которую  она  даже  не  могла
разглядеть.

***

   До полуночи оставалась одна минута, когда они по высокому хребту вышли из
леса, и Кейт увидела напротив и чуть ниже Замок Дракулы на утесе.
   Он имел еще более впечатляющий и фантастический вид, чем она  могла  себе
представить: две из пяти высоких башен были полностью  восстановлены,  утес,
на котором расположилась крепость, соединялся с остальной частью  горы  лишь
длинным мостом - возможно, подъемным  -  над  глубокой  расщелиной,  главное
здание и площадки были освещены факелами, вдоль стен и на площадке  в  самом
отдаленном конце крепости  толпились  люди  в  красных  и  черных  одеяниях.
Цепочка факелов  завивалась  по  крутой  лестнице,  петлявшей  между  голыми
деревьями и опускавшейся к лугам на тысячу футов  вниз.  Кейт  увидела  там,
внизу, целую стоянку темных  лимузинов  и  охранников,  расхаживавших  между
машинами. На лужайке, недалеко от лестницы,  стоял  вертолет  Раду  Фортуны,
возле которого отдыхал то ли пилот, то ли охранник. По всему северному  краю
отстроенной стены при свете факелов  поблескивали  заостренные  шестифутовые
колья.
   "Отлично, отлично", -  прошептала  про  себя  Кейт.  Она  соскользнула  с
лошади, привязала ее к ветке за камнем и поползла вперед, чтобы разглядеть в
бинокль происходящее в замке.
   Один из окуляров бинокля треснул и наполнился водой, но другой  оставался
исправным.  Кейт  заняла  выгодное  для  наблюдения   место   на   холме   к
северо-западу от крепости и чуть выше. Она увидела охранников  на  подъемном
мосту, возле оживленного входа в крепость, у северного  края  укреплений,  а
также происходящее на дальней от входа террасе.
   Отблески факелов плясали на сотнях лиц и  шелковых  балахонов.  Там,  где
южные  стены  и  укрепления  заканчивались  тысячефутовым  обрывом,  на  дне
которого протекала река и виднелись утесы, было  очищено  самое  возвышенное
место террасы. У парапета, на небольшом троне восседал Вернор  Дикон  Трент.
Старик, одетый в свободный красно-черный балахон, выглядел иссохшей  мумией,
выставленной на обозрение. В камень  посреди  площадки  были  вмурованы  две
высокие металлические пики: одна из них пустовала, к другой же был  привязан
Майк О'Рурк.
   При виде его у Кейт похолодело в груди. Они напялили на О'Рурка  одеяние,
пародирующее  наряд  священника:  черное  платье,  стоячий  белый  воротник,
свисающее вверх ногами на сплетенной из лозы цепочке распятие из колючек.
   На глазах у него была черная повязка. Руки связаны сзади за пикой.
   Перед толпой стоял Раду фортуна, великолепный  красный  балахон  которого
затмевал одеяние старика. Кейт не  сводила  взгляда  с  завернутого  в  шелк
свертка в руках Фортуны.
   Бинокль дрожал, и ей пришлось установить  его  на  ветке.  Она  отчетливо
видела бледное, выглядевшее нездоровым при свете  факелов  лицо  Джошуа.  На
столе, накрытом белым полотном, между  О'Рурком  и  Фортуной  стояли  четыре
золотых кубка. Собравшиеся тихо пели, фортуна что-то говорил.
   Опустив бинокль, Кейт  посмотрела  на  часы.  12:05.  Лучан  сказал,  что
часовые механизмы установлены  на  12:25.  От  ребенка  и  возлюбленного  ее
отделяла какая-то сотня ярдов, но с таким же успехом это мог  быть  и  целый
световой год. Охранники в черном наблюдали за подходами, слонялись по мосту,
стояли у входа в крепость и окружали цепью толпу на широкой площадке.
   Отшвырнув бинокль, Кейт перебралась через валун  и  начала  спускаться  в
расщелину,  отделявшую  ее  наблюдательный  пункт  на  гребне  от  утеса   с
крепостью. Пятьдесят  футов  вниз  -  и  расщелина  сузилась  до  каменистой
трещины, уходившей в глубину еще на восемьдесят - сто футов  и  напоминавшей
внутренность старого дымохода. Между стенками здесь было  футов  пять,  и  в
отраженном свете факелов наверху Кейт увидела перед собой  довольно  гладкую
каменную поверхность.
   Не раздумывая, она прыгнула. Ее дешевые  румынские  туфли  скользнули  по
камню, и тут только она заметила,  что  часть  одного  каблука  отсутствует.
"Отбит пулей, когда прорывались через заставу". Она медленно сползала  вниз,
в узкую бездну.
   Вспомнив уроки Тома во время одной из их  немногочисленных  тренировок  в
скалолазании, Кейт распласталась на  отвесной  поверхности  скалы.  За  счет
трения ей удалось прекратить скольжение. В сотне футов  справа  от  нее  над
расщелиной виднелся мост, соединявший лестницу  и  дорожку  к  крепости.  По
гулким доскам настила расхаживали охранники.
   Кейт взяла правее, полагаясь в поисках опоры для  рук  и  ног  больше  на
веру, чем на зрение и осязание. Один камень подался, и она затаила  дыхание,
когда он обрушился вниз, увлекая за собой  камешки  помельче,  в  расщелину,
ширина которой в этом месте была не меньше тридцати футов. Звук показался ей
оглушительным, но, похоже, наверху никто ничего не заметил.
   Добравшись до моста, Кейт двинулась  дальше,  перелезая  через  связанные
балки размером с целое дерево. Она могла выбраться наверх и  здесь,  но  это
ничего бы ей не дало. В двадцати футах над головой слышались шаги охранников
и пение сотен стригоев.
   Кейт продолжала карабкаться правее,  все  время  соприкасаясь  со  скалой
тремя точками, как учил Том, и вдруг неровные скалы закончились, и перед ней
оказался речной каньон. Теперь утес отвесно уходил на тысячу футов  вниз,  в
темноту, факелы освещали лишь отдельные участки каменной поверхности, но она
обнаружила, что южная стена крепости поднимается прямо из горы.
   С этой стороны стена была неширокой - не больше  ста  двадцати  футов,  -
хотя  слегка  наклонной,  местами  даже  нависшей,  а  на  парапете   вверху
потрескивали факелы. Камни здесь относились еще к первоначальной  постройке.
Они были выщербленными и выветренными, потрескавшимися ото  льда,  поросшими
сорняками и даже небольшими грибами. "Овощехранилища. Ни за что не  опирайся
на них", - говорил Том, когда на поверхности скалы попадались такие островки
растительности.
   Кейт понимала, что если в любой точке подъема вдруг начнет скользить,  ее
ничто не остановит, пока она не улетит в каньон.  Она  посмотрела  на  часы.
12:14. Как раз хватит времени, чтобы добраться до площадки.
   Тряхнув головой, не глядя ни вниз, ни назад, распластавшись, как краб, на
вертикальной стене Замка Дракулы, Кейт начала подъем.

Глава 39

   Выпускным экзаменом Кейт в ее  недолгой  практике  скалолазания  с  Томом
стало  восхождение  на  Третий  Флатирон,  огромную   известняковую   плиту,
вздымавшуюся  над   Боулдером   подобно   отрезку   разломанного   тротуара,
вывернутого на конце. На то восхождение ушла почти половина субботнего утра;
сейчас же, по расчетам Кейт, на подъем ей осталось не больше пяти минут.
   Найти опору для рук  и  ног  на  стене  замка  оказалось  легче,  чем  на
флатироне. Кейт по-прежнему сдвигалась вправо,  время  от  времени  замедляя
движение, но ни разу не останавливаясь. Из совместных восхождений с Томом  и
наблюдений за бывшим мужем  она  запомнила,  что  скорость  иногда  заменяет
сцепление, что само быстрое движение по скале порой позволяет  держаться  на
поверхности, как мухе, там, где силы сцепления  не  хватит,  если  альпинист
остановится.
   Кейт не останавливалась.
   Через пятьдесят футов стена стала еще круче - местами отвесной, а кое-где
даже с отрицательным наклоном. Свет факелов сверху отчасти попадал сюда,  но
он был обманчив:  то,  что  представлялось  вполне  надежной  опорой,  вдруг
оказывалось  миллиметровым   слоем   трухлявого   камня   или   сорняком   с
двухдюймовыми корнями. Кейт продолжала карабкаться вверх, слегка  опускаясь,
скрепя сердце, в тех местах, где надо было обойти навес или гладкий участок.
Она чувствовала, как в живот ей врезается рукоять дурацкого ножа, но было бы
слишком опасно пытаться вытащить его из-за пояса  и  выбросить,  не  потеряв
равновесия.
   Она просчиталась, решив, что ей удастся быстрее пройти по четырехдюймовой
полоске грунта в том месте,  где  из-за  льда  в  камне  появилась  трещина.
Поначалу так оно и оказалось, но потом земляной выступ обрушился с шуршанием
песка, и она заскользила вниз, не имея надежных точек опоры или зацепов  для
рук, а ее дешевые башмаки без всякой пользы забарабанили по камню.
   Кейт закрыла глаза и скрючила пальцы. Правая рука наткнулась на  узенький
выступ  там,  где  каменная  глыба   была   сдвинута   на   дюйм   неведомым
землетрясением в незапамятные времена. Она сорвала три ногтя, но  продолжала
держать пальцы скрюченными, повиснув на них весом всего тела. Ее левая  рука
судорожно шарила по  стене,  но  не  находила  опоры.  В  конце  концов  она
вспомнила, как Том заклинивался пальцами ног и ладонями, чтобы вновь обрести
сцепление и уменьшить нагрузку.
   Подтянув колени, Кейт прижала ступни к почти отвесному  камню,  изо  всех
сил вдавила в поверхность стены левую ладонь  и  смогла  снять  часть  веса,
приходившегося на сведенную судорогой правую руку. При этом она  так  громко
пыхтела, что испугалась, как бы ее не услышали  наверху,  футах  в  двадцати
пяти над  головой.  Но  единственными  доносившимися  до  нее  звуками  было
потрескивание факелов да неумолчное пение, приближавшееся  к  некоей  высшей
точке.
   Кейт понимала, что в таком положении ей долго  не  продержаться.  В  двух
футах правее ее жалкого выступа  какой-то  камень  выдавался  из  стены  еще
дальше... Вот она - опора  для  обеих  рук!  Трещины  четырьмя  футами  ниже
послужат упором для ног. Если бы только она могла туда дотянуться...
   Но как это сделать? Шевельни она левой рукой, и весь вес тела опять ляжет
на израненные пальцы правой. Носки башмаков вновь заскользили, и ей никак не
удавалось  зацепиться,  чтобы  подтянуть  ноги.  Оставалось  лишь  отпустить
единственную опору и попытаться проползти два фута вправо.
   "Раз.., два..." Кейт  передвинула  руку,  соскользнула,  прижалась  всеми
четырьмя точками к стене, карабкаясь вправо,  снова  скользнула...  "слишком
далеко!".., и тут попала в углубление, уже чуть не проскочив его. В него  на
полную глубину помещались восемь  пальцев.  Уткнувшись  подбородком  в  край
узкой расщелины, она выдохнула. Оттуда вылетела летучая мышь, коснувшись  ее
лица кожистыми крыльями, но Кейт не удостоила ее вниманием.
   "Может, задержаться здесь на пару минут? Отдохнуть... Нет!  Вперед!"  Она
открыла глаза. Еще тридцать  футов  -  и  она  там,  куда  хотела:  на  краю
площадки, где распевают участники Церемонии. Осторожно повернув голову, Кейт
посмотрела на часы. 12:19. Для отдыха времени нет.
   "А  вдруг  часы  отстают?"  На  Кейт  вдруг  напал  приступ  безудержного
хихиканья. Утерев тыльной стороной ладони нос, она  попыталась  успокоиться.
Руки у нее снова тряслись.
   Она посмотрела вверх, прикинула маршрут от щели  до  щели,  от  камня  до
камня и начала подъем.

***

   Кейт  добралась  до  парапета  футах  в  двадцати  от  того  места,  куда
собиралась попасть. Все взгляды были устремлены на Раду Фортуну,  державшего
над собой, как жертву, Джошуа. Рядом  с  О'Рурком  стоял  стригой  в  черном
капюшоне, прижав изогнутый клинок к горлу  бывшего  священника.  Пение  было
очень громким.
   Невольно постанывая, Кейт подтянулась на  последнем  камне  и  перекинула
исцарапанные, кровоточившие ноги через парапет, поставив их на узкий выступ,
проходивший по внутренней поверхности стены.  Она  не  позволила  себе  даже
вздоха облегчения.
   Головы стали поворачиваться в ее сторону. Некоторые из поющих  замолчали.
Но Раду Фортуна и тот", кто называл  себя  Вернором  Диконом  Трентом,  были
слишком поглощены Церемонией, чтобы отвлекаться.
   Не успел никто шевельнуться, как Кейт рванулась к Фортуне. Один  раз  она
чуть не упала из-за трясущихся после подъема ног, но, скрипнув зубами, бегом
преодолела остававшиеся десять футов. Она не стала  раздумывать,  какой  вид
имеет в глазах сотен собравшихся стригоев  -  свалившаяся  из-за  крепостной
стены женщина с диким  взглядом,  с  лицом,  все  еще  перепачканным  кровью
Лучана, с окровавленными руками, в изодранной одежде.
   Первым ее заметил Вернор Дикон Трент. Его  глаза  под  набрякшими  веками
расширились, рука поднялась от резного подлокотника  тяжелого  кресла.  Раду
Фортуна повернулся и увидел ее мгновением позже.
   Поздно.
   Кейт поддала Фортуне плечом в грудную клетку. Тот сделал резкий  выдох  и
уронил Джошуа. Быстро подхватив ребенка, Кейт начала пятиться.  Джошуа  стал
ненамного тяжелее с тех пор, как его похитили; кожа  у  него  была  бледная,
широко раскрытые глаза - слишком темные и напуганные. Он начал плакать.
   Стригои зашевелились, из толпы донеслись крики и ругательства.  Черные  и
красные  капюшоны  откинулись,  орали  охранники,  пытаясь  пробиться  через
площадку. К Кейт и ребенку тянулись руки. Она посмотрела на часы. 12:20.
   Поспешно отступив назад, Кейт вскочила на нижний выступ зубчатой стены за
несколько мгновений до того, как до нее добрался Раду Фортуна.
   Фортуна и все остальные замерли в трех футах от парапета.
   Кейт хладнокровно шагнула на камень повыше и вытянула руки с  Джошуа  над
краем стены, крепко сжимая его тельце израненными,  кровоточащими  пальцами.
Внешний слой красного шелка развернулся и затрепыхался на ветру.
   - Ни шагу! - крикнула она. - Или я уроню его!

Глава 40

   - Ты, психованная американская шлюха, - прошипел Раду фортуна.  Он  стоял
достаточно близко, чтобы Кейт могла разглядеть белую  слюну  в  уголках  его
губ. - Не думай, что мы тебя отпустим вместе с ребенком.
   Кейт вдруг почувствовала себя очень спокойной. Вот к чему привели ее  все
усилия. Так и должно было случиться. Джошуа перестал плакать и  лишь  слегка
шевелился у нее в руках. Его ножонки были голенькими, и Кейт вспомнила,  как
они играли в ладушки этими ножками перед сном.
   - Отдай нам ребенка, - приказал Фортуна, делая еще один шаг вперед.
   - Если не отойдете, я брошу его. - Кейт слегка подкинула  Джошуа,  крепко
держа его под мышками. Толпа замерших стригоев издала вздох.
   Раду Фортуна отступил на шаг и, повернувшись  к  Вернору  Дикону  Тренту,
что-то  сказал  ему  скороговоркой  по-румынски.  Старик  сошел   с   трона,
смешавшись с толпой.
   - Доктор, - обратился к ней Трент, - это бессмысленно.
   - Да, - ответила Кейт. - Так и есть. - Она не могла посмотреть  на  часы.
Осталось минуты три, наверное. Времени не  хватит  ни  на  что.  Но  она  не
остановится.
   Вернор Дикон Трент пожал плечами. Два  дюжих  телохранителя  вцепились  в
него с некоторой поспешностью, будто одно присутствие Кейт уже  представляло
некую угрозу.
   - Если  вы  собираетесь  прыгать,  так  прыгайте,  -  произнес  старик  и
отвернулся.
   Кейт облизнула запекшиеся губы.
   - Освободите его. - Ей пришлось показать кивком, кого она имеет в виду.
   Раду Фортуна медленно повернулся.
   - Священника? - Он громко расхохотался. -  И  все  это  для  того,  чтобы
спасти любовника?
   Десяток охранников стояли, направив стволы автоматов в  лицо  Кейт.  Если
они выстрелят, Джошуа упадет вместе с ней. У нее устали руки держать вот так
ребенка над темной бездной.
   - Освободите его, - повторила Кейт. - Тогда я отойду и отдам вам ребенка.
   - Нет, - ухмыльнулся Фортуна.
   Кейт повернулась и заглянула  вниз.  Падать  придется  долго.  Передвинув
руку, она посмотрела на часы. 12:22. Слишком поздно.  Интересно,  успеют  ли
что-нибудь почувствовать она и Джошуа?
   - Да,  -  послышался  из  толпы  дрожащий,  старческий  голос  Трента.  -
Освободите священника.
   - Nu! - завопил Фортуна. - Запрещаю! Кейт показалось, что в  лице  Трента
появилось нечто нечеловеческое.
   - Освободить! - взревел старик, и на этот раз в его  голосе  не  было  ни
малейшего признака слабости.
   Раду Фортуна моргнул, будто  получил  пощечину.  Он  сделал  слабый  жест
палачу, стоявшему возле пики с привязанным О'Рурком. Длинный нож моментально
разрезал веревки.
   О'Рурк сорвал повязку, размял запястья и посмотрел на нее.
   - Кейт, я не...
   - Заткнись, Майк, - сказала она ровным  голосом.  Единственным  звуком  в
наступившей тишине было потрескивание факелов. - Просто иди.
   - Но я...
   - Просто иди, радость моя. - Она кивнула  в  сторону  моста  и  ступенек,
ведущих из замка. - По тропе..,  мимо  поляны.  Ладно?  Потом  до  поворота,
который мы отсюда увидим. Возьми факел и помаши им, чтобы мы знали,  что  ты
уже там. Тогда я отдам им ребенка.
   -  Пусть  будет  так,  -  произнес  Фортуна   по-английски   и   повторил
по-румынски.
   О'Рурк раздумывал недолго. Он молча кивнул, сошел с жертвенного  помоста,
обошел стол с расставленными кубками и направился сквозь толпу стригоев.  Он
прихрамывал, но поврежденный протез явно еще функционировал.  Плотная  толпа
расступилась, давая ему дорогу; один из охранников плюнул, когда он проходил
мимо, но никто не пытался его задержать.
   Кейт отодвинулась  к  самому  краю  и  прижала  ребенка  к  себе.  Стоило
кому-нибудь попытаться схватить их или выстрелить, как они оба слетели бы со
стены. Джошуа  тихонько  захныкал,  цепляясь  пухленькими  ручонками  за  ее
свитер. Он лопотал какие-то звуки,  и  Кейт  не  сомневалась,  что  услышала
"мама".
   - Отдай нам ребенка, и мы тебя отпустим, - сказал фортуна, протянув к ней
руки.
   Кейт глазами поискала в толпе Трента, но старика не было видно.
   - Не отпустите вы меня, - устало выговорила она.
   - Будь ты проклята, женщина! - взорвался Фортуна. - Конечно, не отпустим!
И твой ненормальный поп не уйдет! Даже если он сойдет с горы, мы его найдем,
вернем и выпьем его вонючую кровь! А ну, отдай ребенка!
   Кейт выпрямила над пропастью руки с Джошуа. Боль раздирала ей запястья  и
плечи, но это движение заставило Фортуну захлебнуться своей тирадой.
   Кейт видела часы. 12:25. Она закрыла глаза.

***

   По векам вдруг неожиданно ударил  белый  свет.  Шум  был  очень  громким.
Вертолет "Джет Рейнджер" только что миновал западную башню и чуть не зацепил
восточную. Луч от его прожектора метался по толпе, ослепляя  и  стригоев,  и
Кейт. Вертолет раскачивался из стороны в сторону.  Казалось,  он  собирается
приземлиться прямо посреди площадки, и толпа,  обдаваемая  потоками  воздуха
вместе с пылью, песком и гравием, поспешно отступила к дальней стене.  Кубки
смело с длинного стола, трепыхались красные и  белые  облачения,  а  полотна
поднялись в воздух, как развернувшиеся на ветру рулоны туалетной бумаги.
   Раду фортуна что-то кричал, но его  никто  не  слышал.  Охранники  тщетно
пытались пробиться вперед.
   Кейт  мельком  разглядела  О'Рурка  в  плексигласовой  кабине  вертолета.
Напряженное выражение его  лица  говорило,  что  он  прилагает  все  усилия,
пытаясь справиться с управлением. Она левой рукой прижала ребенка к  себе  и
замахала правой, чтобы сохранить  равновесие,  поскольку  поток  воздуха  от
винта угрожал снести ее со стены в каньон.
   Раду  Фортуна  метнулся  вперед  и  ухватил  Кейт  за   лодыжку.   Джошуа
раскричался из-за лавины света и шума.
   Лыжи вертолета оказались теперь футах в шести над  головой  Кейт.  Машина
сдвинулась боком в сторону каньона, будто  соскользнула  на  невидимом  слое
льда, и поток воздуха чуть не отбросил  Кейт  назад,  на  Фортуну.  Стригой,
продолжая  удерживать  ее,  прикрыл   глаза   одной   рукой.   Через   толпу
проталкивались несколько охранников.
   Вертолет скользнул обратно, раскачиваясь, как лодка на крутой волне. Кейт
едва успела пригнуть голову,  чтобы  ее  не  зацепило  полозом.  Она  начала
подниматься, но снова пригнулась, когда распахнулась  правая  дверь  кабины.
Шум лопастей и сила воздушного потока превышали все мыслимые пределы.
   Раду фортуна зарычал и вцепился в рукав ее свитера. Кейт, не оглядываясь,
со всей силы двинула его локтем в зубы. Тот на некоторое время отстал.
   Пока дверь оставалась открытой,  она  нагнулась  над  бездной  и  уложила
ребенка на пустое сиденье. О'Рурк