ть. И не  что-нибудь,
а много чего. Просто надо повозиться чуть больше  обычного.  Помни,  что
Танцор не похож на других преступников.
   О, опять он за это.
   - Сакс, - голос тихий и вкрадчивый. Она ощутила дрожь.  -  Вживись  в
него. Ты понимаешь, о чем я говорю.
   Сакс прекрасно понимала, что он имеет в виду. Ей стало плохо от одной
этой мысли. Да, она знала, что надо делать. Лучшие криминалисты способны
сделать так, что граница у них в мозгу, отделяющая охотника  от  добычи,
растворяется, перестает существовать. Они ходят по месту преступления не
как полицейские, пытающиеся отыскать улики, а как  преступник,  разделяя
его мысли, желания, страхи. Райм обладал этим талантом. И Сакс, хотя она
и пыталась это отрицать, также обладала им. С месяц назад она  проводила
осмотр места преступления - мужчина убил жену и ребенка - и нашла орудие
убийства там, где остальным даже не пришло в голову искать. После  этого
Сакс не могла работать целую неделю. Ее терзали  навязчивые  мысли,  что
это именно она зарезала жертвы. У нее перед глазами стояли их искаженные
от ужаса лица, она слышала их предсмертные крики. Молчание.
   - Говори со мной, - прошептал Райм. И уже решительно:
   - Ты - это он. Ты идешь там, где шел он, думаешь то, что он думал...
   Разумеется, он и раньше говорил ей такие слова. Но сейчас, как  и  во
всем, что имело отношение к Танцору,  молодой  женщине  показалось,  что
Райм думает не только о том, чтобы обнаружить какие-то незаметные улики.
Нет, она нутром своим почувствовала, что он отчаянно хочет узнать  этого
преступника. Понять, кто он, что заставляет его совершать убийства.
   Ее  снова  охватила  дрожь.  Мысли  упорядочились,  формируя  цельную
картину.  Ночь.  Огни  аэродрома.  Звуки  взлетающих  самолетов,   запах
выхлопов.
   - Ну же, Амелия... Ты - это он. Ты - Танцор у гроба.  Тебе  известно,
что Эд Карни находится на борту самолета, теперь  тебе  нужно  закрепить
бомбу. Думай только об этом.
   Она  послушно  выполнила  его  приказание,  призывая   откуда-то   из
потаенных глубин желание убивать.
   Райм продолжал говорить своим чарующе мелодичным голосом:
   - Ты великолепно знаешь свое  дело.  У  тебя  нет  никаких  моральных
принципов. Ты убьешь кого угодно, сделаешь что  угодно  ради  достижения
своей цели. Ты отвлекаешь внимание, ты  используешь  окружающих...  Твое
самое смертоносное оружие - обман.
   Я лежу в засаде.
   Мое самое смертоносное оружие...
   Сакс закрыла глаза.
   ...это обман.
   Она ощутила, как ее наполняет мрачная надежда, возбуждение, охотничий
азарт.
   - Я...
   - Можешь ли ты как-нибудь отвлечь от себя внимание? - продолжал Райм.
   Сакс открыла глаза.
   - Здесь местность голая как стол. Спрятаться невозможно.
   - А ты где прячешься?
   - Ангары заколочены.  Трава  скошена.  Ни  брошенных  грузовиков,  ни
пустых бочек из-под горючего. Ангары стоят вплотную друг к другу,  между
ними не протиснуться. Укрыться негде!
   Нутром своим Сакс ощутила отчаяние. "Что же делать? Я должна заложить
бомбу. Времени нет. Огни... огни повсюду. Что? Что мне делать?"
   - За ангарами не спрятаться. Там полно рабочих.  Местность  открытая.
Они меня непременно увидят.
   На мгновение Сакс снова стала сама собой, гадая, как это случалось  с
ней  нередко,  почему  Линкольн  Райм  обладает   силой   заставить   ее
превратиться в кого-то другого. Иногда это ее злило. Иногда возбуждало.
   Молодая женщина припала на  колено,  не  обращая  внимания  на  боль,
периодически терзавшую ее последние десять из тридцати трех лет жизни.
   - Место здесь слишком открытое. Все видно как на ладони.
   - О чем ты думаешь?
   Меня ищут. Я не могу допустить, чтобы меня нашли. Не могу!
   Это очень рискованно. Спрячься. И не высовывайся.
   Но спрятаться негде.
   Если меня заметят, это конец. Бомбу найдут и поймут, что я охочусь за
тремя свидетелями. Их поместят в охраняемый дом. И я ни за что не  смогу
до них добраться. Этого нельзя допустить.
   Прочувствовав   панику,   охватившую   убийцу.   Сакс   вернулась   к
единственному месту, где  можно  было  укрыться.  К  ангару  у  рулежной
дорожки. Единственное разбитое окно размером три  на  четыре  фута  было
заколочено  изнутри  старой  растрескавшейся  фанерой,  и  первоначально
молодая женщина не обратила на этот ангар внимания.
   Теперь она осторожно приблизилась к нему. Земля у стен  была  усыпана
щебнем, следы на нем не остаются.
   - Райм, окно заколочено. Изнутри, фанерой. Стекло разбито.
   - Оно грязное? То стекло, что осталось в раме?
   - Грязнее не бывает.
   - А края?
   - Нет, края чистые, - она поняла, почему  он  задал  этот  вопрос.  -
Стекло разбито недавно!
   - Верно. Надави на фанеру. Со всей силой. Фанера вылетела из рамы без
малейшего сопротивления и с громким шумом упала на пол.
   - Что это было? - всполошился Райм. - Сакс, с тобой все в порядке?
   - Это фанера, - ответила она, снова пугаясь его беспокойства. Молодая
женщина посветила галогенным фонариком в окно. Внутри ангара было пусто.
   - Сакс, что ты видишь?
   - Он пустой. Внутри несколько ящиков, покрытых слоем  пыли.  На  полу
щебень...
   - Это он! - воскликнул Райм. -  Он  разбил  стекло  и  бросил  внутрь
щебень, чтобы можно было стоять у окна, не оставляя следов.  Это  старый
трюк. Перед окном на улице следов нет? Готов поспорить, там тоже щебень,
- мрачно добавил он.
   - Так точно.
   - Ну хорошо. Осмотри окно. Затем залезай внутрь. Но первым делом  ищи
ловушки. Не забывай о мусорной корзине на Уолл-Стрит.
   "Райм, прекрати. Прекрати!"
   Сакс снова обвела лучом фонарика внутренность ангара.
   - Райм, все чисто. Ловушек нет. Приступаю к осмотру рамы.
   Источник поляризованного света показал лишь едва различимый отпечаток
пальца в матерчатой перчатке.
   - Без синтетики, чистый хлопок.
   - В ангаре что-нибудь есть? Что-нибудь  ценное,  что  можно  было  бы
стащить?
   - Нет, он пуст.
   - Хорошо.
   - Что тут хорошего? - спросила Сакс. - Я же сказала, отпечатков нет.
   - Да, Сакс, но это означает, что он  был  здесь.  Рассмотри  с  точки
зрения логики: зачем человеку в  перчатках  залезать  туда,  где  нечего
украсть?
   Молодая женщина тщательно осмотрела ангар. Ни следов,  ни  отпечатков
пальцев, никаких улик. Достав пылесос, она собрала мелкие частицы.
   - Стекло и щебень? - спросила Сакс. - В бумажный пакет?
   - Да.
   Влага способна уничтожить мельчайшие улики, и  хотя  это  со  стороны
кажется  непрофессиональным,  некоторые  предметы  лучше  переносить   в
пакетах из плотной бумаги.
   - Все, Райм. Я буду у тебя минут через сорок.
   Сакс окончила связь.
   Она  аккуратно   уложила   пакеты   в   машину,   чувствуя   какую-то
неудовлетворенность.  Как  бывало  всегда,  когда  при   осмотре   места
преступления не удавалось найти очевидных улик:  пистолетов,  ножей  или
хотя бы бумажника преступника. Сейчас же собранные ей улики  могут  дать
наводку на то, кто такой Танцор и где он скрывается. Но вполне вероятно,
вся работа окажется проделанной впустую. Молодой  женщине  не  терпелось
как  можно  скорее  вернуться  в  лабораторию  и  узнать,  что   удастся
установить Райму.
   Сев за руль, она помчалась назад к конторе  компании  "Гудзон-Эйр"  и
поднялась в кабинет к Рону Тэлботу. Тот разговаривал с высоким мужчиной,
стоящим спиной к двери.
   - Мистер Тэлбот, я нашла то, что искала, - начала Сакс.  -  Оцепление
снято. Можете сообщить диспетчерам...
   Мужчина обернулся. Это был Бритт Хейл. Он нахмурился, вспоминая,  как
ее зовут.
   - Ах да, офицер Сакс, - наконец вспомнил он. - Как идут дела?
   Молодая женщина машинально кивнула, но тут же опомнилась.
   Услышав приглушенный плач, она заглянула в  зал  совещаний.  Рядом  с
Лорен, миловидной брюнеткой, бывшей, как  вспомнила  Сакс,  заместителем
Рона Тэлбота, сидела Перси Клэй. Лорен плакала, а Перси, забыв про  свое
горе, пыталась ее успокоить. Подняв взгляд, она увидела Сакс и кивнула.
   Нет, нет, нет...
   И тотчас же Сакс испытала третье потрясение.
   - Привет, Амелия,  -  весело  заметил  Джерри  Бэнкс,  попивая  кофе.
Молодой полицейский примостился у окна, восхищаясь зрелищем  стоящего  в
ангаре "Лира".
   - Что они здесь делают? - резко спросила Сакс, указывая  на  Хейла  и
Перси, забыв о том, что Бэнкс старше ее по званию.
   - У них возникли какие-то проблемы с  механиком,  -  ответил  тот.  -
Перси решила завернуть сюда. Чтобы найти...
   - Райм! - крикнула Сакс в микрофон - Она здесь!
   - Кто? - язвительно спросил он. - И где?
   - Перси. И Хейл тоже. Они в аэропорту.
   - Нет! Они же должны находиться в охраняемом доме!
   - Так вот, сейчас они оба находятся прямо передо мной!
   - Нет, этого не может быть! - взорвался Райм. Он  помолчал,  стараясь
взять себя в руки. - Спроси Бэнкса, пытались ли они по  пути  оторваться
от возможной слежки?
   Бэнкс смущенно ответил, что не пытались.
   - Миссис Клэй настояла на том, чтобы сначала заехать сюда. Я  пытался
ее отговорить...
   - Господи, Сакс, он где-то там. Танцор там. Я это чую.
   - Пусть никуда не выходят и не приближаются  к  окнам!  -  воскликнул
Райм. - Я попрошу Деллрея прислать  бронированную  машину  из  отделения
Бюро в Уайт-Плейнс.
   Перси услышала его слова.
   - Через час я поеду в охраняемый дом.  Но  сначала  нам  нужно  найти
механика...
   Сакс махнула рукой, останавливая ее.
   - Джерри, следи за ними.
   Подбежав к двери, она окинула взглядом огромное серое поле аэродрома.
По взлетно-посадочной полосе с ревом разгонялся турбореактивный самолет.
Молодая женщина подвела ко рту микрофон на гибком креплении.
   - Райм, как? Как он может напасть на нас?
   - Не представляю. От него можно ждать чего  угодно.  Сакс  попыталась
снова вжиться в мысли Танцора, но у нее ничего не получилось.  В  голове
крутилось только одно: обман...
   - Как охраняется аэропорт? - спросил Райм.
   - Достаточно строго. Высокий забор с колючей  проволокой.  На  въезде
полицейский пост. Проверка документов...
   - Но у полиции документы проверяются не  очень  внимательно,  так?  -
оборвал ее Райм.
   Сакс вспомнила, как небрежно проверяются документы у людей в форме.
   - Проклятие, Райм, здесь не меньше десятка полицейских машин.  И  еще
пара машин следственного отдела... Танцор мог попасть сюда  в  одной  из
них.
   - Хорошо, Сакс. Слушай, узнай, не пропадал ли  за  последние  два-три
часа кто-либо из местных полицейских. Таким образом Танцор мог завладеть
формой и удостоверением личности.
   Сакс  подозвала  дежурившего  у  дверей  полицейского  и  внимательно
изучила фотографию на удостоверении. Убедившись, что перед ней тот,  кто
нужно, она сказала:
   - Мы полагаем, убийца может находиться где-то  неподалеку,  возможно,
выдавая себя за  сотрудника  полиции.  Необходимо  проверить  всех,  кто
присутствует на аэродроме.  Если  вам  встретится  кто-либо  незнакомый,
дайте мне знать. И еще. Свяжитесь с местным управлением  и  узнайте,  не
пропадал ли кто-нибудь из полицейских  в  течение  последних  нескольких
часов.
   - Будет исполнено.
   Сакс вернулась в контору. Занавесок на окнах не было,  и  Бэнкс  увел
Перси и Хейла во внутренний кабинет.
   - Что здесь происходит? - спросила Перси.
   - Через пять минут вас отсюда заберут, - сказала Сакс. Она  выглянула
из окна, пытаясь предположить, откуда нанесет свой удар  Танцор.  Но  ей
ничего не шло в голову.
   - Почему? - нахмурилась летчица.
   - Мы полагаем, человек, убивший вашего  мужа,  находится  здесь.  Или
направляется сюда.
   - Ну же, прекратите. На аэродроме полно полицейских. Здесь нам ничего
не угрожает. Я должна...
   -  И  без  возражений,  -  отрезала  Сакс.  Но  Перси  не  собиралась
сдаваться.
   - Мы не можем уехать. От нас только что  ушел  главный  механик.  Мне
необходимо...
   - Перс,  -  неуверенно  начал  Хейл,  -  быть  может,  все  же  стоит
прислушаться к ее словам.
   - Мы должны пойти к самолету и...
   -  Отойдите  вот  сюда.  И  не  двигайтесь.  Перси  раскрыла  рот  от
изумления.
   - Вы не имеете права так со мной разговаривать! Я не арестованная!
   - Офицер Сакс! Где вы? - в дверях  появился  полицейский,  с  которым
только что разговаривала Сакс. - Я быстро осмотрел всех людей в форме  и
следователей  тоже.  Незнакомых  среди  них  нет.  И  нет  сообщений  об
исчезновении  сотрудников  полиции  Уэстчестера.  Но  в  управлении  мне
сообщили кое-что интересное. Я решил, вам следует это  знать.  Возможно,
все объясняется совсем просто...
   - Говорите.
   - Офицер Сакс, мне нужно с вами поговорить, - вмешалась Перси Клэй.
   Сакс, не обращая на нее внимания, кивнула полицейскому:
   - Продолжайте.
   - Дорожный патруль обнаружил в Уайт-Плейнз, это в паре  миль  отсюда,
труп. В мусорном контейнере. Убийство произошло где-то около часа назад,
даже меньше.
   - Райм, ты слышишь?
   - Да.
   -  Почему  вы  решили,  что  это  так  важно?  -  обратилась  Сакс  к
полицейскому.
   - С ним расправились очень жестоко.
   - Спроси, целы ли руки и лицо, - требовательно произнес Райм.
   - Что?
   - Спрашивай!
   Сакс передала полицейскому вопрос криминалиста, и все присутствующие,
умолкнув, удивленно повернулись к ней. Полицейский изумленно заморгал.
   - Да, мэм. Извините, офицер. Ну, по крайней мере, рук у трупа нет.  О
лице дежурный ничего не говорил. Как вы догадались?
   - Где он сейчас? - выпалил Райм. - Труп?
   Молодая женщина переспросила полицейского.
   - В санитарной машине. Его везут в окружной морг.
   - Так, пусть его привезут к тебе, - сказал Райм. - Я хочу,  чтобы  ты
его осмотрела.
   - Кого?
   - Труп! Он даст нам ответ, как Танцор собирается нанести удар.  Пусть
Перси и Хейл не двигаются с места до тех пор, пока мы не узнаем,  с  чем
имеем дело.
   Сакс передала полицейскому просьбу Райма.
   - Хорошо, - согласился тот. - Я займусь этим.  Вы...  то  есть,  труп
нужно привезти прямо сюда.
   - Да. И немедленно.
   - Сакс, скажи им, чтобы поторопились, - сказал Райм. Он  вздохнул.  -
Плохо дело. Плохо.
   И у Сакс мелькнуло неприятное ощущение, что  Райм  переживает  не  по
поводу того человека, который только что умер насильственной смертью,  а
по поводу тех, кому, возможно, это предстоит в самое ближайшее время.
 
*** 
 
   Непосвященные считают, что самое главное для снайпера - винтовка,  но
это не так. Главное - это прицел.
   "Солдат, как мы его называем? Телескопический прицел? Телескоп?"
   "Никак нет, сэр. Мы называем его "оптический прицел". Это  "Редфилд",
три на девять, с перекрестием из четырех нитей. Лучше не бывает, сэр".
   Прицел, который Стивен устанавливал на  свою  винтовку  "Модель  40",
имел в длину двенадцать дюймов  и  три  четверти  и  весил  чуть  больше
двенадцати унций. Он был подогнан именно под этот экземпляр  винтовки  и
имел соответствующий серийный  номер.  Установка  нормального  боя  была
произведена  особенно  тщательно.  Инженер-оптик  с  завода-изготовителя
отрегулировал  параллакс  так,  что  перекрестие,  замершее  на   сердце
человека, стоящего в  пятистах  ярдах,  практически  не  шевелилось  при
перемещении головы стрелка вправо или влево.
   Наглазник был подогнан так аккуратно, что, отходя назад  при  отдаче,
останавливался ровно в миллиметре от брови Стивена, ничего не задевая.
   Стивен хранил длинный черный прицел  завернутым  в  кусок  бархата  и
уложенным в специальный пенопластовый футляр в гитарном чемодане.
   И вот сейчас Стивен, притаившись  в  густой  высокой  траве  ярдах  в
трехстах от конторы  и  ангара  компании  "Гудзон-Эйр",  вставил  тонкую
трубку в крепление винтовки, перпендикулярно стволу (в  этот  момент  он
всегда вспоминал распятие, бывшее у отчима),  а  затем  повернул  ее  на
место так, чтобы раздался щелчок. Затем  он  затянул  барашки,  фиксируя
прицел.
   "Солдат, ты хороший снайпер?"
   "Так точно, сэр, отличный".
   "Что ты можешь о себе сказать?"
   "Сэр, я в отличной физической форме. Я очень аккуратен, я  правша.  У
меня стопроцентное зрение. Я не курю, не пью, не употребляю наркотики. Я
могу по несколько часов лежать совершенно  неподвижно,  и  я  живу  ради
того, чтобы посылать пули точно в своих врагов".
   Стивен зарылся глубже в кучу листвы и травы.
   У него мелькнула мысль, что здесь могут быть черви. Но сейчас это его
не беспокоило. Он должен был выполнить задание, и  этим  были  полностью
заняты его мысли.
   Стивен  ласково  погладил  винтовку,  наслаждаясь  запахом  машинного
масла, которым был смазан затвор. "Модель 40" была рассчитана под патрон
калибра 7, 62 мм стандарта НАТО и весила восемь фунтов и  четыре  унции.
Сила нажатия на курок менялась в пределах от трех  до  пяти  фунтов,  но
Стивен, обладавший очень  сильными  пальцами,  даже  чуть  увеличил  ее.
Винтовка имела дальность прицельного выстрела в тысячу ярдов, но Стивену
приходилось делать смертельные выстрелы  по  целям,  находящимся  дальше
тысячи трехсот ярдов.
   Стивен, можно сказать, был интимно близко знаком со своей  винтовкой.
Отчим не раз говорил ему, что снайпер  не  имеет  права  разбирать  свое
оружие; своего пасынка старик  и  близко  не  подпускал  к  винтовкам  и
ружьям. Но против этого закона, установленного отчимом, Стивен почему-то
сразу же восстал. Тайком от старика он  научился  разбирать,  чистить  и
чинить винтовку и даже вытачивать на станке детали, требующие замены.
   Закрепив оптический прицел, Стивен осмотрел в  него  здание  компании
"Гудзон-Эйр". Жену он не увидел, хотя точно знал, что она или уже здесь,
или скоро приедет. Прослушивая кассету,  на  которой  фиксировались  все
телефонные разговоры, ведущиеся  из  конторы,  Стивен  узнал,  что  Жена
сообщила кому-то по имени Рон  о  перемене  планов.  Вместо  того  чтобы
отправиться прямиком в охраняемый дом, она решила заехать в  аэропорт  и
попытаться найти механиков, чтобы завершить переоборудование самолета.
   Припав к земле, Стивен пополз  вперед.  Оставаясь  скрытым  в  густых
зарослях,  он  поднялся  на  небольшой  бугор,  откуда  как  на   ладони
просматривались ангар, здание и стоянка перед ним. От зоны действия  его
теперь отделяли лишь две рулежные дорожки и ровное стриженное поле.
   Лучше место для убийства не придумаешь. Широкое, открытое. Все  входы
и выходы просматриваются с выбранной позиции.
   У входа в здание  стояли  двое.  Полицейский  в  форме  и  женщина  с
длинными  огненно-рыжими  волосами,  спускающимися   на   плечи   из-под
бейсболки. Очень красивая.  Тоже  из  полиции,  но  в  штатском.  Стивен
различил у нее на бедре оттопыренную кобуру. Достав дальномер, он  навел
его так, чтобы в поле зрения появилась  раздвоенная  рыжая  шевелюра,  а
затем вращением кольца добился совмещения изображений.
   Триста шестнадцать ярдов.
   Отложив дальномер, Стивен снова взял винтовку и навел перекрестие  на
красивое лицо, обрамленное рыжими волосами. Ему почему-то  стало  не  по
себе от вида этого лица. Оно не понравилось Стивену. И у него  мелькнула
мысль, чем вызвана эта неприязнь.
   Где-то поблизости в траве послышался шорох. Стивен вздрогнул: черви.
   Его охватила дрожь омерзения.
   Лицо в окне...
   Он навел перекрестие на грудь женщины.
   Дрожь прошла.
   "Солдат, какой девиз у снайпера?"
   "Сэр, один шанс, один выстрел, одно попадание".
   Условия для стрельбы были великолепные. Слабый ветерок, дующий справа
налево, со скоростью около четырех миль в час. Воздух влажный,  так  что
пуля будет словно плиссировать  в  нем.  Местность  ровная,  однородная;
можно  не  опасаться  восходящих  воздушных  потоков  над   неравномерно
нагретыми участками.  Спустившись  с  бугорка,  Стивен  прочистил  ствол
"Модели   40"   шомполом   с   намотанным   на   конец   куском   мягкой
хлопчатобумажной ткани.  Хороший  снайпер  всегда  чистит  оружие  перед
выстрелом. Капелька  влаги  или  масла  может  отклонить  траекторию  на
дюйм-два. Затем, сделав из ремня  уп