оловой:
   - Он  был  доверенным  лицом  Хранителя  Закона,  а  сейчас  -  секретарь
Хранителя Памяти. Они пришли вместе.
   Эвер удивленно покачал головой. Чудные дела творятся на Острове.
   На следующий день он решил посетить Хранителя  Мудрости.  Ему  надо  было
посмотреть, что он из себя представляет. Но  больше  всего  его  интересовал
посвященный Облион. Утром он послал одного из оставшихся у него  посвященных
к Хранителю Памяти с просьбой об аудиенции, а сам с помощью Эмерона  занялся
подгонкой мантии и плаща. В прошлый раз  на  него  просто  натянули  одеяние
старого Хранителя, сделав  из  него  скорее  символ  его  нового  сана,  чем
соответствующее облачение. А потом он как-то стеснялся его носить. К полудню
все было готово. Посланный посвященный вернулся с известием,  что  Хранитель
Памяти ждет его к обеду. И в два часа пополудни Эвер в сопровождении Эмерона
уже стоял перед высокой резной дверью, за которой начинался сектор Хранителя
Памяти.
   Двери отворились, и Эвер с торжественно-невозмутимым лицом вошел. Отличия
начались сразу же. Во-первых, дверь охраняли шестеро  посвященных.  Коридоры
сектора были тщательно вымыты, а двери  келий  плотно  закрыты.  И  хотя  на
протяжении всего  пути  им  не  попалось  ни  одной  живой  души,  по  всему
чувствовалось, что в этом секторе кипит жизнь. Где-то в  ответвлениях  Эверу
слышался многоголосый шум, а однажды ему  даже  показалось,  что  он  слышит
женский смех. Послушание на Острове проходили только избранные. Как правило,
это были дети властителей и влиятельных людей со всей Ооконы, хотя горгосцев
среди них всегда было подавляющее большинство. Естественно,  что  среди  них
были и женщины, которым, кроме  прочего,  преподавали  и  любовные  техники,
используемые гетерами разных народов. Ибо  посвященная  Ордена  должна  была
уметь защитить интересы Ордена любыми  способами.  И  грешно  было  упускать
возможности, предоставленные женщинам самой природой. А потому  в  свободное
от  учебы  время  женщины-послушницы  имели  возможность  освобождаться   от
обязательной  работы  в  садах  и  на  уборке  помещений,  для  того   чтобы
совершенствовать свое искусство. Чем они часто и пользовались. Как, впрочем,
и их многоопытные наставницы.
   Наконец они миновали величественный Зал Творца, пребывающий  в  идеальном
порядке, и ступили во внутренний холл, где взору  Эвера  предстал  Хранитель
Памяти.
   Обед проходил в его личной столовой. Пока Хранители неспешно  насыщались,
обмениваясь любезно-настороженными взглядами, а их секретари, роль  которого
при Эвере выполнял Эмерон, шустро прислуживали за  столом,  Эвер  исподтишка
рассматривал секретаря Хранителя Памяти. Этот Облион был достаточно молод. В
случае  с  Эмероном  молодость  была  объяснима.  У  Эвера  просто  не  было
возможности особо выбирать. Всех остальных посвященных, которые находились в
его распоряжении, отличала крайняя лень. И только этому можно было приписать
то, что они в конце концов не разбежались из его  сектора.  Хотя  всем  было
ясно, что при столь долго отсутствующем Хранителе  ни  один  посвященный  не
может рассчитывать на  сколько-нибудь  серьезное  продвижение.  Но  то,  что
заинтересовавший его молодой человек успел побывать секретарем  уже  у  двух
Хранителей,  которые,  как  Эвер  знал,  сильно  недолюбливали  друг  друга,
говорило о его незаурядной  одаренности  или  потрясающей  пронырливости.  А
возможно, о том и другом вместе взятом.
   Наконец оба Хранителя  насытились,  и  двое  посвященных  внесли  десерт,
представлявший собой засахаренные фрукты.  Это  послужило  знаком  к  началу
беседы. Хранитель Памяти поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и светским
тоном задал вопрос:
   - Как вы нашли свой сектор, уважаемый брат Хранитель?
   Эвер потерянно развел руками:
   - Могу сказать, что там неплохие стены.
   Эта  шутка  вызвала  сдержанный  смешок  Хранителя,  а   глаза   Облиона,
невозмутимо стоящего за спинкой кресла, ярко блеснули.  Эвер  воспользовался
некоторым изменением общей атмосферы и решил немного подольститься:
   - Мне  бы  хотелось,  уважаемый  брат  Хранитель,  затруднить  вас  одной
просьбой.
   Хранитель  Памяти  мгновенно  насторожился,  и  в  глазах  Облиона  также
возникло напряжение.
   - Со всем вниманием выслушаю вас. -  Судя  по  голосу,  Хранитель  Памяти
предположил, что Эвер рискнет потребовать документы старого Хранителя.  Эвер
мило улыбнулся:
   - Я не особенно опытен  в  местных  делах.  А  поскольку  сейчас  у  меня
практически нет верных людей,  которые  могли  бы  мне  посоветовать  что-то
дельное, мне бы хотелось иметь возможность затруднять вас  вопросами  в  тех
случаях, когда мне будет необходим добрый совет.
   Хранитель  Памяти  бросил  несколько  обескураженный  взгляд  на   своего
секретаря, но тут же взял себя в руки и расплылся в любезной улыбке:
   - С большим удовольствием.  -  Протянув  руку,  бросил  в  рот  небольшой
засахаренный лимон и, прожевав, спросил: - Вы  хотите  что-то  узнать  прямо
сейчас?
   Эвер смущенно улыбнулся:
   - Вопросов много. Как вы знаете, я был посвящен в сан при... определенных
обстоятельствах. И я воспринял  это  посвящение  как  некий  аванс,  который
необходимо  было  с  благодарностью  вернуть  тяжким  трудом  на   просторах
Ооконы... Так что в жизни Острова я абсолютный профан.
   Хранитель Памяти задумчиво кивнул:
   - Что ж, в таком случае я предлагаю вам временно принять  в  свой  сектор
несколько моих посвященных. Вы всегда можете проконсультироваться с ними  по
любому бытовому или хозяйственному вопросу. И к тому же  они  смогут  помочь
вам набрать  служителей  из  числа  старших  послушников,  если,  -  тут  он
улыбнулся, стараясь  всем  своим  видом  показать,  насколько  абсурдной  он
считает свою следующую мысль, - вы, конечно, не  собираетесь  заняться  этим
сами. Эвер улыбнулся:
   - Ну что вы, всецело полагаюсь на ваших людей. -  И  он  деланно  грустно
вздохнул. Столь серьезная уступка, по существу, просто  позволяла  Хранителю
Памяти увеличить официально зарегистрированное число своих людей и взять под
контроль его сектор и заслуживала того, чтобы стребовать маленькую  подачку.
- Я слишком устал, чтобы вникать во всю эту чепуху. - Он  мило  улыбнулся  и
несколько ленивым тоном  попросил:  -  Если  бы  вы  были  столь  любезны  и
позволили  мне  с  моим  секретарем  несколько  дней  поработать  в  Больших
архивах... Хочется отвлечься от настоящего.
   Хранитель Памяти,  глаза  которого  алчно  загорелись,  едва  он  услышал
согласие Эвера на его предложение, довольно кивнул головой:
   - О, вне всякого сомнения.
   Эвер заметил, что  глаза  Облиона,  оставшегося  почти  невозмутимым  при
известии, так обрадовавшем его патрона, на этот раз снова  блеснули.  Однако
он, повинуясь жесту Хранителя Памяти, молча шагнул  к  шкафу  и  подал  тому
бумагу и перо с чернильницей. Хранитель Памяти размашисто написал  несколько
строк и передал лист Эверу:
   - Вот пропуск для вашего секретаря.  Вас,  брат  Хранитель,  естественно,
пропустят без всяких вопросов.
   Эвер благодарно кивнул и спрятал бумагу. Они мило  беседовали  еще  около
получаса, а потом  Эвер  откланялся,  получив  заверения,  что  посвященные,
которых Хранитель Памяти отберет ему в помощь, прибудут завтра к полудню.
   Когда за Хранителем Порядка закрылась дверь, Хранитель Памяти не выдержал
и расхохотался:
   - Что за тупица! Он только что вручил мне свою жизнь и не заметил этого.
   Облион задумчиво покачал головой:
   - Не знаю, господин. Мой прежний хозяин  считал  его  глупцом.  Хранитель
Власти тоже, и,  как  я  слышал,  его  предшественник  в  этом  сане  как-то
произнес, что Измененному  повезло  появиться  в  пределе  самого  тупого  и
бесполезного посвященного в его вертикали, но... Все они мертвы, а он жив. И
это автоматически делает бессмысленными все их аргументы.
   Хранитель Памяти посмотрел на своего секретаря и в раздумье отвел глаза:
   - Он не производит впечатления опасного противника.
   Облион усмехнулся:
   - Вы произнесли правильное слово, Ваше величие,  -  "впечатление".  -  Он
задумчиво потер  лоб.  -  Зачем  ему  нужен  доступ  к  архивам  для  своего
секретаря? Этот дюжий тупица, по-моему, не способен даже читать нормально.
   Когда Эвер шел по коридору,  Эмерон  прямо  подпрыгивал  от  возбуждения,
стараясь каким-то образом привлечь внимание Эвера и не  решаясь  заговорить.
Потому  что  столь  вопиющее  нарушение  субординации,   замеченное   кем-то
посторонним, могло совсем уронить престиж Хранителя Порядка. К тому же  хотя
сегодняшний разговор и заставил его засомневаться в умственных  способностях
своего патрона, но первая встреча, во время которой тот  сумел  столь  четко
поставить его на место, еще не изгладилась из памяти. Однако стоило  дверям,
преграждающим вход  в  сектор,  захлопнуться  за  его  спиной,  как  Эмерона
прорвало:
   - Господин, что вы наделали?!
   Эвер резко  развернулся  и  воткнул  в  Эмерона  такой  взгляд,  что  тот
попятился, а привратник, заперший двери и  повернувшийся  к  ним,  любопытно
сверкая  глазами,  отшатнулся.  Несколько  секунд   Хранитель   смотрел   на
посвященного, а когда отвел взгляд, Эмерона била крупная дрожь.  Посвященный
у дверей принялся торопливо кланяться. Эвер, бросив через плечо:
   - Иди за мной, - двинулся в свой кабинет. За время, прошедшее  с  момента
появления Хранителя Порядка в своем секторе, кабинет немного .обрел  обжитой
вид. Эвер вошел и,  усевшись  в  кресло,  уставил  на  съежившегося  Эмерона
презрительный взгляд.
   - Ты  можешь  считать  меня  настолько  тупым,  чтобы  не  понимать,  что
Хранитель Памяти мгновенно нашпигует мой сектор своими людьми.  Но  если  ты
еще раз попытаешься публично или наедине выразить свое  несогласие  с  моими
действиями - ты кончишь плохо...
   Эвер со спокойным интересом рассматривал скорчившуюся фигуру,  но  тут  в
его памяти возникла одна встреча, произошедшая много лет назад  недалеко  от
Роула, и он представил на месте туши Эмерона маленькую фигурку, подобным  же
образом перекосившуюся от страха, и сразу отвел глаза.  Эвер  устало  махнул
рукой и проворчал:
   - Ладно, иди. Завтра быть у меня за пять часов до  полудня.  Надо  многое
сделать до прибытия людей Хранителя Памяти и, - он усмехнулся какой-то своей
мысли, - приготовь сотню больших кожаных мешков. Они мне скоро понадобятся.
   Следующую луну Эвер старался активно оправдать  сложившееся  у  Хранителя
Памяти  представление  о  себе  как  о  крайне  недалекой   личности.   Тот,
по-видимому, что-то заподозрил, поскольку на следующий день после  разговора
вместе с остальными посвященными, присланными Хранителем Памяти, появился  и
Облион. Он пробыл  в  секторе  Хранителя  Порядка  две  четверти,  ежедневно
появляясь в кабинете Эвера и суя свой  нос  куда  только  было  возможно.  В
первый же день, когда Эвер, сопровождаемый Эмероном, несущим огромный мешок,
направился к выходу из сектора, Облион ужом ввернулся  между  посвященным  и
Хранителем, будто ненароком нажал на мешок в нескольких местах  и  вкрадчиво
произнес:
   - Будете ли вы беседовать с кандидатами, Ваше величие?
   Эвер повернул к нему  лицо,  на  котором  в  рекомендуемых  дозах  играли
отражения расслабленности, интереса и скуки, и небрежно заявил:
   - Конечно, друг мой, но не со всеми. Так что пока  постарайтесь  обойтись
без меня и... Друг мой, подберите, пожалуйста, приличного  повара.  В  своих
нескончаемых путешествиях я успел испортить желудок, так что  хороший  повар
для меня очень важен.
   Вечером, когда они вернулись в сектор, первым, кто выскочил им навстречу,
также был Облион.  Он,  уже  почти  не  скрываясь,  ощупал  мешок  и,  низко
поклонившись, заговорил:
   - Ваше величие, я нашел вам прекрасного повара. До  того  как  попасть  в
нижние уровни, он обслуживал самого Хранителя Власти.
   Эвер растроганно закивал:
   - Конечно, конечно, я так вам благодарен.  -  Он  расплылся  в  улыбке  и
воодушевленно поинтересовался: -  Он  уже  приготовил  что-нибудь?  Я  жутко
проголодался.
   Следующие несколько дней Эвер исправно приходил в архивы  и,  дождавшись,
когда Эмерон достанет из объемистого мешка огромные подушки и  теплый  плед,
усаживался на скамейку и,  обложившись  книгами,  увлеченно  листал  толстые
тома, которые Эмерон, обливаясь потом, бегом таскал ему с полок.  Работающие
в архиве посвященные  первое  время  с  улыбкой  поглядывали  на  маленького
Хранителя, почти  по  макушку  утопавшего  в  огромных  подушках,  но  потом
привыкли и уже не обращали на него особого внимания.
   Так прошло две четверти. А в начале третьей его  посетил  с  визитом  сам
Хранитель Памяти. За обедом Эвер с великолепным апломбом предлагал Хранителю
Памяти самые  изысканные  блюда  и  хвастался  результатами  своих  архивных
изысканий, которые могли бы показаться чем-то  значимым  только  абсолютному
тупице. Его гость сначала забавлялся исподтишка, потом более свободно,  пока
наконец не рассмеялся в голос, бросив на прислуживающего за  столом  Облиона
красноречивый  взгляд.  Тут  Эвер  скорчил  скорбную  мину  и   со   вздохом
проговорил:
   -  Жаль,  что  низшим  посвященным  запрещен  доступ  в   архивы   Совета
Хранителей, я бы хотел поработать и там, но... - Он развел руками  и  бросил
тоскливый  взгляд  на  лежащий  у  двери  кожаный  мешок,  с  демонстративно
торчащими из него подушками. Хранитель Памяти добродушно махнул рукой:
   - Не беспокойтесь, брат Хранитель. Это не настолько сложный вопрос, чтобы
его нельзя было решить. - Он перевел взгляд на своего секретаря,  но  Облион
равнодушно отвел глаза и подал хозяину письменные принадлежности.
   На следующее утро Эвер с замирающим сердцем подошел к огромному порталу в
центре Большого храма и с бесстрастным видом подал Эмерону,  который,  потея
от благоговения или  страха,  протянул  старшему  среди  отражен-посвященных
разрешение Хранителя Памяти. Страж взял бумагу, прочитал, нахмурился, жестом
приказал развязать мешок и, недоуменно окинув взглядом подушки и плед, молча
кивнул остальным стражам. Огромные двери поползли в стороны, и  Эвер  шагнул
вперед. Они вступили в портал, которым начиналась шахта  Творца.  Ибо  архив
Совета Хранителей находился именно здесь. И именно в этом  архиве  хранились
все Книги Мира прошлых Эпох.
   До того, чтобы Эвер окончательно предал Орден, оставался один шаг.

   Остатки горгосского флота были рассеяны в скоротечной  битве  у  островов
Драгга. В общем-то сражения как такового не было.  Грон  с  эскадрой  в  сто
двадцать кораблей, то есть всем, что смогли дать верфи Герлена за  несколько
летних лун, двигался в сторону Ибарского пролива. За время, прошедшее с того
момента, как эскадра начала  утюжить  западное  побережье  Горгоса,  Гамгору
удалось разыскать и потопить  едва  полсотни  триер  принца.  Остальные  как
сквозь землю провалились.
   Пройдя западную оконечность полуострова, эскадра Грона  по  широкой  дуге
двинулась в обход архипелага Драгга, как вдруг с головной  пятерки  передали
сигнал: "Вижу врага". Грон  тут  же  развернул  эскадру  и  тремя  колоннами
двинулся в проливы между  островами.  Горгосцы  расположились  на  ночлег  и
вытащили триеры на берег. Поэтому, когда корабли Грона подошли на  дистанцию
выстрела из катапульт и открыли стрельбу зажигательными  снарядами,  триеры,
поставленные  почти  вплотную,  начали  вспыхивать  пачками.  Но   некоторым
экипажам, расположившимся чуть в стороне от основной массы, удалось  стащить
свои корабли в воду, и около шести десятков триер попытались вразнобой пойти
на прорыв. Казалось, ночь давала им для этого  неплохие  шансы,  но  униремы
Корпуса уже собаку съели на ночной охоте. Так что  уйти  удалось,  дай  бог,
трем-четырем. Из допроса нескольких пленников  Грон  узнал,  что  горгосский
флот двигался к Острову. Услышав об этом, он усмехнулся. Вряд  ли  Хранители
позволили бы высадиться на Остров такому количеству лишних ртов. Так что при
любом раскладе этих людей, скорее всего, ждала гибель.  Тем  более  что  все
триеры были забиты людьми под завязку, даже на веслах сидели беженцы,  а  не
рабы. И потому Грон решил не высаживать десант  на  эти  скалистые  острова,
покрытые тощим, колючим кустарником, а  предоставить  горгосцам  возможность
самим перебить друг друга, когда их скудные запасы пищи подойдут к концу. Он
уже устал от войны, от крови,  от  трупов,  но  сильнее  всего  от  ожидания
ГЛАВНОЙ битвы.
   Эскадра шла к Острову чуть меньше луны. Ветер все время был  попутным,  и
большую часть пути они преодолели на парусах. Но когда, по  расчетам  Грона,
до Острова оставалось идти еще около четверти, он приказал опустить паруса и
завалить мачты  на  униремах.  А  диремам,  мачты  которых  были  закреплены
намертво, держаться не менее чем в часе пути от строя унирем.  Так  они  шли
еще почти четверть. И однажды, на рассвете,  с  передовой  пятерки  передали
сигнал: "Вижу землю".
   Грон остановил флот и  приказал  униремам  оттянуться  назад,  а  сам  на
небольшой лодке поплыл вперед, прихватив свою самую сильную подзорную трубу.
Дойдя до места, с которого был подан сигнал передовой пятеркой, он  приказал
гребцам прекратить грести и выпрямился во весь рост. Лодку подняло на волне,
он вскинул трубу и у самого горизонта разглядел  едва  видимую  за  гребнями
волн характерную вершину с двумя горбами, до сих пор известную ему только по
рассказам. Он сложил трубу. Они нашли  Остров,  и  теперь  начиналось  самое
главное.
   В это утро Эвер встал, как обычно, рано. Еще четверть назад  он  закончил
извлекать из каменных сундуков Книги Мира, и все они в кожаных  мешках  были
сложены в одном из пустовавших помещений первого уровня, недалеко от  нижней
галереи. Он  не  рискнул  приносить  их  в  свой  сектор,  кишащий  шпионами
Хранителя Памяти, как шкура бродячей собаки блохами. И продолжал по  инерции
таскать книги и свитки, показавшиеся  ему  наиболее  ценными.  Архив  Совета
Хранителей был не так уж и велик, но Эвер прекрасно понимал, что весь его он
вытащить не в состоянии. Трижды их  чуть  не  ловили,  когда  особо  ретивые
стражи Большого храма наезжали на Эмерона, требуя открыть мешок. Эвер  сразу
же начинал скандалить, и в конце концов  стражи  уступали.  Но  каждый  раз,
свернув за угол, они с Эмероном прислонялись к прохладной каменной стене  и,
сбросив маску  оскорбленной  невинности,  утирали  выступивший  пот.  Эмерон
предполагал,  что  его  Хранитель,  совершая  это  преступление,  преследует
какие-то свои, личные цели. И, подумав,  рассудил,  что,  раз  уж  Хранитель
Порядка ради достижения этой цели вручил свою жизнь и свободу в руки другого
Хранителя, значит, дело того стоит. А потому решил  помалкивать  и  помогать
своему Хранителю по мере возможностей во всех его делах. И вот  сегодня  они
собирались в очередной  раз  посетить  архив  Совета  Хранителей  и  украсть
очередную порцию книг.  Но  все  вышло  по-другому.  Через  три  часа  после
рассвета Остров всколыхнуло известие о чужом флоте, подходившем  с  востока.
Большинство посвященных восприняло это известие спокойно,  по  крайней  мере
внешне, но у Эвера засосало под ложечкой. Он знал, что это шел  Грон.  Около
часа  он  сумрачно  бродил  по  кабинету,  представляя,  как  корабли  Грона
разваливаются на части под ударами водяных вихрей Стражей, как гибнет  флот,
как потом обнаруживается пропажа книг  и  его  приговаривают  к  мучительной
казни... Но затем взял себя в руки и решил, что Грон  не  может  кинуться  к
гибели, не имея, как у бродячих акробатов Горгоса, какого-то трюка в рукаве.
Грон должен быть уверен, что затем преодолеет Линию Стражей. Иначе его  флот
не подходил бы сейчас к Острову.
   В полдень прибежал посыльный и передал срочный вызов на Совет Хранителей.
Эвер облачился в свою одежду и отправился к Храму Творца.
   Все Хранители уже были на своих  местах.  Ст