й  мир..,  и
бам-бам, бабл, бабл, - пойдем положим  бомбу  в  мужском  туалете  Банка  оф
Америка, а потом отойдем на безопасное расстояние,  закурим  и  поговорим  о
разнице между маоизмом и троцкизмом, если вы понимаете, что я хочу  сказать.
А может быть, я слишком давил на нас  обоих.  Елы-палы,  мы  были  молоды  и
разумно идеалистичны. Развязка наступила, когда меня кастрировали, толпа  на
Беверли Хилл сделала это без всякого сожаления - вульгарный "чик" -  и  все.
Операция прошла без проблем и без всяких последствий. Хотя они  могли  быть,
вы знаете. У одного моего приятеля это место вспухло до размеров  колеса  от
"Кадиллака" образца 1959 года. Мне пришлось подарить ему  на  день  рождения
пару подвязок и две бочки, этакий дизайнерский бандаж, но опухоль спала.
   -  Все  исполнено  с  твоим  обычным  тактом  и   чувством   собственного
достоинства, - отметил Билл.
   - Спасибо, Билл, за слова поддержки. В твоей последней книге ты  применил
слово "совокупление" 206 раз, я считал.
   - Бип-бип, Словесный Понос, - сказал Билл важно, и все засмеялись.  Биллу
показалось невероятным, что десять минут тому назад они говорили  об  убитых
детях.
   - Поскорее, Ричи, - сказал Бен. - Время летит.
   - Мы с Сэнди прожили два с половиной года, -  продолжал  Ричи.  -  Дважды
подходили к тому, чтобы пожениться. Когда все кончилось, я подумал,  как  мы
спасли себя от сердечной боли и всего прочего, живя просто так, без  всякого
объединения в семью. Вскоре она получила предложение работать в  юридической
конторе в Вашингтоне, а я получил предложение в КЛАД, работать  по  выходным
жокеем - не много, но все-таки. Она сказала мне, что это ее шанс, и  я  буду
самым бесчувственным шовинистом в Соединенных Штатах, если  стану  вставлять
ей палки в колеса; вскоре она навсегда покинула Калифорнию. Я сказал ей, что
у меня тоже есть шанс. Так мы все вытряхнули и трахнулись, и в конце  концов
вытряхнутая и трахнутая Сэнди уехала.
   Через год после  этого  я  решил  сделать  обратную  вазектомию.  Никакой
реальной причины для этого не было, и я знал по литературе, что шансов мало,
но подумал - чем черт не шутит.
   - У тебя был кто-то постоянный? - спросил Билл.
   - В том-то и дело, что нет, это самое смешное, - сказал Ричи,  ухмыляясь.
- Просто однажды проснулся.., с этим в голове.
   - Да, хорошенькое дельце,  -  сказал  Эдди.  -  Общая  анестезия,  вместо
местной? Хирургия? Неделя в больнице!
   - Да, доктор предупредил меня об этом, - ответил Ричи.
   - Но я настаивал, не знаю почему. Доктор спросил меня, понимаю ли я,  что
операция будет очень болезненной, а результат - как игра в "орел или решка".
Я сказал, что знаю. Он сказал: о'кей. А я спросил, когда же, потому  что  по
мне - чем скорее, тем лучше. Тогда  он  сказал:  "Попридержи  коней,  сынок,
попридержи коней. Первым делом надо взять анализ  спермы,  чтобы  убедиться,
что операция необходима". Я сказал, что сдам анализы после  вазектомии.  Это
сработало. Но он сказал мне, что иногда операция не нужна,  потому  что  все
происходит само собой. "Ой, мама! - сказал я. - Никто мне этого не говорил".
Он сказал, что шансы невелики, почти равны  нулю,  но  раз  такая  серьезная
операция, мы должны все  проверить.  Ну,  я  и  пошел  в  мужской  туалет  с
каталогом голливудских красоток Фредерика и спустил в Дикси-чашку...
   - Бип-Бип, Ричи, - сказала Беверли.
   - Да, ты права, - сказал Ричи, -  часть  о  каталоге  Фредерика  -  ложь,
конечно, вы никогда не найдете ничего подобного во врачебном  кабинете.  Тем
не менее, доктор вызывает меня через три дня и спрашивает, какие  новости  я
хочу услышать сначала - плохие или хорошие.
   "Конечно, хорошие", - сказал я.
   "Хорошие новости, что операция не нужна, - сказал он. - А плохая  новость
в том, что каждая, с кем ты был в постели последние два или три года,  может
предъявить к тебе иск как к потенциальному отцу своего ребенка".
   "Вы говорите то, что я слышу, я не ослышался?" - спросил я его.
   "Я говорю и повторяю, что ты способен  к  деторождению,  в  твоей  сперме
миллионы живых клеточек. И дни  твоего  скакания  на  неоседланных  лошадках
сочтены, Ричард".
   Я поблагодарил его и встал. Потом я позвонил Сэнди в Вашингтон.
   "Ричи, - сказала она мне.  И  голос  Ричи  неожиданно  стал  голосом  той
девушки Сэнди, которую никто  из  них  никогда  не  встречал.  Это  была  не
имитация  и  не  простое  копирование,  это  было,  как  если  бы  она  сама
присутствовала здесь. - Здорово, что ты позвонил! Я вышла замуж!"
   "Здорово! - сказал я. - Ты должна была дать мне знать. Я бы прислал  тебе
смеситель". Она продолжала: "Все  тот  же  старый  Ричи,  всегда  переполнен
шутками". "Да, - сказал я, - все тот же старый  Ричи,  всегда  переполненный
шутками. А между прочим, Сэнди, у тебя не доучилось  ребеночка,  после  того
как ты уехала из Лос-Анджелеса, или  может  быть,  какие-то  неприятности  с
циклом?"
   "Эта твоя шутка не смешная, Ричи", - сказала она,  и  я  понял,  что  она
сейчас повесит трубку. Поэтому я рассказал ей  все,  что  произошло.  И  она
начала смеяться, на этот раз это было тяжело. Она смеялась, как  мы  с  вами
смеемся, ребята,  как  будто  кто-то  рассказал  ужасно  смешную  историю  и
невозможно удержаться. Когда она стала затихать, я спросил, что она нашла  в
этом смешного? "Это просто замечательно,  -  сказала  она,  -  на  этот  раз
посмеялись  над  тобой.  Подшутили  над  тобой.  Пластинка  Тозиер.  Сколько
ублюдков ты наплодил с тех пор, как я уехала на восток, а Ричи?"
   "Значит, ты не испытала еще радости материнства?" - спросил я ее.
   "Собираюсь в июле, - сказала она. - Есть еще вопросы?"
   "Да, - ответил я, - когда же ты изменила свое мнение о  том,  что  рожать
детей в этом говенном мире - аморально?"
   "Когда я встретила человека, который оказался не говном", - ответила  она
и повесила трубку.
   Билл начал смеяться. Он смеялся, пока слезы не покатились по щекам.
   - Да, - сказал Ричи. - Я думаю, она  так  быстро  со  мной  переговорила,
чтобы оставить за собой последнее слово. Я пошел  к  врачу  через  неделю  и
спросил его, не может  ли  он  объяснить  мне  подробнее,  чем  вызвана  эта
регенерация. Он сказал, что говорил с несколькими своими  коллегами  о  моем
случае. Оказалось, что в течение трех лет за 1980 - 1982 годы Калифорнийское
отделение Академии медицинских наук получило 23 рапорта о регенерации. Шесть
операций оказались сделанными плохо. Над другими  шестью  просто  подшутили.
Итак.., только одиннадцать настоящих операций за три года.
   - Одиннадцать из скольких сделанных? - спросила Беверли.
   - Из 28617-ти, - сказал Ричи, - и ни одного ребенка в результате. Говорит
это тебе о чем-нибудь, Эдс?
   - Это все же не доказывает, - уныло начал Эдди.
   - Нет, - сказал Билл, - это ничего не доказывает. Но  это  может  служить
неким звеном. Вопрос заключается в том,  что  мы  сейчас  будем  делать?  Ты
что-нибудь думал об этом, Майк?
   - Разумеется, думал, - сказал  Майк,  -  но  без  вас,  пока  вы  все  не
собрались и не поговорили так, как сейчас, решить было невозможно. Я не  мог
предвидеть,  чем  закончится  наша  встреча,  пока  она   действительно   не
произошла.
   Он надолго замолк, задумчиво глядя на них.
   - У меня есть идея, - сказал он, - но, прежде чем я изложу ее вам, нужно,
как мне кажется, решить, будем ли мы что-то здесь делать. Постараемся ли  мы
сделать то же, что уже сделали прежде? Попытаемся ли мы снова убить Оно? Или
опять разделимся на шесть и разъедемся в разные стороны?
   - Кажется, да, - начала Беверли, но Майк покачал  головой  -  он  еще  не
кончил.
   - Вы должны понять, что наши шансы на успех предусмотреть  невозможно.  Я
знаю, что они невелики, и знаю, что, будь Стан с нами, их было бы больше.  С
уходом Стэна наш круг разорвался. И я не знаю, сможем ли мы  вообще  с  этим
разорванным крутом выбросить Оно вон, хотя бы ненадолго, как мы сделали  это
прежде. Я думаю, Оно убьет нас одного за другим, и,  возможно,  каким-нибудь
ужасным способом. Детьми мы создали этот кружок, замкнутый  кружок,  до  сих
пор я не  понимаю,  как  нам  это  удалось.  Я  думаю,  если  мы  согласимся
продолжать действовать, мы создадим новый кружок, поменьше, не знаю,  сможем
ли мы сделать это. Может оказаться, что.., уже слишком  поздно.  Майк  опять
посмотрел на них внимательно, глаза его  потухли  и  выглядели  усталыми  на
коричневом лице. - Думаю, нам  надо  проголосовать.  Остаться  и  попытаться
опять что-то сделать или разъехаться по домам. Вот что мы должны выбрать.  Я
собрал вас здесь во имя старого обещания.  Результаты  могут  быть  хуже,  и
жертв может быть больше, Он взглянул на Билла. И в этот миг Билл понял,  что
надвигается. Он трепетал, но ничего не мог поделать и с чувством  облегчения
представил себе, что должен совершить самоубийство; бросить руль  и  закрыть
глаза рукой - принять это. Майк собрал их здесь,  Майк  скрупулезно  выложил
все перед ними.., а сейчас он уступает  бразды  правления...  Он  собирается
отдать их тому, кто уже выиграл в 1958 году.
   - Что ты скажешь. Большой Билл? Сформулируй.
   - Прежде чем я скажу, - сказал Билл, - ввсе ли поняли вопрос?  Ты  что-то
собираешься сказать, Бев? Она покачала головой.
   - Отлично, думаю, вопрос стоит таким образом:  остаемся  ли  мы  здесь  и
боремся, или обо всем забываем? Кто за то, чтобы остаться?
   В первые секунды никто за столом  не  пошевелился.  Это  напомнило  Биллу
атмосферу аукциона, когда цена неожиданно  зависает,  и  тогда  те,  кто  не
собирается больше повышать цену,  замирают,  как  статуи,  боясь  пошевелить
рукой - как бы аукционист не прибавил  еще  пять  или  двадцать  пять.  Билл
подумал о Джорджи,  который  никому  не  желал  зла,  который  хотел  только
выскочить из дому, где просидел целую неделю, о Джорджи с бумажной лодкой  в
одной руке, о Джорджи, который благодарит его.., а потом встает на цыпочки и
целует его в холодную щеку: "Спасибо, Билл. Отличная лодка".
   Он почувствовал, как старая ярость поднимается в нем, но  сейчас  он  был
старше, и перспективы у него были пошире. Теперь это был не только  Джорджи.
Жуткая вереница имен  прошла  перед  его  мысленным  взором.  Бетти  Рипсом,
найденная замерзшей в земле;
   Шерил Ламоники выловлена из Кендускеага, Мэтью Клементс,  разбившийся  на
своем  мотоцикле;  Вероника  Гроган,  9  лет,  найдена   в   канализационном
коллекторе; Стивен Джонсон, Лиза Альбрехт,  все  остальные,  и  только  Богу
известно, сколько ненайденных. Он медленно поднял руку и сказал:
   - Давайте убьем Оно, на этот раз действительно  убьем  Оно.  Только  одно
мгновение единственно его рука была поднята, как у единственного  ребенка  в
классе, который знает правильный ответ и которого все  остальные  ненавидят.
Потом Ричи вздохнул, поднял руку и произнес:
   - К черту все. Это не может быть хуже, чем брать интервью у Оззи Осборна.
   Беверли подняла руку. Краски вернулись на ее  лицо,  пятна  выступили  на
скулах, щеки горели. Она выглядела и чрезвычайно взволнованной и  испуганной
до смерти.
   Поднял руку и Майк.
   Бей поднял руку.
   Эдди Каспбрак сидел в кресле и выглядел так, как будто желал раствориться
в этом кресле и исчезнуть. Его тонкое лицо было ужасно испуганным, когда  он
посмотрел направо  и  налево  и  потом  назад  на  Билла.  И  Биллу  на  миг
показалось, что наверняка Эдди просто встанет, толкнет  дверь  и  выйдет  из
комнаты, не глядя ни на кого. Но Эдди поднял руку, а  другой  рукой  схватил
свой аспиратор.
   - Так и надо, Эдс, - сказал Ричи. - Мы действительно собираемся дать себе
пищу для размышления, я думаю.
   - Бип-бип, Ричи, - дрожащим голосом сказал Эдди.

6

Неудачники получают сюрпризы

   - Так что у тебя за идея, Майк? - спросил Билл. Роза, хозяйка, вошедшая с
целым блюдом печенья с сюрпризом, окончательно испортила им настроение.  Она
вежливо и внимательно, без тени любопытства, оглядела этих шестерых людей со
вскинутыми руками. Они медленно опустили руки, и никто не произнес ни звука,
пока Роза не вышла.
   - Это довольно просто, - сказал Майк,  -  но  может  оказаться  чертовски
опасно.
   - Валяй, говори, - сказал Ричи.
   - Я думаю так мы будем спорить до вечера.  Мне  кажется,  каждый  из  нас
должен вернуться в то место в Дерри, которое он - или она - помнит  лучше..,
но не в Барренс. Туда идти еще рано. Можете считать, что это прогулка,  если
хотите.
   - Зачем, Майк? - спросил Бей.
   - Я не совсем уверен. Поймите, я во многом полагаюсь на интуицию...
   - Тем не менее, мы кое-что узнали  и  можем  от  этого  отталкиваться,  -
сказал Ричи. Все улыбнулись, кроме Майка, он просто кивнул.
   - Да, такая постановка вопроса хороша,  как,  впрочем,  и  любая  другая.
Взрослым трудно полагаться на интуицию, и это  главная  причина,  почему  мы
должны сделать именно так.
   В конце концов дети на 80% поступают именно так, по крайней мере, пока им
не стукнет четырнадцать.
   - Ты говоришь, что нужно вернуться к этому делу? - спросил Эдди.
   - Я так думаю. Если не знаете точно куда идти, положитесь на  свои  ноги,
они выведут куда-нибудь. А вечером встретимся в  библиотеке  и  поговорим  о
том, что с вами случится.
   - Если что-нибудь случится, - сказал Бен.
   - Думаю, что-нибудь да будет.
   - А что, как ты думаешь? - спросил Билл. Майк покачал головой.
   - Понятия не имею. Думаю,  что  бы  ни  случилось,  наверняка  это  будет
неприятно. Вполне возможно, что кто-то из нас не придет в библиотеку сегодня
вечером. Нет причин так думать.., кроме.., той же интуиции:
   Все молчаливо согласились.
   - Но почему поодиночке?  -  наконец  спросила  Беверли.  -  Если  уж  нам
предстоит делать это всем вместе, почему ты хочешь,  чтобы  мы  начинали  по
одному, Майк? Особенно если это настолько рискованно?
   - Думаю, я могу ответить, - сказал Билл.
   - Давай, Билл, - предложил Майк.
   - Это начиналось для каждого из нас  отдельно,  -  сказал  Билл,  -  и  я
кое-что запомнил. У меня - фото в комнате Джорджа, у  Бена  -  мумия.  Потом
прокаженный, которого Эдди видел на балконе на улице Нейболт-стрит. Кровь на
траве около канала в парке. И птица.., была еще какая-то птица, да, Майк?
   Майк мрачно кивнул.
   - Большая птица.
   - Да, только не такая добрая, как в "Сезам-стрит". Ричи усмехнулся.
   - Кошмар, неужели мы все прокляты!
   - Бип-бип, Ричи, - сказал Майк, и Ричи умолк.
   - У тебя был голос в трубе и кровь, капающая  из  водопровода,  -  сказал
Билл Беверли. - А у Ричи... - здесь он остановился в замешательстве.
   - Я, должно быть, исключение, подтверждающее  правило,  Большой  Билл,  -
сказал Ричи. - Впервые я соприкоснулся с этим тоща летом, в комнате Джорджа,
когда мы с тобой пришли к тебе и смотрели его альбом  с  фотографиями.  Фото
Центральной улицы возле канала начало двигаться. Ты помнишь?
   - Да, - сказал Билл, - а ты уверен, что до этого ничего  не  было,  Ричи?
Вообще ничего?
   - Ну, - что-то мелькнуло в глазах Ричи. - Ну, да,  однажды  Генри  и  его
приятели гнались за мной, как раз перед окончанием школы, и я убежал от  них
в отдел игрушек в универмаге. Потом я пошел по Центральной улице  и  сел  на
скамейку в парке на минуту, и я подумал, что я видел.., но это  было  только
то, что я видел во сне.
   - Что это было? - спросила Беверли.
   - Ничего, - ответил Ричи довольно резко, - просто сон. - Он посмотрел  на
Майка. - Хотя я  не  отказываюсь  от  прогулки.  Это  поможет  убить  время.
Экскурсия по родным местам.
   - Значит, договорились? - спросил Билл. Все кивнули. -  Мы  встретимся  в
библиотеке вечером.., когда ты предлагаешь, Майк?
   - В семь. Позвоните, если будете  опаздывать.  Библиотека  закрывается  в
семь на целую неделю, пока не начнутся школьные каникулы.
   - В семь самое время, - сказал Билл, обводя  всех  глазами.  -  И  будьте
осторожны.  Помните,  никто  из  нас  не  знает  по-настоящему,  что   нужно
дддделать. Считайте, что это разведка. Если  что-то  увидите,  не  деритесь.
Бегите.
   - Я любовник, а не  боец,  -  пропел  Ричи  мечтательным  голосом  Майкла
Джексона.
   - Ну, а если мы собираемся сделать это, нужно начинать, - сказал  Бен.  -
Он слегка улыбнулся левым уголком рта, скорее горько, чем весело.
   - Черт меня подери, если я знаю, куда мне идти. По мне, так  лучше  всего
идти с вами, парни, - его глаза на минуту задержались на Беверли. - Не  могу
придумать ничего, что бы имело  какое-то  значение  для  меня.  Наверное,  я
поболтаюсь пару часов, глазея на дома. Ноги уж точно промочу.
   - Ты-то найдешь куда пойти, Соломенная Голова, - сказал Ричи. - Походи по
старым кафе, собери дань. - Бен засмеялся.
   - Мой аппетит заметно поубавился с одиннадцати лет. Я уже  набит  битком.
Вы, парни, можете выкатить меня отсюда.
   - Ну, ладно. Все решено, - сказал Эдди.
   - Минутку, - закричала Беверли, когда они стали подниматься со стульев. -
Печенье с сюрпризом! Не забудьте про него!
   - Ладно, - сказал Ричи, - я уже вижу свой  сюрприз  -  скоро  меня  съест
огромный монстр. Прощай, Ричи!
   Они засмеялись, и Майк передал небольшую вазу с  печеньем  Ричи,  который
взял одно, а остальные передал дальше. Билл заметил, что никто не посмотрел,
что находится внутри, пока все не взяли по одному. Они сидели, каждый  держа
сделанное в форме шляпки печенье либо в руках, либо на столе перед собой.  И
даже, когда Беверли, все еще улыбаясь, взяла свое, Билл почувствовал, что  с
трудом сдерживает крик:
   Нет, нет! Не делай этого, это часть всего! Положи обратно, не открывай!
   Но было слишком поздно. Беверли сняла шляпку со своего, Бен сделал то  же
самое со своим. Эдди разламывал свое вилкой, и как раз перед тем, как улыбка
Беверли превратилась  в  гримасу  ужаса,  Билл  успел  подумать:  Мы  знали,
каким-то образом мы знали, потому что никто из нас ни  разу  не  откусил  от
своего печенья. Нормально было бы, если бы  мы  сделали  это,  но  никто  не
откусил. Наверное, какая-то часть в нас все еще помнит.
   И он понял, что это их глубинное подсознание реализуется таким чудовищным
образом; оно говорит более красноречиво, чем мог бы Майк, насколько  глубоко
это проникло в каждого.., и что оно все еще находится в них.
   Кровь брызнула из печенья Беверли, как из разорванной артерии. Она  текла
по ее руке  на  стол,  оставляя  на  белой  скатерти  яркие  красные  пятна,
впитывающиеся в нее.
   Эдди Каспбрак глухо вскрикнул и так резко оттолкнулся руками и ногами  от
стола, что стул, на котором он сидел, едва  не  опрокинулся.  Огромный  жук,
покрытый отвратительными желто-коричневыми чешуйчатыми  пластинками,  выполз
из его печенья, как из кокона. Его стеклянные глаза слепо таращились на них.
Когда он упал в тарелку Эдди, крошки печенья стали  осыпаться  с  его  спины
шуршащим дождем. Звуки эти преследовали Билла даже во сне,  когда  позже  он
лег вздремнуть. Как только жук освободился полностью, он  стал  тереть  свои
тонкие суставчатые лапки друг о друга, производя сухое шелестящее  жужжание.
И Билл осознал, что это какой-то чудовищный мутировавший сверчок. Он подполз
к краю тарелки и кувырнулся на стол кверху лапами.
   - О, Боже! - воскликнул Ричи испуганно. -  О,  Боже!  Большой  Билл,  это
глаз! Господи! Какой-то дерьмовый глаз.
   Билл оглянулся и увидел Ричи, пристально  глядящего  на  свое  печенье  с
сюрпризом.  Кусок  глазурного  покрытия  отвалился   на   скатерть,   и   из
образовавшейся дыры внимательно смотрел человеческий глаз. Крошки от печенья
усеивали его коричневую радужницу  и  вонзались  в  хрусталик.  Бен  Хэнском
отшвырнул свое печенье с сюрпризом - это был не намеренный бросок, а  просто
реакция испуганного человека. В то время как печенье катилось по столу, Билл
увидел внутри два зуба с корнями, темными от свернувшейся  крови.  Он  снова
посмотрел на Беверли и увидел, что она судорожно  глотает  воздух,  готовясь
закричать. Ее взгляд был прикован к