ые глаза,  и  Ричи  испугался,
что он решится на это. - Я просто хотел  сказать,  что  не  понимаю,  почему
Джордж проделывает с тобой такие шутки. Может  быть,  эта  фотография  хочет
что-то сказать не тебе, а другому - клоуну.
   - Ммможет бббыть, Джордж ннне зззнает... Ммможет ббыть, он думает...
   Ричи понял, что хочет сказать Билл, и махнул рукой.
   - Билл, дружище, ты же знаешь, как люди к тебе относятся,  -  он  говорил
наставническим  тоном,  тоном   учителя,   отвергающего   завиральные   идеи
неотесанных мужиков. - В Библии говорится: "Даже если сейчас мы плохо видим,
глядя на отражением зеркале, то после смерти мы все увидим, как через окно".
Это Первое или Второе Послание  вавилонянам.  Я  точно  не  помню  где.  Это
значит...
   - Я понял, что этттто зззначит, - сказал Билл.
   - Что ты сказал?
   - А?
   - Пойдем в комнату и посмотрим. Может, мы получим какой-нибудь  намек  на
то, кто убивает детей.
   - Я боюсь.
   - Я тоже, - сказал Ричи, думая, что нужно сказать что-то, чтобы заставить
Билла сдвинуться с места. Он повернулся и  увидел,  что  Билл  позеленел  от
ужаса.

4

   Ребята прошли в дом Денбро незаметно, как призраки. Отец Билла был еще на
работе. Шарон Денбро была на кухне, читала там газету.  По  запаху  во  всем
доме было понятно, что на ужин  приготовлена  рыба.  Ричи  позвонил  к  себе
домой, чтобы мама знала, что он жив. Он у Билла.
   - Кто там? - спросила миссис Денбро, когда Ричи положил трубку на  рычаг.
Они виновато посмотрели друг на друга. Потом Вилл сказал:
   - Мама, это я и Рррр...
   - Ричи Тозиер, мадам, - добавил Ричи.
   - Привет, Ричи, - ответила миссис Денбро. - Оставайся поужинать с нами!
   - Спасибо, мадам. Мама ждет меня через полчаса.
   - Передай ей привет, ладно?
   - Конечно, передам, мадам.
   - Входи, - прошептал Билл. - Мы ненадолго.
   Они  поднялись  по  лестнице  в  комнату  Билла.  Это   была   чистенькая
мальчишечья комната, видно  было,  что  матери  она  не  доставляет  больших
хлопот, связанных с уборкой. Полки были забиты книгами, среди них было много
комиксов. Пожалуй, комиксов было больше всего да плюс  несколько  моделей  и
игрушек. Стояла  еще  пишущая  машинка  старой  марки  "Ундервуд".  Родители
подарили ему эту машинку на  Рождество  два  года  назад.  Он  иногда  писал
рассказы и печатал на этой машинке. После смерти Джорджа он стал это  делать
чаще, чем раньше. Воображение отвлекало его от серьезных  проблем.  На  полу
стоял патефон, а на нем - груда одежды. Билл схватил одежду  и  сунул  ее  в
ящики бюро. Затем он взял  пластинки  с  письменного  стола,  посмотрел  их,
отобрал с полдюжины. Одну из них он  поставил  на  патефон  и  включил  его.
Флитвидз пел: "Приходи, дорогая". Ричи покрутил носом. Билл усмехнулся, хотя
на сердце у него было тяжело.
   - Ооони не лллюбят рок-н-ролл, - сказал он. - А эту мне подарило на  день
рождения. И еще две - Буни и Томми Сэндз.  А  когда  никого  нет,  я  ставлю
пластинки Литтла Ричарда и Хокинса. Но главное - когда мама  слышит  музыку,
она спокойна, что я дома.
   В комнату Джорджа нужно было идти через  гостиную.  Дверь  была  закрыта.
Ричи посмотрел на дверь и облизнул губы. "Обычно они  ее  не  закрывают",  -
шепнул Билл. И вдруг поймал себя на мысли: хоть бы дверь оказалась закрытой.
   Билл, бледный от волнения, нажал  на  ручку  двери,  вошел  в  комнату  в
оглянулся на Ричи, тот последовал за ним. Когда защелка мягко звякнула, Ричи
от испуга слегка подпрыгнул.
   Осматриваясь,  он  одновременно  ощущал  и  страх  и  любопытство.  Сразу
чувствовалось,  что  здесь  давно  никто  не  жил,  и  что  окна  давно   не
открывались. Вот как это бывает. Он вздрогнул и  снова  облизнул  губы.  Его
взгляд упал на кровать Джорджа. "Раньше Джордж спал здесь, - подумал он, - а
теперь спит на кладбище. Ему не  сложили  руки  на  груди,  как  полагается,
потому что для этого надо иметь две руки, а  Джорджа  похоронили  с  одной".
Ричи издал слабый звук, Билл обернулся вопросительно.
   - Ты прав, - сказала Ричи хрипло. -  Здесь  что-то  говорят.  Как  ты  не
побоялся оставаться здесь один?
   - Ведь эээто бббыл мммой брат, - сказал Билл просто. - Мне это нужно.
   На стенах висели старые афиши и плакаты - афиши маленького ребенка.  Один
из плакатов  изображал  Тома  Террифика  (Ужасного)  -  персонажа  программы
"Капитан Кенгуру". Том держал за руку Грабби Аплетона, который был, конечно,
испорчен до корней волос.  На  другом  плакате  были  изображены  племянники
Дональда Дакса - Хью, Луи и Деви, они маршировали в своих  кепочках.  Третий
плакат, его Джордж раскрасил, изображал  мистера  Ду,  который  приостановил
уличное движение, чтобы маленькие дети могли пройти в школу.  А  внизу  было
написано: "Мистер Ду ждет, когда можно будет переходить улицу".
   "Этот ребенок был как все дети, ничем особенным не занимался, да,  видно,
и не стремился как-то выделиться", подумал Ричи и передернул плечами. У окна
стоял стол, на нем - школьные принадлежности. Джордж уже никогда не докрасит
эти картинки, он ушел безвозвратно  и  навсегда,  успев  только  походить  в
детский сад и в первый класс. Ричи это впервые понял, впервые понял, что эта
идиотская правда раздавила жизнь всего дома. Эта мысль запала ему  в  голову
так явно, что он почти физически ощутил ее тяжесть  -  словно  тяжелый  утюг
вложили в его голову датам и оставили.  "Ведь  умереть  мог  я!"  Эта  мысль
предательски пронзила его насквозь. Кто угодно мог умереть! Кто угодно!
   - Послушай, - сказал он неуверенно. Он больше не мог сдерживаться.
   - Да, - ответил Билл почти шепотом, сидя на кровати Джорджа. - Посмотри!
   Ричи посмотрел туда, куда указал Билл, и на полу  увидел  фотоальбом.  На
нем было написано: "Мои фотографии". А дальше  Ричи  прочел:  "Джордж  Элмер
Денбро. 6 лет"
   Всего б лет! И уже не  вернется  никогда.  Какое-то  предательство.  Ведь
умереть тогда мог любой человек! Дерьмо! Херовый любой человек!
   - Раньше он был открыт, - сказал Билл. - Когда я последний раз видел его.
   - Ну а теперь закрыт, - мрачно сказал Ричи. Он  сел  рядом  с  Биллом  на
кровать и посмотрел на фотоальбом. - Книги часто закрываются сами.
   - Страницы - да,  но  не  обложка  же.  А  эта  закрылась  сама,  -  Билл
торжественно посмотрел на Ричи, на бледном усталом лице его ярко  выделялись
темные глаза. - Но этот альбом хочет, чтобы его снова открыли, я так считаю.
   Ричи поднялся и медленно подошел к альбому. Он лежал у оконных  штор.  Из
окна была видна яблоня в саду за домом Денбро. Он снова посмотрел на  книжку
Джорджа и заметил на ней старое высохшее пятно.  "Наверное,  от  кетчупа,  -
подумал он. - Скорее всего, Джордж ел горячую сосиску в тесте или  гамбургер
и смотрел одновременно альбом, вот и капнул на него кетчупом". Но Ричи знал,
что  это  не  так.  Он  притронулся  к  альбому  и  тут  же  отдернул  руку,
почувствовав холод. А лежал  альбом  на  солнцепеке,  его  только  чуть-чуть
прикрывала занавеска. А может, занавеска целый день защищала его От солнца?
   "Пожалуй, надо оставить его в покое, - подумал Ричи.  -  Не  хочется  мне
смотреть этот старый альбом. Скажу Биллу, что я передумал,  и  мы  пойдем  к
нему в комнату читать смешные книжки. Потом я  отправлюсь  домой,  поужинаю,
пораньше лягу спать, потому что я здорово устал. А завтра, когда  я  встану,
будет совершенно ясно, что  это  пятно  от  кетчупа.  Пожалуй,  так  и  надо
сделать".
   Вот он и решил открыть альбом как ни в чем не бывало. Он представил себе,
что его руки сделаны из пластика и что они существуют от него  отдельно.  Он
рассматривал  в  альбоме  разные  лица  -  тети,  дяди,   дети,   -   улицы,
"Студебекеры", почтовые ящики, заборы ярмарки,  развалины  завода  -  всякая
всячина. Он листал страницы быстрее и быстрее, пока вдруг  не  пошли  чистые
листы. Он  перелистал  несколько  страниц  обратно,  как  бы  против  своего
желания. А вот и фотография  центра  Дерри.  Главная  улица  и  улица  Кэнел
примерно в 1939 году. А над ней - ничего.
   - Тут нет фотографии школы Джорджа, - сказал Ричи и посмотрел на Билла  с
чувством облегчения. - Ну а ты что говорил, Билл?
   - Что?
   - Эта фотография центра города в старые  времена,  последняя  в  альбоме.
Остальные страницы пустые.
   Билл поднялся с кровати и подошел к  Ричи.  Он  посмотрел  на  фотографию
центра Дерри тридцатилетней давности,  на  старомодные  машину,  старомодные
уличные фонари, похожие на гроздья винограда, на прохожих  на  улице  Кэнел,
потом он перевернул страницу. Там действительно ничего не было...
   Нет, не совсем ничего. Был один уголок, куда вставляются фотографии.
   - Она была здесь, - сказал он, притронувшись к уголку. - Смотри!
   - Как бы думаешь, что с ней случилось?
   - Не знаю. - Билл взял альбом у Ричи и положил его  себе  на  колени.  Он
снова просмотрел альбом в поисках фотографии  Джорджа,  но  не  нашел  ее  и
перестал листать страницы, но они вдруг начали перелистываться сами по себе,
четко и равномерно. Билл и Ричи  смотрели  друг  на  друга,  широко  раскрыв
глаза.  Вот   открылась   опять   последняя   страница,   и   перелистывание
прекратилось. Вот центр Дерри задолго до рождения Билла и Ричи.
   - Послушай!
   - вдруг сказал Ричи и взял у Билла альбом. Теперь в его  голосе  не  было
страха, лицо выражало удивление. - Чертово дерьмо!
   - Чччто этто?
   - Вот что это! Смотри!
   Билл встал около  альбома.  Наклонившись  над  ним,  мальчики  напоминали
хористов. Билл резко выдохнул.
   Под старой выгоревшей поверхностью фотографии они заметили движение:  два
маленьких мальчика шли по Главной улице к центру, к тому  месту,  где  Канал
уходит под землю. Мальчиков хорошо было видно на  фоне  бетонной  стены.  На
одном из них были бриджи,  а  на  другом  -  матросский  костюм.  На  голове
твидовая шапка. Мальчики повернулись  к  фотоаппарату  на  3/4,  разглядывая
что-то на противоположной стороне улицы. Мальчик в бриджах был Ричи  Тозиер,
сомневаться не приходилось, а мальчик в матросском костюме и твидовой  шапке
- Билл.
   Мальчики, как загипнотизированные, стояли  и  смотрели  на  себя,  таких,
какими они были, когда им было в три раза меньше лет,  чем  сейчас.  У  Ричи
пересохло во рту. Впереди мальчиков шел человек, одетый в пальто, и полы его
пальто развевались  по  ветру...  По  улице  ехали  машины  разных  марок  -
"Модель-Т", "Шевроле", "Пиэс-Эрроу" ("Пронзающая стрела").
   - Нине мммогу поверить своим глазам,  -  сказал  Билл,  когда  фотография
ожила.
   "Модель-Т", которая так и осталась навечно  на  перекрестке,  по  крайней
мере, до тех пор, пока сохранится химический  состав  фотографии,  проезжала
мимо, из выхлопной трубы ее валил дым. Она направлялась  к  Верхним  Холмам.
Включился левый поворот. Машина повернула на  Корт-стрит,  выехала  на  поля
фотографии и скрылась из поля зрения.
   "Пиэс-Эрроу", "Шевроле", "Паккарды" - все вдруг пришло в движение, каждая
машина ехала своим  путем  к  перекрестку.  И  спустя  28  лет  полы  пальто
человека, который шел перед мальчиками,  перестали  хлопать.  Он  нахлобучил
шапку поплотнее и пошел дальше.
   Мальчики теперь стояли лицом к фотоаппарату. Через мгновение Ричи  понял,
что они смотрели  на  собаку,  которая  трусцой  перебегала  Главную  улицу.
Мальчик в матроске - БИЛЛ - СУнул два пальца в рот и  свистнул.  Ричи  вдруг
почувствовал, что он слышит свист, слышит  и  звуки  едущих  машин,  которые
напомнили ему звук работающих швейных машинок. И хотя  все  эти  звуки  были
негромкие, как будто они слышались через толстое стекло, они были совершенно
отчетливы, они звучали сейчас и здесь.
   Собака посмотрела на мальчиков и затрусила дальше. Мальчики переглянулись
и засмеялись. Они пошли дальше. Ричи схватил Билла  за  руку  и  показал  на
Канал.
   "Нет, - подумал Ричи, - только не это..."
   Они пошли к низкой бетонной стене, и вдруг над ней возник клоун,  ужасный
клоун, похожий на сказочного персонажа Джек-в-коробке. У  клоуна  было  лицо
Джорджа   Денбро,   волосы   гладко    зачесаны    назад,    кроваво-красный
загримированный рот ухмыляется, вместо глаз были черные отверстия.  В  одной
руке у него было три воздушных шарика на веревочке, а другой  он  дотронулся
до мальчика в матросском костюмчике, а потом схватил его за горло.
   - Нннет! - закричал Билл, приблизился к фотографии и вдруг исчез в ней.
   - Подожди, Билл! - закричал Ричи, хватая его за руку. Билл уже почти весь
исчез в фотографии. Ричи видел, как кончики его пальцев высовывались  из  ее
поверхности, а весь он был уже в другом мире. Розовый цвет пальцев проступал
через блеклую белизну старого фото, и в то же  время  было  видно,  как  они
уменьшаются.  Это  было  такое  же  впечатление  оптической  иллюзии,  какая
наблюдается, если опустить руку в миску с водой: часть руки,  погруженная  в
воду,  существует  как  бы  отдельно  от  остальной  руки,  находящейся   на
поверхности.
   На руке Билла появились диагональные порезы, как будто бы он схватился за
лопасти вентилятора, - а не прикоснулся к изображению на фотографии.
   Ричи схватил его за предплечье  и  сильно  дернул.  Оба  они  повалились.
Альбом Джорджа упал на пол и захлопнулся с сухим щелчком. Билл сунул руку  в
рот. Ему было так больно, что слезы стояли в его  глазах.  Ричи  видел,  как
кровь тонкой струйкой текла по его ладони к запястью.
   - Дай посмотреть,. - сказал он.
   - Больно,  -  промолвил  Билл  и  протянул  руку  Ричи.  Порезы  лесенкой
поднимались  к  указательному  и  среднему  пальцам.   Мизинец   же   только
прикоснулся  к  поверхности  фотографии  (если   это   слово   применимо   к
фотографии), и хотя он не был поранен, Билл позднее сказал Ричи, что на этом
пальце аккуратно, как маникюрными ножницами, был срезан ноготь.
   - Господи, Билл, надо перевязать. - Он ничего не соображал. О, Боже,  как
им повезло - если бы он не потянул Билла за руку, то ему бы отрезало пальцы,
а так он только отделался порезами. - Нужно все это забинтовать, а  то  твоя
мама...
   - Какая разница, что подумает моя мама, не в этом сейчас дело. - Он снова
схватил альбом, с которого на пол капала кровь.
   - Больше не открывай его! - закричал Ричи, оттаскивая Билла за  плечо.  -
Господи Иисусе! Ты ведь только что чуть не потерял пальцы.
   Билл освободился от  него,  стряхнув  его  руку.  Он  стал  перелистывать
страницы, а на его лице была мрачная решительность,  которая  испугала  Ричи
больше всего. Глаза Билла блестели, как у сумасшедшего. Его  раненые  пальцы
оставляли следы свежей крови на альбоме Джорджа. Сейчас эти  пятна  не  были
похожи на кетчуп, но через некоторое время, наверное, станут похожими.
   Вот  опять  изображение  центра  города.  В  центре   перекрестка   стоит
"Модель-Т", остальные машины стоят на тех же местах, где  стояли  и  прежде.
Человек в пальто опять идет к перекрестку, а полы его пальтр опять раздувает
ветер. А мальчики ушли.
   Их больше нет на фотографии. Но...
   - Смотри, - прошептал Ричи и указал на что-то. Палец он предусмотрительно
держал подальше от фотографии. Над низкой бетонной стеной у края Канала была
видна часть чего-то круглого. Это что-то напоминало воздушный шар.

5

   Они вышли из комнаты Джорджа очень вовремя.  У  лестницы  слышался  голос
матери Билла, а на стене была видна ее тень.
   - Вы что, боретесь там,  ребята?  -  спросила  она  резко.  -  Я  слышала
какой-то звук - будто кто-то упал.
   - Мы только немножко, мама, - Билл бросил на Ричи  пронзительный  взгляд,
как бы ведя ему : "будь спокоен".
   - Ну тогда прекратите. Я думала, что потолок упадет мне на голову.
   - Хорошо, - сказал Билл.
   Ребята слышали, как она пошла в переднюю часть дома. Билл схватил носовой
платок и обвязал им руку. Через мгновение носовой платок пропитался кровью и
стал красным. Мальчики побежали в ванную комнату,  и  Билл  сунул  руку  род
кран. Раны промылись, но были глубокими, прямо до мяса.  Ричи  почувствовал,
что к горлу подкатывает тошнота. Он схватил бинт и поскорее завязал раны.
   - Чертовски больно, - сказал Билл.
   - Зачем держать руку под водой, смотри, ты весь мокрый.
   Билл торжественно посмотрел сначала на повязку, потом на Ричи.
   - Эттто бббыл кклоун, который притворился Джорджем, - сказал он.
   - Точно, - отозвался Ричи. - Точно так же,  как  этот  клоун  притворился
мамой, когда его увидел Бен. И он же притворился этой задницей, прокаженным,
которого видел Эдди.
   - Верно.
   - А эээто дддействительно клоун?
   - Это чудовище, - мрачно и бесстрастно ответил Ричи. - Чудовище,  которое
поселилось здесь, в Дерри, и которое убивает детей.

6

   В субботу после всех этих происшествий с запрудой, разговора  с  мистером
Неллом и ожившей фотографией Ричи и Беверли Марш столкнулись лицом к лицу не
просто с чудовищем, а сразу с двумя. Они были страшные, но не  опасные,  они
набрасывались на свои жертвы в кинотеатре "Аладдин", где на  балконе  сидели
Ричи, Бен и Бев.
   Один из этих монстров был  оборотнем,  которого  играл  Майкл  Ландон.  И
несмотря на то, что он изображал оборотня, было видно, что ему холодно и что
он покрылся гусиной кожей. Другим чудовищем был разбившийся гонщик, которого
играл Гари Конвей, и потомок Виктора Франкенштейна воскресил  его  к  жизни.
Виктор скармливал все, что ему не надо, аллигаторам,  которых  он  держал  в
подвале. В программе был также фильм с показом последних французских мод,  с
сообщением о недавних взрывах на мысе  Канаверал  и  известные  мультики,  а
также рекламы готовящихся аттракционов.  Среди  этих  рекламируемых  фильмов
Ричи сразу отметил два, которые надо будет посмотреть:  "Я  вышла  замуж  за
космическое чудовище" и "Капля".
   Бен сидел и смотрел совершенно спокойно.  Генри,  Белч  и  Виктор  раньше
смеялись над Оле Хейсаком, и Ричи казалось, что только это его и тревожит.
   Эти ребята сидели близко к экрану, грызли  кукурузные  хлопья  каждый  из
своей коробки и улюлюкали.
   Бен молчал из-за Беверли. Он просто  терял  рассудок  от  того,  что  она
сидела рядом с ним. У него даже мурашки пробежали по телу, а если она ерзала
на своем месте и поворачивалась так, что оказывалась еще ближе, то  все  его
тело горело как в лихорадке. Когда она наклонялась, чтобы достать кукурузные
хлопья, и ее лента касалась Бена, он замирал от восхищения. Потом,  позднее,
он подумал, что эти три часа, проведенные рядом  с  ней,  были  одновременно
самыми долгами и самыми короткими часами в его жизни.
   Ричи же не понимал, что Бен пребывает  в  муках  телячьей  любви,  и  был
совершенно спокоен. В его книжке  единственно,  что  было  интереснее  серии
Френсис, говорящий Мул, это картины ужасов -  дети  в  театре,  зал  набитый
окровавленными детьми, которые кричат от ужаса и боли и визжат. Он, конечно,
не связывал, то, что они смотрели сейчас, т,  е,  низкопробный  фильм  серии
"Эмерикен Интернэйшнл", с тем, что происходило у них в  городе.  По  крайней
мере, в данный момент не связывал.
   Он увидел рекламу субботнего сеанса "Двойного удара" утром  в  пятницу  в
"Новостях". Он тут же забыл, что плохо спал накануне ночью  и  что  в  конце
концов, потеряв надежду на сон, он встал и зажег свет в чулане (вот уж точно
- детская проделка), но уснуть так и не удалось. А  на  следующее  утро  все
пошло своим чередом, вернее, почти все. Вдруг ему стало казаться, что у  них
с Биллом  была  общая  галлюцинация.  Но  раны  на  руке  у  Билла  не  были
галлюцинацией, разве что он порезался листками фотоальбома Джорджа. А  вдруг
и правда? Бумага довольно толстая, все может быть. И кроме того,  не  обязан
же он думать обо всем этом постоянно, лет десять подряд. Конечно, не обязан.
   А дальше Ричи Тозиер поступил так, как поступают многие дети и что совсем
не выносят взрослые (такой стиль жизни быстро отправил бы их в  дурдом).  Он
встал, съел  огромное  количество  блинов  на  завтрак,  просмотрел  рекламы
фильмов ужа