.  Будьте
мужественны, - попытался успокоить его доктор Кромсайт, схватив из  коробки,
стоявшей на столе, огромный клок ваты и изо всей силы  высморкавшись.  Билла
обдало  мелкими  ватными  хлопьями.  -   Может   быть,   со   временем   это
распространится дальше. Немного погодя в  камень  превратится  ваше  колено.
Потом вся нога. А там и сами знаете  что  -  это  же  страшно  интересно!  И
возможно, даже обе правые руки, которыми вы так гордитесь. В  конце  концов,
может окаменеть и ваш нос! Как ученый я никогда бы себе не простил, если  бы
упустил возможность наблюдать такой любопытный случай.
   Билл молча смотрел, как доктор, согнувшись пополам, борется  с  приступом
чиханья, которому не предвиделось конца. Наконец, когда тот проглотил  целую
пригоршню таблеток от аллергии, Билл решил, что с этим пора кончать. Настало
время браться за дело всерьез.
   - Как рядовой, страдающий окаменением ступни, я вышел из строя, -  заявил
Билл, поперхнувшись на слове "строй". - Как штатный врач базы  вы,  согласно
присяге, обязаны обеспечивать пригодность каждого солдата  на  этой  базе  к
строевой - кхе! - службе. Как я могу встать в строй, если за мной  волочится
такой валун?
   - Мне очень нравятся ваши клыки, - сказал доктор Кромсайт. - Как бивни  у
слона. Только вот по час; и носа со слоном никому не сравниться.
   Грубая лесть не возымела действия на Билла, хоть он и был весьма высокого
мнения  о  своих  восьмисантиметровых  клыках,  которые  достались   ему   в
наследство от Смертвича Дранга. Билл был убежден,  что  стоит  ему  оскалить
клыки, как вид у него становится необыкновенно угрожающим.
   - Я хочу новую ногу! - оскалил он клыки. - Я хочу в строй! - солгал он.
   Устрашенный скрежетом его клыков, доктор неохотно кивнул.
   - Как вы сами правильно отметили, тут у нас не самая горячая точка театра
боевых действий. - Доктор  Кромсайт  достал  из  стола  новую  коробку  ваты
величиной с небольшой гробик. - А поэтому запчастей сюда завозят очень мало.
Там, где я проходил службу до сих пор, у нас  рук  и  ног  было  как  грязи,
пиписок - целые ящики, а ушей - мешки. Здесь ничего этого нет. А носы? Вы бы
видели, какая у меня там была коллекция: любого сорта, формы,  размера!  Был
даже один...
   - Погодите! - оскалился Билл с особой свирепостью. - Что же, значит,  мне
так и не избавиться от этой каменюги?
   - Перестаньте корчить рожи! - вскричал доктор. -  Вы  действуете  мне  на
нервы,  и  операция  может  закончиться  неудачно.  Такая  операция  -  дело
чрезвычайно тонкое. Этому учатся не один год!
   - Так у меня будет новая нога?
   - Более или менее. У снабженцев вышла какая-то путаница  в  накладных,  и
они зачем-то отгрузили  мне  восемьдесят  три  ящика  регенерирующих  ножных
почек. Этой дряни у меня тысячи штук, так что одной я, пожалуй, могу для вас
пожертвовать. Хотя, на самом деле  мне  очень  хотелось  бы  посмотреть,  не
превратится ли в камень ваш нос.
   - Так принимайтесь  за  дело!  -  проворчал  Билл,  которому  осточертело
повсюду волочить за собой окаменевшую ступню. - Где тут у вас  операционная?
Подготовка понадобится? Какой наркоз? Мне больно не будет?
   Доктор поставил на пол посреди кабинета какой-то ящик и нажал на кнопку с
надписью "РАЗОГРЕВ".
   - Когда зажжется зеленая лампочка, суньте ногу вон в  ту  дырку,  что  на
крышке. Я дам вам руку.
   - На что мне ваша рука, мне нужна нога! - завопил Билл. Но  тут  зажглась
зеленая лампочка, Кромсайт вцепился ему в ногу и затолкал ступню в дыру.
   - Это просто небольшая профессиональная шутка, - усмехнулся доктор. - Мы,
врачи, несмотря на внешнюю невозмутимость  и  хладнокровие,  на  самом  деле
иногда не прочь пошутить.
   Наперекор  всякой  логике  Билл  почувствовал,   что   ему   будет   жаль
расставаться со старой ступней. Лишние пальцы на ней были совсем недурны.  А
когда она превратилась в камень, ей  стало  очень  удобно  припирать  двери,
чтобы не закрывались, и отшвыривать с дороги всякие мелкие предметы.
   - И когда начнется операция? - спросил Билл, заранее  скрипнув  зубами  в
предвидении долгой, сложной и наверняка мучительно болезненной процедуры.
   - А она уже окончена, - гордо объявил Кромсайт. - Взгляните!
   Билл вытащил ногу из дыры. Ему сразу бросилось в глаза, что ступни у него
теперь вообще нет.
   - Вы кретин, а не доктор! - завопил он, размахивая в воздухе  культей.  -
Где моя ступня?
   - Да ведь вы же и хотели от нее избавиться, разве нет?
   - Но я хотел, чтобы мне ее на что-нибудь заменили! А  теперь  там  ничего
нет! - со слезами в голосе воскликнул Билл.
   -  Теперь  там  регенерирующая  ножная  почка  военного  образца  системы
"Марк-1". Посмотрите получше, рядовой!
   И действительно, на конце культи сидела крохотная розовая почка, размером
и формой больше всего похожая на вареную фасолину.
   - Неплохо сработано, согласитесь! - Доктор стоял надутый от гордости, его
красный нос болтался в воздухе, как спелый помидор  на  кусте.  -  Можно,  я
оставлю себе вашу старую ступню? Из нее получится отличное пресс-папье.
   Билл выпучив глаза смотрел  на  крохотную  почку.  Она  по-прежнему  была
больше всего похожа на вареную фасолину.
   - Конечно, вы не должны наступать на эту почку, пока ступня не  отрастет,
- предупредил Кромсайт, протягивая ему костыли. - Мне очень жаль, но не могу
же я вернуть вас в строй в мгновение ока. Придется вам потерпеть,  пока  она
будет расти.
   - И  долго?  -  радостно  ухмыльнулся  Билл,  примеряя  костыли,  которые
оказались сильно помятыми и размеров на двенадцать меньше, чем надо.
   - Боюсь, что довольно долго. Нельзя торопить матушку-природу.
   - Это ужасно,  -  слукавил  Билл,  живо  представив  себе  многие  недели
освобождения от службы, целые месяцы безделья,  долгие  годы  окончательного
выздоровления. - Я очень огорчен,  что  не  смогу  сразу  же  пойти  в  бой.
Наверно, меня теперь навсегда спишут в нестроевые?
   - Это дело командора Кука, - отвечал  доктор.  -  Отнесите  ему  вот  эту
записку и не забудьте сказать, что мне нужна новая дверь.
   Покидая кабинет доктора Кромсайта, Билл чувствовал, что стал  килограммов
на пятнадцать легче. Но не прошел он  и  полпути  к  апартаментам  командора
Кука, как у него началась нестерпимая боль в спине: костыли были уж  слишком
коротки.
   Командор стоял у окна, сложив  за  спиной  руки,  и  глядел  вдаль.  Билл
попытался было отдать честь, но запутался в костылях и рухнул навзничь,  как
жук, перевернутый на спину. Командор выпучил  глаза  на  это  отвратительное
зрелище, но потом решил сделать вид, что ничего не заметил.
   - Вольно, рядовой, - скомандовал он.  Как  обычно,  на  нем  была  полная
парадная форма, включая саблю, ружье, шарфы,  аксельбанты,  кнут  и  медали,
которые раскрывались наподобие медальонов - внутри  хранились  презервативы.
Все это венчала пышно расшитая золотом треуголка.
   Командор отвернулся от барахтавшегося на полу рядового и вздохнул.
   - Каким одиноким чувствуешь себя на вершине власти, - пробормотал  он.  -
Взгляните в окно, рядовой. Что вы видите?
   - Звезды, сэр, - отвечал Билл. - Из этой дыры больше ничего и не увидишь.
   - Звезды, говорите? Что ж, такому близорукому тупице, как вы, наверное, и
не дано видеть ничего, кроме звезд. Но я вижу  там  славу!  Да,  славу  -  и
борьбу! Великое противостояние человечества  и  чинджеров.  Жестокие  битвы,
изобилующие славными подвигами и героическим самопожертвованием. Каждый день
смотреть в глаза смерти, выполнять  свой  долг,  подвергать  испытанию  свое
мужество - ведь верно?
   - Так точно, сэр, - отвечал Билл, от души надеясь, что  ничего  подобного
ему не предстоит.
   - Превращать мальчиков в мужчин, девушек в женщин, трусов в героев, кошек
в собак. Только перед лицом смерти  ощущаешь  всю  полноту  жизни.  Конечно,
кое-кому  в  силу  обстоятельств  приходится  оставаться   в   тылу,   чтобы
обслуживать тех, кто сражается на передовой.  Без  нас,  интендантов,  нашим
доблестным воинам не устоять  перед  противником.  Возьмите  хоть  туалетную
бумагу - вы, рядовой, когда-нибудь задумывались о том, какое  стратегическое
значение она имеет?
   - Никак нет, сэр, - отвечал Билл, и ему уже не  в  первый  раз  пришла  в
голову мысль: а все ли дома у командора?
   - Завезем слишком много туалетной бумаги - и им придется  выбрасывать  за
борт боеприпасы или топливо, чтобы освободить для нее место. Завезем слишком
мало - и они вместо того, чтобы драться, будут тратить  все  свое  время  на
поиски  заменителей.  Из-за  туалетной  бумаги  мы  можем  проиграть  войну.
Подумайте, мой сын, - целая грандиозная операция  может  кончиться  неудачей
из-за того, что им пришлось освобождать место для туалетной бумаги!
   Билл подумал и решил, что у командора, должно быть, и впрямь  не  хватает
шариков.
   - Принимая решение об отгрузке туалетной бумаги, командир берет  на  себя
огромную ответственность. Стоит чинджерам подсунуть нам хоть одно  подложное
требование на нее, и дело может кончиться истреблением всей нашей армии.
   Билл кивнул, уже твердо убежденный, что у командора  на  чердаке  не  все
ладно.
   - Подумайте, какое значение имеет каждый десятичный знак. Стоит поставить
не туда запятую... Послушайте, что у вас с  ногой?  Это  не  вы  тот  идиот,
который постоянно здесь у меня что-нибудь ломает?
   - Доктору Кромсайту нужна новая дверь, - поспешно сказал Билл. - И еще он
велел передать вам вот это.
   Командор Кук взял записку и принялся читать ее, сокрушенно качая  головой
и недовольно шевеля губами, когда ему попадалось трудное слово.
   - Меня, наверное, нужно числить  больным,  -  продолжал  Билл,  не  теряя
времени даром. - Лучше всего мне отлежаться  как  следует,  пока  ступня  не
отрастет снова, а на это, к сожалению, может понадобиться изрядное время.
   Командор нахмурился.
   - В моей части нет места  солдатам-инвалидам.  Чего  доброго,  вы  будете
думать только о своей почке и отгрузите слишком много туалетной бумаги нашим
частям, которые мужественно сражаются на передовой, а из-за этого презренные
чинджеры, того и гляди, возьмут верх.
   - Да, мне лучше всего отлежаться, - вкрадчиво подтвердил Билл с искренней
надеждой. - Это, конечно, для меня большая жертва - не участвовать в  боевых
действиях бок о бок с товарищами, но я заставлю себя лежать спокойно, стисну
зубы и как-нибудь удержусь.
   - Что-то мне не нравятся эти разговоры о том, чтобы лежать спокойно. Есть
в них что-то подрывное.  Попробуйте  предложить  что-нибудь  еще,  -  сказал
командор. - Что-нибудь более подходящее для честолюбивого идиота вроде вас.
   - Я мог бы сидеть и пересчитывать коробки, когда их будут грузить, -  тут
же нашелся Билл. - Я здорово считаю.
   - Нет. Пожалуй, я переведу вас в ВП.
   - Куда-куда? - переспросил Билл.
   - В военную полицию, кретин, - сказал командор. - Завтра  в  спасательную
операцию отправляется "Баунти" с командой  из  отъявленных  уголовников.  Им
нужен военный полицейский. Вы официально объявлены Героем  Галактики  -  это
как раз то, что нужно, чтобы держать их в руках.
   - Прошу прощения, сэр, но я думаю, что особой необходимости во мне там не
будет. Двигатель Блотера позволяет прибыть на место  мгновенно.  Мне  просто
нечего будет делать.
   - Как раз наоборот. "Баунти" - это вам не какая-нибудь последняя новинка.
По правде сказать, это тихоход, космическая "Мария  Челеста"  -  всего  лишь
примитивная ремонтная баржа с  приспособленным  к  ней  фазовым  двигателем.
Корабль отправляется в район  беты  Дракона,  где  наши  героические  войска
недавно вели тяжелые бои. Там повсюду дрейфует множество  железного  лома  и
покалеченных космолетов, которые надо подлатать и снова пустить в дело.
   - А зачем посылать туда уголовников? И меня?
   - В этом-то вся прелесть. Сразу решается множество проблем. Отправив туда
всех заключенных, я освобождаю гауптвахту и избавляюсь от лишнего  балласта.
На фазовом  двигателе  большую  скорость  не  разовьешь,  так  что  пока  вы
доберетесь до беты Дракона, у них кончатся сроки заключения,  и  они  смогут
сразу приступить к работе. А у вас тем временем отрастет ступня, и вы будете
готовы вернуться в строй.
   Командор отвернулся к окну.
   - Я вам завидую, - произнес он голосом, полным лицемерия. -  Может  быть,
вам даже доведется побывать под  огнем.  Конечно,  вооружение  на  ремонтной
барже не ахти какое, так что если вы все-таки доберетесь туда и  вступите  в
бой с противником, шансов у вас будет немного. Какая героическая гибель! Как
я вам завидую!
   Билл хотел было предложить ему поменяться местами, но удержался.
   - Поскорее бы уж, - проворчал он, понимая, что выхода все равно нет.
   - Утром явитесь  на  "Баунти".  Капитан  Блайт  будет  вас  ждать.  Билла
охватили недобрые предчувствия.

Глава 2

   "Баунти" был не из тех космолетов, служить на которых  считается  большой
честью, а судя по тому, что Билл слышал о капитане Блайте, он  тоже  был  не
подарок. Тем не менее Билл хотел произвести на капитана хорошее  впечатление
и  старательно  отдал  ему  честь  обеими  правыми   руками.   При   обычных
обстоятельствах это неизменно производило потрясающее впечатление, но на сей
раз эффект  был  подпорчен:  чтобы  совершить  этот  сложный  маневр,  Биллу
пришлось  бросить  костыли,  и  он  самым  недостойным  и  позорным  образом
грохнулся на пол.
   - Значит, мне прислали  калеку-полицейского.  Замечательно,  -  скривился
капитан Блайт, хмуро глядя на Билла, который тщетно пытался встать.  Капитан
был широк в плечах, осанист, крепок и толст - невероятно толст, Билл никогда
не думал, что такое вообще возможно. Капитан явно  любил  поесть.  Много.  И
часто. С добавкой после каждого блюда.
   Капитан недовольно оглядел Билла с ног до головы:
   - Одной ступни не хватает, правых рук  две.  Черт  знает  что.  А  вы  не
скажете, что это за штуки торчат у вас изо рта?
   - Клыки, сэр, - ответил запыхавшийся Билл, с трудом поднимаясь на ноги.
   -  Очевидно,  имплантанты,  -  произнес  чей-то  голос  от  двери.  -   В
стандартный комплект Homo sapiens они не входят. Конечно, не исключено,  что
это результат генной инженерии или, может быть, атавизм. Никогда не  следует
ставить окончательный диагноз, исходя лишь из внешних признаков.
   - Достаточно, Кейн, - сказал капитан, вновь неуклюже  поворачиваясь  всей
своей объемистой тушей к Биллу. - Господи, с чем только  мне  не  приходится
мириться! - пожаловался он и понюхал кокаина. -  Команда  из  уголовников  и
один-единственный  бывший  солдат,  скорее  всего  алкоголик  и   безусловно
опустившийся тип, который должен держать их в руках. Не говоря уж о  мерзком
андроиде - моем заместителе  по  научной  части,  который  ничего  не  может
сказать без тысячи оговорок, даже если от этого будет зависеть напряжение  в
его аккумуляторах. Да, ужасно одиноким чувствуешь себя  на  вершине  власти,
особенно если, кроме тебя, вокруг нет ни единого нормального человека.  И  к
тому же скука ужасная.
   Билл оглянулся. Андроид показался ему куда более похожим на человека, чем
капитан, и уж наверняка гораздо более нормальным. Что было не так уж трудно.
   - Явился для несения службы, сэр, - рявкнул Билл. - Если вы скажете,  где
у вас "губа", я проверю наличие заключенных.
   - Какая там "губа"? - недовольно засопел  капитан.  -  И  не  орите,  как
зарезанный. На ремонтных баржах никакой "губы" не бывает. Эти  уголовники  и
есть наша команда. А вы должны держать их в руках  и  обеспечивать  порядок,
иначе  я  в  самом  деле  устрою  здесь  "губу"  специально  для  моего  так
называемого полицейского. Ясно?
   - Так точно, сэр, - отозвался Билл, подбирая свои костыли.
   - Проведите этого солдата в кубрик, Кейн, -  сказал  капитан.  -  Я  буду
ждать его у себя к обеду, как только мы отшвартуемся от этой паршивой базы.
   Билл промолчал, отдал честь одной рукой,  как  полагается  по  уставу,  и
заковылял по коридору вслед за андроидом.
   - Замечательная вещь наука, сэр," - льстиво сказал он, решив не  упускать
случая  задобрить  начальство  и  стараясь   не   отставать.   -   Настоящее
благословение для человечества. И польза от нее немалая. За все  время  моей
службы это первый корабль, где  на  борту  есть  настоящий  ученый,  хоть  и
андроид. Надеюсь, что не обидел вас, сэр. Кое-кто из моих  лучших  друзей  -
возможно,  тоже  андроиды.  Я,  правда,  не  уверен,  что   мне   доводилось
встречаться с андроидами. Я даже не знаю, как отличить андроида, - разве что
они как-нибудь скверно пахнут или светятся в темноте. А иначе и не угадать.
   - Прошу не титуловать меня "сэр", - произнес Кейн с ледяным безразличием,
которым отличаются все настоящие андроиды. - Капитан Блайт может  произвести
меня в любую должность, какую ему будет угодно, но на самом деле я  штатский
до последнего транзистора. Для вас я -  гражданин  Кейн,  и  будьте  любезны
обращаться ко мне только так, расист вы тупоголовый.
   - Пожалуйста, как вам будет угодно. Но мне хотелось бы узнать одну  вещь,
если это не покажется вам с моей стороны неделикатным. Вы не... Ну, в общем,
вы не из этих...
   - Нет, - Кейн покачал головой и тяжело вздохнул. -  Нет,  я  не  из  этих
киберпанков. Из-за них про всех нас, андроидов, идет  дурная  слава.  Прежде
всего, они крайне драчливы, а я терпеть не могу насилия, кроме, конечно, тех
случаев, когда обстоятельства не оставляют иного  выбора.  Кроме  того,  они
обожают подключаться к напряжению в 220  вольт,  и  от  этого  у  них  горят
логические схемы. Они без этого не могут - неудивительно, что  глаза  у  них
вечно  остекленевшие,  а   микросхемы   сцинтиллируют   в   ультрафиолетовом
диапазоне. Вы можете видеть, что уши у меня не проткнуты, волосы подстрижены
и подкрашены по моде, а  ногти  чистые.  С  тех  пор  как  выпустили  модель
Гибсон-IV с форсированным приводом  да  Винчи,  киберпанков  уже  больше  не
производят,  но  нам,  порядочным  андроидам,  еще  долго  ходить   с   этим
несмываемым пятном на репутации. Здесь налево.
   - Да вы на них ничуть и не похожи, - быстро вставил Билл, лихо маневрируя
на костылях, чтобы повернуть за угол. - Вы ученый,  объективный  наблюдатель
загадочных явлений природы.  Ни  у  одного  киберпанка  не  хватит  терпения
соблюдать строгую дисциплину мышления, которая так необходима  для  научного
исследования.
   - Благодарю вас - я полагаю, что это  комплимент,  хотя  у  меня  и  есть
некоторые сомнения, поскольку возможности вашего мозга весьма ограничены,  -
сказал Кейн. - Но вы, вероятно, несколько переоцениваете  мою  квалификацию.
Мое главное занятие - растения. Здесь направо.
   - Что-что? - переспросил Билл, ковыляя за Кейном. -  Растление?  -  Перед
его мысленным взором вереницей пронеслись обычные солдатские воспоминания  о
пьяных эксцессах и упущенных возможностях.
   - Да нет, я ботаник. Выращиваю растения, понимаете? Здесь налево.
   - Ах растения, - Билл подавил разочарование. - Ну, растения  -  это  тоже
неплохо. Они почти как люди, только  двигаются  медленнее.  Я  сам  когда-то
немного занимался растениями. Учился на техника-удобрителя.
   - Очень интересно, - сухо произнес Кейн таким тоном, как будто зевнул,  и
лениво поднял бровь.
   - Тогда жизнь была куда проще,  -  грустно  продолжал  Билл,  не  обратив
никакого внимания на явное отсутствие  интереса  со  стороны  андроида:  его
вдруг  ни  к  селу  ни  к  городу  охватила  ностальгия  по  родной  планете
Фигеринадон-II. Ему вспомнились  пахота,  сев  -  эти  благородные  занятия,
которые роднят человека с землей; правда, ему почему-то не пришли на  ум  ни
постоянная ломота в спине,  ни  нескончаемое  созерцание  качающегося  перед
глазами ржавого крупа робомула. В свое время он так и не  закончил  заочного
училища техников-операторов по внесению  удобрений,  а  недолгую  работу  на
полях орошения в Гелиоре старался вообще никогда не вспоминать.
   - Мы пришли,