инул голову:
   - Я - Посланец Ордена. Твой господин... - и рухнул  на  землю  от  хлопка
широкой, как лопата, ладони.
   - Заткни пасть. - Слуй едва сдержался, чтобы  не  пнуть  его  по  мерзкой
роже. - Во-первых, не господин, а командир, а во-вторых, мне  было  сказано,
чтобы я научил тебя стрелять, и только. А ты вполне сможешь это сделать  без
языка и ушей. Понял?
   Посвященный нервно кивнул и, вскочив на ноги, потрусил за стрелой.  Когда
он вернулся, Слуй взял арбалет и показал правильную стойку, а потом заставил
новобранца принять похожую позу. Ученик изобразил нечто непотребное.
   - Вот  дерьмо,  -  выругался  Слуй,  -  где  локоть?  А  запястье  почему
расслаблено? Хочешь опять получить  прикладом  по  челюсти?  Да  чтоб  тебя,
запястье закрепи, говорю!
   Занятие продолжалось до самого обеда, который, впрочем,  успешно  миновал
рот посвященного, - поскольку Слуй  заявил,  что  тот  проявил  недостаточно
рвения, - и затем продолжилось до самого вечера. Это ли принесло плоды  либо
что-то другое, но через два дня посвященный сумел первый раз задеть мишень с
пятидесяти шагов.
   Дни шли своим чередом. Слуй по указанию  Яга  круглые  сутки  возился  со
своим подопечным. Но то, что творилось вокруг Яга, ему очень  не  нравилось.
Его начальник развил бурную  деятельность.  На  этот  раз  она  не  касалась
гарнизона Герлена, и многие его обитатели только облегченно вздохнули, решив
не обращать внимания на странную активность  Яга.  На  протяжении  следующих
полутора лун в крепость прибывали странные посланцы. Это были купцы, младшие
сыновья князей, какие-то офицеры Корпуса с  маслеными  глазенками  и  многие
другие типы, один  вид  которых  вызывал  у  Слуя  омерзение.  Но  когда  он
попробовал поговорить об этом с Ягом, тот со странной усмешкой сказал ему:
   - Твое дело -натаскать посвященного  в  стрельбе,  все  остальное  -  моя
забота. - И, мечтательно смежив веки, добавил: - Когда-нибудь  я  спрыгну  с
коня и умою лицо водой Мирового океана, омывающего Оокону со всех сторон.
   Грон появился к началу осени. К тому моменту посвященный  уже  попадал  в
неподвижную мишень тремя стрелами из четырех со ста шагов. Когда Грон въехал
в ворота и посвященный уставился на него блестящими от возбуждения  глазами,
Слуй понял, для какой цели готовится стрелок. Вечерам он постучался в  дверь
кабинета Яга. Тот  сидел  за  столом  и  читал  какой-то  пергамент,  видимо
принесенный одним из княжеских гонцов. Увидев Слуя, он отложил  пергамент  в
сторону и встревоженно спросил:
   - Что случилось?
   Слуй несколько мгновений смотрел  на  своего  командира,  а  потом  прямо
спросил:
   - Он должен будет убить Грона? Глаза Яга дрогнули, но он  тут  же  смерил
Слуя яростным взглядом:
   - Разве ты не видишь, что творится? Корпус, лучшее войско мира, киснет  в
этих горах, в то время как наши враги набирают силу. Грон тронулся умом.  Он
занят в степи поисками какого-то  эликсира  молодости.  Даже  сейчас,  когда
ситаккцы нанесли  нам  позорное  поражение,  он  толчется  там  с  одним  из
отщепенцев из числа посвященных и не желает замечать, что  творится  вокруг.
Горгос строит новый флот. Ситаккцы вступают в союз с Орденом. Венеты до  сих
пор сохранили  свою  армию,  а  Грон  увольняет  ветеранов!  Тысячи  воинов,
способных  пройти  мир  из  конца  в  конец,  склоняя  головы   властителей,
превращаются в  ремесленников,  бондов,  мелких  торговцев  и...  -  тут  он
искривился, будто это слово вызывало горечь во рту, -  писцов,  -  взвизгнул
он, - которых мы должны будем защищать, когда вся эта  армада  обрушится  на
нас, вместо того чтобы упредить их и разбить  по-одиночке.  Огромные  деньги
тратятся на нужды  элитийских  купцов  и  никчемные  школ  для  бедных.  Еще
несколько лет, и Корпус умрет!
   Слуй заглянул в сиявшие праведным гневом  глаза  Яга  и  понял,  что  тот
абсолютно уверен в правильности того, что делает. Отдав честь, он  вышел  из
кабинета.
   В Герлене между тем вовсю шла подготовка к походу против ситаккцев.  Пять
отрядов унирем, на протяжении всего лета рыскавшие вокруг Ситакки, уменьшили
число ситаккских."акул" почти на полторы сотни единиц. И,  похоже,  ситаккцы
только недавно начали догадываться, чьих рук это дело. Однако вряд ли  можно
было ожидать каких-то ответных мер до будущей весны. Ситаккцы  были  слишком
непривычны к дальним походам в составе эскадр, чтобы успеть  раскачаться  до
зимних штормов. Но Грон все равно приказал увеличить число патрулей,  а  две
пятерки даже отправил вдоль побережья  на  север.  Он  сутками  пропадал  на
верфях, стараясь успеть к началу похода ввести  в  строй  как  можно  больше
кораблей.  Сразу  после  прибытия  он  отдал  распоряжение  сформировать  на
двадцати униремах двойные экипажи. В то время как одна отдыхала  на  берегу,
вторая болталась в море на патрулировании, обучая  новичков  и  формируя  из
сотен разных людских характеров единый боевой организм. Так что с  командами
для новых судов проблем не было. А за это время подопечный  Слуя,  чувствуя,
что цель находится совсем близко, удвоил  рвение  и  начал  вполне  прилично
попадать в неподвижную цель с двухсот шагов, а в качающуюся со ста двадцати.
Наконец флот был готов. Поздним вечером, перед отплытием, Слуй проходил мимо
кабинета Яга. Сказать по правде, он сделал это не случайно. Последнее  время
он частенько ловил себя  на  том,  что  мысленно  яростно  спорил  со  своим
командиром,  не  решаясь,  однако,  предложить  свои   аргументы   Ягу.   Он
чувствовал, что тот совершает страшную ошибку, ввязавшись в какую-то  хитрую
интригу, затеянную Орденом. Но, вспоминая его убежденность при их  последней
встрече,  понимал,  что  все,  что  он  скажет,  приведет  только  к  одному
результату: он сам познакомится с инструментами пыточной камеры.  И  все  же
предать Яга он не мог. В этот вечер он, сумрачно насупясь и  продолжая  свой
яростный, но незримый  спор  с  Ягом,  шел  по  коридору,  как  вдруг  из-за
приоткрытой  двери  услышал  голоса.  Он  замер,  затем  встал   у   косяка,
прислушиваясь к визгливому голосу посвященного.
   - Вы дали клятву оказывать мне помощь в скорейшем выполнении моей миссии,
и только при этом условии Хранители выполнят  свое  обещание  -  отдать  вам
Горгос, - слышался пронзительный голос Посланца.
   Яг отвечал менее звонко, но непреклонно:
   - Это произойдет, когда я буду к этому готов.  Да  и  вы,  кстати,  тоже.
Вчера я был свидетелем ваших успехов. С угловой башни очень хорошо виден ваш
сектор стрельбища. Неужели вы считаете, что при таком умении у вас есть шанс
поразить Грона?
   Голос посвященного даже задрожал от обиды:
   - Я укладываю две из трех стрел в неподвижную мишень с двухсот шагов.  Яг
громко фыркнул:
   - Поймите же,  тупица,  у  вас  будет  возможность  сделать  только  ОДИН
выстрел. Потому что не успеет еще стрела вонзиться в Грона,  как  вы  будете
истыканы арбалетными болтами, как ежик иголками.  А  вы  вполне  еще  можете
запороть этот выстрел. - Яг смачно сплюнул. -  Если  бы  не  обещание  ваших
хозяев... Короче. Запомните. Это произойдет, только когда я буду готов взять
власть в Корпусе в свои руки, и ни минутой раньше. Ясно?
   Посвященный что-то прошипел и выскочил  из  кабинета  со  злобным  лицом.
Пылая гневом, он помчался к  лестнице,  не  заметив  Слуя.  А  тот  проводил
ученика взглядом и задумался. Через некоторое время на пороге  появился  Яг.
Увидев Слуя,
   он, мотнув головой вслед исчезнувшему Посланцу, произнес:
   - Посмотри за ним.
   За час до рассвета дверь комнаты Посланца тихо отворилась, и он возник на
пороге со взведенным арбалетом. И замер,  оторопело  таращась  на  выросшего
перед ним Слуя. Тот мгновение смотрел ему  в  глаза,  потом  протянул  руку,
выхватил арбалет и засветил по темечку, буркнув:
   - Тебя предупреждали.
   Посланец, хекнув, рухнул обратно в комнату. Слуй вошел следом, посмотрел,
нет ли где еще какого оружия. Пнул безответное тело и вышел,  укрепив  дверь
колом, чтобы ученик не  выбрался  раньше  времени.  На  церемонии  ухода  он
привычно стоял за левым плечом Яга и смотрел на удалявшиеся корабли.
   Сразу как ушел флот, Яг засобирался в дорогу. Перед  отъездом  он  вызвал
Слуя.
   - Вот что, лейтенант. Пока я буду в отъезде, свои занятия  прекратите.  -
Он бросил на Слуя оценивающий взгляд и пояснил: - Мне совсем не нужно, чтобы
кто-то из тех, кто посвящен в сокровенные тайны  Грона,  заподозрил  меня  в
пособничестве его  гибели.  Любому  дураку  ясно,  что  Корпусом  не  сможет
командовать человек, замешанный в гибели Грона, а меня,  я  надеюсь,  ты  не
считаешь дураком? - Он попытался хохотнуть, но его смех прозвучал  несколько
неестественно, потому он прервал его и продолжил серьезным  тоном:  -  После
того как  парень  выполнит  свое  дело,  тебе  надлежит  его  убрать.  И  по
возможности так, чтобы опознание трупа стало невозможным. Скажем, сбросить с
площадки сторожевой или маяковой башни. А потом я раскрою солидный  заговор,
который имел своей целью убийство Грона, - что врагам удалось,  -  и  захват
власти, и роспуск Корпуса, - что мы удачно предотвратим.
   Слуй несколько озадаченно смотрел на полковника:
   - Это правда?
   - Конечно, - серьезно подтвердил Яг, - ведь об этом говорим мы. А кому  в
Корпусе можно верить, если не нам с тобой?
   Вечером того же дня Яг уехал  из  Герлена.  Слуй  загнал  посвященного  в
комнату и запретил выходить до особого на то его позволения, а сам бродил по
опустевшему плацу,  казармам,  стрельбищу,  мучимый  ощущением,  что  что-то
делает не так, и страдая от собственного бессилия что-то изменить.  И  когда
наконец появился  Яг,  он  облегченно  вздохнул,  думая,  что  теперь  время
сомнений  кончилось  и  пришла  пора  действовать.  Но  Яг   прибыл   крайне
озабоченный.
   - Вот что, парень, я хочу послать тебя с поручением. -  Яг  со  значением
посмотрел на Слуя. - Кто-то из армейских стражей  закона  начал  копать  под
меня. Вернее, скорее всего, он не знает, что копает именно под меня,  но  за
несколькими князьями из числа тех, с кем  я  вошел  в  контакт,  установлено
тайное наблюдение. - Он фыркнул. - Эти олухи даже не знали об этом.  И  если
бы я этого не заметил, то точно бы вляпались. Мне нужно обрубить  руки  этим
ребятам, чтобы никто не успел поднять бучу. Понятно?
   Слуй несколько мгновений в упор смотрел  на  Яга.  Все,  что  тот  делал,
лейтенант оправдывал тем, что это шло на  пользу  Корпуса.  Но  то,  что  Яг
приказывал  сделать  сейчас...  И  все-таки  Слуй  не  мог  предать   своего
командира, потому он медленно  кивнул,  ощутив,  как  под  сердцем  возникла
страшная пустота.
   - Вот и хорошо, - расплылся в улыбке Яг, - а  твой  подопечный  продолжит
занятия самостоятельно.
   На следующее утро Слуй выехал за  ворота  Герлена.  Конь  нес  на  восток
всадника, не подозревая, что душа его разрывается на части. Да и кто мог  бы
подумать, что этого рослого, дюжего бойца со  стальными  мышцами,  слывущего
ближайшим подручным страшного Яга, могут терзать душевные муки. Но то ли еще
бывает на этом свете.

   Флот шел ордером "Сеть". Три десятка дирем резали волну тяжелыми таранами
в середине, сохраняя тесный  строй.  Униремы  же  шли  широким,  развернутым
строем, раскинув щупальца своих пятерок далеко  в  стороны.  Грон  стоял  на
палубе "Росомахи" и напряженно всматривался в горизонт.  Впервые  с  момента
весеннего налета на Герлен флот открыто вышел в море. У  Грона  под  началом
находилось почти семь десятков унирем  и  тридцать  дирем.  Практически  все
наличные силы. Грон  увел  из  Герлена  все  готовые  корабли,  приказав  до
возвращения флота прекратить все работы на верфи и  перевести  из  Западного
бастиона в гарнизон Герлена полную дивизию  "длинных  пик".  Он  решил  идти
ва-банк. У него не было времени ждать, пока численность флота дойдет до того
уровня, когда удачное окончание  похода  не  вызывало  бы  сомнений  и  пока
окончатся осенние и еще более свирепые зимние штормы. Он шел  на  риск,  что
флот попадет в страшную бурю и его постигнет участь испанской Великой армады
в его старом мире. Слишком  уж  тревожные  сведения  приходили  от  агентов.
Гор1ос  быстро  восстанавливал  подорванную  мощь.  Венеты,  все   лето   не
рисковавшие показываться у берегов Элитии,  к  началу  осени  демонстративно
появились вблизи восточных элитийских портов. А  главное,  он  устал  ждать.
Кроме того, будущей весной, когда его проект перешел бы на завершающий этап,
он собирался двинуть Корпус на Горгос. И к этому времени у него должны  были
быть полностью развязаны руки.
   Когда флот миновал траверз Фероса, в море стали попадаться осмелевшие  за
лето одинокие горгосские купцы. Но флот, в  отличие  от  прошлого  лета,  не
обращал на них внимания,  хотя  на  борту  у  них  вполне  могли  находиться
соглядатаи Ордена. Грон был уверен, что, пока информация успеет  дойти  даже
до среднего звена иерархов Ордена, они уже будут на Ситакке. Однако  полтора
десятка горгосских триер, неосторожно  вышедших  в  море,  были  молниеносно
взяты на абордаж и на них высажены призовые команды с унирем, на которых шли
увеличенные экипажи - за счет моряков, оставшихся без кораблей. Наконец флот
обогнул мыс Семейрос, являвшийся самой западной точкой Элитии, и повернул  в
сторону  горгосских  берегов.  Грон  решил  зайти  на  Ситакку  со   стороны
горгосского  пролива.  Там,  где  воды  были  сильнее  всего  расчищены   от
ситаккских "акул".
   Через три дня  после  того,  как  они  обогнули  мыс  Семейрос,  на  море
разбушевался сильный шторм. Униремы завалили мачты, затянули палубу кожаными
навесами на всю длину и вполовину  уменьшили  количество  работающих  весел.
Диремы полностью закрыли нижний ряд весельных портов и тоже натянули кожаные
навесы. Флот остановился посреди моря, прыгая на огромных штормовых  волнах.
Это было первое испытание подобного рода. До сих пор  при  приближении  бури
корабли укрывались в гавани Герлена, а в это  время  года  вообще  почти  не
выходили в плавание. Буря бушевала  пять  дней,  да  и  ту  погоду,  которая
установилась,  когда  море  немного  утихло,  никак  нельзя   было   назвать
спокойной. Однако при этом волнении все же можно было двигаться дальше. Грон
передал на корабли приказ восстановить связь и  доложить  о  повреждениях  и
спустя двое суток подвел итог. Где-то потерялось двенадцать унирем. На шести
диерах было сломано по  мачте.  Пятнадцать  кораблей  дали  течь.  И  каждый
потерял по десятку-другому  весел.  В  общем,  терпимо.  Учитывая,  что  для
подавляющего  большинства,  кораблей  это  был  первый  шторм,   все   могло
обернуться гораздо хуже. За следующие  трое  суток  они  наткнулись  на  два
десятка горгосских торговцев,  восемь  из  которых  перевозили  рабов,  пять
горгосских триер и четыре пары ситаккских галер. Все были быстро  отправлены
на дно, уравняв в смерти и купцов, и капитанов, и рабов. Флот  уже  не  имел
возможности обременять себя пленными. На счету был не только каждый корабль,
но и каждый боец. Наконец на закате с передовых  пятерок  пришло  сообщение,
что на горизонте показалась Ситакка. Грон  дал  команду  передовым  пятеркам
барражировать на дистанции, исключающей обнаружение с берега, флоту, который
утром был стянут в более плотное  построение,  лечь  в  дрейф  и  вызвал  на
"Росомаху" командиров пятерок и капитанов дирем. Когда капитаны расселись на
палубе под плотными кожаными навесами вокруг большой, нарисованной на коже и
освещаемой десятком новых керосиновых ламп карты острова, Грон взял  длинную
указку и подвинулся поближе, не вставая в полный рост, чтобы не загораживать
карту.
   - Итак, капитаны, завтрада рассвете мы атакуем Ситакку.
   Лица  присутствующих  были  суровы,  но  невозмутимы.  План   атаки   был
разработан и обсужден уже не раз еще  в  Герлене  и  еще  там  очень  многим
казался достаточно безумным, чтобы удаться. Грону верили. А он тем  временем
продолжал:
   - Основными объектами атаки являются три города. План операции отработан,
но в связи с тем, что некоторые  группы  во  время  шторма  понесли  потери,
слушайте изменения в отрядах. Первый, в двух  пятерках  не  хватает  по  три
униремы. Дополнения не будет, обойдемся наличными  силами.  Охрана  кораблей
после высадки десантных групп будет усилена до расчетного количества воинов.
За счет того, что десантные группы будут  сокращены  на  двадцать  бойцов  с
каждого корабля. Теперь второй отряд. - Он ткнул указкой в точку  на  карте,
обозначавшую город. - Гамгор, ты, как и  намечалось,  поведешь  отряд  вдоль
западного побережья до Су-катты. Твой отряд сокращаю на  восемь  унирем,  то
есть на две неполные пятерки. Там, по моим сведениям, должно быть  не  более
сорока пяти галер, остальные в это лето отправились гнить на дно. План атаки
изменяю.  При  подходе  сразу  откроете  стрельбу  по   корабельным   сараям
зажигательными снарядами из  катапульт.  На  берег  не  высаживаетесь.  Если
сумеете подойти достаточно близко, подпалите крайние дома и,  если  позволит
расстояние, дарохранительницу. Но если сукаттцы попытаются  достать  вас  на
лодках - не рискуйте и сразу уходите. Вопросы?
   Гамгор задумчиво смотрел на карту.
   - А может, стоит тихонько высадить десант сотни в три воинов  и  все-таки
попытаться захватить дарохранительницу?
   - Нет, - твердо сказал Грон. - Вполне вероятно, они уже отправили  зимние
дары в Ситакку, а того, что составляет обычное содержимое дарохранительницы,
не хватит, даже чтобы заплатить самой последней портовой шлюхе.  Если  же  я
ошибаюсь... - Грон пожал плечами, - значит, в этот раз  им  выпадут  удачные
кости.
   Грон обратился к Икамору:
   - У тебя задача посложнее, капитан. - Он повел  указкой  вдоль  береговой
линии и остановил у еще одной точки, обозначавшей второе  по  известности  и
численности жителей поселение на Ситакке. - Нуммор - единственный нормальный
порт на этом пиратском острове, и его придется захватывать.  Торговая  казна
Нуммора содержит не меньше золота, чем дарохранительница храма Отца  ветров,
а  в  находящихся  там  сундуках  нумморских  купцов  хранятся  доверенности
стоимостью десятки тысяч, а возможно,  и  сотни  тысяч  стоунов  золота.  Но
деньги здесь не главное. -  Грон  заговорил  веско  и  убежденно.  -  Именно
нумморские купцы выкормили ситаккских пиратов. На протяжении шести веков  ни
один враг не ступал по вымощенным камнем площадям и мостовым Нуммора. И  они
уже не верят, что это может произойти. Мы должны убедить их, что невозможное
случилось. Если мы ограничимся  только  знаменитыми  пиратскими  гнездами  -
Ситаккой и Сукаттой и даже сожжем  их  корабли,  следующей  весной  нумморцы
дадут им деньги для покупки новых, и все вернется  на  круги  своя.  -  Грон
обвел взглядом посуровевшие лица. - Нуммор должен быть полностью  уничтожен.
До основания, до последнего камня. - Он повернулся к Икамору: -  Твой  отряд
дополнят восемь унирем из отряда Гамгора, а я, после того как закончу здесь,
подойду к серповидному мысу, - он указал на карте, - и высажу тебе в  помощь
десант. Перекроем дорогу из Нуммора в глубь острова. - И сурово закончил:  -
Все, чего мы не возьмем, должно сгореть, все, что  не  сгорит,  должно  быть
разрушено.
   Икамор молча поднялся и отдал честь.  Грон  кивнул.  Потом  повернулся  и
сделал знак Тамору. Тот наклонился, открыл вместительный ларец и достал  три
пухлых запечатанных пакета.
   - Это планы городов. В каждом пакете по десять штук. На каждом обозначены
храмы, дома и поместья, которые необходимо захватить, и дан  перечень  того,
что стоит брать. Кроме того, в Ситакке  мы  еще  пошерстим  рабские  бараки.
Стоит поискать там наших корабельных мастеров.  Я  не  думаю,  что  они  уже
продали их на аккумском рынке.
   Капитаны удивленно  смотрели  на  Грона.  Чтобы  добыть  такие  сведения,
требовалось немало времени. Неужели командор уже давно готовился к