еперь, если есть какие-нибудь пожелания, только свистните.
   - Раз уж об  этом  зашла  речь,  пожелание  есть,  -  сказала  Перси,
протягивая серебряную фляжку.
   - Если вы хотите, чтобы я помог вам ее опорожнить, - протянул Белл, -
то я, боюсь, еще на службе. Но за предложение  спасибо.  Ну  а  если  вы
хотите ее наполнить, считайте дело сделанным.
 
*** 
 
   В пятичасовых выпусках новостей об этом не упоминалось.
   Однако на полицейской частоте прошли три  незашифрованных  сообщения,
предупреждающих о временном перекрытии движения на улицах, примыкающих к
двадцатому участку. Всех подозрительных  в  районе  Верхнего  Вест-сайда
требовалось  задерживать  до  выяснения  личности.   Допуск   в   здание
Двадцатого участка должен осуществляться только с согласия ФБР. Или ФАГА
- этот тонкий штрих добавил Деллрей.
   После того, как эти сообщения вышли в эфир, ребята  Боу  Хауманна  из
отряда 32-Е заняли позиции вокруг участка.
   Руководство этой частью операции перешло к Хауманну.  Деллрей  держал
наготове команду из федерального управления по  освобождению  заложников
на тот случай, если  будет  установлена  личность  толстой  любительницы
кошек и ее адрес. Райм вместе с Сакс и  Купером  продолжал  анализ  улик
добытых на местах преступлений.
   Новых улик не было, но Райм попросил Сакс и Купера заново исследовать
имеющиеся. В этом и состояла криминалистика: смотреть, смотреть и  снова
смотреть. Ну а если натыкаешься  на  новую  каменную  стену,  приходится
начинать смотреть заново.
   Подкатив кресло прямо к монитору, Райм приказал компьютеру  увеличить
масштаб изображения таймера, обнаруженного среди обломков  самолета  Эда
Карни.  От  самого  часового  механизма  толку  было   мало,   поскольку
конструкция у них практически одинаковая, но криминалист  хотел  узнать,
нет  ли  на  нем  каких-либо  микроскопических  частиц  или  даже   ЧОП.
Террористы,  как  правило,  уверены,  что   взрыв   уничтожит   все,   и
пренебрегают  перчатками,  работая  с  мелкими  деталями  своих   адских
устройств. Однако бомба уничтожает себя  далеко  не  полностью.  Поэтому
Райм попросил Купера обработать часовой  механизм  сначала  специальными
парами,  а  затем  магнитным  порошком,  выявляющим  скрытые   отпечатки
пальцев. Однако на этот раз эксперту ничего не удалось найти.
   Напоследок Райм предложил исследовать таймер  в  луче  темно-красного
лазера. Эта новейшая технология использовалась для выявления  отпечатков
пальцев, невидимых никаким другим способом. Купер прильнул к микроскопу,
а Райм стал изучать изображение на экране компьютера.
   Издав смешок, криминалист прищурился,  снова  всматриваясь  в  экран,
гадая, не играет ли зрение с ним шутки.
   - Неужели?.. Смотрите! В нижнем правом углу.
   Но Купер и Сакс ничего не увидели.
   Однако  улучшенное  изображение  компьютера  действительно  позволило
криминалисту увидеть нечто такое, что упустил оптический  микроскоп.  На
ребре металлического выступа, спасшего часовой механизм  от  разлета  на
тысячи  мельчайших   кусочков,   виднелась   едва   различимая   сеточка
полукруглых линий. След имел не больше одной шестнадцатой дюйма в ширину
и около полудюйма в длину.
   - Это отпечаток пальца, - уверенно заявил Райм.
   - Для сравнения недостаточно, - возразил Купер, глядя на экран.
   Один отпечаток имеет приблизительно сто пятьдесят характерных  точек,
но опытный специалист может установить  совпадение  всего  по  восьми  -
шестнадцати точкам. К несчастью, в данном случае не нашлось и  этого.  И
все же Райм был в восторге.  Криминалист,  не  способный  вращать  ручку
микроскопа, обнаружил то, что пропустили другие. То, что  он,  вероятно,
тоже пропустил бы, если бы был "таким как все".
   Вызвав программу копирования экрана, Райм сохранил отпечаток  в  виде
побитного файла, не рискнув сжимать его, так как при этом могла пропасть
часть информации. По его просьбе  Том  вывел  увеличенный  отпечаток  на
лазерный принтер  и  прикрепил  этот  лист  к  доске  с  перечнем  улик,
обнаруженных на месте катастрофы самолета.
   Раздался телефонный звонок. Воспользовавшись  своей  новой  системой,
Райм без труда ответил на вызов и включил громкоговорящую систему.
   Это были Близнецы.
   Известные также  под  нежным  прозвищем  "Жесткие  ребята",  эти  два
следователя из убойного отдела работали в "Большом доме"  -  центральном
управлении. Их специализацией были допросы и опросы:  они  беседовали  с
местными жителями, случайными прохожими, свидетелями. Эти  двое,  внешне
отдаленно напоминавшие друг друга, считались лучшими в  Нью-Йорке.  Даже
Линкольн Райм, не доверявший  человеческой  наблюдательности  и  памяти,
уважал их.
   - Привет, детектив. Привет, Линкольн, -  поздоровался  один  из  них.
Фамилии следователей были Беддинг и Саул. Райм с трудом различал их  при
личной встрече. По голосу, да еще  искаженному  телефоном,  он  даже  не
попытался это сделать.
   - Что там у вас? - спросил криминалист. - Нашли любительницу кошек?
   - Это было нетрудно. Семь ветеринаров, две ветлечебницы...
   - Мы решили на всякий случай справиться и там. Затем...
   - Даже обратились в компании по выгулу. Хотя...
   - Это те, кто выгуливает домашних животных, да? Они  еще  их  кормят,
поливают растения и выносят дерьмо, когда хозяева в отъезде. Мы  решили,
это тоже не помешает.
   - Трое из ветеринаров высказали кое-какие предположения,  но  твердой
уверенности ни у кого не было. Практика очень обширная.
   -  В  Верхнем  Ист-сайде  домашних  животных  хоть  пруд  пруди.   Вы
удивитесь. А может быть, и нет.
   -  Тогда  пришлось  опросить  тех,  кто  выезжает  на  дом.   Врачей,
помощников по хозяйству, мойщиков...
   - Вот работенка! Мыть домашних животных. Так или иначе, секретарша  в
ветлечебнице на Восемьдесят седьмой предположила, что это  их  клиентка.
Некая Шейла Горовиц. Ей за  тридцать,  у  нее  короткие  темные  волосы,
довольно полная. У нее три  кошки.  Одна  черная,  другая  белая.  Масть
третьей точно никто не вспомнил. Эта Горовиц живет  на  Лексингтон-авеню
между Семьдесят восьмой и Семьдесят девятой улицами.
   Значит, в  пяти  кварталах  от  особняка  Перси.  Поблагодарив  их  и
попросив быть готовыми помогать и дальше, Райм рявкнул:
   - Пусть ребята  Деллрея  срочно  выезжают  туда!  Сакс,  и  ты  тоже.
Независимо оттого, там  Танцор  или  нет,  надо  будет  осмотреть  место
преступления. Похоже, мы постепенно сужаем круг. Вы это  не  чувствуете?
Мы сужаем круг!
 
*** 
 
   Перси Клэй рассказывала Роланду  Беллу  о  своем  первом  вылете  без
инструктора.
   Он прошел совсем не так, как она надеялась. Взлетала она с  небольшой
грунтовой полосы в четырех милях от Ричмонда. Услышав знакомое "тук-тук"
по заросшим травой неровностям, Перси  убедилась,  что  "Сесна"  развила
достаточную скорость, и потянула штурвал на  себя.  Маленький  самолетик
легко взмыл в воздух. Дело происходило сырым весенним утром, похожим  на
то, что было сейчас за окном.
   - Представляю, какой восторг вы ощутили, -  каким-то  странным  тоном
заметил Белл.
   - Дальше восторгу было еще больше, - сказала Перси,  прикладываясь  к
фляжке.
   Через  двадцать  минут  над  безлюдным  районом  в  восточной   части
Вирджинии, над непроходимой чащей высоких сосен,  отказал  мотор.  Перси
удалось посадить крохотный самолет на грунтовую  дорогу,  самостоятельно
прочистить  топливопровод  и  снова  взлететь,  вернувшись   домой   без
происшествий.
   Маленькая "Сесна" не получила никаких повреждений,  поэтому  владелец
самолета так и не узнал  о  приключениях,  выпавших  на  долю  Перси.  В
действительности единственным неприятным последствием этого полета стала
взбучка, полученная от матери. Директор школы  донес,  что  Перси  снова
дралась и разбила в кровь нос Сюзен-Бет Хэлуорт.
   - Мне пришлось уйти, - объяснила Перси.  -  Издевательствам  не  было
конца. Иначе как троллем меня не называли. Вообще каких только прозвищ у
меня не было!
   - Дети могут быть очень жестокими, - согласился Белл.  -  Если  бы  я
узнал, что мои мальчишки делают что-либо подобное, я бы надрал  им  уши.
Подождите, сколько вам тогда было?
   - Тринадцать.
   - А разве самостоятельно летать можно не с восемнадцати?
   - С шестнадцати.
   - И все равно... как же вам разрешили?
   - Просто меня не поймали, - улыбнулась Перси. - Вот и все.
   - А.
   Они  с  Роландом  Беллом  сидели  в  ее  комнате  охраняемого   дома.
Полицейский  наполнил  фляжку  замечательным  самогоном  -  подарком  от
осведомителя, прожившего здесь  пять  недель.  Они  уселись  на  зеленый
диван.  Перси  откинулась  назад,  а  Белл,  милостиво  убрав  громкость
постоянно хлюпающей рации, уселся склонившись вперед.  Такая  поза  была
вызвана не неудобной мебелью, а его  поразительной  осторожностью.  Белл
улавливал краем глаза  пронесшуюся  у  двери  муху,  малейшее  шевеление
занавесок, и его рука тотчас же непроизвольно  опускалась  к  одному  из
двух больших пистолетов.
   По просьбе полицейского  Перси  продолжила  рассказ  о  своей  летной
карьере. Сертификат пилота-ученика она получила в шестнадцать, через год
у нее уже был диплом летчика без права работы по найму, а в восемнадцать
она стала полноправным летчиком,  допущенным  к  работе  в  коммерческих
авиакомпаниях.
   К ужасу родителей. Перси бежала из табачного бизнеса  (отец  говорил,
что работает на "плантации", хотя для всех остальных это была корпорация
с годовым оборотом  в  шесть  миллиардов  долларов)  и  получила  диплом
инженера. ("Уход из университета был  первым  разумным  поступком  в  ее
жизни", - сказала как-то раз мать Перси ее отцу. На памяти девушки  мать
впервые  встала  на  ее  сторону.  Правда,  потом  мать   добавила:   "В
технологическом институте ей будет гораздо  проще  найти  жениха".  Этим
пожилая женщина хотела сказать, что  у  мужчин,  связанных  с  техникой,
требования гораздо ниже.)
   Но Перси интересовали не парни и вечеринки. Ее волновало только одно:
самолеты. Каждый день, когда ей предоставлялась возможность и  позволяли
финансы,  она  поднималась  в   воздух.   Получив   сертификат   летного
инструктора. Перси начала  обучать  других.  Эта  работа  ей  совсем  не
нравилась, но она согласилась на нее по  одной  очень  простой  причине:
часы, проведенные в воздухе в  кабине  инструктора,  регистрировались  в
летном журнале как налетанные в качестве первого пилота. Что должно было
прийтись кстати, когда она начала бы обивать пороги авиакомпаний.
   Закончив институт, Перси начала жизнь  безработного  летчика.  Уроки,
выступления на праздниках, воздушные прогулки, случайные полеты за левым
штурвалом самолета какой-нибудь маленькой чартерной компании.  Воздушное
такси, гидросамолеты, обработка полей, трюки на киносъемках,  полеты  на
древних бипланах в погожие воскресные дни на провинциальных карнавалах.
   - Мне пришлось тяжело, очень тяжело, - призналась Перси. -  Наверное,
все равно что начинать службу в полиции.
   - Думаю, общего много, -  согласился  Роланд  Белл.  -  Став  шерифом
Хоггстона, я в основном ловил нарушителей скоростного режима на дорогах.
Три  года  подряд  у  нас  не  было  ни   одного   убийства,   даже   по
неосторожности. Потом я  начал  продвигаться  вверх,  получил  должность
заместителя шерифа округа, работал в дорожном патруле. Но  опять  же  по
большей части приходилось вытаскивать пьяных  из  искореженных  машин  и
ловить  самогонщиков.  Поэтому  я  вернулся  в  Нью-Йорк  и  учился   на
криминалиста-социолога. Потом я перебрался  в  Уинстон-Салем  и  получил
золотой значок.
   - Что?
   - Закончил курсы следователей. Еще до первого  самостоятельного  дела
меня дважды избили, трижды в меня стреляли... Да, когда чего-то просишь,
надо быть осторожным: вдруг получишь то,  что  просил.  Вы  слышали  эту
поговорку?
   - Но вы ведь занимались тем, чем хотели.
   - Ну да. Знаете, моя тетя, воспитавшая  меня,  частенько  говаривала:
"Человек идет туда, куда  его  направляет  Господь".  По-моему,  в  этом
что-то есть. Но мне очень хочется узнать, как  вы  основали  собственную
компанию?
   - Мы основали  ее  втроем:  Эд  -  мой  муж,  Рон  Тэлбот  и  я.  Лет
семь-восемь назад. Но сначала я сделала остановку в пути.
   - То есть?
   - Завербовалась в армию.
   - Вы не шутите?
   - Нет. Я тосковала по небу, но никто  не  принимал  меня  на  работу.
Понимаете, для того чтобы  устроиться  в  крупную  компанию,  необходимо
иметь допуск к полетам на соответствующих типах самолетов. А  для  этого
надо оплатить  обучение  в  воздухе  и  в  тренажерном  зале  на  земле.
Естественно, из собственного кармана. Аттестат,  позволяющий  летать  на
большом реактивном лайнере, может стоить до десяти тысяч долларов. Я  не
могла себе это позволить, поэтому двери на  регулярные  линии  мне  были
закрыты. И тут меня осенило: я могу завербоваться в армию, и  тогда  мне
будут платить за то, что я  летаю  на  самых  сексуальных  самолетах  на
земле. Так я попала на флот.
   - А почему именно туда?
   - Из-за  авианосцев.  Мне  очень  захотелось  взлетать  с  движущейся
взлетно-посадочной полосы.
   Белл поморщился. Увидев ее вопросительно поднятую бровь, он объяснил:
   - Если вы еще не догадались, я  не  очень  большой  поклонник  вашего
ремесла.
   - Вы не любите летчиков?
   - Нет-нет, что вы. Я не люблю летать.
   - Вы предпочитаете, чтобы в вас стреляли?
   Белл не задумываясь кивнул.
   - Вам доводилось участвовать в бою? - спросил он.
   - Разумеется. В Лас-Вегасе.
   Белл нахмурился.
   - В тысяча девятьсот девяносто первом  году.  В  отеле  "Хилтон".  На
третьем этаже.
   - Не понимаю.
   - Вам приходилось слышать о деле Тейлхука?
   - Да, что-то помню. Кажется, несколько  пьяных  летчиков  пристали  к
женщинам... Так вы там были?
   - Да, меня тоже пытались потискать и облапать.  Одного  лейтенанта  я
уложила на пол,  другому  сломала  палец.  Хотя,  к  сожалению,  он  был
настолько пьян, что почувствовал боль лишь на следующий день.
   Перси снова приложилась к фляжке.
   - Дело действительно было так плохо, как о нем писали?  Она  ответила
не сразу.
   - Ты готовишься к тому, что на тебя со стороны солнца может  внезапно
свалиться северо-корейский или иранский МиГ. Но когда на  тебя  нападают
люди, которые на той же стороне, что  и  ты,  это  очень  сильный  удар.
Чувствуешь себя измазанной грязью, преданной.
   - И чем это закончилось?
   - О, шуму было много, - пробормотала Перси. - Я  отказалась  молчать.
Назвала вещи своими именами, и кое-кто слетел со своих мест.  Не  только
простые  летчики,  но  и  высокие  шишки.  Как  вы  можете   догадаться,
начальству моя откровенность пришлась не по душе.
   Есть  у  тебя  обезьянья  хватка  или  ее  нет,  пилот  не  летает  с
напарником, которому не доверяет.
   - И я уволилась. Если по правде, я  не  очень-то  и  переживала.  Мне
нравилось летать  на  "Томкэтах",  но  просто  пришла  пора  уходить.  Я
познакомилась с Эдом, моим мужем, и мы с ним решили  основать  чартерную
компанию. Мне пришлось помириться с отцом, и он дал взаймы денег,  чтобы
мы начали дело. - Перси пожала плечами. - Я вернула ему  все  до  цента,
плюс три процента, срок в срок. Сукин сын...
   Опять нахлынули воспоминания об Эде. Как он помогал  ей  обговаривать
условия кредита. Как они  выбирали  самолет  в  скептически  настроенных
лизинговых компаниях. Как арендовали  ангар.  Как  спорили  до  хрипоты,
пытаясь в три часа ночи наладить гирокомпас, чтобы подготовить самолет к
вылету в шесть утра. Боль от этих воспоминаний не уступала по силе самым
страшным мигреням.
   Чтобы отмахнуться от невеселых мыслей. Перси спросила:
   - А что привело вас к нам на север?
   - Здесь живут родные жены. В Лонг-Айленде.
   - Значит, вы променяли Северную Каролину ради тестя с тещей?
   Она была готова сделать язвительное замечание насчет того,  что  жена
ловко накинула на него лассо, но не успела и очень этому обрадовалась.
   Карие глаза Белла затуманились печалью.
   - Бет была очень тяжело больна. Она умерла полтора года назад.
   - Ой, простите.
   - Ничего. Ее родственники и сестра  живут  в  Слон-Кеттеринг.  А  мне
одному было очень трудно управиться с ребятами. Я могу поиграть с ними в
футбол и приготовить спагетти с кетчупом, но им  нужно  не  только  это.
Понимаете, например, когда я первый раз сам выстирал  ребятам  футболки,
ткань ужасно села. Ну и все такое. К тому же, я был не против  переезда.
Я хотел показать ребятам, что жизнь состоит не только из уборки кукурузы
и заготовки силоса.
   - У вас с собой есть фотографии? - спросила Перси, поднося фляжку  ко
рту.
   Самогон на одно  блаженное  мгновение  приятно  обжег  глотку.  Перси
решила, что ей пора завязывать с выпивкой. И тотчас же подумала, что  не
стоит этого делать.
   - Конечно, есть.
   Молниеносным  движением  Белл  извлек  из  кармана  просторных   брюк
бумажник и показал фотографии двух светловолосых мальчишек  лет  пяти  и
семи.
   - Бенджамин и Кевин.
   Перси успела также  заметить  еще  один  снимок  симпатичной  молодой
женщины с короткими светлыми волосами.
   - Прелестные мальчишки.
   - А у вас дети есть?
   - Нет.
   У нее всегда  находились  какие-то  причины.  Этот  вопрос  постоянно
откладывался на следующий год, затем еще  на  год.  Вот  когда  компания
встанет на ноги... Вот когда они возьмут  в  лизинг  "Боинг-737"...  Вот
когда ДС-9 получит сертификат...
   Перси стоически улыбнулась.
   - А ваши сыновья, они хотят стать полицейскими?
   - Вовсе нет. Они мечтают о европейском футболе. В Нью-Йорке  на  этот
спорт особого спроса нет. Вот  если  только  наша  "Стар"  будет  играть
получше...
   Наступило неловкое молчание.
   - Не возражаете, если я позвоню в компанию? -  наконец  нарушила  его
Перси. - Я хочу узнать,  как  продвигаются  работы  по  переоборудованию
самолета.
   - Ради бога. Не буду вам мешать. Только проследите за тем,  чтобы  не
упомянуть случайно наш телефонный номер или адрес. Вот тут я рассержусь.
Глава пятнадцатая Час 8-й из 45
 
- Рон, это Перси. Как у вас дела? 
   - Неважно. Все в шоке. Я отправил Салли домой.
   - Что с ней?
   - Она просто сломалась. И Кэрол тоже. А с Лорен  случилась  истерика.
Такого я еще никогда не видел. А вы-то с Бриттом как?
   - Бритт в бешенстве. Я в бешенстве. Все ужасно. О, Рон...
   - А тот полицейский, которого ранили?  -  По-моему,  о  нем  еще  нет
никаких известий. Что с "фокстротом Браво"?
   - Все не так плохо, как могло бы быть. Я уже заменил стекло в кабине.
Пробоин  в  фюзеляже  нет.  Вот  второй  двигатель...  с  ним  кое-какие
проблемы. Надо менять кожух. И мы никак не можем найти свежий  патрон  к
огнетушителю. Впрочем, с этим, думаю, мы как-нибудь справимся...
   - Ты что-то не договариваешь.
   - Надо менять кольцо.
   - Сопла? Менять? О господи!
   - Я уже связался с одной компанией в  Коннектикуте.  Они  согласились
доставить нам новое кольцо завтра утром, хотя это  воскресенье.  На  его
установку мне потребуется два-три часа.
   -  Проклятие,  -  пробормотала  Перси.  -  Я  должна  быть  там...  Я
согласилась отправиться сюда, но я должна быть рядом с вами.
   - Перси, где ты находишься?
   И Стивен Колл, прослушивающий  разговор  в  квартире  Шейлы  Горовиц,
прижал трубку к уху, приготовившись записывать.
   Но Жена ограничилась только общей фразой:
   - В Манхэттене. Нас охраняет не меньше тысячи  фараонов.  Я  чувствую
себя президентом или Папой Римским.
   Прослушивая  переговоры  на  полицейской  частоте,  Стивен  узнал   о
странной активности в районе двадцатого участка, находящегося в  Верхнем
Вест-сайде. Участок закрыли, всех задержанных срочно перевели  в  другие
места. У Стивена мелькнула мысль, не туда ли поместили Жену.
   - Неужели полиция не может остановить этого типа? -  спросил  Рон.  -
Есть ли у нее какие-нибудь зацепки?
   "Да-да, есть ли?" - в свою оче