подземного   резервуара.   Для   этого   он    воспользовался
девятифутовой палкой, которую отец держал в глубине гаража  для  того,
чтобы  проверять  уровень  топлива.  Кевин  захлопнул  заднюю   дверцу
цистерны,  вытянул  шланг,  приладил  его   и   скользнул   вперед   к
наполнителю. Шланг, развернувшийся в темноте, напугал его, напомнив  о
вещах, помнить о которых он совершенно не хотел.

    Буря усиливалась. Березы и тополя перед домом  Грумбахеров  словно
пытались разорваться на части, в то время как  воздушное  пространство
чрезвычайно походило на снимки, сделанные на плохой фотопленке.

    Кевин повернул рычаг наполнителя и увидел,  как  шланг  надулся  и
завибрировал, когда  начал  работать  вакуумный  насос.  Мальчик  даже
зажмурил   глаза,   когда   высокочистый    бензин    заплескался    в
стерильно-чистой цистерне. _Извините,  малыши,  некоторое  время  ваше
молочко будет попахивать бензинчиком._

    Отец убьет его при всех вариантах, что бы ни случилось.  Он  редко
показывал свой гнев,  но  когда  это  все-таки  случалось,  знаменитое
тевтонское бешенство пугало не только Кевина, но даже его мать,  да  и
любого, ненароком оказавшегося в пределах досягаемости.

    Кевин открыл глаза. Ветер сметал с дороги мелкий щебень и  гальку,
Дейла и Лоуренса в школьном дворе не найти, Майк исчез в подвале  дома
Стюартов. Мальчик вдруг почувствовал себя ужасно одиноким.  _Семьдесят
пять галонов в минуту. В цистерне должно быть по меньшей  мере  тысяча
галонов - половина ее емкости. Значит... потребуется пятнадцать минут?
Отец в жизни столько не проспит._

    Шесть минут провел Кевин в гараже, слушая урчание насоса, фырканье
двигателя и  нарастающее  крещендо  урагана,  до  того  как  осмелился
выглянуть наружу, во двор Старого Централа.

    Вся земля их игрового поля была испещрена бороздами.  Это  здорово
походило на то, как плавники акулы вспарывают поверхность океана, а их
тела оставляют глубокую-глубокую борозду. Но это был не  океан.  И  не
акулы. Что бы это ни  было,  сейчас  оно  бороздило  толщу  земли  под
игровой площадкой, направляясь к дороге, а потом к его дому.

    Две волны. Две высокие борозды, словно их вызвали к  существованию
две гигантские землеройные машины, прокладывали путь прямо к нему.

    И двигались они довольно быстро.


                               Глава 37


    Преодолев первый десяток ярдов Майк нашел, что продвигаться  стало
много легче. Туннель стал шире, примерно тридцать дюймов  в  диаметре,
это уже была не та узкая щель, в  которую  он  едва  сумел  протиснуть
плечи,  как  было  в  начале.  Ребристые  стенки  туннеля  были  очень
твердыми, их сформировала  плотно  утрамбованная  земля,  смещанная  с
каким-то серым материалом,  по  консистенции  похожим  на  авиационный
клей. А их поверхность напомнила Майку след от  гусениц  трактора  или
бульдозера на высохшей под солнцем земле.  Он  решил,  что  ползти  по
туннелю ничуть не труднее, чем  по  штольне  из  гофрированной  стали,
которые обычно прокладывают под дорогами.

    Только штольня обычно имеет длину  несколько  футов,  а  не  сотни
ярдов, как здесь, если не миль.

    Запах был ужасный, но на это Майк уже не  обращал  внимания.  Свет
его фонарика отражался от красных стен, по  цвету  похожих  на  кишки,
огромный дьявольский кишечник, но Майк постарался  выбросить  подобные
сравнения из  головы.  Боль  в  локтях  и  коленях  с  каждой  минутой
становилась все сильнее, но об этом он тоже старался  не  думать,  все
время повторяя про себя молитву  "Богородица,  дева,  радуйся"  иногда
перемежая ее молитвой - "Отче наш". Конечно, Майк  сразу  же  пожалел,
что вместо того, чтобы взять с собой гостию, оставил ее у Мемо.

    Мальчик  все  полз  и  полз  дальше,  он  заметил,   что   туннель
поворачивает то вправо, то влево, иногда уходя  в  глубину,  а  иногда
поднимаясь к поверхности, от которой, по расчетам Майка, его  отделяло
не больше одного ярда. По временам он чувствовал, что находится  очень
глубоко. Дважды  он  оказывался  на  перекрестках,  однажды  его  путь
пересекли другие туннели. Тогда Майк осветил их  оба  лучом  фонарика,
подождал, принюхался и выбрал тот, который был проложен более недавно.
По крайней мере _запах_ в нем был сильнее.

    При каждом повороте Майк боялся, что вот-вот  путь  ему  преградит
труп Лоуренса Стюарта. Возможно это будут кости,  куски  расчлененного
тела... возможно что-нибудь еще хуже. Но если бы Майк  обнаружил  это,
то он мог бы по крайней мере вернуться и сказать ребятам, что  сегодня
ночью им не нужно идти в школу.

    Только вот пути назад он все равно не  найдет.  Слишком  много  он
миновал разветвлений и  разных  поворотов,  и  теперь  Майк,  конечно,
потерялся. Он только старался не покидать главного  туннеля  -  вернее
того, который он _считал_ главным, продолжая продвигаться вперед.  Его
джинсы  уже  разорвались  на  коленях,  и   одна   коленка   принялась
кровоточить. Он полз словно по острым обломкам  бетона.  Луч  фонарика
метался по стенам, то высвечивая широкий проход в двадцать  ярдов,  то
узкий лаз шириной в двадцать дюймов. Туннель  все  время  то  нырял  в
глубину, то поднимался вверх, то поворачивал.  За  каждым  углом  Майк
ожидал, что увидит притаившегося врага.

    Водяные пистолеты, притороченные к поясу  джинсов,  дали  течь,  и
Майк стал  чувствовать  себя  ужасным  дураком.  Одно  дело  когда  ты
сражаешься с чудовищами, думал он. И совсем другое  когда  ты  делаешь
это в мокрых штанах. Придя  к  такому  выводу,  он  открепил  один  из
пистолетов от пояса и взял его в зубы. Лучше  мокрый  подбородок,  чем
такой вид, будто тебе нужны пеленки.

    Туннель резко свернул  направо  и  круто  пошел  под  уклон.  Майк
заскользил вперед,  едва  успевая  тормозить  на  локтях,  затем  свет
фонарика уперся в красную отвесную стенку. Майк продолжал ползти.

    Его  приближение  мальчик  почувствовал  раньше,  чем  увидел  его
самого.

    Чуть заметно задрожала земля.  Это  напомнило  Майку  одно  давнее
лето, когда они с Дейлом задержались допоздна на бейсбольном  матче  в
Оук Хилле и им пришлось возвращаться домой вдоль железной  дороги  уже
при  лунным  свете.  В  какой-то  момент  их  ноги  ощутили  вибрацию,
передаваемую через подошвы кед, потом мальчики прижали к рельсам ухо и
только  тогда  _почувствовали_,  как  дрожит  земля.  Это  приближался
ежедневный экспресс, курсирующий от Галесбурга до Пеории.

    Сейчас  было  точно  так  же,  только  намного  сильнее.  Вибрация
проникла через колени и ладони до  самых  костей,  она  заставила  его
позвоночник задрожать, зубы застучали. И одновременно с этой дрожью  к
нему подступило страшное зловоние.

    Майк хотел было выключить фонарик, но потом решил, что черт с ним.
Эти существа и так прекрасно видят _его_, так почему он должен  давать
им  преимущество.  Майк  бросился  ничком  на  землю,  теперь  фонарик
оказался у него под подбородком, обрез Мемо он держал в правой руке, а
водяной пистолет - в левой. Затем  мальчик  вспомнил,  что  ему  нужно
будет перезаряжать ружье и, торопливо  достав  еще  четыре  коробки  с
патронами, сунул их за  отворот  рукава  футболки.  Оттуда  он  сможет
вынуть их в один момент.

    Уже в следующую секунду вибрировала вся земля вокруг него, над ним
и даже _позади_ него. На мгновение его охватила  паника,  он  подумал,
что ОНО может наброситься на него сзади, и схватит его, прежде чем  он
успеет обернуться  и  прицелиться.  Майк  почувствовал,  как,  подобно
темной желчи, поднимается в  нем  ужас,  но  в  этот  момент  вибрация
локализовалась и усилилась. _ОНО впереди меня._

    Он распростерся ничком, выжидая.

    _ОНО_ появилось из-за ближайшего угла туннеля,  футах  в  двадцати
впереди него и было еще страшнее, чем он мог вообразить.

    Майку стало так страшно, что на мгновение он потерял контроль  над
собой и чуть было и вправду не намочил штаны. Но тут же  взял  себя  в
руки, и это помогло ему сосредоточиться. _Все не  так  плохо,  не  так
плохо_, говорил он себе.

    Но все было ужасно.

    Это было похоже одновременно на того угря,  которого  Майк  как-то
выловил  из  реки,  и  на  миногу  с  ее  все  поглощающей  пастью   и
бесконечными рядами, исчезающих в глубине кишки,  которая  и  была  ее
телом, зубов; и на червя размером с  канализационную  трубу.  Дрожащие
отростки могли быть и тысячей  коротких  пальцев,  окружающих  ротовое
отверстие, и колышащимися щупальцами,  и  зубчатыми  губами...  В  эту
минуту Майк не дал бы и цента за свою жизнь.

    Фонарик  осветил  серо-розовое  тело  и  пульсирующие  кровеносные
сосуды, отчетливо видные под кожей. Никаких глаз.  Зубы.  Одни  только
зубы. Огромная, вооруженная несметным множеством зубов, розовая кишка,
не сильно отличающаяся от самого туннеля.

    Чудовище помедлило,  поводя  вокруг  себя  щупальцами,  пасть  его
дрожала и пульсировала, и с огромной скоростью  стало  надвигаться  на
Майка.

    Сначала  он  выстрелил  из  водяного  пистолета  -  _Пресвятая   и
Пречистая Матерь Божия, помоги_ - увидел, как выплеснулась струя воды,
как зашипела розовая плоть, и понял, что ОНО слишком велико, чтобы его
можно было не то что уничтожить, а даже просто вывести из строя святой
водой или кислотой. Увидел, как оно снова двинулось  на  него,  понял,
что не успеет убежать и выстрелил из обреза.

    Выстрел оглушил и ослепил Майка.

    Но, не помедлив ни секунды, он  сломал  казенную  часть,  выбросил
пустую гильзу, выхватил новый патрон из рукава, послал его в  ствол  и
снова защелкнул казенник.

    Снова  выстрелил,   многократное   эхо   сделало   звук   выстрела
оглушительным.

    Чудовище остановилось... оно должно было  остановиться...  если  б
оно не остановилось, он был бы уже у него в пасти. Луч  фонаря  уходил
куда-то вбок. Майк еще раз перезарядил ружье,  прицелился  и  поправил
фонарик левой рукой.

    ОНО _действительно_ остановилось. Меньше чем  в  восьми  футах  от
него. Круглая челюсть  чудовища  была  пробита  в  нескольких  местах.
Осколки стен туннеля вонзились  в  тело.  Отвратительная  серо-зеленая
жидкость вытекала из туловища гигантского червя.

    Скорее ОНО казалось удивленным, а не  раненым,  любопытным,  а  не
напуганным.

    - Черт тебя подери! - выкрикнул  Майк  между  двумя  молитвами.  И
снова выстрелил. Перезарядил ружье, выбросил руку с обрезом  вперед  и
опять выстрелил. У него осталось еще по меьшей мере  десять  патронов.
Он перевернулся и попытался достать коробку с  патронами  из  бокового
кармана джинсов.

    Чудовище нырнуло за угол туннеля.

    Продолжая кричать Майк, скользя на локтях и  коленках,  последовал
за ним.

    - Где мы? - прошептал Дейл.

    Выйдя из бойлерной они оказались в узком коридоре, затем несколько
раз повернули налево и вошли в коридор более широкий, и  теперь  снова
очутились в узком. По потолку над их головами во всех направлениях шли
трубы. Все пространство было уставлено сложенными  штабелями  партами,
пустыми картонными коробками, поломанными досками. И паутина. Все, все
было затянуто паутиной.


    - Я не знаю, где мы, - шепнул Харлен ему в ответ.  Фонарики  обоих
были включены. Лучи их прыгали от  одной  поверхности  к  другой,  как
свихнувшиеся насекомые. - Западное крыло  подвала  это  хозяйство  Ван
Сайка. Никто из нас сюда никогда не входил.

    Это было правдой. Все  стены  узкого  коридора  с  низко  нависшим
потолком имели множество дверей и маленьких заслонок.  Трубы  источали
влагу. Дейлу показалось, что это место напоминает лабиринт и  что  они
никогда не найдут выхода  отсюда  в  те  подвальные  помещения  школы,
которые он успел узнать за годы учебы. Лестница  в  подвал  находилась
под главной лестницей здания.

    Они еще раз повернули за угол. Большой палец Дейла уже онемел, все
эти долгие минуты мальчик держал его на крючке. И хоть двустволка была
поставлена на предохранитель, он боялся,  что  в  любой  момент  может
отстрелить себе ногу. У Харлена обе руки были вытянуты вперед, одна из
них сжимала фонарик, другая - револьвер 38  калибра.  Передвигался  он
как-то судорожно, из-за чего походил на  флюгер,  колеблемый  сильными
порывами ветра.

    В подвале Старого Централа было шумно. Дейл слышал странный скрип,
скрежет, завывания, трубы разносили  по  всему  зданию  гулкое  эхо  и
долгие стоны, будто кто-то огромный дышал  высоко  над  ними.  Толстые
кирпичные стены то отдалялись, то  снова  приближались,  как  будто  с
наружной стороны кто-то то надавливал на них, то отпускал.

    Дейл опять свернул за угол,  луч  фонарика  описал  большую  дугу,
двустволку мальчик продолжал держать на  плече,  несмотря  на  боль  в
руке.

    - Пропади  оно  все  пропадом,  -  невольно  вырвалось  у  Харлен,
возникшего рядом с ним.

    Сейчас они находились в главном коридоре подвала. Дейл узнал  его,
сюда они спускались на уроки музыки и рисования, кабинеты которых были
расположены в дальнем конце длинного холла. Лестницы -  по  одной  они
спускались вниз, по другой поднимались - находились  дальше,  ярдах  в
двадцати по коридору. Может быть.

    Влажные трубы обросли  серыми  сталактитами.  Стены  были  покрыты
чем-то похожим на пленку зеленого масла. На стенах  виднелись  наросты
серого вещества - они возвышались подобно бесформенным сталагмитам или
гигантским оплывшим свечам.

    Но не это вызвало испуганное восклицание Харлена: каждая  из  стен
была изъедена дырами, одни из них имели в поперечнике не  более  фута,
другие простирались от пола до  потолка.  Эти  дыры  вели  в  туннели,
которые разбегались  из  главного  холла  и  исчезали  в  толще  земли
спортивной  площадки.  Из  этих  туннелей  исходило   слабое   зеленое
свечение; Дейл и Харлен могли бы погасить свои фонарики,  света  здесь
было достаточно.

    Но они не стали гасить их.

    - Смотри-ка, - произнес Харлен. Он толкнул дверь, на которой  было
написано "МАЛЬЧУКИ". За нею находился их туалет, но  в  каком  он  был
виде! Металлические раковины были вырваны  из  стен  и  так  скручены,
будто это были листы тонкого олова. Унитазы и  писсуары  были  вырваны
вместе с арматурой и брошены в  кучу,  высотой  чуть  не  до  потолка.
Оттуда торчали трубы и какие-то металлические палки.

    Вся длинная комната  была  забита  серыми  сталактитами,  на  полу
возвышались горы мягкого зеленого воска, скатанная  в  рулоны  паутина
цеплялась за ноги. Круглое отверстие в стене слева  от  них  имело  по
меньшей мере восемь футов в диаметре. Дейл почувствовал шедший  оттуда
одуряющий запах сырой земли и гниения. Видны были  еще  дюжины  других
туннелей, веером расходящихся от потолка и пола.

    - Давай уйдем отсюда, - тихо попросил Харлен.

    - Майк сказал, что будет ждать нас здесь.

    - Майк может не прийти, - прошипел Харлен. - Давай разыщем  твоего
брата и поскорей смотаемся.

    Дейл колебался только одну секунду.

    Вход на лестницу находился за подвесными дверями. Одна из них была
сорвана с верхних петель и криво болталась. Дейл приблизился к  ней  и
осветил фонариком пространство за дверью.

    Поток темной жидкости,  пульсируя,  стекал  по  ступеням,  образуя
потоки между серыми наростами и  гладкими,  с  восковой  поверхностью,
стенами. Жидкость уже просочилась под дверью и лужей стояла вокруг кед
Дейла и Харлена.

    Дейл сделал три глубоких вдоха, сорвал  дверь  напрочь  и  зашагал
вверх по ступеням по направлению к первой лестничной площадке. Он шел,
чувствуя как чавкают на каждой ступеньке его подошвы.  Жидкость  имела
тускло красно-коричневый цвет и была слишком густой для воды. Возможно
слишком густой и для крови. Скорее это было похоже на  машинное  масло
или трансмиссионную жидкость. Воняла она как кошачья моча.

    Дейл вообразил гигантского, величиной в три этажа кота, присевшего
над ними и даже хихикнул. Харлен бросил на него непонимающий взгляд.

    - Майку придется поискать нас, - шепнул ему Дейл,  не  заботясь  о
том, что его услышат. Но в эту секунду он даже не верил, что Майк  еще
жив.


    В двух длинных кварталах к югу от школы, за  опустевшей  и  темной
Мейн Стрит, лежал  парк.  Совершенно  пустынный,  в  нем  не  было  ни
малейшего признака живой души. О существовании людей напоминал  только
черный лимузин, припаркованный у обочины. Проектор все  еще  продолжал
работать, поскольку был подсоединен к  аварийному  щитку  добровольной
пожарной команды. Эстрада была пуста, огромную дыру, зиявшую  в  полу,
можно было увидеть с одной только  стороны  и  лишь  под  определенным
углом.  Огромная  ветка,  сорванная  ветром,  упала  на   динамики   и
раздробила их. Лента продолжала крутиться в полной тишине.

    Экран был частично вырван из креплений со стороны  кафе  и  теперь
огромное полотно величиной пятнадцать на двадцать футов  раскачивалось
под порывами ветра, хлопая  и  щелкая  как  артиллерийская  пушка.  На
экране мужчина и женщина боролись друг с другом в каком-то  помещении,
напоминавшем склеп. Затем объектив  камеры  скользнул  в  комнату  над
ними. Канделябр опрокинулся и язычок пламени лизнул тяжелую  бархатную
портьеру.  Огонь  быстро  распространился,  его  языки  уже   достигли
потолка.

    Женщина распахнула рот,  чтобы  крикнуть,  но  ни  звука  не  было
слышно, кроме треса полотна экрана и громких ударов грома.

    Длинный трейлер проехал по Хард Роуд, его металлические борта были
защищены навесом от ветра, дворники скользили по стеклу нсмотря на то,
что дождя не было. Он не замедлил хода, хотя на дороге  ясно  виднелся
знак СКОРОСТЬ 25 МИЛ В ЧАС. ЗОНА КОНТРОЛИРУЕТСЯ АВТОМАТИЧЕСКИ.

    Сверкнувшая  на  юге  молния  осветила   сплошную   черную   стену
двигавшуюся по направлению Элм Хэвена со скоростью лошадиной  повозки.
Но смотреть на нее было некому.

    Языки пламени, лизавшие камни дома Ашеров,  казались  трехмерными.
Живыми.

    Кевин вспрыгнул на буфер грузовика, схватил уоки-токи и  пять  раз
нажал кнопку включения. Полное молчание.

    - Эй, Дейл..., эй кто-нибудь! Сюда что-то двигается! - закричал он
в микрофон. В ответ только  потрескивание  статического  электричества
эхом вторившее ударам грома над головой.

    Что-то действительно приближалось. Две параллельные борозды  земли
продвигались поперек школьного двора. Вот они  исчезли  под  асфальтом
Депо Стрит.

    _Как ушедшие на дно акулы_, подумал Кевин. Обеими руками он держал
отцовский полуавтоматический кольт. Торопливо послав патрон в магазин,
он уверенно держал полуавтоматическую рукоять в левой руке,  палец  на
спусковом крючке. Патрон лег на место, "принято и понято" как  называл
этот процесс его отец. Положив большой палец  на  курок  Кевин  ожидал
появления обеих борозд на его стороне улицы.

    Минуту или две ничего не было. Никакого шороха  -  покрайней  мере
ничего не было слышно кроме ударов грома и  монотонного  гула  насоса.
Кевин перехватил автомат  обеими  руками  и  осторожно  снял  палец  с
крючка, пока не прострелил себе ногу. Затем переввел взгляд на насос и
шланг рядом с ним, решил, что цистерна уже наполнилась, и  остался  на
буфере вместо того, чтобы спрыгнуть вниз.

    Одно из оборотней-миног выпрыгнуло на поверхность  футах  в  шести
справа от грузовика, а другое выбросило  в  воздух  фонтан  гравия  на
подъездной аллее. Тела их были длинными и имели сегментарное строение.
Когда одно из них проскользнуло мимо него,  Кевин  разглядел  огромную
пасть, увидел дрожащие  щупальцы  и  пульсирующую  глотку,  украшенную
бесконечными рядами зубов.

    Как только чудовище выпрыгнуло на поверхность, но поднял  автомат,
но выстрелить не смог и оно снова зарылось в землю. _Майн Готт!_  Руки
мальчика дрожали.

    То чудовище, которое только что появилось на  подъездной  аллее  и
тут  же  нырнуло  назад,  выбросив  еще  большую  кучу  гравия,   яв