снег...
     - Тогда ты теперь тоже беспланник,  -  хором заявила троица,  помогая
Биллу встать на ноги. - А теперь давай вместе споем гимн беспланников.
     И они затянули дрожащими голосами:

                 Поднимайтесь все как один,
                 Братья-беспланники! Мы победим.
                 За правое дело сражаться пойдем,
                 Свергнем тиранов, правду найдем.
                 И тогда придет желанный час свободы -
                 Снова мы увидим голубые своды
                 И услышим тихий шепоток
                 Дождя.

     - Тут в конце рифма не выдержана, - сказал Билл.
     - Ах,  у нас ведь так мало талантов,  -  ответил самый щуплый и самый
старый беспланник и закашлялся.
     - Заткнитесь вы!  - прикрикнул верзила и врезал им обоим по почкам. -
Слушай,  я -  Литвак,  а это моя банда. Теперь ты тоже член нашей банды, и
звать тебя Гольфом 28169-минус.
     - Нет,  меня  зовут Билл,  это  имя  проще выговорить.  -  И  тут  же
схлопотал еще один удар.
     - Цыц! Билл - трудное имя, потому что новое, а я никогда не запоминаю
новых имен. Одного из моей банды всегда зовут Гольфом 28169-минус. Так как
тебя кличут?
     - Билл... Ой! Я хотел сказать - Гольф.
     - Вот так-то лучше. И не забывай, что у тебя еще есть и номер.
     - Я жрать хочу! - канючил старик. - Когда мы начнем налет?
     - Немедленно. Пошли.
     Они  перешагнули через Гольфа,  отдавшего душу  в  тот  самый момент,
когда  у  него  появился преемник,  и  устремились вперед  по  промозглому
переходу.  Билл следовал за ними,  гадая,  в  какую же историю он вляпался
теперь;  впрочем,  он  так  устал,  что  даже  встревожиться не  было сил.
Поскольку разговор все время вертелся вокруг еды,  Билл решил отложить все
вопросы на потом,  а пока это было даже приятно - что кто-то другой думает
за него и  отдает распоряжения.  Как будто снова в строю.  Пожалуй,  здесь
даже лучше - по крайней мере, никто не заставляет ежедневно бриться.
     Маленький отряд,  щурясь от ослепительного света,  выбежал в  широкий
коридор.  Литвак знаком приказал остановиться,  подозрительно огляделся по
сторонам,  приложил замызганную ладонь к похожему на цветную капусту уху и
прислушался, морща лоб от напряжения.
     - Вроде бы чисто.  Слушай,  Шмутциг,  ты останешься здесь и, если кто
покажется,  поднимешь тревогу. А ты, Спорко, будешь сторожить у следующего
поворота. Новый Гольф пойдет со мной.
     Оба  дозорных отправились на  места,  а  Билл последовал за  главарем
банды к небольшой нише с запертой железной дверью,  которую верзила Литвак
взломал одним ударом,  вытащив из-под своих лохмотьев тяжеленный молот.  В
комнате оказалось великое множество труб  самых разных диаметров,  которые
выходили из пола и исчезали в потолке. Литвак указал на номера, выбитые на
трубах:
     - Нам нужен номер кл-9256-Б, - бросил он Биллу. - Иди!
     Билл быстро обнаружил трубу толщиной примерно с запястье,  на которой
виднелся указанный номер,  но только он окликнул главаря,  как из коридора
послышался тонкий свист.
     - Немедленно наружу!  - приказал Литвак и, вытолкнув Билла, захлопнул
дверь,  загородив спиной  сломанный запор.  Из  конца  туннеля  доносилось
громыхание,  плеск и лязг, постепенно нараставшие и приближавшиеся к нише,
в которой укрылись беспланники. Литвак завел за спину руку с молотком. Шум
усилился,  и  рядом с нишей появился санитарный робот,  который выпучил на
них бинокулярные стебельчатые глаза.
     - Будьте добры,  подвиньтесь,  данный робот желает подмести то место,
на котором вы стоите,  -  прозвучал уверенный голос, записанный на пленку.
Робот помахал перед ними своими щетками.
     - Мотай отсюда, - прорычал Литвак.
     - Противодействие  санитарному  роботу   при   исполнении  им   своих
обязанностей является  наказуемым  асоциальным  деянием.  Полагаю,  вы  не
продумали последствий того, что санитарная служба не...
     - Проклятый болтун! - оскалился Литвак и треснул молотком по черепной
коробке робота.
     - Уонк!   -   взвизгнул  робот  и,   шатаясь,  покатил  по  коридору,
беспорядочно разбрызгивая воду из всех своих отверстий.
     - Надо кончать дело, - распорядился Литвак, распахивая дверь.
     Он сунул Биллу молоток, а сам из какого-то укромного местечка в своем
отрепье  вытащил ножовку,  с  помощью которой атаковал трубу.  Металл  был
тверд, и уже через минуту Литвак покрылся потом и выдохся.
     - Теперь давай ты!  -  крикнул он Биллу. - Пили изо всех сил, потом я
тебя сменю.  -  Трудясь поочередно,  они  за  три  минуты распилили трубу.
Литвак спрятал ножовку и снова взялся за молоток.  -  Поехали! - сказал он
и, поплевав на ладони, нанес трубе сильнейший удар.
     Двух   ударов  хватило,   чтобы   верхняя  часть  перепиленной  грубы
согнулась,  отойдя от  места соединения с  торчавшим из пола отрезком,  из
которого  тут  же  полезла  наружу  бесконечная гирлянда склеенных концами
зеленых сарделек. Литвак перебросил ее Биллу через плечо и стал обматывать
его сардельками, поднимаясь все выше и выше. Сардельки достигли уже уровня
Билловых глаз,  так что он смог прочитать белые буквы на травятсто-зеленой
оболочке:  "Хлоро-кобылки", "В каждой сардельке бездна солнечного света!",
"Конские  колбаски  повышенного качества",  "В  следующий раз  обязательно
требуйте сосиски Мерина!"
     - Довольно! - простонал Билл, пошатываясь под тяжестью груза.
     Литвак оборвал гирлянду и  начал наматывать ее  на собственные плечи,
но  поток  блестящих зеленых  сарделек внезапно иссяк.  Выдернув из  трубы
несколько последних звеньев цепочки, Литвак бросился к двери.
     - Тревога  объявлена,  сейчас  начнется погоня!  Надо  уходить,  пока
полиция не сцапала!
     Он пронзительно свистнул,  оба стоявших на стреме подбежали к ним,  и
банда  помчалась  вперед.  Билл  с  непривычки  и  под  тяжестью  сарделек
беспрерывно спотыкался,  пока  длился  этот  кошмарный  бег  по  туннелям,
лестницам,  осклизлым трубам,  винтовым переходам и  пока они не  достигли
заброшенной  пыльной  площадки,   освещенной  тусклым  светом   нескольких
лампочек.  Литвак поднял решетку люка,  они попрыгали вниз и стали ползком
пробираться вдоль кабелей,  проложенных в  узкой трубе,  которая соединяла
два  городских  уровня.  Шмутциг  и  Спорко  ползли  за  Биллом,  подбирая
сардельки, падавшие с его измученных плеч. Наконец через смотровую решетку
они пролезли в  темное убежище, и Билл рухнул на замусоренный пол, вопя от
нетерпения,  бандиты жадно  сорвали с  Билла  его  ношу;  через  минуту  в
железной корзине для мусора уже горел костер,  а  на вертеле поджаривались
зеленые колбаски.
     Божественный запах жареного хлорофилла привел Билла в чувство, и он с
любопытством огляделся.  В  мерцающем свете  костра он  увидел вокруг себя
огромную пещеру,  стены  и  потолок  которой  скрывались во  мгле.  Мощные
колонны  поддерживали верхние  уровни,  а  между  колоннами высились груды
какого-то хлама.  Старик Спорко подошел к ближайшей куче,  выдернул из нее
связку бумаг и  стал подбрасывать по  листику в  костер.  Один листок упал
рядом,  и,  прежде чем сунуть его в огонь, Билл разобрал, что это какой-то
пожелтевший от времени правительственный документ.
     Хотя  Биллу  никогда  не  нравились  хлоро-кобылки,   сейчас  он  ими
прямо-таки наслаждался.  Аппетит был хорошей приправой,  а  горелая бумага
придавала сарделькам оригинальный привкус.  Воры  запивали колбаски ржавой
водичкой из  банки,  подставленной под трубу,  из которой постоянно бежала
тоненькая струйка,  и наслаждались этим королевским пиром. "Все-таки жизнь
прекрасна,  -  думал Билл,  вытаскивая из  огня колбаску и  дуя на нее.  -
Хорошая еда, хорошая вода, и компаньоны тоже ничего. Свобода!"
     Литвак и  старик уже спали на  подстилках из  смятой бумаги,  когда к
Биллу подсел Шмутциг.
     - Это ты  нашел мое удостоверение?  -  спросил он громким шепотом,  и
Билл понял, что перед ним сумасшедший.
     Огонь  бросал  яркие  блики  на  треснувшие стекла  очков  Шмутцига в
дорогой серебряной оправе.  На  шее безумца,  наполовину скрытые нечесаной
бородой,  шуршали остатки крахмального воротничка и висели обрывки некогда
красивого галстука.
     - Нет,  не  видал я  твоего удостоверения,  -  ответил Билл.  -  Я  и
своего-то  не  видал с  тех  пор,  как  сержант первого ранга забрал его и
позабыл вернуть.  - Билла снова охватила жалость к себе, мерзкие сардельки
свинцовой тяжестью давили на желудок.  Шмутциг,  весь во власти своей идеи
фикс, не обратил внимания на его ответ.
     - Видишь ли,  я ведь очень важное лицо. Шмутциг фон Дрек - человек, с
которым следует считаться,  и они очень скоро это поймут.  Они думают, что
им  все сойдет с  рук,  но  не  тут-то было.  Ошибка,  говорят они,  самая
обыкновенная ошибка:  магнитная лента порвалась,  а когда се склеивали, то
крошечный -  совсем крошечный - кусочек отрезали, и именно на этом кусочке
были записаны все мои данные, но я-то впервые узнал об этом, когда в конце
месяца не пришла моя зарплата,  и я пошел, чтобы справиться, в чем дело, а
они заявили, будто никогда не слышали обо мне. Но это невозможно: фон Дрек
- старинное и  славное имя,  я  служил эшелонным менеджером уже в двадцать
два года, у меня было триста пятьдесят шесть подчиненных в отделе бумажных
скрепок 89-го  филиала конторского обеспечения.  Поэтому им  не  следовало
делать вид,  будто они  меня  знать не  знают,  пусть даже я  позабыл свое
удостоверение дома  в  другом кармане,  и  уж  никак  не  следовало в  мое
отсутствие выбрасывать из  квартиры все  имущество под предлогом,  что она
была сдана несуществующей личности.  Я бы доказал,  кто я такой,  будь при
мне удостоверение... Ты не видал моего удостоверения?
     "Опять двадцать пять", - подумал Билл и сказал:
     - Тяжелый случай!  Я  тебе  вот  что  скажу  -  я  помогу тебе  Найти
удостоверение. Вот прямо сейчас пойду и начну искать.
     И  прежде чем  слабоумный Шмутциг успел ответить,  Билл Уже  скользил
между огромными кучами старых папок,  чрезвычайно довольный тем, как ловко
он  провел этого  придурка.  Билл  ощущал приятную сытость,  ему  хотелось
отдохнуть без всяких помех.  Если он в  чем и нуждался,  так это в крепком
сне,  утром еще будет время подумать обо всей этой неразберихе и  поискать
из  нее  выход.  Ощупью пробираясь в  хаосе бумажных стогов,  Билл  отошел
подальше  от  товарищей  по  несчастью,  вскарабкался на  шаткую  груду  и
перебрался с  нее на другую,  еще более высокую.  Вздохнув с  облегчением,
подсунул под голову стопку документов и закрыл глаза.
     В  ту  же  минуту высоко под  потолком склада вспыхнули яркие  лампы,
послышались заливистые трели  полицейских свистков  и  гортанные  выкрики.
Волосы у Билла встали дыбом.
     - Хватай вон того! Смотри, не упусти!
     - Я поймал главного ворюгу!
     - Сегодняшние хлоро-кобылки были последними в  вашей жизни,  паразиты
вонючие! Повкалываете теперь на урановых рудниках на Зане-2.
     Потом кто-то спросил:
     - Всех взяли?
     Билл  съежился,  отчаянно вжимаясь в  папки и  стараясь унять бешеные
удары сердца.
     - Всех,  -  ответил чей-то голос.  -  Всю четверку!  Мы давно за ними
следим, чтобы взять с поличным.
     - Но их здесь только трое!
     - Четвертого я  видел  совсем  недавно -  его  задубевший труп  тащил
санитарный робот.
     - Стало быть, порядок. Пошли!
     И снова Билла окатило волной страха. Кто-нибудь из бандитов наверняка
расколется и,  зарабатывая себе  поблажку,  расскажет полицейским,  что  в
банде есть новичок.  Надо уходить,  пока не поздно. Бесшумно соскользнув с
бумажного хлама,  Билл пополз в противоположном от двери направлении. Если
там нет выхода - он в западне, но сейчас об этом думать не надо. За спиной
снова залились свистки,  и Билл понял, что охота началась. В крови взыграл
адреналин,  съеденный лошадиный белок придал силу  ногам,  и  Билл галопом
припустился к  двери,  врезавшись в  нее  всем  телом.  Дверь  дрогнула  и
приоткрылась,  скрипя ржавыми петлями.  Не думая об опасности,  он кубарем
скатился вниз по спиральной лестнице,  спускаясь все ниже и  ниже и  думая
лишь о спасении.
     И  вновь,  повинуясь инстинкту загнанного зверя,  Билл бессознательно
рвался на все более низкие уровни планеты.  Он не замечал, что стены здесь
местами  укреплены  стальными бандажами и  покрыты  пятнами  ржавчины,  не
обращал внимания на разбухшие деревянные двери - деревянные! - на планете,
где уже сотни тысяч лет не  росло никаких деревьев.  Воздух становился все
более спертым,  а иногда и зловонным.  Подгоняемый страхом, Билл проскочил
сквозь облицованный камнем туннель;  какие-то  неизвестные твари бросились
от него врассыпную,  топоча когтистыми лапами. На некоторых участках света
не было вовсе,  и  Биллу приходилось пробираться ощупью,  касаясь пальцами
стен,   покрытых  отвратительным  скользким  лишайником.   Там   же,   где
светильники еще  действовали,  они  горели  тускло из-за  налипших на  них
клочьев паутины и дохлых насекомых.  Билл брел по лужам с тухлой водой,  и
постепенно  до   его   сознания  стала   доходить  необычность  окружающей
обстановки. Прямо под ногами у него оказалась крышка еще одного люка; Билл
машинально поднял ее и обнаружил,  что люк никуда не ведет.  Крышка просто
прикрывала ящик с каким-то веществом, напоминавшим крупный сахарный песок.
Может, это какой-то изоляционный материал? А может, что-то съедобное? Билл
наклонился,  взял  щепотку  и  попробовал пожевать.  Нет,  несъедобно.  Он
сплюнул, хотя вкус напомнил о чем-то очень знакомом. И вдруг его осенило.
     Это была грязь.  Земля. Почва. Песок. То, из чего состоят планеты, из
чего состоит и эта планета, - естественная поверхность Гелиора, на которой
покоится  фантастическая  громада  города-мира.  Билл  взглянул  наверх  и
внезапно  ощутил  всю  неимоверную тяжесть,  нависшую над  его  головой  и
грозившую раздавить его в долю секунды.  Значит,  он сейчас стоит на самом
дне,  на  скальном фундаменте:  эта  мысль вызвала у  него  острый приступ
клаустрофобии.  Издав слабый стон, он, шатаясь, побрел по туннелю, в конце
которого виднелись огромные,  запертые на  засов  ворота.  Другого  выхода
отсюда  не  было.  Но,  когда  Билл  пригляделся  к  мощной  бронированной
облицовке ворот,  он почувствовал,  что туда его тоже не тянет. Кто знает,
какие  невообразимые кошмары  скрываются за  этим  порталом на  самом  дне
Гелиора?
     Билл стоял,  тупо уставившись перед собой,  не в  силах пошевелиться;
ворота  заскрипели и  приотворились.  Он  развернулся,  готовый  пуститься
наутек,  и тотчас заорал от ужаса,  когда неведомое нечто вцепилось в него
железной хваткой.


ГЛАВА 5

     Билл не  то  чтобы не  пытался вырваться из  сдавивших его  объятий -
просто  это  было  безнадежно.  Он  извивался в  белых  костлявых клешнях,
стараясь оторвать их от себя,  сучил в  воздухе ногами и беспомощно блеял,
словно  ягненок  в  когтях  орла.  Все  было  тщетно:  его  втащили  через
гигантские ворота, которые тут же автоматически захлопнулись.
     - Приветствую вас...  -  раздался у него за спиной чей-то замогильный
голос.
     Объятия разжались,  Билл  пошатнулся,  обернулся и  увидел громадного
белого робота.  Рядом  с  ним,  гордо  подняв большую лысую голову,  стоял
необыкновенно серьезный человечек в белом мундире.
     - Можете не называть свое имя,  - сказал человечек, - если не хотите.
Меня зовут инспектор Джейс. Вы просите убежища?
     - А вы что - предлагаете его? - В голосе Билла звучало сомнение.
     - Вопрос интересный!  Весьма интересный!  -  Джейс  с  тихим шелестом
потер  сухие  морщинистые руки.  -  Однако оставим на  потом теологические
споры,  как бы соблазнительны они ни были. Позволю себе заметить, что ваше
заявление о  предоставлении убежища  было  бы  наилучшим выходом для  всех
Перед вами убежище, готовы ли вы воспользоваться им?
     Теперь,  когда Билл несколько оправился от первого потрясения, к нему
постепенно  стала   возвращаться  осторожность:   он   вспомнил,   сколько
неприятностей уже свалилось на него из-за неумения держать рот на замке.
     - Послушайте, ведь я даже не знаю, кто вы такой, где я нахожусь и что
вы имеете в виду, говоря об убежище.
     - Вы  совершенно правы,  это  моя  ошибка:  принял вас  за  одного из
беспланников, хотя ваши лохмотья явно были когда-то солдатским мундиром, а
этот обломок потускневшего металла - высоким воинским орденом. Приветствую
вас  на  Гелиоре -  имперской планете;  кстати,  как  там  дела  на  полях
сражений?
     - Прекрасно, замечательно! Но в чем, собственно, дело?
     - Я инспектор Джейс из городской санитарной службы. Искренне надеюсь,
что  мне простится моя вольность,  если я  позволю себе заметить,  что вы,
похоже,  находитесь в затруднительном положении - у вас нет ни мундира, ни
поэтажного плана,  ни,  как я полагаю, удостоверения личности. - Инспектор
внимательно следил  за  Биллом  птичьим глазом.  -  Но  не  все  потеряно.
Попросите убежища, и мы дадим вам хорошую работу, новую форму и даже новые
документы.
     - И за это мне придется стать мусорщиком? - усмехнулся Билл.
     - Мы предпочитаем термин "эм-мэн", - скромно поправил его инспектор.
     - Я подумаю об этом, - холодно отозвался Билл.
     - А  я  помогу вам принять решение,  -  проговорил инспектор и  нажал
кнопку в стене.  Ворота,  ведущие во тьму,  с лязгом отворились,  и робот,
вцепившись в Билла, принялся выталкивать его наружу.
     - Убежища!  Прошу убежища!  -  взвизгнул Билл'и недовольно пробурчал,
когда робот отпустил его,  а  ворота закрылись:  -  Я только что собирался
сказать это добровольно, так что нечего было давить на меня.
     - Тысяча извинений! Мне ведь так хочется, чтобы вы чувствовали себя у
нас счастливым! Еще раз приветствую вас от имени санитарной службы! Рискуя
вызвать ваше неудовольствие,  все же  осмелюсь спросить,  не  нужно ли вам
новое  удостоверение  личности?  Многие  из  наших  служащих  предпочитают
начинать здесь жизнь заново,  и,  надо сказать,  мы  располагаем для этого
обширнейшей коллекцией документов, способной удовлетворить любой вкус. Это
естественно,  ведь к  нам  попадает все что угодно -  начиная от  трупов и
кончая  содержимым  корзин  для  бумаг,  -  так  что  не  удивляйтесь тому
количеству удостоверений,  которое мы храним. Будьте любезны, в этот лифт,
прошу вас...
     Санитарная   служба   действительно   обладала   огромными   запасами
документов,  аккуратно сложенных в  ящики,  выстроенные длинными рядами  в
алфавитном порядке.  Билл  почти сразу же  отыскал удостоверение какого-то
Вильгельма Штуццикаденти,  вполне  подходившее ему  по  внешним данным,  и
показал его инспектору.
     - Отлично! Рад видеть тебя в наших рядах, Вилли...
     - Зовите меня лучше Биллом.
     - ...приветствую тебя на новой службе, Билл, на службе, где всегда не
хватает людей и  где  ты  можешь выбрать себе  поле деятельности,  которое
будет  полностью соответствовать твоим  талантам  и  интересам.  Когда  ты
думаешь о санитарной службе, что прежде всего приходит тебе на ум?
     - Отбросы!
     Инспектор вздохнул.
     - Обычная реакция,  хотя от тебя я мог бы ожидать и большего. Отбросы
- это  только  один  из  элементов,  которыми приходится заниматься нашему
отделу сбора, в дополнение к мусору, бытовым стокам и макулатуре. А есть и
другие   отделы:   поддержание  чистоты  общественных  помещений,   ремонт
водопровода и канализации, научные исследования, переработка фекалий...
     - Ой, по-моему, это самое интересное! Ведь до того, как меня насильно
забрали в  армию,  я  учился  на  заочных курсах техников по  производству
удобрений.
     - Да это же просто замечательно!  Ты должен рассказать мне обо всем в
деталях,  но  сначала  давай  сядем  и  устроимся поудобнее.  -  Инспектор
подтолкнул Билла  к  глубокому мягкому  креслу,  а  затем,  повернувшис