мента появления в  их  доме
шерифа. Скользя, они стали взбираться на крутой  берег  обрыва.  Вдруг
Старик сделал то, чего он не делал ни разу за последние несколько лет.
Он взял Дьюана за руку.


    Когда они вернулись, ферма показалась им обоим  совершенно  чужой.
Покрывало облаков чуть разорвалось и поля осветились  ярким  солнечным
светом. Дом и амбар стояли словно свежеокрашенные,  старенький  пикап,
замерший у дома, казался совершенно новым. Ожидая когда отец дослушает
обращенные к нему на  прощание  слова  шерифа,  Дьюан  молча  стоял  у
кухонной двери и размышлял.  Из  немой  задумчивости  его  вывел  звук
отъезжающей машины.

    - Я съезжу в город,  -  сказал  Старик.  -  Побудь  дома,  пока  я
вернусь.

    Дьюан тронулся с места и направился к пикапу.

    Отец остановил его, мягко положив руку на плечо.

    - Нет,  Дьюнни.  Я  хочу  заехать  к  Тейлору,  пока  этот  чертов
ястреб-стервятник не начал раскрашивать Арта. И у  меня  есть  к  нему
несколько вопросов.

    Дьюан стал было протестовать, но встретил взгляд отцовских глаз  и
понял, что этот человек просто ищет одиночества, оно _необходимо_ ему,
даже если это будет всего несколько минут  за  рулем  машины.  Мальчик
кивнул и пошел обратно на веранду.

    Он хотел было снова заняться прополкой, но потом  решил  этого  не
делать. И с каким-то чувством вины понял, что он голоден. И  хоть  ему
было много хуже, чем когда погиб Уитт, горло сжимала горячая  боль,  а
грудь казалось была готова разорваться от страдания,  Дьюану  хотелось
есть. Он покачал головой и вперевалку зашагал к дому.

    На ходу дожевывая сэндвич с ливерной колбасой,  сыром,  беконом  и
листьями салата, Дьюан направился к отцу в мастерскую, размышляя,  где
он мог оставить Нью Йорк Таймс. Но главным образом в его мозгу  стояла
картина разбитого кадиллака, усыпавшем берег никеле и осколках стекла,
и о полосе красной краски на двери водителя.

    На телефонном отвечающем автомате отца  мигала  зеленая  лампочка.
Погруженный в своим мысли, рассеянно доедая  сэндвич  Дьюан  перемотал
катушку маленького магнитофона и нажал кнопку воспроизведения.

    - Даррен? Дьюан? Черт возьми, вы не можете отключить  этот  чертов
автомат и взять в руки  телефонную  трубку?  -  раздался  раздраженный
голос дяди Арта.

    Дьюан застыл с набитым ртом и резко выключил воспроизведение.  Его
сердце сначала остановилось, потом как-то странно  бухнуло,  почему-то
очень  громко,  и  болезненно  забилось.   Дьюан   с   трудом   сделал
глотательное движение, вдохнул, еще раз перемотал  катушку  и  включил
магнитофон.

    - ... телефонную трубку? Дьюан, я тебе звоню. Я нашел то,  что  ты
разыскиваешь. Про колокол.  И  эта  вещь  все  время  была  у  меня  в
библиотеке. Дьюан, это просто поразительно. Не верится, но не подлежит
сомнению. Я расспросил человек десять своих  старых  приятелей  в  Элм
Хэвене и никто ничего  не  знает.  Но  это  неважно...  в  этой  книге
написано, что... Впрочем, неважно, я все сам  тебе  покажу.  Сейчас...
э... двадцать минут десятого. Я буду у вас в  десять  тридцать.  Пока,
парень.

    Дьюан еще  дважды  прослушал  запись,  затем  выключил  отвечающий
автомат, нащупал рукой стул и тяжело рухнул на него. Давление в  груди
стало слишком сильным, чтобы ему можно было сопротивляться, и  он  дал
ему волю. Слезы потоком текли по щекам, редкие рыдания  сотрясали  его
тело. Немного спустя он снял очки, тыльной стороной ладони вытер глаза
и откусил кусок сэндвича. Прошло много времени, пока он смог встать  и
пойти на кухню.


    Приведенный в справочнике номер телефона  шерифа  не  отвечал,  но
Дьюан сумел дозвониться к нему домой. Он  совсем  забыл,  что  сегодня
воскресенье.

    - Книга? - удивленно переспросил шериф. - Нет, я не видел  никакой
книги. А это очень важно, сынок?

    - Да, - ответил Дьюан. И затем добавил - Для меня.

    - Нет, на месте аварии я ее не видел. Но, конечно,  всю  местность
мы не стали прочесывать. Может, она еще там валяется... но в машине ее
не было.

    - Где сейчас находится машина? У Эрни?

    - Да. У Эрни или у Конгдена.

    - У Конгдена? - Дьюан раздавил случайно зажатую в пальцах  корочку
хлеба в пыль. - С чего она может быть у Конгдена?

    До Дьюана долетел звук, который очень напоминал подавленный  вздох
отвращения.

    - Ну, понимаешь, Джи Пи узнает об авариях  на  дорогах  по  своему
полицейскому радио, установленному у него в машине.  Иногда  он  после
этого связывается с Эрни. Джи Пи покупает у  него  разбитые  машины  и
затем продает их на авторынке в Оук Хилле. По крайней мере это то, что
нам известно об его делах.

    Как и до большинства жителей города, до Дьюана  доходили  слухи  о
том, что мировой судья приторговывает крадеными автомобилями. В голове
Дьюана мелькнула мысль о том, не придется ли кадиллаку дяди Арта  быть
использованным в этом бизнесе. Немного помолчав он спросил:

    - Вы не знаете, куда отправили машину сегодня?

    - Не имею ни малейшего  понятия,  -  отпветил  шериф.  -  Либо  на
стоянку  к  Эрни,  поскольку  ему  обязательно  сегодня   нужно   было
возвратить аварийный тягач. Сегодня он дежурил, а его жена терпеть  не
может, когда он привозит этот тягач домой. Но ты не беспокойся, сынок,
все  личные  вещи  мы  вам  непременно  вернем.  Вы  ведь  его  прямые
наследники, не так ли?

    - Да, - сказал Дьюан и  подумал,  какое  древнее  и  торжественное
слово "наследники".  Впервые  оно  встретилось  ему,  когда  он  читал
Чосера. Эту книгу он брал у дяди Арта. Он "наследник" дяди Арта. - Да,
- тихо повторил он.

    - Вот и не волнуйся, сынок. Все книжки или еще там что, что было в
машине, мы вам вернем. Я утром заскочу к Эрни и сам все проверю. Между
прочим, мне кое-что надо бы уточнить,  чтобы  написать  рапорт.  Вы  с
отцом будете дома вечером?

    - Будем.

    Когда разговор был окончен, дом показался Дьюану еще более пустым,
чем до того. Слышно было тиканье больших  часов  на  кухне  и  мычание
коров на дальнем пастбище. Небо снова заволокло  тучами.  Несмотря  на
то, что стояла жара, свет был совсем не солнечным.


    Дейл Стюарт услышал о смерти дяди Дьюана в тот же день вечером  от
своей матери, которая разговаривала с миссис Грумбахер, которая узнала
об этом от миссис Сперлинг, которая была близкой приятельницей  миссис
Тейлор. Они с Лоуренсом как раз мастерили  модель  Спада,  когда  мать
сообщила им эту новость. Глаза Лоуренса наполнились слезами и он  тихо
сказал:

    - Господи, бедный Дьюан. Сначала у него погибла собака, теперь вот
это.

    Дейл с силой сжал ему плечо, не  дав  продолжить.  Почему  он  так
сделал, он и сам не сумел бы сказать.

    Чтобы набраться храбрости  и  позвонить  Дьюану  ему  понадобилось
некоторое время. Но затем он все-таки прошел  в  зал  и  набрал  номер
приятеля. Затем услышав два гудка, он положил трубку  и  снова  набрал
тот же номер. Но  тут  раздалось  щелканье,  включилась  эта  странная
записывающая машина и произнесла Дьюановым  голосом:  "Привет.  Мы  не
можем ответить сейчас на ваш звонок. Но все,  что  вы  скажете,  будет
записано на магнитофон и мы перезвоним вам. Пожалуйста, посчитайте  до
трех и говорите".

    Дейл посчитал до трех  и  повесил  трубку.  Лицо  у  него  горело.
Позвонить несчастному Дьюану и так  было  нелегко,  но  выражать  свои
соболезнования этой дурацкой машине было просто ужасно.  Дейл  оставил
Лоуренса трудиться над моделью, тот  работал,  высунув  от  напряжения
язык и скосив глаза, и сев на велосипед, отправился к Майку.

    - И-ику-ку! - он издал условный  клич,  соскочил  с  велосипеда  и
отпустил его прокатиться несколько ярдов самостоятельно.

    -  Ку-ку-и-и!  -  послышался  голос  Майка  откуда-то   с   ветвей
гигантского тополя, росшего посередине улицы.

    Дейл вернулся немного назад, поднялся по ступенькам до  маленького
шалаша между  нижними  ветвями  дерева  и  затем  полез  по  стволу  к
небольшой секретной площадке тридцатью футами выше.  Майк  сидел  там,
прислонившись спиной к  одной  из  толстых  разветвляющихся  ветвей  и
болтая ногами. Дейл подтянулся и  уселся  напротив  другой  ветви.  Он
посмотрел вниз, но земли из-за листьев было совершенно не видно.

    - Эй, - сказал он наконец. - Я только узнал, что...

    - Ага, - прервал его Майк.  Как  раз  в  это  время  он  дожевывал
длинный стебель травы. - Я сам только что услышал об этом. И  как  раз
собирался к тебе, чтобы поговорить об этом. Ты все-таки знаешь  Дьюана
лучше.

    Дейл кивнул. Они с Дьюаном подружились,  когда  обнаружилось,  что
оба испытывают страсть к чтению и ракетной технике. Но Дейл  мечтал  о
ракетах, а Дьюан _конструировал_ их. Дейл  читал  довольно  много  для
своего возраста, но он читал "Остров Сокровищ" и "Робинзон  Крузо",  а
то, что в это время читал Дьюан, просто не  поддавалось  описанию.  Но
так они  оба  стали  друзьями,  проводили  вместе  каникулы,  и  часто
встречались  летом.  Дейл  подумал,  что  он,  пожалуй,   единственный
человек, кому Дьюан признался в том, что хочет стать писателем.

    - Там никто не отвечает, - сказал он. И смущенно пожал плечами - Я
уже звонил.

    Майк внимательно осмотрел изжеванную травинку и  бросил  ее  вниз.
Она упала на слой листьев футах в пятнадцати от ребят.

    - Ага. Моя мама сегодня после обеда тоже  позвонила.  Ей  ответила
эта чертова машина. Попозже она и другие  леди  поедут  к  ним,  чтобы
отвести туда всякую еду. Твоя мама наверное тоже пойдет.

    Дейл снова кивнул. Когда в Элм Хэвен или  на  одной  из  окрестных
ферм случалась кому-либо умереть, то целый  батальон  женщин,  подобно
валькириям, слетался туда, принося с собой всякую еду. _Это ведь Дьюан
рассказал мне о валькириях._Сейчас Дейл точно уже не помнил,  кто  они
такие, эти валькирии, помнил только, что они слетаются  когда  человек
умирает. Он сказал:

    - Я видел его дядю всего раза два. Кажется он был  очень  хороший.
Ужасно умный, но хороший. Не такой раздражительный, как отец Дьюана.

    - Отец Дьюана - алкоголик, - пожал плечами Майк.  В  его  тоне  не
было ни тени осуждения, он всего лишь констатировал научный факт.

    Дейл пожал плечами.

    - Его дядя был... У него были светлые волосы и  такая  же  борода.
Однажды, когда я был у них на ферме, я разговаривал с ним и он  был...
такой умный.

    Майк оторвал еще один листик и сунул его в рот.

    - Я слышал, как миссис Соммерсет говорила моей  маме,  что  миссис
Тейлор сказала, что его просто разорвало пополам,  когда  руль  прошел
сквозь него. Она сказала, что миссис  Тейлор  сказала,  что  его  даже
нельзя хоронить в открытом  гробе.  И  еще  она  сказала,  что  к  ним
приходил отец  Дьюана  и  пригрозил,  что  проделает  мистеру  Тейлору
кое-где еще одну дырку, если он хоть пальцем прикоснется  к  телу  его
брата. Телу брата мистера Макбрайда, я хочу сказать.

    Дьюан тоже подыскал для себя подходящий лист. И кивнул. Он никогда
раньше не слышал, чтобы  говорили  "кое-где  еще  одну  дырку"  и  это
выражение ему очень понравилось. Он  с  трудом  удержался  от  улыбки.
Хорошо сказано. Но тут он вспомнил о чем они,  собственно,  говорят  и
прогнал улыбку с лица.

    - Отец Каванаг отправился в похоронный дом, - говорил тем временем
Майк. - Никто не знает какой религии придерживался мистер Макбрайд,  в
смысле брат мистера Макбрайда, поэтому отец Каванаг на  всякий  случай
соборовал его.

    - Собо... что? - переспросил Дейл. Он закончил с первым  листом  и
принялся за другой. Далеко внизу на земле прыгали  несколько  девочек,
не подозревая, что в сорока футах над ними разговаривают люди.

    - Последний обряд, - невозмутимо объяснил Майк.

    Дейл кивнул, хоть не мог бы  сказать,  что  ему  что-нибудь  стало
понятней. Эти католики обожают всякие странности и думают, что все это
должны знать. Однажды  в  четвертом  классе  дейл  видел,  как  Джерри
Дейзингер хотел поиграть с четками Майка. Джерри надел их  на  себя  и
стал так танцевать, насмехаясь над Майком из-за  того,  что  он  носит
женские бусы. Майк ничего не ответил, просто молча бросился на Джерри,
ударил его по лицу, потом уселся на него верхом  и  осторожно  снял  с
него четки. Больше никто никогда не дразнил Майка.

    - Отец Каванаг как раз  был  там,  когда  пришел  папа  Дьюана,  -
продолжал Майк. - Но он не хотел ни говорить, ничего. Он только сказал
мистеру Тейлору, чтоб тот убрал свои вурдалачьи лапы от  его  брата  и
велел отправить его тело для кремации.

    - Кремация, - только и смог прошептать Дейл.

    - Это когда тебя сжигают, вместо того, чтобы похоронить.

    - Да знаю я, болван, - огрызнулся Дейл. - Я только... удивлен. - И
доволен, добавил он про себя. Последние  пятнадцать  минут  часть  его
мозга напряженно размышляла над  мыслью  о  воображаемых  похоронах  в
похоронном доме мистера Тейлора, о необходимости  прощаться  с  телом,
сидеть со скорбным видом, утешая  Дьюана.  А  раз  кремация...  значит
похорон не будет, так ведь? - Когда это должно быть? - спросил  он.  -
Кремация? - Это было такое взрослое и окончательное слово.

    Майк пожал плечами.

    - Ты не хочешь поехать навестить его?

    - Кого? - с ужасом спросил Дейл.

    Ему было известно, что иногда  перед  чьим-то  погребением  Диггер
Тейлор приводил своих друзей в морг и показывал им трупы. Чак Сперлинг
однажды хвастал, что он видел миссис Дугган, когда она лежала голая  в
комнате для бальзамирования.

    - Кого? Дьюана, конечно, - сказал Майк. - А ты думал кого, чудак?

    Дейл хмыкнул, сорвал еще один листок и попытался стереть с  ладони
следы сока. Потом он прищурился на небо, едва видное  сквозь  балдахин
редеющий кверху листвы.

    - Но уже скоро стемнеет.

    - Нет, еще не скоро. У нас еще есть  часа  два.  На  этой  неделе,
между прочим,  самые  длинные  дни  в  году,  болван.  Просто  сегодня
пасмурно.

    Дейл подумал о том, как далеко до дома Дьюана. О  том,  как  долго
придется  ехать.  Вспомнил  рассказ  Дьюана   о   преследовавшем   его
грузовике. Им надо будет ехать по той же самой дороге. Подумал о  том,
что  придется  разговаривать  с  мистером  Макбрайдом  и  каким-нибудь
другими взрослыми. Что может быть хуже,  чем  визиты  в  дом,  который
посетила смерть?

    - Хорошо, - сказал он. - Давай поедем.

    Они спустились с дерева, взяли велосипеды и отправились в  дорогу.
Небо на  востоке  было  почти  черным,  будто  приближалась  буря.  На
половине пути до Шестой Окружной на  дороге  в  облаке  пыли  внезапно
возник грузовик. Дейл и Майк так резко подались вправо,  что  чуть  не
упали.

    Это был пикап МакБрайтов, в которм сидели Дьюан с отцом. Машина не
остановилась.


    Дьюан заметил двух своих друзей, едущих на велосипедах, догадался,
что они возможно едут на ферму, чтобы навестить его, и  оглянулся  как
раз вовремя, чтобы увидеть, что они остановились и  провожают  глазами
его машину. Через  несколько  мгновений  ребят  закрыло  облако  пыли.
Старик даже не заметил  Майка  и  Дейла.  Дьюан  ничего  не  стал  ему
говорить.

    Убедить  Старика  в  том,  что  какая-то  книга   является   делом
достаточно важным для того, чтобы отправиться за ней в тот  же  вечер,
было нелегко. Дьюан прокрутил для него пленку магнитофона.

    - Что все это значит? - раздраженно спросил Старик. От Тейлора  он
вернулся в ужасном настроении.

    Дьюан колебался только долю секунды. Конечно, он мог бы рассказать
Старику все, так же как он рассказал все  дяде  Арту.  Но  момент  для
этого был явно неподходящим. Все слова  о  колоколе  могли  показаться
досужим вымыслом перед лицом реальной потери Старика и теми чувствами,
которые он испытывает. Дьюан объяснил только, что они  с  дядей  Артом
изучали историю этого колокола... памятника старины, который  один  из
Эшли-Монтегю вывез из Европы и о котором теперь никто не помнит. Дьюан
придал этому сообщению оттенок несерьезности, представил как  один  из
тех  бесчисленных  проектов,  которыми  они  с   дядей   Артом   часто
увлекались. Как например тот случай, когда они увлеклись астрономией и
даже соорудили собственный телескоп,  или  когда  однажды  осенью  они
пытались построить каждую машину,  начерченную  когда-то  Леонардо  да
Винчи. Что-то вроде этого.

    Старик все понял, но не считал, что  есть  необходимость  еще  раз
ехать в город смотреть на обломки  кадиллака.  Дьюан  чувствовал,  что
временное воздержание от спиртного терзает  сердце  Старика  стальными
шипами. Так же хорошо мальчик  понимал,  что  если  он  позволит  отцу
оказаться поблизости от заведения Карла  или  от  пивной  "Под  Черным
Деревом", то может пройти ни один день прежде чем он увидит его снова.
По воскресеньям оба заведения официально значились закрытыми,  но  для
завсегдатаев найти черный вход было делом несложным.

    - Может, пока  я  буду  искать  книжку,  ты  тем  временем  купишь
бутылочку вина или еще чего-нибудь? - предложил Дьюан.  -  Ну  как  бы
помянуть память дяди Арта.

    Старик внимательно и остро глянул на него, но постепенно черты его
лица расслабились. Он редко шел на компромисс с собой, но мог  оценить
его достоинство, когда слышал хорошее предложение. Дьюан понимал,  что
Старик разрывается между необходимостью  оставаться  трезвым  до  тех,
пока не будут выполнены формальности,  связанные  с  похоронами,  и  с
сильнейшим желанием напиться.

    - Ладно, - буркнул он. -  Мы  захватим  твою  книжку,  а  потом  я
заскочу купить что-нибудь домой. Ты тоже сможешь помянуть его.

    Дьюан кивнул. Единственное, чего он боялся в жизни...  по  крайней
до последних дней...  это  спиртное.  Он  боялся,  что  болезнь  может
оказаться наследственной, и  что  первый  же  глоток  приведет  его  к
пропасти, вызовет то неукротимое  желание  напиться,  которое  владело
Стариком вот уже почти тридцать лет.  Но  он  все-таки  кивнул  и  они
двинулись в город сразу же после обеда, за которым ни один из них ни к
чему не притронулся.

    Станция Тексако, принадлежащая Эрни, была закрыта. По воскресеньям
она работала обычно до четырех и сегодняшний день не был  исключением.
На площадке стояло три разбитых машины,  но  кадиллака  среди  них  не
было. Дьюан пересказал Старику слова шерифа о Конгдене.

    Тот с отвращением отвернулся, но не прежде чем до Дьюана донеслось
бормотание о "проклятом воровском капиталистическом отродье".

    Старый Централ стоял погруженным в тень, когда они  проехали  мимо
него по Второй Авеню и свернули на Депо Стрит. Дьюан заметил родителей
Дейла, отдыхавших на веранде и увидел,  как  изменились  их  спокойные
позы едва они их заметили. Пикап продолжал  ехать  по  той  же  улице,
миновав перекресток Брод Авеню.

    Черного  шевроле  Конгдена  не  было  видно  ни   во   дворе,   ни
припаркованным  на  грязной  дороге  около  жалкого  домишки.   Старик
постучал в дверь, но  на  стук  никто  не  отозвался,  кроме  пса,  по
злобному лаю которого можно было судить о его огромном размере.  Дьюан
с отцом обошли дом, ступая по  заросшему  травой  двору,  где  торчали
непонятного  вида  пружины,  валялись  пивные  банки  и  даже   старая
стиральная машина. Позади небольшого  инструментального  сарая  стояло
несколько ржавых автомобилей.

    Здесь было восемь машин. Две из них стояли на колесах  и  судя  по
виду машин, их еще можно было отремонтировать. Остальные  существовали
лишь в виде ржавых деталей, разбросанных  в  высокой  траве.  Кадиллак
дяди Арта располагался ближе всего к сараю.

    - Не подходи близко,  -  предостерег  его  Старик.  В  его  голосе
слышались какие-то странные нотки. - Если увидишь книжку, я вытащу ее.

    Теперь, когда автомобиль снова был  на  колесах,  причиненные  ему
повреждения были еще заметнее. Крыша была стесана  почти  до  верхнего
уровня дверей. Даже с пассажирской стороны, окол