рик  хотел
улучшить его носовую часть. Теперь с каждого  из  восьмирядного  блока
была снята защита и Дьюан, заглянув внутрь,  увидел  сверкающую  сталь
режущих валов, конвейеров и передающей цепи.

    Большинство фермеров в округе цепляло  початкоочистители  прямо  к
тракторам или покупало  самодвижущиеся  тележки,  но  Старик  приобрел
настоящий  старый  комбайн  и  уже  к  нему  приспособил  восьмирядную
головку. Это гарантировало быструю  работу  в  урожайные  годы,  но  и
означало трудность ухода  за  сложным  агрегатом,  а  также  требовало
усовершенствования молотилки, очистителя и других  агрегатов  огромной
машины.

    Иногда мальчик думал, что Старик для того и осел на  ферме,  чтобы
иметь возможность возиться с машинами.

    В  то  утро,  едва  покончив  с  культиватором,  Дьюан  повернулся
взглянуть на громоздящийся над ним комбайн. В круге света, льющемся из
окна над головой, режущие валы сверкали подобно  занесенным  мечам,  и
Дьюан решил  было  самому  поработать  над  комбайном,  чтобы  приятно
поразить  отца.  Но  потом  решил  не  лишать  самого  Старика  такого
удовольствия.  Кроме  того,  ему  еще  нужно  было  накормить  скот  и
прополоть несколько грядок до завтрака, а он еще хотел успеть съездить
в город до десяти часов.

    Дьюан мог бы дождаться, пока его отвезет Старик - он до сих пор не
любил идти пешком последние полторы мили Джубили Колледж Роуд - но  он
знал, что тот и так уже целую неделю удерживается от запоя и в пятницу
точно окажется у Карла или в забегаловке "Под Черным  Деревом".  Дьюан
не хотел быть с ним в это время.

    Поэтому он пошел пешком. День  был  ясным,  солнечным  и  удушливо
жарким. Дьюан расстегнул три верхние  пуговички  на  сорочке,  обнажив
небольшой треугольник загорелой кожи на белой груди.

    На окраине города, у дома О'Рурка он немного передохнул. Майка  не
было дома, но одна из его сестер разрешила  Дьюану  напиться  воды  из
насоса на заднем дворе. Дьюан так и сделал, с удовольствием замечая  в
воде привкус железа и других элементов, потом побрызгал ею на голову и
руки.

    Когда он постучал в дверь дома миссис Мун, старая леди возникла на
пороге, опираясь одновременно на две трости, и в сопровождении  целого
выводка кошек.

    - Мы с  вами  знакомы,  молодой  человек?  -  спосила  она.  Дьюан
подумал, что голос миссис Мун звучит как пародия на голос дам прошлого
века: такой же высокий, дребезжащий и богатый модуляциями.

    - Да, мэм. Меня зовут Дьюан Макбрайд. Мы вместе с Дейлом  Стюартом
и Майком О'Рурком несколько раз водили вас на прогулку.


    - Кто, вы сказали?

    Дьюан вздохнул и повторил все сначала погромче.

    - Но я пока не готова идти на прогулку. Я еще не поужинала.

    Миссис Мун говорила ворчливо и с некоторой долей сомнения.  Кошки,
выгибаясь, терлись о  ее  трости  и  прижимались  к  распухшим  ногам,
обмотанным телесного цвета бинтами. Дьюан вспомнил  о  солдате  с  его
обмотками.

    - Нет, мэм, - сказал он. - Я только  хотел  задать  вам  несколько
вопросов кое о чем.

    - Вопросов? - она отступила назад в сумрак гостиной. Старый дом, в
котором они с дочерью жили, был совсем небольшим и имел  такой  запах,
будто несчитанные поколения кошек никогда из него не выходили.

    - Да, мэм. Не больше двух.

    - О чем? - Она близоруко на него уставилась и Дьюан понял, что  он
для нее не больше, чем тень в дверном проеме. Он сделал  шаг  назад...
предусмотрительный шаг  умного  коммивояжера,  демонстрирующий  мирные
намерения и доверие.

    - Да всего только... о  старых  днях,  -  ответил  он.  -  Я  пишу
школьный доклад о жизни  в  Элм  Хэвене  на  повороте  столетия.  И  я
подумал, не будете ли вы так добры... дать мне некоторую... ну как  бы
атмосферу.

    - Некоторое что?

    - Некоторые детали, - сказал Дьюан. - Пожалуйста.

    Пожилая дама заколебалась, с помощью обеих палочек сделала поворот
и  ушла,  сопровождаемая  кошками,  ушла  обратно,   оставив   его   в
одиночестве перед дверью. Дьюан заколебался, не зная, что предпринять.

    - Что же вы, - послышался из сумрака дома ее голос,  -  не  стойте
там. Заходите. Я готовлю для нас с вами чай.

    Дьюан сидел, пил чай, жевал печенье и задавал вопросы,  выслушивая
рассказы миссис Мун о ее детстве, ее отце и об  Элм  Хэвене  в  старые
добрые дни. Миссис Мун во время рассказа крошила  пальцами  печенье  и
медленно,  но  верно  на  ее  коленях  вырастала  горка  крошек.  Коты
поочередно запрыгивали на кушетку и аккуратно подбирали  крошки,  пока
миссис Мун рассеяннно гладила их спины.

    - А как насчет колокола? - спросил  наконец  Дьюан,  убедившись  в
надежности памяти пожилой леди.

    - Колокол? - миссис Мун помедлила.  Кошка  вытянулась  вверх,  как
будто намереваясь похитить что-то вкусненькое прямо из пальцев.

    - Вы упомянули о некоторых своеобразных вещах, имевшихся  в  нашем
городе, - быстро продолжал Дьюан. - А тот большой колокол из  школьной
башни? Вы понимаете о чем я говорю?

    Миссис Мун на мгновение растерялась.

    - Колокол? Когда был этот колокол?

    Дьюан вздохнул. Сейчас вся эта тайна казалась ему чепухой.

    - В 1876 году, - тихо произнес он. - Когда мистер Эшли привез  его
из Европы...

    Миссис Мун неожиданно хихикнула.  Его  зубные  протезы  были  чуть
свободноваты и она все время поправляла их языком.

    - Глупый мальчик. В 1876 году я  только  _родилась_.  Как  я  могу
что-нибудь помнить о событиях того года?

    Дьюан моргнул. Его воображение тут же нарисовало эту морщинистую и
дряхлую старушку в виде  тоже  морщинистого,  но  розового  и  свежего
ребеночка, приветствовавшего мир в том самом году, когда армия Кастера
была наголову разбита. Он подумал о  тех  переменах  в  мире,  которые
произошли при ее жизни - появились  самодвижущиеся  повозки,  телефон,
разразилась Первая Мировая Война, Америка стала мощной державой,  люди
запустили спутник, и за всем этим она наблюдала из-под вязов  на  Депо
Стрит.

    - Значит про колокол вы ничего не помните? - уточнил Дьюан и  стал
убирать карандаш и блокнот.

    - Почему же, конечно, я помню колокол, - прозвучал ответ и  миссис
Мун потянулась за  новой  порцией  лакомства  для  кошек.  -  Это  был
прекрасный колокол. Отец мистера Эшли привез его из  Европы  во  время
одного из своих путешествийа. Когда я училась в  Старом  Централе,  он
каждый день звонил, сначала в восемь пятнадцать, а потом в три часа.

    Дьюан уставился на нее во все глаза.  Он  заметил,  что  руки  его
дрожали, когда он потянулся за блокнотом и начал записывать. Это  было
_первое_  подтверждение  того,  что  колокол   Борджиа   действительно
существовал.

    - Вы помните что-нибудь необычайное, связанное с колоколом?

    - О, мой дорогой, в те дни все,  что  было  связано  со  школой  и
колоколом, было необычайным. Одного из нас...  из  маленьких  детей...
каждую пятницу назначали  тянуть  за  веревку  и  объявлять  о  начале
занятий. Помню  однажды  выбрали  меня.  О,  да,  это  был  прекрасный
колокол...

    - Вы помните, что потом с ним случилось?

    - Да, конечно. Я хочу сказать, я не уверена... -  На  лице  миссис
Мун появилось странное выражение  и  она  отсутствующе  уставилась  на
печенье. Две кошки тут же утащили  его,  когда  она  подняла  дрожащие
пальцы ко рту. - Мистер Мун... мой муж Орвил, я имею в виду, а не  мой
отец... Мистер Мун не был причастен  к  тому,  что  случилось.  Никоим
образом. - Она вдруг вытянулась и наставила костлявый палец на блокнот
Дьюана. - Ты это обязательно запиши. Ни Оливера, ни отца даже не  было
здесь, когда... когда случилась эта ужасная вещь.

    - Да, мэм, - кивнул Дьюан, держа карандаш наготове. - _Так что же_
случилось?

    Обе руки миссис Мун словно вспорхнули. Кошки метнулись с ее колен.

    - Как же, ужасная вещь. Вы знаете, об этой ужасной вещи мы даже не
любим говорить. Почему вы хотите написать об _этом?_ Вы кажетесь таким
милым молодым человеком.

    - Да, мэм, - сказал Дьюан, почти не дыша. - Но мне велели написать
обо _всем_. И я буду вам очень признателен за помощь. О какой  ужасной
вещи мы сейчас говорим? Что-то связанное с колоколом?

    Миссис Мун словно забыла о том, что мальчик здесь, сидит вместе  с
ней. Она не сводила взгляда с темного угла, где копошились ее кошки.

    - Нет, не... - начала она, ее голос был едва слышнее шепота. Дьюан
услышал, как под окном прогрохотал грузовик, но  миссис  Мун  даже  не
моргнула. - не с колоколом, - продолжала  она.  -  Хотя  его  повесили
именно на колоколе.

    - Повесили кого? - теперь и Дьюан говорил шепотом.

    Миссис Мун повернула голову в его направлении, но взгляд  ее  явно
отсутствовал.

    - Как же, того ужасного человека, конечно. Того, который убил... -
Она издала какой-то страшный звук и Дьюан увидел на ее  глазах  слезы.
Одна из них проложила по морщинкам путь прямо к уголку  рта.  -  Того,
кто убил и съел маленькую девочку, - закончила она чуть громче.

    Дьюан перестал писать и замер.

    - Запишите это, обязательно, - скомандовала пожилая леди  и  снова
ткнула пальцем в его сторону. Ее взгляд  оторвался  оттуда,  куда  был
прикован все время и теперь она горящими глазами смотрела на Дьюана. -
Пришло _время_ это все  записать.  Обязательно  все  записать.  Только
непременно включите в ваш доклад,  что  ни  мистера  Муна,  ни  Орвила
здесь... как же, их  даже  в  _округе_  не  было  в  то  время,  когда
произошла эта ужасная вещь. А теперь, начинайте!

    И все время пока она говорила, ее голос казался  Дьюану  шуршанием
старого  пергамента.  Он  записывал   все.   Пришло   время   записать
обязательно все.


                              Глава 19.


    Дейл лично отправился к Харлену, чтобы пригласить его  на  обед  в
пятницу к дяде Генри. Только увидев приятеля, он  понял,  как  одиноко
тот все время себя чувствовал. Мама  Харлена,  мисс  Йенсен,  не  была
вполне уверена, что Джим достаточно здоров, чтобы отправиться на такую
далекую прогулку. Но Дейл вручил приглашение ей тоже  и  она  уступила
его уговорам.

    Отец Дейла  прибыл  домой  около  двух  часов  и  уже  в  половине
четвертого они все  вместе  отправились  на  ферму,  Харлен  с  рукой,
упакованной  в  тяжелую  гипсовую  шину  сидел  на  переднем   сиденьи
микроавтобуса вместе с  мамой  и  Кевином,  а  Майк,  Дейл  и  Лоуренс
разместились на заднем. Все пребывали в прекрасном настроении и,  едва
автобус спустился с холма и поехал мимо кладбища, они запели.

    Дядя Генри и  тетя  Лина  вынесли  стулья  во  двор,  в  тень  под
деревьями и там же встретили гостей. Сразу после обмена  приветствиями
началась дружелюбная болтовня, пока Бифф, немецкая овчарка дяди Генри,
прыгала вокруг всех в экстазе гостеприимства. Взрослые разместились на
больших адирондакских стульях*, а мальчики разобрали лопаты в сарае  и
отправились на дальнее кладбище. Они шли медленнее, чем обычно, и даже
против обыкновения воспользовались воротами, открыв их перед Харленом,
а не перепрыгнули через забор.  Хоть  Харлен  вобщем  чувствовал  себя
отлично.


    [* Адирондакские стулья -  стулья,  наклонная  спинка,  сиденье  и
подлокотники которых выполнены из деревянных реек.  Предназначены  для
отдыха на свежем воздухе.]


    Наконец на самом дальнем конце пастбища, там где уже виднелся лес,
растущий вдоль текущего к югу ручья,  они  отыскали  отметки,  которые
сделали еще предыдущим  летом  и  начали  копать.  Они  искали  Пещеру
Бутлегеров.

    Сведения об этой пещере относились скорее к области преданий, но в
рассказах дяди Генри звучали достоверные подробности о  ней  и  теперь
вся эта история превратилась  для  мальчиков  в  настоящее  евангелие.
Началось это еще в двадцатых годах, когда действовал сухой закон,  как
раз перед тем, как дядя Генри купил эту ферму. Ее предыдущий  владелец
позволил  нелегальным   торговцам   спиртным   из   соседнего   округа
воспользоваться  старой  пещерой,  чтобы  устроить  там  свой  тайник.
Постепенно пещера превратилась в главный склад.  Была  даже  подведена
грунтовая дорога. Пещеру расширили, устроили вход и  даже  оборудовали
внутри нее кабачок с продажей запрещенного виски.

    "Многие из самых классных гангстеров бывало останавливались  здесь
по дороге из Чикаго,  -  рассказывал  детям  дядя  Генри.  -  Я  готов
поклясться на целой стопке Библий,  что  однажды  здесь  побывал  Джон
Диллинжер, а трое ребятишек от Аль Капоне приехали сюда, чтобы  убрать
Микки Шогнесси... Но Микки прослышал об этом и удрал к  своей  сестре,
она жила чуть дальше по  Спун  Ривер.  Поэтому  крутая  троица  только
обстреляла пещеру из ружей да вынесла часть запасов спиртного."

    Конец этих рассказов был наиболее  интригующим  моментом.  Легенда
гласила, что однажды, как раз незадолго до  отмены  сухого  закона  на
пещеру Бутлегеров был совершен  рейд  таможенных  инспекторов.  Вместо
того, чтобы вывезти товар, федеральные власти предпочли взорвать вход,
и своды пещеры обрушились на винный погреб, сам кабачок со  столиками,
стойкой бара  из  махагонового  дерева  и  пианино,  а  также  на  три
грузовика и автобус, которые стояли у склада. Затем они  уничтожили  и
саму дорогу к пещере, чтобы уж никто и никогда не  мог  подобраться  к
пещере.

    Друзья Дейла как и он сам были уверены, что сама пещера ничуть  не
пострадала, а разрушился только вход. Возможно только шесть или восемь
футов земли отделяет археологическую тайну от остального мира. Если  б
они только могли найти верное место  на  склоне  холма,  чтобы  начать
копать...

    На протяжении многих лет дядя  Генри  оказывал  мальчикам  большую
помощь, то он показывал обнаруженный им старый след от колес или куски
ржавого металла, которые  должны  были  означать  вход  в  пещеру,  то
обнаруживал выемку в склоне холма, которая  непременно  являлась  либо
входом либо одним из запасных выходов,  то,  когда  интерес  мальчиков
угасал после долгих дней  раскопок  и  поисков  под  палящим  солнцем,
припоминал новые подробности истории.

    - Генри, - обратилась к нему однажды тетя Лина, непривычно строгим
голосом, - прекрати забивать детям головы всякими сказками.

    На что дядя Генри  с  достоинством  выпрямился,  перекинул  жвачку
табаку за другую щеку и сказал:

    -  Это  не  сказки,  мать.  Эта  пещера  наверняка  где-то   здесь
поблизости.

    Это было именно то, в чем ребята нуждались. И за  эти  годы  самое
восточное пастбище дяди Генри - используемое для  выпаса  бычка  в  те
годы, когда он у дяди Генри имелся - постепенно  стало  выглядеть  как
ручей у мельницы Саттера* в 1848 году, когда Дейл с друзьями буквально
вылизали каждую ямку и лощину, уверенные, что вот _в этот-то раз_  они
наверняка обнаружили вход в пещеру. Дейл часто видел во  сне,  как  он
втыкает лопату в землю  и  она  проваливается  вглубь,  и  перед  ними
открывается темная пещера, возможно со все еще горящей газовой  лампой
и запахом самогона в воздухе, застоявшимся за тридцать лет.


    [* Мельница Саттера - небольшой участок в центральной  Калифорнии,
на северо-восток от  Сакраменто,  где  в  1848  году  было  обнаружено
месторождение  золота.  Открытие,  вызвавшее  золотую  лихорадку  1849
года.]


    Дьюан прибыл часам к шести -  отец  подбросил  его  под  дороге  в
забегаловку "Под  Черным  Деревом"  -  и  примерно  подчаса  провел  в
разговорах со взрослыми, расположившимися на тенистом  газоне,  вместо
того, чтобы сразу помчаться на дальнее  пастбище  к  ребятам.  Сегодня
ради такого торжественного случая он надел новые вельветовые  брюки  и
красную фланелевую рубашку, подаренные ему дядей Артом  на  Рождество.
Правда этого никто не заметил.

    На пастбище он обнаружил небольшую горку свежевыкопанной  земли  и
усталых мальчиков, сидящих вокруг огромной  ямы  диаметром  фута  три.
Склон под ними был буквально засыпан  большими  камнями,  которые  они
вытащили из ямы.

    - Привет. - И Дьюан уселся на одни из камней. - Думаете в этот раз
наткнулись на вход?

    Тени стали длиннее и в  этой  части  пастбища  уже  было  довольно
сумрачно. Ручеек журчал где-то  поблизости,  не  больше  чем  футах  в
двадцати ниже по склону, как раз позади ровной площадки, которую  Дейл
называл "дорогой бутлегеров".

    Дейл вытер лоб, оставив на нем полосу грязи.

    - Да, может быть. Смотри... позади этого большого камня  мы  нашли
гнилую деревяшку.

    - Старая коряга, да? - кивнул Дьюан.

    - Нет! - сердието выкрикнул  Лоуренс.  Его  футболка  представляла
собой сплошное грязное пятно. - Это одна из досок над входом в пещеру.

    - Притолока, - пояснил Майк.

    Дьюан снова кивнул и поддел деревяшку носком черного кеда. На  ней
виднелись следы от срубленных сучков.

    - Гм-м, - промычал он.

    - Я уже сказал им, что они  занимаются  глупостями,  -  беззаботно
заметил Джим Харлен. Он подвинулся, чтобы гипсовая шина легла  немного
поудобнее, по всему было видно, что его рука все еще  болит,  а  бинт,
обмотанный  вокруг  головы,  напомнил  Дьюану  фильм   "Красный   Знак
Доблести"  Крейна.  Он  попытался  представить  Джима  в  роли   Генри
Флеминга.

    - Ты тоже копаешь? - спросил у него Дьюан.

    Харлен насмешливо фыркнул.

    - Еще чего. Я лучше займусь продажей спиртного, когда мы его здесь
отыщем.

    - Думаешь оно будет пригодным? - голос Дьюана звучал невинно.

    - А как же, почему нет? Ведь вино и всякие такие  вещи  становится
только дороже  после  того,  как  их  некоторое  время  выдерживают  в
подвалах. Правильно?

    Майк О'Рурк рассмеялся.

    - Не уверен, что это относится и к джину. А ты что думаешь, Дьюан?

    Дьюан подобрал с  земли  палочку  и  принялся  что-то  чертить  на
холмике вырытой земли. Яма была достаточно глубока, чтобы Лоуренс  уже
залез туда, и теперь висел вниз головой и только  колени  его  торчали
наружу. Дьюан заметил, что это не совсем тунель, скорее просто  выемка
в склоне. Как и большинство тех туннелей, что они вырыли за  последнее
время.

    - Мне кажется, что можно заработать гораздо больше,  если  продать
машины, что остались там внутри, - вслух заметил он, вступая в игру. В
конце концов какой вред в том, чтобы рисовать в своем воображении  эту
порядком набитую товаром пещеру, которая прячется  прямо  под  ногами?
Разве это более "фантастично", чем то, что он расследует вот уже две с
лишним недели?

    Впрочем только Дьюан знал, что  в  его  исследованиях  нет  ничего
фантастичного. Словно ненароком он коснулся пальцами кармана  рубашки,
но тут же вспомнил, что оставил блокнот дома, спрятав его  в  укромном
месте, где уже лежали остальные блокноты с записями.

    - Угу, - сказал Дейл, - или заработать целое состояние,  устраивая
сюда экскурсии. Дядя Генри говорит, что он разрешил  бы  нам  провести
сюда свет и оставить пещеру в том виде, в каком мы ее найдем.

    - Отлично, - согласился Дьюан. - Ах да, совсем забыл передать, что
ваша мама велела вам идти домой почиститься. Они уже начинают готовить
мясо.

    Мальчики было помедлили, колеблясь между  угасающими  надеждами  и
подступающим голодом. Победил голод.

    Болтая и хохоча они двинулись обратно к дому дяди Генри, у каждого
на плече подобно ружью лежала лопата. Встретившееся им стадо  коров  с
недоумением уставилось на них и уступило  дорогу.  Вся  шестерка  была
примерно в сотне ярдов от последнего забора, когда ноздри им защекотал
запах жарящегося мяса.

    Обедать уселись в патио, как называла тетя Лина внутренний  дворик
с восточной стороны дома, когда тени уже поглотили  последние  золотые
отблески солнечного света на лужайке.  Аппетитный  дымок  курился  над
ямой для барбекю*, которую дядя Генри  соорудил  позади  водопроводной
колонки рядом с деревянным забором. Несмотря на  уверения  Майка,  что
вареной кукурузы,  салата,  булочки