е она видела
на ранчо в Колорадо. Поверхность жидкости в цилиндре бурлила и пузырилась.
   Кейт сделала несколько шагов и остановилась, закрыв лицо руками.
   - Господи! -  выдохнул  О'Рурк,  подняв  руку  как  бы  для  того,  чтобы
перекреститься.
   - Пойдемте, - шепнул Лучан. - Возьмем последнюю пробу.
   С этими словами он повел их вперед.

***

   Стальная цистерна глубиной около трех футов  и  длиной  около  семи  была
наполнена кровью. Поначалу Кейт не поверила,  что  это  кровь,  несмотря  на
различимые при тусклом освещении цвет и явную вязкость жидкости,  но  Лучан,
наблюдавший за ее реакцией, сказал:
   - Да-да, это цельная кровь Я наворовал ее в Первой больнице  и  в  других
местах. Большая часть - из американской помощи.
   Кейт  вспомнила  об  умирающих  детях,  которым  требовались  переливания
цельной крови, когда она в мае прошлого года работала в Бухаресте, но она не
успела сказать что-нибудь гневное по этому поводу, как увидела, что  плавало
в баке под бурлящей поверхностью.
   - Боже мой, - прошептала она.
   Несмотря на охвативший ее ужас, она склонилась  пониже,  прищурившись  от
красного и зеленого света медицинских приборов, составленных в конце боковой
стенки ванны От них в медленно бурлящую кровь отходили изолированные стержни
и кабели.
   В ванне был обнаженный человек.., вернее то, что когда-то было человеком.
Лицо с широко раскрытыми  глазами  и  ртом  плавало  почти  на  поверхности.
Невидимые  потоки  крови  то  поднимали,  то  погружали   тело,   отливающее
маслянистым блеском. Оно было изрублено почти  на  куски,  и  Кейт,  неплохо
разбиравшаяся в ранениях, определила, что удары нанесены чем-то массивным  с
острым клинком.
   - Заточенная лопата, - сказал Лучан, будто прочитав ее мысли.
   Кейт облизнула губы.
   - Кто это сделал? - Она уже знала, каким будет ответ.
   - Это сделал я. - Голос его звучал ровно, в нем  не  было  ни  гнева,  ни
раскаяния. - Я подстерег его, ударил по затылку заступом с длинной ручкой..,
потом разрубил, что вы и видите.
   О'Рурк присел на корточки рядом с баком. Кейт заметила,  что  на  тыльную
сторону ладони священника, схватившегося за край, попадают капельки крови.
   - Кто это?
   Лучан поднял брови.
   - Разве не догадываетесь? Один из тех, кто убил моих родителей.
   Он  подошел  к  осциллоскопу,  стоявшему  на  тележке  рядом,  и  щелкнул
переключателем.
   Кейт смотрела на тело в баке. Левого уха нет, и вообще левая сторона лица
срублена от скулы до подбородка; шея почти перерублена  -  она  видела,  как
слегка колышется спинной мозг, - а на плечах, руках и груди  зияют  рубленые
раны. Кейт видела обнаженные связки  и  ребра.  Брюшная  полость  тоже  была
вскрыта, и отчетливо просматривались внутренние органы...
   "Тело выглядит как труп, побывавший в руках у студента" Она повернулась к
Лучану, и только теперь заметила, что показывают  мониторы  за  его  спиной.
Судорожно вдохнув, Кейт отпрянула от бака.
   - Оно живое, - прошептала она.
   О'Рурк поднял взгляд, вздрогнул и вытер руку о стенку бака.
   - Каким образом этот бедолага...
   - Оно живое, - повторила Кейт.
   Не обращая внимания на Лучана, она подошла к приборам  Кровяное  давление
практически не регистрировалось,  так  же  как  и  пульс,  если  не  считать
случайных сокращений сердечной мышцы, которая разгоняла  кровь  по  полостям
сердца, а потом - в окружавшую тело кровавую ванну. Но такой ЭЭГ Кейт еще ни
разу не видела, пики кривой  были  настолько  беспорядочными  и  так  далеко
отстояли друг от друга, что их можно было  принять  за  послания  с  далекой
звезды.
   Однако линия оставалась зигзагообразной. Мозг не умер.  Существо  в  баке
было в некотором роде дальше от реальности, чем если бы  спало,  но  гораздо
ближе, чем больной в коматозном состоянии. Оно определенно жило.
   Кейт снова посмотрела на Лучана, лицо по-прежнему приветливое,  открытое,
мягкая улыбка. Улыбка убийцы. Нет, пожалуй, улыбка садиста.
   - Они прикончили моих родителей, - сказал он. - Подвесили  моего  отца  и
мою мать за ноги, перерезали им глотки, как свиньям,  и  пили  их  кровь  из
открытых ран - Он взглянул на тело в баке. - Эта тварь должна  была  умереть
лет сто назад.
   Кейт вернулась к баку, закатала рукава и запустила  пальцы  в  раны  мимо
сломанных ребер, чтобы потрогать сердце. Через  мгновение  она  ощутила  еле
уловимое движение, будто трепыхнулась зажатая в кулаке ласточка. Еще секунду
спустя почти незаметно шевельнулись закаченные глаза.
   - Как это может быть? - спросила Кейт, хотя уже знала..,  знала  об  этом
еще с тех пор, когда нажимала на курок ружья Тома, а потом увидела  того  же
человека в ночь пожара.
   Лучан обвел рукой приборы.
   - Это я  и  пытаюсь  выяснить.  Именно  поэтому  я  и  не  могу  покинуть
мединститут.
   Он показал на тело в баке.
   - По преданиям, носферату воскресают из мертвых, но дело в том,  что  они
могут и умирать...
   - Как? - спросил О'Рурк. - Если  этот  человек  еще  жив  после  такой..,
мясорубки, то как же их можно убить? Лучан усмехнулся.
   - Обезглавить. Сжечь. Выпотрошить.  Произвести  множественную  ампутацию.
Просто выбросить из окна.., если при этом они упадут достаточно  глубоко  на
что-то достаточно твердое. - Его улыбка стала еще шире. - Или просто не дать
им крови, когда они ранены, и тогда они умрут. Не сразу, но рано или  поздно
это произойдет.
   Кейт нахмурилась.
   - Что значит "не сразу" ?
   - Ретровирус питается чужеродными кровяными тельцами  для  восстановления
собственной иммунной системы.., или всех физических систем Как это  выглядит
на микроуровне, вы имели возможность наблюдать в вашей лаборатории в  ЦКЗ  -
Он показал рукой на бак. - Теперь ты видишь это на макроуровне, но...
   Подойдя к капельнице, Лучан отключил ее.
   - Лиши его свежей крови, крови хозяина, и  вирус  начнет  питаться  самим
собой.
   Кейт посмотрела на человека в баке.
   - Питаться своими собственными клетками? Пожирать  свои  кровяные  тельца
уже после того, как ретровирус транскрибировал там ДНК?
   - Не просто кровяными тельцами, - сказал Лучан - Вирус Д нападает на  все
хозяйские клетки,  до  которых  только  может  добраться,  сначала  -  вдоль
артериальной системы, потом - главные органы, а затем - клетки мозга.
   Кейт скрестила руки и покачала головой.
   - Во всем этом нет никакого смысла Что это  дает  для  выживания?  -  Она
замолчала, пытаясь все переварить.
   Лучан кивнул.
   -  На  этом  этапе  ретровирус  старается   спасти   только   ретровирус.
Самопожирание дает им отсрочку на несколько недель, возможно  месяцев,  даже
если тело разлагается.
   Кейт передернуло.
   О'Рурк подошел к приборам, потом  вернулся  к  баку.  Его  хромота  стала
заметнее.
   - Насколько я понял  из  вашего  разговора,  стригой  может  протянуть  в
состоянии физической преисподней несколько месяцев, а  то  и  больше,  после
клинической смерти. Но он наверняка не может находиться в сознании!
   Лучан показал на ЭЭГ. В тот момент,  когда  Кейт  прикасалась  к  сердцу,
кривая сделала несколько отчетливых скачков.
   О'Рурк закрыл глаза.
   - Вы что, пытаете этого человека?
   - Нет, регистрирую его самовосстановление. - Он выдвинул ящик в одной  из
тележек  и  подал  Кейт  пачку  фотографий,  выполненных  "Поляроидом".  Они
напоминали обычные снимки, которые  делаются  при  вскрытии,  -  она  видела
стальную поверхность под белой плотью, - но тело  имело  более  искромсанный
вид, чем теперь. Там, где на фотографии виднелись глубокие раны, на торсе  в
баке остались лишь заметные шрамы.
   - Это снято шестнадцать дней назад, - сказал Лучан. - И я почти наверняка
могу сказать на  основании  имеющихся  данных,  что  процесс  восстановления
ускоряется. Еще две недели, и он будет в полном здравии. -  Он  хохотнул.  -
Может быть, даже будет немножко на меня сердиться.
   Кейт снова покачала головой.
   - Но возникает простой вопрос относительно массы тела...
   - Каждый  грамм  жира  преобразуется,  абсорбируется,  реабсорбируется  и
направляется   генетически,   чтобы   послужить   необходимым   строительным
материалом там, где это нужно. - Лучан пожал плечами. - Нет, конечно, совсем
целеньким он не получится, если я,  допустим,  отрежу  ему  ноги  или  удалю
таз.., перераспределение массы имеет  свои  ограничения..,  но  при  меньших
повреждениях.. voila! - Он отвесил поклон в сторону бака.
   - И им требуется свежая кровь,  -  произнесла  Кейт.  Она  посмотрела  на
Лучана. - Такая же судьба ждет и Джошуа?
   - Нет. Ребенку делали переливания, но, когда его не было в Румынии, он не
участвовал в Причастии.
   - Причастии?
   - Это когда действительно пьют человеческую кровь, - пояснил Лучан.
   - Это кощунство.
   - Согласен.
   - Теневой орган, - пробормотала Кейт, добавив уже громче:
   - Когда они просто пьют кровь, то вирус Д  разносит  транскрипцию  ДНК  и
восстановление иммунитета проходит более эффективно?
   - О да, - ответил Лучан.
   - А еще какое воздействие это оказывает? На мозг? На личность?
   Лучан пожал плечами.
   - Я не разбираюсь в последствиях  психосоматических  или  психологических
привычек.
   - Но эти стригой.., как-нибудь меняются, когда начинают уже по-настоящему
пить человеческую кровь?
   - Мы считаем, что да.
   Кейт  приблизилась  к  осциллоскопу.  Беспорядочные  кривые   отбрасывали
зеленый отсвет на ее кожу.
   - Тогда я потеряла его, - прошептала она. - Они превратили  его  в  нечто
иное. - Она отвернулась, глядя в темный угол обширного помещения.
   Лучан подошел поближе, поднял руку к ее плечу, но тут же убрал.
   -  Нет,  Кейт,  не  думаю.  По-моему,  они  берегут  Джошуа  к  Церемонии
Посвящения. Там он впервые примет участие в Священнодействии.
   Отец Майкл О'Рурк саркастически хмыкнул.
   - Вы вдруг стали неплохо разбираться в делах стригоев.
   - Не больше,  чем  вы..,  священник,  -  отпарировал  Лучан.  -  Вы  -  и
францисканцы, и  бенедиктинцы,  и  иезуиты  -  все  наблюдаете,  наблюдаете,
наблюдаете... Много веков все наблюдаете.., пока эти животные обескровливают
мой народ и ведут его к пропасти.
   О'Рурк  смотрел  немигающим  взглядом.   Лучан   отвернулся   и   занялся
капельницей.
   - Ты не можешь оставить.., его.., здесь, - сказала Кейт, показав на  бак.
Лучан облизнул губы.
   - Есть еще  люди,  которые  воспользуются  этими  данными,  даже  если  я
погибну. Даже если мы все погибнем. - Он  резко  повернулся  к  ним,  сжимая
кулаки. - И не волнуйтесь. Не много нас уцелело в ордене Дракона,  но,  даже
если я умру, кто-нибудь придет сюда и сожжет этого.., этого дракулу. Ни  при
каких обстоятельствах я не позволю ему жить и снова охотиться за нами. Ни за
что.
   Лучан вынул из ящика большой шприц, взял им  кровь  прямо  из  шеи  тела,
затем возобновил подачу из капельницы. Заперев внутреннюю дверь и  морг,  он
повел их наверх, в лабораторию. Анализ занял у него  минут  десять,  и  Кейт
увидела результаты: три нормальных образца, а один -  кишащий  ретровирусами
Д, которые атаковали представленные кровяные тельца.

***

   Оказавшись снова на улице, Кейт глубоко вдохнула и немного  постояла  под
накрапывающим дождем, чтобы смыть с одежды запах формальдегида и крови.
   - А теперь что? -  спросила  она,  чувствуя  себя  вымотанной  и  страшно
уязвимой. Ясности не прибавилось ни в чем.
   Лучан открыл дверцы машины, включил единственный дворник, и его ритмичное
поскребывание звучало в ночи как метроном.
   - Кто-нибудь из нас должен понаблюдать за  домом  этого  человека.  -  Он
достал бумажку, которую получил от Амадди.
   - Дайте посмотреть, - сказал О'Рурк.
   Вглядевшись в текст  при  тусклом  свете,  он  заморгал,  а  потом  начал
хохотать, откинувшись на спинку заднего сиденья.
   - В чем дело? - спросила Кейт. О'Рурк отдал бумагу и потер глаза.
   - Лучан, этот человек работает не в НБТ? Тот нахмурился.
   - Национальное бюро по туризму?  Нет,  конечно  нет.  Это  очень  богатый
подрядчик, промышлявший на черном рынке в поисках  тяжелого  оборудования...
Его компания,  которую  поддерживало  государство,  возводила  президентский
дворец и еще много больших пустынных  зданий,  построенных  по  распоряжению
Чаушеску в этой части города. Но почему вы спросили?
   У О'Рурка был такой вид, будто он вот-вот снова рассмеется.  Но  он  лишь
потер щеку.
   - Его имя... Раду фортуна. Это  такой  низенький  человечек,  смуглый,  с
густыми усами и щербатиной в передних зубах?
   - Да, - подтвердил озадаченный Лучан. - Один из нас должен  круглосуточно
наблюдать за его домом. - Он посмотрел на часы. - Сейчас почти  одиннадцать.
Я буду в первой смене.
   О'Рурк покачал головой.
   - Все поедем, - сказал он. - Посмотрим за домом, а заодно приглядим  друг
за другом.
   Лучан пожал плечами и повел "дачию"  по  пустынным,  блестящим  от  дождя
улицам.

Глава 26

   Дом господина Раду фортуны  скрывался  за  высокими  стенами  в  квартале
номенклатуры в восточной части Бухареста. В похожих на этот больших домах  в
центре уже давно  размещались  посольства  или  министерства,  но  здесь,  в
старейшей и красивейшей части города, Чаушеску и его политические наследники
одарили себя и  кучку  избранных  из  номенклатуры  прекрасными  домами,  не
изменившимися еще с довоенного времени, когда правил король Кароль.
   - Дьявол, - буркнул Лучан, проезжая мимо огороженной территории, -  можно
было догадаться с самого начала по адресу.
   - А в чем дело? -  спросила  Кейт.  Лучан  развернулся  и  поехал  вокруг
квартала по пустынным и широким улицам.
   - Во времена Чаушеску здесь не разрешалось ездить никому, кроме  Вождя  и
его приближенных из номенклатуры. Во все восемь кварталов этой секции  въезд
был запрещен.
   О'Рурк наклонился вперед.
   - Вы хотите сказать, что за один только проезд здесь могли арестовать?
   - Ну да. - Лучан погасил фары и сделал еще один круг. - За  проезд  здесь
вы могли просто исчезнуть.
   - А что-то изменилось после смерти Чаушеску? - спросила Кейт.
   - Да, в некотором роде.
   Лучан остановился и заехал задним ходом в аллею, почти полностью закрытую
низкорослыми деревьями с тяжелой, намокшей листвой  и  кустами,  которые  не
подстригали уже десятки лет. Ветки скребли по бортам "дачии",  пока  она  не
оказалась целиком в  кустах.  Теперь  лишь  ветровое  стекло  выглядывало  в
сторону калитки и въезда в особняк Раду Фортуны.
   - Полиция и Секуритатя все еще здесь патрулируют. Не слишком здорово было
бы попасть к ним в лапы, если учесть, что я наверняка занесен  в  их  списки
разыскиваемых, а у вас вообще никаких документов.
   Он задвинул "дачию" еще глубже, и теперь они  видели  улицу  лишь  сквозь
перепутанные ветки.
   Вскоре дождь перестал, но капли с веток продолжали падать  с  не  меньшим
шумом на крышу и капот. В машине стало холодать. Стекла запотели,  и  Лучану
пришлось вытирать ветровое стекло носовым платком. Около полуночи  по  улице
медленно проехала полицейская машина.  Когда  она  исчезла  из  виду,  Лучан
извлек из-под сиденья большой термос с горячим чаем.
   - Прошу прощения, чашка только одна, - сказал он, подавая Кейт крышку  от
термоса. - Придется нам, отец О'Рурк, пить из горла.
   Кейт склонилась над горячей чашкой, пытаясь остановить дрожь. После  того
как О'Рурк разоблачил Лучана, она потеряла почву под ногами. Теперь  она  не
знала, кому или чему верить. Лучан, кажется, говорил,  что  О'Рурк  является
участником некоего заговора, связанного со стригоями.
   У нее уже не осталось сил, чтобы спрашивать их о чем-нибудь. "Джошуа!"  -
подумала она. Крепко зажмурившись,  Кейт  вспомнила  его  лицо,  его  запах,
ощущение от легкого прикосновения его шелковистых волосиков к щеке.
   Она открыла глаза.
   - Лучан, расскажи-ка какой-нибудь анекдот про вашего Вождя.
   Студент передал термос О'Рурку.
   - Вы не слышали про то, как  наш  рай  для  трудящихся  посещала  Бриджит
Бардо?
   Кейт покачала головой. Было очень  холодно.  Отблеск  уличного  освещения
играл на колючей проволоке, опутывающей стену. Снова начался дождь.
   - У нашего Вождя была личная встреча с  Бардо,  и  он  потерял  голову  с
первого взгляда, - начал Лучан. - Ну,  вы  видели  последние  снимки  миссис
Чаушеску, так что сами понимаете. В общем, начал  он  ее  обхаживать,  чтобы
произвести впечатление. "Я здесь всем руковожу, - говорит он. - Я могу  все,
чего только ни пожелает мадемуазель". - "Ладно, - отвечает  Бардо.  -  Тогда
откройте границы".  Некоторое  время  Чаушеску  не  мог..,  как  это  у  вас
говорится.., не мог врубиться. Но потом он взял себя в руки и  улыбнулся  ей
своей жуткой улыбкой. "Ага, - говорит он заговорщическим тоном.  -  Я  знаю,
чего вы хотите, - и подмигивает ей. - Вы хотите, чтобы мы остались одни".
   Лучан отнял термос у О'Рурка и глотнул чаю. Священник  сзади  закашлялся.
Кейт подумала, не болит ли его раненая нога такими холодными, сырыми ночами.
   Она ни разу не слышала, чтобы О'Рурк жаловался, даже  если  хромал  очень
заметно.
   - Несколько лет назад,  когда  произошел  взрыв  в  Чернобыле,  я  был  в
Чехословакии, - сказал О'Рурк. - Насчет Чернобыля у  вас  есть  какие-нибудь
шутки?
   Лучан пожал плечами.
   - Конечно. Мы шутим над всем, что  пугает  нас  до  смерти  или  вышибает
слезы. А у вас как?
   -  Вроде  определения  НАСА,  которое  появилось   после   катастрофы   с
"Челленджером" в том же восемьдесят шестом году, -  сказала  Кейт  -  Вот...
Нужны Ачередные Семь Астронавтов.
   Никто не засмеялся Они трепались не для того, чтобы развлечь друг друга.
   - В Чехословакии, - заговорил О'Рурк, - была в ходу шуточка насчет  того,
что в СССР после Чернобыля появился новый гимн: "Pec  nam  spadia,  pec  пат
spadla..." - "Наша печка  развалилась,  наша  печка  развалилась".  -  После
некоторого молчания священник добавил:
   - Это из народной песни.
   - А у нас после Чернобыля, - сказал Лучан, - спрашивали друг друга, какие
три самые короткие вещи на свете.
   - И какие? - спросила Кейт, допивая чай.
   - Румынская конституция, меню в польском ресторане и жизнь чернобыльского
пожарника.
   Несколько минут они не разговаривали. Дождь выбивал дробь по крыше.
   - Как вы думаете, что будет с Горбачевым и Советским  Союзом?  -  спросил
О'Рурк у Лучана. Студент слегка хохотнул.
   - И то и другое уже отжило свое, но об этом еще  никто  не  знает.  Когда
Горбачев вернулся после попытки переворота в августе и объявил, что все  еще
верит в марксизм, он расписался в собственной замшелости.
   - А что народ? - спросила Кейт. Лучан покачал головой.
   - Там нет народа, осталась лишь империя, которая никак не может  призвать
своих подданных к подчинению. Советский Союз уже на свалке  истории,  как  и
социалистическая Румыния. Но ни  у  одного  организма  не  хватает  мужества
признать, что он уже покойник.., носферату. -  Он  побарабанил  пальцами  по
приборной доске. - Однако в России есть Ельцин, а он человек честолюбивый..,
очень честолюбивый. В его глазах я вижу  блеск,  который  напоминает  мне  о
нашем  бывшем  Вожде.  Ельцин  использует  российский   суверенитет,   чтобы
развалить СССР к следующей весне.
   - Так скоро? - сказала Кейт.
   - Возможно, даже быстрее. Я не удивлюсь, если СССР  официально  прекратит
существование уже к Новому году.
   - Но что, если Горбачев... - начал О'Рурк.
   Лучан поднял руку, призвав к тишине, потом  наклонился  вперед  и  протер
запотевшее стекло.
   Ворота с электроприводом на  участке  Фортуны  начали  открываться.  Кейт
поглубже вжалась в сиденье, одновременно  вполне  отдавая  себе  отчет,  что
прятаться глупо.
   Из ворот выехал черный "мерседес", повернул налево, скользнув  фарами  по
"дачии", и скрылся из виду.
   - Это он? - спросила Кейт.
   Лучан пожал  плечами,  завел  машину  с  трех  попыток,  сопровождавшихся
скрежещущими звуками, и тронулся с места.  "Дачия"  дребезжала  и  скрипела,
пока Лу