лючен и смертный приговор, - прошептала Сакс.
   - Да, это возможно. Не буду вас успокаивать.
   Сакс вдруг почему-то вспомнила соколиное семейство, устроившее гнездо
за окном дома Линкольна Райма на Манхэттене:  самца,  самку  и  молодого
соколенка.
   - Если я подам заявление,  признавая  себя  виновной  в  неумышленном
убийстве, сколько я получу?
   - Лет шесть-семь. И никакого досрочного освобождения.
   Райм, ты и я...
   Молодая женщина с шумом втянула воздух.
   - Я подаю заявление.
   - Сакс, - начал было Райм.
   Но она твердо повторила:
   - Я подаю заявление.
   Кивнув, адвокат встал.
   - Я свяжусь с прокурором и узнаю, примет ли он его. Как только у меня
появятся какие-то новости, я дам вам знать.
   Попрощавшись с Раймом, Геберт ушел.
   Бросив взгляд на Сакс, Мейсон встал  и  направился  к  двери,  громко
топая ботинками.
   - Я оставлю вас одних на пару минут. Надеюсь, Линкольн, вас можно  не
обыскивать?
   - Меня можно считать зоной, свободной  от  оружия,  Мейсон,  -  слабо
улыбнулся Райм.
   Дверь за полицейским закрылась.
   - Ну, я и влипла. Линкольн.
   - Угу. Но только не надо имен.
   - Почему? - прошептала она. - Дурная примета?
   - Возможно.
   - Ты же не веришь в приметы. Или ты только передо мной притворялся?
   - Не знаю. Только здесь мне  как-то  не  по  себе.  Таннерс-Корнер...
Город без детей.
   - Я должен был прислушаться к твоим словам, - наконец сказал Райм.  -
Ты была права насчет Гаррета. А я ошибался. Смотрел на улики и ничего не
видел.
   - Но я ведь не была уверена в том, что права. Я  ни  в  чем  не  была
уверена. Я действовала, повинуясь минутному порыву.
   - Сакс, что бы ни случилось, я отсюда никуда не  уеду.  -  Кивнув  на
свое кресло, Райм усмехнулся. - Даже если бы захотел, все  равно  далеко
бы не уехал. Я буду ждать и встречу тебя, когда ты выйдешь.
   - Слова, Райм, - грустно промолвила она. - Одни слова. Мой отец  тоже
сказал, что никуда не денется. Это было  за  неделю  до  того,  как  рак
доконал его.
   - Я слишком капризен, чтобы умирать.
   Но не настолько капризен,  чтобы  не  выздороветь,  встретить  другую
женщину. И уйти, оставив ее в прошлом.
   Дверь в комнату для допросов открылась. На  пороге  стоял  Гаррет,  у
него за спиной был Мейсон. Руки мальчишки уже были  без  наручников.  Он
держал что-то в ладонях.
   - Привет, - радостно бросил Гаррет. - Прикиньте, кого я нашел. У себя
в камере. - Он разжал руки, и оттуда вылетело крошечное насекомое. - Это
мошка-сфинкс. Больше всего  им  нравится  нектар  цветков  валерианы.  В
помещении их редко встретишь. Прикольно, да?
   Сакс  слабо  улыбнулась.  Ей   было   приятно   видеть   восторженное
возбуждение мальчишки.
   - Гаррет, я хочу сказать тебе одну вещь.
   Он подошел к ней ближе.
   - Помнишь, что ты сказал тогда, в  трейлере?  Когда  разговаривал  со
своим отцом в пустом кресле?
   Мальчишка неуверенно кивнул.
   - Ты сказал, что очень злишься на него, так как он не пустил  тебя  в
машину.
   - Помню.
   - Но теперь тебе известно, почему отец тебя  не  пускал.  Он  пытался
спасти тебя. Он понял, что в машине яд, и они все погибнут. И если бы ты
сел к ним в автомобиль, ты бы тоже погиб. А он этого не хотел.
   - Да, наверное. - В его голосе не было убежденности,  и  Амелия  Сакс
поняла, насколько трудно переписывать собственную историю.
   - Помни об этом.
   - Хорошо.
   Сакс проследила взглядом за крошечной коричневатой  мошкой,  летающей
по комнате.
   - Ты оставил в камере кого-нибудь? Чтобы мне не было скучно?
   - Да. Там две божьих коровки. А еще жук-листогрыз и цветочная  мушка.
Она так  прикольно  летает.  Можно  часами  следить  за  ней.  -  Гаррет
помолчал. - Знаешь, ну, извини, что я тебе соврал. Просто если бы  я  не
выбрался отсюда, я бы не смог спасти Мери-Бет.
   - Ничего страшного.
   Мальчишка посмотрел на Мейсона.
   - Я могу идти?
   - Иди.
   Подойдя к двери, Гаррет обернулся.
   - Я еще... ну, зайду. Если можно.
   - Буду очень рада.
   Мальчишка вышел на улицу. В раскрытую  дверь  Сакс  увидела,  что  он
направился к джипу Люси Керр. Та, выйдя из  машины,  открыла  перед  ним
дверцу - заботливая мамаша,  забирающая  сына  после  тренировки.  Дверь
тюрьмы закрылась, скрывая из виду идиллическую семейную сцену.
   - Сакс... - начал было Райм.
   Но она, тряхнув  головой,  поспешила  назад  в  камеру.  Ей  хотелось
поскорее расстаться с Раймом,  с  мальчишкой-насекомым,  с  городом  без
детей. Ей хотелось как можно скорее окунуться в мрак одиночества.
   Ждать Сакс пришлось недолго.
 
*** 
 
   Недалеко от Таннерс-Корнера шоссе номер 112  делает  крутой  поворот,
выходя на берег  Пакенока.  Прямо  у  самой  обочины  начинаются  густые
заросли осоки, индиго и высоких водосборов, гордыми знаменами вскинувших
свои красные цветы.
   Растительность  образует  укрытие,  давно  полюбившееся   полицейским
округа Пакенок. Попивая чай со льдом и слушая радио, они ждут, когда  их
радары зарегистрируют скорость пятьдесят четыре мили в час и выше. Тогда
они вылетают на шоссе и бросаются в погоню за  ничего  не  подозревающим
нарушителем. В итоге бюджет округа увеличивается на сотню долларов.
   Сегодня,  в  воскресенье,  когда  черный  мини-вэн  "Лексус"   прошел
поворот, радар Люси Керр зарегистрировал допустимые сорок четыре мили  в
час. Но Люси, включив мигалку, понеслась следом за дорогой машиной.
   Догнав "Лексус", она присмотрелась к тем, кто был внутри. Люси  давно
взяла в привычку, перед тем как останавливать для проверки  какую-нибудь
машину, смотреть в ее зеркало заднего вида. Заглянув в  глаза  водителя,
можно определить, нет ли у него на совести  других  преступлений  помимо
превышения  скорости  и  не  работающих  габаритных  огней.   Наркотики,
краденое оружие, пьянство за рулем.  Можно  оценить,  насколько  опасным
станет разговор. Но сейчас, увидев в  зеркале  глаза  мужчины,  Люси  не
заметила в них ни тени вины или беспокойства.
   Бесстрастный и непроницаемый взгляд.
   Это еще больше распалило  ее  гнев,  и  она  задышала  чаще,  пытаясь
совладать с ним.
   Огромная машина плавно остановилась на обочине, и  Люси  подкатила  к
ней сзади. По правилам ей сначала требовалось запросить дежурную  часть,
нет ли у налоговой службы и других ведомств чего-либо  против  владельца
автомобиля, но Люси не стала терять  времени  впустую.  Она  знала,  что
ничего ценного ей все равно не сообщат. Дрожащей  рукой  открыв  дверцу,
Люси вышла из машины.
   Водитель пристально следил за  ней  в  зеркало  заднего  вида.  Он  с
удивлением отметил, что она  не  в  форме  -  просто  джинсы  и  рабочая
рубашка, хотя на ремне висела кобура. Зачем  понадобилось  полицейскому,
не  находящемуся  на  службе,  останавливать  машину,   не   превысившую
скорость?
   Генри Дэветт опустил стекло.
   Люси Керр  заглянула  в  машину.  Рядом  с  ним  сидела  женщина  лет
пятидесяти с небольшим. Ровный блеск ее  волос  указывал  на  регулярное
посещение салонов  красоты.  На  груди,  запястьях  и  в  ушах  сверкали
бриллианты. На  заднем  сиденье  девочка  лет  пятнадцати  перебирала  в
коробке компакт-диски, мысленно наслаждаясь  музыкой,  которую  отец  не
разрешал ей слушать в воскресенье, священный день отдыха.
   - Добрый день, офицер Керр, - сказал Дэветт. - Что-нибудь случилось?
   Люси, посмотрев ему в глаза, а не в их отражение в  зеркале,  поняла,
что и он все понял.
   Но его взгляд по-прежнему оставался  спокойным  и  уверенным,  как  и
тогда, когда  Дэветт  смотрел  на  красные  и  синие  огоньки  на  крыше
патрульной машины.
   Чувствуя, что гнев ее дошел до предела, Люси приказала:
   - Выходите из машины, Дэветт.
   - Дорогой, в чем ты провинился?
   - Офицер, в чем дело? - вздохнул Дэветт.
   - Выходите. Быстро! - резко повторила Люси.
   - Дорогой, разве она имеет на это право? Разве...
   - Эдна, замолчи.
   - Ну, хорошо, извини.
   Люси распахнула дверь. Дэветт, отстегнув ремень  безопасности,  вышел
из машины.
   Проехавший мимо грузовик обдал их  облаком  пыли.  Дэветт  недовольно
взглянул на серую Каролинскую глину, осевшую на его голубой пиджак.
   - Мы опаздываем в церковь, и мне кажется...
   Схватив за руку, Люси потащила его с обочины в  тень  дикого  риса  и
рогоза. Внизу журчал ручеек, впадающий в Пакенок.
   - Так в чем же дело? - устало повторил Дэветт.
   - Мне известно обо всем.
   - Вот как, офицер Керр? Вам известно обо всем? То есть?
   - Об отраве, убийствах, канале...
   - Лично я никогда не имел в Таннерс-Корнере никаких дел ни  с  Джимом
Беллом, ни с кем-либо еще, - спокойно произнес Дэветт. - И если каким-то
сумасшедшим, получавшим у меня жалование, взбрело в голову нанять других
безумцев сделать что-то противозаконное, я  не  имею  к  этому  никакого
отношения.  Но  если  понадобится,  власти  могут  рассчитывать  на  мое
стопроцентное содействие.
   Не удовлетворенная его ответом, Люси прорычала:
   - Вы отправитесь следом за Беллом и его шурином.
   -  Даже  и  не  надейтесь.  Меня  ничто  не  связывает  ни  с   одним
преступлением. Свидетелей нет. Нет ни  банковских  счетов,  ни  денежных
переводов  -  ничего.  Я  владею  химической   компанией,   производящей
химические продукты: чистящие средства, асфальт, пестициды.
   - Запрещенные пестициды.
   - Ошибаетесь, - поправил ее Дэветт. -  Управление  охраны  окружающей
среды до сих пор разрешает в определенных случаях  применение  токсафена
на территории ОПТА. А в большинстве стран Третьего мира на  него  вообще
нет ограничений. Почитайте газеты. Малярия, энцефалит и  голод  ежегодно
убивают сотни тысяч людей, и пестициды тут не при чем...
   - Но только люди, соприкасающиеся с ними, заболевают раком,  циррозом
печени, у них рождаются...
   Дэветт пожал плечами.
   -  Пустые  слова.  Покажите  мне  результаты  научных   исследований,
подтверждающих это.
   - Если  эта  дрянь  совершенно  безопасна,  мать  ее,  почему  же  вы
прекратили  перевозить  ее  машинами?  Зачем  вам   понадобилось   снова
открывать судоходство по каналу?
   - Потому что другим путем мне не переправить свою продукцию в порты -
из-за упрямых чиновников, запретивших перевозить  через  свои  города  и
округа что-то такое, в чем они совершенно не разбираются. А  у  меня  не
было времени, чтобы пролоббировать соответствующие законы.
   - Так или иначе, готова поспорить, управлению охраны окружающей среды
будет очень любопытно узнать, чем вы здесь занимаетесь.
   - Вы имеете в виду экологов? - насмешливо произнес он. -  Ради  Бога.
Дать  вам  телефон?  Пусть   приезжают.   Гарантирую,   в   окрестностях
Таннерс-Корнера они зарегистрируют допустимые концентрации токсафена.
   - Возможно, если  исследовать  одну  только  воду,  или  один  только
воздух, или отдельно еще что-то. Но если взять все в целом? Что будет  с
ребенком, выпившим стакан воды из колодца, поигравшим  на  траве,  затем
съевшим яблоко, выросшее здесь.
   Дэветт снова пожал плечами.
   - Закон по этому поводу высказывается определенно, офицер Керр.  Если
вам это не нравится, связывайтесь со своим представителем в конгрессе.
   - Ты ничего не понял, - давая выход своей  ярости,  схватила  его  за
грудки Люси. - Ты будешь сидеть в тюрьме!
   - Нет, это ты ничего  не  поняла,  -  освободившись,  зловещим  тоном
прошептал он. - Ты замахнулась на то, что тебе не по силам.  Я  действую
очень аккуратно и не допускаю ошибок. - Дэветт взглянул на часы, -  Все,
хватит, мне пора.
   Он направился к своей  машине,  поправляя  редеющие  волосы,  местами
потемневшие от пота. Сев за руль, он захлопнул дверцу и завел двигатель.
   Люси подошла к его окну.
   - Подождите.
   Дэветт удивленно  взглянул  на  нее,  но  она,  не  обращая  на  него
внимания, смотрела на остальных пассажиров.
   - Я хочу показать вам, что сделал ваш Генри.
   Ее  сильные  руки  разорвали  рубашку.  Сидевшие  в  машине   женщины
испуганно ахнули, увидев розовые рубцы там, где должна была быть грудь.
   - Имейте совесть, - пробормотал Дэветт, отворачиваясь.
   - Папа... - прошептала потрясенная девочка.
   Ее мать молча смотрела на страшную картину.
   - Ты сказал, что не допускаешь ошибок? Не правда.  Вот  одна  ошибка,
которую ты допустил.
   Включив передачу, Дэветт помигал указателем  поворота  и,  не  спеша,
выехал на шоссе.
   Люси долго стояла на  месте,  провожая  взглядом  "Лексус".  Наконец,
порывшись в кармане, она заколола рубашку булавками. Борясь со  слезами,
молодая женщина опустила взгляд  и  вдруг  увидела  у  дороги  небольшой
красный цветок. Она присмотрелась внимательнее. Это был розовый мокасин,
родственник орхидеи - маленький цветок, похожий на шлепанец. Для  округа
Пакенок растение очень редкое; к тому же, Люси еще не приходилось видеть
такой красивый экземпляр.
   Выкопав цветок с помощью скребка для очистки стекол,  Люси  осторожно
поместила его в банку из-под пива, пожертвовав ее содержимым ради  новой
достопримечательности своего сада.
 
Глава 44 
 
   Табличка на здании суда сообщала, что название  штата  происходит  от
латинского слова "Carulus", то есть  Карл.  Именно  король  Карл  Первый
выдал патент на заселение колонии.
   Каролина...
   Амелия Сакс полагала, что штат  назван  в  честь  какой-то  Каролины,
королевы или принцессы. Рожденная и выросшая в Бруклине, она  совершенно
не разбиралась в монархиях.
   И вот теперь она сидела в  здании  суда,  по-прежнему  в  наручниках,
окруженная двумя конвоирами. Здание было старинным, из красного кирпича;
внутри стояла мебель из  потемневшего  от  времени  красного  дерева.  С
писанных маслом портретов на Сакс  строго  смотрели  суровые  мужчины  в
черных костюмах,  как  она  предположила,  судьи  и  губернаторы.  И  ей
казалось, что у них такой  вид,  будто  они  уверены  в  ее  виновности.
Кондиционеров   не   было,   однако   благодаря    таланту    строителей
восемнадцатого века в полутемных залах царила прохлада.
   К молодой женщине подошел Фред Деллрей.
   - Привет! Не хочешь кофе или еще что-нибудь?
   Левый  от   Сакс   конвоир   успел   произнести:   "Разговаривать   с
подсудимыми..." и осекся, увидев удостоверение  сотрудника  департамента
юстиции.
   - Нет, Фред. Где Линкольн?
   Время близилось к половине десятого.
   - Понятия не имею. Ты же его знаешь - иногда он  просто  проявляется.
Этот  человек,  лишенный   возможности   самостоятельно   передвигаться,
непоседливее многих здоровых.
   Люси и Гаррета также пока не было.
   К Сакс подошел Сол Геберт в дорогом  сером  костюме.  Правый  конвоир
встал, и адвокат сел на освободившееся место.
   - Привет, Фред! - поздоровался он с агентом ФБР.
   Деллрей кивнул в ответ, но холодно, и Сакс предположила, что адвокату
удалось добиться  оправдания  не  одному  подозреваемому,  в  задержании
которого принимал участие Фред.
   - Мы договорились с прокурором, -  сказал  Геберт.  -  Он  согласился
ограничиться одним  неумышленным  убийством,  отказавшись  от  остальных
обвинений. Пять лет. Без возможности досрочного освобождения.
   Пять лет...
   - Но есть одно обстоятельство, - продолжал адвокат,  -  о  котором  я
как-то не подумал.
   - Какое? - спросила Сакс, пытаясь определить по его  лицу,  насколько
серьезна новая неприятность.
   - Дело в том, что ты полицейская.
   - Ну и что?
   Геберта опередил Деллрей.
   - Ты сотрудник правоохранительных органов. И сядешь.  -  Увидев,  что
она по-прежнему не понимает, он объяснил:
   - Сядешь в тюрьму.  Тебя  придется  держать  отдельно.  Иначе  ты  не
протянешь и недели. Тебе придется туго, Амелия. Очень туго.
   - Но ведь никто не будет знать, что я полицейская.
   Деллрей усмехнулся.
   - К тому моменту, как ты получишь тюремную одежду, о тебе  уже  будут
знать всё хоть сколько-нибудь интересное.
   - Но я же здесь никого не упекала за решетку. Какое им будет дело  до
того, что я из полиции?
   -  Наплевать,  откуда   ты.   -   Деллрей   взглянул   на   адвоката,
подтвердившего его слова  кивком.  -  Тебя  просто  аб-со-лют-но  нельзя
держать вместе с другими заключенными.
   - Значит, пять лет в одиночке.
   - Боюсь, что так, - сказал Геберт.
   Почувствовав прилив тошноты. Сакс зажмурилась.
   Пять лет без движения, пять лет клаустрофобии и кошмаров.
   А потом, имея судимость, разве сможет она думать о том,  чтобы  стать
матерью? Амелия задохнулась от отчаяния.
   - Итак, что вы решили? - спросил адвокат.
   Сакс открыла глаза.
   - Я подаю заявление.
   Зал был наполнен до отказа. Сакс заметила Мейсона  Джермейна,  других
полицейских. В первом ряду  сидела  пожилая  пара  с  красными  от  слез
глазами, по всей видимости, родители Джесса Корна. Сакс хотелось  что-то
сказать им, но ее останавливали их презрительные взгляды. Лишь  на  двух
лицах она увидела сочувствие: на лице Мери-Бет Макконнел и лице сидевшей
рядом с ней грузной женщины, по-видимому, ее матери. Люси Керр нигде  не
было. Как и Линкольна Райма. Сакс предположила:  криминалист  испугался,
что его сердце не выдержит зрелища, как ее уводят в оковах.  Что  ж,  он
прав; при данных обстоятельствах ей тоже не хотелось его видеть.
   Судебный пристав отвел ее на скамейку для обвиняемых. Наручники с нее
он не снял. Рядом с Сакс сел Сол Геберт.
   При появлении судьи все  встали.  Тощий  человечек  в  черной  мантии
некоторое время изучал документы, переговариваясь с секретарем.  Наконец
он кивнул, и секретарь объявил:
   - Штат Северная Каролина против Амелии Сакс.
   Судья повернулся к прокурору из Роли, высокому  седовласому  мужчине.
Тот встал.
   - Ваша честь, подсудимая и обвинение заключили соглашение. Подсудимая
признает себя виновной в неумышленном убийстве заместителя шерифа Джесса
Рэндолфа Корна. Обвинение снимает  все  остальные  пункты  и  предлагает
наказание  в  виде  пяти  лет  заключения  без  возможности   досрочного
освобождения.
   - Мисс Сакс, вы обсуждали это соглашение со своим поверенным?
   - Да, ваша честь.
   - И он предупредил вас, что у вас есть право отказаться от соглашения
и предстать перед судом присяжных?
   - Да.
   - Вы приняли это решение по доброй воле, без принуждения?
   Сакс подумала о своем отце, о Нике. О Линкольне Райме.
   - Да.
   -  Хорошо.  Итак,  признаете  ли  вы  себя  виновной  в  неумышленном
убийстве?
   - Признаю, ваша честь.
   - Учитывая заявление обвинения, я приговариваю вас...
   Обитые красной кожей двери в коридор распахнулись внутрь, и в  зал  с
пронзительным визгом въехал в инвалидном кресле Линкольн Райм.  Судебный
пристав попытался было придержать двери, но криминалист, не желая ждать,
просто раздвинул их своей "Штормовой стрелой". Одна створка ударилась  о
стену. Следом в зал торопливо вошла Люси Керр.
   Судья недовольно поднял  взгляд,  собираясь  сделать  замечание.  Но,
увидев кресло-каталку, он - подобно большинству людей - счел  за  лучшее
промолчать.
   Судья снова повернулся к Сакс.
   - Итак, я приговариваю вас к пяти годам...
   - Прошу прощения, ваша честь, - остановил его Райм. - Мне  необходимо
срочно переговорить с подсудимой и ее защитником.
   - Видите ли, -  проворчал  судья,  -  сейчас  здесь  слушается  дело.
Поговорите с ней как-нибудь в другой раз.
   - Ваша честь, - настаивал Райм, - мне необходимо переговорить  с  ней
сейчас.
   Его громкий голос заглушил ворчание судьи.
   Совсем как в старые добрые времена. Он в зале суда.
   Большинство  людей  считает,  что  задача  криминалиста  -  найти   и
проанализировать улики. Однако когда  Линкольн  Райм  занимал  должность
главы криминалистического отделения полиции Нью-Йорка,  ему  приходилось
бывать в суде, давая показания, не реже,  чем  работать  в  лаборатории.
Свидетель из Райма был великолепный -  Блейн,  его  бывшая  жена,  часто
жаловалась, что он не общался с людьми, а играл перед ними, и перед  ней
в том числе.
   Криминалист осторожно  подъехал  к  ограждению,  отделявшему  столики
а