! - с ликованием прокричал  Генри,  втирая  Майку  в
волосы грязь. - Теперь ты НАСТОЯЩИЙ черный!"
   Он разорвал поплиновый пиджак и рубашку Майка до самого низа и  нашлепнул
мальчику на пуп грязную лепешку.
   "Теперь ты черен, как полночь  в  РУДНИКЕ!"  -  победно  заорал  Генри  и
налепил Майку на уши по лепешке грязи. Потом он встал, уткнув руки в бока  и
закричал:
   "Я убил твою собаку, черномазый!"
   Но Майк не слышал его не только из-за грязи, набившейся ему в уши,  но  и
из-за ужасных рыданий, сотрясавших его маленькое тело.
   Генри швырнул в Майка последний липкий комок грязи, повернулся и  зашагал
домой, не оглядываясь. Через некоторое время Майк тоже поднялся и направился
домой, все еще продолжая плакать.
   Его мать, разумеется, пришла в ярость; она потребовала, чтобы Вилл Хэнлон
позвонил шерифу Бортону и тот зашел в дом Бауэрсов до захода солнца.  "Он  и
раньше такое вытворял, до Майка", - услышал Майк голос матери.  Он  сидел  в
ванне, а его родители разговаривали на кухне. Он принимал уже вторую  ванну,
первая почернела в тот же момент, когда он в нее залез. От ярости  его  мать
перешла на местное наречие, которое  Майк  едва  понимал.  "Примени  к  нему
закон, Вилл Хэнлон! Щенок, молокосос! Должен быть на него закон! Слышишь?"
   Вилл слышал, но не сделал того, что говорила жена. В конце концов,  когда
она поостыла (это произошло уже ночью, когда Майк уже часа два как спал), он
объяснил ей некоторые обстоятельства. Шериф Бортон -  не  Саливан.  Если  бы
Бортон был шерифом в то время, когда произошел  тот  случай  с  отравленными
цыплятами, Вилл никогда бы не получил свои двести долларов и вынужден был бы
довольствоваться тем, что есть. Кое-кто сочувствует  тебе,  а  кое-кто  нет.
Бортон  относился  к  последним.  По  сути,  он  был  просто  бесхарактерным
человеком.
   "У Майка и  раньше  бывали  неприятности  с  этим  парнем,  -  сказал  он
Джессике. - Но дело не заходило далеко, потому что он обходил Генри  Бауэрса
стороной. Это послужит ему уроком".
   "Ты хочешь сказать, что так все и оставишь?"
   "Подозреваю, что Бауэре напичкал сына историями о наших с ним стычках,  -
сказал Вилл, - и поэтому сын ненавидит нас троих, и к тому же отец наверняка
сказал ему, что все люди должны ненавидеть ниггеров. Все сводится к этому. Я
ничего не могу поделать с тем, что наш сын - негр,  что  вот  сижу  здесь  и
объясняю, что Генри Бауэре не оставит его в покое только потому, что у  него
темная кожа. Он будет преследовать его до конца жизни, и я ничего не смогу с
этим поделать, и ты тоже ничего не  сможешь  поделать.  Именно  там,  в  той
христианской школе, в которую ты  так  стремилась  его  отдать,  учительница
сказала им, что белые лучше черных, потому что  Хам,  сын  Ноя,  смотрел  на
своего отца, пока тот спал пьяный и голый, а два других сына  отвели  глаза.
Поэтому сыновья Хама были прокляты и обречены во веки веков рубить деревья и
черпать воду, сказала она. И Майки сказал, что когда она рассказывала им эту
историю, то смотрела прямо на него.
   Джессика глядела на мужа, безмолвная и жалкая. Две слезинки выкатились  у
нее из глаз и медленно поползли по щекам.
   "Неужели ничего нельзя поделать?"
   Он ответил мягко, но неумолимо - в те годы жены верили своим мужьям, и  у
Джессики не было причин сомневаться в словах Вилла:
   "Нет. С такой кличкой ничего нельзя  поделать  ни  сейчас,  ни  в  другой
жизни. Ниггеры в Мэне навсегда останутся ниггерами. Я много раз думал, что я
потому вернулся в Дерри, что нет лучше места, чтобы помнить об  этом.  Но  я
поговорю с мальчиком".
   На следующий день он позвал из конюшни Майка. Вилл присел на край  бороны
и похлопал рядом с собой, приглашая Майка сесть с ним.
   "Я хочу, чтобы ты больше не попадался на глаза Генри Бауэр-су", -  сказал
он.
   Майк кивнул.
   "Его отец - сумасшедший".
   Майк снова кивнул. Он слышал об этом много раз. И те несколько  раз,  что
он видел мистера Бауэрса, только усилили представление.
   "Я не имею в виду, что он немного не  в  себе,  -  сказал  Вилл,  закурив
самокрутку с табаком "Баглер". Он взглянул на сына. - Он  в  трех  шагах  от
психушки. Таким он вернулся с войны".
   "Мне кажется, что Генри  тоже  сумасшедший",  -  сказал  Майк  тихим,  но
уверенным голосом, и у Вилла  защемило  сердце..,  хотя  он  не  мог  в  это
поверить. Даже после  всего  того,  что  он  перенес  в  жизни,  после  всех
испытаний, выпавших на его долю, после того случая, когда он чуть заживо  не
сгорел в том подпольном баре "Блэк-Спот", он не мог  поверить,  что  ребенок
вроде Генри может быть сумасшедшим.
   "Нет,  он  слишком  наслушался  рассказов  своего  отца,  и  это   вполне
естественно", - сказал Вилл. Но все же здесь его сын был прав. Генри  Бауэре
либо из-за постоянного общения с отцом, либо  по  какой-то  другой  причине,
непонятной для окружающих, действительно медленно, но верно сходил с ума.
   "Я не хочу, чтобы ты улепетывал от него со всех ног,  -  сказал  отец,  -
только потому что ты негр, а потому, что ты не заслужил, чтобы с тобой плохо
обращались. Понимаешь, что я имею в виду?"
   "Да, папа", - сказал Майк.
   "Я вижу, что ты на самом деле понимаешь, что я имею в виду, - сказал Вилл
и взъерошил сыну волосы.  -  И  из  этого  следует,  что  тебе  надо  ходить
осторожнее.  Спроси  сам  себя,  волнуешься  ли  ты  из-за  Генри   Бауэрса.
Волнуешься?"
   "Нет, - сказал Майк. - Нет, не думаю".
   Через некоторое время он переменит свое мнение. А  именно  третьего  июля
1958 года.

4

   Пока Генри Бауэре, Виктор Крисе, Белч Хаггинс, Питер Гордон и  наполовину
вылетевший из колледжа Стив Садлер по прозвищу  Лось  (по  имени  одного  из
героев в  комиксах)  толпой  преследовали  перепуганного  Майка  Хэнлона  от
сортировочной станции до Барренса  на  протяжении  почти  полумили,  Билл  и
остальные Неудачники  продолжали  сидеть  на  берегу  Кендускеага,  обсуждая
проблему своих ночных кошмаров.
   - Кккажется, я знаю, ггде Оно, - нарушил наконец молчание Билл.
   - В канализации, - сказал Стэн, и все подскочили  от  внезапного  резкого
шума. Эдди, виновато улыбнувшись, убрал респиратор.
   Билл кивнул.
   - Несколько дней ннназад я сспросил отца о ккканализации.  "Раньше  здесь
было сплошное болото, - рассказал Зак сыну, - и  отцы  города  умудрились  в
самой худшей его части  основать  деловой  район  Дерри.  Часть  канала  под
Центральной и Главной улицами, впадающая в Бассей-парк,  не  что  иное,  как
сток Кендускеага. Большую часть года в  стоках  почти  нет  воды,  но  когда
начинается весенний разлив или наводнение, они просто  необходимы..."  Здесь
он замолчал, видимо, вспомнив наводнение прошлой осени, во время которого он
потерял младшего сына. Из-за насосов", - закончил он.
   "Пппочему  из-за  нннасосов?"  -  спросил  Билл,  непроизвольно  повернув
голову.
   "Насосы  откачивают  нечистоты,  -  сказал  отец.  -  они  расположены  в
Барренсе. Такие бетонные муфты, которые торчат  примерно  на  три  фута  над
землей..."
   "Бббен Хэнском называет их "пещеры Морлоков", - сказал Билл.
   Зак улыбнулся сыну.., но улыбка вышла печальной.  Они  сидели  у  Зака  в
магазине, где он безучастно скреплял стулья шпонками. "Самые обычные  насосы
для грязи, малыш, - сказал он.  -  Они  находятся  в  цилиндрах  на  глубине
примерно десяти  футов  и,  когда  изменяется  уровень  наклона  земли,  они
начинают откачивать отходы. Это старое сооружение, и городу не  помешали  бы
несколько новых насосов, но Совет всегда ссылается на свою нищету, когда  на
бюджетных собраниях заходит разговор  о  деньгах  на  аренду.  Если  бы  мне
заплатили по четверти доллара каждый раз, когда я спускался туда и  стоя  по
колено в дерьме, чинил какой-нибудь из этих моторов.., но  тебе  неинтересно
это, Билл? Почему бы тебе не посмотреть телевизор? По-моему, сегодня вечером
будет "Сахарная нога".
   "Я хххочу пппослушать", - сказал Билл.
   "Почему тебе так интересно слушать про кучу канализационных  насосов?"  -
спросил Зак.
   "Шшкольный ддоклад", - поспешно ответил Билл.
   "Сейчас каникулы".
   "В следующем ггоду".
   "Да, довольно скучная тема, - сказал Зак. - Если ты повергнешь учителя  в
сон, то он наверняка поставит тебе "неуд".
   "Смотри, вот Кендускеаг, - он начертил среди стружки на столе, порезанном
ленточной пилой, прямую линию. - А вот Барренс.  Как  деловая  часть  города
находится ниже, чем  окраины,  Канзас-стрит,  например,  или  Олд-Кейп,  или
Западный Бродвей, то большая часть отбросов из центра города откачивается  в
реку. Отходы  эти  вместе  с  местными  отходами  текут  прямо  к  Барренсу.
Понимаешь?"
   "Дда", - сказал Билл, ближе наклоняясь к отцу, чтобы  получше  разглядеть
линии; его плечо оказалось как раз рядом с рукой отца.
   "Когда-нибудь, когда перестанут сбрасывать отходы в  реку,  этим  насосам
придет конец. Но пока еще они находятся в.., как их называет твой приятель?"
   "Пещеры Морлоков", - сказал Билл безо всякого заикания; ни он сам, ни его
отец этого не заметили.
   "Да. Вот для этого и нужны насосы в этих чертовых дырах, и если  выпадает
немного  дождей  или  не  слишком  сильные  наводнения,  то   работают   они
сравнительно  хорошо.  Хотя  стоки  и  канализация  были  предусмотрены  как
отдельные системы, но на самом деле они все время пересекаются.  Видишь?"  -
Он  начертил  несколько  лучеобразных  крестиков  на   линии,   изображающей
Кендускеаг, и Билл кивнул.
   "Ладно, единственное, что тебе необходимо знать о стоке воды, так это что
она стекает, куда может. Когда поднимается уровень  воды,  она  заполняет  и
стоки, и канализационные трубы. Когда вода в стоках  поднимается  до  уровня
насосов, она заливает их. И причиняет  мне  массу  хлопот,  потому  что  мне
приходится их чинить".
   "Ппапа, а ккакого размера сстоки и ттрубы?"
   "Ты имеешь в виду отверстия?"
   Билл кивнул.
   "Основная  канализационная  труба,  наверное,  футов  шесть  в  диаметре.
Вспомогательная,  та,  которая  с  окраин,  думаю,  фута  три  или   четыре.
Некоторые, может быть, немного больше. И поверь мне, Билли, и можешь сказать
об этом своим друзьям: никогда не вздумайте лазать в  эти  трубы  ни  затем,
чтобы поиграть, ни на спор, ни по какой-нибудь другой причине".
   "Почему?"
   "Почти с 1885 года за ними следит дюжина различных городских организаций.
Во  время  Депрессии  водопроектная  организация  предложила  целую  систему
канализационных стоков и третичных  систем;  на  общественные  работы  тогда
отпускались большие деньги. Но  парней,  которые  возглавляли  этот  проект,
убили во второй мировой войне,  и  приблизительно  пять  лет  спустя  Водный
департамент обнаружил,  что  большинство  проектов  системы  пропало.  Почти
девять фунтов документов просто испарилось с 1937 по 1950  год.  Мое  мнение
такое: кто-то не хочет, чтобы узнали,  куда  ведут  эти  проклятые  трубы  и
почему.
   Когда они работают, всем на них наплевать. Когда они  ломаются,  приходят
три или четыре лопуха из "Дерри Уотер"  и  пытаются  выяснить,  какой  насос
протекает или где образовалась пробка.  А  когда  они  спускаются  туда,  то
хорошенько упаковывают свои завтраки, потому что там полная темнота,  жуткая
вонь и крысы. Поэтому лучше держаться отсюда  подальше.  Но  самое  главное,
конечно, то, что вы можете потеряться. Такое уже раньше случалось".
   Потеряться под Дерри. Потеряться в  канализации.  Потеряться  в  темноте.
Сама мысль об этом была настолько мрачной и леденящей,  что  Билл  некоторое
время не мог произнести ни слова. Затем он сказал:
   "Но разве туда нникогда не ппосылали людей, чтобы составить карту..."
   "Мне надо закончить эти шпонки, -  резко  сказал  Зак,  отворачиваясь  от
Билла. - Иди в дом и посмотри, что показывают по телевизору".
   "Нно, пппапа..."
   "Иди, Билл", - сказал Зак, и Билл почувствовал себя  чужим.  Из-за  этого
чувства  ужин  превратился  для  него  в  пытку.  Отец  листал  журналы   по
электричеству (он надеялся еще когда-нибудь сделать карьеру), а мать  читала
один из бесконечных английских романов:
   Марш,  Сайерс,  Иннес,  Аллингем.  Из-за  этого  чувства  еда  показалась
безвкусной, словно замороженные обеды, которые и в глаза не видели  духовки.
Спустя некоторое время он поднялся в свою комнату, лег на  кровать,  держась
за живот, и подумал: Лавировали корабли, лавировали, да не  вылавировали.  С
тех пор, как умер Джордж, он все чаще повторял эту скороговорку,  хотя  мать
научила его этой фразе еще за два года до смерти брата. Она  звучала  в  его
голове как заклинание. В тот день,  когда  он  сможет  подойти  к  матери  и
запросто произнести эту фразу без ошибок и без заикания, глядя  ей  прямо  в
глаза, он больше не будет для них чужим, лед между ними  растает,  ее  глаза
потеплеют, она обнимет его и скажет:  "Замечательно,  Билли!  Какой  хороший
мальчик! Какой хороший!"
   Конечно, он никому не мог поведать свою тайную фантазию,  ни  под  какими
пытками он не выдал бы своей потаенной мысли. Если бы он смог произнести эту
скороговорку, которой она случайно научила его одним субботним утром,  когда
они с Джорджем сидели и смотрели Гая Медисона и Энди Дивайн в  "Приключениях
дикого Била Хикока", то это было бы как  поцелуй,  который  разбудил  Спящую
Красавицу от холодного  сна  и  вернул  ее  в  теплый  мир  сказочной  любви
красавца-принца.
   Лавировали корабли, лавировали, да не вылавировали.
   - Почему ты так уверен, что Оно в канализации? - спросил  Ричи,  переводя
взгляд с Билла на Стэна Уриса и снова на Билла.
   - Вввсе ввведет тттуда,  -  сказал  Билл.  -  Голоса,  кккоторые  слышала
Ббеверли, ррраздавались из вводостока. И кровь.  Кккоща  нас  ппппреследовал
кккклоун, у ккканализации были оранжевые пппуговицы. И Ддджорджи...
   - Это был не клоун, Большой Билл, - сказал Ричи. - Я же говорил  тебе.  Я
знаю, это сумасшествие, но это был оборотень.  Он  с  вызовом  посмотрел  на
остальных ребят.
   - Ей-Богу. Я видел это сам. Билл сказал:
   - Это для тебя Оно было оборотнем.
   - А?
   Билл пояснил:
   - Разве тты нне пппонимаешь? Это дддля ттебя Оно ббыло оборотнем, ппотому
что ттты ппппосмотрел это ннемое кккино в "Аааалладине".
   - Не понимаю.
   - По-моему, я понял, - спокойно сказал Бен.
   - Я ссссходил в ббблиотеку и ппосмотрел книги,  -  продолжал  Билл.  -  Я
думаю, Оно - ннна... - он замолчал, напрягая  гортань  и  потом  выпалил,  -
наваждение.
   - Наваждение? - с сомнением переспросил Эдди.
   - Нннаваждение, - подтвердил Билл. Он рассказал им о том, что он нашел по
этому поводу в энциклопедии и  о  главе,  которую  он  прочел  в  книге  под
названием "Правда о ночи". Глэмор, сказал он,  это  гэльское  имя  существа,
которое терроризировало Дерри; другие народы  и  другие  культуры  в  разные
времена называли его по-разному, но все они имели  в  виду  одно  и  то  же.
Индейцы с равнины  называли  это  "Маниту".  Оно  иногда  принимало  обличье
горного льва, или лося, или орла. Эти индейцы верили, что дух Маниту  иногда
может входить в них, и, когда это происходило, они сами получали возможность
превращаться в то животное, которое покровительствовало их  дому.  Гималайцы
называли его "таллус" или "таелус", что означало злое  магическое  существо,
которое может читать ваши мысли и превращаться в ту вещь, которой вы  больше
всего  боитесь.  В  Центральной  Европе  Оно  называлось  "эялик",   подобие
вурдалака  или  вампира.  Во  Франции  его  называли   "ле   лу-гару",   или
"сбрасывающий кожу", термин, который варварски переводят,  как  "оборотень",
но Билл сказал им, что "ле лу-гару" (которое он произносит  "ле  луп-гароу")
может быть чем угодно, абсолютно чем угодно: волком, ястребом,  овцой,  даже
насекомым.
   - А в какой-нибудь из  тех  статей  сказано,  как  справиться  с  ним?  -
спросила Беверли.
   Билл кивнул, но вид его при этом выражал сомнение.
   - У ггималайцев сосуществует ррритуал, чтобы ссправиться с ннним, нно  он
сслишком ооотвратителен.
   Они посмотрели на него. Им уже расхотелось слушать то, что  он  собирался
им сказать, но это было необходимо для них всех.
   - Это нназывается ррритуал Ччуди, - сказал Билл и приступил к объяснению.
- Если бы вы были  гималайским  святым,  вы  бы  выследили  таелуса.  Таелус
высовывает  язык.  Вы  высовываете  свой.  Вы  и  Оно  касаетесь  языками  и
прикусываете их друг у друга, как будто сцепляете скобой, и смотрите в глаза
друг другу.
   - Ой, меня сейчас стошнит, - сказала  Беверли,  согнувшись  пополам.  Бен
легонько похлопал ее по спине и оглянулся вокруг: не видел ли кто. Никто  не
видел; все смотрели на Билла, как зачарованные.
   - Что дальше? - спросил Эдди.
   - Тттак, - сказал Билл, - Зззвучит ддико, ннно в кккниге  сссказано,  что
ппотом вы нначинаете рассказывать шшшутки и загадывать зззагадки.
   - Что? - спросил Стэн.
   Билл кивнул. Его лицо напоминало лицо журналиста, который хочет, чтобы вы
знали, что не он придумывает новости, он только сообщает их вам.
   - Ввот тттак. Ссначала  рассказывает  ччудовище-таелус,  пппотом  ддолжны
рассказывать вввы, рассказываете и ппповорачиваетесь...
   Беверли села, подтянув колени к подбородку и обхватила их руками.
   - Не понимаю, как люди могут разговаривать, когда у них языки пригвождены
друг к другу.
   Ричи тут же высунул язык, обхватил его пальцами и заговорил нараспев:
   - А мой папа - мусорщик!
   Никто не рассмеялся, хотя это была старая детская шутка.
   - Ммможет ббыть, имеется в ввиду телепатия, - сказал Билл. - Во  вввсяком
сслучае, если ччеловек зззасмеется первым, ннесмотря на бббо...
   - Боль? - спросил Стэн. Билл кивнул.
   - ..то таелус уубивает его и сссьедает. Я ддумаю, его дддушу.  Ннно  если
чччеловек  ззаставит  ттаелуса  ззасмеяться  пппервым,  то  ему   пппридется
исчезнуть на сссотни лет.
   - В книге не сказано, откуда он появляется? - спросил Бен.  Билл  покачал
головой.
   - Ты сам хоть немного веришь в  это?  -  спросил  Стэн,  пытаясь  придать
голосу насмешливые нотки, но не смог  найти  в  себе  для  этого  достаточно
моральных и умственных сил.
   Билл пожал плечами и сказал:
   - Ппочти верю. - Казалось, он собирается еще что-то добавить,  но  он  не
произнес больше ни слова.
   - Это объясняет многое, - медленно произнес Эдди. -  Клоун,  прокаженный,
оборотень... - он посмотрел на Стэна. - Мертвые мальчики, мне кажется, тоже.
   - Похоже, это работенка как  раз  для  Ричарда  Тозиера,  -  сказал  Ричи
голосом диктора за кадром в кинохронике, - человека,  у  которого  всегда  в
запасе тысяча шуток и шесть тысяч загадок.
   - Если мы тебе поручим эту работенку, мы все  помрем,  -  сказал  Бен.  -
Медленно. В страшных мучениях. Тут все снова рассмеялись.
   - Ладно, что будем делать? - требовательно  сказал  Стэн,  но  Билл  лишь
снова покачал головой.., и  тут  он  почувствовал,  что  знает  ответ.  Стэн
поднялся.
   - Давайте пойдем куда-нибудь? - сказал он. - Мне тут надоело.
   - Мне здесь нравится, - сказала Беверли. - Здесь в тени очень неплохо.
   Она взглянула на Стэна.
   - Тебе, наверное, захотелось подурачиться? Пойти на свалку или  побросать
в бутылки камнями?
   - И мне нравится бросать в бутылки камнями, - сказал Ричи и  встал  рядом
со Стэном. Он отряхнул воротник и принялся гордо вышагивать  по  кругу,  как
Джеймс Дин в "Бунтаре без причины". - Они обидели меня, - сказал он с унылым
выражением лица, почесывая грудь. - Мои  родители.  Школа.  Об-ще-ство.  Все
они, все давят на меня, малыш. Они...
   - Дерьмо, - сказала Беверли и вздохнула.
   - У меня есть петарды, - сказал Стэн, и все забыли  и  о  Глэморах,  и  о
Маниту, и об ужасной пародии Ричи на Джеймса  Дина,  когда  Стэн  достал  из
бокового кармана упаковку "Блэк Кэтс". Даже Билл был поражен.
   - Гггосподи пппомилуй, Стэн, гггде ты их вввзял?
   - У того толстого мальчишки, с которым время от времени хожу в  синагогу,
- сказал Стэн. - Я их  обменял