ала  осторожно
спускаться к топкому берегу, туда,  где  канал  Блэкуотер  встречался  с
мутными водами реки Пакенок.
   Она пришла сюда, потому что считала, что так надо.
   Даже несмотря на то, что ей было страшно.
   Солнце взошло совсем недавно,  но  в  этом  году  август  в  Северной
Каролине выдался небывало жарким. Когда Лидия  добралась  до  поляны  на
берегу, окруженной ивами и  широколистым  лавром,  ее  белый  халат  был
мокрым от пота. Она без труда нашла место, которое искала: желтая  лента
ограждения была хорошо видна сквозь туман.
   Звуки раннего утра. Шуршащий в кустах зверек, шелест ветра в  камышах
и осоке.
   "Господи, до чего же мне страшно!"  Лидии  вспомнились  самые  жуткие
сцены из романов Стивена Кинга и Дина Кунца, которыми  она  зачитывалась
допоздна вдвоем со своей подругой, бутылкой пива "Бен и Джерри".
   В кустах снова послышался какой-то шум. Лидия  испуганно  застыла  на
месте, оглядываясь по сторонам. Затем заставила себя пройти чуть дальше.
   - Эй! - окликнул ее мужской голос, прозвучавший совсем рядом.
   Ахнув, Лидия обернулась и едва не выронила цветы.
   - Джесс, как же ты меня напугал!
   - Извини.
   Джесс Корн стоял за плакучей ивой, рядом с огороженной поляной. Лидия
отметила, что они не  могли  оторвать  взгляда  от  одного  и  того  же:
обведенного блестящей белой  краской  силуэта  на  земле,  обозначающего
место, где был найден труп подростка. Рядом с  тем  местом,  где  лежала
голова Билли, темнело пятно, и Лидия, профессиональная медсестра,  сразу
же узнала спекшуюся кровь.
   - Это здесь произошло? - прошептала она.
   - Да, здесь.
   Вытерев лоб, Джесс  поправил  выбившуюся  прядь.  Его  бежевая  форма
сотрудника  полицейского  управления  округа  Пакенок  была   измята   и
перепачкана. Подмышками расходились темные круги пота. Несмотря на  свои
тридцать лет, Джесс еще сохранил мальчишеский задор.
   - Ты давно здесь? - спросила Лидия.
   - Не знаю. Часов с пяти, наверное.
   - Я видела на дороге машину. Ты с Джимом?
   - Нет, с Эдом Шеффером. Он на том берегу. - Джесс кивнул на цветы:
   - Красивые.
   Лидия посмотрела на зажатый в руке букетик маргариток.
   - Два доллара сорок девять центов. Купила вчера вечером, в  "Лайоне".
Я знала, что так рано  еще  ничего  не  работает.  Ну,  конечно,  "Делл"
работает, но там не продают цветы, - она  вдруг  удивилась,  почему  так
суетится, и снова оглянулась вокруг.  -  А  где  Мери-Бет,  до  сих  пор
неизвестно?
   Джесс покачал головой.
   - Как сквозь землю провалилась.
   - Я так понимаю, его тоже не нашли?
   - И его тоже.
   Взглянув на часы, Джесс отвернулся к  темной  воде,  густому  камышу,
остову сгнившей пристани.
   Лидии совсем не нравилось, что помощник шерифа,  вооруженный  большим
пистолетом, взволнован не меньше нее. Джесс  стал  было  подниматься  по
заросшему травой склону к шоссе, но, остановившись, еще раз посмотрел на
часы.
   - Всего два девяносто девять?
   - Сорок девять. В "Лайоне".
   - Отличная  цена,  -  заметил  молодой  полицейский,  прищурившись  и
вглядываясь в густую траву. - Я пойду к патрульной машине.
   Он пошел вверх к шоссе.
   Лидия Йохансон подошла ближе к месту  преступления.  Представив  себе
Иисуса в окружении ангелов, молодая женщина начала молча  молиться.  Она
молилась о душе Билли Стайла, лишь вчера  утром,  прямо  на  этом  месте
расставшейся с окровавленным телом.  Молилась,  чтобы  горе,  посетившее
Таннерс-Корнер, поскорее ушло.
   Она молилась и за себя.
   В кустах снова послышался шум. Треск сучьев, шелест листвы.
   Стало уже совсем светло, но поднявшемуся солнцу не  удалось  рассеять
мрак над Блэкуотер-Лендинг. Река, глубокая в этом месте, была  окаймлена
с обеих сторон подступившими прямо к  воде  кудрявыми  черными  ивами  и
толстыми  стволами  кедров  и  кипарисов,  засохших,   но   еще   живых,
задыхающихся от цепких лиан и  мха.  К  северо-западу  от  реки,  совсем
недалеко, начиналось Огромное Жуткое Болото, о котором  Лидия  Йохансон,
как и все подростки округа Пакенок, бывавшая на летних сборах в  лагерях
бойскаутов, знала немало легенд:  о  Даме  в  озере,  об  Обезглавленном
машинисте...   Но   сейчас   молодую   женщину   путало   не   это:    у
Блэкуотер-Лендинг появился свой призрак -  парень,  похитивший  Мери-Бет
Макконнел.
   Открыв сумочку, Лидия достала трясущимися  руками  сигарету.  Это  ее
несколько успокоило. Она прошлась вдоль берега. Остановилась  в  высокой
траве, склонившейся от жаркого ветра.
   С шоссе донесся звук заработавшего автомобильного двигателя. Но Джесс
ведь  никуда  не  уедет,  правда?  Лидия  встревожено  повернула  назад.
Впрочем, машина продолжала стоять на месте. Наверное, Джесс просто решил
включить  кондиционер,  успокоилась  Лидия.  Повернувшись  к  реке,  она
заметила, что камыш шелестит и колышется.
   Словно  кто-то,  пробираясь  сквозь  заросли,  пригибался  к   земле,
приближаясь к желтой ленте.
   Но нет, конечно же, это ей только кажется  с  перепугу.  Всему  виной
ветер,  заверила  себя  Лидия.  Осторожно  положив  букетик  в  развилку
корявого ствола черной ивы рядом с жутким контуром распростертого  тела,
она снова начала молиться.
   На другом берегу реки Пакенок, как раз напротив  места  преступления,
помощник шерифа Эд Шеффер  прислонился  к  стволу  кряжистого  дуба,  не
обращая внимания на вьющихся вокруг него москитов. Постояв так  немного,
он снова нагнулся, внимательно  изучая  землю,  пытаясь  отыскать  следы
мальчишки.
   И тут же схватился за ветку, чтобы удержать равновесие, от  усталости
у него закружилась  голова.  Как  и  большинство  сотрудников  окружного
полицейского управления, Эд Шеффер за  последние  двадцать  четыре  часа
практически не сомкнул глаз. Все силы местной полиции  были  брошены  на
поиски Мери-Бет Макконнел и похитившего ее мальчишки. Но в то время  как
все остальные все же заглядывали  домой,  чтобы  умыться,  перекусить  и
урвать пару часов сна, Эд оставался  на  ногах.  Самый  старый  и  самый
крупный в управлении (пятьдесят один  год  и  двести  шестьдесят  четыре
фунта в основном  бесполезного  веса),  сейчас  он  мучился  от  голода,
усталости и ноющих суставов, но все же не собирался сдаваться. Эд Шеффер
снова осмотрел землю.
   - Джесс, это я, - включил он рацию. - Ты меня слышишь?
   - Валяй.
   Эд перешел на шепот.
   - Я нашел следы. Совсем свежие. Им не больше часа.
   - Ты думаешь, это он?
   - А кто еще? В такую рань, на этом берегу Пако?
   - Похоже, ты прав, - согласился Джесс  Корн.  -  Я  сначала  тебе  не
поверил, но ты, кажется, попал в самую точку.
   Именно Эд предположил, что мальчишка вернется. И дело было вовсе не в
заезженном  штампе  -  будто  бы  преступника  всегда  тянет  на   место
преступления. Просто Блэкуотер-Лендинг был его излюбленным  местом;  вот
уже много лет парень всегда приходил сюда, если  у  него  были  какие-то
неприятности.
   Эд  огляделся,  всматриваясь  в  непроницаемое  сплетение  ветвей   и
листьев, окружающее его. На смену усталости и болям  в  суставах  пришел
страх. О господи, мальчишка где-то здесь.
   Полицейский снова включил рацию.
   - Судя по следам, он шел к  берегу,  но  точно  сказать  не  могу.  В
основном он ступал по листве. Будь начеку. А я постараюсь узнать, откуда
он пришел.
   Поморщившись, Эд выпрямился и бесшумно, насколько это  было  возможно
при его комплекции, направился по следам мальчишки в  направлении  леса,
удаляясь от реки.
   Пройдя футов сто, он увидел, что следы привели  к  старой  охотничьей
сторожке - вросшему в землю сооружению, способному приютить человека три
- четыре. Черными пятнами зияли бойницы. Сторожка  казалась  пустой.  Ну
хорошо, хорошо... Возможно, мальчишки там нет. И все же...
   Тяжело дыша, Эд Шеффер сделал то, чего не  делал  уже  полтора  года:
расстегнул кобуру. Сжав мокрой от  пота  рукой  револьвер,  он  медленно
двинулся вперед, отчаянно бросая взгляды то в сторону  сторожки,  то  на
землю под ногами, выбирая, куда наступить, чтобы не издать лишнего шума.
   Есть ли у мальчишки оружие? Вдруг полицейскому пришло в  голову,  что
сейчас он совершенно беззащитен, словно солдат, высадившийся на открытом
песчаном берегу. Мысленно представив себе,  как  из  бойницы  появляется
ствол винтовки, Эд, охваченный паникой, неуклюже  пригнулся  и  пробежал
последние десять футов до постройки. Прижавшись к изъеденному  непогодой
дереву, он остановился, переводя дыхание и  прислушиваясь.  Из  сторожки
доносилось лишь  жужжание  насекомых.  Отлично.  Теперь  надо  заглянуть
внутрь. И быстро. Не дав себе времени испугаться, Эд заглянул в бойницу.
   Никого.
   Прищурившись, он всмотрелся  в  темноту,  и  его  лицо  расплылось  в
улыбке. На полу что-то лежало.
   - Джесс! - возбужденно крикнул Эд в рацию.
   - Говори.
   - Я у сторожки где-то в четверти мили к  северу  от  реки.  По-моему,
мальчишка провел здесь ночь. Тут обертки от  продуктов,  пустые  бутылки
из-под воды. Катушка скотча. И знаешь еще что? Я вижу карту.
   - Карту?
   - Ага. Похоже,  наши  края.  Быть  может,  она  нам  подскажет,  куда
мальчишка дел Мери-Бет. Ты как думаешь?
   Но Эд Шеффер так и не узнал, как отнесся его напарник к замечательной
следовательской работе. Лес огласился женским  криком,  и  рация  Джесса
Корна умолкла.
 
*** 
 
   Лидия Йохансон,  отшатнувшись  назад,  снова  вскрикнула.  Мальчишка,
выпрыгнув из зарослей высокого тростника,  схватил  ее  крепкими,  будто
стальными пальцами.
   - Господи Иисусе, только не делай мне больно! - взмолилась она.
   - Заткнись, - сдавленно прошептал он, настороженно оглядываясь.
   Он был высоким и  худым,  похожим  на  большинство  шестнадцатилетних
подростков провинциальных южных городов и необычайно сильным для  своего
возраста.  Кожа  его,  покраснев,  покрылась  волдырями,  вероятно,   от
соприкосновений с листвой ядовитого дуба. Волосы неровно обрезаны;  судя
по всему, он стриг их сам. В глазах застывший страх.
   - Я просто принесла цветы... и все! Я не...
   - Шш, - прошипел парень.
   Его длинные грязные ногти больно вонзились ей в руку, и  Лидия  снова
вскрикнула. Он сердито зажал ей рот ладонью, притягивая женщину к  себе.
Лидия ощутила терпкий запах немытого тела.
   - Ты делаешь мне больно! - простонала она, пытаясь вырваться.
   - Заткнешься ты, наконец?
   Отрывистые слова хлестнули ее обледенелыми  ветвями,  капельки  слюны
попали на лицо. Парень затряс ее словно  непослушную  собаку.  В  борьбе
одна кроссовка соскочила у него с ноги, но он, не  обращая  внимания  на
потерю, снова зажал Лидии рот, и молодая женщина наконец затихла.
   С вершины холма донесся голос Джесса Корна:
   - Лидия, где ты?
   -  Шш,  -  предостерегающе  зашипел  парень.   Его   безумные   глаза
округлились. - Еще раз крикнешь, и  тебе  будет  больно.  Понятно?  Тебе
понятно?
   Сунув руку в карман, он извлек нож и показал его Лидии.
   Она отчаянно закивала.
   Парень потащил ее к реке.
   "О нет, не надо! Пожалуйста,  только  не  это!  -  взмолилась  Лидия,
мысленно обращаясь к своему ангелу-хранителю. - Не дай ему забрать  меня
туда!"
   К северу от Пако...
   Обернувшись, Лидия увидела Джесса Корна, стоящего на обочине ярдах  в
ста, прикрывавшего глаза сложенной козырьком рукой и оглядывающегося  по
сторонам.
   - Лидия, где ты? - снова окликнул полицейский.
   Парень дернул ее за руку.
   - Господи, ну пошли же!
   - Эй! - крикнул Джесс, наконец увидев их.
   Он побежал вниз, но парень и женщина уже добрались до реки. В камышах
был спрятан ялик. Толкнув в него Лидию, мальчишка прыгнул сам, оттолкнул
лодку от берега и быстро погреб на ту сторону. Как только ялик  уткнулся
в отмель, парень рывком выдернул Лидию на берег и потащил ее в лес.
   - Куда мы идем? - испуганно прошептала она.
   - К Мери-Бет. Будете вместе.
   - Но почему? - всхлипнула Лидия. - Почему ты выбрал меня?
   Но мальчишка, ничего не ответив, рассеянно щелкнул пальцами  и  увлек
ее за собой.
   - Эд, - послышался  из  рации  встревоженный  голос  Джесса.  -  Черт
побери, дела плохи. Мальчишка захватил Лидию. Я потерял их из виду.
   - Что?
   Учащенно дыша, Эд Шеффер остановился. Переведя дыхание, он уже  бежал
к реке, но тут послышался новый крик.
   - Лидию Йохансон. Он и ее захватил.
   - Мать его! - пробормотал грузный помощник шерифа, ругавшийся так  же
часто, как и достававший оружие. - Зачем она ему?
   - Он спятил, вот зачем! - ответил Джесс. - Ублюдок  переплыл  реку  и
сейчас направляется к тебе.
   - Отлично. - Эд задумался. - Наверное,  он  вернется  в  сторожку  за
своим барахлом. Я спрячусь внутри и возьму его, когда он сюда придет.  У
него есть оружие?
   - Не видел.
   Эд вздохнул.
   - Ладно... Перебирайся ко мне, как можно скорее. И предупреди Джима.
   - Уже предупредил.
   Отпустив красную кнопку вызова, Эд вгляделся в кусты, ведущие к реке.
Никакого присутствия мальчишки и  его  жертвы.  Задыхаясь,  Эд  вернулся
бегом к сторожке и, отыскав дверь, пинком распахнул ее. Она со  странным
хрустом отворилась, и полицейский, заскочив в сторожку, припал на колено
перед бойницей.
   Он  был  настолько  переполнен  страхом  и  возбуждением,   настолько
поглощен тем, что предстояло ему сделать, когда мальчишка сюда вернется,
что поначалу не обратил  внимания  на  две  -  три  желто-черные  точки,
закружившиеся у него перед лицом. И на неприятные ощущения на затылке  и
спине.
   Но тотчас  же  щекотание  переросло  во  взрывы  пронзительной  боли,
возникшей в плечах и мгновенно разлившейся по рукам и телу.
   - О боже, - ахнул Эд,  вскакивая  на  ноги  и  потрясение  взирая  на
десятки ос, злобных желто-полосатых насекомых, облепивших его тело.
   Охваченный паникой, он смахнул их с себя, но это  движение  лишь  еще
больше разъярило бестий. Они принялись жалить его в руки.  Эд  закричал.
Боль была невыносимой, страшнее всего, что  ему  доводилось  испытывать,
хуже, чем когда он сломал ногу, хуже,  чем  когда  он  схватил  чугунную
решетку с плиты, не зная, что Джин оставила зажженную конфорку.
   Воздух  внутри  сторожки  стал  непрозрачным,  туча  ос  вылетела  из
большого серого гнезда, которое Эд опрометчиво раздавил, резко распахнув
дверь. Сотни  разъяренных  насекомых  обрушились  на  полицейского.  Они
забирались в волосы, усаживались на руки, залезали в уши, заползали  под
рубашку и в штанины, словно понимая,  что  жалить  ткань  бесполезно,  и
необходимо искать неприкрытую кожу. Эд бросился к двери, срывая  с  себя
рубашку и с ужасом замечая мириады блестящих полумесяцев, облепивших его
широкую грудь и внушительный живот. Отказавшись  от  бесплодных  попыток
стряхнуть насекомых с себя, Эд, как безумный, сломя  голову,  побежал  в
лес.
   - Джесс, Джесс, Джесс! - что есть силы крикнул он, но вдруг  осознал,
что на самом деле  едва  слышно  шепчет.  Горящее  от  укусов  горло  не
издавало звуков.
   "Беги! - приказал он себе. - Беги к реке!"
   И Эд не стал медлить ни секунды. Он бежал так быстро,  как  не  бегал
никогда в жизни, несся напролом через густые заросли,  топая  массивными
ногами. "Беги... Беги что есть силы! - твердил  он  себе.  -  Только  не
останавливайся... Убеги от этих маленьких убийц. Подумай о своей жене, о
близнецах. Беги, беги, беги..."
   Количество ос уменьшилось,  хотя  тридцать  -  сорок  точек  все  еще
чернели на его коже, выгибая брюшка, готовясь снова ужалить.
   "Через несколько минут я буду на берегу реки.  Брошусь  в  воду.  Они
утонут. Все будет хорошо... Беги! Беги от боли... от боли...  Как  такие
маленькие твари могут причинять такую сильную боль? Господи, до чего  же
мне больно..."
   Эд бежал как  профессиональный  спортсмен,  как  затравленный  олень,
круша кусты, которые едва различал сквозь слезы, затянувшие глаза.
   Сейчас он...
   Но подождите, подождите! В чем дело? Оглядевшись  вокруг,  Эд  Шеффер
вдруг понял, что он никуда не бежит. Он даже не стоит. Он лежал на земле
всего в тридцати футах от сторожки, беспомощно дергая ногами.
   Эд схватил рацию, и хотя его большой палец распух от ядовитых укусов,
ему удалось нажать на кнопку вызова. Но тут судороги, начавшиеся с  ног,
достигли торса, шеи, рук, и он выронил рацию. Какое-то мгновение Эд  еще
слышал доносившийся из  динамика  голос  Джесса  Корна,  затем  осталось
только зловещее жужжание, постепенно превратившееся в едва слышный  писк
и вскоре совсем затихшее.
 
Глава 2 
 
   Только Господь бог может исцелить его. Но в намерения Господа это  не
входит.
   Впрочем, это не имело никакого значения. Линкольн Райм доверял науке,
а  не  теологии,  и  поэтому  он  поехал  не  в  Лурд,   Турин   или   к
баптисту-целителю, а сюда, в больницу Северной Каролины, в надежде снова
стать если не полноценным человеком, то хотя бы не таким ущербным.
   Райм спустил свое  механическое  кресло-каталку  "Штормовая  стрела",
ярко-красное как спортивная машина, по пандусу микроавтобуса, в  котором
он, его помощник и Амелия Сакс  только  что  проехали  пятьсот  миль  от
самого Манхэттена. Умело нажимая губами на  управляющий  мундштук,  Райм
ловко развернул кресло и, набрав скорость,  покатил  к  широким  входным
дверям  исследовательского  института  неврологии  медицинского   центра
университета Северной Каролины.
   Том убрал пандус в сверкающий черный "Крайслер", приспособленный  для
транспортировки инвалидного кресла.
   - Припаркуй машину на стоянке для инвалидов, - окликнул его Райм.
   Амелия Сакс, удивленно подняв брови, взглянула на Тома.
   - У него отличное настроение, - бросил тот. - Не упусти случая. Долго
это не продлится.
   - Я все слышал, - крикнул им Райм.
   Помощник отогнал "Крайслер", а Сакс, направившись следом  за  Раймом,
на ходу связалась по сотовому телефону с местной конторой проката машин.
Всю следующую неделю Том проведет в больничной палате рядом с Раймом,  и
у Амелии будет  много  свободного  времени.  Быть  может,  ей  захочется
ознакомиться  с  окрестностями  Авери.  К  тому  же,   молодая   женщина
предпочитала фургонам спортивные автомобили и вообще старалась  избегать
машин, чья максимальная скорость выражалась двузначным числом.
   Подержав трубку в руках минут пять, она в отчаянии отключила телефон.
   - Я не против того, чтобы подождать, но не  так  же  долго.  Попробую
перезвонить  позже.  -  Амелия  взглянула  на  часы.  -  Всего  половина
одиннадцатого, а уже невыносимая жара. Совсем невыносимая.
   Возможно, Манхэттен - не самое идеальное место в середине августа, но
все же он гораздо севернее Дегтярного штата<Официальное  прозвище  штата
Северной Каролины.>. Когда они выезжали вчера  из  города  на  юг  через
Голландский тоннель, температура  достигла  семидесяти  с  небольшим,  и
воздух был очень сухим.
   Райм не обращал на жару никакого  внимания.  Его  мысли  были  заняты
только целью приезда сюда. Двери  автоматически  распахнулись  (все-таки
хорошо, что принят закон  об  инвалидах),  и  кресло-каталка  въехало  в
прохладный вестибюль. Пока Сакс спрашивала, как попасть  туда,  куда  им
было нужно, Райм огляделся вокруг. Его взгляд сразу же упал  на  десяток
запыленных  инвалидных  кресел,  стоявших  ровным  рядом  вдоль   стены.
Интересно, что  случилось  с  их  хозяевами?  Возможно,  лечение  прошло
успешно, и они, расставшись с креслами-каталками, перешли на  костыли  и
палочки. А может быть,  их  состояние  стало  еще  хуже,  и  теперь  они
прикованы к постели.
   Возможно, кого-то уже нет в живых.
   - Сюда, - окликнула его Сакс, указывая вглубь коридора.
   Том догнал их в лифте (широкие двери, поручни, кнопки на высоте  трех
футов от пола), и спустя несколько минут они были  у  цели.  Подкатив  к
дверям, Райм заметил  переговорное  устройство.  Реагирует  на  голос  -
специально для тех, кто не может прибегнуть к помощи рук.
   - Сезам, откройся! - весело воскликнул он, и дверь распахнулась.
   -  Добро  пожаловать,  -