е
помещение трейлера. Несколько стульев, стол. На полу в гостиной  толстый
матрац и подушка. От внутреннего  убранства  веяло  нищетой:  ободранные
двери,  пулевые  пробоины  в   стенах,   разбитые   окна,   грязный   до
невозможности ковер. За время работы в полиции Нью-Йорка молодой женщине
не раз приходилось  видеть  подобные  печальные  места  -  но  всегда  в
качестве постороннего. Сейчас же убогий трейлер стал на время ее домом.
   Сакс вспомнила слова Люси, произнесенные сегодня днем.
   Все обычные правила перестают быть применимы к любому,  кто  попадает
на северный берег. Неважно, о нас или о них идет речь. Вдруг  неожиданно
ловишь себя на том, что начинаешь стрелять, не зачитав  обвиняемому  его
права.
   Вспомнила оглушительные выстрелы из  ружья,  предназначавшиеся  ей  с
Гарретом.
   Мальчишка завесил окна засаленными тряпками,  чтобы  снаружи  не  был
виден свет. Выйдя  на  улицу,  он  быстро  вернулся  с  ржавой  кружкой,
наполненной водой - несомненно, дождевой. Гаррет протянул  кружку  Сакс.
Та покачала головой.
   - У меня такое ощущение, будто я выпила половину Пакенока.
   - Это кое-что получше.
   - Не сомневаюсь, и все же я пас.
   Осушив кружку,  Гаррет  помешал  еду,  разогревавшуюся  на  небольшой
газовой  плите,  напевая  вполголоса:  "Фермер  Джон,   фермер   Джон...
Наслаждайтесь свежими  продуктами  компании  "фермер  Джон"".  Это  была
всего-навсего песенка из рекламного ролика, но почему-то она действовала
Сакс на нервы, и молодая женщина вздохнула с облегчением,  когда  Гаррет
умолк.
   Сакс собиралась отказаться и от еды, но  вдруг  неожиданно  для  себя
осознала, что умирает от голода. Гаррет разлил содержимое кастрюли в две
миски и протянул ей ложку. Поплевав, Сакс вытерла ее о свою футболку.
   Некоторое время беглецы молча ели.
   Вдруг Сакс обратила внимание  на  доносящийся  снаружи  пронзительный
высокий треск.
   - Что это? - спросила она. - Цикады?
   - Ага, - подтвердил Гаррет. - Но шум производят  только  самцы.  Одни
только самцы. Весь этот шум производится маленькими  пластинками  на  их
телах. - Он умолк, задумавшись о чем-то. - Прикинь, да  -  у  них  такая
странная жизнь. Личинки зарываются в землю и  остаются  там  -  ну,  лет
двадцать. Потом они выбираются на поверхность  и  залезают  на  деревья.
Кожица у них  лопается  на  спинке,  и  появляется  взрослое  насекомое.
Столько лет прятаться в земле, чтобы выползти на свет и стать взрослыми.
   - Гаррет, почему тебе так нравятся насекомые?
   Он замялся.
   - Не знаю. Нравятся, и всё.
   - А ты сам над этим не задумывался?
   Отложив  ложку,  мальчишка  принялся  чесать  язву,   полученную   от
соприкосновения с ядовитым дубом.
   - Наверное, я стал ими увлекаться после смерти родителей.  Мне  тогда
было очень плохо. С головой творилось что-то  непонятное.  Я  чувствовал
себя... ну, каким-то другим. Не знаю. Учителя в школе  говорили,  что  я
переживаю по поводу гибели мамы, папы и сестры, и поэтому  мне  нужно  -
ну, больше работать. Но я не мог. Я просто не чувствовал себя настоящим.
Мне было на все наплевать. Я только валялся в постели или уходил  читать
в лес или на болото. Так я провел целый год. Ну, я почти  ни  с  кем  не
встречался. Меня передавали от одних  приемных  родителей  к  другим.  А
потом я прочел одну вещь. Вот в этой книге.
   Полистав "Миниатюрный мир", он нашел нужную страницу и протянул книгу
Сакс. Там был обведен абзац, озаглавленный "Отличительные черты здоровых
живых организмов". Сакс быстро пробежала взглядом с десяток положений.
   - Здоровое животное стремится расти и развиваться.
   - Здоровое животное стремится выживать.
   -  Здоровое  животное  стремится   приспосабливаться   к   окружающей
обстановке.
   - Я прочел это и - раз - понял, что смогу снова стать таким. Здоровым
и нормальным. Я очень старался выполнять все правила. И мне стало лучше.
Вот так, наверное, я стал к ним ближе - я имел в виду насекомых.
   На руку Сакс сел комар. Молодая женщина рассмеялась.
   - Но они пьют нашу кровь. - Она хлопнула по руке. - Готов.
   - Готова, - поправил ее Гаррет. -  Кровь  пьют  только  самки.  Самцы
питаются нектаром.
   - Правда?
   Он кивнул.
   - Насекомые никуда не денутся.
   - То есть?
   Отыскав нужный абзац, Гаррет прочел его вслух:
   - "Если какое-то живое  создание  и  можно  назвать  бессмертным,  то
только насекомое. Насекомые жили на Земле за миллионы лет  до  появления
млекопитающих и будут на ней жить  еще  долгое  время  после  того,  как
исчезнет вся разумная жизнь", - отложив  книгу,  он  посмотрел  на  свою
спутницу. - Понимаешь, дело в том, что если убьешь  одно  насекомое,  их
останется еще очень много. Если бы мама, папа и сестра были насекомыми и
погибли бы, осталось бы много таких же,  как  они,  и  мне  не  было  бы
одиноко.
   - Разве у тебя нет друзей?
   Гаррет пожал плечами.
   - Ну, Мери-Бет. Она, вроде, единственная.
   - Она тебе нравится, да?
   - Очень. Однажды она защитила меня от одного парня, который собирался
сделать со мной гадость. И она, ну, говорит со мной. - Он  задумался.  -
Наверное, именно это в ней  нравится  мне  больше  всего.  Наши  беседы.
Знаешь, я думал, ну, может быть, через  несколько  лет,  когда  я  стану
постарше, она согласится куда-нибудь со мной сходить. Ну, типа, в  кино.
Или выехать на пикник. Однажды я за ней наблюдал. Она выехала  за  город
вместе со своей матерью и подругами. Им было весело. Я смотрел  за  ней,
ну, несколько часов. Сидел под  кустом  остролиста  с  бутылкой  воды  и
печеньем и представлял себе,  что  я  вместе  с  ними.  Ты  когда-нибудь
выезжала на пикник?
   - Ну да, конечно.
   - Я тоже часто выезжал со своими родителями.  Настоящими  родителями.
Мне это очень нравилось. Мама и Кей накрывали на стол и жарили  мясо  на
углях. А мы с папой, разувшись  и  закатав  штаны,  заходили  в  реку  с
удочками. Я до сих пор помню ощущение холодной воды и илистого  дна  под
ногами.
   У Сакс мелькнула мысль, не потому  ли  мальчишка  так  любит  воду  и
водных насекомых.
   - И ты надеешься, что вы с Мери-Бет когда-нибудь выедете на пикник?
   - Не знаю. - Тряхнув головой, он печально улыбнулся.
   - Вряд ли. Мери-Бет такая  красивая  и  умная,  и  она  здорово  меня
старше. Она найдет себе какого-нибудь красивого и умного парня. Но может
быть, мы с ней будем друзьями. Но даже если нет, мне все равно, лишь  бы
у нее все было хорошо. Мери-Бет останется  со  мной  до  тех  пор,  пока
опасность не  исчезнет.  Или  пока  ты  со  своим  другом,  человеком  в
инвалидном кресле, о котором все говорят, не поможете переправить  ее  в
такое место, где она будет в безопасности.
   Отвернувшись к окну, Гаррет умолк.
   - Ей угрожает мужчина в коричневом комбинезоне? - спросила Сакс.
   Помолчав, Гаррет кивнул.
   - Ага. Точно.
   - Пойду схожу за водой, - сказала Сакс.
   - Подожди, - остановил ее он.
   Нарвав засохших  листьев  с  ветки,  стоявшей  на  кухонном  столике,
мальчишка заставил молодую женщину натереть себе ими руки и  лицо.  Сакс
ощутила резкий запах травы.
   - Цитронелла, - объяснил Гаррет. - Отгоняет комаров. Тебе  больше  не
придется их давить.
   Взяв чашку. Сакс вышла на улицу и нашла бочку с дождевой водой. Бочка
была закрыта тонкой сеткой. Сняв сетку, молодая женщина зачерпнула  воды
и сделала глоток. Вода оказалась сладковатой  на  вкус.  Сакс  постояла,
прислушиваясь к голосам ночных насекомых.
   Или пока ты со своим другом, человеком в инвалидном кресле, о котором
все говорят, не поможете переправить ее в такое место, где она  будет  в
безопасности.
   У нее в голове засела фраза: "человек в инвалидном кресле, человек  в
инвалидном кресле".
   Сакс вернулась в  трейлер.  Поставив  кружку,  она  окинула  взглядом
тесную гостиную.
   - Гаррет, ты не сделаешь мне одно одолжение?
   - Валяй.
   - Ты мне доверяешь?
   - Валяй.
   - Сядь сюда.
   С удивлением посмотрев на нее, мальчишка подошел к старому креслу, на
который она указала. Взяв плетеное кресло,  стоявшее  у  стены,  молодая
женщина поставила его напротив Гаррета.
   - Гаррет, помнишь, что просил тебя сделать в тюрьме доктор Пенни? Про
пустой стул?
   - Разговаривать со стулом? - неуверенно взглянул на нее мальчишка.  -
Да, это игра, - кивнул он.
   - Точно. Я хочу, чтобы ты ее повторил. Хорошо?
   Помявшись, Гаррет вытер руки  об  штаны  и,  бросив  на  стул  долгий
взгляд, наконец сказал:
   - Валяй.
 
Глава 31 
 
   Мысли Амелии Сакс постоянно возвращались к психологическому сеансу  в
комнате для допросов.
   Не  замеченная  никем,  молодая  женщина  внимательно  наблюдала   за
Гарретом через однонаправленное зеркало. Она помнила, как  психотерапевт
пытался заставить мальчишку представить, что перед ним на  пустом  стуле
находится Мери-Бет. Ей Гаррет ничего не хотел сказать, но в то же  время
не вызывало сомнения, что  перед  кем-то  он  хочет  выговориться.  Сакс
видела это по выражению его лица - тоскливому, разочарованному, но в  то
же время с примесью злости, - появлявшемуся тогда,  когда  доктор  Пенни
переводил разговор на Мери-Бет.
   О, Райм, ты принимаешь только  бесстрастные  неоспоримые  улики.  Для
тебя не имеют никакого значения такие мелочи,  как  слова,  тон,  слезы,
взгляд. Но ведь не все, что нам рассказывают, ложь. Я  склонна  поверить
Гаррету, а не уликам.
   - Посмотри на это  кресло,  -  сказала  Сакс.  -  Кого  бы  ты  хотел
представить сидящим в нем?
   - Не знаю, - покачал головой Гаррет.
   Она пододвинула плетеное кресло ближе к нему. Улыбнулась.
   - Скажи, не бойся. Девушку? Своего одноклассника?
   Мальчишка снова покачал головой.
   - Ну же, расскажи.
   - Не знаю... Может быть... - Помолчав, Гаррет вдруг выпалил:
   - Может быть, своего отца.
   Сакс с раздражением вспомнила холодный взгляд и  грубые  манеры  Хэла
Бэббеджа. Наверное, у Гаррета есть много чего сказать ему.
   - Одного отца? Или их обоих с миссис Бэббедж?
   - Нет-нет, не его. Моего родного отца.
   - Родного отца?
   Гаррет  возбужденно  кивнул,  щелкая  ногтями.  Было  видно,  как  он
нервничает.
   Усики насекомых выдают их настроение...
   Взглянув на лицо Гаррета, отражающее  борьбу  противоречивых  чувств.
Сакс вдруг с ужасом осознала, что не имеет понятия о  том,  что  делает.
Опытный психолог знает, как направлять, как помогать своему пациенту.  А
вдруг состояние Гаррета станет еще хуже? Что  если  она  подтолкнет  его
перейти какую-то границу, после чего мальчишка  перестанет  отвечать  за
свои действия, и это плохо кончится для него или для кого-то еще? И  все
же Сакс решила идти до конца. Это  ей  досталось  от  отца  -  вместе  с
любовью к машинам, любовью к своей работе  в  полиции  и  нетерпением  к
глупости Сакс унаследовала от него талант психолога.
   Линкольн Райм всячески боролся с этим стремлением быть ближе к людям,
предрекая, что это неизбежно приведет к провалу. Но, несмотря на то  что
Райм неизменно превозносил талант Амелии Сакс как научного криминалиста,
в сердце своем она оставалась тем, чем был  ее  отец,  -  полицейским  с
улицы.
   Амелия Сакс была уверена в том, что лучшие улики находятся  в  сердце
человека.
   Гаррет метнул взгляд на окно, где в грязное стекло с самоубийственным
упорством колотились мошки.
   - Как звали твоего отца? - мягко спросила Сакс.
   - Стюарт. Стю.
   - А ты как его звал?
   - В основном "папа". Иногда "сэр".  -  Гаррет  грустно  улыбнулся.  -
Когда я что-то делал не так и - ну, хотел вести себя получше.
   - Вы с ним ладили?
   - Лучше, чем большинство моих друзей со своими отцами. Одних  пороли,
на других постоянно кричали. Знаешь, вроде: "Где ты так долго  шлялся?",
"Когда ты наведешь у себя в комнате  порядок?",  "Почему  ты  не  выучил
уроки?". Но на меня папа никогда не повышал голос. До тех пор, пока...
   Он умолк.
   - Продолжай.
   - Не знаю, - он снова пожал плечами.
   - Гаррет, что случилось потом? - настаивала Сакс.
   Молчание.
   - Ну же, говори.
   - Не хочу ничего говорить. Это так глупо.
   - Хорошо, не говори мне. Скажи ему, своему отцу.  -  Она  кивнула  на
кресло. - Отец сидит напротив тебя. Представь это. -  Подавшись  вперед,
мальчишка уставился на пустое кресло. В его  глазах  мелькнул  страх.  -
Перед тобой сидит Стю Хэнлон. Говори с ним.
   На мгновение взгляд Гаррета наполнился такой тоской, что Сакс едва не
разревелась сама.  Почувствовав,  что  надвигается  что-то  важное,  она
испугалась, как бы мальчишка не остановился на полпути.
   - Расскажи мне о  своем  отце,  -  тихо  произнесла  она.  -  Как  он
выглядел. Как одевался.
   После некоторого молчания мальчишка наконец заговорил.
   - Папа был высоким и довольно худым. Волосы у него были темные. Стриг
он их коротко,  и  они  после  этого  долго  торчали  ежиком.  Ему  даже
приходилось мазать их какой-то  штуковиной,  она  очень  приятно  пахла.
Одевался отец  всегда  хорошо.  Джинсы  на  дух  не  переносил.  Никаких
футболок, только - ну, рубашки. И брюки с отворотами.
   Сакс  вспомнила,  что  во  время  осмотра  комнаты  Гаррета  обратила
внимание как раз на это: никаких джинсов,  только  брюки  с  отворотами.
Губы мальчишки тронула слабая улыбка.
   - Отец бросал монетку вдоль брючины и пытался поймать ее  в  отворот.
Если это у него получалось, он отдавал монетку мне или сестре. Это у нас
была такая, ну, игра. А на  Рождество  отец  приносил  домой  серебряные
доллары и бросал их до тех пор, пока они не доставались нам.
   Сакс вспомнила про серебряные доллары в банке с осами.
   - А какие у него были увлечения? Он занимался спортом?
   - Отец любил читать. Он постоянно таскал нас по книжным магазинам,  а
по вечерам читал нам вслух. Книги по истории, о путешествиях. О природе.
Да, еще он любил ловить рыбу. Рыбачил почти каждые выходные.
   - Ну, хорошо, представь себе, что отец сейчас  сидит  перед  тобой  в
этом кресле, на нем брюки со стрелками и рубашка.  И  он  читает  книгу.
Договорились?
   - Валяй.
   - Отец откладывает книгу...
   -  Нет,  сперва  отец,  ну,  он  закладывал  то  место,  на   котором
остановился. Закладок у него была целая куча. Вроде как  собирал.  Мы  с
сестрой подарили ему закладку на Рождество - последнее перед аварией.
   -  Отлично,  отец  отмечает  то  место,  на  котором  остановился,  и
откладывает книгу. Он смотрит на тебя. Ты можешь ему что-нибудь сказать.
О чем ты хочешь говорить?
   Пожав плечами, Гаррет покачал  головой.  Возбужденно  обвел  взглядом
тесное помещение трейлера.
   Но Сакс не собиралась отступать.
   Время работать кулаками...
   - Подумай, ты хочешь поговорить с ним о  чем-то  важном.  Об  аварии.
Тебе не дает покоя одна мысль. Говори, Гаррет.
   Папа никогда не повышал на меня голос. До тех пор...
   Стиснув руки, мальчишка потер ладони и защелкал ногтями.
   - Гаррет, скажи ему.
   - Да, наверно, я должен ему кое-что сказать.
   - Что?
   - Ну, в тот вечер... в тот вечер, когда они погибли...
   Сакс  ощутила  легкую  дрожь.  Она  чувствовала,   что   сейчас   они
приближаются к чему-то очень страшному. На  мгновение  у  нее  мелькнуло
желание повернуть назад.  Но  Амелия  Сакс  не  привыкла  отступать;  не
отступила она и сейчас.
   - Что произошло в тот вечер? Ты хочешь поговорить с отцом  именно  об
этом?
   Гаррет кивнул.
   - Понимаешь, они сидели в машине. Мы должны были ехать в  гости.  Это
была среда. А по средам мы всегда ездили к Беннингенам.  Я  очень  любил
куриные палочки. И жареную рыбу  с  "Кока-колой".  А  Кей,  моя  сестра,
обожала лук колечками, и мы делили с ней блюда. А потом мы  рисовали  на
чистой тарелке, выдавливая кетчуп из бутылки.
   Его лицо стало  бледным  и  осунувшимся.  Сакс  отметила,  что  глаза
потемнели от горя.  Ей  пришлось  приложить  все  силы,  чтобы  сдержать
собственные чувства.
   - Что ты запомнил о том вечере?
   - Машина стояла на улице. За домом. Папа, мама и Кей  сидели  в  ней.
Они собрались ехать в гости. И... - Гаррет сглотнул комок в горле, - они
собирались ехать без меня.
   - Да?
   Он кивнул.
   - Я задержался. Пошел гулять в лес у Блэкуотер-Лендинг и потерял счет
времени. Я бежал - ну, полмили, не меньше. Но  отец  не  пускал  меня  в
машину. Он очень разозлился на меня за то, что я опоздал. Я так хотел  к
ним в машину. На улице было очень холодно. Помню, я  дрожал,  и  папа  с
мамой и сестра тоже дрожали. На окнах был иней. Но они так и не  открыли
двери.
   - Может быть, отец просто тебя не увидел. Из-за инея.
   - Нет, он меня видел. Я стоял  рядом  с  его  дверцей.  Я  колотил  в
стекло, и отец меня видел, но дверь не открывал. Он  хмурился  и  что-то
кричал. А я думал, что отец на меня зол, а мне холодно, и  я  не  получу
куриных палочек и рыбы по-французски.
   По щекам Гаррета потекли слезы. Сакс хотелось обнять его за плечо, но
она не трогалась с места.
   - Продолжай, - кивок в сторону пустого кресла. - Говори с отцом.  Что
ты хочешь ему сказать?
   Гаррет не отрывал глаз от нее, но Сакс указала на кресло. Наконец  он
повернулся в ту сторону.
   - Я замерз! - выкрикнул он. - Я замерз и хочу  в  машину!  Почему  он
меня не пускает?
   - Нет, скажи ему. Представь, что он сидит здесь. Так  же  в  точности
Райм заставлял ее на месте преступления вживаться в  образ  преступника.
Занятие это было очень мучительное,  и  сейчас  Сакс  слишком  отчетливо
ощущала страх мальчишки. И все же она не собиралась сдаваться.
   - Скажи ему - скажи своему отцу.
   Испуганно взглянув на старое кресло, мальчишка подался вперед.
   - Я...
   - Продолжай, Гаррет, - прошептала Сакс. - Все хорошо. Я не дам тебя в
обиду. Говори.
   - Я тоже хотел поехать к Беннингенам вместе  с  вами!  -  всхлипывая,
воскликнул Гаррет. - Вот и все. Хотел, чтобы мы  все  поехали  в  гости.
Почему ты не пустил меня в машину? Ты  увидел,  что  я  бегу,  но  запер
дверь. Я опоздал совсем ненамного! - Постепенно он начал распаляться.
   - Ты захлопнул дверь у меня перед самым носом! Ты разозлился на меня,
но я не был виноват. Да, я опоздал... но это не так страшно! Наверное, я
чем-то еще провинился перед тобой. Чем? Почему ты не хотел, чтобы я ехал
с вами? Скажи, что я сделал не так. - Его  душили  слезы.  -  Вернись  и
скажи мне. Вернись! Я хочу знать! Чем я перед  тобой  провинился?  Скажи
мне, скажи, скажи!..
   Вскочив с места,  Гаррет  пнул  ногой  пустое  кресло,  отлетевшее  к
противоположной стене и  упавшее  набок.  Схватив  кресло,  мальчишка  с
яростным воплем швырнул его об пол. Изумленно  моргая.  Сакс  попятилась
назад. Гаррет колотил кресло до тех пор, пока от него не  осталась  куча
соломы. Рухнув на пол, он съежился и затих, жалобно всхлипывая.  Вскочив
с места. Сакс обняла его дрожащие плечи.
   Через пять минут все было кончено. Встав, Гаррет вытер лицо рукавом.
   - Гаррет, - едва слышно произнесла Сакс.
   Но он покачал головой.
   - Пойду на улицу.
   Он хлопнул за собой дверью.
   Сакс осталась сидеть на полу, гадая, что делать дальше. Измученная до
предела, она тем не  менее  не  собиралась  ложиться  на  приготовленный
матрац. Погасив лампу, Сакс раздернула занавески и,  пододвинув  к  окну
сырое  кресло,  опустилась  в  него.  Прижавшись  лицом  к  стеклу,  она
всматривалась в  темноту,  вдыхая  аромат  цитронеллы.  Когда  ее  глаза
привыкли к темноте, она разглядела силуэт мальчишки, сидящего на  пне  и
следящего за созвездиями светящихся насекомых, наполнивших ночной лес.
 
Глава 32 
 
   - Я в это не верю, - пробормотал Линкольн Райм.
   Криминалист  только  что  разговаривал  со  взбешенной   Люси   Керр,
сказавшей, что Сакс стреляла в полицейских у моста Гобет-бридж.
   - Я в это не верю, - шепотом повторил он Тому.
   Помощник мастерски умел ухаживать за искалеченными телами - и душами,
искалеченными  из-за  искалеченных  тел.  Однако  сейчас  дело  обстояло
гораздо хуже, и он смог только постараться успокоить Райма.
   - Произошло какое-то