.
Герою Галактики даже подумалось, что он,  пожалуй,  предпочел  бы  оказаться
сейчас в космосе и угодить в самый разгар битвы между дредноутами  чинджеров
и крейсерами Империи, чтобы в него попали залпом из пульсарного излучателя.
   - Итак, сестрие! - провозгласила Гименестра, когда затянувшееся совещание
наконец завершилось. - Смертный, ты признан кругом  виноватым.  Ты  умертвил
священную птицу! Мы узрели в тебе воина.  Увы!  Сие  в  духе  мужчин!  Столь
ревностно стремятся они причинить урон ближнему своему, сколь нетерпеливы  и
дерзостны во гневе! Ну что ж, червь, получай то,  что  заслужил.  Проклинаем
тебя и обрекаем на Грязнь Стадного Мутдоброда!
   Фуры внезапно плеснули в Билла омерзительным месивом, которое  зачерпнули
со дна своего облачного  острова.  Выработанные  службой  в  армии  рефлексы
позволили ему увернуться от первой порции,  однако  вторая  залила  лицо,  а
третья, по всей  видимости  -  или  невидимости,  ударила  в  живот.  Месиво
состояло из очищенного птичьего помета, от него разило вонью, какая  исходит
от  воды,  что  скапливается  в  трюме  крейсера   после   знатной   попойки
продолжительностью в  добрую  неделю.  Билл  почувствовал,  что  его  влекут
куда-то неведомые силы.
   Когда кувырканье прекратилось, он обнаружил, что смотрит  на  вытоптанную
траву, а голова по-прежнему идет кругом. Билл поднялся и постарался вытереть
грязь, что прилипла к  лицу  и  комбинезону.  Неожиданно  он  нащупал  некий
предмет, что висел у него на груди. Почти сразу стало ясно, что это  мертвый
голубь, сквозь грудку которого пропущен кожаный ремень, завязанный узлом  на
загривке Билла.
   Мало того - голубь начал пованивать!
   Разумеется, Билл попытался отделаться от дохлятины. Однако его измазанные
слизью пальцы соскальзывали с кончиков кожаного ремня.
   - Се наше проклятие и Грязнь Стадного  Мутноброда!  -  раздался  с  высот
глас, то бишь рык, Гименестры. - Ты не избавишься от мертвой птицы, пока  не
исполнишь два задания. Первое. Ты должен спасти ту, кого любишь более жизни,
и выпустить на волю свои нежнейшие чувства. Второе-А. Ты должен найти  ответ
на старый как мир вопрос: как тот, кому выпало  жить  в  наше  время,  может
добиться мира с чинджерами и не знавать горя до конца своих  дней?  Второе-Б
(оно следует из А). Вызнай, почему волосатые чучела, коих именуют мужчинами,
алкают войны, безудержной  похоти,  крепких  напитков  и  антиграв-болла  по
воскресеньям.
   - Елки-палки, - прорычал Билл. - Может, мне поискать еще смысл жизни?
   - Глупец! Нам, женщинам, он давно известен, - лукаво призналась  одна  из
фур. - А теперь прочь! Неси проклятие, исполняй задания и помни, что  заодно
с голубем, которого ты убил, гниет твоя душа, а вскоре, быть  может,  начнет
гнить и кое-что другое!
   Под  раскаты  грома  фуры  вдруг  исчезли,  только   вспыхнуло   на   миг
ослепительное пламя. Они сгинули, будто их и не было, оставив  Биллу  запахи
серы  обыкновенной  самородной  из   галантерейной   секции   галактического
универмага "Хэрродз-Блуминг-дейл".
   Билл  инстинктивно  схватился  за  причинные  места  -  настолько  сильно
подействовала на него последняя угроза. При одной лишь мысли о том, что ему,
не ровен час, придется обращаться за таким  трансплантатом,  кровь  в  жилах
Героя Галактики застыла, будто скованная морозом. С него достаточно  "ноги".
А если появится капризный пе...
   - Нет! - возопил Билл, торопясь обуздать разыгравшееся воображение.  -  Я
все сделаю! Честное слово!
   Итак, сначала - насчет любви.  Ну,  здесь  все  понятно.  Фуры  наверняка
разумели Ирму. Значит, ему предстоит каким-то образом взобраться на Олимп  и
вырвать любимую из лап Зевса.
   Замечательно. А как насчет второго условия,  мира  с  чинджерами?  Что-то
весьма подозрительно. Впрочем, разве у него есть выбор? Не хочет  же  он  до
конца жизни шляться по свету с дохлой, гниющей птицей на груди? Появись он в
таком виде  в  казарме,  новобранцы  и  те  обсмеют!  Билл  снова  попытался
избавиться от голубя и снова ничего не добился.
   Первым делом, впрочем,  Билл  спустился  к  журчащему  ручью,  в  котором
надеялся искупаться вдвоем с Ирмой, и смыл с себя малую толику Грязни. Затем
он выбрался из оврага, подошел к жареным останкам Брюса,  отрезал  несколько
кусков, чтобы было чем перекусить в дороге, и двинулся на  поиски  небесного
дома богов, в котором его ждала схватка mano a mano  с самим Зевсом.
   Елки-палки, подумалось ему, хорошо бы сейчас оказаться в учебном лагере!

Глава 6

ЗВЕЗДОЛЕТ "ЖЕЛАНИЕ"

   Билл карабкался на гору.
   Поскольку его родная планета, Фигеринадон-II, была плоской как тарелка  и
поскольку до сих пор ему не приходилось  ни  воевать,  ни,  что  называется,
отдыхать в горах, он не имел ровным счетом никакого опыта в скалолазании.
   Тем не менее  благодаря  армейской  выучке,  а  также  каменным  мускулам
нынешнего солдата и бывшего фермера он  худо-бедно  поднимался  все  выше  и
выше. Ноги Билла работали, словно заржавленные поршни. Он перебирался  через
расщелины, шагал крутыми козлиными тропами,  подкрепляясь  кусочками  Брюса,
сатира-трансвестита. Подобная диета была ему, скажем так, внове,  но  будила
приятные воспоминания  о  времени,  проведенном  среди  мифических  существ.
Вообще-то Брюс оказался неплох на вкус, хотя, по мнению Билла, чеснока в нем
могло бы быть и поменьше, да и какой-нибудь соус вроде  "Чинджеры"  явно  не
помешал бы. Преодолев приблизительно половину горного  склона,  Билл  достиг
некоего подобия плато; подъем стал легче и где-то даже скучнее,  поэтому  он
сунул в нос "Блинерз Дайджест", чтобы отогнать скуку.
   Билл чувствовал, как книжка скользит по носоглотке, как впиваются в  кожу
электронные щупальца. Потом послышалось  приглушенное  гудение,  за  которым
последовало звонкое "чвак!", и Билла пробрала  дрожь.  Щупальца  проникли  в
мозг.
   Перед мысленным взором Героя  Галактики  возник  своего  рода  экран,  по
которому побежали легко читаемые строчки.
   Сначала появилось содержание.  Билл  выбрал  наугад  один  из  романов  и
погрузился в чтение шероховатого текста, тогда  как  его  пальцы  продолжали
сами собой нащупывать, за  что  бы  ухватиться  на  шероховатой  поверхности
скалы.

   Майкл Здоровяк-Джексон.
   "ТВАРИ ИЗ ГЛУБИН ПАМЯТИ"
   Зовите меня Конрад Хилтон.
   Нет, к черту, зовите меня Ганга Дин.
   Нет, валяйте, зовите меня Гас.

   Когда я был борцом-профессионалом, меня звали Великолепным Гасом,  Вечным
Победителем и прочими дурацкими кличками. Мне говорили, будто я  спас  Землю
от гарпий, которые налетали стаями с Греческих планет, но сам я ни  шиша  не
помню, потому что в ту неделю пил с утра до вечера. Ну и хрен  с  ним!  Знаю
лишь, что очухался в Парфеноне с раскаленным бластером в руках,  а  то,  что
увидел вокруг, напоминало  заключительную  сцену  из  какой-нибудь  трагедии
Софокла. Жуть! Куда ни посмотри - всюду горы трупов!
   Хотя, может статься, я все это сочинил.
   Речь-то ведь идет о мифах, верно? А что такое мифы?  Придуманные  истории
про богов, героев и всяких там существ. Некоторые критики утверждают, что  я
и  впрямь  сочиняю  эти  истории,  а  потом  нашептываю  их  на  ушко  своим
возлюбленным, которые и разносят мои небылицы по всей Земле. Другие уверены,
что видели, как я  тайком  выбирался  из  новоалександрийской  библиотеки  с
украденным экземпляром "Тайных писаний" Джозефа Кэмпбелла под шинелью.
   В общем, полная чушь. А правда в том, что, хотя я обычно ношу  в  кармане
брюк книжку Эдит Гамильтон, чтобы отвлечься от наскучивших приключений,  мое
настоящее имя Филип Чандлер, а  прибыл  я  из  таинственного  мира  Камелот.
Земная заварушка началась несколько  лет  назад;  я  тогда  работал  частным
сыщиком в старом добром Лос-Анджелесе. Мой рассказ,  который  следует  ниже,
должен устранить всяческие недоразумения.
   Денек выдался солнечный. Я сидел в своем кабинете -  дело  происходило  в
Городе Ангелов, - смазывал ствол  пистолета  38-го  калибра  и  одновременно
потягивал виски. И вдруг появилась она!
   "Меня зовут Фригга Афина, - произнесла она нараспев.  Ее  огромные  груди
бултыхались в стальном лифчике,  что  сверкал,  словно  необыкновенно  яркая
двойная звезда. - Вы  Филип  Чандлер,  частное  недреманное  око  закона  из
таинственного мира Камелот?"
   "Верно,  милашка,  -  прорычал   я,   постаравшись   как   можно   точнее
воспроизвести шепелявость Хамфри Богарта. - Изгнан на Землю самим  Мерлином,
после того как продулся в пространственный бридж".
   "Мистер Чандлер, - проговорила она, тряхнув своими великолепными грудями,
- у меня ужасное несчастье. Я попала в беду", - и  вопросительно  уставилась
мне в лицо. Голубые, как у ребенка, глаза, личико кинозвезды -  естественно,
мой пульс участился ударов до тысячи в минуту.
   "Выручать из беды,  мэм,  моя  профессия,  -  отозвался  я.  -  С  особым
удовольствием я спасаю прекрасных, сказочно сложенных блондинок.  Итак,  что
стряслось? Потеряли своего единорога? Или ваш  муж  сошелся  тайком  с  этой
шлюхой Афродитой?"
   Я предложил ей стаканчик виски, и она опорожнила его одним глотком, будто
у нее во внутренностях полыхало пламя. Затем села, и меня  окатило  ароматом
духов "Лотофаги", как в решающую ночь в теплице Ниро Вульфа.
   "Я беспокоюсь за мужа, Локи  Агонистеса.  Его  шантажируют.  Он  продавал
оружие полумагическим революционным режимам "третьего  мира",  и  кто-то  об
этом узнал".
   Локи Агонистес! Будда на костылях! Едва я услышал это имя, как мои  глаза
округлились и стали размером  с  крупный  самоцвет.  Я  испугался,  что  они
вот-вот выскочат из орбит, но какое-то время спустя, слепо пошарив руками по
столу и надлежащим образом сдавленно  повздыхав,  ухитрился  вернуть  их  на
место.
   "Иисусе, госпожа! Откровенно говоря, моему дряхлому  телу  осталось  жить
еще как минимум пару тысяч лет. Я буду морочить людям головы и  после  того,
как моя карма вместе с Локи Агонистесом угодит в Гадес, а  рассказ  об  этой
поре моей жизни окажется в египетской "Книге мертвых", в  разделе  "Чокнутые
ищейки". - Я поднялся,  чтобы  выпроводить  посетительницу  из  кабинета.  -
Почему бы вам не обратиться  к  моему  приятелю?  Он  живет  в  Сосолито,  в
плавучем доме под названием "Трах-рас-трах".  Зовут  его  Трэвис  Уоттс.  Он
занимается метафизическими расследованиями. Что касается меня, я предпочитаю
чисто мифологические дела".
   "Мистер Чандлер, - лучезарная,  исполненная  надежд  улыбка  на  ее  лице
сменилась гримасой разочарования, столь глубокого, что  она  утонула  в  нем
чуть ли не с головой. - Мистер Чандлер, я хочу именно вас!"
   Внезапно  она  обняла  меня,  и  я  уткнулся  носом  в  промежуток  между
роскошными  грудями;  она  буквально  излучала  феромоны,  причем  в   таком
количестве, что возбудился бы и инеистый  великан,  застигнутый  врасплох  в
разгар зимы. Она принялась распалять мою похоть; я ничуть не сопротивлялся.
   Где-то  через  полчаса,  спустившись  на  миг  с  вершины  блаженства,  я
согласился взяться за расследование.
   Я, признаться, и не подозревал, что стал участником космической карточной
игры и только что вытащил из колоды козырь Психопата.
   "Расклад такой, - прошептала она, затянулась сигаретой  и  выдохнула  дым
мне в ухо. - Здесь не обойтись без Трех Таинственных Сестер..."

***

   - Эй! -  раздался  вдруг  чей-то  голос,  который  словно  шел  откуда-то
издалека и был усилен расхлябанным клаксоном-громкоговорителем.
   Билл моргнул и кое-как выбрался из навеянных романом  грез.  Он  пожелал,
чтобы строчки,  что  горели  перед  его  мысленным  взором,  исчезли,  и  те
повиновались - правда, со  второго  захода.  Билл  сообразил,  что  перестал
подниматься и стоит на  ровном  плато,  а  поблизости  возвышаются  храмы  с
мраморными колоннами. Ближе всего, на каменной агоре - ну, вы знаете, агорой
у греков назывался то ли рынок, то ли место собраний, а может, то  и  другое
вместе, - так вот, на агоре виднелся  самый  настоящий  звездолет:  высокий,
метров  под  тридцать,  серебристый   корпус,   острый,   как   игла,   нос,
стабилизаторы, последние придавали кораблю вид приза  за  наихудший  рассказ
для  научно-фантастического  журнала.   На   борту   звездолета   громадными
сверкающими  буквами,  украшенными  изящными  завитушками,  было   выведено:
"Желание".  Чарующее  зрелище  напоминало  виньетку   на   киноэкране;   над
акрилово-голубовато-белыми  узорами  вставала   ослепительно   яркая   луна,
существа, что сновала между храмами, выглядели сущими мультяшками.  Вдобавок
их наряды дополняли кружевные манжеты и брыжи. Словом, ничего греческого.  И
- Зороастр! - звезды на небосклоне походили на стилизованные блестки,  вроде
тех, какими усеивают рождественские елки.
   Потрясенный увиденным, Билл ощутил, будто наяву, как кто-то взял и впрямь
ошарашил его.
   Картина, что  предстала  взгляду,  смахивала  на  вдруг  оживший  рисунок
художника из мастерской Келли Вшиза. Эти ребята, что сидели  в  университете
Л.Рона Хабара,  рисовали  плакаты,  призванные  облегчать  работу  армейских
призывных комиссий.
   Билл направился к звездолету, настолько ошеломленный бравурными  красками
и обилием тонов и оттенков, что почти забыл о дохлом голубе у себя  на  шее,
хотя тот вонял куда сильнее прежнего.
   Крадущейся походкой Билл приблизился к кораблю, и тут в днище  звездолета
открылся люк, из которого выпала веревочная лестница. К тому времени,  когда
Герой Галактики достиг одного из стабилизаторов, на лестнице, что  доставала
до мраморных плит, которыми  было  выложено  плато,  появилась  человеческая
фигура - высокий, привлекательный мужчина с повязкой из горного хрусталя  на
глазу и ярко-оранжевыми эполетами, со вкусом отделанными сверкающей мишурой,
на  плечах.  Обут  он  был  в  остроносые  черные  башмаки;  изящную   талию
перехватывал металлический, опять же оранжевый шарф,  на  котором  болталась
кобура с ручным бластером внутри и весьма грозная на вид  абордажная  сабля.
Мужчина, который производил  достаточно  внушительное,  если  не  сказать  -
устрашающе-пышное, впечатление, лихо  спустился  по  лестнице,  а  последние
восемь футов просто-напросто пролетел, сорвавшись с очередной перекладины, и
звучно шлепнулся на задницу. На Билла  пахнуло  лавандой  и  ромом.  Мужчина
поднял голову и озадаченно воззрился  на  Героя  Галактики  единственным  не
правдоподобно голубым глазом; второй закрывала повязка.
   - Аррррррр!  -  произнес  он  голосом,  похожим  на  рык  Черноборода  по
окончании занятий по исправлению произношения. - Святые гипербореи!  Слушай,
приятель, не напоминает ли тебе жизнь тот мусор, которым завалено  побережье
Токийской бухты?
   - Нет. По-моему, я никогда не слышал о Токийской бухте.
   - Я тоже. Пусть будет не Токийская бухта, а Гудзонов залив. Это на Земле,
недалеко от Ньярка. Мне однажды случилось пролистать книжонку о  легендарной
Земле, прародине человечества, испепеленной ныне ядерными войнами. На чем  я
остановился?
   - Кажется, на середине Гудзонова залива.
   - Разумеется,  дружище!  А  ты  умен,  однако!  Впрочем,  какая  разница?
Медицинские штучки, иглы наркоманов,  записи  старины  Чарли  Паркера...  Не
обращай внимания. Я Рик, Рик-Супергерой. - Он протянул руку, которую Билл не
преминул пожать.
   - Очень приятно. Меня зовут Билл. С двумя "л". Это ты окликнул меня  пару
минут назад?
   - Точно. Увидел, как ты выбрался из-за горизонта с дохлой птицей на  шее,
и сразу понял, что передо мной скиталец по океану Жизни,  такой  же,  как  и
твой покорный слуга. - Рик посмотрел на свое  плечо.  -  Арррр!  А  где  моя
собственная пташка? Архимед! - , рявкнул он, повернувшись к открытому люку в
днище великолепного звездолета. - Архимед! Спускайся сюда! Нашелся еще  один
обожатель птиц!
   - Аууууук! - донесся изнутри корабля  хриплый  вопль.  -  Дерьмо!  Кругом
дерьмо!
   -  Осторожно,  Билл,  -  предупредил  Рик.  -  У  Арчи  понос.  Обожрался
чернослива. Не знает никакого удержу.
   Внезапно из люка вынырнул попугай.  Сверкая  зелено-голубым  оперением  и
визжа, как бэнши во время пожара, он взмыл в небо  и  тут  же  дал  залп  из
своего клоакального орудия. Во все стороны полетели брызги -  и  не  только.
Билл поспешно исполнил ацтекское па на два такта и сумел увернуться,  однако
Супергерой Рик слегка замешкался - то ли спьяну, то ли потому, что  был  под
наркотической мухой, - и в  результате  схлопотал  "подарок"  прямо  в  лоб.
Сладкозвучно выбранившись, Рик вытер лицо кончиком шарфа, затем закинул  тот
на плечо и жестом пригласил попугая  приземлиться.  Архимед  низвергнулся  с
небес кобальтово-изумрудным вихрем, выпустил  газы  -  будучи  попугаем,  он
страдал попугайной болезнью, - повернул голову и с подозрением уставился  на
Билла.
   - Аууууук! Птицеубийца! Ауук! Истребитель птиц!
   - Я с голодухи, - жалобно проскулил Билл. - Откуда мне  было  знать,  что
эти вшивые птички - священные? И потом, тебе-то  что  за  дело,  попугайское
отродье?! - За последнее время Билл изрядно намучился с птицами, а потому не
сдержался и раздраженно ткнул в попугая пальцем. Архимед сердито  заклекотал
и клюнул Билла в палец. Тот взвыл и сунул раненую руку в рот.
   - Архимед, веди себя прилично! Ты же знаешь, я могу  клонировать  тебя  в
мгновение птичьего ока! Будешь хулиганить, я обзаведусь новым  попугаем,  уж
наверняка - без проблем с кишечником. Так что смотри у меня!
   - Аууууук! Архимед хороший! Аууууук! Кому ты нужна, малышка?
   - Ну как клонировать такого симпатягу? - проговорил Рик и сочно поцеловал
попугая в клюв. - Эй, Билл, шикарная у тебя нога. Где ты ее раздобыл?
   Билл поглядел на свое раздвоенное копыто и нахмурился. Ему ни капельки не
хотелось пускаться в объяснения по поводу ноги-капризули. Нет уж, увольте! И
без того хлопот хватает. Пожалуй, не мешает  вспомнить  старинную  армейскую
поговорку:
   "Сомневаешься - ври напропалую".
   - Я бойцовый остолоп, солдат галактической армии.  Когда  выполнял  очень
важное задание, попал в радиоактивную бурю. Могу  только  сказать,  что  моя
нога, как говорится, мутировала.
   - Бедняга! Должно быть, тебе пришлось несладко!
   - Информация засекречена.
   - Разрази меня гром! Какой ты весь из себя таинственный! Еще и  солдат  в
придачу! Последнее, между прочим, как нельзя кстати. Я остался  без  первого
помощника,  который  подох  от  венерической  цинги.   Говорил   ведь   ему:
собираешься отдохнуть в системе Заднедверии  -  бери  с  собой  сверхпрочные
презервативы. Естественно, они не очень удобны, зато с безопасностью никаких
проблем. Подумаешь, несколько царапин на члене!  По-твоему,  он  послушался?
Как бы не так! Подцепил заразу на Фадесе, и  поминай  как  звали.  -  Рик  с
восхищением оглядел мускулистую фигуру Билла. - Сдается  мне,  ты  не  прочь
записаться в первые помощники. Понимаешь, тут предстоит одно дельце, и я  бы
не отказался от толкового спутника.
   - Извини, друг, но мне сначала надо отыскать девушку по имени Ирма. Она -
моя истинная любовь, и лишь найдя ее, я смогу избавиться от этой  дохлятины.
- Терзаемый жалостью к самому себе, шмыгая носом  от  скорби,  Билл  поведал
Рику свою печальную  историю  -  с  того  самого  момента,  как  очутился  в
госпитале на Костоломии-IV и до похищения Ирмы Рокером по приказу Зевса.
   - Ауууукк! Зевс! Зевс! - попугай  широко  раскрыл  глаза,  заклекотал  от
ужаса, наложил приличную кучу на плечо хозяина, замахал крыльями, взлетел и,
продолжая истошно клекотать, нырнул в звездолет.
   - Что, Зевс любит жаркое из попугаев?
   - Да нет. Понимаешь, этот сексуально  озабоченный  Бог,  после  того  как
прикинулся лебедем и набросился на Ирму, поймал и бедного  Арчи.  Уловил,  о
чем я толкую? Арчи был в шоке. Однако то дельце, о котором  я  упомянул,  по
чистой случайности, как оно,  впрочем,  всегда  и  бывает,  имеет  некоторое
от