Чикаго  по
курсу, прямому как стрела самурая.
   На высоте пять с половиной тысяч футов самолет пробил  слой  облаков.
Такого величественного  заката  Перси  видеть  еще  не  приходилось.  Не
очень-то любившая бывать на природе, она не  уставала  любоваться  видом
неба. Летчица  пустила  в  свое  сознание  одну  сентиментальную  мысль:
хорошо, если последнее, что увидел в  своей  жизни  Эд,  по  красоте  не
уступало этому зрелищу.
   На высоте двадцать одна тысяча футов Перси повернулась к Брэду:
   - Самолет твой.
   - Есть, - ответил тот.
   - Кофе?
   - Не откажусь.
   Сходив в  пассажирский  салон,  Перси  приготовила  три  чашки  кофе,
отнесла одну Брэду, а сама подсела к Роланду  Беллу.  Тот  принял  чашку
трясущимися руками.
   - Ну как вы? - спросила она.
   - Да меня даже не укачало. Просто  я,  -  его  лицо  покрылось  сетью
морщин, - ну, волнуюсь, будто... - вероятно, в Дегтярном  штате  на  эту
тему существовало не меньше тысячи присказок, но  Белл  так  и  не  смог
подобрать ничего подходящего. - В общем, я волнуюсь, - закончил он.
   - Взгляните сюда, - предложила Перси, указывая на окно кабины.
   Подавшись вперед, Белл посмотрел  на  открывающуюся  картину  ночного
неба. Его лицо расцвело от восторга и удивления.
   - Ого! - присвистнул он. - Красотища какая... Скажите, а взлет всегда
происходит так стремительно?
   - Эта птичка и не на такое способна. Вы когда-нибудь слышали  о  Брук
Нэпп?
   - Кажется, не слышал.
   - Летчица из Калифорнии. Установила рекорд  кругосветного  полета  на
"Лире-35А" - таком же, на котором мы сейчас летим. Ей потребовалось чуть
больше пятидесяти часов. Я намереваюсь как-нибудь побить ее результат.
   - Не сомневаюсь, что вам это по силам, - заметно успокоившийся,  Белл
взглянул на приборную панель. - Наверное, это жутко сложно.
   Перси отпила кофе.
   - В нашем ремесле есть один  фокус,  о  котором  мы  предпочитаем  не
говорить.  Что-то  вроде  профессиональной  тайны.  На  самом  деле  все
значительно проще, чем кажется со стороны.
   - И что же это за тайна? - жадно спросил Белл.
   - Ладно... Выгляните в иллюминатор. Видите  разноцветные  огоньки  на
концах крыльев?
   Ему очень не хотелось выглядывать, но он переборол себя.
   - Ну, вижу.
   - Еще один есть на хвосте.
   - Да, кажется, я обратил на него внимание.
   - Ну так вот, главное держать самолет между этими  огоньками,  а  все
остальное получится само собой.
   - Между огоньками... - потребовалось  некоторое  время,  чтобы  шутка
дошла до него.
   Белл долго недоуменно таращился на Перси, затем наконец улыбнулся.
   - И многих вы уже так провели?
   - Ну, кое-кого провела.
   Однако шутка его все же не развеселила. Он сидел, уставившись в  пол.
В конце концов затянувшееся молчание нарушила Перси:
   - Роланд, Бритт мог бы отказаться. Он знал, на что идет.
   - Нет, не знал, - возразил Белл. - Не знал. Он согласился с тем,  что
мы задумали, не слишком хорошо представляя себе, как обстоит  дело.  Это
моя ошибка. Я должен был  догадаться  о  пожарных  машинах.  Должен  был
предвидеть, что убийце известно местонахождение ваших комнат. Я  мог  бы
увести вас в подвал, еще куда-нибудь. И я мог бы стрелять точнее.
   Белл был настолько подавлен, что Перси не нашлась, что  сказать.  Она
накрыла его руку своей ладонью. С виду  довольно  тонкая,  ладонь  Белла
оказалась каменно-твердой.
   Белл негромко рассмеялся.
   - Знаете, что я вам скажу?
   - Что?
   - С тех пор, как  мы  познакомились,  я  впервые  вижу  вас  хотя  бы
наполовину спокойной.
   - Здесь единственное место, где я чувствую себя дома,  -  согласилась
Перси.
   - Мы летим со скоростью двести миль в  час,  в  миле  от  поверхности
земли, а вы чувствуете себя в безопасности, - вздохнул Белл.
   - Нет, мы летим со скоростью четыреста миль в час  на  высоте  четыре
мили.
   - Хм. Лучше бы не говорили.
   - У летчиков есть старая поговорка, - сказала Перси. -  "Святой  Петр
не считает время в полете и удваивает часы, проведенные на земле ".
   - Занятно, - усмехнулся Белл. - Мой дядя тоже говорил что-то в том же
духе. Только он имел в виду рыбалку. Не обижайтесь, но мне  его  вариант
больше по душе.
 
Глава тридцать первая 
Час 33-й из 45 
 
   Черви...
   Стивен  Колл,  покрытый  потом,  стоял  в  грязной  уборной  дешевого
китайского ресторана. Яростно оттирая руки.
   Черви, копошащиеся, жующие,  грызущие...  "Оттереть...  Оттереть  их,
мать твою!!!" "Солдат..." "Сэр, я занят". "Сол..."
   Тереть, тереть, тереть, тереть. Его ищет Линкольн-Червь. И везде, где
он ищет, появляются черви.
   Прочь!!!
   Щеточка мелькала взад-вперед, впиваясь в кожу. На  костяшках  пальцев
выступила кровь.
   "Солдат, кровь - это улика. Нельзя..."
   "Прочь!!!"
   Вытерев руки, Стивен схватил с пола чемодан и сумку  и  вошел  в  зал
ресторана.
   "Солдат, где твои перчатки?"
   Официанты испуганно таращились на  окровавленные  руки,  на  безумный
блеск в глазах.
   - Черви, - оправдываясь, пробормотал Стивен. - Черви, мать их.
   Он  поспешно  выскочил  на  улицу  и  быстро  пошел  вперед,  пытаясь
успокоиться. Размышляя о том, что  ему  нужно  сделать.  Разумеется,  он
должен убить Джоди. Должен его убить, должен убить, должен, должен...  И
не потому, что маленький бродяга оказался предателем,  -  он  выдал  ему
слишком много информации...
   "Солдат, а почему ты так поступил, мать твою?"
   - ...слишком много информации  о  себе.  -  И  еще  он  должен  убить
Линкольна-Червя, потому что... потому что в противном случае  черви  его
одолеют.
   Должен убить, должен убить, должен, должен...
   "Солдат, ты меня слушаешь? Ответь!"
   Только это и осталось сделать.
   А потом он уедет из этого города. Вернется в  Западную  Вирджинию.  В
родные горы.
   Линкольн будет мертв.
   Джоди будет мертв.
   Должен убить, должен убить, должен...
   И больше его здесь ничто не будет держать.
   Ну а Жена? Стивен посмотрел на часы. - Семь вечера с лишним. Что ж, а
она, вероятно, уже мертва.
 
*** 
 
   - Пуленепробиваемый.
   - И эти пули его тоже не возьмут? - спросил Джоди. - Вы же  говорили,
они взрываются.
   Деллрей заверил его, что бронежилет  защитит  и  от  разрывных  пуль.
Стальной лист был покрыт толстым слоем кевлара. Бронежилет  весил  сорок
два фунта, и Райм не знал ни одного полицейского, кто согласился бы  его
надеть.
   - А что если он выстрелит мне в голову?
   - Со мной он хочет расквитаться  гораздо  сильнее,  чем  с  тобой,  -
успокоил его Райм.
   - А как он узнает, что я здесь?
   - А ты как думаешь, остолоп? - буркнул Деллрей. - Я сам ему скажу.
   Затянув на коротышке бронежилет, он кинул ему ветровку. Джоди вымылся
в  душе  после  долгих  возражений  и   переоделся   в   чистое   белье.
Небесно-голубая ветровка, скрывавшая бронежилет, была ему  широковата  в
плечах, но зато в ней он казался атлетически сложенным.  Увидев  себя  в
зеркале, отмытого, в чистой одежде, Джоди улыбнулся впервые с  тех  пор,
как попал сюда.
   - Отлично. - Селитто повернулся к  двум  полицейским  в  штатском.  -
Везите его в город.
   Те вывели Джоди из комнаты.
   Как  только  они  ушли,  Деллрей  посмотрел  на  Райма.  Тот  кивнул.
Вздохнув, долговязый агент раскрыл сотовый телефон и позвонил в  контору
"Гудзон-Эйр", где его звонка ждал другой агент. Специалисты технического
отдела ФБР обнаружили в раздаточной коробке  телефонных  линий  рядом  с
аэропортом  "Мамаронек"  подслушивающее   устройство,   подключенное   к
телефону чартерной авиакомпании. Однако его  не  стали  трогать;  больше
того, по настоянию Райма специалисты проверили исправность устройства  и
даже заменили подсевшие батарейки. И вот сейчас криминалист рассчитывал,
что этот жучок поможет ему поставить новую ловушку на Танцора.
   В трубке послышались длинные гудки, затем щелчок.
   - Агент Мондейл, - донесся низкий голос. На самом деле Мондейл был не
Мондейлом, и говорил он заранее составленный текст.
   - Говорит агент Уилсон, - сказал Деллрей голосом  янки,  белоснежного
как лилия, родившегося в фамильном особняке в штате Коннектикут. - Мы  у
Линкольна. (Не "у Райма"; криминалист известен Танцору как "Линкольн".)
   - Как аэропорт?
   - По-прежнему оцеплен.
   - Хорошо. Слушай, у меня к тебе вопрос.  На  нас  тут  работает  один
осведомитель, некий Джо Д'Оффорио.
   - Этот тот, который...
   - Точно.
   - ...который переметнулся. И что?
   - Тот еще осел, - сказал Уилсон, он же Фред Деллрей. - Но  готов  нам
помогать. Мы сейчас свозим его в его дыру и обратно.
   - Это еще зачем?
   - Он хочет принять дозу своей дряни.
   - Мать вашу, и зачем вам это нужно?
   - Линкольн заключил с ним договор. Бродяга продает нам убийцу,  а  мы
даем ему зелье. Он хранит его у себя, на заброшенной станции... Так вот,
сопровождения не будет, поедем в одной машине. Почему я  тебе  и  звоню:
нам нужен хороший водила. А ты говорил, что у тебя есть такой, да?
   - Водила?
   - Ты с ним работал в деле Гамбино.
   - Так, дай-ка вспомнить...
   Они неторопливо  обсудили  давнишнее  дело.  Райм,  как  всегда,  был
поражен игрой Деллрея. Агент без труда становился тем, кем хотел стать.
   Лже-Мондейл, тоже достойный награды, наконец сказал:
   - Вспомнил. Тони Глидден. Нет, Томми. Блондин, да?
   - Он самый. Он мне нужен. Он здесь?
   - Нет. Он сейчас в Филли. Там накрыли банду угонщиков.
   - В Филадельфии... Плохо. Мы выезжаем  через  двадцать  минут.  Ждать
нельзя. Ладно, я сам сяду за руль. Но этот Томми, он...
   - Да, сукин сын умеет водить, мать его! От  любого  хвоста  оторвется
через квартал. Просто поразительно!
   - Он нам сейчас не помешал бы. Ну ладно, Мондейл. Счастливо.
   - До встречи.
   Райм заморгал - для  инвалида  это  было  равносильно  рукоплесканию.
Закрыв аппарат, Деллрей медленно с шумом выпустил воздух.
   - Посмотрим, посмотрим.
   - Мы уже третий  раз  забрасываем  на  него  крючок,  -  оптимистично
заметил Селитто. - На этот раз мы его точно возьмем.
   Линкольн   Райм   не   верил,   что   это   правило    применимо    к
правоохранительным органам. И все же он пробормотал:
   - Будем надеяться.
 
*** 
 
   Стивен Колл, сидя в украденной машине недалеко от заброшенной станции
метро, увидел подъехавший седан без специальных знаков.
   Из машины вышел Джоди  в  сопровождении  двух  полицейских  в  форме,
оглядывающих крыши окрестных домов.
   Маленький бродяга, забежав на станцию, вернулся через  пять  минут  с
двумя свертками в руках.
   Стивен не заметил ни одной машины сопровождения. Похоже, подслушанный
разговор двух агентов соответствует действительности.  Рванув  с  места,
седан  влился  в  транспортный  поток,  и  Стивен  последовал  за   ним,
размышляя, что на всем свете нет места лучше Манхэттена для  незаметного
слежения за машиной. В Айове или Вирджинии такое ему бы вряд ли удалось.
   Машина без маркировки мчалась быстро,  но  Стивен  тоже  был  хорошим
водителем и ехал, не теряя ее из виду. Свернув у Центрального  парка  на
запад, седан уменьшил скорость, проезжая  мимо  одного  из  особняков  в
районе Семидесятых улиц. Перед зданием стояли двое  мужчин  в  штатском.
Тем не менее было очевидно, что это  полицейские.  Они  подали  водителю
седана знак, вероятно, означающий: "Все  чисто".  Что  ж,  вот  он,  дом
Линкольна-Червя.
   Седан поехал дальше на север. Некоторое время Стивен следовал за ним,
затем вдруг резко остановился и, выбравшись из машины, схватил  гитарный
чемодан и побежал в парк.  Он  знал,  что  особняк  охраняется,  поэтому
двигался осторожно.
   "Подобно оленю, солдат". "Так точно, сэр".
   Нырнув в густые кусты, Стивен прополз к дому и нашел отличную позицию
на каменистом бугре под цветущим  кустом  сирени.  Он  раскрыл  чемодан.
Машина, в которой сидел Джоди, снова подъехала к особняку, но  теперь  с
другой  стороны.  Обычный  способ  оторваться  от  преследования  -  это
неожиданно развернуться на загруженной транспортом улице.
   Выбравшиеся из седана полицейские, оглядевшись  по  сторонам,  повели
трясущегося от страха Джоди к дому.
   Сняв защитные колпачки с оптического прицела, Стивен тщательно  навел
винтовку предателю в спину.
   Внезапно мимо проехала черная машина, и Джоди,  испуганно  вскрикнув,
вырвался из рук полицейских и бросился в переулок за домом.
   Полицейские,  обернувшись,  выхватили  пистолеты,  целясь  в  машину.
Увидев в салоне четырех  латиноамериканских  девушек,  они  поняли,  что
тревога ложная, и рассмеялись. Один из них окликнул Джоди.
   Но в настоящий момент маленький бродяга не интересовал Стивена. Убить
за один раз и Джоди,  и  Червя  ему  не  удастся.  И  сейчас  он  должен
покончить с Линкольном. Стивен буквально  ощущал  жажду  расправиться  с
Червем, сравнимую по силе с потребностью тереть руки.
   Выстрелить в лицо в окне, убить червя. Должен, должен, должен...
   Осматривая особняк в оптический прицел, он  наконец  увидел  то,  что
искал. Он нашел Линкольна-Червя. По телу пробежала дрожь.
   Похожая на электрический разряд, проскочивший в момент  прикосновения
к ноге Джоди... только в тысячу  раз  сильнее.  От  возбуждения  дыхание
Стивена стало тяжелым.
   Почему-то убийцу нисколько не удивило, что  Червь  является  калекой.
Больше того, именно по этому признаку он и понял, что красивый мужчина в
инвалидной коляске и  есть  Линкольн.  Потому  что  Стивен  был  уверен:
поймать его может только  необычный  человек.  Тот,  кого  не  отвлекают
мелочи повседневной жизни. Тот, чьей сутью является мозг.
   Черви могут целый день напролет ползать по Линкольну, а он этого даже
не почувствует. Они могут забраться ему  под  кожу,  а  он  об  этом  не
узнает. У него к ним иммунитет. И за эту неуязвимость Стивен еще  больше
ненавидел его.
   Значит,  лицо  в  окне,  которое  он  видел  во  время   операции   в
Вашингтоне... это был не Линкольн.
   Или, все-таки, это был он?
   "Прекрати думать об этом! Немедленно  прекрати!  В  противном  случае
черви тебя сожрут живьем".
   В обойме патроны с разрывными пулями. Дослав один в патронник, Стивен
снова осмотрел комнату.
   Линкольн-Червь разговаривал с кем-то, кого  Стивену  не  было  видно.
Комната, расположенная  на  первом  этаже,  похоже,  была  чем-то  вроде
лаборатории. Стивен разглядел экран компьютера, другое оборудование.
   Обмотав ремень вокруг запястья,  Стивен  словно  приклеился  щекой  к
прикладу. Вечер был сырой, влажный. Плотный воздух замедлит полет  пули,
но вносить поправку не надо: до  цели  всего  восемьдесят  ярдов.  Снять
винтовку с предохранителя, дышать, дышать ровно...
   Целиться в голову.  Попасть  с  такого  расстояния  совсем  нетрудно.
Дышать ровно...
   Вдох, выдох, вдох, выдох.
   Стивен   навел   перекрестие   прицела   на   ухо    Линкольна-Червя,
повернувшегося к экрану компьютера.
   Давление на курок начало плавно нарастать.
   Дышать ровно. Это ощущение сравнимо  с  наслаждением  полового  акта,
прикосновением к гладкой упругой коже...
   Сильнее. Сильнее... И вдруг Стивен замер.
   Он увидел небольшую  неровность  на  рукаве  Линкольна-Червя.  Но  не
складку. Оптическое искажение.
   Убрав палец с курка,  Стивен  снова  осмотрел  комнату  в  оптический
прицел, установив максимально большое увеличение. Он навел "Редфилд"  на
экран компьютера. Буквы были зеркально отраженными.
   Зеркало! Он целится в зеркало! Это новая ловушка!
   Стивен закрыл глаза.  Он  едва  не  выдал  свою  позицию.  Его  снова
захлестнуло омерзение. Черви, черви повсюду, облепили, душат его. Стивен
огляделся вокруг, понимая, что в  роще  не  меньше  десятка  сотрудников
службы наблюдения с направленными микрофонами только и  ждут,  чтобы  по
звуку засечь, откуда  будет  произведен  выстрел.  А  потом  на  Стивена
обрушится шквальный огонь из автоматических  винтовок  М-16,  оснащенных
прицелами ночного видения.
   Огонь будет вестись на  поражение.  Никто  не  собирается  брать  его
живым.
   Быстро,  но  абсолютно  бесшумно,  Стивен  трясущимися  руками   снял
оптический прицел и убрал его вместе с винтовкой  в  чемодан.  Борясь  с
тошнотой,  вызванной  омерзением.  "Солдат..."  "Сэр,  оставьте  меня  в
покое". "Солдат, что ты себе позволяешь..."  "Сэр,  убирайтесь  ко  всем
чертям, мать вашу!" Проскользнув между деревьями, Стивен вышел на  аллею
и спокойным шагом направился на восток.
   О да, теперь он был уверен как  никогда,  что  ему  необходимо  убить
Линкольна. Надо составить новый  план.  Нужно  будет  спокойно  посидеть
час-другой, обдумать дальнейшие действия.
   Внезапно свернув с аллеи, Стивен остановился в  кустах,  вслушиваясь,
всматриваясь в темноту. Линкольн-Червь  так  боялся  спугнуть  его,  что
решил не ставить вокруг парка оцепление.
   Это было ошибкой.
   Стивен заметил группу молодых людей, одетых в спортивные  костюмы,  с
теннисными ракетками и рюкзаками. Громко  разговаривая  друг  с  другом,
ребята направлялись  в  сторону  Верхнего  Ист-сайда.  Блестящие  волосы
указывали на то,  что  они  только  что  приняли  душ  после  занятий  в
спортивном клубе.
   Пропустив их мимо, Стивен пристроился сзади.  Улыбнувшись  одному  из
парней, он  пошел,  весело  размахивая  чемоданом,  в  сторону  тоннеля,
ведущего на Ист-сайд.
 
Глава тридцать вторая 
Час 34-й из 45 
 
   Их окружала темнота.
   Перси Клэй, вернувшаяся  в  левое  кресло  пилотской  кабины  "Лира",
увидела впереди горящее зарево. Чикаго.
   Центр управления полетами  дал  разрешение  снижаться  до  двенадцати
тысяч фунтов.
   - Начинаю снижение, - сообщила Перси, чуть убавляя газ.
   Настроив  рацию  на  частоту  автоматической  информационной  системы
аэропорта, Брэд стал повторять  вслух  то,  что  диктует  записанный  на
магнитофон голос.
   - Метеосводка Чикаго. Ясно, видимость отличная. Ветер  два-пять-ноль,
скорость три. Температура пятьдесят девять градусов.  Барометр  тридцать
запятая одиннадцать.
   Брэд настроил альтиметр, а Перси сказала в микрофон:
   -   Центр   слежения   Чикаго,   говорит   "Лир"    бортовой    номер
шесть-девять-пять  "Фокстрот  Браво".  Приближаюсь  к  вам   на   высоте
двенадцать тысяч. Курс два-восемь-ноль.
   - Добрый вечер, "Фокстрот Браво". Снижайтесь и  держитесь  на  высоте
десять тысяч. Ожидаемый заход на посадку - двадцать седьмая правая.
   - Вас понял. Снижаюсь до десяти. Курс посадки - два-семь справа.
   Перси избегала смотреть вниз. Где-то под  ними  находится  могила  ее
мужа и самолета. Она не знала, успели ли диспетчеры  "О'Хейр"  разрешить
"Чарли Джульетт" заход на посадку, но если успели,  Эд  пролетал  именно
там, где теперь летит она.
   Возможно, именно здесь он связался с ней...
   "Нет! Не думай об этом, - приказала себе Перси.  -  Сосредоточься  на
управлении самолетом".
   Тихим спокойным голосом она произнесла:
   -  Брэд,  заходим  справа  на  двадцать  седьмую  полосу.  Следи   за
приближением и сообщай все выделенные высоты.
   После последнего разворота, пожалуйста, выдавай  данные  о  скорости,
высоте, вертикальной скорости. Если  вертикальная  скорость  будет  выше
тысячи футов в минуту, предупреди. При заходе держим мощность  девяносто
два процента.
   - Все понял.
   - Закрылки на десять градусов.
   - Закрылки на десять градусов. Есть. В наушниках раздался треск.
   - "Лир" шесть-девять-пять "Фокстрот Браво", разворачивайтесь на  курс
два-четыре-ноль и снижайтесь до четырех тысяч.
   - "Фокстрот Браво", снижаюсь с десяти тысяч  до  четырех.  Захожу  на
курс два-четыре-ноль.
   Перси убрала газ, и рев двигателей немного ослаб. Самолет чуть клюнул
носом вниз. Послышался  свист  воздуха,  подобный  шелесту  занавесок  у
открытого окна.
   - Сейчас вам предстоит первая посадка на  борту  "Лира",  -  крикнула
Перси, оборачиваясь к Беллу. - Посмотрим, смогу ли я сесть так, чтобы не
расплескать ваш кофе.
   - Да я прошу только о том, чтобы приземлиться в  виде  одного  целого
куска, -