а  волшебный  аромат  щекочет   пока   еще
девственные ноздри миллиарда осчастливленных крестьян.
   Внезапно прежний сон сменился другим,  и  к  Биллу,  паря  на  прозрачных
ангельских крылышках, подлетел Смертвич Дранг.
   - Тридсоигры, Билл. - Дранг хихикнул и стиснул клыки. Послышался скрежет.
- Твое будущее - тридеоигры!
   Во сне Билл изрядно помолодел. Когда  он  был  маленьким  мальчиком,  ему
отчаянно хотелось отправиться с остальными ребятами в город, чтобы  поиграть
в тридеоигры. Он всегда побеждал  своих  товарищей  -  разумеется,  то  были
шуточки воспаленного воображения. На деле же Билл ни разу не бывал в городе,
поскольку не имел карманных денег;  тридеоигры  оставались  неосуществленной
мечтой.  Поэтому,  когда  Дранг,  оскалив  великолепные  клыки,  изрек  свое
пророчество,  Билл  несказанно  обрадовался.  Вот  оно!  Наконец-то!   Дранг
развернул перед его глазами напечатанный на  бумаге  с  блестками  контракт,
который сулил, что Билл станет величайшим  тридеоигроком  в  истории  мириад
цивилизованных  миров  Галактики,  и  он,  не  задумываясь,   подписал   сей
многообещающий документ.
   Тридеоигры требовали не только зоркости,  быстроты  движений  и  крепости
нервов, но и полной сосредоточенности. Игрока привязывали ремнями  к  креслу
во чреве  машины,  которая  представляла  собой  изготовленную  из  жести  и
пластика копию звездолета, причем копия была  оборудована  псевдолазерами  и
эрзац-пульсарными торпедами, а также всевозможными  излучателями  и  прочими
видами оружия в духе старого доброго Дока Смита. Затем включался  трехмерный
экран, и игрок начинал сражаться с трусливыми чинджерами,  которые  взлетали
на своих грозных, смертоносных  кораблях  с  планеты  под  названием  Клоака
Преисподней.
   Во сне  Билла  чинджеры  вновь  превратились  в  семифутовых  монстров  с
острыми, как бритвы, зубами. По слухам, они  питались  жареными  младенцами,
которых поедали, лежа на осклизлых  кушетках  и  смотря  телевизор.  "Смерть
чинджерам!" - прорычал Билл  и  устремился  в  гущу  врагов.  Он  закладывал
немыслимые  виражи,  нарушая  все  и  всяческие  законы  физики,  и,  как  и
полагалось герою, без страха  и  упрека  уничтожал  залпами  из  излучателей
корабли ненавистных чинджеров.
   Внезапно откуда-то сбоку вывернулся вражеский эсминец,  и  выпущенный  из
его орудия снаряд проделал дыру в одной из  панелей  тридеомашины.  Билл  от
изумления разинул рот. Это же игра! Как могло... И  тут  он  сообразил,  что
угодил в ловушку, попался на удочку имперских  вербовщиков  и  ведет  теперь
самый настоящий бой с настоящими врагами!
   Выходит, игра была не просто игрой.
   В брешь в стене полезли друг  за  дружкой  сотни  семифутовых  чинджеров,
вооруженных  каждый  абордажной  саблей  с  лезвием  семи  футов  в   длину.
Происходящее казалось невозможным - но у кого появляются вопросы во сне?
   Он обречен!

***

   Билл проснулся с  ощущением,  что  голова  у  него  расколота  надвое,  а
черепные полости словно горят в огне.
   Проклятая книга!
   Гнусная дешевенькая разобранная книжка из госпитальной библиотеки!
   Ноздри Билла широко раздувались, а в носоглотке будто развели костер  или
какой-нибудь маньяк-ученый налил кислоты. Билл поднялся с койки,  подковылял
к раковине,  обхватил  руками  голову,  застонал  и  одновременно  попытался
высморкаться, но добился лишь того, что жжение в носу  усилилось.  Продолжая
стонать,  он  повторил  попытку,   шумно   вздохнул,   ухватился   за   край
псевдофарфоровой раковины и попробовал снова.
   Раздался громоподобный звук, и из носа Билла вылетела ромбовидная лепешка
около  дюйма  в  поперечнике;  из  лепешки   торчали   резиновые   отростки,
металлические наконечники которых тускло  и  прерывисто  светились.  Лепешка
упала в раковину и с шипением заерзала по дну. Билл  открыл  кран,  и  струя
воды в конце концов утихомирила мерзкую штучку.
   Книга.
   Она называлась -  о  чем  свидетельствовали  выпуклые  буквы  на  верхней
стороне лепешки - "Лоб в лоб" и принадлежала перу некоего Орсона Пуза Курда.
Билл смутно припомнил, что речь в ней шла о слабоумном ученом-сервомеханике,
похищенном злобными чинджерами, которые решили использовать знания  пленника
во вред исполненной благородства Империи; но что было  дальше,  он  даже  не
догадывался, поскольку книга застряла, не преодолев и  половины  носоглотки.
"Не  забудьте  вынюхать  замечательное  продолжение,  "Макароны  обормотов",
которое скоро выйдет в "Мейс Букс", - гласила  вторая  надпись,  поубористей
первой, самую чуточку заляпанная слизью из носа Героя Галактики.
   По  причине  того,  что  среди  первопоселенцев   на   недавно   открытых
пограничных планетах насчитывалось громадное количество неграмотных, книжные
компании  стали  выпускать  "клейкие  книги",  которые  сразу  же  приобрели
огромную популярность. Они издавались вместе со специальными автоматическими
щупальцами, которые  внедрялись  в  мозг  читателя  и,  действуя  затем  как
передатчики,  снабжали  беднягу  словами  и  понятиями,   необходимыми   для
понимания книги. После того  как  жертва  заканчивала  "чтение",  устройство
выбрасывало из себя чихательный порошок. Теория утверждала,  что,  для  того
чтобы избавиться от адской машинки, достаточно более-менее приличного  чиха.
Выпавший из носа агрегат следовало промыть; высохнув,  книга  оказывалась  в
полной готовности к очередному употреблению. Однако на практике  применялась
процедура так называемого разоблачения, суть которой состояла в том, что  из
книг извлекали опознавательные контуры, после чего переплавляли оптовикам, а
те продавали товар  по  сниженной  цене  военным  и  обитателям  планет  для
умственно отсталых. Это  было  намного  выгоднее,  чем  возвращать  книги  в
издательства; впрочем, помимо законов  капиталистического  рынка,  была  еще
одна причина, по которой упомянутая процедура распространялась  повсеместно,
а именно - позорная и кровопролитная Галактическая война; при воспоминании о
ней стыла в жилах кровь даже у ветеранов вроде Билла. К сожалению,  зачастую
вместе с опознавательным контуром из  книги  извлекалась  значительная  доля
содержания; так что, случись вам попасть в госпиталь,  вы,  если  попробуете
прочесть такое вот, с позволения сказать, "специальное издание", обнаружите,
что книга в лучшем случае обрывается где-нибудь на середине.
   Нечто подобное, по всей видимости, и произошло с Биллом, который накануне
вечером сунул книгу себе  в  нос,  намереваясь  почитать  на  сон  грядущий.
Вдобавок проклятая книжка  оказалась  не  слишком  чистой:  от  нее  исходил
достаточно сильный запах чужих соплей.
   Высморкавшись, Билл смахнул выступившие на глазах слезы, вернулся к койке
и  проглотил  изрядную  порцию  "Пепто-Абисмал"  -  "успокаивающего  желудок
антисептика и носоочистителя". Этот мерзопакостный госпиталь действовал  ему
на нервы! Книжки все без начала и конца, санитарные условия немногим  лучше,
чем в  лагере  имени  Льва  Троцкого,  где  он  столько  времени  возился  с
новобранцами. Костоломия-IV  относилась  к  тем  планетам,  которые  открыли
совсем недавно. Несмотря на то что в ее атмосфере содержалось довольно много
кислорода - что любопытно, в составе  атмосферы  обнаружились,  кроме  того,
следы ароматных, переносимых по воздуху алкалоидов, наличие  которых  ученые
объясняли тем, что некогда планету населяли ныне вымершие  буддисты,  индусы
или хиппи; итак, несмотря на кислород и  на  то,  что  Костоломия  вращалась
вокруг звезды типа "А ну блесни!", весьма похожей на Солнце, на  поверхности
планеты не было найдено  ни  единого  живого  разумного  существа.  Сплошные
заросли   растительности,   загадочный   черный   океан,   частые   приступы
геологической активности... Поскольку Костоломия  располагалась  на  полпути
откуда-то куда-то, причем и то и другое было одинаково омерзительно,  вполне
понятно, почему армейское  начальство  решило  построить  на  ней  временный
лагерь с  пересыльным  пунктом,  публичным  домом  для  старших  офицеров  и
госпиталем на побережье черного океана, зловещие воды  которого  не  ведали,
что такое прилив или отлив. Вдобавок рядом с  госпиталем  возвели  завод  по
дегидрации воды,  который  снабжал  солдат  водным  порошком  (нужно  только
добавить воды - и пожалуйста! - можешь пить воду).
   Билл запил лекарство водой, которая имела неприятный привкус, и плюхнулся
на койку. Он задремал, но  вскоре  открыл  глаза,  опять  задремал  и  вновь
встрепенулся, и так продолжалось до самого утра: Билл не мог заснуть, ибо  у
него по-прежнему болела голова.  Наконец  подоконника  коснулся  розоперстый
рассвет.  Боль  слегка   поутихла,   зато   появилась   новая   забота:   по
ноге-капризуле побежали мурашки, словно она ни с того  ни  с  сего  затекла.
Пожалуй, подумалось Биллу, надо бы показаться доктору Делязны.  Казалось,  к
его ноге притронулась своей волшебной палочкой фея Динь-Динь и внутри копыта
немедля начали твориться всяческие сказочные безобразия.
   Билл натянул поношенную пятислойную бумажную робу и, постанывая на каждом
шагу, направился к  выходу  из  палаты,  надеясь,  что  его  стоны  разбудят
четверых солдат, с которыми он делил помещение  и  которые,  накачанные  под
завязку наркотиками, спали сном если не праведников, то уж  нарколептиков  -
точно. Однако ему не повезло: товарищи упорно не просыпались.
   Билл спустился в подвал, где,  в  приятной  близости  от  бара  и  морга,
находился кабинет доктора Делязны. (Многие пациенты доктора страдали ужасной
болезнью,  педосфинктерной   гнилью,   разновидностью   ксенорака,   который
распространяется  с  поистине  сумасшедшей  скоростью  и  является   дальним
потомком микоза; он уничтожал солдат поодиночке и целыми взводами, поражая в
причинные места и их окрестности. Отсюда - двойная специализация  Делязны  и
близость кабинета к моргу.) Нога все еще капризничала: теперь  в  ней  будто
устроила оргию компания подвыпивших гуляк.
   Достигнув нижнего уровня, лифт резко остановился. Створки двери с  визгом
разъехались в стороны.  Биллу  почудилось,  что  он  видит  лысоватый  череп
доктора Делязны, исчезающий за дверью прачечной. Следом за черепом мелькнули
и пропали развевающиеся полы халата.
   Интересно, куда так торопится док? И что он забыл в прачечной?
   - Эй, док! - крикнул Билл и, припадая  на  ногу-капризулю,  которая  вела
себя более чем странно,  двинулся  вперед.  -  Погодите!  Мне  надо  с  вами
поговорить!
   Билл распахнул дверь с табличкой  "Прачечная"  и  очутился  в  помещении,
вдоль стен которого громоздились кипы белья, а между ними шныряли  крысозубы
- местные животные вроде грызунов: они обитали в казармах и прочих армейских
сооружениях и питались, судя по всему, линолеумным варом и обрезками ногтей.
Посредине комнаты свисала с потолка воронка, под ней располагалась  корзинка
с грязными полотенцами, одеждой  и  постельным  бельем,  от  которых  разило
разнообразными запахами человеческого тела.
   - Док! Док Делязны! - Билл приблизился к воронке,  огляделся.  Неожиданно
из горлышка  воронки  выскочила  пара  перепачканных  грязью  брюк,  которая
приземлилась на голову Билла.
   Он зарычал, схватил брюки и швырнул их в гущу  спаривающихся  крысозубов.
Те тут же набросились на лакомство.
   Доктора нигде не было, хотя  Билл  мог  бы  поклясться...  Минутку!  Билл
повернулся,  вышел  в  коридор  и  заглянул  в  смотровой  кабинет  Делязны.
Никого...
   Яркие оранжево-голубые неоновые буквы "Госпитальный  бар"  сверкали,  как
обычно, ярко, однако дверь оказалась запертой. Да, заведение откроется  лишь
в шесть тридцать. Начальство подумывало о том, чтобы нанять бармена, который
работал бы круглосуточно, но дальше размышлений дело пока не  шло.  В  морге
было пусто - если, разумеется, не считать мертвецов. Таким  образом,  доктор
Делязны, по всей  видимости,  скрылся  за  позолоченной  дверью,  украшенной
фальшивыми бриллиантами и табличкой с надписью "Приют героев  -  только  для
отважнейших воинов Галактики". При одной мысли о  том,  что  придется  зайти
туда, Биллу стало плохо. Он попятился, не  испытывая  ни  малейшего  желания
переступить порог. Однако нога-капризуля  снова  напомнила  о  себе  и  Билл
распахнул дверь.
   "Приют героев"  называли  еще  салуном  "Последний  шанс",  а  настоящего
названия  -  "Палата  смертников"  -  старались  не  произносить  вообще  из
суеверного страха. В палате стоял излучатель ароматов, однако его флюиды все
же не  перебивали  витавшего  в  воздухе  запаха  разложения;  тихая  музыка
сопровождалась   сдавленными   стонами   умирающих   и   монотонным   писком
регистрирующих устройств, который означал уход в мир иной  очередной  партии
бродяг. Билл быстренько огляделся по сторонам. Доктора  Делязны  не  было  и
здесь.
   - Чтоб тебе! - прорычал Билл  и  повернулся,  собираясь  поскорее  унести
ноги. Внезапно он заметил нечто такое, от чего у него перехватило дыхание.
   Книги! Целая полка  книг!  И  все  они,  похоже,  в  полном  порядке.  Не
разодранные! Билл изнемогал от скуки и,  пожалуй,  не  отказался  бы  сейчас
прочесть какую-нибудь книгу с первой до последней строчки.  Ему  подумалось,
что умирающие, должно быть, пользуются особыми привилегиями.  Хотя  вряд  ли
кто из них успевает дочитать книгу до конца.
   Он  принялся   изучать   заглавия.   "Эй-эйо!"   Грега   Бора.   "Планета
чужавок-трансвеститов. Том 4: Колодец гениталий" Джека  Л.  Апчакера.  "Ночь
живых чинджеров" Стивена Зинга. Елки-палки! Классика!
   Впрочем, как ни крути, больше одной  ему  все  равно  не  вынюхать.  Билл
выбрал  сверкающую  книжку  под  названием  "Блинерз  Дайджест".   Судя   по
содержанию, в ней помещалось десять романов, ужатых для удобства  тех,  кому
предстояло вскоре свести все счеты с жизнью.
   Неплохо, неплохо. По крайней мере, будет чем заняться. Услышав поблизости
предсмертный хрип, Билл поторопился покинуть палату.
   Естественно, он перво-наперво прокипятил книжку. Его  ноздри  возбужденно
затрепетали, ибо нос Билла уловил запах чужого носа;  выходит,  он  поступил
правильно - книжка обнесенная, то бишь ею уже пользовались.
   Будь Билл повнимательнее, он наверняка  заметил  бы  окуляр  электронного
перископа, который запечатлевал все его  действия  и  передавал  изображение
глубоко под землю, где затаилось крохотное ящероподобное существо.

Глава 3

ОПАСНОСТИ ПРОГУЛОК ПО ПЛЯЖУ

   Какой чудесный обыкновенный день! Как хорошо быть наполовину живым!
   Крохотные волны лениво накатывались на бурый песок.  Зеленовато-оранжевое
солнце зависло над горизонтом этаким разбухшим гниловатым фруктом. Свинцовые
тучи медленно ползли по небу, как бы затягивая его зияющей прорехами вуалью,
которая - вот радость! - отчасти поглощала лучи омерзительного светила. Билл
ковылял вдоль кромки черной воды, морщась от вони  -  тут  и  там  на  песке
валялись  разложившиеся  рыбины,  -  которая  раздражала  его  и  без   того
исстрадавшийся нос. Он оглушительно чихнул, затем вытер нос тыльной стороной
ладони. Моральный дух Билла провалился в тартарары и остался лежать  на  дне
неподвижной бесформенной кучей.
   О да! Какое замечательное место! Как нельзя лучше подходит для ПП! Билл с
немалым трудом добился  разрешения  на  утреннюю  прогулку.  "Подыши  свежим
воздухом". Ха!  Ну  и  шуточки  у  этого  доктора!  Биллу  вдруг  захотелось
очутиться на планете Бормашина. На той, по крайней  мере,  стоят  на  каждом
углу автоматы с веселящим газом, которого только глотнешь - и уже на вершине
блаженства. Разумеется, народ употреблял его с утра до вечера.
   Ну да ладно, солдат на то и солдат, чтобы идти куда прикажут, беспрерывно
бранясь и жалуясь на судьбу. Бар до сих пор не  открылся,  свою  собственную
выпивку Билл давно прикончил, доктор Делязны сгинул без  вести  -  в  общем,
было  от  чего  прийти  в  отчаяние.  Потому-то   Билл   и   решил   немного
прошвырнуться, а потом взяться за прокипяченный "Блинерз Дайджест".
   Он снял башмаки, поддавшись желанию пройтись  по  песку  босиком,  сделал
десяток-другой шагов, а затем обернулся и посмотрел на цепочку своих следов,
которую лизали ставшие теперь изжелта-зелеными волны.  Ну  и  ну!  Отпечатки
обычной человеческой ноги, а рядом - ямины от копыта. Загадка для  залетного
ксенобиолога. Вот бы поглядеть, как тот, бедолага, будет пыжиться!
   Пожалуй, можно забрести в воду - пускай охладит разошедшуюся  ногу.  Билл
подобрал плоский камешек и запустил его в море. Внезапно из  воды  вынырнула
рыба - разинула пасть, раздраженно зарычала,  поймала  камень  и  плюхнулась
обратно. Она исчезла, но Билл все еще видел,  мысленным  взором,  громадные,
острые белые клыки.
   Он остановился. Да, в воду лезть не стоит;  впрочем,  ему  все  равно  не
особенно хотелось купаться. Он человек простой, со скромными  потребностями,
ищет самых простых радостей. В общении с противоположным полом. Или  в  еде,
выпивке и наркотиках. Желательно,  конечно,  все  сразу.  А  лучше  всего  -
демобилизоваться,  но  на  это,  естественно,  нечего  и   рассчитывать.   К
несчастью, прогулка босиком по песчаному  пляжу  и  размышления  о  милостях
старой гниды матушки-Природы не сулили ничего сколько-нибудь похожего на эти
непритязательные удовольствия. Билл  шумно  вздохнул,  оглушительно  чихнул,
вернулся туда, где оставил башмаки, обулся и двинулся к госпиталю, в  полной
уверенности, что бар наконец-то открылся и он сможет исполнить хотя бы  одно
из своих немудреных желаний.
   На  обратном  пути  Билл  как  следует  присмотрелся  к  морю   -   и   к
дегидрационному заводу за госпиталем. Из заводских  труб  вырывались  густые
клубы жирного черного дыма. Интересно, мелькнула у Билла мысль, а что там, в
воде? Наверняка какая-нибудь пакость. Он подступил поближе к кромке  воды  и
уставился на маслянистую жидкость.
   Морская вода отдаленно напоминала пиво - темное или  пресловутое  крепкое
"Фон Гиннес", которое варили на залитых лучами  зеленого  солнца  побережьях
планеты Падди. Волны украшали гребешки  золотистой  пены.  Биллу  нестерпимо
захотелось промочить горло. Жалко, что в госпитальном баре не подают  ничего
такого, что могло бы худо-бедно сойти за "Гиннес". Билл  сильно  подозревал,
что пойло, каким угощают в  баре,  изготавливается  из  содержимого  местной
клоаки, приправленного формальдегидом. Впрочем, наклюкаться можно было и им;
к тому же он не имел дурной привычки воротить нос от стакана только  потому,
что от того плохо пахнет.
   Билл собрался было двинуться дальше, но тут ярдах в пяти  от  берега  над
поверхностью моря взметнулся  пенный  гейзер.  Пена  почти  сразу  опала,  и
взгляду Билла предстал некий темный предмет, с которого капала вода.
   - Йй, верзила!
   На мгновение Билл преисполнился восторга.  Перед  ним  стояла  обнаженная
женщина - набухшие соски, роскошные груди бурно вздымаются, прекрасное  лицо
выражает всепоглощающую чувственность...
   Священный дух великого Ахура Мазды! Кажется, его хотят соблазнить!
   Билл предвкушал наслаждение. Женщина  направилась  к  берегу.  Ее  фигура
вырисовывалась все отчетливее - а миг  восторга  миновал.  Ниже  талии  тело
женщины покрывала густая козлиная шерсть того  же  темно-коричневого  цвета,
что и грива мокрых волос, обрамлявшая прелестное личико. Женщина ступила  на
берег, и Билл увидел, что вместо ступней у нее  раздвоенные  копытца,  точно
такие же, как у него, разве что поменьше.
   - Привет, - сказал он. - Очень рад познакомиться. К сожалению,  мне  пора
делать укол. Я подцепил жуткую болезнь,  которая  называется  -  нет,  я  не
посмею произнести это слово. - Он попятился, и вдруг его нога -  разумеется,
капризуля - провалилась в песок; Билл потерял равновесие и упал.
   Женщина  продолжала  приближаться.  Похоже,  ее  нисколько   не   смутило
признание Билла. Она  сладострастно  облизывалась  и  смахивала  на  ожившую
картинку из "Галактиче