лохо готовлю,  правда  самые  простые
блюда, кроме того, я силен и крепок.
   - Нам в гимнасиуме нужен расторопный слуга. К тому же если  у  тебя  есть
тяга к знаниям, то хотя ты вряд ли сможешь посещать занятия вместе со всеми,
но никто не станет запрещать тебе говорить, - тут приор снова улыбнулся, - с
добрыми людьми. А таких, уверяю тебя, много среди обучителей.
   Грон склонился в низком поклоне:
   - Благодарю, господин.
   - Значит ли это, что ты принимаешь мое предложение?
   - О да, господин, с радостью.
   Приор кивнул и повернулся к студентам:
   - Теперь с вами... - Приор сделал паузу, на этот раз  его  голосом  можно
было заморозить небольшое озеро. - Как вы думаете, что ждет вас?
   Комар оцепенело уставился на приора, а Улмир сдавленно произнес:
   - Позорное исключение.
   Приор медленно кивнул:
   - Вы правы - так и будет... - Он сделал паузу, потом продолжил медленно и
четко выговаривая слова: - Если я  где-нибудь  и  от  кого-нибудь  услышу  о
сегодняшнем вечере. - Он посмотрел на каждого, как удав смотрит на  кролика.
- А сейчас отведите его в гимнасиум и устройте на ночь.
   Когда паланкин исчез в темноте, Комар вытер вспотевший лоб.
   - Ну и вечерок, до конца дней не забуду. - Он повернулся к Грону.  -  Да,
если б не ты, лететь бы нам под зад пинком. - Он зажмурился.  -  Мой  папаша
меня бы убил.
   - Мой бы тоже по головке не погладил, -  буркнул  Улмир.  -  Ладно,  одно
хорошо - завтра не придется идти к приору.
   Комар недоуменно помолчал, потом нервно расхохотался:
   - Ладно, пошли. А то я уж не знаю, чем может окончиться эта ночь. - И они
двинулись в сторону Врат гимнасиумов.

   Маленький человечек выбрался из  своего  убежища  и  задумчиво  посмотрел
вслед  Измененному.  Судя  по  услышанному  разговору,  тот  пока  собирался
остаться в Роуле. Пожалуй,  не  стоит  пороть  горячку.  Он  припомнил,  как
сжалось сердце, когда Измененный остановил на нем  свой  взгляд.  Что  могло
привлечь его  внимание?  Человечек  поежился.  Ведь  ему  позволили  принять
посвящение во  многом  из-за  того,  что  его  главным  талантом  была  аура
незаметности. Его никто не замечал, к нему никто  не  приглядывался,  и  его
никто никогда не запоминал. Почему же Измененный остановил  на  нем  взгляд?
Ведь до сих пор он его ни разу не видел, разве в дуба пьяным в той таверне.
   Человечек выпрямился, пронзенный внезапной мыслью: а может, он был не так
уж пьян и те вдрызг хмельные туши вовсе не случайно навалились на двери.  Он
тяжко вздохнул. Кого же на этот раз забросили боги в этот мир?  Вокруг  было
темно. Порывистый осенний ветер гнал над головой низкие, тяжелые  тучи.  Что
ж, если ему суждено быть единственной защитой этого мира, он  выполнит  свое
предназначение. Или  умрет.  Хранитель  Порядка  никогда  не  пожалеет,  что
позволил ему пройти посвящение и стать одним из истинных владык этого мира.

   - А еще ты должен поливать двор пять раз в день, чистить плиту  в  кухне,
рубить и приносить дрова для кухни и жаровен,  а  также  посыпать  песком  и
опилками борцовскую и гимнастическую арены.
   Грон вежливо кивнул.
   - А еще ты должен ежедневно мести в комнатах приора и обучителей,  ходить
со старшей кухаркой на городской  рынок,  сопровождать  младших  учеников  в
общественных банях и открытых купальнях.
   Грон опять кивнул. Похоже, этот тщедушный ключник поставил своей  задачей
описать Грону  всю  глубину  той  ошибки,  которую  он  совершил,  нанявшись
прислугой в один из старейших и знаменитейших гимнасиумов Роула.
   - Ты отвлекаешься, - раздраженно одернул егс ключник.
   - Нет, господин, я все хорошо запомнил.
   - Тогда повтори.
   - Кроме этого, я должен два раза в день менять воду в общественном  чане,
помогать кухарке носить продукты из кладовой  и  бить  в  гонг  каждый  час,
знаменуя начало и конец занятий.
   Ключник хмыкнул, но не сдался.
   - И все это ты должен делать со всем возможным прилежанием, понятно?
   - Да, господин.
   Ключник смерил его подозрительным взглядом и поджал губы.
   - Что ж, пойдем, я покажу тебе, где ты будешь спать. Они двинулись  через
двор,  вымощенный  шестиугольными  мраморными  плитами.   Справа   находился
небольшой храм Отца-луны, слева небольшой стадион, а прямо перед ними здание
гимнасиума, окруженное портиками со  множеством  колонн.  Они  прошли  между
гимнасиумом и храмом и вышли к  конюшням.  Ключник,  шустро  шаркая  ногами,
направился к риге, сложенной из выщербленного песчаника.  Войдя  внутрь,  он
кивнул в сторону наваленного сена и сурово произнес:
   - Здесь, - затем окинул  Грона  суровым  взглядом  и  приказал:  -  Сложи
пожитки  и  марш  на  кухню.  Сегодня  там  много  дел.   Завтра   праздник,
отправляется школьный караван, и наши дары занимают там не последнее место.
   Кухня была огромной. По-видимому, под стать той,  для  которой  он  рубил
дрова на дровяном дворе храма в Тамарисе. Старшая кухарка  встретила  его  с
засученными рукавами и измазанными в тесте руками.
   - Новенький? Грон кивнул.
   - Что умеешь?
   - Все понемногу.
   - Ясно, значит, ничего. Будешь носить дрова с дровяного  двора.  Где  он,
спросишь у привратника. Дуй.
   Грон кивнул и отправился. Что ж, он начинает  с  того  же,  с  чего  и  в
Тамарисе. Хотя эта кухня, а главное, его место на ней устраивало его гораздо
больше.
   Прошла неделя, прежде чем он вновь столкнулся с приором.  Грон  убирал  в
его комнатах, когда он внезапно вошел.  Грон  учтиво  поклонился  и  тут  же
подхватил  деревянное  ведро  и  сорговый  веник,  приготовившись   покинуть
комнаты, но приор жестом остановил его:
   - Я вижу, ты устроился? Грон кивнул:
   - Да, господин.
   - А как успехи среди добрых людей? Грон пожал плечами:
   - Я еще ни с кем не говорил, господин. Приор покачал головой:
   - Я думал, у тебя большая тяга к знаниям.
   - Это так, господин, но, чтобы иметь время для занятий, я должен войти  в
доверие у ключника. А это непросто, господин.
   Приор расхохотался:
   - Да, ты прав, уважаемому Исидорию не так-то просто угодить. - Он покачал
головой. - Ладно, я попрошу, чтобы он прислал тебя сюда вечером.  Сегодня  у
меня встреча с друзьями, нужна будет помощь. Кроме того, я думаю, тебе стоит
с ними познакомиться.
   Вечером Грон пришел заранее, намыл фруктов  и  разлил  вино  из  глиняных
бутылей в изящные стеклянные графины с серебряной ручкой и  высоким  горлом.
Потом переставил их на столик и замер около него.  Гости  начали  подходить,
когда солнце уже садилось. Всего у приора  собралось  человек  десять.  Грон
узнал некоторых - это  были  обучители  из  их  гимнасиума.  Остальные  были
незнакомы. Он пытался двигаться незаметно, доливая вино  в  фужеры,  но  его
фигура производила слишком большое впечатление, чтобы это длилось достаточно
долго. Когда вино слегка ударило в  голову,  один  из  гостей  повернулся  к
приорз и спросил, указав на Грона:
   - Тебе не кажется, Ксанив, что этого слугу скорее  стоит  использовать  в
качестве рынды, чем для при служивания на вечеринке.
   Приор улыбнулся:
   - Внешность часто обманчива, друзья, я думаю, вы  еще  больше  удивитесь,
когда поговорите с ним. - Он повернулся к Грону: - Поставь кувшин и  подойди
сюда.
   Грон молча повиновался. Тот, кто задал вопрос приору, отставил в  сторону
фужер.
   - Как твое имя, юноша?
   - Грон.
   - Откуда ты?
   Грон пожал плечами:
   - Наверное, как и все - от отца с матерью. Все  рассмеялись.  А  задавший
вопрос слегка покраснел и нахмурился:
   - Я спрашивал, где ты родился?
   - Не знаю. Но когда я научился говорить, то обнаружил, что место,  где  я
находился, называется Тамарис.
   - Далеко. И как ты попал в Роул?
   - Волею богов, а может, их милостью. Один из гостей повернулся к приору:
   - Он великолепен, какая интересная речь, а эта манера держаться... Где ты
нашел такое чудо? Приор усмехнулся:
   - На улице.
   - Недаром говорят, Ксанив, что у тебя нюх на таланты.
   Они еще с полчаса мучали Грона вопросами, а потом  он  вернулся  к  своим
обязанностям. На следующий день его вызвал  ключник  и,  раздраженно  поджав
губы, сообщил, что по распоряжению приора после полудня он переходит  в  его
полное распоряжение. Впрочем, как впоследствии выяснилось,  вторая  половина
дня оказалась во многом более тяжкой, чем первая, но Грон был в восторге  от
этой тяжести.
   Так пронеслась зима и весна. Ключник постепенно смирился с тем, что  один
из слуг работает под его началом всего лишь половину дня.  К  тому  же  Грон
оказался одним из немногих, после  кого  придирчивый  глаз  старика  не  мог
заметить никаких недостатков. Так что  он  довольно  скоро  сменил  гнев  на
милость.
   Как-то вечером к нему в ригу завалились Комар и Улмир.
   - Привет, Великий.
   Грон просто помахал рукой, не отрываясь от пергаментного  свитка.  Ребята
расхохотались:
   - Э, да ты совсем зарылся в эти книжонки. Грон повернулся к ним:
   - О, груди Магр, я вас сразу не признал. - Ну еще бы, ты  стал  настоящей
знаменитостью, как-то даже боязно к тебе подходить.
   - То есть? - не понял Грон. Комар улыбнулся:
   - Ты теперь  пугало  для  нерадивых.  Каждый  второй  обучитель  в  нашем
гимнасиуме только и говорит, что есть некоторые, - он выразительно посмотрел
на Грона, - кто, занимаясь лишь полдня и после тяжкой работы, достиг гораздо
больших успехов за полгода, чем многие за все время обучения.
   Грон расхохотался. А Улмир предложил:
   - Ну что, повторим тот, первый вечерок? У меня сегодня завелись деньжата.
   Грон задумался:
   - Слугам не дозволяется выходить в город без разрешения ключника.
   - А студентам без дозволения приора, - подхватил Комар. -  Но  разве  это
может остановить, когда есть денежки и намечается хороший вечерок.
   Грон снова рассмеялся и, аккуратно смотав свиток,  засунул  его  поглубже
под сено.
   - Ты прав, пошли.
   Они успели отойти всего на  полсотни  шагов,  когда  из  темноты  выросло
несколько фигур. Они притормозили. Одна из фигур вышла на  освещенную  луной
площадку и остановилась, угрожающе смотря на Грона:
   - Эй, черноногий, а не слишком ли ты загостился в нашем гимнасиуме?
   Грон  выжидательно  смотрел  на  обступившие  их  фигуры,  а   тело   уже
отреагировало. Он развернулся вполоборота к ближайшему нападающему и  слегка
расфокусировал глаза, чтобы контролировать  как  можно  больше  противников.
Комар чуть наклонился и зашептал:
   - Это Ульсиной, его больше всех попрекали,  тобой.  Он  сын  стратигария,
начальника Тысячи базиллиуса, той, что охотится за разбойниками.
   - А вы, значит, прихлебаи у этого черноногого,  -  Ульсиной  презрительно
сморщился. - Не ожидал. - Он презрительно сплюнул. - Ладно  Комар,  что  еще
можно ожидать от купеческого отродья, но Улмир... сын  Всадника...  Впрочем,
как знать, может, твоя мамашка прижила тебя  с  каким-нибудь  купчишкой  или
того хуже...
   Улмир рванулся вперед, и Грон не успел его  удержать.  Ульсиной  встретил
Улмира ударом палки, которую держал за спиной. Юноша  вскрикнул  и  упал  на
каменные плиты. Комар зарычал и шагнул вперед, но на этот раз Грон вмешался:
   - Постой, это мое дело.
   - Но он...
   Грон выразительно посмотрел на Комара, тот обмяк.
   - Помоги Улмиру, - приказал Грон и повернулся к Ульсиною.
   Что ж, этот парень сейчас поймет, что в  подобные  игры  может  играть  и
противоположная сторона.
   - Я слышал, ты слишком туп, чтобы запомнить  правила  приличия?  Ульсиной
ощерился:
   - Уж тебя-то я могу им поучить. Грон покачал головой:
   - Вряд ли. - Он еще  раз  проверил  положения  противников,  потом  опять
уставился на Ульсиноя. Тот молчал, примериваясь к черноногому.
   - Если ты похож на своего отца, то я сомневаюсь, что у  тебя  хватит  ума
даже на то, чтобы попасть  своей  струйкой  в  дырку  туалета,  -  сожалеюще
вздохнул Грон. - Это ж надо, такой большой  вельможа,  а  Пакраст,  которого
прикончил простой караванщик, надул его, как торговец крестьянина.
   Ульсиной зарычал и бросился вперед.  Грон  слегка  отклонился,  уходя  от
удара палкой, потом поймал его руку, вырвал палку и вломил Ульсиною по  лбу.
Тот хекнул, на  его  лице  нарисовалось  изумленное  выражение,  и  Ульсиной
грохнулся на плиты. Грон резко развернулся, изобразив на лице самое свирепое
выражение и приняв наиболее угрожающую из известных ему поз.
   - Ну, кто еще хочет?
   Соратники Ульсиноя,  смущенные  столь  быстрым  выведением  из  строя  их
предводителя, переминались с ноги на  ногу.  Грон  шагнул  вперед  и  грозно
прорычал:
   - А ну бросить палки.
   Парни переглянулись и  нехотя  выпустили  из  рук  палки;  спрятанные  за
спиной. Грон мотнул головой в сторону валявшегося Ульсиноя и рявкнул:
   - Убрать.
   Те еще попереминались, потом трое самых  смелых  нерешительно  подошли  к
телу, ухватили его за руки и за ноги, и через несколько минут  вся  компания
исчезла в темноте. Грон отшвырнул палку и повернулся к Комару.
   - Сходили на вечеринку, - Он шагнул к Улмиру. - Пошли пока отнесем его ко
мне, а там посмотрим.
   Через неделю студенты разъехались на каникулы. Работы стало мало, и  Грон
с жаром принялся за учебу.
   Он ясно осознавал, что не сможет постичь ничего нового в  области  точных
наук, биологии и всего того, с чем он по роду  своей  работы  сталкивался  в
прошлой жизни, но география,  литература,  философия...  Этот  мир  оказался
вовсе не так плох, как ему представлялось вначале.
   Наконец прошло и лето.  Осенью,  когда  начались  занятия,  Грона  вызвал
приор. Грон вошел в его комнату и сразу почувствовал, что что-то  случилось.
Приор был не один. Рядом с  ним,  по-хозяйски  развалившись,  сидел  крупный
краснорожий мужчина, чем-то явно напоминающий Ульсиноя.  Сам  Ульсиной  тоже
был здесь.
   - Этот? - презрительно спросил мужчина. Ульсиной угрюмо  кивнул.  Мужчина
повернулся к приору:
   - Если вы, достойнейший, не можете приструнить  своих  рабов,  то  я  это
сделаю за вас. - Он повернулся и кивнул кому-то в комнате.  С  обеих  сторон
двери появились трое  таких  же  краснорожих.  Одетые  в  грубые  солдатские
хитоны, они были вооружены палками.
   Грон сделал шаг назад и поднял руку:
   - Во-первых, я не раб, во-вторых, я уже не слуга. - Он коротко поклонился
приору.  -  Сегодня  утром  я  получил  указание  вашего  Исидория  покинуть
гимнасиум, а в ответ на просьбу  заплатить  он  послал  меня  к  вам  или  к
Отцу-луне. - Грон возмущенно фыркнул: - Так-то вы  обходитесь  с  теми,  кто
прилежно служил вам почти целый год.
   Это была ложь от начала и до конца, и приор это знал. Но  он  все  понял.
Так Грон пытался  отвести  от  приора  и  гимнасиума  месть  могущественного
стратигария.
   - Так тебе и надо, щенок, - прорычал тот, - как ты смел поднять  руку  на
сына Всадника?
   - Он первый начал, - ответил Грон, - и тоже, кстати, поднял руку на  сына
Всадника.
   - Так ему и надо, раз не может за себя постоять, - с полнейшим презрением
к логике заявил стратигарий. Грон усмехнулся и указал в сторону Ульсиноя:
   - Так ЕМУ и надо, раз не может  за  себя  постоять.  Приор  едва  сдержал
улыбку, а стратигарий побагровел и заорал на своих слуг:
   - Ну что стоите, крысиный помет, я же приказал проучить его.
   Грон выскочил из покоев приора. Слуги стратигария бежали за ним, громыхая
калигами. Грон  увел  их  подальше,  почти  к  воротам  своей  риги,  и  там
остановился. Первый из  бежавших  замедлил  бег,  поджидая  остальных.  Грон
насмешливо произнес:
   - Что, уже хитон мокрый?
   Мордастый зарычал и бросился вперед. Грон примерился и прыгнул,  выбросив
ногу ему в лоб. Мужик рухнул, выпустив  палку.  Грон  быстро  поднял  ее  и.
прикинул вес. Тяжела. Остальные двое приближались с  разных  сторон,  отведя
палки в замахе. Он посмотрел на левого и внезапно метнул палку, как  биту  в
городках, примерившись,  чтобы  она  ударила  сильно  вращающимся  концом  в
коленную чашечку, и в то же  мгновение  прыгнул  на  второго.  Тот  поспешно
взмахнул палкой, но Грон был уже слишком близко. Через несколько минут  Грон
вышел из риги со своей котомкой. Один еще валялся колодой на  земле,  второй
уже начал шевелиться. А третий все так же корчился. и подвывал,  держась  за
разбитую коленную чашечку. Грон окинул их насмешливым взглядом и вздохнул:
   - Жаль, что с вами не было стратигария, его бы я уважил в более  интимное
место.
   Вечером он выбрался из знакомой забегаловки и двинулся вниз по улице.  Он
слегка набрался, заливая злость на судьбу. Ему было хорошо в  гимнасиуме  Но
делать было нечего. Если стратигарий прикатил сюда только  для  того,  чтобы
примерно наказать обидчика сына, то он не успокоится, пока этого не сделает.
Поутру надо было линять из Роула. Вообще-то, возможно, линять надо было  уже
этой ночью, но Грон был не в настроении и надеялся, что местный систрарх  не
раскачается на ночь глядя. Он шел,  погруженный  в  свои  мысли,  как  вдруг
услышал знакомый голос:
   - Да это же тот парень!
   Грон замер, потом медленно оглянулся. Перед ним стоял паланкин, и из него
вылезал тот самый караванщик, которому  он  помог  с  его  повозкой  прошлой
весной. С трудом  перевалившись  через  край,  караванщик  опустил  ноги  на
мостовую и подошел к нему:
   - Вот уж не думал, что встречу тебя здесь, парень. Грон улыбнулся и молча
пожал плечами. Караванщик окинул Грона заинтересованным взглядом, и его
   лицо приняло хитрое выражение.
   - Давно ты в городе?
   - Порядочно, - ответил Грон, - но точно могу  сказать,  что  завтра  меня
здесь уже не будет. Тот довольно потер руки.
   - Прекрасно, - хлопнул он Грона по плечу. -  Слушай,  я  завтра  ухожу  с
караваном в Домеру, и в связи с  этим  у  меня  к  тебе  предложение.  -  Он
повернулся и со словами: "Давай, за мной" - полез в паланкин.
   Грон  хмыкнул  -  похоже,  этот  переулок  для  него  счастливый,  вполне
возможно, что на этом месте он опять поймал удачу за хвост.

   Маленький человечек спешил на восток, яростно  нахлестывая  своего  осла.
Целый год он ничего не предпринимал, просто наблюдая за Измененным.  Сказать
по правде, тот стал ему даже немного нравиться. Но сегодня  он  увидел,  как
тот вновь воспользовался своим нечестивым умением. Нет, он  не  остановится,
заражая мир своим грязным знанием, если не положить этому  конец.  Человечек
глянул на небо - собирался дождь. Осень, что поделаешь.  Он  снова  хлестнул
своего осла. Эти двое собираются двинуться в Домеру, что ж,  он  постарается
устроить им достойную встречу.

   - Ну что вы, баши Имогор, никогда кони майоранской  породы  не  стоили  в
восточном пределе так дешево.
   - Клянусь бородой Фазара, это истинная правда! Грон негромко рассмеялся:
   - Не стоит, баши Имогор, а то остаток жизни вам придется потратить на то,
чтобы уговорить бога пожертвовать своей бородой. - Грон негромко  рассмеялся
и достал из-за пояса навощенную табличку. - Майоранцы на рынках Куниса  идут
не менее чем по сорок золотых, серки по двадцать пять, алисанцы  доходят  до
пятидесяти. - Он спрятал табличку и поднял глаза на купца. Вообще-то он знал
все эти цифры наизусть, но так было солиднее.
   Купец озадаченно следил за его рукой, потом поднял глаза:
   - Откуда у вас эти сведения, уважаемый Грон? Грон снова рассмеялся.  Вряд
ли в этом мире находился еще один специалист по агентурной разведке.
   - У каждого есть свои  секреты,  не  правда  ли?  Купец  задумчиво  чесал
бороду. Грон понимал его замешательство. Обычно торговля осуществлялась так:
   продавец называл свою цену и клялся всеми своими  богами,  что  дела  его
плохи, он весь в долгах, как  в  шелках,  и  потратил  последние  деньги  на
покупку товара и что если он сбавит хотя бы медяк, то пустит по миру семью и
ему придется продавать в рабство дочерей, а самому идти гребцом  на  галеры,
чтобы отдать долги. Покупатель, в свою очередь, призывал  в  свидетели  всех
известных богов, что его дела еще хуже и что именно он на грани ра