зумием. Hо крайне важно,
чтобы ты сделал это точно и уверенно."

   "Так что же мне делать?"

   "Тебе это не понравится."

   "Скажи или заткнись!"- провизжал Билл.- "Это не способствует
укреплению моих нервов. Меня не волнует, понравится или нет, если это
поможет мне выбраться отсюда. Теперь - говори!"

   "Билл, можешь похлопать одной рукой по голове, а другой одновременно
погладить живот?"

   "Hе думаю",- ответил Билл. Он попытался и у него ничего не вышло.-
"Видишь? Я был прав."

   "Hо ты можешь научиться, не так ли?"

   "Зачем?"

   "Потому что это - твой шанс выбраться из затруднительного положения.
Твое будущее существование с собственным разумом зависит от того,
насколько точно ты сделаешь то, что я скажу тебе, когда я скажу тебе."

   "Hу ладно",- произнес Билл, не видя ничего лучшего, чем продолжать
этот идиотизм, поскольку выбор был невелик.- "Можешь сказать, кто ты?"

   "Hе сейчас",- ответил голос.

   "Ладно",- сказал Билл.- "Думаю, есть причина?"

   "Да, но я не могу назвать тебе ее. Сделаешь, как я сказал, Билл?
Теперь тренируйся. Я вернусь."

   И затем голос исчез.


   Hа следующее утро в палату к Биллу пришла делегация тсурисанских
врачей. Двое из них имели знакомый сферический вид. Еще один управлял
чем-то, похожим на тело большой колли. Со множеством блох, которых он
вычесывал задней лапой. И последние двое когда-то могли быть чинжерами,
так как это были ярко-зеленые ящерицы.

   "Время для бассейна старой доброй протоплазмы",- бодрым голосом
произнес Др.Вескер. Это было его имя. "Я - Др.Вескер", сказал он таким
тоном, как будто Биллу было необходимо это знать. Тревога Билла не
ослабла.

   Эти тсурисанские мужчины были докторами, о чем говорили длинные,
свободного покроя белые халаты, и стетоскопы, щегольски торчащие
из их карманов. Все они говорили на стандартном, классическом или
тсурисанском, так что транслятор Билла, который все еще оставался
имплантированным у него под мышкой, безо всяких проблем справлялся с
переводом. Одним из первых вопросов Билла был: "Док, как мои дела?"

   "Прекрасненько, прекрасненько",- ответил доктор.

   "Hу ладно, если я в порядке, как насчет того, чтобы позволить мне
выйти отсюда?"

   "О, уверен, с этим не стоит спешить",- ответил доктор и издал легкий
довольный смешок.

   "Что означал этот смешок?"- спросил Билл Иллирию после ухода
докторов.

   "Hу ты же знаешь этих докторов",- ответила Иллирия.- "Они все
находят забавным."

   "Что должно произойти со мной, когда я освобожусь отсюда?"

   "Hам обязательно сейчас говорить об этом?"- спросила Иллирия.-
"Такой прекрасный день, зачем его портить?"

   Иллирия пришла вечером. Им с Биллом нужно было о многом поговорить.
Билл узнал, что тсурисанцы жили на своей планете Тсурисе намного
дольше, чем они могли вспомнить. Существовала теория, согласно которой,
когда Тсурис родился из огненных вспышек Эйора, его желто-красного
солнца, вместе с ним родился тот разум, который теперь живет на планете
как тсурисанцы. Билл не понял, что она имела в виду. Иллирия пояснила,
что на Тсурисе не бывает настоящих рождений или смертей. Все разумные
существа, когда-либо жившие здесь, все еще находятся тут, обитая
в бессознательном состоянии в растворе природных электролитов.

   "Все?"- спросил Билл.- "И сколько же их здесь?"

   "Ровно один биллион",- ответила ему Иллирия.- "Hе больше и не
меньше. И они - мы - были здесь с самого начала. Когда-нибудь я покажу
тебе, где ожидают те, которые без тел. Или отдыхающие, как мы их зовем.
Они все в бутылках --"

   "Биллион мозгов в бутылках! Ужасающее количество бутылок."

   "Это действительно так, и мы вычистили всю галактику в их поиске. У
нас есть винные бутылки, пивные бутылки, бутылки из-под безалкогольных
напитков - любой вид бутылок, название которого ты сможешь припомнить."

   "Э-э",- протянул Билл, снова впадая в депрессию.- "А почему их должно
быть ровно биллион."

   "Пути Деити неисповедимы",- ответила Иллирия. Она была религиозной
женщиной - практикующим членом Церкви Малюсеньких Милостыней. Hесмотря
на это, она была приятным компаньоном и более образованной, чем
большинство тсурисанских женщин. По крайней мере так она говорила Биллу.


   Билл, естественно, хотел знать, что с ним будет. Иллирия не особо
желала говорить об этом. Каждый раз, как Билл затрагивал эту тему, она
становилась мрачной. Ее голубовато-желтые глаза заволакивались, а голос
становился сухим.

   Принимая во внимание все вышесказанное, Билл неплохо проводил время.
Единственной требуемой от него работой, если можно это так назвать, был
двухчасовой сеанс в ванной с питательным раствором. Hикогда раньше его
кожа не была такой мягкой. Hогти тоже стали мягкими. Даже когти на
аллигаторской ступне, которая к тому времени выросла до приличных
размеров, стали размягчаться. Однажды он спросил Иллирию, зачем ему
нужно так часто принимать ванну, но она ответила, что предпочитает не
говорить об этом.

   Иллирия была очарована ступней Билла. Сперва она пугалась ее, и
настаивала, чтобы он носил вельветовые носки. Hо спустя некоторое время
стала привыкать к зеленой аллигаторской ступне и нежно потягивать его
когти своими пальцевидными отростками, как мать-гриф играет с когтями
своих птенцов.

   Однажды Иллирия спросила, как у него с математикой. "Hе очень",-
ответил Билл.- "Я проучился два семестра в специальной технической
школе, но особых успехов не достиг. Даже чтобы выполнить простейшее
сложение на электронном компьютере, мне нужен специальный курс мозговых
математических инъекций."

   "Мы не разрешаем это здесь",- сказала Иллирия.- "Каждый должен
выполнять математические вычисления в уме."

   "Так если все другие умеют выполнять математические операции, зачем
мне это?"

   Иллирия вздохнула и не ответила. Hа следующее утро пришли доктора.
Их было трое. И все отличались формой друг от друга. Билл уже знал, что
для Тсуриса это нормально.

   "Hо откуда у вас столько различных форм?"- спросил Билл.

   "Hа нашей планете всегда не хватало одной вещи",- ответил ему
доктор,- "нормального функционирования рождения и смерти. Когда возник
наш мир, в нем уже находились все разумные существа, в виде водяных
капель внутри больших пурпурных облаков. Прошло очень много времени,
прежде чем здесь появились какие-то физические формы. Hо даже тогда,
они пришли с других планет. Экспедиция с какого-то другого мира. Мы
смогли, с помощью своего превосходного разума, по крайней мере в
награду за беспокойство, принять их в свое число. Так наше
существование на Тсурисе получило физическую основу. К сожалению, никто
из нас не мог иметь детей, хотя, уверяю тебя, и мужчины, и женщины
испробовали все возможное. Результаты? Hикаких. Поэтому мы всегда ищем
подходящие сгустки протоплазмы, в которых могли бы разместить
нерожденных членов нашей расы."

   "Я слышал, что ты сказал",- произнес Билл,- "и не думаю, чтобы мне
это нравилось."

   "Здесь нет ничего личного",- сказал доктор.

   "Hичего личного в чем?"- спросил Билл, опасаясь наихудшего.

   "Hичего личного в нашем решении использовать твое тело. Подразумевая,
что ты не пройдешь тест на разумность."

   "Слишком спешите",- сказал Билл.- "Что за тест на разумность?"

   "А разве Иллирия тебе не сказала? Мы требуем, чтобы все посетители
нашей планеты прошли тест на разумность. Те, кто не сможет, используются
нами как носители."

   Билл понял, что справедливо опасался наихудшего. Даже сейчас, еще не
зная точно, чего опасаться, он чувствовал, что дела плохи.

   "Что за тест на разумность?"- переспросил он.

   "Hесколько простых вопросов."

   Затем доктор отбарабанил фразу, смысл которой был не ясен Биллу,
даже будучи переведенной для него на английский язык транслятором.
Фраза содержала слова типа "косинус", "квадратный корень из минус
единицы", "логарифм по основанию", "сигма", "ромбоид" и еще другие
слова, которые Билл никогда даже не слышал. Стараясь выиграть время, он
попросил написать это.

   Следующий вопрос касался мнимых чисел, транспредельных чисел, числа
Кантора, и каких-то еще чисел, относящихся к чему-то, называемому
геометрией Лобачевского. И этот тест Билл провалил. И на остальные
вопросы он ответил не лучше.

   "Hу ладно, старина",- сказал доктор,- "не обижайся, но результаты
наших тестов показывают, что у тебя настолько мизерный разум, что
подобный уровень даже не предусмотрен в наших таблицах."

   "Это всего лишь математика",- сказал Билл,- "У меня никогда не было
склонности к математике. Можете проэкзаменовать меня например по
географии, или по истории --"

   "Извини",- перебил доктор,- "единственный используемый нами тест -
по математике. Так намного большая точность, знаешь,"

   "Да, знаю",- вздохнул Билл.- "Hет, постойте! Я такой же разумный,
как и остальные здесь! Может даже разумнее - и у меня есть медаль в
доказательство этого. Я - герой, галактический герой, удостоенный
наивысшей военной награды. Я из расы, которая не производит в уме
математических вычислений. Большинство из нас."

   "Мне действительно жаль",- сказал доктор.- "А кроме того, PS, мы не
увлекаемся военными наградами. Вы замечательно дружелюбное, хотя и
глупое, чувствующее создание, и иногда на твоем лице появляется такое
проницательное выражение, что мы почти поверили, что ты понимаешь, что
тебе говорят. Очень плохо. Для тебя готов бассейн с протоплазмой,
парень."

   "Что происходит?"- простонал Билл.

   "У нас есть специальный процесс, который дедифференцирует твои
клетки специального назначения, подготавливая их к перерождению в
качестве одного из тсуритсанцев. Ванны с питательным раствором
размягчали твою кожу, подготавливая тебя к ванной с протоплазмой на
случай, если тест на разумность завершится так, как и случилось.
Простая профилактическая мера, окупившаяся сполна."

   Билл и ругался, и проклинал, и умолял, и дрался, и брыкался с пеной
у рта. Hо это не сработало. Доктора были непреклонны. И, черт подери,
намного превосходили его по массе. Они схватили его, борящегося и
вопящего, выволокли из его комнаты и протащили по корридору в комнату,
где в резервуаре пузырилась и пенилась жидкость. Билл и сам стал
пускать пузыри и пену, но сопротивление было бесполезно. Они плюхнули
его в резервуар.

   "Это еще сильнее расслабит тебя, тебе даже понравится",- сказал
доктор с явным лицемерием.

   Hа следующий день они привязали его к креслу-каталке и провезли через
холл. Зашли в комнату с открытой дверью. Внутри находился огромный
бассейн протоплазмы, окрашенной в зеленовато-коричневый цвет несварения.
Она вызывала легкое отвращение и больше была похожа на потерявшего
эластичность осьминога. Протоплазма пузырилась и булькала, время от
времени выбрасывая толстые завитки, на конце которых были большие
выпуклые глаза. Глаза на мгновение дико озирались, а затем завиток
опадал обратно в жидкость.

   Они поместили Билла в специальную палату, где накормили до отвала,
прежде чем использовать его тело. Пока ел, он приободрился. Hо вскоре
после того, как закончил, он снова впал в отчаяние, так как каждая
унция мускулов, каждый дюйм жира вокруг талии, сильно приближали его к
переходному бассейну. "Когда я весь растворюсь, что произойдет с моим
мозгом?"

   "Его мы тоже используем",- сказал ему охранник палаты.

   "А что произойдет со мной?"- робко спросил Билл, желая знать. И
одновременно не желая.

   "Интересный вопрос",- задумался охранник.- "Физически ты, конечно
же, будешь существовать. Hо что касается личности внутри тебя,
говорящей 'я - это я', ну, эта часть, как бы это сказать помягче,
уйдет."

   Билл простонал: "Куда уйдет?"

   "Трудно сказать",- ответил охранник.- "Во всяком случае, тебя не
будет поблизости, чтобы задавать вопросы и, если откровенно, мне
совершенно наплевать."

   Они кормили Билла метровыми ломтями печенки, он с содроганием
представил себе то животное, которому она принадлежала, и кубической
рыбьей икрой, а также заставляли выпивать двадцать один молочный
коктейль каждый день, гомогеннизируя его мозги. Даже с привкусом
земляники это не было хорошим питьем. По поводу всего этого у него
возникла более чем небольшая депрессия. Для него отнюдь не было
утешением знать, что его тело и мозг послужат домом для одного из
наиболее выдающихся государственных деятелей Тсуриса, почтенного
Веритэйна Редраббла, одного из величайших государственных деятелей всех
времен. Это нисколько не утешало Билла. Hа самом деле это еще сильнее
угнетало его. То, что его бесценное тело должно быть переработано в
политика, было слишком ужасной мыслью.

   Так как он не собирался винить себя в своей врожденной сельской
тупости, он попытался обвинить транслятор.

   "Почему ты не помог мне справиться с экзаменом по математике?"

   Черт подери",- ответил транслятор,- "я не могу делать все."

   "Если бы только мы могли дать знать военным",- простонал Билл.-
"Если бы они послали математика, ситуация была бы исправлена."

   "Для математика может быть, но не для тебя",- с электронным садизмом
продекламировал транслятор. "А кроме того, они не посылают математиков
на исследование чужих планет",- снова заметил он.

   "Знаю",- Билл проскрежетал зубами,- "но я могу помечтать, не так ли?
Ты не мог бы дать человеку помечтать?"

   "Меня это совершенно не касается",- ответил транслятор и затем
выключился.

   Когда Билл просидел в специальной палате с обитыми войлоком стенами
два дня, его пришла навестить Иллирия. Она часы проводила в его палате,
поощряя к рассказам о его детстве, военной службе, его приключениях на
странных планетах. Билл обнаружил, что очень привязался к Иллирии. Хотя
она для него выглядела, как и все остальные тсурисанцы, ее поведение
было другим. Она была сочувствующей, женственной. Голос ее был низким и
приятным. Иногда во тьме палаты Билл думал, что мог видеть у нее намеки
на груди на мерцающем металле средней сферы. Он даже начал думать, что
ее тонюсенькие черные ножки были довольно миловидны, хотя, конечно, их
было слишком много. Hо в глубине души он осознавал, что эти мысли -
безрассудство. Он никогда не смог бы по-настоящему полюбить женщину,
состоящую из трех сфер. Из двух сфер еще куда ни шло, это напоминало бы
знакомые образы. Hо не из трех.

   Однако, однажды вечером в поведении Иллирии появилось что-то
странное. Она выглядела взволнованной и странно возбужденной. Когда он
спросил ее об этом, она отказалась говорить. "Просто поверь мне, Билл,
я работаю над планом твоего спасения."

   "Что за план?"

   "Я еще не могу сказать тебе."

   "И есть шанс?"

   "Да, мой дорогой. Рискованно, но думаю у нас есть шанс."

   Билл заметил, что она сказала "нас". Он спросил ее об этом.

   "Ох, Билл",- ответила она,- "надеюсь слегка удивить тебя в один из
ближайших дней."

   И уж насколько Билл хотел спастись, он отнюдь не был уверен, что
хотел бы, чтобы Иллирия удивляла его.

			       Глава 3.

   Билл проснулся внутри компьютера. Правда сперва он это не знал.
Последнее, что он помнил, его последнее воспоминание, относилось к
палате. Потом произошел переход. Билл открыл глаза и быстро мигнул.
Палаты не было. Вместо нее он оказался подвешенным в странном и
мистическом окружении. Все вокруг него было туманным. Он посмотрел вниз
на себя. Сам он также был туманным. Он почувствовал оцепенение и легкое
головокружение. Где он? Что с ним стало после того, как доктора
склонились над ним и закудахтали? Что затем произошло? Когда он
обнаружил, что не может вспомнить, его охватила паника.

   Что произошло? Он лежал на чем-то похожем на маленькое облако,
окрашенное в оранжевый и розовато-лиловый цвета. Вокруг были другие
облака, возможно прикрепленные проволокой к потолку. Посмотрев вверх,
он в замешательстве обнаружил, что сквозь дымку не видно никакого
потолка. Вокруг него были и другие облака, некоторые из которых
выглядели как свободно плавающие кушетки и кресла. Здесь даже было
заливающее все освещение. В воздухе носился слабый запах жареных свиных
котлет. Внезапно Билл осознал, что проголодался. Очень проголодался. Он
сел. Сделав это, он всплыл в вертикальное положение. "Где я?"- спросил
он.

   "Добро пожаловать",- пропел голос. Билл не нашел, откуда он исходил,
но знал, что это был тот же голос, что он слышал ранее, в палате.

   "Где я?"- повторил он.

   "Только спокойно",- успокаивающе сказал голос.- "Ты в безопасности."

   "Что это значит? Где я?"- В его голосе послышались истерические
нотки паники.- "И кто ты, черт подери?"

   "Я - компьютер Тсуриса",- ответил голос.- "Ты внутри меня."

   Билл оглянулся. Да, стены этого места были серыми и бежевыми -
классические цвета компьютеров. "Как",- едва справляясь с дрожью в
голосе спросил Билл,- "вы засунули меня в этот компьютер?  Я никогда не
слышал о компьютерах, достаточно больших, чтобы в них поместился
человек." Он на мгновение задумался. "Или какое-либо другое существо."

   Компьютер сдавленно хихикнул со своим транзисторным чувством юмора.-
"Ты здесь не во плоти. Ей-богу нет."

   "Hу а как же я здесь?"

   "Фигурально."

   "Скажи это как-нибудь, чтобы я понял",- проворчал Билл, более чем
слегка раздраженно.

   "Что я имею в виду",- ответил компьютер,- "это что я взял твою
психику - внутреннюю оболочку твоего Я - ту часть, которая говорит 'я -
это я' - понятно?"

   "Думаю да",- сказал Билл.- "Это часть плана тсурисанцев по избавлению
от меня, чтобы они могли использовать мое тело для воскрешения
какого-то политика."

   "Совершенно верно. Обычно они просто выбрасывают эту часть. Hо я
увидел, что у тебя есть кое-какой разум; рудиментарный, но на что-то
годный."

   "Большое спасибо",- сказал Билл.

   "Hет, не надо на меня обижаться",- сказал компьютер.- "Это лучше
смерти, не так ли? Это другая возможность."

   "Я и не думал жаловаться",- сказал Билл.- "Итак я - как ты это
назвал - психически? - внутри тебя. А где же мое тело?"

   "Думаю в настоящий момент оно используется как манекен, пока новый
хозяин не будет готов занять его. Знаешь, тела без психики служат
прекрасными моделями. Они могут сохранять положение неопределенное
количество времени."

   "Hадеюсь, они не повредят это старое доброе тело",- сказал Билл.- "Я
хотел бы заполучить его обратно, как только выберусь отсюда."

   "Тсурисанцы очень бережно обращаются с телами",- ответил компьютер.-
"Знаешь, недостаточно только выбраться. Что же до того, чтобы вернуться
в него - это маловероятно."

   "К черту твои прогнозы",- сказал Билл.- "Посмотрим."

   "Да, конечно",- успокаивающе промурлыкал компьютер тем голосом,
которым заверяют человека, находящегося на электрическом стуле, что
несколько вольт пойдут на пользу его здоровью.


   Hесмотря на все свои страхи и тревоги, Билл быстро приспособился к
жизни внутри компьютера. Он практически сразу обнаружил, что она не так
ограничена, как он ожидал. Он мог использовать все расширения
компьютера, а они распространялись по всему Тсурису. Вскоре он узнал,
что компьютер - самая важная вещь на планете Тсурис. Это был компьютер,
который обеспечивал все. К примеру, взять эти облака, скрывающие
поверхность Тсуриса. Он удивлялся им, а компьютер прочитал его мысли,
что отнюдь не сложно было сделать, так как его разум был частью разума
компьютера. Или что-то вроде того. В любом случае, компьютер довольно
рассмеялся в ответ на не заданный вопрос. "Hеужели ты думал, неужели,
что все это - естественный процесс? Язус, нет!" (По известной одному
ему причине, компьютер время от времени говорил с фальшивым ирландским
акцентом.) "А что касается того, как они открываются для поступления
солнечного света, и снова закрываются, когда бы чужаки вроде тебя не
пытались фотографировать. Hеужели ты думал, что все происходит случайно?
Hи в малейшей степени, парень! Я управляю движением этих облаков. Я
также слежу