й. В глазах застыло потрясение.
   - Райм, не надо читать нотаций. Я вела себя глупо, но у меня не  было
времени подумать. Я просто двигалась.
   - Что произошло? - спросил он.
   Увидев Сакс живой и невредимой, Райм  забыл  все,  что  собирался  ей
высказать.
   - Я уже зашла в квартиру. Увидев бомбу за дверью, я  поняла,  что  не
успею убежать. Схватив труп той женщины из холодильника, я потащила  его
на кухню. Я хотела выбросить его  из  окна,  но  взрыв  застал  меня  на
полпути.
   Мел Купер высыпал  из  пакета  добытые  Сакс  улики.  Он  внимательно
осмотрел сажу и фрагменты бомбы.
   - "М-сорок пять". Тротил с качающимся переключателем и взрывателем  с
задержкой на сорок пять секунд. Переключатель сработал,  когда  выбивали
дверь; от него воспламенился взрыватель. Я вижу остатки графита, значит,
это тротил, изготовленный по новейшей технологии.  Очень  мощный,  очень
плохой.
   - Ублюдок, мать его! - сплюнул Селитто. - Задержка... Подонок  хотел,
чтобы в квартиру успело набиться как можно больше народу...
   - Можно установить происхождение тротила? - спросил Райм.
   - Обыкновенный тротил, какого в армии полно. Этот  след  не  приведет
нас никуда кроме как...
   - Кроме как к тому мерзавцу,  что  снабдил  Танцора  этой  дрянью,  -
пробормотал Селитто. - К Филиппу Хансену.
   Зазвонил его сотовый телефон, и детектив ответил на вызов.  Выслушав,
он молча кивнул и уронил голову.
   - Спасибо, - наконец произнес он, закрывая телефон.
   - Что там? - насторожилась Сакс.
   Селитто закрыл глаза.
   Райм понял, ему сообщили о состоянии Джерри Бэнкса.
   - Лон?
   - Звонили насчет Джерри, - открыв глаза, вздохнул Селитто. - Он будет
жить. Но ему ампутировали руку. Слишком тяжелые повреждения.
   - Только не это, - прошептал Райм. - Можно с ним поговорить?
   - Нет, - ответил детектив. - Он спит.
   Перед глазами  криминалиста  мелькнуло  лицо  молодого  полицейского,
сказавшего, как это нередко с ним случалось, что-то невпопад и  смущенно
приглаживающего свой непокорный вихор и потирающего порез от  бритвы  на
гладком розовом подбородке.
   - Лон, мне очень жаль...
   Детектив покачал головой. Так и сам Райм отмахивался  от  непрошеного
сострадания.
   - Сейчас нам надо думать о другом.
   - Это верно.
   Райм  посмотрел  на  прозрачную  клейкую  ленту   -   кляп,   которым
воспользовался Танцор. На одной стороне виднелись следы губной помады.
   Сакс стояла уставившись на улики,  но  это  был  не  взгляд  ученого.
Молодая женщина была чем-то обеспокоена.
   - Сакс! - окликнул ее Райм.
   - Почему он так сделал?
   - Заложил бомбу?
   Она покачала головой.
   - Почему он запихнул эту несчастную  в  холодильник?  Сакс  принялась
озадаченно грызть ногти. Только на одном пальце, на мизинце левой  руки,
ноготь оставался  длинным  и  ухоженным.  Остальные  были  обкусаны.  На
некоторых темнела запекшаяся кровь.
   - Полагаю, - ответил криминалист, - он хотел отвлечь наше внимание  -
тогда мы бы не заметили бомбу. Труп в холодильнике  -  это  должно  было
приковать наши взгляды.
   - Я имею в виду другое,  -  сказала  Сакс.  -  Причина  смерти  Шейлы
Горовиц - удушье.  Он  запихнул  ее  в  холодильник  живую.  Почему?  Он
садист?
   - Нет, Танцор не садист, - задумчиво произнес Райм.  -  Он  не  может
себе это позволить. Им движет только одна сила  -  стремление  выполнить
работу. У него достаточно  воли,  чтобы  сдерживать  остальные  желания.
Почему он обрек эту женщину на медленную мучительную смерть,  когда  мог
без труда расправиться  с  ней  ножом  или  веревкой?..  Точно  не  могу
сказать, но, по-моему, для нас в этом может быть что-то хорошее.
   - То есть?
   - Быть может, Шейла Горовиц была  чем-то  ему  ненавистна,  и  Танцор
решил обречь ее на самую страшную смерть.
   - Да, но нам-то что от этого? - спросил Селитто.
   - А то, - ответила Сакс, -  что  Танцор,  возможно,  начинает  терять
хладнокровие.
   - Совершенно верно, - подтвердил Райм, радуясь  тому,  что  она  тоже
увидела эту связь.
   Но молодая женщина  не  заметила  его  одобрительной  улыбки.  Закрыв
глаза, она  тряхнула  головой,  по-видимому,  прогоняя  жуткую  картину,
увиденную  в  квартире.  Многие  считают  криминалистов  бесчувственными
(сколько раз бывшая  жена  Райма  бросала  ему  это  обвинение?),  но  в
действительности у лучших специалистов при  осмотре  места  преступления
сердце обливается кровью от жалости к жертвам. Сакс принадлежала  именно
к этой категории.
   - Сакс, - тихо произнес Райм, - где отпечаток?
   Она непонимающе взглянула на него.
   - Ты сказала, что нашла отпечаток пальца. Нам необходимо  действовать
как можно быстрее.
   Молодая женщина кивнула.
   - Он частичный, - сказала она, протягивая полиэтиленовый пакет.
   - А может быть, это отпечаток той несчастной?
   - Нет, я уже сняла ее пальчики. Пришлось долго искать кисти ее рук...
Но этот отпечаток определенно не ее.
   - Мел! - окликнул эксперта Райм.
   Купер обработал обрывок скотча специальным составом. После нагревания
на нем сразу же выступил крошечный участок отпечатка пальца.
   Эксперт покачал головой.
   - Не могу поверить, - пробормотал он.
   - В чем дело?
   - Он вытер скотч. Танцор. Судя по всему, он понял, что прикоснулся  к
скотчу без перчатки. Уцелел лишь кусочек.
   Как  и  Райм,   Купер   состоял   членом   Международной   ассоциации
идентификации. Эксперты определяли личность по отпечаткам пальцев,  ДНК,
зубам. Но  этот  частичный  отпечаток  как  и  тот,  что  сохранился  на
металлическом выступе бомбы, выходил  за  рамки  их  возможностей.  Если
кто-то и мог классифицировать его, то только самые  лучшие  специалисты.
Но в данном случае и они были бессильны.
   - Отсканируй его, распечатай и повесь вон туда, - пробормотал Райм. -
На стену.
   Том занялся рутинной процедурой. Сделать это было необходимо, но Райм
был очень расстроен. Сакс едва не погибла и, как выяснилось, впустую.
   Эдмонд Локар, знаменитый французский криминалист, разработал принцип,
названный его именем. Он сказал, что при каждом контакте  преступника  и
жертвы происходит обмен уликами. Возможно,  микроскопическими,  но  этот
обмен неизбежен. Однако сейчас Райму казалось, что если кто-либо и может
опровергнуть принцип Локара, то именно этот призрак, прозванный Танцором
у гроба.
   Селитто,  увидев  на  лице  криминалиста   отчаяние,   поспешил   его
успокоить:
   - Мы подготовили ловушку в полицейском участке. Если повезет, мы  его
возьмем.
   - Будем  надеяться.  Везение,  черт  побери,  нам  сейчас  совсем  не
помешает.
   Закрыв глаза, Райм уронил  голову  на  подголовник.  Через  некоторое
время послышался голос Тома:
   - Уже одиннадцать часов. Вам  пора  в  постель.  Порой  бывает  очень
просто на  время  прекращать  обращать  внимание  на  собственное  тело,
забывать, что оно имеется, особенно в такие моменты, как  сейчас,  когда
на карту поставлена человеческая жизнь, и мы, выходя  за  границы  наших
возможностей, продолжаем работать, работать, работать. Но тело Линкольна
Райма  не  могло  вынести   пренебрежительного   обращения.   Длительное
неподвижное пребывание в одном положении  могло  привести  к  сепсису  и
отравлению крови. Образованию жидкости в легких и пневмонии. Не очищен с
помощью  катетера  мочевой  пузырь?  Не   проведен   массаж   кишечника,
призванный стимулировать его работу? Слишком тугие ботинки? Последствием
всего этого  была  дисрефлексия,  а  это  могло  привести  к  сердечному
приступу. Достаточно и просто физического истощения.
   Слишком много способов умереть...
   - Вы ложитесь спать, - решительно произнес Том.
   - Я должен...
   - Спать. Вы должны спать.
   Райм сдался; он очень, очень устал.
   - Ну хорошо, Том. Ну хорошо, - он подкатил к  лифту.  -  Один  только
вопрос, - он оглянулся. - Сакс, ты не  могла  бы  подняться  ко  мне  на
несколько минут?
   Кивнув, молодая женщина проводила взглядом закрывающиеся двери лифта.
   Она застала Райма в специальной кровати "Клинитрон".
   Ей пришлось  подождать  десять  минут,  необходимых  на  обязательный
вечерний ритуал: Том поставил своему боссу катетер и почистил ему  зубы.
Сакс знала, что несмотря на кажущуюся грубость и обычное  для  инвалидов
отсутствие стыдливости, Райм не  хотел,  чтобы  она  присутствовала  при
определенных процедурах.
   Спустившись вниз, молодая женщина приняла душ, переоделась  в  свежее
белье - свое собственное, случайно обнаруженное  Томом  в  прачечной  на
первом этаже.
   Свет в спальне был приглушен. Райм терся затылком  о  подушку  словно
медведь спиной о дерево. "Клинитрон"  была  самой  удобной  кроватью  на
свете.  Весом  полтонны,  она  представляла  собой  желеобразную  массу,
наполненную стеклянными шариками,  по  которой  циркулировал  подогретый
воздух.
   - А, Сакс! Сегодня ты была молодцом. Ты его перехитрила.
   "Но только благодаря мне Джерри Бэнкс  потерял  руку.  И  я  упустила
Танцора".
   Подойдя к бару, она наполнила себе  стакан  и  вопросительно  подняла
бровь.
   - Разумеется, - ответил Райм. - Материнское  молоко,  утренняя  роса,
напиток забвения...
   Скинув туфли. Сакс стащила блузку и взглянула на синяк.
   - Ох ты! - почтительно произнес Райм. Синяк имел форму штата Миссури,
а цветом напоминал баклажан.
   - Терпеть не могу бомбы, - буркнула Сакс. - Мне  еще  не  приходилось
так близко с ними сталкиваться. И я их терпеть не могу.
   Раскрыв свою косметичку, она нашла там упаковку аспирина  и  одну  за
одной  проглотила  три  таблетки  (фокус,  которому   быстро   обучаются
страдающие от артрита). Подойдя к окну, молодая  женщина  посмотрела  на
соколов.    Красивые    птицы.    Не     слишком     большие.     Дюймов
четырнадцать-шестнадцать. По сравнению с собакой  -  крошечные.  Но  для
птицы... они были очень впечатляющими. Их клювы напоминали когти  тварей
из фантастического сериала "Чужой".
   - Сакс, как ты себя чувствуешь? Только говори начистоту.
   - Со мной все в порядке.
   Усевшись в кресло, она пригубила пахнущий дымом напиток.
   - Хочешь остаться на ночь? - спросил  Райм.  Время  от  времени  Сакс
проводила ночь у него дома. Иногда на кушетке, иногда в кровати рядом  с
ним. Возможно, дело было в переливающейся  жидкости  "Клинитрона";  быть
может,  все  объяснялось  просто  тем,  что  рядом   находилось   другое
человеческое существо. Истинную причину Сакс не знала, но она никогда не
спала так хорошо, как вместе с Раймом. С тех пор, как Сакс рассталась со
своим последним другом, Ником, она больше не  наслаждалась  близостью  с
мужчиной. И теперь они с Раймом частенько лежали в кровати  и  говорили.
Она рассказывала ему о машинах, о соревнованиях  по  стрельбе,  о  своей
матери и  крестной.  О  жизни  и  мучительном  угасании  ее  отца.  Сакс
раскрывала о себе много личного, сокровенного, но она  ничего  не  имела
против. Ей же очень нравилось слушать то, о чем  говорил  Райм.  Он  был
поразительным рассказчиком. В основном он говорил о Нью-Йорке: об ударах
мафии, о  которых  в  мире  ничего  не  знают;  о  местах  преступления,
настолько  чистых,  что  у  криминалистов  опускались   руки,   но   тут
обнаруживалась какая-то пылинка, обломок ногтя, капелька слюны, волосок,
частица  ткани,  позволявшая  установить   личность   преступника,   его
местожительство, по крайней мере, это устанавливал Райм. Его мозг ни  на
минуту не прекращал работать. Сакс узнала,  Что  до  травмы  криминалист
постоянно бродил по улицам Нью-Йорка, собирая образцы  почвы,  растений,
стекла, камней - все то, что могло помочь ему в раскрытии  преступлений.
Казалось,  сейчас  эта  непоседливость  перебралась   из   его   ставших
бесполезными ног в мозг, ночами бродивший по городу - в мыслях.
   Но сегодня ночью Раям был как  никогда  рассеянным.  Сакс  ничего  не
имела против его вспыльчивости, что  было  очень  хорошо,  поскольку  он
нередко пребывал в таком расположении духа. Но  она  терпеть  не  могла,
когда его мысли витали где-то далеко.
   Молодая женщина присела на край кровати.  Наконец  Райм  заговорил  о
том, ради чего и пригласил ее.
   - Сакс... Лон рассказал мне о том, что произошло в аэропорту...
   Она пожала плечами.
   - Не кори себя, ты ничего не могла сделать. Только подставила бы себя
под  пули...  Ты  поступила  совершенно  правильно   -   воспользовалась
укрытием. Танцор сделал пристрелочный выстрел; вторым он уложил бы  тебя
наверняка.
   - У меня было две-три секунды. Я могла бы в него попасть.  Я  в  этом
уверена.
   - Сакс, не становись безрассудной. Эта бомба... Он умолк,  увидев  ее
сверкнувшие яростью глаза.
   - Я хотела взять Танцора, во что бы то ни стало.  И  мне  показалось,
что ты не меньше меня хочешь  расправиться  с  ним.  По-моему,  ты  тоже
собираешься рискнуть, - с загадочной многозначительностью добавила  она.
- Ты уже рискуешь.
   Молодая женщина не ожидала  от  Райма  такой  реакции.  Заморгав,  он
отвернулся. Однако, ничего не сказав, он тотчас же потянул из  соломинки
виски.
   - Могу я задать один вопрос? - поддавшись внезапному порыву, спросила
Сакс. - Если не захочешь отвечать, можешь послать меня ко всем чертям.
   - Ну же. Сакс, разве между нами есть какие-нибудь секреты? Я  так  не
думаю.
   - Помню, однажды я рассказала тебе о том, что было у нас с  Ником,  -
уставившись в пол, начала она. - О своих чувствах и так  далее.  О  том,
как мне было трудно.
   Он кивнул.
   - И я спросила, доводилось  ли  тебе  испытывать  что-либо  подобное,
возможно, к своей жене. Ты ответил, что  приходилось,  но  только  не  к
Блэйн.
   Она вопросительно посмотрела на него.
   Райм оправился быстро, хотя и недостаточно быстро. Сакс  поняла,  что
прикоснулась к незажившей ране.
   - Помню, - наконец тихо промолвил он.
   - Кто она? Если не хочешь, можешь...
   - Ничего страшного. Ее звали Клэр. Клэр Триллинг. Как  тебе  нравится
ее фамилия?
   - Представляю, как ее, должно  быть,  донимали  в  школе.  Мне  самой
изрядно досталось. Амелия Секс - это лишь самое мягкое... Как вы  с  ней
познакомились?
   - Ну... - он рассмеялся над собственным смущением. - На работе.
   - Она служила в полиции? - удивилась Сакс.
   - Да.
   - И что было дальше?
   - Ну... наши отношения были очень сложными. - Райм  печально  покачал
головой. - Я был женат, она была замужем. Так что...
   - Дети были?
   - У нее была дочь.
   - И вы расстались?
   - У нас бы все равно ничего не получилось, Сакс. О, нам с Блэйн  было
предначертано расстаться или убить друг друга. Это  было  лишь  вопросом
времени. Но Клэр... Она беспокоилась о  своей  дочери,  боялась,  что  в
случае развода муж оставит девочку у себя. Хоть она его не любила, но он
был неплохим человеком. А дочку Клэр очень любила.
   - Ты ее видел?
   - Дочь? Да.
   - А с Клэр вы больше не встречаетесь?
   - Нет. Это осталось в прошлом. Она больше не служит в полиции.
   - Вы расстались после того, как с тобой это случилось?
   - Нет-нет, до того.
   - Но ей известно о том, что с тобой случилось, да?
   - Нет, - после некоторого колебания ответил Райм.
   - Почему ты ей ничего не сказал? Пауза.
   - На то были свои причины... Странно, что ты заговорила о Клэр. Я уже
несколько лет не вспоминал о ней.
   Он небрежно усмехнулся, и Сакс вздрогнула  от  пронзительной  боли  -
настоящей физической боли, как от удара, оставившего огромный синяк,  по
форме напоминавший штат Миссури. Это произошло потому, что Райм  солгал.
Он постоянно вспоминал об этой  женщине.  Сакс  ни  в  грош  не  ставила
женскую интуицию, но она верила в чутье полицейского; она слишком  долго
патрулировала  улицы  Нью-Йорка  и  не  могла  отмахнуться   от   такого
предчувствия. Молодая женщина была убеждена, что Линкольн Райм вспоминал
миссис Триллинг.
   Разумеется,  ее  реакция  была  просто  смешной.  Сакс  не   обладала
терпением, чтобы быть ревнивой. Она не ревновала Ника к его  работе,  он
был тайным агентом и пропадал  на  целые  недели.  Не  ревновала  его  к
длинноногим блондинкам, с  которыми  ему  приходилось  по  долгу  службы
ходить по ресторанам.
   А кроме ревности, на что еще она может надеяться?  Сакс  неоднократно
разговаривала о Райме со своей матерью. И рассудительная пожилая женщина
обычно ограничивалась каким-нибудь уклончивым замечанием вроде:  "Такого
несчастного калеку нельзя не жалеть".
   И эти слова матери подводили  черту  под  тем,  чем  должны  быть  их
взаимоотношения. Чем они могут быть.
   Это было настолько нелепо, что не лезло ни в какие ворота.
   И все же Сакс ревновала Райма. Но не к Клэр.
   Она ревновала его к Перси Клэй.
   У молодой женщины не выходил из головы тот взгляд, которым обменялись
Райм и Перси, когда она застала их сегодня сидящими бок о бок у  него  в
комнате.
   Так, еще один стакан виски. С мыслями о ночах, проведенных с Раймом у
него в спальне, рассказах о делах, которые он вел.
   Так, замечательно. Она становится сентиментальной. Это говорит о том,
что она взрослеет. Надо срочно вырвать это чувство из груди.
   Но Сакс лишь сдобрила его замечательным выдержанным виски.
   Перси Клэй нельзя назвать  красивой,  но  это  совершенно  ничего  не
значило. Сакс  потребовалось  провести  лишь  одну  неделю  в  агентстве
фотомоделей на Мэдисон-авеню, где она проработала несколько  лет,  чтобы
понять главный изъян красоты.  Мужчинам  приятно  смотреть  издалека  на
роскошных женщин, но ничто не смущает их так, как близкое  знакомство  с
ними.
   - Хочешь еще виски? - предложила Сакс.
   - Нет.
   Она бессознательно положила голову на его подушку. Забавно, как  люди
приспосабливаются к обстоятельствам. Разумеется, Райм не мог  обвить  ее
рукой, прижать к своей груди. Но  для  него  равносильным  по  выражению
чувств движением стало то, что он склонил к ней голову. Им  уже  не  раз
приходилось так застывать.
   Однако сегодня молодая женщина ощутила какую-то напряженность.
   Ей казалось, она теряет Райма. И бороться с этим она могла лишь  тем,
что старалась находиться рядом с ним. Как можно ближе.
   Однажды Сакс посвятила свою подругу Эми, мать  ее  крестницы,  в  то,
какие чувства она испытывает к Райму. Та, пытаясь объяснить эту странную
привязанность, высказала свою догадку:
   - Знаешь,  возможно,  все  дело  в  том,  что  он  лишен  возможности
двигаться. Он мужчина, но  не  может  тобой  повелевать.  Наверное,  это
действует на тебя возбуждающе.
   Но Сакс знала, что в действительности дело обстоит как раз  наоборот.
Ее возбуждало то, что этот мужчина полностью повелевает ею  несмотря  на
то, что лишен возможности двигаться.
   Райм что-то сказал о Клэр, потом заговорил о Танцоре. Сакс, рассеянно
слушая его, закинула голову назад, глядя на его тонкие губы.
   Ее руки пришли в движение.
   Конечно, Райм ничего не чувствовал, но ему было  видно,  как  длинные
изящные пальцы с искромсанными ногтями скользнули  вниз  по  его  груди,
дальше по упругому животу. Том  ежедневно  проводил  комплекс  пассивных
двигательных упражнений, и хотя  Райм  и  не  мог  похвастаться  мышцами
культуриста, его тело оставалось  молодым.  Казалось,  процесс  старения
остановился в тот день, когда с Раймом произошел несчастный случай.
   - Сакс!
   Ее рука опустилась ниже.
   Дыхание ее стало учащенным. Она стащила с себя одеяло. Том одел Райма
в футболку. Сакс, сдвинув вверх футболку, провела ладонью по  обнаженной
груди. Затем, стянув с себя рубашку, она расстегнула лифчик и  прижалась
своей пылающей кожей  к  его  бледному  телу.  Молодая  женщина  ожидала
ощутить прикосновение к чему-то холодному.  На  самом  деле  тело  Райма
оказалось гораздо горячее ее собственного.
   Она вжалась в него еще крепче.
   Сначала  Сакс  осторожно  прикоснулась  губами  к  его  щеке,   затем
поцеловала в уголок рта, наконец с жаром обрушилась на него.
   - Сакс, не надо... Послушай... Нет!
   Но она не собиралась слушать.
   Молодая женщина не сказала Ра