были проехать здесь. Только лишь неожиданное
предложение дяди Генри подвезти ребят изменило их  план  и  превратило
смертельную прогулку в беззаботную поездку в автомобиле. Дейл взглянул
на Майка, увидел его глаза, подернутые дымкой усталости и  понял,  что
Майк все знает. Ему захотелось потрепать друга по плечу, сказать  ему,
что все в порядке, что никто  не  мог  предусмотреть  все...  но  руки
по-прежнему дрожали так сильно, что он  не  мог  отцепиться  от  борта
машины. И, что было еще более важным, Дейл знал, что  все  далеко  _не
было_ правильным, что ошибка в расчетах, допущенная  Майком,  едва  не
стоила им жизни, и что это прелестное июльское утро  могло  стать  для
них последним.

    Что же все-таки _поджидало их в темноте леса?_

    Дейл зажмурил глаза и представил  миссис  Дугган,  умершую  больше
восьми месяцев назад... представил Тубби Кука, таким  каким  он  видел
его в подвале, белым и распухшим, с облезающей, как у гниющего изнутри
кролика, кожей... представил то длинное  и  мокрое  существо,  которое
ползало под землей, жадные  челюсти,  ожидающие  под  тонким  покровом
дерна и листьев... наконец представил Солдата,  таким  каким  описывал
его  Майк,  лицо,  вытягивающееся  в  воронку,   вооруженную   острыми
зубами...

    Молча они въехали в город. Дядя Генри поочередно высадил каждого у
дома, ребята помахали ему на прощание.

    Смеркаться начало в этот день чуть раньше,  чем  накануне,  совсем
чуть-чуть, едва заметно,  но  все-таки  внимательный  наблюдатель  мог
понять, что дни солнцестояния миновали и вечера  стали  чуть  длиннее,
чем  были  еще  неделю  назад.  Закаты  были  долгими  и  пронзительно
красивыми, великолепное торжество покоя, в котором  солнце  словно  бы
парило над западным горизонтом подобно  большому  розовому  цветку,  а
небо ловило последние  отблески  угасающего  дня.  Закаты,  совершенно
уникальные для Среднего Запада, но которые тем не менее местные жители
исправно игнорировали. Сумерки несли с  собой  обещание  прохлады,  но
вместе с тем и неясную угрозу ночи.

    Весь день Майк собирался вздремнуть, он так сильно устал, что даже
горло саднило от переутомления, а под веками словно был насыпан песок.
Но времени на сон совершенно не было.  Какие-то  "хулиганы"  разорвали
этой ночью сетку на окне в комнате Мемо.  Мама  Майка,  заслышав  шум,
спустилась  вниз  и  увидела  рассыпанные  по  полу  бумаги  и  старые
фотографии, которыми так дорожила Мемо, развевающиеся  занавеси.  Было
впечатление, что кто-то только что выпрыгнул в окно.

    Мемо чувсствовала себя нормально, но  была  взволнована  до  такой
степени, что ее мигание не имело  смысла  и  она  не  могла  дождаться
вопросов, чтобы ответить на них. Мать Майка  ужасно  расстроилась  как
самим актом этого вандализма, так и тем, что наихудшие  подозрения  ее
сына получили подтверждение. Она тут же позвонила  мужу  на  работу  и
затем Барни. Последний приехал в середине ночи,  задумчиво  почесал  в
затылке и объявил, что подобные жестокости встречаются нынешним  летом
и представляют большую проблему,  а  также  поинтересовался  у  миссис
О'Рурк не было ли у ее сына или дочерей какой-нибудь стычки с Ка Джеем
Конгденом или Арчи Креком. На что миссис О'Рурк ему резонно  отвечала,
что ее дочери с таким отребьем,  как  эти  двое,  даже  _говорить_  не
станут, а Майку и в голову  не  придет  затевать  с  подобными  типами
стычки. Затем она в свою очередь поинтересовалась,  не  имеют  ли  это
происшествие и то неизвестное лицо, которое  видел  Майк,  какого-либо
отношения к убийству котов миссис Мун, о котором до  сих  пор  говорит
весь город. Барни снова поскреб в затылке,  пообещал,  что  теперь  он
будет чаще патрулировать в районе их дома и отбыл восвояси. Отец Майка
позвонил с работы и сказал,  что  он  может  с  кем-нибудь  поменяться
сменами и что, начиная с субботы, у него все лето не  будет  ни  одной
ночной смены.

    Сетку Майк починил - мама вынула ее из рамы  и  оставила  рядом  с
окном - но задвижка была вырвана из подоконника, а оконная  рама  была
разломана в двух местах. Работая над сеткой Майк заметил на раме следы
слизи. Высохшая, она сохранила цвет и запах старой  мокроты,  заметить
ее сразу было трудно из-за надломов в дереве подоконника. Но она была.
Когда Майк нечаянно прикоснулся к выделениям, его даже передернуло.

    Однажды, пару лет назад, когда ему было то ли восемь, то ли девять
лет, они с отцом отправились на рыбалку  на  какой-то  грязный  приток
Спун Ривер. И  вдруг  на  удочку  Майка  поймался  угорь.  Угри  редко
водились даже в широкой и полноводной Иллинойс Ривер и  Майку  никогда
не приходилось видеть подобные существа. Едва длинное,  желто-зеленое,
змеевидное тело появилось над поверхностью воды, Майк подумал, что это
один из всегда внушавших ему ужас _водяных змеев_  и  кинулся  бежать,
совершенно забыв о  том,  что  находится  в  лодке.  Отец  едва  успел
ухватить его за пояс и, заинтригованный уловом, выпавшим на  долю  его
сына, вытащил сначала его самого, а потом угря,  велев  Майку  накрыть
того сетью.

    Майк прекрасно помнил отвращение, охватившее его  при  взгляде  на
чудище. Тело его было толще тела змеи, он больше походил на рептилию и
казался совершенно _доисторическим_  существом.  Оно  подергивалось  и
извивалось, словно было порождением иного  мира.  Все  его  тело  было
покрыто пленкой слизи, будто бы его железы выделяли ее на поверхность.

    Отец Майка завязал сетку и повесил ее за борт лодки, с  тем  чтобы
угорь оставался в воде, пока они доберутся до моста, рядом  с  которым
припарковали машину. Все время обратного пути Майк помнил о  том,  что
рядом с  их  лодкой  волочится  то  ужасное  существо.  Но  когда  они
добрались до моста, угря уже не было. Каким-то образом он проскользнул
через отверстие в сетке, которое было в пять раз меньше его. Все,  что
от него осталось, представляло собой слизистую  пленку,  как  будто  и
кожа и тело его состояли только из слизи.

    Точно как засохшая мокрота на подоконнике.

    Майк  хорошенько  протер  древесину  бензином,  чтобы  убить  даже
невидимых микробов, если они здесь  остались,  как  мог  лучше  склеил
раму, заменив поломанные места свежевыструганными, и установил  ее  на
место, добавив еще две задвижки - одну на верху подоконника, вторую  -
внизу.

    На  земле  под  окном  валялся  кусочек  святого  причастия.  Майк
вообразил, как в ночной тиши Солдат  карабкается  на  стену,  как  его
пальцы просачиваются сквозь отверстия сетки, как его рыло,  удлиняясь,
тянется в сторону Мемо, подобно миноге, учуявшей особо лакомую рыбу...

    Остановили ли его гостия и  святая  вода?  И  был  ли  вообще  это
Солдат? Вполне возможно, что на его бабушку  сегодня  ночью  охотились
совсем другие существа...

    Майк чуть не плакал.  Его  тщательно  продуманная  схема  едва  не
закончилась  катастрофой.  Майк  видел  притаившийся  в  густой   тени
деревьев Школьный Грузовик. Он чувствовал его _запах._ И это  зловоние
смерти могло сейчас распространяться от них, от его тела и от тел  его
друзей, стоило б им только отправиться домой на  велосипедах,  как  он
это планировал.

    Теперь Майк знал, что они находятся на  войне,  также  точно,  как
знал это когда-то его отец, в то время когда воевал  на  полях  Второй
Мировой. Только здесь не было линии фронта и не могло быть  перемирия.
Врагу принадлежали ночи.

    После обеда Майк отправился  к  собору  Св.  Малахия,  но  никаких
сведений об отце Каванаге там не было. Дорожный Патруль и полиция  Оук
Хилла были проинформированы о его исчезновении, но,  как  сказала  ему
миссис Мак Кафферти, все были  уверены,  что  священник  обессилел  от
болезни и предпочел самостоятельно отправиться к себе домой в  Чикаго.
Мысль о молодом священнике, больном и беспомощном, стоящем  где-то  на
автобусных остановках, исторгала из глаз почтенной  экономки  обильные
слезы.

    Майк уверил ее, что отец Каванаг не уехал домой.

    Затем он заехал к Харлену и пробыл у него  ровно  столько  времени
сколько понадобилось, чтобы выпросить у Джима бутылку  вина  -  Харлен
сказал, что мать никогда ее не хватится, поскольку  это  был  какой-то
особый сорт вермута, который она называла "ослиной мочой" - Майк сунул
ее в сумку и направился в парк. Не то, чтобы  он  считал,  что  сможет
узнать у Минка что-либо важное, нет, но у него было какое-то  чувство,
что тот знает что-то еще. Плюс к тому же для него было  важно  ще  раз
поговорить с человеком, который был _очевидцем_ некоторых из  событий,
заполнивших теперь жизнь Майка и его друзей.

    Но Минка не было. Его  бутылки,  газеты  и  даже  лохмотья  старой
шинели, той самой, которую он не  снимал  ни  зимой,  ни  летом,  были
разбросаны  по  всему  грязному  подвалу,  будто  бы  здесь   пронесся
небольшой,  но  разрушительный  ураган  местного  значения.  В   земле
виднелось пять совершенно круглых отверстий, края каждого из них  было
словно обведены красным, величиной примерно по восемнадцать  дюймов  в
поперечнике, они испещряли грязный пол так, будто здесь кто-то  пролил
нефть.

    _Ты просто воображаешь самое худшее_, сказал себе Майк.  _Возможно
Минк просто подыскал себе работенку и теперь  пропивает  с  приятелями
заработанные денежки._

    Но в душе Майк был уверен, что все  обстоит  не  так.  Воображение
рисовало ему страшные картины  -  возможно,  это  происходило  сегодня
ночью - Минк просыпается  от  своего  пьяного  сна  и  чувствует,  как
коробится и встает вокруг него земля, как вонь  распада  и  разложения
обволакивает так хорошо знакомое ему  за  последние  семь  десятилетий
пространство.  Майк  вообразил,  как  старик  отпрянул,  когда  что-то
большое и белое вырвалось из земли, также как отпрянул он  сам,  когда
вырвался из воды тот ужасный угорь. Щелкали длинные челюсти,  по  всем
углам шарили слепые глаза.

    Последнее из отверстий находилось не более, чем в  трех  футах  от
входа. Майк видел его хрящевидные кроваво-красные стенки.  Все  вокруг
было пропитано запахом Минка, но сейчас гораздо сильнее ощущалась вонь
мертвецкой.

    Майк зашвырнул бутылку  в  глубину  подвала,  она  упала  рядом  с
лохмотьями шинели - своеобразный надгробный памятник в миниатюре  -  и
уехал. Он мчался на  велосипеде  почти  по  самой  середине  мостовой,
встречный водитель  возмущенно  засигналил  ему,  на  полной  скорости
миновал кусты возле дома доктора Вискаса, и помчался по Второй  Авеню,
в сторону Старого Централа, к дому.

    Идти на День Рождения Мишель Стаффни он  и  не  собирался  -  сама
мысль об этом казалась ему  даже  смешной  после  всего,  что  с  ними
произошло за последние дни - но потом к нему забежал Дейл  и  произнес
речь, смысл которой заключался в том, что  сегодня  вечером  им  лучше
держаться всем вместе.

    - Праздник кончится часам к десяти, - сказал он, - когда  начнется
фейерверк. Но если захочешь, мы уйдем пораньше.

    Майк кивнул. Мать и сестры, конечно, раньше десяти спать не лягут.
Сегодня было дежурство Пег,  и  Майк  не  думал,  что  может  что-либо
произойти в такую рань. Просто не может. Был ли  то  Солдат,  или  что
другое, но они предпочитают появляться в более поздние часы.

    - Почему бы тебе не пойти с нами, - продолжал Дейл.  -  Там  будет
светло и множество народу... Всем нам нужна небольшая разрядка.

    - А что Лоуренс? Он тоже пойдет? - поинтересовался Майк.

    - Нет. Он не хочет идти на глупый девочоночий  праздник,  -  пожал
плечами Дейл. - Да его и не приглашали. Мама пообещала, что весь вечер
они будут играть в монополию. По крайней мере до тех пор,  пока  я  не
вернусь домой.

    - Но мы же не сможем взять с собой  ружья,  -  сказал  Майк.  Даже
сквозь вату усталости он чувствовал, до чего странно звучат его слова.

    Дейл улыбнулся.

    -  Харлен  захватит  свой  револьвер.  Если  будет  нужно,  мы  им
воспользуемся. Но мы должны хоть _чем-то_ заняться, пока будем ожидать
утра воскресенья.

    Майк хмыкнул.

    - Ты придешь? - спросил Дейл.

    - Посмотрим.

    Вечеринка по случаю Дня Рождения Мишель Стаффни была назначена  на
семь часов  вечера,  но  приглашенные  стали  собираться  примерно  на
полтора часа позже. Родители подвозили детей на легковых и  пикапах  и
отправлялись назад. Как всегда в эти дни большой участок на Брод Авеню
преобразился и стал напоминать то ли фантастическую сказочную  страну,
то ли карнавал. Некоторая его  часть  правда  превратилась  в  стоянку
старых машин, а все вместе представляло собой  самый  настоящий  хаос.
Гирлянды  разноцветных  лампочек  и  японских  фонариков  тянулись  от
длинного парадного крыльца к деревьям, от деревьев к фонарным столбам,
возвышавшимся над уставленными явствами столами, от фонарных столбов к
деревьям позади дома, а оттуда к огромному сараю, стоявшему в  глубине
участка. Дети безостановочно сновали взад и вперед,  несмотря  на  все
усилия взрослых держать их в узде. На заднем дворе шла азартная игра в
джарт*, очаровательную забаву,  в  ходе  которой  дети  метали  в  щит
украшенные тяжелыми металлическими наконечниками дротики. Каждый такой
дротик был вполне способен свалить даже крепкого буйвола, а не то, что
ребенка. Другие сгрудились на соседней лужайке,  где  было  разбросано
несколько разноцветных хула-хупов**, оживив - правда, только  на  один
день - увлечение, которым пару лет назад была охвачена не  только  вся
округа, но и вся страна. Еще большая группа детей, масса  которой  уже
достигала  критической  величины,  толпилась  вокруг  барбекю***,  где
доктор Стаффни с двумя помощниками  поджаривали  и  раздавали  горячие
сосиски и гамбургеры, обеспечивая едой нескончаемый поток  прожорливых
ротиков и жадных ручек.  Поблизости  длинный  ряд  накрытых  нарядными
клетчатыми  виниловыми  скатертями  столов  являл  множество  блюд   с
чипсами, кувшинов с напитками  и  аппетитными  десертами.  Именно  тут
нашли   свое   пристанище   наиболее   прожорливые   или/и    наиболее
проголодавшиеся из ребят.

    [* джарт - метание дротиков или игрушечных стрел в мишень.]

    [** хула-хуп -  легкий  металлический  обруч,  диаметром  примерно
метр, предназначенный для гимнастических упражнений.]

    [*** барбекю - закуска на свежем воздухе, типа наших шашлыков.]



    На  крыльце  установили  проигрыватель  и   многие   из   девочек,
собравшись вокруг него, расселись либо на полу,  либо  на  перилах,  и
предались самому безудержному  хихиканью.  Мальчики  играли  в  салки,
носясь сквозь толпы народу, и остановить их могли  только  добродушные
увещевания доктора Стаффни или аппетитные запахи.

    Как  правило  полученные  приглашения  предъявляла  только  первая
дюжина ребятишек, затем, когда число гостей переваливало за  полсотни,
приглашения  уже  никто  не  показывал  и  в  числе  гостей   зачастую
оказывались и кузены одноклассников  Мишель,  которых  она  никогда  в
жизни не видела, и фермерские детишки,  с  которыми  ей  не  случалось
перемолвиться ни одним словом. Ближе к вечеру появлялась стайка  ребят
постарше, которых, к стонам неудовольствия переднего крыльца, взрослые
отправляли восвояси. Даже Ка Джей Конгден с своим верным  Арчи  Креком
пару раз с ревом проехали  мимо,  но  не  остановились.  Двумя  годами
раньше доктор Стаффни вызвал дорожную  полицию,  чтобы  выставить  вон
этих "детишек".

    Ближе к вечеру, когда вечеринка была уже  в  разгаре,  на  крыльце
устроили  танцы  -  девочки  пытались,  подражая  старшим,  изобразить
джиттербаг,  а  некоторые,   самые   смелые,   пустились   отплясывать
рок-н-ролл,  имитируя  Элвиса  Пресли,  пока  взрослые  не  велели  им
остановиться и прекратить это безобразие. Самые старшие  из  мальчиков
присоединились  к  этой  группе,  при  этом  они  всячески   хихикали,
подталкивали под локти и дергали за хвостики девочек. Вобщем  норовили
всеми возможными способами занять руки.

    Дейл и Майк сошлись вместе в  очереди  за  своей  порцией  жареных
сосисок, причем Дейл уже  жевал  одну  сосиску,  одновременно  пытаясь
крутить желтый хула-хуп. Получив  вожделенное  лакомство,  они  вместе
побрели через двор, чуть опьяневшие от смеха и беготни.

    Харлен и Кевин тут же присоединились к  ним.  Пытаясь  перекричать
рев толпы, восхищенной тем, что один из  метателей  дротиков  попал  в
ломоть дыни, Кевин прокричал:

    - Я сейчас видел кое-что такое,  что  нам  не  помешало  бы  иметь
прошлой ночью.

    Майк и Дейл подошли к нему поближе.

    - Что это было? - Еще до вечеринки они решили не говорить ни о чем
важном, когда их могли услышать, но в общем волнении они и  сами  едва
слышали друг друга.

    - Пошли, - позвал друзей  Кев,  махнув  рукой  в  сторону  заднего
двора.

    Там  обосновались  Чак  Сперлинг  и  Диггер  Тейлор,  демонстрируя
уоки-токи двум маленьким кучкам пораженных малышей. Те были  вне  себя
от  радости,  возможность  поболтать  друг  с  другом   с   расстояния
шестидесяти футов через всю лужайку и перекрывая шум  голосов  привела
их в неописуемый восторг.

    - Они настоящие? - спросил Майк.

    - Что?

    Майк наклонился поближе к большому уху Кевина.

    - Они... _настоящие_?

    Кевин кивнул, продолжая  потягивать  через  соломинку  коку.  Дома
родители никогда не позволяли ему пить такой вредный напиток.

    - Да, они настоящие. Отец Чака купил несколько таких штук оптом.


    - И каков у них радиус действия?  -  спросил  Дейл.  Ему  пришлось
дважды повторить этот вопрос.

    - Примерно миля. По крайней мере так  говорил  Диггер,  -  ответил
наконец Кевин. - Они работают на коротких волнах, чтобы не требовалось
получать на них лицензию. Но  почти  такие  же  мощные  как  настоящие
уоки-токи.

    - Ага, - протянул Майк. - А они могли бы нам понадобиться. Да  еще
и не поздно пожалуй. Интересно, мы могли бы достать пару таких штук до
воскресенья?

    Тут выступил вперед Харлен. По  его  лицу  бродила  неопределенная
улыбочка и держался он довольно странно. Майку понадобилось не  меньше
минуты, чтобы понять, что Джим Харлен  сегодня  принарядился:  нацепил
шерстяные брюки, хотя они были явно не по погоде,  голубую  рубашку  и
галстук бабочкой. И даже повязку на руке сменил на свежую.

    - Эй, - ухмыльнулся он. - Вам нужны эти штуки? Могу достать.

    Майк наклонился поближе к нему и принюхался.

    - Господи Иисусе, Джим, да ты что выпил виски или еще чего-то?

    Харлен расправил плечи  и  довольно,  хоть  и  несколько  смущенно
ухмыльнулся.

    - Самую чуточку, - сказал он, стараясь выговаривать слова медленно
и отчетливо. - Это ты  подал  мне  идею,  старый  дружище.  Ну,  когда
приходил занять у меня ту бутылочку.

    Майк покачал головой.

    - А ты принес... ну ту вещь?

    - Какую вещь? - изумился Харлен. - Что еще за вещь?  Ты  имеешь  в
виду цветы для нашей хозяйки? Или пакетик резиновых  изделий?  Ты  про
эту вещь?... Для моего свидания с мисс С. попозже?

    Дейл потянулся вперед и схватил Харлена за руку достаточно крепко,
чтобы почувствовать под повязкой что-то твердое.

    - _Вот эту_ вещь, дубина.

    Тот вытаращил глаза и притворился ничего не понимающим.

    - А, _эту_. - И тут же начал доставать пистолет.

    Майк быстро загородил его от свуета .

    - Ты напился. Только достань эту штуку и доктор  Стаффни  выставит
тебя отсюда еще раньше, чем ты просто _увидишь_ даму своего сердца.

    Харлен поклонился и сотворил нечто подобное намазу.

    - Как прикажете, мой  капитан.  -  Затем  выпрямился,  но  слишком
быстро  и  принужден  был  схватиться  за   забор,   чтобы   сохранить
равновесие. - Ну, так вы хотите заполучить это или нет?

    - Что это? - Майк скрестил руки и внимательно оглядел улицу  перед
домом.

    -  Да  радио  же,  -  Харлену   явно   надоело   непонимание   его
собеседников. - Если хотите, то