в коляске завис над верхушками деревьев и скалами.
   Он медленно снял очки и смахнул песок с глаз.
   - Я как раз хотел полюбоваться видом, - донесся его  тихий  голос  сквозь
шум двигателя, работающего на холостых оборотах.
   Кейт ничего не оставалось, как  признать,  что  вид  действительно  стоил
того, чтобы остановиться. На севере и западе хребет Бучеджи,  относящийся  к
Карпатам, переходил в фэгэраш, заснеженные пики которого уходили  на  юг,  к
сумрачному горизонту. Самые высокие вершины предгорья  ниже  границы  снегов
были покрыты зарослями  раскидистого  можжевельника  и  карликовых  елей,  в
средней части виднелись сосны и ели с белыми пятнами берез,  а  находившиеся
несколькими милями дальше долины пестрели красками осенней листвы на  дубах,
бузине, эльмах и сумахе. С севера и запада шли тучи, но солнце  светило  еще
достаточно ярко, чтобы их тени скользили по известняковым хребтам и заросшим
деревьями долинам. Кроме короткого отрезка дороги позади них, нигде не  было
никаких  признаков  человеческого  присутствия.  Никаких.   Ни   дымка,   ни
выглядывающей крыши, ни смога, ни самолета, ни антенны -  ничего,  насколько
простирался  взгляд  на  запад  и  юг.  В  стране,  где  так  наплевательски
относились  ко  всем  экологическим  нормам,  Кейт  впервые  увидела   такую
настоящую красоту земли.
   - Здорово, - сказала она, презирая себя за банальность, но на  ум  больше
ничего не приходило. - А что это там, выше, за ярко-зеленое растение?  Рядом
с можжевельником, ниже снегов?
   - По-моему, это называется zimbru, - ответил О'Рурк. Придвинувшись к краю
коляски, он перегнулся и посмотрел вниз. - Послушай, а  нельзя  ли  немножко
нажать тормоз, чуть-чуть отпустить  сцепление  и  самую  малость  сдвинуться
вперед.., в сторону дороги?
   Кейт так и сделала. Ей нравилось рокотание громоздкого  мотора,  ей  было
приятно ощущать под собой мотоцикл. Солнечный  луч  блеснул  в  потускневшем
хроме рукояток руля.
   - Благодарю, - сказал О'Рурк и  кашлянул.  Он  повернулся  и  показал  на
юго-запад. - Река Арджеш и замок Влада в ту сторону.
   - Сколько туда добираться?
   - Для птички, пожалуй, раз  сто  взмахнуть  крыльями  Миль  шестьдесят  -
семьдесят. - Он пожевал губу. - Часов восемь езды.
   Кейт посмотрела на него.
   - Мы не ошибаемся, Майк Сегодня они будут в Сигишоаре.
   Он поднял на нее глаза и кивнул.
   - Как ты смотришь на то, чтобы подыскать местечко получше  для  остановки
на вершине, убрать мотоцикл с дороги и пообедать?
   В монастыре они нашли хлеб и сыр, а вина там хватило бы, чтобы упоить всю
Трансильванию. О'Рурк объяснил, что монахи до сих пор содержат  виноградники
и изготовляют вино для продажи в округе.  Кейт  нашла  выход,  как  оплатить
любезность монахов: взяв с собой в дорогу три бутыли, она оставила пятьдесят
долларов в ящике кухонного стола.
   Сыр был неплох, хлеб - слегка черствый,  но  вкусный,  вино  великолепно.
Стаканов не было, но Кейт вполне приладилась пить из горлышка. Выпила совсем
немного, ведь она все-таки за рулем. Последний  луч  солнца,  проигрывающего
небесную битву тучам, приласкал теплом  кожу  и  вызвал  у  нее  чувственные
воспоминания о предыдущем дне и ночи.
   - У тебя есть какой-нибудь план? - поинтересовался О'Рурк, привалившись к
дереву. Он грыз твердую корку.
   - А? Что? - Кейт словно окатили холодной водой.
   - План, - повторил О'Рурк.  -  На  тот  случай,  если  мы  столкнемся  со
стригоями. Кейт выпятила подбородок.
   - Забрать у них Джошуа, - сурово сказала она. - А потом  уехать  из  этой
страны.
   О'Рурк медленно прожевал, проглотил и кивнул.
   - Я уж не спрашиваю про второй пункт, - проговорил он. - Но что делать по
первому?  Если  ребенок  действительно  их  новый  князь  или  как  он   там
называется, не думаю, что они захотят с ним расстаться.
   - Я знаю, - ответила  Кейт.  Теперь  тучи  полностью  закрыли  солнце,  а
сверху, со снежных полей, задул холодный ветер.
   - Так что - О'Рурк развел руками.
   - Я думаю, можно будет поторговаться. Он слегка нахмурился.
   - И что же мы можем предложить?
   Кейт мотнула головой в сторону своей сумки.
   - У меня с собой образцы заменителя гемоглобина, который я давала  Джошуа
Он позволит стригоям избежать зависимости от цельной человеческой крови,  но
все равно вирус Д сможет работать на их иммунную систему.
   - Да, - согласился О'Рурк, - но разве захочет перейти на метадон тот, кто
пристрастился к героину?
   Кейт посмотрела на долину, закрытую тенью.
   - Не знаю. А ты можешь предложить что-нибудь лучше?
   - Это те самые люди, которые убили Тома и твою подругу  Джули,  -  сказал
О'Рурк очень тихо.
   - Я знаю! - Кейт и не ожидала, что  ее  голос  прозвучит  так  резко.  Он
кивнул.
   - Я знаю, что ты знаешь. Просто  я  хотел  выяснить,  тебе  нужен  только
Джошуа, или месть тоже входит в твои планы?
   Кейт повернулась к нему лицом.
   - Не думаю. Медицинские исследования.., прорыв, который можно совершить с
этим ретровирусом... - Она опустила взгляд и потрогала грудь  в  том  месте,
где болело. - Я просто хочу вернуть Джошуа.
   О'Рурк придвинулся поближе и обнял ее одной рукой.
   - Довольно странно мы смотримся в роли крутого дуэта, - прошептал он.
   Кейт подняла недоумевающий взгляд.
   - Тайные борцы против преступников. Сверхгерои. Бэтмен и Робин.
   - Ты о чем? - Боль в груди слегка отступила.
   - Ты рассказывала, как стреляла в налетчика, когда он  впервые  проник  в
твой дом в Колорадо. Стригой. Но ты не убила его...
   - Я пыталась, - возразила Кейт. - Но его организм восстановился из-за...
   - Знаю, знаю. - Пожатие О'Рурка было успокаивающим, в нем не было  ничего
унизительного. - Я хочу сказать лишь то, что ты пока еще никого не  убивала.
Но, возможно, и придется, если мы будем продолжать поиски. Ты сделаешь это?
   - Да, - ровным голосом ответила Кейт. -  Если  от  этого  будут  зависеть
жизнь и свобода Джошуа. "Или твои жизнь и свобода", - мысленно добавила она,
глядя в его глаза.
   О'Рурк доел хлеб и запил вином. У Кейт вдруг мелькнула игривая мысль.  Ей
стало интересно, сколько раз этот человек.., ее  любовник..,  служил  мессу,
готовил святые дары к причастию. Она тряхнула головой,  чтобы  отогнать  эти
дурацкие мысли.
   - Я не стану никого убивать, - мягко сказал  он.  -  Даже  ради  спасения
самого дорогого мне человека. Даже для того, чтобы спасти твою жизнь, Кейт.
   Она догадывалась, что его мучит.
   - Но...
   - Мне приходилось убивать, Кейт. Даже во Вьетнаме, где  обычные  гуманные
мерки не имели никакой силы, всегда  находились  резонные  доводы  в  пользу
убийства. Чтобы выжить. Чтобы сохранить жизнь товарищей. Потому что на  тебя
нападают. Потому что тебе страшно... - Он посмотрел на  свои  ладони.  -  Ни
одной из этих причин недостаточно, Кейт. Впредь  недостаточно.  Это  не  для
меня.
   Впервые со времени знакомства со священником, бывшим священником, она  не
знала, что сказать.
   Он попытался улыбнуться.
   - Бросаясь в эту опасную кампанию, ты выбрала самого худшего напарника из
всех, кого только можно представить, Кейт. По крайней мере, если потребуется
убивать людей. - Он вздохнул. - А я думаю, что придется.
   Кейт смотрела на него в упор.
   - А ты уверен, что эти.., что эти самые стригои - люди?
   Голова у него почти незаметно дернулась.
   - Нет. Но я не уверен и в том, что те тени во Вьетнаме тоже  принадлежали
людям. Это были просто гуки.
   - Но это другое.
   -  Возможно,  -   согласился   О'Рурк,   начиная   прибирать   место   их
незамысловатого пикника. - Но даже  если  стригои  настолько  отличаются  от
людей, что стали чуть ли не  другим  биологическим  видом..,  во  что  я  не
поверю, пока не  получу  более  веские  доказательства..,  этого  все  равно
недостаточно. Для меня.
   Кейт встала, расправила юбку и набросила  пальто  поверх  свитера.  Ветер
стал  еще  холодней,  и  без  того  серое   небо   еще   больше   потемнело.
Кратковременная прогулка в осень закончилась,  и  теперь  с  Карпат  повеяло
зимой.
   - Но Джошуа ты мне поможешь найти?
   - О да, конечно.
   - И ты поможешь вывезти его из этой.., страны?
   -  Да.  -  Ему  не  требовалось  напоминать  ей  о  полиции,  о  военных,
пограничниках, стукачах, авиации, Секуритатя - обо всех тех, кто  подчинялся
распоряжениям стригоев.
   - Это все, о чем я прошу, - искренне сказала Кейт. Она прикоснулась к его
руке. - Надо бы трогаться, раз до Сигишоары около ста миль.
   - По главной дороге получится быстрее. - О'Рурк колебался.  -  Ты  хочешь
еще немного посидеть за рулем? Кейт ответила почти сразу:
   - Да. Конечно хочу.

***

   Дорога вниз  по  перевалу  представляла  собой  серию  головокружительных
взлетов и провалов, но Кейт уже изучила машину.
   О'Рурк тщательно проверил содержимое бака и решил, что до Брашова хватит,
однако его неуверенность действовала Кейт на нервы.
   Машин на этом крутом участке дороги не  было  вообще,  а  вдалеке,  среди
сосен, Кейт увидела разбросанные домики. Начинались пригороды Синаи, и домов
становилось все больше, причем все более крупных.  По  всей  видимости,  это
были дачи номенклатуры, или партийных аппаратчиков и бюрократов,  получавших
от  государства  дополнительные  привилегии.  Синая  с   виду   -   типичный
восточноевропейский курортный городок: огромные старинные отели  и  усадьбы,
которые были очень красивы лет сто назад, а  с  тех  пор  подвергались  лишь
незначительному ремонту; указатели сооружений для зимних видов  спорта,  где
подъемником служил обычный  канат  с  перекладинами  для  пассажиров;  более
современные, обширные кварталы жилых домов сталинских времен и  промышленные
предприятия, выпускающие ядовитый дым в горные долины.
   Но открывшийся вид не могли испортить даже  гримасы  социализма.  По  обе
стороны от Синаи и оживленного шоссе  номер  1,  проходившего  через  город,
поднимались горы Бучеджи, вонзающиеся в небо голые вершины которых достигали
высоты семи тысяч футов и являли собой почти  невероятное  зрелище.  Дома  у
Кейт - вернее там, где был ее дом, - предгорья над Боулдером были не ниже, а
вершины Скалистых гор на западе достигали четырнадцати тысяч футов, но  горы
Бучеджи  производили  гораздо  более  внушительное  впечатление,   вздымаясь
вертикально от самой долины реки Праховы, которая протекала почти на  уровне
моря.  Кейт  вела  мотоцикл  между  сновавшими  от   завода,   похожего   на
металлургический, грузовиками и время от  времени  посматривала  вверх.  Она
думала о том, что этот  горный  пейзаж  напоминает  виды  Скалистых  гор  на
картинах художника девятнадцатого века Бирштадта, который  хотел  их  видеть
именно такими: отвесными,  каменистыми,  с  вершинами,  покрытыми  тучами  и
туманом.
   Кейт бывала  в  швейцарских  Альпах,  но  открывшийся  перед  ней  сейчас
ландшафт мог поспорить со всем, что ей до сих пор приходилось видеть. И лишь
снующие вдоль  шоссе  серые  люди,  пустые  магазины,  заброшенные  усадьбы,
разваливающиеся  жилые  дома  и  изрыгающие  в  долину  клубы  черного  дыма
предприятия напоминали: уважающие себя швейцарцы и часу терпеть не стали  бы
такого безобразия.
   Заправки в Синае не  оказалось,  и  Кейт  направила  мотоцикл  в  сторону
Брашова, что находился милях в тридцати к северу. Дорога  так  и  шла  вдоль
реки. По обе стороны возвышались утесы и открывались захватывающие дух виды.
Кейт старалась не отвлекаться на пейзажи. Когда грузовиков на  дороге  стало
поменьше, она сбросила газ, чтобы О'Рурк ее услышал.
   - Майк! - крикнула она, оторвав его от глубоких раздумий о чем-то  своем.
- Почему ты не веришь Лучану?
   Он придвинулся поближе. Сейчас они проезжали мимо  закрытой  православной
церкви, продолжая путь вдоль длинной излучины реки.
   - Поначалу чисто инстинктивно. Что-то.., что-то в нем было не так.
   - А потом? - спросила Кейт. Тучи все  еще  плыли  между  гор  в  западном
направлении, но пробившиеся солнечные лучи освещали долину и неширокую реку.
   - А потом я кое-что выяснил по возвращении в Штаты. До того как поехал  в
Колорадо..,  до  того  как  застал  тебя  в  больнице.   Помнишь,   ты   мне
рассказывала, что Лучан выучился так хорошо говорить по-английски  во  время
нескольких посещений Америки со своими родителями?
   Кейт кивнула и вывернула руль, пытаясь избежать столкновения с  цыганской
кибиткой и небольшой отарой овец. Она  вернулась  на  свою  полосу  как  раз
вовремя: впереди послышался рев лесовоза. Еще с полмили они ехали  в  клубах
оставшегося после него голубоватого выхлопа.
   - И что?
   - А то, что я позвонил в контору своему приятелю в Вашингтоне.., сенатору
Харлену от Иллинойса.., и Джим обещал мне  все  это  проверить.  Просмотреть
записи по выдаче виз и тому подобное. Но от  него  ничего  не  поступило  до
нашего отъезда в Румынию.
   - Так, значит, ты ничего не узнал?
   - Я попросил, чтобы он связался с посольством в Бухаресте после просмотра
регистрации виз и передал сообщение францисканцам, - крикнул  О'Рурк  сквозь
рев двигателя. - Они  получили  сообщение,  когда  я  разговаривал  с  отцом
Стойческу на следующее утро после того, как Лучан показывал нам  тела  своих
родителей и ту штуковину в баке.
   Кейт бросила на него взгляд, но промолчала. Долина впереди расширялась.
   - По регистрации виз выяснилось, что за последние  пятнадцать  лет  Лучан
приезжал в Штаты четыре раза.  Впервые  -  когда  ему  было  десять  лет.  В
последний раз - в конце осени 89-го, как раз два года тому назад.  -  О'Рурк
сделал минутную паузу. - И ни разу он не ездил с родителями. Каждый  раз  он
приезжал один на средства Фонда исследований мирового рынка и развития.
   Кейт покачала головой. От вибрации и шума мотора она у нее разболелась.
   - Ни разу не слышала о таком.
   - Я слышал. Они позвонили в Чикаго моему начальству почти два года  назад
и попросили, чтобы церковные власти порекомендовали кого-нибудь  в  комиссию
по  выяснению  обстановки  в  Румынии.  Поездку  финансировал   этот   фонд.
Архиепископ выбрал меня.  -  Он  высунулся  из  коляски,  чтобы  Кейт  лучше
слышала.  -  Фонд  основан  миллиардером  Вернором  Диконом  Трентом.  Лучан
приезжал в Штаты четыре раза по приглашению группы Трента.., или,  вероятно,
даже по личному приглашению старика.
   Кейт увидела достаточно широкую обочину и съехала на нее. Справа  от  них
шумела река.
   - Так ты утверждаешь, что Лучан знаком с Трентом? И что Трент,  возможно,
возглавляет Семью стригоев? Что он, может быть, даже  прямой  потомок  Влада
Цепеша?
   О'Рурк ответил немигающим взглядом.
   - Я излагаю лишь то, что удалось узнать людям сенатора Харлена.
   - И о чем это говорит? Он пожал плечами.
   - Как минимум о том, что Лучан солгал тебе, рассказывая,  будто  ездил  в
Штаты с родителями. А в худшем случае...
   - Это доказывает, что Лучан - стригой, - закончила за  него  Кейт.  -  Но
ведь он продемонстрировал нам анализы крови...
   О'Рурк поморщился.
   - Мне показалось, что уж больно он старался доказать то, чего мы от  него
и не требовали. Анализы ведь можно подделать, Кейт. Тебе-то это должно  быть
известно. Ты внимательно смотрела, как он их проводил?
   - Да. Но стекла или пробы можно было подменить,  когда  я  отвлеклась.  -
Мимо пронесся тяжелый грузовик. Кейт немного подождала, пока рев затихнет. -
Если он стригой, то зачем он прятал нас и сопровождал в Снагов посмотреть на
Церемонию... - Она набрала в легкие воздуха и медленно выдохнула.  -  Просто
стригоям так было проще всего следить за нами, верно?
   О'Рурк ничего не ответил.
   Кейт покачала головой.
   - Но все равно, не вижу в этом никакого смысла. Зачем тогда Лучан сбежал,
когда за нами в Бухаресте гналась  Секуритатя  или  как  там  ее?  Зачем  он
позволил мне уйти от него, если должен был следить за нами?
   - Думаю, нам не разобраться, какие здесь борются силы, - сказал О'Рурк. -
Правительство против демонстрантов, демонстранты  против  шахтеров,  шахтеры
против интеллигенции.., а стригой, кажется, дергают  за  веревочки  со  всех
сторон. Возможно, они и между собой воюют. Не знаю.
   Рассерженная, Кейт отошла от мотоцикла и посмотрела на реку. Ей  нравился
Лучан.., все еще нравился. Каким образом чутье могло подвести  ее  до  такой
степени?
   - Неважно, - вслух  сказала  она.  -  Лучан  не  знает,  где  мы,  а  нам
неизвестно, где он. Мы его больше не увидим. Если его работа  заключалась  в
слежке за нами, то тогда его,  наверное,  уволили.  Или  сделали  что-нибудь
похуже.
   О'Рурк выбрался из коляски и заглянул в бензобак. На панели между ручками
руля находился указатель топлива,  но  стрелки  в  нем  не  было,  а  стекло
разбито.
   - Нам нужен бензин, - сказал он. - Ты  вообще  собираешься  везти  нас  в
Брашов?
   - Нет, - отрезала Кейт.

***

   В Брашове они не заправились. В Румынии иностранцы не могли -  во  всяком
случае, теоретически - купить бензин за румынские леи на обычных  заправках.
По закону требовалось приобретать за твердую валюту талоны - каждый  на  два
литра - в отелях, в немногочисленных бюро проката  автомобилей,  в  филиалах
Национального бюро по туризму, а затем получать по этим  талонам  бензин  на
редких интуристовских специализированных заправках.
   Так было в теории, а на практике,  как  объяснил  О'Рурк,  интуристовские
колонки обычно  не  работали,  и  заведующий  заправочной  станцией  посылал
иностранцев без очереди к обычной  колонке.  Пока  шло  занимающее  довольно
много времени оформление талонов и передача взятки заправщику (в  этой  роли
никогда не выступал заведующий,  а  чаще  всего  -  женщина,  упакованная  в
несколько слоев  одежды,  покрытой  сверху  замызганным  халатом),  люди  из
длинной очереди бросали в сторону туриста ненавидящие взгляды.
   Брашов,   некогда   красивый   средневековый   город,   теперь    пестрел
промышленными предприятиями,  торчавшими,  как  затычки  в  пробоине  судна,
рядами сталинских жилых домов, недостроенными  зданиями  времен  Чаушеску  и
заброшенными постройками. Наверное, кое-где еще можно было отыскать улочки и
переулки, сохранившие свою красоту, но Кейт и О'Рурку было не до  того:  они
ехали по оживленным бульварам Букурештилор и Фэгэрашулуй в поисках шоссе  на
Сибиу и Сигишоару, а также заправочной станции, обозначенной на карте.
   Одна заправка оказалась заброшенной и беспризорной, с разбитыми окнами  и
развороченными колонками. От  другой,  обнаруженной  сразу  за  поворотом  с
бульвара на шоссе, тянулся хвост длиной не меньше мили, доходивший до самого
города.
   - Merde, - шепотом  ругнулся  О'Рурк.  -  Мы  не  можем  ждать.  Придется
попробовать на интуристовской колонке.
   Из  будки  выбрался  толстяк  в  замызганном  комбинезоне  и  с  прищуром
посмотрел на них. Кейт решила пригнуться в  коляске,  чтобы  ее  не  слишком
пристально разглядывали, пока О'Рурк договаривался: вряд ли в Румынии  можно
встретить что-нибудь более подозрительное, чем западная женщина.
   - Da? - произнес заведующий заправкой, вытирая руки промасленной тряпкой.
- Pot sa te ajut?
   - Ja, - сказал О'Рурк, сразу приняв самоуверенный и  слегка  высокомерный
вид. - Sprechen Sie Deutsch? Ah... vorbiti germana?
   - Nu, - ответил тот. За спиной у него женщина в халате заправляла  первую
машину из очереди, конца которой  буквально  не  было  видно.  Все  водители
наблюдали за разговором возле интуристовской колонки.
   - Scheiss, - с заметным  отвращением  произнес  О'Рурк,  поворачиваясь  к
Кейт. - Er spricht kein Deutsch. - Он снова обратился к заведующему, повысив
голос:
   - Ah... de benzina... ah... Faceti plinul, va rog.
   Eейт хватило ее румынского понять, что речь шла о полном баке.
   Заведующий посмотрел на нее, потом - снова на О'Рурка.
   - Chitanta? Cupon pentru benzina?
   Nвященник сначала изобразил недоумение, затем кивнул и достал из  кармана
двадцать долларов. Заведующий взял банкноту, но вид у него  был  не