анаг вздохнул.

    - Ну, если принять средневековые формулировки... то да. Но да,  по
существу так, именно этому учит нас Церковь.

    - Какова природа посланцев зла, отец?

    Священник задумчиво барабанил пальцами по цеке.

    - Какова природа? Ну, прежде всего,  мы  имеем  демонов,  конечно.
Инкубов. И суккубов. Данте дал в своей комедии описание целых семей  и
образцов демонов.  Например,  замечательных  созданий  с  именем  типа
Драгигннаццо, что можно перевести как "подобный большому  дракону",  и
Граффиакане, что означает "тот, кто стрижет собак", и...

    -  А  кто  этот  Данте?  -  с  воодушевлением  прервал  его  Майк,
взволнованный перспективой  возможной  встречи  с  этим  замечательным
человеком, который был экспертом в таких важных вещах.

    Отец Каванаг еще раз вздохнул и затушил сигарету.

    -  Я  забыл,  что  мы  полагаемся  на  систему  обучения,  которой
следовало бы находится в седьмом круге Ада. Данте,  мой  мальчик,  это
поэт, живший и умерший приблизительно семь веков назад. Боюсь,  что  я
несколько отошел от предмета нашей дискуссии.

    - Майк допил кофе, отнес чашку в  раковину  и  принялся  осторожно
мыть ее.

    - А эти вещи... ну, эти демоны... они обижают _людей_?

    Отец Каванаг нахмурился.

    - Но мы ведь говорим о созданиях, бывших порождением разума людей.
А эти люди жили в невежественные времена, Майкл. Стоило им заболеть  и
они начинали винить в этом демонов. Единственным лекарством в то время
были пиявки...

    - Кровососы? - Майк был явно шокирован.

    - Да. Демонам приписывали вину за человеческие  болезни,  душевные
расстройства...  -  Он  помолчал,  видимо  вспомнив,  что  сестра  его
алтарного служки страдает именно таким расстройством. - За апоплексию,
плохую погоду... словом за все то,  что  они  не  могли  объяснить.  А
_могли_ объяснить в те времена лишь очень немногое.

    Майк вернулся к столу.

    -  Но  вы  сами  как  считаете,   такие   вещи   на   самом   деле
существовали... существуют? Они все еще могут преследовать людей?

    Отец Каванаг скрестил руки на груди.

    - Я полагаю, что Церковь дала нам замечательную  теологию,  Майкл.
Но постарайся представить Церковь в виде гигантской драги,  добывающей
золото со дна реки. Она приносит людям много золота, но приносит много
и грязи и пустой породы.

    Майк нахмурился. Он терпеть не мог, когда отец Каванаг пускался  в
подобные сравнения. Он называл их метафорами, но сам Майк  называл  их
"увертками".

    - Они существуют взаправду?

    Отец Кавнаг убедительно вытянул руки  вперед,  держа  их  ладонями
вверх.

    - Возможно не в  буквальном  смысле,  Майкл.  Но  в  фигуралдьном,
безусловно.

    - Если они _действительно_ существовали, - продолжал настаивать на
своем Майк, - могли ли всякие церковные штуки остановить их,  как  это
бывает в кино с разными вампирами?

    Священник мельком улыбнулся.

    - Церковные штуки?

    - Вы знаете о чем я... Кресты, гостия. святая вода... все такое.


    Отец Каванаг поднял брови, будто его  дразнили.  Майк,  напряженно
ожидая ответ, не заметил этого.

    - Конечно, - кивнул священник, - если все это... церковные  штуки,
как  ты  выражаешься,...  действует  на  вампиров,   то   оно   должно
подействовать и на демонов. Разве не так?

    Майк кивнул. Он решил, что на  сегодня  с  него  достаточно,  отец
Кавнаг будет думать, что он рехнулся, если он после этих разговоров  о
вампирах и  демонах  расскажет  ему  о  солдате.  Священник  пригласил
мальчика на "холостяцкий ужин" в ректорской в  пятницу,  но  Майк  был
вынужден отказаться. Еще раньше Дейл предложил ему поехать на ферму  к
дяде  Генри,  чтобы  поисследовать  окрестности  на   предмет   пещеры
бутлегеров. Вообще-то, с тех пор как они познакомились,  это  было  их
обычное времяпрепровождение, хоть Майк  сильно  подозревал,  что  этой
пещеры и в природе-то не существует, но  ему  всегда  очень  нравилось
играть на ферме дяди Генри. Плюс обед там  всегда  означал  что-нибудь
очень вкусное и хоть в пятницу Майк, конечно, не станет есть мясо,  но
и без этого там будет уйма вкусных вещей.  Например,  свежайшие  овощи
прямо с грядки.

    Майк попрощался, взял  велосипед  и  как  сумасшедший  заторопился
домой, мечтая о том, чтобы лужайка перед домом была подстрижена, а все
домашние дела переделаны  и  чтобы  он  мог  поиграть.  Проезжая  мимо
Старого Централа, он вспомнил, что Джим Харлен уже несколько дней  как
вернулся из больницы и с запоздалым уколом вины вспомнил  о  том,  что
они до сих пор не навестили  друга.  Кстати  вспомнил  и  о  том,  что
сегодня в Пеории похороны дяди Дьюана.

    Мысль о смерти напомнила Майку о Мемо, которая,  вполне  возможно,
находится сейчас дома где никого нет. Кроме Кетлин, разумеется.

    Майк поехал мимо школы, все быстрее нажимая  на  педали,  прямо  к
дому.

    В среду вечером Дьюану позвонил Дейл, но  беседа  была  краткой  и
нелегкой. Голос Дьюана звучал ужасно  устало  и  соболезнования  Дейла
смутили их обоих. Дейл рассказал о  приглашении  на  ферму  к  дяде  в
пятницу и наседал на него до тех  пор,  пока  Дьюан  не  сдался  и  не
сказал, что наверное придет. Несмотря на  это  Дейл  отправился  спать
совершенно подавленный.

    - Ты думаешь, эта штука все еще под кроватью? - прошептал  Лоуренс
часом позже. Выключать свет они не стали.

    - Мы же проверяли, - прошептал в ответ  старший  брат.  -  Ты  сам
видел, что там ничего не было.

    Лоуренс упросил брата подержать его за руку.  Дейл  согласился  на
компромисс и разрешил тому ухватить его за рука пижамы.

    - Но мы же _видели_ это...

    - Мама сказала, что это была тень или что-то вроде этого.

    Лоуренс нахально показал фигу.

    - Так это, по-твоему, тень держала дверь кладовки?

    По спине Дейла  пробежал  холодок.  Он  вспомнил  то  настойчивое,
нумолимое давление, которое он тогда  ощутил.  Что  бы  это  ни  было,
оставаться внутри оно явно не хотело.

    - Ладно, - тихо сказал он,  и  сам  почувствовал,  как  прозвучали
нотки страха в его голосе, - во всяком случае оно убежало.

    - Нет, не убежало, - голос Лоуренса был едва слышен.

    - Откуда ты знаешь?

    - Просто знаю и все.

    - Ну тогда, скажи, где оно?

    - Оно ждет.

    - _Где ждет?_ - Дейл бросил на брата  взгляд  и  увидел,  что  тот
напряженно  смотрит  на  него.  Без  очков  глаза  Лоуренса   казались
огромными и темными.

    - Оно все еще под кроватью, - сонно  шепнул  он  и  закрыл  глаза.
Дейл, вытянув из его пальцев рукав, сжал ладонь брата. - Оно  ждет,  -
пробормотал Лоуренс, погружаясь в сон.

    Дейл  взглянул  на  десятидюймовый  промежуток,   разделявший   их
кровати. Ребята хотели вообще сдвинуть их вместе, но  мама  запретила,
сказав, что ей будет неудобно пылесосить  пол.  Ладно,  десять  дюймов
тоже неплохо. Легко держаться за  руки,  и  ничто  большое  не  сумеет
выпрыгнуть на них.

    _Но рука может достать.  Пальцы  с  когтями.  А  может  голова  на
длинной шее._

    Дейл опять вздрогнул. Нет, это глупо.  Мама  была  права,  им  это
просто почудилось, как почудились тогда шаги мумии. Или НЛО.

    _Но тогда мы же ничего не видели._

    Дейл зажмурил глаза. Последней мыслью,  промелькнувшей  у  него  в
голове, перед тем как он  провалился  в  сон,  была  мысль  о  зияющем
пространстве между кроватями, и  от  этой  мысли  он  снова  распахнул
глаза,  и  лежал,  напряженно  глядя  в  темное   пространство   между
кроватями.

    _Черт. Если наши кровати стоят так близко друг  к  другу,  то  ОНО
может оказаться под моей кроватью так, что я этого  и  не  увижу.  Оно
может занести над нами свои ужасные черные  щупальцы  м  схватить  нас
обоих сразу._

    Лоуренс  прерывисто  вздохнул,  на  подушку  капнула  слюна.  Дейл
смотрел на противоположную стену,  считая  мачты  на  нарисованных  на
обоях корабликах, и стараясь дышать потише. Чтобы лучше слышать. Чтобы
успеть расслышать звук, который может раздаться перед нападением.


                               Глава 18


    В четверг Старику пришлось  поехать  в  дом  к  дяде  Арту,  чтобы
разыскать кое-какие юридические бумаги  и  Дьюан,  несмотря  на  явное
нежелание отца, увязался с ним.

    Старик пребывал в раздраженном  настроении,  очевидно  страдая  от
желания запить  по-серьезному.  Дьюан  понимал,  что  сдерживается  он
только из-за любви к брату и нежелания уронить себя в глазах остальных
членов семьи.

    Частично тревога Старика проистекала еще из-за  того,  что  он  не
знал, как поступить с прахом дяди Арта. Он пришел в ужас,  когда  люди
из похоронного бюро вручили ему тяжелую декоративную  урну  с  прахом,
которая отправилась с ними  в  обратный  путь  из  Пеории  в  качестве
молчаливого и нежеланного пассажира.

    После обеда в среду, еще до звонка Дейла, Дьюан пошел взглянуть на
нее еще раз. Старик вошел в комнату следом  за  ним,  держа  трубку  в
руках.

    - Белые камешки, которые похожи на кусочки разломанного мела,  это
кости, - сказал отец, пытаясь раскурить трубку.

    Дьюан молча приподнял крышку.

    - Когда они отправили тело в печь, температура в которой  примерно
равняется температуре на поверхности солнца,  -  продолжал  Старик,  -
можно  было  ожидать,  что  не  останется   ничего,   кроме   золы   и
воспоминаний. Но кости, оказывается, упорная штука.

    Дьюан сел на стул около камина,  в  который  никто  из  них  почти
никогда не садился. Его ноги внезапно стали ватными и в  то  же  время
какими-то странно тяжелыми.

    - Воспоминания тоже упорная штука, - произнес  он,  сам  удивляясь
этой избитой фразе. Такое было не в его вкусе.

    Старик хмыкнул.

    - Не имею ни малейшего  понятия,  куда  это  деть.  Варварский,  в
сущности, обычай, как подумаешь.

    Дьюан бросил взгляд на урну.

    - Думаю, что прах полагается  развеять  над  тем  местом,  которое
имело большое значение в жизни данного человека, - тихо произнес он. -
Место, где он был счастлив.

    Старик еще раз хмыкнул.

    - Ты знаешь, Дьюнни, Арт действительно оставил завещание. Но он ни
единым словом не намекнул мне, где следует развеять его прах. В месте,
где он был счастлив... - И Старик погрузился в размышления,  попыхивая
трубкой.

    - Главный читальный зал библиотеки университета Бредли подошел  бы
лучше всего, - сказал Дьюан.

    Старик рассмеялся.

    - Да, Арту бы это тоже понравилось, - на минуту он отвел  глаза  в
сторону. - Есть еще идеи?

    - Еще он любил рыбачить на речке Спун. - Тут  Дьюан  почувствовал,
как саднящая спазма горя снова сжала его горло и сердце. Он  пошел  на
кухню  за  стаканом  воды.  Когда  вернулся,  трубка  Старика  уже  не
дымилась, и он старательно вколачивал  из  нее  золу  в  камин.  Зола.
_Прах._

    - А ты прав, - сказал Старик неожиданно. - Возможно,  там  он  был
наиболее счастлив. Мы с ним ездили рыбачить на Спун Ривер даже  тогда,
когда он не переехал из Чикаго. И он часто брал тебя туда, помнишь?

    Дьюан кивнул и сделал вид, что пьет,  чтобы  не  отвечать.  В  эту
минуту как раз зазвонил телефон, оказалось,  что  это  Дейл,  и  когда
Дьюан вернулся, Старик уже ушел  в  мастерскую  возиться  с  обучающей
машиной, которую назвал Марк V.

    На реку они отправились сразу после  восхода  солнца,  когда  рыба
всплывает к поверхности, чтобы подкормиться, и Дьюан пожалел,  что  не
взял с собой удилище. Церемонии как таковой не было:  Старик  подержал
мгновение  вазу  над  водой,  будто  бы  раздумав  освобождать  ее  от
содержимого, затем, когда первый луч солнца коснулся ветвей  кипарисов
и ивы под ними, внезапно опрокинул вазу над водой и постучал  по  дну,
чтобы оттуда выпали последние остатки.

    _Кости_ упали с тихим всплеском,  который  привлек  мальков  и  по
меньшей мере одного  окунька,  которых  Дьюан  увидел  на  мелководье.
Сначала прах образовал на воде легкую серую пленку, она поплыла  вслед
за течением и закружилась вокруг коряги, хорошо знакомой Дьюану по его
рыболовецким подвигам. Затем более быстрое подводное  течение  понесло
ее к мосту, и линия пленки распалась на части, ушла ко дну и смешалась
с речной водой.

    Дьюан зашвырнул  в  воду  камешек,  вспомнив  те  времена,  когда,
сопровождая взрослых на рыбную ловлю,  сам  скучал.  Наверное,  бросая
камешки он распугивал рыбу, которую дядя Арт пытался поймать. Но  дядя
никогда не жаловался.

    Дьюан встал, отряхнул руки и стал по тропинке взбираться на крутой
берег к машине. В первый раз он обратил внимание на то, как похудел за
последние недели его отец и какой темной и морщинистой стала его  шея.
Щеки  серебрились  серой  щетиной   и   теперь   Дьюан   по-настоящему
почувствовал, что его Старик и вправду _стар._

    Дом дяди Арта лишился запаха присутствия  человека  и  сразу  стал
влажным и нежилым.

    Когда  Старик  занялся  ящиками  и  полкой  с  картотекой,   Дьюан
инстинктивно направился к старым блокнотам и корзине для  бумаг.  Дядя
Арт был таким же маниакальным любителем посидеть с  ручкой  как  и  он
сам.

    Бах. Скомканный листок лежал в корзине под  смятой  пачкой  из-под
сигарет  и  остальным  мусором.  Возможно  его  выбросили  в  ночь  на
воскресенье, как раз накануне несчастного случая.

    1. Проклятый Колокол или Стелла, или как его там, в  конце  концов
остался целым  и  невредимым.  Упоминание  о  нем  имеется  в  разделе
"Медичи" Книги Закона.

    2. Шестьдесят лет, шесть месяцев, шесть дней. Допуская,  что  этот
абсурд и невозможность стали реальностью, и принимая, что  события,  о
которых говорил Дьюан, имели место из-за того, что эта  штука  "ожила"
после всех  этих  веков  молчания,  нужно  допустить,  что  на  рубеже
столетия произошло жертвоприношение. Вскоре после прибытия колокола из
Нью Йорка в 1900  году.  Следует  проверить  в  городе.  Найти  людей,
которые могут помнить о случившемся. Ничего не говорить  Дьюану,  пока
не получу ответов.

    3. Краули утверждает, что Колокол, иначе Стелла, использует людей.
И заключает словами о "посланцах Мира Тьмы", не уточняя, что именно он
имеет в виду. Проверить сведения  о  "существах  на  улицах  Рима"  во
времена Борджиа и Медичи.

    4. Связаться с Эшли-Монтэгю. Заставить его говорить.

    Дьюан перевел  дыхание,  свернул  листок  и  сунул  его  в  карман
фланелевой рубашки, затем вышел на террасу. Трава  на  лужайке  сильно
разрослась. Какие-то насекомые громко жужжали у самых  его  ног,  а  в
кронах  деревьев  оглушительно  трещали  цикады,  доводя   Дьюана   до
головокружения. Он уселся на металлический стул, задрал ноги на перила
и уставился в никуда, размышляя.  И  только,  когда  Старик  вышел  на
террасу и вдруг застыл у двери, только тогда Дьюан понял, кого он  ему
напомнил... На этом стуле, в этой позе. _На кого_ он похож.

    В руках у Старика были все  нужные  бумаги.  Они  заперли  входную
дверь, понимая, что пройдут, быть может, недели, а то и  месяцы,  пока
они снова приедут сюда, чтобы навести порядок перед аукционом.

    Дьюан не оглянулся, когда  они  на  полной  скорости  проехали  по
аллее.

    Выбор Дьюана пал на миссис Мун.

    Матери билиотекарши было уже порядком за  восемьдесят  и  она  всю
жизнь прожила в Элм Хэвене, причем с самой юности в доме на углу  Депо
Стрит и Второй Авеню, то есть прямо напротив Старого  Централа.  Дьюан
знал  ее  лишь  постольку,  поскольку  видел  вместе  с  мисс  Мун  на
прогулках, во время своих приездов в город.

    Мисс Мун он знал хорошо. Дьюану было четыре года, когда  дядя  Арт
привез его в город, чтобы записать в библиотеку.

    Мисс  Мун  слегка  нахмурилась  и  покачала  головой,   глядя   на
упитанного малыша, стоящего перед ее стойкой.

    - Но у нас совсем немного книжек с картинками, мистер Макбрайд. Мы
предпочитаем,  чтобы  родители...  э...  наших   маленьких   читателей
пользовались своими абонементами, выбирая книги для малышей.

    Дядя Арт ничего не ответил. Вместо этого он взял с полки ближайший
том и вручил его четырехлетнему Дьюану. "Читай" велел он.

    - Глава Первая... Я появляюсь на свет, - читал Дьюан. - Окажусь ли
я героем  моей  собственной  жизни,  или  этот  статус  будет  удержан
кем-нибудь еще, покажут страницы этой книги. Для  того,  чтобы  начать
описание моей жизни с самого начала я пишу, что я родился (по  крайней
мере меня так информировали и я этому верю) в пятницу, в полночь. Было
отмечено, что часы начали бить как раз, когда...*


    [* Стерн.]


    - Хорошо, - сказал дядя Арт и вернул книгу на полку.

    Мисс Мун нахмурилась и затеребила цепочку от  часов,  но  все-таки
выписала абонемент на имя Дьюана Макбрайда. И в течение многих лет эта
карточка была самой ценной из всего, что принадлежало Дьюану, несмотря
на то, что мисс Мун всегда относилась к нему с холодностью где-то даже
обидной. Наконец она определила свою роль, как роль контролера за тем,
чтобы пухлый четырехлетний малыш не брал слишком много  книг  за  один
раз, и делая ему выговары, когда он книги задерживал. Но,  как  вскоре
оказалось, задерживал он их не потому, что не успевал  прочесть,  нет,
он успевал пожирать все стопки книг в течение  первых  же  дней  после
возвращения из библиотеки, но потом ему  приходилось  ждать  несколько
дней, пока отец снова подбросит его в город.

    Когда,  уже  во  втором  классе,  Дьюан   посвятил   себя   чтению
таинственных историй  Нэнси  Дрю,  приключениям  женщины-детектива  из
романов К.С.Форестера и всех романов Роберта Льюиса  Стивенсона,  мисс
Мун указала, что книги Нэнси Дрю это, скорее,  _чтение  для  девочек_,
это был ее термин и язвительно осведомилась нет ли у Дьюана сестры.

    Дьюан  уcмехнулся,  поправил  очки,  дерзко   ответил   "Не-а"   и
пересчитал отобранные пять книг, чтобы убедиться  в  том,  что  он  не
перешел границы нормы. Все книги принадлежали перу Нэнси Дрю. Когда он
покончил с этой серией, он открыл для себя  Эдгара  Райса  Берроуза  и
провел великолепное лето, пересекая степи Барсума, джунгли Венеры и  -
наиболее жадно - "среднюю террасу джунглей " лорда Грейстока. Дьюан не
был уверен, что понимает, что такое "средняя терраса", но он попытался
соорудить нечто подобное в куще приземистых дубов, росших вдоль ручья.
Уитт, склонив голову набок, наблюдал ничего непонимающими  глазами  за
тем, как Дьюан прыгает с ветки на ветку и ест, не слезая с дерева.

    На следующее лето Дьюан взахлеб читал Джейн Остин  и  в  этот  раз
мисс Мун ничего не сказала о том, что это _чтение для девочек._

    Дьюан  отправился  в  город  сразу  после  того,  как  покончил  с
утренними делами. С каждым годом Старик обрабатывал поле все меньшей и
меньшей площади, одалживая большую часть из своих трехсот сорока акров
мистеру  Джонсону,  так  что  и  дел  становилось  все  меньше.  Дьюан
продолжал ходить за скотом, проверять, чтобы  весь  он  был  во  время
напоен, но, когда животные паслись на пастбище, дел было тоже немного.
Транспортировка навоза была закончена еще в мае, так  что  тут  Дьюану
было не о чем беспокоиться.

    Этим  утром  он   закончил   ремонт   шестирядного   культиватора:
гидравлический подъемник на задней  рабочей  части  опускался  слишком
быстро,  поэтому  Дьюан  приспособил  к  нему  съемный  гидравлический
цилиндр и смазал и закрепил дополнительную раму. Все время пока  Дьюан
трубился над культиватором, из угла сарая  над  ним  урожающе  нависал
большой комбайн, снабженный початкоочистителем. Старик отвозил его  на
центральную ремонтную станцию, чтобы подправить  блок  очистителя,  он
всегда старался улучшить  машины,  совершенствуя  их,  снабжая  одними
дополнительными устройствами и устраняя другие, до тех пор,  пока  они
вообще не переставали напоминать  машины,  полученные  с  завода.  Что
касается этого початкоочистителя, то Дьюан заметил, что  Ста