рь к Джессу Корну. Он кивнул
на горсть гвоздей и ржавый молоток, лежащие на крыльце. -  Мы  заколотим
все окна, а если он попытается проникнуть в дом... мы сможем постоять за
себя. Дети знают, что им надлежит делать.  Им  известно,  где  ружье.  Я
научил их обращаться с ним.
   Он науськивает своих детей стрелять в Гаррета? Сакс  была  потрясена.
Она заметила в  доме  нескольких  малышей,  боязливо  высовывавшихся  из
дверей. Старшему не было и десяти.
   - Хэл, - строго промолвил Джесс Корн, опережая Амелию, -  не  вздумай
устраивать самодеятельность. Если увидишь Гаррета, немедленно свяжись  с
нами. И не позволяй своим детям играть с огнестрельным оружием. Да что я
тебе говорю, ты сам все знаешь.
   - Я устраивал занятия, - начал защищаться Хэл. - Каждый четверг после
ужина. Они умеют  обращаться  с  ружьем.  Увидев  что-то  во  дворе,  он
напрягся, прищуриваясь.
   - Мне бы хотелось осмотреть его комнату, - сказала Сакс.
   Хэл пожал плечами.
   - Как вам угодно. Но на нас не рассчитывайте. Я туда шага не  сделаю.
Мэг, проводи их.
   Он нагнулся за гвоздями и молотком, и Сакс заметила у него за  поясом
рукоятку пистолета. Взяв пригоршню гвоздей, Хэл начал вколачивать  их  в
рамы.
   - Джесс, - сказала Амелия, - обойдите дом и взгляните,  не  подстроил
ли Гаррет каких-либо ловушек у своего окна.
   - Вы ничего не увидите, - остановила  их  мать.  -  Он  закрасил  его
черной краской.
   Закрасил?
   - В таком случае, - продолжала Сакс, - просто следите за окном. Я  не
хочу  никаких  сюрпризов.  И  постарайтесь  не  выходить   на   открытое
пространство, чтобы не становиться мишенью.
   - Ну да. Не становиться мишенью.
   Джесс подчеркнуто серьезно кивнул, и Амелия поняла, что  у  него  нет
никакого опыта. Помощник шерифа скрылся за домом.
   - Давайте я покажу вам его комнату, - предложила Маргарет Бэббедж.
   Сакс проследовала за приемной матерью Гаррета по  тусклому  коридору,
заваленному грязным бельем, обувью и связками журналов. "Семейный круг",
"Примерный христианин", "Оружие и боеприпасы", "Поле  и  река",  "Ридерз
Дайджест".
   Чувствуя, как у нее по спине ползут мурашки,  Амелия  проходила  мимо
дверей,  настороженно  оглядываясь  по  сторонам,  проводя  пальцами  по
рукоятке пистолета. Дверь в комнату Гаррета оказалась закрытой.
   Гаррет подбросил осиное гнездо. На ней насчитали  сто  тридцать  семь
укусов...
   - Вы действительно боитесь, что он вернется?
   Маргарет ответила не сразу.
   - Гаррет - сложный ребенок. Его никто не понимает. Наверное,  я  была
ему ближе, чем Хэл. Не знаю, вернется ли  он,  но  если  вернется,  быть
беде. Гаррет без угрызений совести делает людям  больно.  В  свое  время
мальчишки в  школе  постоянно  влезали  в  его  шкафчик,  оставляли  там
похабные записки, грязное нижнее белье и все такое.  Ничего  серьезного,
так, глупые шутки. Но  Гаррет  установил  в  шкафчике  коробку,  которая
распахивалась, если открыть дверцу не так, как нужно. Посадил в  коробку
паука. Когда мальчишки опять залезли  к  нему  в  шкафчик,  паук  укусил
одного из них в лицо. Бедняга  едва  не  ослеп.  Да,  я  боюсь,  что  он
вернется.
   Женщины остановились перед дверью. На ней висела написанная  от  руки
табличка: "Опасно! Не входить". Под ней к дереву  был  приколот  кнопкой
неумелый рисунок шершня.
   Кондиционера в коридоре не было, и Сакс поймала себя на  том,  что  у
нее вспотели ладони. Она вытерла их о джинсы.
   Достав рацию, полученную в канцелярии шерифа, Амелия надела  наушники
и нашла частоту, указанную ей Стивом Фарром. Связь была ужасной.
   - Райм?
   - Слушаю, Сакс. Я заждался тебя. Где ты застряла?
   Амелии  не  хотелось  объяснять  криминалисту,  что   она   потратила
несколько минут, пытаясь лучше разобраться в психологии Гаррета Хэнлона.
Она ограничилась тем, что ответила:
   - Мы не сразу сюда попали.
   - Итак, что у нас есть? - нетерпеливо спросил Райм.
   - Я как раз собиралась войти.
   Жестом попросив Маргарет  удалиться  в  гостиную.  Сакс  ударом  ноги
выбила замок и, отскочив назад, вжалась спиной  в  стену.  Из  полумрака
комнаты не доносилось ни звука.
   На ней насчитали сто тридцать семь укусов...
   Отлично. Достать пистолет. И пошла вперед, вперед!
   Амелия рывком проникла в комнату.
   - Господи Иисусе!
   Она припала на колено, чтобы  представлять  собой  не  такую  удобную
мишень, и выставила вперед пистолет. Палец на спусковом крючке напрягся.
Пистолет, неподвижный словно скала,  держал  под  прицелом  человеческую
фигуру, застывшую напротив.
   - Сакс? - послышался голос Райма. - В чем дело?
   - Минутку, - прошептала Амелия, зажигая свет.
   Ее пистолет был направлен на огромный плакат фантастического  монстра
из фильма "Чужой".
   Левой рукой Сакс распахнула дверцу шкафа. Пусто.
   - Все в порядке, Райм. Однако должна сказать, мне не слишком по душе,
как этот парень оформил свою комнату.
   Только теперь ей  в  нос  ударило  зловоние.  Запах  грязной  одежды,
немытого человеческого тела. И что-то еще...
   - Фу! - передернулась она.
   - Сакс? В чем дело? - нетерпеливо повторил Райм.
   - Ну и воняет здесь!
   - Хорошо. Ты знаешь мое правило.
   - Первым делом обязательно обнюхать место преступления. Хотя в данном
случае я от этого не в восторге.
   - Я собиралась убрать здесь, -  появилась  у  нее  за  спиной  миссис
Бэббедж. - Мне следовало бы заняться этим перед  вашим  приходом.  Но  я
очень испугалась. К тому же, от запаха скунса очень  трудно  избавиться.
Надо отмывать вещи томатным соком,  а  Хэл  считает  это  пустой  тратой
денег.
   Ну, конечно, вот в чем дело! Пересиливая зловоние грязной  одежды,  в
комнате господствовал похожий на вонь  горелой  резины  мускусный  запах
скунса.
   Приемная мать Гаррета, в отчаянии всплеснув руками, словно  собираясь
расплакаться, прошептала:
   - Он придет в ярость, узнав, что вы взломали дверь.
   - Мне нужно будет некоторое время побыть здесь одной, -  предупредила
Амелия, выпроваживая женщину из комнаты и закрывая за ней дверь.
   - Сакс, время идет, - послышался недовольный голос Райма.
   - Я все понимаю.
   Сакс огляделась вокруг, и ее захлестнула волна  отвращения  при  виде
серого запятнанного постельного белья,  кучи  грязной  одежды,  тарелок,
слипшихся друг с  другом  от  остатков  еды,  целлофановых  пакетиков  с
крошками от картофельных и кукурузных чипсов.  Ей  было  противно  здесь
находиться. Она поймала себя на том, что непроизвольно  подняла  руку  и
чешет голову. Сакс остановилась, потом еще почесалась,  недоумевая,  чем
она   так   разгневана.   Возможно,   тем,    что    эта    неряшливость
свидетельствовала  только  об  одном:  приемным  родителям   Гаррета   в
действительности было на него наплевать, и это внесло свою лепту  в  то,
что он стал убийцей и насильником.
   Быстро окинув взглядом комнату. Сакс  обратила  внимание  на  десятки
грязных отпечатков рук и ног на подоконнике. Судя  по  всему,  мальчишка
пользовался окном чаще,  чем  дверью.  Интересно,  принято  ли  в  семье
Бэббеджей запирать детей на ночь?
   Повернувшись к стене напротив кровати.  Сакс  прищурилась,  чувствуя,
как по спине пробежал холодок.
   - Райм, мы имеем дело с коллекционером.
   Вдоль   стены   стояло   с   десяток   больших   стеклянных    банок:
импровизированных террариумов, заполненных сбившимися в  кучу  колониями
насекомых. На дне каждой банки блестела  лужица  воды.  На  банках  были
приклеены  бирки,  надписанные   детским   почерком:   "Водяной   клоп",
"Паук-ныряльщик"... На столе рядом с банками  лежала  лупа  с  отколотым
краем, а перед столом  стояло  старое  конторское  кресло,  по-видимому,
притащенное Гарретом со свалки.
   - Я поняла, почему мальчишку прозвали "Насекомым".
   Сакс рассказала Райму о банках. Ее передернуло от отвращения при виде
скопления мокрых крошечных мошек, облепивших внутреннюю стенку одной  из
них.
   - Да, нам это очень кстати.
   - Почему?
   - Потому что  это  очень  редкое  хобби.  Если  бы  Гаррет  увлекался
теннисом или собирал монеты, нам было бы значительно  сложнее  привязать
его к определенным местам. Итак, переходи к подробному осмотру.
   Негромкий голос криминалиста звучал чуть ли не  весело.  Сакс  знала,
что сейчас Райм представляет себе, как сам  применяет  метод  "решетки",
так  он  называл  процедуру  осмотра  места  преступления,  используя  в
качестве глаз ее, Амелию. Как глава отдела криминалистической экспертизы
полиции Нью-Йорка, Линкольн Райм сам бесчисленное множество раз  выезжал
на места убийств.  Этому  он  уделял  времени  больше,  чем  многие  его
подчиненные. Сакс знала, что после несчастного случая больше всего ему в
жизни не хватает одного: того, что он не  может  сам  ходить  по  методу
"решетки".
   - Что у тебя есть из оборудования? - спросил Райм.
   Амелия раскрыла запыленный металлический чемоданчик, который  отыскал
где-то в полицейском управлении Джесс Корн. В  нем  не  было  и  десятой
части того, что обязательно имелось в ее наборе, когда  она  работала  в
Нью-Йорке. Но, по крайней мере, основные  инструменты  есть:  пассатижи,
фонарик, зонды, резиновые перчатки и пакетики для улик.
   - Минимальная комплектация.
   - Сакс, мы с тобой здесь словно рыбы, вынутые из воды.
   - Полностью с тобой согласна.
   Натянув перчатки, Амелия обвела  взглядом  комнату.  Спальня  Гаррета
являлась так называемым "вторичным местом преступления", то есть не  той
точкой, где непосредственно произошло преступление, а  местом,  где  оно
планировалось,  или,  например,  где  преступник  скрывался  после   его
совершения. Райм  постоянно  твердил,  что  такие  места,  как  правило,
гораздо ценнее для криминалиста, чем собственно само место преступления,
потому что  преступники  бывают  здесь  более  невнимательными,  снимают
перчатки, оставляют одежду, оружие и другие улики.
   Сакс начала осмотр, двигаясь по методу "решетки" - вперед и  назад  в
одном  направлении,  потом  тем  же  способом  поперек   первоначального
маршрута. Так подстригают газоны -  шаг  за  шагом,  а  затем  разворот,
небольшое смещение в сторону, и снова почти по тому же самому месту.
   - Сакс, не молчи, говори со мной.
   - Жуткое место.
   - Жуткое? - недовольно проворчал Райм.  -  Черт  побери,  что  значит
жуткое?
   Линкольн Райм терпеть не мог лирических отступлений.  Он  предпочитал
конкретные понятные  определения:  холодный,  грязный,  синий,  зеленый,
острый. Криминалист даже жаловался, когда его помощница называла  что-то
"большим" или "маленьким".  ("Сакс,  давай  мне  размеры  в  дюймах  или
миллиметрах или вообще ничего не говори!" Амелия Сакс  проводила  осмотр
места  преступления,  вооруженная  непременными  атрибутами:  пистолетом
"Глок", резиновыми перчатками и рулеткой.)
   "А вот мне здесь жутко, - подумала про себя Сакс. - Черт возьми,  это
что-нибудь значит?"
   - На стенах плакаты. Кадры из фильмов "Чужой"  и  "Звездный  десант",
где изображены огромные жуки, нападающие на людей.  И  рисунки  Гаррета.
Страшные. Комната очень грязная.  Заплесневевшие  объедки,  много  книг,
грязная одежда, насекомые в банках. Больше ничего.
   - Одежда вся грязная?
   - Да. Вот отличный образчик - штаны, на  которых  живого  места  нет.
Судя по всему, Гаррет носил их не снимая; в них, наверное,  целая  тонна
разных улик. И штанины снизу подвернуты. Нам повезло,  сейчас  подростки
его возраста так не делают.
   Амелия убрала штаны в полиэтиленовый пакет.
   - Рубашки?
   - Только футболки. С карманами нет  ничего,  -  криминалисты  обожают
карманы и подвернутые штанины, в них попадает  масса  полезных  улик.  -
Райм, я нашла пару тетрадей. Но Джим Белл и его ребята, наверное, их уже
просмотрели.
   - Не надейся на наших коллег, - сухо заметил Райм. - Ты же убедилась,
они понятия не имеют о том, как проводить осмотр места преступления.
   - Ясно.
   Сакс начала листать тетради.
   - Это не дневник. Здесь  нет  никаких  карт.  Ничего  про  похищения.
Только рисунки насекомых... похоже, тех, что он держит в террариуме.
   - Порнография? Рисунки обнаженных женщин?
   - Нет.
   - Захвати эти тетради. Какие у него книги?
   - Их штук сто. Школьные учебники, книги  по  зоологии,  о  насекомых.
Подожди-ка. Это уже интереснее. Ежегодник средней школы Таннерс-Корнера.
Шестилетней давности.
   Райм задал вопрос кому-то из находившихся рядом с  ним,  затем  снова
заговорил с Амелией.
   - Джим сообщает, что Лидии  исполнилось  двадцать  шесть.  Школу  она
закончила восемь лет назад. Но проверь Макконнел.
   Сакс раскрыла ежегодник на девочках, нашла букву М.
   - Есть! Фотография Мери-Бет вырезана лезвием. Похоже, мы имеем дело с
классическим маньяком-преследователем.
   - Нам наплевать на его психологический портрет. Нас интересуют только
вещественные доказательства: книги на полках,  какие  из  них  мальчишка
читал чаще других?
   - Но как я могу...
   - Замусоленные страницы, - нетерпеливо оборвал ее Райм. - Начни с тех
книг, что ближе всего к его кровати. Отбери штук пять - шесть.
   Сакс взяла четыре самые зачитанные  книги.  "Справочник  энтомолога",
"Классификация насекомых Северной Каролины", "Водные насекомые  Северной
Америки", "Миниатюрный мир".
   - Райм, готово! На страницах много пометок.
   - Отлично. Захвати книги с собой. А теперь подумай: в комнате  должно
быть что-то особенное.
   - Пока ничего не нахожу.
   - Ищи, Сакс. Мы имеем дело с шестнадцатилетним  парнем.  Вспомни  все
наши дела, где были замешаны  подростки.  Для  них  собственная  комната
является центром вселенной.
   Постарайся  встать  на  место  Гаррета.  Где  бы  ты  спрятала  самое
сокровенное?
   Амелия заглянула под матрас, в ящики письменного стола и за ними, под
серую подушку. Посветила фонариком между кроватью и стеной.
   - Райм, кажется, здесь что-то есть.
   - Что?
   Она вытащила несколько скомканных гигиенических  салфеток  и  баночку
вазелина. Развернув одну из салфеток. Сакс увидела на ней следы, похожие
на высохшее мужское семя.
   - Под кроватью куча салфеток. Похоже, наш парень  по  ночам  усиленно
занимался онанизмом.
   - Ему шестнадцать лет, - заметил Райм. - Было бы странно, если бы это
было не так. Прихвати парочку  салфеток.  Быть  может,  нам  понадобится
анализ его ДНК.
   Под кроватью Сакс нашла также дешевую рамку для фотографии, с неумело
нарисованными на обратной стороне муравьями, осами  и  жуками.  В  рамку
была вставлена вырезанная из школьного  ежегодника  фотография  Мери-Бет
Макконнел. Еще с десяток снимков Мери-Бет были в альбоме. Все,  судя  по
всему, сделанные, в основном, скрытой камерой на школьном дворе и улицах
городка. На двух девушка была в купальнике на пляже.  На  обоих  снимках
она стояла, наклонившись, и фотоаппарат был наведен на ее промежность.
   Сакс сообщила Райму о своих находках.
   - Девушка его мечты, - пробормотал тот. - Продолжай.
   - По-моему, нам пора отправляться на первичное место преступления.
   - Сакс, еще минуту - две. Вспомни, добрая самаритянка, это ведь  была
твоя идея.
   Амелия недовольно передернула плечами.
   - Что ты от меня хочешь? - вспыхнула она. - Снять здесь все отпечатки
пальцев? Пройтись с пылесосом и собрать волосы?
   - Конечно же, нет. Тебе прекрасно известно, что мы сейчас собираем не
доказательства для прокуратуры.  Нам  нужно  найти  только  какой-нибудь
намек, указывающий, куда мальчишка мог утащить девушек. Естественно,  он
не собирается привести их домой. Гаррет подготовил специальное место для
них. И уже бывал там ранее. Хоть он и молодой, и производит  впечатление
парня со странностями, но организовано у него  все,  похоже,  как  надо.
Даже если девушки уже мертвы, готов поспорить,  он  приготовил  для  них
милые уютные могилки.
   Несмотря на то, что Сакс уже давно работала с Раймом, ее до  сих  пор
коробило от его цинизма. Она понимала,  что  это  неотъемлемое  качество
криминалиста - ведь для того  чтобы  раскрыть  преступление,  необходимо
отстраниться от связанных с ним  ужасов.  И  все  же  порой  Амелии  это
действовало на нервы. Возможно, потому, что она чувствовала в своей душе
те  же  зачатки   черствости,   бесчувственной   отрешенности,   которую
профессиональный сыщик должен уметь включать, когда это  необходимо.  Но
Сакс боялась, что со временем от  этой  черствости  у  нее  окончательно
отомрет сердце.
   Милые уютные могилки...
   Голос Линкольна Райма никогда не звучал так сладострастно, как  в  те
минуты, когда криминалист представлял себе место преступления.
   - Продолжай, Сакс. Влезь в его шкуру. Стань Гарретом Хэнлоном. О  чем
ты думаешь? На что похожа  твоя  жизнь?  Как  она  протекает  минута  за
минутой в этой крохотной комнатке? Каковы твои самые сокровенные мысли?
   Если верить Райму, лучшие криминалисты подобны талантливым писателям,
вживающимся в созданные образы, растворяющиеся в чужом мире.
   Сакс снова обвела взглядом комнату. Ей шестнадцать лет.  Она  трудный
подросток. Сирота, над которым смеются в школе. Ей шестнадцать  лет.  Ей
шестнадцать лет. Шестнадцать лет...
   Она едва успела поймать мысль, прежде чем та унеслась прочь.
   - Райм, знаешь, что тут странно?
   - Говори, говори. Сакс, - тихим обнадеживающим голосом промолвил он.
   - Мальчишке шестнадцать лет, так? Я вспоминаю Томми Бриско, с которым
гуляла, когда мне было шестнадцать. Знаешь, чем были увешаны  стены  его
комнаты?
   - В мои времена все мальчишки вешали плакаты с этой  жуткой  актрисой
Фаррой Фосетт.
   - Вот именно. А у Гаррета нет  ни  одной  вырезки  из  "Плейбоя"  или
"Пентхауза". Ни карт, ни  игрушек,  ни  плакатов  рок-музыкантов.  И  ты
только представь себе: ни видеомагнитофона, ни телевизора, ни приемника.
Ни  "Денди".  О  господи,  ему  шестнадцать  лет,  а  у  него  нет  даже
компьютера.
   Крестнице Сакс было  двенадцать,  и  ее  комната  напоминала  магазин
электроники.
   - Быть  может,  все  дело  в  деньгах.  Он  ведь  живет  с  приемными
родителями.
   - Черт возьми, Райм, если бы мне было шестнадцать  лет,  и  я  хотела
слушать  музыку,  я  бы  сама  сделала  радиоприемник!  Подростков,  его
ровесников ничто не может остановить. Просто эти вещи Гаррета совсем  не
интересуют.
   - Замечательно, Сакс.
   Возможно, но что это дает? Находить  улики  -  лишь  половина  работы
криминалиста; вторая, и  главная  половина,  заключается  в  том,  чтобы
делать на основе этого полезные выводы.
   - Сакс...
   - Помолчи...
   Сакс  попыталась  забыть  о  том,  кто  она  такая  на  самом   деле:
полицейский  из  Бруклина,  поклонница  стремительных  машин  корпорации
"Дженерал   Моторс",   бывшая   фотомодель   агентства   "Шантель"    на
Мэдисон-авеню, чемпион по стрельбе из  пистолета,  женщина,  отпускающая
длинные волосы и остригающая накоротко  ногти,  чтобы  не  оставлять  на
идеальной коже следов, в минуты напряжения вонзая их в свое тело.
   Она постаралась превратить эту женщину в  дым  и  появиться  из  него
нелюдимым шестнадцатилетним мальчишкой, одержимым желанием убивать.
   Что она чувствует?
   -  Меня  совершенно  не  интересуют  обычные   развлечения:   музыка,
телевизор, компьютер. Меня не интересует обычный секс, - произнесла Сакс
вслух. - Я ни с кем не поддерживаю нормальных отношений.  Для  меня  все
люди являются насекомыми, их нужно  держать  в  банках.  И  вообще  меня
интересуют только насекомые. Только они приносят мне успокоение.  Только
они мое единственное развлечение.
   С этими словами она подошла к банкам.
   - Следы колес!
   - Что?
   -  Кресло  Гаррета,  оно  на  колесиках.  Стоит  напротив   банок   с
насекомыми. Он сидит в кресле, катается взад-вперед, смотрит  на  них  и
рисует своих насекомых. Черт возьми,  наверное,  он  и  разговаривает  с
ними. Эти жуки составляют всю его жизнь.
   Но следы колес  обрывались,  не  доходя  до  последней  банки,  самой
большой, стоящей отдельно от остальных. В ней копошились ос