му необходимо,  жратва как топливо для мозга... Ему просто надо
расслабиться,   посидеть  над   сочным  кровавым  бифштексом;   когда  его
внутреннее "я"  будет  удовлетворено,  он  опять  сможет  мыслить здраво и
найдет выход из этой неразберихи.  Должен же быть какой-то выход! До конца
увольнительной еще целый день, так что время пока есть.
     Билл  побрел  по  круто  изгибающемуся переулку  и  вышел  в  широкий
туннель, залитый ярким светом. Ослепительнее всего горела вывеска "Золотой
скафандр".
     - "Золотой скафандр",  -  прочел он вслух. - Похоже, это мне и нужно:
ресторан,  известный на  всю Галактику по бесчисленным телепередачам!  Для
поднятия настроения лучше не придумаешь. Дороговато, пожалуй, ну да черт с
ним...
     Затянув потуже ремень и поправив воротничок, Билл поднялся по широким
золотым ступеням и прошел через бутафорский люк.  Метрдотель раскланивался
и улыбался,  нежная мелодия увлекала за собой, а пол прямо из-под ног ушел
куда-то  вниз.  Беспомощно хватаясь за  гладкие  стены,  Билл  скатился по
золоченому  желобу,   описал  плавную  дугу   и   шлепнулся  на   пыль-цую
металлическую  мостовую.   Перед  ним  на  стене  огромными  буквами  была
намалевана наглая надпись: "Мотай отсюда, бродяга!" Билл встал, отряхнулся
и  услышал нежное  воркование не-ресть  откуда взявшегося робота,  который
шептал ему на ухо голосом юной прелестной девушки:
     - Держу пари,  ты проголодался,  милый? Почему бы тебе не попробовать
неоиндийской пиццы с  кэрри Джузеппе Сингха?  Его  заведение в  двух шагах
отсюда, а как туда добраться - написано на обороте карточки.
     Робот вынул из  щели на груди открытку и  осторожно вложил ее Биллу в
рот.  Это явно был дешевый и  очень плохо отлаженный робот.  Билл выплюнул
размякшую от слюны карточку и обтер ее носовым платком.
     - А что, собственно, со мной произошло? - спросил он.
     - Держу пари,  ты проголодался, милый? Гр-р-рак, - переключился робот
на  другую программу.  -  Тебя,  как  нищего бродягу,  катапультировали из
"Золотого  скафандра",   известного  на   всю  Галактику  по  бесчисленным
телепередачам.  Когда ты  зашел в  это заведение,  тебя тут же  просветили
рентгеном и сведения о содержимом твоих карманов автоматически передали на
компьютер.  А  поскольку денег у  тебя не  хватало даже на  входной билет,
порцию спиртного и  налог,  тебя вышвырнули вон.  Но  ты  же  еще голоден,
милый!  - Робот плотоядно поглядывал на Билла, а сладкозвучный сексуальный
голосок, не умолкая, лился из разбитого ротового отверстия: - Давай зайдем
к  Синг-ху,  который  славится самой  вкусной и  дешевой едой.  Попробуешь
аппетитнейшую Сингхову ласангу с дахлом и лимонной подливкой...
     Билл  согласился  пойти  не  потому,  что  его  соблазнило  кошмарное
бомбейско-итальянское варево;  его привлекли схема и инструкции на обороте
рекламной карточки.  Им  овладело какое-то  странное ощущение безопасности
при мысли о  том,  что он  отправится из  одного пункта в  другой,  следуя
четким  указаниям,  спустится вниз  по  железному трапу,  попадет в  шахту
ангиграва, потолкается в толпе на бегущей дорожке.
     За  последним поворотом в  нос  ему  ударило  зловоние тухлогo  сала,
гнилого чеснока,  горелого мяса,  и Билл понял,  что прибыл на место.  Еда
была  немыслимо дорогая и  гораздо хуже  на  вкyc,  чем  Билл способен был
вообразить, тем не менее она приглушила болезненное урчание желудка, пусть
даже грубым ударом,  а  не приятным насыщением.  Выковыривая ногтем жуткий
хрящ,  застрявший у  него  между  зубами,  Билл  исподтишка посматривал на
своего соседа по столу, который с мучительными стонами заглатывал ложку за
ложкой нечто,  не  имеющее названия.  Сотрапезник Билла был  одет в  яркую
праздничную одежду, толст, румян и по всем признакам добродушен.
     - Привет, - улыбаясь, сказал Билл.
     - Отвали, чтоб ты сдох, - рявкнул человек.
     - Я только сказал "привет",  -  с некоторой угрозой в голосе произнес
Билл.
     - Этого вполне достаточно.  Всякий,  кто брал на себя труд обратиться
ко  мне  за  те  шестнадцать часов,  что я  пробыл на  этой так называемой
планете наслаждений,  либо надул меня,  либо облапошил -  в общем, так или
иначе увел мои денежки.  Я  почти разорен,  а  впереди еще шесть дней тура
"Осмотри Гелиор и помни вечно".
     - Да  я  только хотел  попросить у  вас  разрешения взглянуть на  ваш
поэтажный план, пока вы обедаете.
     - Сказал, отвали.
     - Ну пожалуйста!
     - Ладно уж,  так и  быть.  За двадцать пять монет.  Деньги вперед.  И
только пока я ем.
     - Идет.
     Билл выложил деньги,  нырнул под стол и,  сидя на корточках, принялся
лихорадочно листать страницы книги,  записывая пункты отправления по  мере
того,  как  находил их.  Толстяк над головой продолжал есть и  стонать,  а
когда ему  попадался особенно противный кусок,  цепь дергалась,  заставляя
Билла  начинать поиски сначала.  Он  успел изучить почти половину пути  до
Транзитного центра ветеранов, когда толстяк вырвал у него поэтажный план и
выскочил наружу.
     Когда Одиссей вернулся из своего страшного плавания,  он пощадил слух
Пенелопы и не открыл ей всех ужасающих подробностей.  Когда Ричард Львиное
Сердце, освободившись из темницы, возвратился домой после долгих и опасных
крестовых походов,  он  не оскорбил чувствительности королевы Беренгар-дии
душераздирающими историями,  а  просто поздоровался с  ней и отомкнул пояс
целомудрия.  Поэтому и  я,  мой  добрый читатель,  не  стану утомлять тебя
описанием опасностей и  невзгод,  поджидавших Билла на  его пути,  ибо они
превосходят всякое воображение. Достаточно сказать, что он добился своего.
Он достиг Транзитного центра ветеранов.
     Не  веря  своим  глазам,   Билл  долго  и  тупо  разглядывал  вывеску
"Транзитный центр ветеранов",  после чего привалился к стене,  чтобы унять
дрожь  в  коленях.  Он  все-таки  добился своего!  Конечно,  восемь  суток
опоздания из  отпуска -  не шутка,  но разве в  этом дело!  Скоро он опять
окажется в дружеских объятиях братьев по строю, оставив позади бесконечные
стальные коридоры,  забитые вечно спешащей толпой, трапы, бегущие дорожки,
антигравы, эскалаторы, пневмолифты и прочую гадость. Он напьется со своими
ребятами   до   поросячьего  визга,   он   позволит   алкоголю  растворить
воспоминания о кошмарных странствиях,  он постарается забыть ужас скитаний
без пищи,  без воды,  без звука человеческого голоса,  кошмар нескончаемых
блужданий в  кромешной тьме среди черных штабелей в  Секторе копировальной
бумаги.  Билл отряхнул с  одежды пыль,  остро ощущая стыд при  виде каждой
прорехи,  каждой пропавшей пуговицы, складки в неположенном месте, которые
превращали форму черт  знает во  что.  Если удастся незаметно проникнуть в
казарму, он сначала переоденется, а потом уже явится в канцелярию.
     Несколько человек обернулись в его сторону,  но Билл беспрепятственно
проскочил через  общую  комнату  в  казарменную спальню.  Его  матрац  был
скатан,  простыни исчезли,  тумбочка опустела.  Похоже,  он  таки  влип  в
паршивую историю,  а  паршивая история в  армии -  дело  серьезное.  Чтобы
подавить  леденящее чувство  страха,  Билл  ополоснулся в  отхожем  месте,
глотнул  прямо  из-под  крана  животворной  воды,   а  затем  потащился  в
канцелярию.  За  столом сидел сержант первого ранга -  верзила садистского
вида с  такой же темной кожей,  как у  Биллова дружка Тембо.  В одной руке
сержант держал пластиковую куклу в  форме капитана,  а другой втыкал в нее
распрямленные скрепки  Для  бумаг.  Не  поворачивая головы,  он  зыркнул в
сторону Билла и нахмурился.
     - У тебя будут серьезные неприятности, солдат, раз ты позволяешь себе
являться в канцелярию в таком виде.
     - У меня неприятности посерьезнее, чем вы думаете, сержант, - ответил
Билл, устало облокотившись о стол.
     Сержант уставился на непарные руки Билла,  быстро перебегая глазами с
одной на другую.
     - Где ты взял эту ладонь, солдат? А ну, выкладывай! Я ее хорошо знаю.
     - Она принадлежала моему дружку,  и к ней, как положено, есть и плечо
и предплечье.
     Горя желанием перевести разговор на  любую тему,  которая не имела бы
отношения к  его  воинским проступкам,  Билл протянул для осмотра руку,  о
которой шла речь,  и пришел в неописуемый ужас, когда пальцы вдруг сжались
в твердый как камень кулак,  бицепс вздулся горой, и кулак, взметнувшись в
воздух, звезданул сержанта прямо в челюсть, выкинув его из кресла и уложив
вверх тормашками на полу.
     - Сержант!!!  -  завопил Билл,  схватив другой рукой  взбунтовавшуюся
кисть и с силой прижимая ее к груди.
     Сержант медленно поднялся на ноги. Билл, дрожа, приготовился к самому
худшему.  Он не поверил своим глазам, когда увидел, что сержант, улыбаясь,
снова садится за стол.
     - Так я  и думал,  что рука знакомая.  Она принадлежала моему старому
приятелю  Тембо.  Мы  частенько  подшучивали друг  над  другом  таким  вот
образом.  Ты заботься о ней как следует, слышишь? А может, у тебя еще есть
что-нибудь от Тембо?  - Услышав отрицательный ответ, сержант отбил на краю
стола быструю барабанную дробь.  - Что ж, значит, он отправился на небеса,
чтобы совершить великий обряд джу-джу.  - Улыбка сползла с его лица, и оно
приняло привычное брюзгливое выражение.  -  А  ты  попал в  беду,  солдат.
Выкладывай-ка свои документы.
     Сержант  вырвал  из  ослабевших Билловых пальцев  учетную  карточку и
сунул ее  в  специальную прорезь в  столе.  Мигнули лампы,  стол  загудел,
задрожал и зажегся экраном.  Сержант прочитал появившийся на экране текст,
и  кислая  мина  на  его  физиономии сменилась  гримасой  холодной  ярости
Повернувшись к  Биллу,  он  пронзил его  через узкие глазные бойницы таким
взглядом,  от  которого немедленно скисло бы  молоко,  а  некоторые низшие
формы жизни -  вроде мышей или тараканов -  тут же  подохли бы.  От  этого
взгляда у  Билла застыла в  жилах кровь,  и он задрожал,  словно дерево на
ветру.
     - Где ты  спер это удостоверение?  Кто ты  такой?  С  третьей попытки
Биллу удалось разлепить онемевшие губы и выдавить из себя:
     - Это я...  это мое удостоверение...  это я -  заряжающий 1-го класса
Билл...
     - Врешь!  -  Ноготь,  специально  отточенный,  чтобы  единым  взмахом
вскрывать шейную артерию,  царапнул по карточке Билла. - Это удостоверение
украдено,  так как заряжающий 1-го  класса Билл отбыл отсюда на звездолете
восемь суток  назад.  Так  утверждает отдел кадров,  а  там  не  ошибаются
никогда. Попался, сучий потрох!
     Сержант нажал красную кнопку с надписью "Военная полиция",  и вдалеке
раздался злобный вой сирены. Билл зашаркал подошвами, глаза его забегали в
поисках выхода.
     - А ну-ка придержи его,  Тембо!  -  крикнул сержант.  -  Я намерен до
конца разобраться в этой истории!
     Лево-правая рука Билла крепко ухватилась за край стола, и оторвать ее
оказалось невозможно.  Билл все еще боролся с мятежной рукой, когда за его
спиной раздался тяжелый грохот сапог.
     - В чем дело? - прорычал знакомый голос.
     - Попытка выдать себя за  младшего командира,  да еще несколько менее
важных  проступков,   которые  уже  не  имеют  значения,  так  как  первое
преступление карается электролоботомией и тридцатью ударами плети.
     - О,  сэр,  -  радостно воскликнул Билл,  развернувшись и с умилением
взирая на некогда ненавистную фигуру Смертвича Дранга. - Скажите им, что я
- это я!
     Один из полицейских был обыкновенный изверг в человеческом образе,  в
красной каске и отутюженном костюме,  с дубинкой и пистолетом,  а другой -
не кто иной, как Смертвич Дранг.
     - Ты знаешь арестованного?  -  спросил сержант. Смертвич прищурился и
смерил Билла оценивающим взглядом с головы до ног.
     - Я  знал  заряжающего  6-го  класса  Билла,  но  руки  у  того  были
одинаковые. Тут что-то неладно. Мы им займемся в караулке и сообщим, в чем
он сознается.
     - Согласен.  Берегите его левую руку.  Она принадлежала моему старому
дружку.
     - Мы ее и пальцем не тронем.
     - Но  я  же  Билл!   -   вопил  несчастный.  -  Это  же  я,  это  мое
Удостоверение... Я могу доказать...
     - Самозванец!  -  заявил сержант и ткнул пальцем в экран.  -  В досье
записано, что заряжающий 1-го класса Билл отбыл отсюда восемь суток назад.
А в досье не бывает ошибок.
     - В  досье не  может быть ошибок,  иначе во Вселенной начнется полная
неразбериха,  -  откликнулся Смертвич,  с  силой  втыкая конец электронной
дубинки в живот Билла и подталкивая беднягу к двери.  -  А что, заказанная
пальцедробилка уже прибыла? - спросил он у другого полицейского.
     Пожалуй,  только  смертельной усталостью можно  объяснить  дальнейшие
действия  Билла.  Усталостью,  отчаянием и  страхом,  которые  смешались и
переполнили его  душу;  ведь  в  душе он  был  хорошим солдатом -  смелым,
аккуратным,  исполнительным, с гетеросексуальными наклонностями. Но предел
выносливости есть у  каждого человека,  и  Билл своего предела достиг.  Он
верил в  неукоснительную справедливость правосудия -  поскольку никогда не
сталкивался с ним,  -  однако при мысли о пытке совсем обезумел. Когда его
расширенные зрачки остановились на табличке "Грязное белье", прикрепленной
к стене,  он прыгнул вперед совершенно автоматически,  ничего не соображая
от ужаса, и этот внезапный отчаянный прыжок заставил руку Тембо оторваться
от стола.  Бежать!  За этой дверцей в  стене должна быть шахта,  ведущая в
прачечную,  а  на дне шахты наверняка скопилась куча замечательных грязных
простынь и  полотенец,  которая смягчит падение с  высоты.  Он спасен!  Не
обращая внимания на звериный рык полицейских, Билл нырнул в отверстие вниз
головой.
     И  чуть не  вышиб себе мозги.  Это была вовсе не  шахта,  а  большая,
высотой около четырех футов прочная металлическая корзина для белья.
     Полицейские лупили по  захлопнувшейся дверце,  но она не поддавалась,
потому что Билл уперся в нее ногами.
     - Заперто!  -  орал Смертвич.  -  Удрал, гад! Куда ведет эта бельевая
шахта?  -  Смертвич явно пришел к тому же ошибочному умозаключению,  что и
Билл.
     - Откуда мне знать! Я тут человек новый! - пыхтел второй полицейский.
     - На электрическом стуле ты тоже будешь новичком,  если мы не изловим
этого мерзавца!
     Голоса полицейских зазвучали глуше,  удаляясь под топот сапог, и Билл
рискнул  пошевелиться.   Сильно  болела  шея,   повернутая  под   каким-то
немыслимым углом,  колени вонзились в живот,  груда белья,  в которую Билл
уткнулся лицом,  почти придушила его,  не  давая вздохнуть.  Он  попытался
выпрямить ноги,  уперся ими в стальную стенку -  что-то громко хлопнуло, и
Билл  вылетел  наружу,  а  бельевая  корзина  скользнула в  грузовой лифт,
створки которого открылись в другом конце стены.
     - Вот  он!  -  раздался знакомый ненавистный голос.  Билл  метнулся в
сторону.  Сапоги бухали уже прямо за  его спиной,  но  тут он увидел шахту
антиграва и  снова нырнул вниз головой,  на  сей  раз более удачно.  Когда
распаленные погоней полицейские прыгнули за  ним,  невесомость разнесла их
футов на  пятнадцать друг от  друга.  Медленно и  плавно они поплыли вниз,
Билл  поднял  голову и  содрогнулся при  виде  оскаленной рожи  Смертвича,
парившей наверху.
     - Дружище,  -  всхлипнул Билл,  молитвенно сложив ладони. - За что ты
преследуешь меня?
     - Никакой я тебе не дружище, проклятый чинджеров-ский шпион! И к тому
же никудышный шпион - руки-то у тебя разные! - Смертвич выхватил из кобуры
пистолет и  тщательно прицелился Биллу прямо между глаз.  -  Застрелен при
попытке к бегству.
     - Пощади! - взмолился Билл.
     - Смерть чинджерам! - Смертвич нажал на гашетку.


ГЛАВА 4

     Пуля  не  спеша  выплыла из  облака  медленно расходившихся пороховых
газов  и   проплыла  фута   два   в   направлении  Билла,   пока  жужжащее
антигравитационное  поле   не   остановило   ее.   Простодушный   автомат,
управляющий антигравом,  перевел скорость пули в массу и, приняв ее за еще
одно  тело,  попавшее  в  шахту,  определил ей  точно  рассчитанное место.
Падение Смертвича замедлилось,  пока он не оказался футах в  пятнадцати от
пули,  тогда как другой полицейский завис примерно на  таком же расстоянии
от  Смертвича.  Расстояние между беглецом и  преследователями теперь вдвое
превышало первоначальное,  чем Билл не преминул воспользоваться,  нырнув в
выходной люк  на  следующем уровне.  Открытая дверца лифта радушно приняла
его  в  свои  объятия  и  захлопнулась задолго  до  того,  как  изрыгающий
проклятия Смертвич выбрался из шахты.
     Теперь спасение зависело только от умения заметать следы.
     Билл  наугад  пересаживался  с  одного  вида  транспорта  на  другой,
спускаясь каждый раз на более низкий уровень, подобно кроту, зарывающемуся
в  землю.  Остановился он только тогда,  когда совсем выбился из сил,  и в
полном изнеможении рухнул у  подножия стены,  задыхаясь,  как  трицератопс
[ископаемый динозавр с  тремя  рогами на  голове (прим.  ред.)]  в  период
течки.  Постепенно приходя в  себя,  Билл увидел,  что  забрался на  такую
глубину,  на  какой еще  никогда не  бывал.  Коридоры выглядели мрачными и
обветшалыми,   было  что-то  древнее  в  их  конструкции  и  облицовке  из
склепанных стальных плит.  Вдоль  стен  тянулись циклопические колонны  по
нескольку сот  футов в  диаметре -  гигантские структуры,  удерживавшие на
себе всю тяжесть верхних этажей города-мира.  Почти все двери в  коридорах
были заперты,  на многих висели замысловатые замки. Билл устало поднялся и
побрел по тускло освещенному туннелю в поисках воды. Горло от жажды горело
огнем.
     Автомат с  прохладительными напитками,  встроенный в стену,  оказался
совсем  рядом.  От  автоматов,  с  которыми Биллу  приходилось иметь  дело
раньше,  этот  отличался толстыми  прутьями решетки,  защищавшей фасад,  и
табличкой:  "Механизм оборудован устройством "Поджарим без масла". Попытка
взломать влечет за  собой удар  током в  10  тысяч вольт".  Билл нашарил в
карманах монеты на двойную порцию колы с  героином и осторожно отступил на
безопасное расстояние от  сыпавшего искрами автомата,  пока  тот  наполнял
стакан.
     Утолив  жажду,  Билл  почувствовал себя  куда  лучше,  но  стоило ему
заглянуть в бумажник,  как хорошее настроение испарилось без следа. На все
про  все  у  него осталось восемь кредиток,  кончатся они -  и  что тогда?
Изможденный,  одурманенный  наркотиком,  Билл  почувствовал  такой  острый
приступ жалости к себе,  что не выдержал,  рухнул на пол и разрыдался.  Он
смутно сознавал,  что мимо снуют случайные прохожие,  но не обращал на них
внимания,  пока  какая-то  троица  не  остановилась рядом,  опустив своего
четвертого приятеля на пол.  Билл взглянул на эту компанию и  отвернулся -
он  слышал  их  голоса,  но  не  улавливал смысла  слов,  отдавшись грезам
наркотического кайфа.
     - Бедняга Гольф! Пожалуй, ему крышка...
     - Это уж точно.  Более натурального предсмертного хрипа я отродясь не
слыхивал. Давай-ка бросим его тут - роботы-уборщики подберут потом.
     - А как же наше дело? Нам нужен четвертый, иначе ничего не получится.
     - А может, подойдет этот беспланник, что валяется у стены?
     Сильный удар сапогом перевернул Билла на другой бок и возвратил его к
действительности.  Он прищурился,  разглядывая склонившихся над ним людей,
странно похожих друг  на  друга  -  бородатых,  оборванных,  грязных.  Они
отличались только ростом да размером,  а роднила их еще одна деталь:  ни у
одного из  них  не  было на  поясе поэтажного плана,  и  без  этих толстых
томиков,   покачивающихся,   словно  маятник,   они   выглядели  какими-то
раздетыми.
     - Где твой план? - спросил самый рослый и самый обросший, снова ткнув
Билла сапогом.
     - Украли... - всхлипнул Билл.
     - Ты что - солдат?
     - Они отняли у меня удостоверение...
     - Деньги есть?
     - Нету... ничего нету... все ушло как прошлогодний