етесь  одной  из
движущих сил этой  угрозы.  -  Он  окинул  безмятежным  взглядом  Клунга
(который вновь скрючился на своем ложе, но на этот раз отнюдь  не  из-за
болезни). - Так вот, эта угроза показалась мне настолько серьезной,  что
заставила меня покинуть Атлантор и отправиться в путешествие  к  берегам
Хемта. - Слуй извлек  из-под  полы  плотного  дорожного  хитона  фляжку,
вытащил пробку, сделал глоток и опять заговорил:
   - Но представьте себе мое удивление, когда я, прибыв в Хемт и немного
разобравшись в ситуации, обнаружил, что дело обстоит не совсем так,  как
мне представлялось ранее. - Черный Капитан замолчал,  уставя  на  Клунга
испытующий взгляд. Клунг с трудом протолкнул  в  глотку  сгусток  слюны,
забивший ему рот, и хрипло спросил:
   - Что... не так? Слуй усмехнулся:
   - Дело в том, что вы, оказывается, были втянуты в это дело обманом.
   Это заявление прозвучало так неожиданно, что  Рта  Сха  от  удивления
чуть не икнул:
   - Вы... так считаете?
   Слуй вновь задрал полу  хитона  и  извлек  из  кожаного  кошеля  туго
свернутые листки.
   -  А  вот  посмотрите,  это  материалы  допроса  неких  Играманика  и
Исмеренеса. Один  -  Посвященный,  а  другой  -  второй  казначей  храма
Имнекет. - Гость опять на мгновение замолчал, а потом добавил  несколько
вкрадчивым тоном:
   - Мне кажется, вам знакомы эти имена.
   Клунг взял бумаги и углубился в чтение...
   Через час он отшвырнул листки и рванул  ворот  облачения.  О  Великий
Сха, как он мог так ошибаться... Слуй покачал головой и,  поднявшись  на
ноги, принялся собирать разлетевшиеся по полу бумаги.
   - Ну зачем же так нервничать? По-моему, все складывается удачно.
   - Удачно!  Да  этот  жирный  сластолюбивый  паук,  носящий  облачение
Верховного жреца только  потому,  что  я  в  свое  время  имел  глупость
поддержать его перед Высшим советом, собирался...
   Черный Капитан вскинул руку, обрывая гневную тираду:
   - Да, но подумайте,  что  могло  произойти,  если  бы  вы  до  самого
последнего момента оставались в  неведении.  Мне  кажется,  что  в  ЭТОМ
случае расклад был бы еще менее приятным.
   Клунг некоторое время сидел, уставившись невидящими  глазами  в  угол
комнаты и тяжело дыша, потом повернулся к  Слую  и  спросил  напряженным
голосом:
   - Что вы хотите от меня?
   - Не так уж мало. Мы хотим, чтобы вы, когда станете Верховным жрецом,
стали бы и искренним другом Корпуса.
   - Что?! - Клунг не верил своим ушам. -  Но...  почему...  как...  что
значит Верховным жрецом? Слуй пожал плечами:
   - А разве у вас есть другой выход? Орден заключил с Верховным  вполне
конкретный договор. Причем они явно собираются его выполнить, ибо в  том
соглашении, что они заключили с вами, для них нет никакой выгоды, а  вот
Верховный в обмен на поддержку собственной власти практически  преподнес
им Хемт на блюдечке. Так что, - он  взвесил  на  руке  пачку  листков  и
уткнулся в Клунга холодным взглядом, - тут  нет  никаких  оснований  для
компромисса. Либо ОНИ убьют  вас,  либо  вы  их.  Но  если  вы  рискнете
выступить против них первым,  МЫ  предлагаем  вам  свою  помощь.  А  это
немало. Не так ли?

***

   Спустя два часа Рта Сха вызвал к себе Хранителя облачений. Когда  тот
появился на пороге, Клунг встретил его на ногах (чего не  случалось  уже
довольно давно) и сразу же приказал:
   - Передай, пусть объявят: сегодняшнее дневное Возглашение Величия Сха
я проведу сам. И пусть готовят мой паланкин. Сегодня мы  отправляемся  в
Фивнес.
   Когда изумленный Хранитель облачений исчез, Клунг подошел  к  окну  и
окинул взглядом палаточный городок паломников. Что ж, пожалуй, они скоро
пригодятся, да и слухи насчет  проклятия  Никникета  II  пришлись  очень
кстати...

ЧАСТЬ IV

ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА

1

   Грон размотал тряпку и внимательно осмотрел  руку.  Пожалуй,  немного
поджило, можно обойтись и без нее. Он вздохнул, поднял тряпку, поднес ее
к носу, понюхал, сморщился и швырнул в костер.  Может  быть,  не  стоило
отсылать возницу? Он еще раз поднес к глазам руку и сокрушенно вздохнул.
Нет,  ну  надо  же  быть  таким  идиотом?!  В  его-то  годы   лезть   на
гладиаторскую арену, да еще на бой с чемпионом... Грон покачал  головой,
удивляясь собственной тупости, наклонился, снял с перекладины котелок  с
варевом, достал чистый лоскут,  обмакнул  в  котелке,  подул  и,  задрав
тунику, наложил на уже пожелтевшие синяки. Варево было горячим, он охнул
и выругался под нос...
   Благ-катафалк оказался не просто огромным. Его рост намного  превышал
двухметровую  отметку,  а  если  кто-то  попытался  бы  измерить  ширину
раскинутых рук, то ему следовало бы  взять  не  менее  чем  трехметровую
рулетку (впрочем, рулетки в этом мире пока  не  придумали).  Обхват  его
бицепсов  соответствовал  обхвату  талии  Грона.   И   при   всем   этом
Благ-катафалк был еще и опытным гладиатором. Увидев  своего  противника,
Грон сразу понял, что  задумал  хозяин  таверны.  Вернее,  не  понял,  а
окончательно уверился, поскольку  подозрения  в  нечистой  игре  у  него
появились много раньше. Уж больно много народу валом валило  в  таверну,
чтобы посмотреть  если  не  на  нового  соперника  знаменитого  чемпиона
(поскольку Грон практически не покидал свою  комнату),  то  хотя  бы  на
изувеченный им стол. Хозяин  таверны  распустил  слух,  что  у  чемпиона
наконец-то  появился  достойный  соперник.   Его   подвиги   в   таверне
расписывались  как  нечто  невероятное.  Скорее  всего,  в  аферу   была
вовлечена и банда "крысиных волков", так  что  недостатка  в  свидетелях
хозяин таверны не испытывал. Да и сам Грон, решив не появляться на людях
до дня боя,  невольно  подыграл  хозяину.  И  теперь  ставки  на  нового
соперника знаменитого чемпиона были до неприличия высоки. Все  это  Грон
понял еще в полутемном коридоре, где будущие соперники встретились перед
самым выходом на арену... Ну а  всем  остальным,  пришедшим  насладиться
незабываемым зрелищем, это стало ясно  через  минуту,  когда  поединщики
вышли  на  арену,  освещенную  ярким  солнцем.  По   трибунам   разнесся
разочарованный  гул,  кто-то  засвистел,  и  в  сторону  Грона  полетели
огрызки. Стоявший в самом центре арены служитель, в обязанности которого
входило  представление  или,  вернее,  прославление  бойцов,   несколько
мгновений ошарашенно взирал на этот  неожиданный  град,  затем  поспешно
махнул рукой. По этому сигналу Благ-катафалк выскочил вперед и, картинно
раскинув руки, могуче заревел. Трибуны на мгновение замерли и взорвались
восторженным воплем...
   Начало поединка слегка затянулось. За время,  пока  зрители  выражали
свое отношение к тому, кто посмел выйти в качестве соперника их любимого
чемпиона, арена покрылась изрядным количеством мусора.  Грон,  стянув  с
головы тяжелый бронзовый шлем, откинулся к  стене  и  смежил  веки.  Вот
черт, это ж надо было так вляпаться! Он покосился на короткий и не особо
острый бронзовый меч, окинул  критическим  взглядом  ярко  блестящую  на
солнце, но такую тяжелую  и  неуклюжую  кирасу,  поножи  и  пластинчатую
броню, прикрывающую правую  руку,  маленький  бронзовый  щит  и  грустно
усмехнулся. Вот дьявол, если бы он мог выйти на бой  в  доспехе  Корпуса
или хотя бы взять в руку свой булатный Возвращатель  долгов...  Но,  как
ему объяснили сегодня утром, правила  поединка  насчет  вооружения  были
совершенно определенны  -  поединщик  мог  выбрать  себе  один  из  пяти
стандартных  наборов  оружия.  Причем   первым   должен   был   выбирать
вызывающий,  поскольку  тот,  кто  ответил  на  вызов,  имел  право   на
преимущество.  Грон  выбрал  самый  тяжелый  из  имевшихся   комплектов,
рассудив, что он единственный предоставит ему шанс, если  его  противник
выберет  дальнобойное  оружие   типа   лука   или   дротиков.   Впрочем,
Благ-катафалк не стал облегчать себе задачу (или усложнять, кто знает, в
каких он отношениях с метательным оружием), остановившись на точно таком
же комплекте. Хотя точно таким же он выглядел лишь на первый взгляд.  За
время короткого и неудачного парада Грон успел заметить,  что  бронзовые
пластины,  из  которых  изготовлены  поножи  и  правый   наруч   доспеха
Блага-катафалка, были почти вдвое толще тех, из которых  был  изготовлен
его доспех. Да и сработаны они были намного аккуратнее. Не говоря  уж  о
том, что меч чемпиона был, считай, на локоть длиннее и отлично  наточен.
Так что при внимательном изучении шансы Грона  уцелеть  в  этой  схватке
были еще менее различимы, чем казалось на первый взгляд.
   - Желает ли господин поменять что-то из вооружения?
   Грон оторвался от созерцания своих доспехов и  повернулся  на  голос.
Перед ним стоял  низенький,  кривобокий  старичок,  левую  сторону  лица
которого закрывала черная матерчатая повязка.
   - Что?
   Старичок пожал плечами:
   - Ну-у-у, парад закончился, вы посмотрели  на  своего  противника,  и
теперь у вас есть  право  заменить  какое-нибудь  вооружение  или  часть
доспехов.
   Грон недоверчиво качнул головой:
   - Мне никто не говорил, что это разрешено.
   Старичок разинул рот  в  угодливой  улыбке,  обнажив  красные  десны,
практически лишенные зубов.
   - Ну-у-у, это делается не всегда,  но  ваш  соперник  соизволил  дать
разрешение на  подобную  замену...  если,  конечно,  будет  на  то  ваше
желание.
   Грон несколько  мгновений  молчал,  напряженно  вглядываясь  в  лицо,
уродливо  сморщившееся  в  доброжелательной  гримасе,  разомкнул  крепко
сжатые губы и спросил:
   - Чемпион тоже будет менять вооружение? Старичок мелко закивал:
   - Ну-у-у, да, да. - Он воровато оглянулся и,  приблизив  губы  к  уху
Грона, прошептал:
   - Он уже поменял, но всего за один золотой я готов сказать вам, какое
оружие выбрал чемпион.
   Грон немного подумал, повернулся к своему мешку  и,  достав  из  него
туго  набитый  кошель,  вытащил  один  золотой.  Монета  исчезла,   едва
коснувшись сморщенной ладони.
   - Чемпион выйдет на арену с мечом, стилетом и  большой  двухлезвийной
секирой. Очень, ну просто о-о-очень  большой  двухлезвийной  секирой.  -
Старик раскинул руки в стороны, показывая, какая большая секира будет  в
руках Блага-катафалка.
   Грон усмехнулся. Что ж, вместо того чтобы напугать, старик заронил  в
его  сердце  надежду.  Когда-то,   когда   он   еще   проходил   военные
университеты, один из его учителей, лихой диверсант из  спецбригады  ГРУ
полковника Попова, выдрал его как Сидорову козу за то, что он  вышел  на
построение перед заданием весь обвешанный оружием.
   - Пушкевич, - сказал он, - нечего таскать на себе  целый  арсенал.  С
ним ты сдохнешь гораздо быстрее. Просто дыхалки не хватит, когда  будешь
отрываться от ищеек, или шмякнешься  от  тяжести  в  самый  неподходящий
момент, либо просто запутаешься, за что  хвататься.  У  тебя  под  рукой
всегда должно быть не больше трех единиц оружия, причем  разных  -  нож,
пистолет, автомат, или нож, пистолет, снайперская  винтовка,  либо  нож,
удавка и пистолет. Вооружайся под свою задачу, под своего противника. От
остальных тебя прикроют другие. Но  если  уж  ты  повесил  себе  на  шею
пулемет, то не лезь снимать часового...
   И сейчас чемпион, похоже, совершил ту самую ошибку, от которой  Грона
предостерегал в прошлой жизни его учитель. Во всяком случае, если учесть
все, что  он  на  себя  водрузил,  то  даже  такому  монстру,  как  этот
Благ-катафалк, мало не покажется. Судя по толщине бронзовых пластин, его
доспехи весят не менее девяноста стоунов, а то и все сто,  да  еще  этот
набор - меч и тяжеленная секира.  Что  ж,  тактика  предстоящей  схватки
начала потихоньку вырисовываться...
   - Я могу взять лук? Старик мотнул головой:
   - Ну-у-у, нет, господин.
   Грон криво усмехнулся. Что ж, все правильно, эта затея с  разрешением
сменить часть вооружения была, скорее всего, вызвана тем, что ни  самому
Благу, ни директору арены не хотелось, чтобы схватка закончилась слишком
быстро. Это плохо  повлияло  бы  и  на  репутацию  самого  Блага,  и  на
посещаемость его следующих  схваток.  Какой  интерес  смотреть  схватку,
исход которой очевиден еще во время  парада.  Поэтому  они  решили  дать
этому  недотепе,  каковым  они  считали  Грона,  шанс  прожить  немножко
подольше. Но этот шанс был не настолько  велик,  чтобы  как-то  серьезно
осложнить жизнь чемпиону.
   - А пару камней?
   Старик удивленно вскинул брови, затем,  пеняв,  вновь  осклабился  и,
наклонившись, поднял с пола пару неровных обломков гранита, выпавших  из
облицовки стен.
   - Вот.
   Грон кивнул с непроницаемым лицом. Старикан,  несомненно,  понял  его
задумку. Стены арены были на два человеческих роста облицованы  гладкими
гранитными  плитами  на  случай,  если  какой-то  обезумевший  гладиатор
попытается  выбраться  и  напасть  на  уважаемых  горожан,  а   вся   ее
поверхность была усыпана мелким речным песком. Так; что даже если  он  и
попытался бы сделать примитивную  пращу  из  какого-нибудь  ремешка  или
скрутки рубахи, подобные, с позволения сказать, "снаряды" вряд ли смогли
бы сколько-нибудь долго удержаться на траектории. И пулять ими в Блага с
дистанции свыше десятка шагов было бы абсолютно бесполезно.  Впрочем,  и
десяток шагов не такая уж плохая дистанция.
   - Хорошо, а скажи-ка, уважаемый,  есть  ли  у  тебя  что-нибудь  типа
домерского кончерака?
   На  лице  старика  мелькнуло  удивление,  которое  тут  же  сменилось
озабоченностью.  Эта  заявка,  была  существенно  более   серьезной.   В
пластинчатом доспехе, как его ни подгоняй, всегда остаются щели, дырочки
и просветы.  Какие-то  существуют  изначально,  другие  проявляются  при
замахе, распрямлении руки или иных движениях. А оружие,  которое  просил
Грон, представляло собой скорее даже  не  меч,  а  нечто  вроде  тяжелой
шпаги, наилучшим образом подходящей как раз для того,  чтобы  беспощадно
жалить в подобные щелки. Конечно, им нельзя было убить с  одного  удара,
как могучей секирой Блага, но если поединок подзатянется...
   Во взгляде старика, направленном на Грона, появился оттенок уважения.
   - И еще я хочу снять поножи и наручи и отстегнуть от  кирасы  спинную
пластину.
   В глазах старикана мелькнул восторг - Грон ему положительно нравился.
Похоже, когда-то он и сам выступал  на  этой  либо  какой-нибудь  другой
арене и сохранил уважение к сильным бойцам. А сейчас, несмотря на первое
впечатление, вызванное изначальным выбором оружия,  понял,  что  стоящий
перед ним соперник Блага-катафалка неплохой боец. Как  минимум.  Что  ж,
надо было закрепить подобное отношение. Грон вновь сунул руку  в  кошель
и, выудив оттуда почти два десятка золотых, сунул старику в руки.
   - И еще, старик, после схватки мне надо быстро уехать.  Поэтому  будь
добр, найми мне какого-нибудь возницу  с  хорошей  дорожной  колесницей.
Пусть ждет за воротами в полной готовности. Если ты сделаешь все, как  я
сказал, - заработаешь еще десять золотых.
   Старик взял монеты, посмотрел на Грона  жалостливым  взглядом,  молча
повернулся и вышел. Он, как и все собравшиеся сегодня  на  трибунах,  не
верил в то, что Грон переживет  сегодняшний  день.  Но  Грон  знал,  как
переубедить старика.  Он  собирался  перед  самым  выходом  шепнуть  ему
словечко, а конкретно - свое имя...
   Начало  атаки  Грон  прозевал.  Появившись  на  арене,  он   принялся
оглядываться по сторонам, пытаясь отыскать глазами ту, ради которой он и
затеял это  безумие.  Грон  знал,  что  на  трибуны  допускаются  только
мужчины, но был уверен, что даму, о которой им  со  Слуем  так  подробно
рассказал капитан Арамий, это не остановит. Но в то же время она вряд ли
рискнет появиться  на  открытых  трибунах.  Значит,  искать  ее  надо  в
каком-нибудь из портиков, нависающих над  ареной.  Вот  только  портиков
этих было слишком много... Так что, когда он опомнился и  услышал  слева
рев, Благ уже откидывал  песок  своими  громадными  сандалиями  всего  в
десятке шагов от него. Не успел Грон развернуться и  вскинуть  кончерак,
как чуть не задохнулся от окутавшего его  смрада,  в  котором  смешались
запахи пота, чеснока, кишечных газов и еще бог знает чего, и тут  же  на
него обрушился сам их источник - Благ. То  есть  нет,  Благ  его  только
задел. Но и этого оказалось достаточно. Грон отскочил в сторону, как ему
казалось, на порядочное расстояние от Блага, да только он не учел  длины
рук противника. Благ, масса которого не  позволяла  ему  резко  изменить
направление движения, просто вытянул в сторону Грона свою руку со  щитом
и ударил краем щита по шлему. Грона отшвырнуло  так,  что  он  раза  два
перекувырнулся. Когда он с трудом поднялся на ноги и,  потряся  головой,
чтобы  избавиться  от  разноцветных  звездочек   в   глазах,   торопливо
оглянулся, не понимая, почему он еще  не  разрублен  пополам  чудовищной
секирой, то обнаружил, что Благ стоит в пяти шагах от него,  попеременно
вздымая и опуская руки, которые, казалось, абсолютно не ощущали  тяжести
тяжеленного щита и огромной секиры, а вся арена восторженно скандирует в
унисон  его  взмахам.  Грон  утер  струйку   крови,   сбегающую   из-под
изуродованного ударом шлема, еще раз тряхнул головой  и  зло  оскалился.
Что ж, у боя на арене свои правила, шоу не должно заканчиваться  слишком
быстро, но парень, похоже, упустил свой единственный шанс. Хотя он  пока
об этом не догадывается...
   Это начало доходить до Блага примерно полчаса спустя.  Грон  танцевал
по арене,  уворачиваясь  от  обвешанного  металлом  гиганта,  и,  улучив
момент, то втыкал лезвие кончерака в щель между разошедшимися пластинами
наручей, то колол Блага острием в подколенную  ямку  (поножи  прикрывали
ногу только спереди), то легким касанием срезал кожу с торчащего  из-под
забрала подбородка. Так что через полчаса  роскошный  шелк  поддоспешной
одежды знаменитого чемпиона во многих местах уже  окрасился  цветом  его
собственной крови. Трибуны бушевали, показывая, как нестойка зрительская
привязанность. Если в начале схватки  любимцу  публики  достаточно  было
всего лишь вскинуть руки, чтобы заставить трибуны восторженно  взреветь,
то теперь со всех сторон неслись крики: "Прикончи его, Корпус!", "Давай,
Длинная пика!", "Руби его, Атлантор!". Благ теперь часто  останавливался
посередине арены и, тяжело дыша, сверлил Грона ненавидящим взглядом.  Но
тот не давал ему отдыхать слишком долго. Как  только  Благ  застывал  на
месте, Грон тут же сдергивал пояс и, поместив в петлю камень, принимался
раскручивать эту импровизированную пращу.  Вопреки  его  первоначальному
опасению, недостатка в "снарядах" он не испытывал.  Благ  несколько  раз
промахивался и врезался всей своей массой в облицовку, так что по  краям
арены валялось много гранитных обломков. Впрочем, Грон мог записать себе
в зачет лишь три удачных попадания. Одно пришлось на кисть, и сейчас  по
руке Блага-катафалка расползался огромный  сине-багровый  синяк,  второй
удачный бросок рассадил сопернику подбородок, а третий поставил синяк на
левом  предплечье,  когда  он  неосторожно  развернул   щит   внутренней
стороной. Но постоянный обстрел не давал Благу возможности  остановиться
и передохнуть - он несколько раз на ходу сдирал с головы шлем и  вытирал
пот, заливающий глаза. Но и Грон уже чувствовал усталость,  все-таки  он
был  лет  на  десять  старше  этого  мордоворота.  Так  что  пора   было
заканчивать.
   Благ в очередной раз остановился и сдернул с  головы  шлем.  Как  раз
такого момента Грон и дожидался. Он  тут  же  перекинул  щит  на  спину,
щелчком  развернул  петлю  своей  импровизированной   пращи,   пристроил
увесистый камень и, крутанув  пращу  всего  два  раза,  с  силой  метнул
"снаряд" в давно выбранную цель. От удара тяжелым куском гранита  в  лоб
голова Блага откинулась назад, челюсти клацнули, и он рухнул на  колени,
а Грон стремительно бросился вперед, на  ходу  отбросив  ремень-пращу  и
вскинув кончерак. Но Благ оказался гораздо крепче, чем Грон предполагал.
Он