ал вчера вечером лично Вграр.
   После того как они сделали по глотку. Хранитель Власти поставил кубок  на
столик и, изящно сложив руки, решил сразу взять быка за рога:
   - А что вы собираетесь предпринять в отношении Измененного теперь?
   Эвер еще раз отхлебнул из кубка, демонстрируя  некоторую  задумчивость  и
держа паузу. И когда на лице  Хранителя  Власти  стали  появляться  признаки
нетерпения и даже раздражения, неторопливо ответил:
   - Измененный не раз демонстрировал быструю реакцию на наши действия. И  я
думаю,   что   нам   необходимо   немедленно   воспользоваться    полученным
преимуществом. Конкретно я хочу...
   - Ни в коем случае, - с выражением крайнего возбуждения на  лице  перебил
его Хранитель Власти и,  тут  же  сменив  возбужденное  выражение  на  маску
убежденности, продолжил: - Мы не имеем права на ошибку! А поспешные действия
в отношении Измененного, скорее всего, окончатся именно этим.
   Он глядел на Эвера как учитель на непослушного ученика и всем своим видом
показывал, что обладает неотъемлемым правом не только давать  советы,  но  и
принимать решения. Эвер мысленно усмехнулся.  Хранитель  Власти,  слетев  на
полном ходу с собственной колесницы, пытался тут же запрыгнуть на  колесницу
Эвера. Да и способ, каким он пытался это сделать, доказывал, что он  до  сих
пор не воспринимал Эвера как полноценного Хранителя. Скорее как некую фигуру
для игры в номк, коей так увлекался его новый союзник, Верховный жрец Вграр.
Фигуру достаточно важную, но которую можно  было  просто  двигать  по  доске
своей рукой.
   - А что вы предлагаете, брат Хранитель?
   - Я считаю, что, прежде чем что-то предпринять, мы должны  дождаться  его
реакции. И только узнав о том, что  он  предпримет,  мы  сможем  безошибочно
просчитать  свои  следующие  действия.  С  таким   противником,   как   этот
Измененный, не следует забегать вперед на два хода. Мы сделали свой, значит,
надо подождать, пока он ответит.
   Эвер уже набрал воздуху, чтобы возразить,  но  тут  его  пронзила  мысль,
заставившая вздрогнуть и замереть. Почему ему удалось запланированное только
с семьей Измененного? Брат базиллисы и его  семья  остались  на  свободе.  В
отношении еще нескольких людей  акции  пришлось  отменить  из-за  того,  что
столицы  достигла  едва  треть  наемников  и   переправленных   из   Горгоса
посвященных. А один из  офицеров  Корпуса,  отвечавший  в  том  числе  и  за
безопасность базиллисы, оказался столь искусным бойцом, что операция едва не
сорвалась. Слава богам, его удалось пристрелить из арбалета. Неужели  Творец
еще раз дает ему знак? Эвер неподвижно сидел, захваченный этой мыслью, потом
бросил на Хранителя Власти растерянный взгляд и пробормотал:
   - Но Совет Хранителей...
   - Совету Хранителей все доложу я, - снисходительно  улыбнулся  тот,  всем
видом давая понять,  что  он  ради  добрых  отношений  или  по  собственному
великодушию оказывает брату Хранителю серьезную услугу. Однако  Эвер  понял,
что после доклада в победной колеснице останется только Хранитель Власти,  а
он сам тихо и незаметно уйдет в сторону. Ту же цель преследовал и  совет  не
торопиться. Хранителю Власти нужно  было  время,  чтобы  все  забыли  о  его
неудаче и о том, что успеха добился именно Хранитель Порядка. Но, если это в
самом деле был знак Творца, может, так оно и лучше?
   Брат Эвер несколько мгновений раздумывал над тем, как следует поступить.
   - Возможно, вы правы, -  сказал  он,  -  и  нам  действительно  не  стоит
торопиться.
   Хранитель Власти обрадованно всплеснул руками:
   - Прекрасно! Значит, я завтра же отбываю на Остров, где сразу по прибытии
предстану перед Советом...
   Но Эвер охладил его энтузиазм:
   - Я хотел бы подумать.
   Хранитель Власти ошарашенно уставился на него:
   - Но...
   - Пару дней, - перебил брат Эвер, - всего пару дней. - И, встав с кресла,
поклонился и произнес: - Благодарю за столь приятную беседу,  -  после  чего
повернулся и покинул портик, оставив за спиной изумленного  и  разгневанного
мужчину, который никак не мог разобраться, что  это  было  -  просто  дурные
манеры выскочки-маломерка с  Тамариса  или  плохо  замаскированное  хамство,
настоящая пощечина его самолюбию.
   Стоило Хранителю Порядка удалиться, как кусты у ступенек зашуршали  и  из
зарослей выбрался Верховный жрец. Проводив взглядом карлика, заворачивавшего
за угол здания, он повернулся и резво взбежал по лестнице. Хранитель  Власти
мерил шагами портик. Вграр ступил с лестницы в густую тень портика и замер в
почтительной позе. Хранитель Власти резко обернулся и бросил гневный  взгляд
на вошедшего, но, увидев, что это Вграр, смягчился:
   - А, это ты. - Он рванул полу своего роскошного плаща. - Клянусь Творцом,
он заплатит мне за все.
   Вграр согласно кивнул:
   - Еще никому не удалось победить Орден, и этот Измененный, как бы он...
   - При чем здесь Измененный! - возопил Хранитель Власти.  -  Я  говорю  об
этом мерзком маленьком выскочке! - Он воздел руки в жесте гнева. - Он посмел
противиться мне, МНЕ! Его сделали Хранителем только для того, чтобы его убил
Измененный. Его ранг должен был придать вес нашему  посланцу  и  навлечь  на
него гнев Измененного. Он должен был стать мучеником! - Хранитель Власти  аж
задохнулся от возмущения. - А он выжил и отравляет воздух в Совете.  Да  еще
смеет перечить мне... - Он снова злобно рванул полу плаща и  опять  принялся
метаться по портику.
   Вграр, все это время невозмутимо стоявший в углу, поздравил себя  с  тем,
что так удачно  появился.  У  него  давно  были  подозрения  насчет  статуса
Хранителя Порядка. И вот сейчас он получил подтверждения своим мыслям. Слава
богу, он вовремя сменил  приоритеты  и  ловко  подвернулся  под  руку  столь
уважаемому члену Совета Хранителей, каким был Хранитель Власти. После такого
провала у другого бы голова с плеч слетела. А этот будто у Творца под полой,
еще и недоволен,  что  с  ним  недостаточно  почтительны.  Хранитель  Власти
раздраженно остановился и, подойдя к столику, сгреб самое большое  яблоко  и
начал остервенело грызть. Кинув взгляд на Верховного  жреца,  он  недовольно
поморщился и пробурчал:
   - Ну чего тебе? Вграр поклонился:
   - Я пришел узнать, не надо ли чего?
   - Нет. Иди. Будешь  нужен  -  позову.  Вграр  поклонился  и  выскочил  из
портика, а Хранитель Власти возмущенно затолкал в рот  горсть  винограда  и,
фыркнув, пробубнил:
   - Он подумает! Тоже мне, медный щерник,  а  строит  из  себя...  -  И  он
попытался проглотить виноград, но подавился и отчаянно закашлялся. Хранитель
Власти стоял у стола, уцепившись за край, и надсадно кашлял, а рядом не было
никого, чтобы даже постучать по спине.
   Сразу после разговора с Хранителем Власти  Эвер  спустился  в  подземелье
храма. Стоящий у дверей посвященный склонился в глубоком поклоне и отступил.
Эвер небрежно кивнул и, достав из кармана два бронзовых  стержня  с  пазами,
вставил в замок и повернул. В двери что-то щелкнуло,  и  Эвер,  навалившись,
отодвинул ее в сторону. Он передал посвященному стержни  (дверь  можно  было
отворить только снаружи)  и  шагнул  внутрь.  Пройдя  небольшой  тамбур,  он
остановился у двери с защелкой, закрытой на большой висячий замок, и  приник
ухом к небольшому отверстию в ней.
   - ...если к быку прибавить старца, что получится?
   После короткой паузы послышался звонкий детский голосок:
   - А я знаю, я знаю, колесница!
   - Умница. А сколько будет рука и  рука?  Следующий  ответ  был  не  менее
быстрым:
   - Чаша!
   - Молодец, а теперь  я  хочу,  чтобы  ты  поиграла  немножко,  а  я  пока
позанимаюсь с Югором.
   У Эвера невольно сжалось сердце. Его детство было совсем другим,  у  него
не было отца и, сколько он  себя  помнил,  матери.  Он  рос,  сопровождаемый
только пинками и тычками. И никому никогда не приходило  в  голову  хотя  бы
просто поговорить с ним. Хотя, конечно, у него имелось нечто более ценное  -
свобода. А те, кто находился за этой дверью,  были  ее  лишены.  Он  толкнул
дверь и шагнул вперед. Женщина подняла  голову  от  стола,  на  котором  сын
Измененного  старательно  выписывал  какие-то  каракули,   и   смерила   его
враждебным взглядом.
   - Добрый день, -  спокойно  произнес  Эвер,  обозревая  скудную,  но  для
камеры, единственным убранством которой ранее  была  только  гнилая  солома,
прямо-таки роскошную обстановку. - Я пришел узнать, не надо ли чего?
   - Нет, господин. - Несмотря на смиренность  слов,  голос  женщины  звучал
надменно и вызывающе. - Все хорошо.
   Эвер слегка поклонился. Оба  замолчали.  Эвер  не  знал,  как  продолжить
разговор. Он не знал  даже,  зачем  вообще  пришел  сюда.  Может  быть,  его
притянула сюда мысль, осенившая во  время  разговора  с  Хранителем  Власти.
Женщина  молчала.  По-видимому,  не  хотела  заходить   слишком   далеко   с
единственным человеком, который с пониманием отнесся к ее  просьбам  и  имел
достаточно влияния, чтобы их исполнить. Хотя,  возможно,  лишь  потому,  что
именно он был главным виновником того, что они  находились  в  этой  камере.
Пауза затягивалась. Наконец Толла не выдержала:
   - Скажите, а вам не страшно? Эвер усмехнулся:
   - Вы думаете, мне стоит бояться вашего мужа? Толла отрицательно  покачала
головой:
   - Не только. Грон мне рассказывал о вас и о том, почему он вас  не  убил.
Но после того как я увидела вас в Тронном зале, мне многое стало понятно.
   - И что же? - заинтересованно спросил Эвер. Однако Толла, будто не  слыша
его вопроса, произнесла несколько задумчиво:
   - Он сказал, что тогда не убил  вас,  потому  что  почувствовал,  что  вы
обречены. Вы живы, пока жив он, и, пока сохраняется эта  зависимость,  никто
не сможет вас утопить, но как только он умрет... - Она  помолчала.  -  Когда
тонет корабль, места в  лодках  никогда  не  хватает  на  всех.  Неужели  вы
думаете, что ОНИ возьмут вас с собой, когда начнет тонуть весь этот мир?
   Эвер почувствовал, что его прошиб пот. Неужели  его  связь  с  Измененным
столь очевидна? О Творец, как же жить дальше? На чьей он,  в  конце  концов,
стороне? Его взгляд метнулся по камере и задержался  на  детском  лице,  так
сильно напоминавшем лицо Измененного. Сын Измененного  смотрел  на  него  не
по-детски серьезно. Эвер судорожным движением  вытер  пот  и,  ни  слова  не
говоря, выскочил за дверь. Захлопнув дверь,  он  прижался  к  ней  спиной  и
несколько минут стоял, даже  не  задвинув  засов,  дожидаясь,  когда  бешено
колотящееся сердце немного успокоится.  Потом  устало  запер  дверь  и,  еле
волоча ноги, вышел наружу. Дождавшись, когда  посвященный  запер  дверь,  он
забрал оба бронзовых ключа и, сгорбясь, начал подниматься по  лестнице.  Его
маленькая   нахохленная   фигура   исчезла   за   поворотом   лестницы,    и
охранник-посвященный насмешливо скривил губы и достал кусок мягкой глины, на
которой четко отпечатались следы двух бронзовых стержней.  Хранитель  Власти
будет доволен.
   Толла некоторое время молча стояла,  уставившись  на  закрывшуюся  дверь.
Получилось или нет? Этот человек должен был стать ее союзником в  борьбе  за
выживание.  Она  вздохнула.  Возможно,  торопиться  не  следовало  и  стоило
подождать,  пока  с  ней  не  встретится  кто-то  более  влиятельный.  Хотя,
насколько она знала, ранг Хранителя являлся высшим в Ордене, но этот человек
выглядел уж больно непрезентабельно. Однако что сделано - то сделано. К тому
же Грон всегда говорил, что у этого карлика большие способности к выживанию,
а в ее положении это немаловажно. Близится конец Эпохи, и, как говорил Грон,
в такое время внутренняя борьба в Ордене должна резко обостриться.  Так  что
вполне могло случиться, что кому-то из тех, на кого она будет  рассчитывать,
кости выбросят знак Магр. Она вздохнула. Что ж, ее дело сейчас  -  сохранить
детей до прихода Грона.
   Вечером Эвер поднялся на верхний этаж храма и  подошел  к  двери  покоев,
которые занимал Хранитель Власти. Охранявший дверь посвященный  склонился  в
безмолвном приветствии  и  отодвинул  занавеси.  Вообще-то  эти  покои  были
предназначены для императора, когда он во время Семиртерия прибывал  в  храм
поклониться Магр-покровительнице. Но сведущие люди понимали,  что  сейчас  в
них остановилась не менее важная персона. Хранители нечасто выбирались в мир
с Острова, а когда такое происходило,  они  довольно  ревниво  относились  к
тому, чтобы их принимали соответственно их положению.  Эвер  усмехнулся.  За
исключением его самого. Но никто из Хранителей не считал его себе ровней.  В
том числе из-за того, что он проводил в миру намного больше времени, чем  на
Острове, и из-за того, что довольствовался скромной кельей вместо таких  вот
апартаментов  или,  вернее,  почти  таких,  поскольку  императорские   были,
естественно, в единственном числе, и из-за того, что носил скромный хитон, а
иногда даже столу, в которых в Горгосе ходили только грязные  иноземцы.  Но,
главное, из-за того, что, несмотря на все их хитроумные расчеты, он  остался
в живых.
   Хранитель Власти  был  не  один.  Когда  Эвер  вошел  в  спальный  покой,
Хранитель как раз активно занимался  поиском  отличий  жрицы-вестальницы  от
обычной женщины. Но, судя по всему,  отличия  никак  не  желали  находиться.
Эвер, услышав голоса и жеманный смех, отворил  дверь  и  откинул  занавеску.
Вестальница удивленно посмотрела на него и воскликнула:
   - О Магр, кто это?
   Мужчина, лежащий на ней, резко повернул голову, метнув в посмевшего войти
без разрешения гневный взгляд, и уже собрался бурно  выразить  свое  крайнее
раздражение. Однако, увидев, кто вошел, захлопнул рот. Со взглядом,  правда,
ему пришлось повозиться, но секунды три спустя он  справился  и  с  этим.  С
сожалением хлопнув жрицу по крепкому заду. Хранитель раздраженно буркнул:
   - Выйди, женщина.
   Та  скинула  ноги  с  кровати  и  поднялась,  потянувшись   всем   телом.
Грациозно-небрежно накинув на плечо истерзанную тунику, она легким движением
поправила золоченый ошейник и лениво-развязно произнесла:
   - Мне подождать?
   Хранитель раздраженно поджал губы:
   - Нет, иди. Нужна будешь -  позову.  Женщина,  виляя  бедрами,  прошла  к
выходу. Проходя  мимо  Эвера,  она  окинула  его  презрительным  взглядом  и
фыркнула,  пренебрежительно  оттопырив  нижнюю  губу.  Эвер  все  это  время
невозмутимо смотрел на Хранителя Власти и,  когда  жрица  так  оскорбительно
высказала свое мнение в отношении Хранителя Порядка,  заметил,  как  тот  не
сумел сдержать довольной улыбки. Правда, тут же взял себя в  руки  и,  почти
мгновенно переделав довольную улыбку в любезную, учтивым жестом указал брату
Хранителю на кресло, стоящее у окна. Эвер  с  озабоченным  видом  подошел  к
указанному месту и уселся на кресло, изготовленное для императора Горгоса  -
человека героических пропорций, к тому же из-за возраста и вредных  привычек
еще изрядно их увеличившего. Когда  он  сел,  оказалось,  что  ноги  его  не
достают до пола, и это вновь вызвало мимолетную  улыбку  на  лице  Хранителя
Власти. И тут. Эвер внезапно почувствовал, что его охватывает какое-то лютое
бешенство и дикая злость на Орден, Творца и весь этот мир. Он сам  испугался
своего чувства и, отвернувшись, крепко закрыл глаза, но времени на то, чтобы
поддаваться эмоциям, не было. Послышался бархатный голос Хранителя Власти:
   - Что привело вас ко мне в столь поздний час, брат Хранитель?
   Эвер уже пришел в себя и, повернувшись  к  собеседнику,  изобразил  милую
улыбку:
   - Я обдумал ваше предложение, брат Хранитель, - он сделал паузу, заметив,
как сверкнули глаза собеседника. - И я считаю, что вы абсолютно правы. Более
того, я хотел бы, чтобы вы взяли  на  себя  основное  бремя  противодействия
Измененному. А я пока с помощью семьи попытаюсь получше узнать его  слабости
и болевые точки.
   Глаза Хранителя Власти  алчно  блеснули,  но  тон,  которым  он  произнес
следующий вопрос, был подчеркнуто осторожным:
   - Означает ли это, что вы вверяете в мои руки и судьбу  его  семьи?  Эвер
развел руками:
   - Да. - И, помолчав, продолжил извиняющимся тоном: - Просто  я  чувствую,
что мне не хватит  ни  опыта,  ни  авторитета,  дабы  с  наибольшей  выгодой
использовать открывающиеся возможности. Но в то же время я хотел  бы  помочь
вам чем смогу.
   Хранитель Власти важно кивнул:
   - Что ж, мой друг. Смею вас уверить, вы приняли верное решение. Буду  рад
принять вашу помощь. - По его лицу пронеслась тень недовольства. Видимо, при
мысли о том, что этот выскочка все-таки не отказался полностью от участия  в
предприятии. Но затем Хранитель Власти решил, что не стоит торопить события.
Он сумел  заставить  этого  мозгляка  подарить  ему  свой  успех,  сумеет  и
полностью избавиться от него, когда придет время. Однако времени-то  у  него
почти не осталось. Ни тот ни другой не знали, что  одному  из  них  осталось
жить только две луны.

   Грон проснулся около полудня. Вграм сидел у него в ногах. Грон  осторожно
повел взглядом из-под опущенных век и  не  заметил  ничего  подозрительного.
Впрочем, если бы что-то было не так, он проснулся бы гораздо  быстрее.  Грон
несколько раз напряг и расслабил мышцы, потом резко сел и  потянулся.  Вграм
испуганно дернулся, но, увидев, что  Грон  просто  потягивается,  облегченно
выдохнул и попытался улыбнуться. Грон спросил:
   - Были проблемы? Вграм хихикнул:
   - Ну, понятно, мало кому  нравится,  что  новичок  на  этом  дворе  сразу
убивает привратника, но он не был горгосцем.  -  Тут  оборванец  понял,  что
ляпнул что-то не то, и прикусил язык.
   А Грон равнодушно спросил:
   - Как насчет пожрать?
   Вграм вздохнул. Грон растянул губы в ухмылке:
   - Понятно. - Он потер лицо ладонью и поднялся на  ноги.  -  Ладно,  пошли
искать пожрать.
   Когда они подошли к воротам, откуда-то  из  развалин  вывернулись  четыре
громоздкие, приземистые фигуры.  Грон  притормозил  и  бросил  на  оборванца
вопросительный взгляд. Тот побледнел и съежился. Грон  понимающе  хмыкнул  и
повернулся к приближающимся мордоворотам, методично разминая  пальцы.  Шагов
за семь громилы привычно разошлись полукругом и заговорили все разом, однако
их речь причудливо сплелась в необычный, но понятный словесный ряд:
   - Ты.
   - Убил.
   - Привратника.
   - Он.
   - Должен был.
   - Нам.
   - Сорок золотых.
   - Отдавай.
   Вграма уже била дрожь.
   - Это что за чучела? - поинтересовался у него Грон.
   Тот пробормотал едва шевелящимися от страха губами;
   - Это Братья-гасилы. Они... - Он поперхнулся и шлепнулся на землю, потому
что ноги его уже не держали.
   Грон шумно вздохнул и ласково посоветовал:
   - Шли бы вы, а? Целее будете.
   Похоже, братья и не рассчитывали  на  какое-либо  возмещение  убытков,  а
просто искали повода подраться. Поэтому подобное развитие ситуации их только
порадовало:
   - Ты.
   - Сын собаки.
   - Сейчас получишь.
   И братья обрадованно бросились в атаку. Грон змеиным движением  скользнул
к правому. В подобной свалке главное - драться только против одного.  Первый
из братьев от сильного удара ногой в грудь с грохотом врезался в  стену.  Но
Грону пришлось упасть и откатиться в сторону. У братишек  оказалась  хорошая
реакция и большой опыт. А поскольку  первый  уже  начал  подниматься,  одной
рукой держась за голову, а другой опираясь на стену, Грон заключил, что, для
того чтобы их  вырубить,  придется  попотеть.  После  того  как  Грону  -  в
следующей последовательности - чуть не заехали увесистым камнем, размером  с
голову быка, по голове, куском доски по плечу и каким-то  кнутом  по  животу
или даже тому, что расположено чуть ниже, он слегка струхнул. Сначала он  не
хотел их увечить. Эти братки подходили ему, Грон их просчитал, - мужики выше
всего на свете ставили силу. И  он  решил,  что  если  надерет  им  зад,  то
возникнет большая вероятность того, что ему удастся их приручить. Но  сейчас
ему стало казаться, что он несколько переоценил  свои  способности.  И