ночной  мгле.  Старший  наклонился  над
пленником и тихо произнес на языке Великого Хемта:
   - Можешь опустить руки и бедра. Кметлок обессиленно уронил конечности
в пыль.
   - Осторожно, не делай резких движений,  перевернись  на  спину.  -  И
после того как Кметлок выполнил команду:
   - Сядь.
   Кметлок сел и уставился в лицо, до бровей закутанное темной материей,
так что оно казалось лицом раба-асбинца.
   - Хорошо, вижу, ты достаточно разумен, чтобы я рискнул дать тебе шанс
остаться в живых.
   Сердце Кметлока дало перебой. Он облизнул внезапно пересохшие губы  и
тонко проблеял:
   - Что угодно господину?
   - Мне нужен тот, кто подвигнул тебя напасть на  школу.  -  Говоривший
сделал паузу, но не успел Кметлок начать торопливо вываливать  все,  что
знал, тихий и однако такой властный голос заговорил снова:
   - Я не спрашиваю у тебя, где вы с ним встречались,  что  тебе  о  нем
известно и где он назначил тебе встречу по окончании этого дела.  Просто
прими к сведению, что с ним желает познакомиться  сам  капитан  Слуй.  И
подумай, как этому помочь...

8

   За бортом плескалась вода. Сквозь прорезанные в корме узкие оконца  в
каюту вливался яркий солнечный свет. Над головой прошлепали чьи-то босые
ноги. Там, за стенами каюты  был  обычный  солнечный  день.  А  здесь...
Играманик почувствовал, как его вновь охватывает дрожь, и  слегка  повел
плечами. В этот  момент  сидящий  перед  ним  человек  отложил  перо  и,
выпрямившись,  потер  пальцами  веки.  Играманик   замер   -   передышка
окончилась. Человек отнял руки от лица, несколько раз согнул и  разогнул
пальцы и повернулся к Играманику.
   - Ну что ж, продолжим. - Он заметил испуг  Играманика,  на  лице  его
вновь мелькнула усмешка. - Не трясись, я  же  тебе  сказал,  что  не  ем
человечины на завтрак, разве что иногда на ужин... а до него еще далеко.
Да и вообще, мне нравится твое старание. Так что если ты и дальше будешь
столь же послушен, я, пожалуй, ограничусь солониной.
   Играманик затравленно кивнул...
   В тот день он уже с утра почувствовал,  что  все  пошло  наперекосяк.
Вернее, все пошло наперекосяк сразу же, как только он прибыл  в  Фивнес.
Ему не удалось убедить Наблюдателя, что он вполне может заменить Гнерга.
Гнерг был опытным Посвященным, и его знали лично многие из местной  сети
Ордена.  А  на  Играманика  смотрели  пока  лишь  как  на  мальчика   на
побегушках. У него не было способности Эсмереи сразу же внушать  к  себе
уважение, не отличался он и особым умом  или  звериным  нюхом.  Основным
талантом, который развился в нем за время обучения в Школе,  был  талант
выживания.
   Говорят, раньше, когда Орден правил миром во всем своем могуществе, у
него было много различных школ, большая часть  которых  располагалась  в
Горгосе. Им  рассказывали,  что  в  начале  Эпохи  Хранители  специально
"подработали" мифологию культа Магр, выкристаллизовавшегося из верований
людей,  переживших  Катаклизм,  для  того,  чтобы  под   ее   прикрытием
действовать совершенно свободно. Но даже в то время Школа Скалы стояла в
их ряду особняком. Как, впрочем, и сама Скала.  Большинство  Посвященных
низших рангов даже не знали о ее существовании, а те, кто что-то слышал,
по  большей  части  считали  ее  легендой,  фантомом,  сказкой,   причем
чрезвычайно глупой и, скорее всего, придуманной врагами  и  завистниками
Ордена. Какая Скала? Есть Остров, средоточие блеска и могущества Ордена,
есть Посвященные, есть Наблюдатели, есть обычные люди -  паства  и  поле
Ордена, зачем еще в этой стройной системе придумывать какую-то Скалу?  И
даже те, кто знал, что Скала действительно существует, всегда считали ее
нелепым вывертом, странным  капризом  Творца.  Поэтому  обитатели  Скалы
всегда жили своим замкнутым мирком, пася своих немногочисленных овец  на
полях, расположенных по другую  сторону  Великой  пустыни,  и  особо  не
высовываясь. Вертикаль Посвященных, подчиненных  Хранителю  Ока,  всегда
была немногочисленной и по большей части  формировалась  из  выпускников
Школы Скалы, иногда, впрочем, разбавляясь проштрафившимися  Посвященными
из  других  вертикалей,  поскольку  остальные  Хранители  считали  Скалу
отличным местом для ссылки. Короче, Скала и все  с  ней  связанное  было
неким табу,  соблюдавшимся  не  столько  из  опасения  быть  наказанным,
сколько из-за того, что в "обществе" говорить о подобных вещах считалось
неприличным. Такое положение дел не могло не сказаться на Школе,  и  все
время  своего   существования   Школа   испытывала   дефицит   достойных
обучителей. Так что это заведение скорее напоминало не  школу,  а  некий
дрессировочный  загон.  Поэтому  способность  к  выживанию  там  значила
гораздо больше, чем талант, светлая голова  или  умелые  руки.  Впрочем,
такой подход имел свои преимущества, в конце  концов,  такие  самородки,
как Эсмерея или окончивший эту же Школу нынешний Хранитель Эхимей,  лишь
огранили в ней свои таланты, а иные, не  сумевшие  сдать  самый  главный
экзамен Школы, сгинули, не успев в самый неподходящий  момент  навредить
Ордену  своей  смертью.  Но  все  дело  было  в  том,  что   подавляющее
большинство выпускников к моменту выпуска овладевали только  одним  этим
предметом, а в остальном оставались такими же  тупицами,  как  и  в  тот
день, когда переступили  порог  этой  школы-загона.  А,  как  он  теперь
убедился,  для  того  чтобы  противостоять  ЭТОМУ  Измененному   и   его
проклятому Корпусу, этого было явно недостаточно...

***

   - С кем еще посвященный Гнерг встречался на Тамарисе?
   Играманик облизал пересохшие губы и начал перечислять...
   Когда Слуй выбрался из каюты, багровый шар солнца уже  почти  скрылся
за горизонтом. Тамор стоял на рулевой площадке и смотрел на закат.  Слуй
покосился на солнце, но он  слишком  устал,  чтобы  любоваться  красотой
спокойного моря, расцвеченного  радужными  отблесками  лучей  заходящего
солнца. Поэтому он  резко  дернул  головой,  разминая  затекшую  шею,  и
двинулся  вверх  по  лесенке,  ведущей  на  рулевую  площадку.   Лесенка
заскрипела под его мощным телом, и Тамор обернулся:
   - Ну что, как прошла беседа?
   Слуй  тяжело  оперся  на  ограждение  площадки,  несколько  мгновений
помолчал, потом негромко произнес:
   - Нам придется разделиться, Тамор. Тот ухмыльнулся:
   - Ну наконец-то подеремся... Слуй хмыкнул:
   - ПОДРАЛИСЬ мы  вчера  утром,  а  теперь  предстоит  РАБОТА.  И  тебе
придется труднее, чем мне. Потому что, как мне кажется, Грон начал  свою
игру и твоей основной задачей будет не потопить пяток-другой кораблей  и
не разбить сотню-другую голов, а... не испортить Грону его игру.
   Он умолк. Тамор  нахмурился  и  некоторое  время  стоял,  уставившись
глазами на морскую гладь  и  напряженно  размышляя  над  словами  Грона,
затем, смущенно кашлянув, предложил:
   - А может, это... ты сам  пойдешь  к  Грону  и...  Слуй  отрицательно
помотал головой:
   - Нет,  Тамор,  у  меня  своя  задача,  с  которой  ты  уж  точно  не
справишься.
   - Почему это? - набычился Тамор. Слуй хмыкнул:
   - Ну хотя бы потому, что, ПО МОЕМУ МНЕНИЮ, она намного  сложнее,  чем
помочь Грону, не испортив его игру. - Он с насмешкой взглянул на Тамора.
- Ты по-прежнему готов спорить со мной?
   Тамор вздохнул:
   - Нет.
   Они помолчали.
   - Когда? - тихо спросил Тамор. Слуй пожал плечами:
   - Через пару дней. Мне надо закончить  беседу  с  нашим  пленником  и
оформить записи, потому что ты повезешь их Грону, к  тому  же  надо  еще
пополнить припасы и прикупить десяток лошадей. Мне предстоит рейд  через
пустыню.
   На лице Тамора изобразилось недоумение, но лишь на долю мгновения. Он
все понял.
   - Ты хочешь захватить Главный храм Сха? - с придыханием спросил он.
   -  НЕ  ЗАХВАТИТЬ,  Тамор,  то  есть  да,  захватить,  но  так,  чтобы
большинство его обитателей ни о  чем  не  догадывалось.  И  в  этом  все
дело... - Он пожевал губами. - Видишь ли, нам  надо  устроить  небольшой
дворцовый переворот, но так, чтобы никто, кроме его  участников,  ничего
об этом не знал. Причем, как ты уже догадался, не в Фивнесе.  Вернее,  в
Фивнесе он тоже произойдет, но потом, когда мы твердо  уверимся  в  том,
что тот, кто станет преемником нынешнего Верховного жреца,  будет  нашим
искренним другом. Тамор хмыкнул:
   - Ты хочешь сказать - будет плясать под нашу дуду?
   Слуй взглянул на Тамора с сожалением:
   - Ох, Тамор, Тамор, ты уже столько лет рядом с Гроном, а до  сих  пор
не понял, что Грон терпеть не может марионеток. Марионетки, несмотря  на
все преимущества абсолютного послушания, крайне ненадежный вариант. Они,
как правило, слишком трусливы и тупы. И  очень  часто,  пытаясь  угодить
тому, кого считают хозяином, либо,  наоборот,  страшась  его  возможного
неудовольствия, заводят ситуацию в такой тупик, что  потом  оказывается,
что лучше бы было иметь дело с неприкрытым врагом. Так что лучше во всех
отношениях иметь дело с абсолютно  самостоятельным  человеком,  который,
однако, будет искренне полагать, что самой выгодной политикой  для  него
лично  и  его  народа  будет  неустанная  работа  на  поддержание  самых
дружеских отношений с Корпусом и Элитией. При этом, конечно,  необходимо
ему внушить, что для него будет крайне  полезно  постоянно  подтверждать
эту дружбу  делами,  не  ограничиваясь  когда-то  данными  обещаниями  и
заверениями.  Тогда  он  на  протяжении  десятилетий   будет   неустанно
трудиться на благо своей страны и тем  самым  работать  на  нас.  Причем
делать это он будет, прилагая к сему  всю  свою  изобретательность,  все
свои таланты и умения, а не ожидая месяцами указаний  из  Атлантора  или
слезно моля нас прислать на поддержку его трона наши  копья  и  мечи.  -
Слуй замолчал, а Тамор, минуту  поразмышляв,  тряхнул  головой  и  зычно
выкрикнул:
   - Боцман, четверть смены  на  весла.  Малый  темп.  Рулевой,  курс  -
Фивнес, - после чего повернулся к Слую и, усмехнувшись, сказал:
   - Ладно, это ваши с Гроном проблемы. Вот вы их  и  решайте.  А  я  уж
пособлю как смогу...

***

   В это утро Клунг проснулся гораздо раньше обычного. Вернее, он вообще
почти не спал. Его кости разболелись так, что ни о каком  сне  не  могло
быть и речи. Северный ветер прорвался через невысокий Утехемский хребет,
промчался над пустыней, не до конца растеряв морскую  влажность,  слегка
освежил раскаленные пески и... скрутил отчаянным приступом Рта Сха. Весь
вчерашний день Клунг проторчал на  плоской  крыше  храмовой  библиотеки,
делая вид, что серьезно занят изучением свитков. Хотя  основная  причина
его пристального  внимания  к  свиткам  заключалась  в  том,  что  крыша
библиотеки была единственным местом, которое, с  одной  стороны,  давало
беспрепятственный доступ  благотворным  лучам  Рна  к  его  искалеченным
болезнью коленям, а  с  другой  -  была  прикрыта  с  севера  и  востока
астрономической  башней  и  главным  зданием  храма,  возвышающимся  над
библиотекой на три немаленьких яруса. Подобное неожиданное внимание  Рта
Сха к древним свиткам тут же  нарушило  размеренный  ритм  жизни  Храма.
Во-первых,  среди  младших  жрецов  началась  тихая  паника.   Откуда-то
появился слух, что на Рта Сха снизошло озарение и он разглядел в близком
будущем признаки воплощения проклятия Никникета II, остановить  которое,
как все давно знали,  можно  было  только  ритуалом  пяти  тысяч  голов.
Проклятие уже три раза обрушивалось на Хемт, но Верховные  жрецы  каждый
раз успевали вовремя провести ритуал, во  время  которого,  правда,  для
верности умерщвлялось не пять, а все пятнадцать, а то и  двадцать  тысяч
человек, среди которых были не только младшие  жрецы  и  бедняки,  но  и
представители   весьма   влиятельных   жреческих   семей.   Но    сейчас
многонаселенный Фивнес был далеко, а  главное,  что  требовалось,  чтобы
отвести проклятие, - это быстро провести ритуал.  Так  что  многие  живо
почувствовали на своей  шее  лезвие  жертвенного  меча.  Правда,  высшие
иерархи сохраняли спокойствие, и это слегка ослабило  накал,  поскольку,
как гласили описания, во время ритуала никто не мог чувствовать  себя  в
безопасности,   стражники   Верховного   врывались    в    дома    самых
высокопоставленных жрецов, хватали их и, невзирая на вопли и  требования
собрать Ареопаг, волокли к Жертвенному камню. Все эти три раза  пришлись
на  моменты  серьезных  кризисов,  когда  царствовавшие  в  те   времена
Верховные жрецы находились под угрозой смещения, и на  Жертвенном  камне
оказывались  как  раз  представители  тех   жреческих   семей,   которые
противостояли Верховному жрецу.  Конечно,  сейчас  ничего  подобного  не
наблюдалось, но кто станет обращать  внимание  на  подобные  совпадения.
Ведь обратить на них внимание значило высказать подозрение, что никакого
проклятия  Никникета  II  не  существует,  а  Верховные   жрецы   просто
использовали этот предлог, чтобы без суда  и  следствия  расправиться  с
собственными противниками. Да и реальную картину того, кто в тот  момент
противостоял тому или иному Верховному жрецу, знали  очень  немногие,  а
вот легенды о проклятии и о том, как оно было остановлено,  были  широко
известны. Так что  волны  возбуждения  тут  же  пошли  во  все  стороны,
захватывая в свою орбиту младших служек, послушников,  а  к  исходу  дня
докатились до лагеря паломников, раскинувшегося  за  воротами  храмового
комплекса, и оттуда покатились обратно, по пути впитав множество  разных
тревожных слухов. Например,  как  выяснилось,  четверть  назад  один  из
паломников  видел,  как  перед  самым  закатом  над  песками   разлилось
свечение, из которого возникла птица  Исет,  являющаяся,  как  известно,
одним из воплощений  бога  дневного  светила  Рна,  и  улетела  (страшно
подумать)  на  запад,  оглашая  пустыню  горестными  криками.   Паломник
божился, что разглядел на ее оперении следы крови.  Другой  рассказывал,
что чудом сумел скрыться от чудовищной стаи гарзмани числом в  несколько
тысяч голов, которая всем  скопом  мчалась  по  пустыне  в  сторону  гор
Схарнета. Третий видел, как со  стороны  Утехемского  хребта  прискакали
трое черных всадников в  остроконечных  шлемах.  Не  доскакав  до  храма
примерно три мили, они взобрались на бархан и долго стояли,  направив  в
сторону Храма какие-то трубки, а затем развернулись  и  вновь  ускакали.
Когда Хранитель облачений рассказывал Клунгу обо всех этих  слухах,  Рта
Сха только усмехался про себя. О Великий Сха, как просто  править  столь
послушным и склонным к мистике народом!
   Однако вечером, когда лик Рна скрылся  за  горизонтом,  предательская
влага Срединного моря вцепилась в скрюченные болезнью суставы  Клунга  с
невиданной силой. Он с трудом добрался до своего ложа и, повалившись  на
него, попытался забыться (поскольку ни о каком сне при такой боли и речи
быть не могло). Но долгожданное забытье так и не пришло. Клунг несколько
раз вставал и разжигал жаровню, но, по  какому-то  причудливому  выверту
болезни, жар  от  углей  только  усугублял  боль,  а  единственным,  что
приносило хоть какое-то облегчение, была полная неподвижность, когда  он
вытягивался на ложе и больные суставы оставались  без  нагрузки.  Однако
человек  не  может  долго  лежать   абсолютно   неподвижно,   а   стоило
пошевелиться, как боль возвращалась с новой силой, так  что  к  рассвету
совершенно измученный Клунг уже готов был  вынуть  пробку  из  маленькой
бутылочки с красновато-желтым  порошком  крошеного  промбоя  и  навсегда
оборвать свои мучения. Впрочем, эта мысль, хоть и мелькнула, была тут же
отброшена, ибо наступал рассвет и скоро божественный лик Рна должен  был
вновь обрушить на пески потоки блаженного жара,  загнав  болезнь  Клунга
глубоко внутрь, да и северный ветер наконец-то утих, сменившись  обычным
западным, несущим не морскую влагу, а жар  разогретых  песков.  Так  что
несмотря на мучительную ночь настроение Клунга уже повернулось в сторону
осторожного оптимизма, когда тяжелый  полог,  закрывавший  дверь  в  его
жилище, тихо разошелся и на пороге  выросла  мощная  фигура  незнакомца.
Клунг замер. Незнакомец окинул помещение внимательным взором, затем  его
взгляд сфокусировался на Клунге.  Несколько  мгновений  он  рассматривал
скрючившуюся фигуру, потом его ноздри слегка  дрогнули,  показывая,  что
незнакомец почувствовал запах целебного травяного сбора,  который  Клунг
добавлял в жаровню для облегчения страданий,  после  чего  незнакомец...
сокрушенно покачал головой:
   - Прошу простить мою... неторопливость, уважаемый Рта Сха,  я  боялся
побеспокоить вас, не собираясь лишать столь необходимого вам отдыха, но,
как оказалось, мне надо было прийти пораньше.
   Клунг несколько мгновений рассматривал бесцеремонного гостя, а  затем
попытался приподняться и  занять  более  приличествующее  положение.  Но
гость не дал ему этого сделать. Он шагнул вперед и, вытянув руку, легким
толчком  опрокинул  Клунга  обратно  на  ложе.   Тот   тихо   простонал.
Незнакомец, вытащил из болтавшегося на поясе объемистого кошеля какую-то
баночку, открыл ее, отчего по комнате тут  же  разнесся  резкий,  свежий
запах, и, ухватив толстыми, но  какими-то  очень  сноровистыми  пальцами
левую  ногу  Рта  Сха,  принялся  быстрыми  движениями  втирать  мазь  в
распухшую коленку.
   - Что вы... делаете? - Голос Клунга  звучал  хрипло.  Незнакомец,  не
прерываясь, неопределенно кивнул и, ухватив вторую ногу, занялся ею...
   Через пятнадцать минут Клунг, не веря себе, осторожно спустил ноги  с
ложа и пошевелил пальцами.  НОГИ  НЕ  БОЛЕЛИ!!!  Вернее,  какая-то  боль
осталась, но это была уже не  боль,  а  так,  ее  отголоски,  да  и  они
постепенно ослабевали.  За  последние  десять  лет  он  еще  никогда  не
чувствовал себя таким здоровым и полным сил. И это после бессонной ночи!
   - Кто вы?
   Ночной гость усмехнулся:
   - Об этом потом. Как вы себя чувствуете?
   - Это... чудо. Вы колдун?
   - Да нет. Я даже не лекарь. Может, немного костоправ, как и любой  из
Корпуса...
   Клунг вздрогнул. Гость, несомненно, ожидал такой реакции, потому  что
его губы тронула легкая улыбка. В остальном  же  он  остался  совершенно
спокоен.
   - Вы пришли меня убить?
   - Ну, если бы все было так просто, я вряд ли стал бы  облегчать  ваши
страдания, - сказал, продолжая улыбаться,  незнакомец.  -  Мне  было  бы
легче прикончить вас, пока вы лежали абсолютно беспомощным, - он  поднял
коробочку, - да и мазь бы  сэкономил.  Она,  знаете  ли,  больших  денег
стоит. И делают ее только в одном месте Ооконы, в нашем Университете.
   Клунг уставился на коробочку:
   - Это магия?
   - Да нет, я  точно  не  знаю,  но  думаю  -  травы,  вытяжки,  точное
соблюдение  температурного  режима   и...   немного   удачи.   Так   что
пользоваться ею может почти любой, даже вы, но вот  сделать...  -  Гость
покачал головой, показывая, что даже не представляет,  кто  бы  еще  мог
изготовить такое чудо. - Ну да ладно. - Незнакомец крутанул коробочку  в
пальцах и поставил ее на столик у изголовья. -  Одной  из  причин  моего
появления у вас как раз и было желание сделать вам сей скромный подарок.
Так что вот, дарю.
   Клунг вновь вздрогнул и с недоверием уставился на коробочку. Но та не
превратилась в лягушку и не ускакала в темноту,  а  продолжала  спокойно
стоять на столешнице. Это чудо, это избавление, это  сокровище...  Клунг
медленно перевел взгляд на гостя. Он не верил в бескорыстные дары:
   - Каковы же были другие причины? Незнакомец  принял  более  свободную
позу и сложил руки на груди.
   - Знаете, уважаемый  Клунг,  мое  имя  Слуй  (при  этом  имени  Клунг
вздрогнул  так,  что  содрогнулось  ложе,  на   котором   он   продолжал
восседать), и я занимаюсь тем, что отслеживаю тайных  врагов  Корпуса  и
стараюсь в меру сил препятствовать осуществлению их замыслов.  Так  вот,
некоторое время назад мне удалось  установить,  что  одна  из  серьезных
угроз Корпусу исходит из Хемта. И  вы,  уважаемый,  явля