Мы друг друга  понимаем.  И  что  с  того?  Это
ничего не значит. Амелия, откройте глаза. Райм вас любит.
   - Не думаю, - рассмеялась Сакс.
   Перси бросила на нее взгляд, красноречиво говоривший:
   "Как вам угодно...", и начала убирать инструмент, аккуратно складывая
его в коробки.
   Зашедший в ангар Роланд Белл проверил все окна, всмотрелся в тени.
   - Все спокойно? - спросил он.
   - Абсолютно.
   - У меня для вас сообщение. Ребята из "Ю.  Эс.  Хелскэр"  только  что
выехали из больницы Уэстчестера. Груз будет здесь через час.  На  всякий
случай их сопровождает машина с моими людьми. Но не беспокойтесь, паники
не будет, мои ребята знают, что к чему. Шофер даже не догадается, что за
машиной следили.
   Перси сверилась с часами.
   - Хорошо.
   Взглянув на Белла, смотрящего на раскрытый двигатель словно  змея  на
мангуста, она спросила:
   - Вы что, собираетесь нянчиться  с  нами  и  в  самолете?  Тот  шумно
вздохнул.
   - После того, что произошло в охраняемом доме, - мрачно произнес  он,
- я больше ни на минуту не спущу с вас глаз.
   Покачав головой так, будто его уже начало укачивать,  он  вернулся  к
выходу и скрылся в прохладных вечерних сумерках.
   Засунув голову в отсек. Перси стала проверять свою работу.
   - Глядя на вас с Раймом, я  скажу  так:  пятьдесят  на  пятьдесят,  -
донесся ее гулкий голос. Вынырнув из двигателя, она посмотрела на  Сакс.
- Знаете, давным-давно у меня был инструктор.
   - И?
   - Когда мы с ним  летали  на  многомоторных  самолетах,  его  любимым
развлечением  было  заглушить  один  двигатель  и  попросить   совершить
посадку. Многие инструктора глушат двигатель, чтобы выяснить, как ученик
поведет себя в такой ситуации. Но делают они это на  большой  высоте,  а
перед посадкой запускают двигатель снова. Но это же - ха!  Он  заставлял
нас  садиться  с  одним  работающим  двигателем.  Ученики   его   всегда
спрашивали: "А это опасно?" А он всегда отвечал:
   "Наверняка не знает даже Господь Бог. Иногда приходится рисковать".
   Опустив створку отсека. Перси с громким стуком закрыла защелку.
   - Что ж, готово. Этот чертов самолет действительно может  подниматься
в воздух.
   С этими словами она похлопала по сверкающей стали, как  треплет  круп
своего коня участник родео.
 
Глава тридцатая 
Час 32-й из 45 
 
   В воскресенье в  шесть  часов  вечера  Джоди  вызвали  из  спальни  в
особняке Райма на первом этаже, где он все это время сидел взаперти.
   Маленький бродяга неохотно поднялся наверх,  прижимая  к  груди  свою
глупую брошюру "Покончим с зависимостью" так, словно это было  Священное
писание. Райм вспомнил, что  одно  время  эта  книга  несколько  месяцев
подряд  держалась  в  списке  бестселлеров.  А  сам  он,  в   то   время
захлестнутый черной меланхолией, тогда цинично говорил себе, что  он  со
своей зависимостью не покончит никогда. Из Куантико в  Камберленд,  штат
Западная Вирджиния, последнее  местожительство  Стивена  Колла,  вылетел
отряд агентов ФБР. Они должны  были  проверить  все  возможные  ниточки,
пытаясь определить его  теперешнее  местонахождение.  Но  Райм,  имевший
возможность убедиться, как тщательно заметает за собой  следы  Танцор  у
гроба, не имел оснований считать, что  в  прошлом  он  действовал  менее
аккуратно.
   - Вы нам уже рассказывали о своем приятеле, - начал Райм, обращаясь к
Джоди. - Вы говорили о фактах, о  самом  главном.  Но  мне  нужно  знать
больше.
   - Я...
   - Подумайте хорошенько.
   Джоди прищурился. Райму показалось, он старается подобрать что-нибудь
такое, чтобы задобрить присутствующих.  К  его  удивлению,  Джоди  вдруг
сказал:
   - Ну, например, он очень вас боится.
   - Нас? - переспросил Райм.
   - Нет. Вас одного.
   - Меня? - поразился он. - Он меня знает?
   - Ему известно, что вас зовут Линкольном. А также то, что вы на  него
охотитесь.
   - Откуда?
   - Понятия  не  имею,  -  сказал  маленький  человечек.  Помолчав,  он
добавил:
   - Знаете, он пару раз звонил по своему сотовому телефону.  Ничего  не
говорил и долго слушал. Я тогда подумал...
   - Дьявол! - нараспев  протянул  Деллрей.  -  Он  прослушивает  чей-то
телефон.
   -  Ну  конечно!  -  воскликнул  Райм.  -  Вероятно,   номер   конторы
"Гудзон-Эйр". Именно так ему стало известно про охраняемый дом. Как  нам
это раньше не пришло в голову?
   - Надо срочно прочесать всю контору, - заметил  Деллрей.  -  Впрочем,
жучок может быть поставлен в раздаточную  коробку.  Но  мы  его  найдем.
Обязательно найдем.
   Он связался с техническим управлением ФБР.
   - Продолжайте, - предложил Джоди Райм. - Что  еще  ему  известно  обо
мне?
   - Он знает, что вы из полиции.  По-моему,  ему  не  известны  ни  ваш
адрес, ни фамилия. Но он вас до смерти боится.
   Если живот Райма и был способен зарегистрировать прилив возбуждения и
гордости, он сделал бы это сейчас.
   "Что ж, Стивен Колл, посмотрим, сможем  ли  мы  еще  чем-нибудь  тебя
испугать".
   - Джоди, один раз вы нам уже помогли. Я  хочу  опять  просить  вас  о
помощи.
   - Вы с ума сошли?
   - Заткнись, мать твою, -  рявкнул  Деллрей.  -  И  слушай,  что  тебе
говорят, понятно? Понятно?
   - Я выполнил то, что обещал.  Больше  я  ничего  делать  не  буду.  -
Услышав завывание Джоди, Райм  понял,  что  продолжать  уговаривать  его
дальше бесполезно. Он  повернулся  к  Селитто.  Здесь  требуется  работа
профессионала.
   - В твоих интересах помочь нам, - спокойно произнес детектив.
   - В моих интересах получить пулю в спину? Получить пулю в башку? Ага.
Я все понял. Не могли бы вы объяснить подробнее?
   - Да, я сейчас все тебе объясню, мать твою! -  проворчал  Селитто.  -
Танцору известно, что ты его продал. Ему ведь не нужно было  стрелять  в
тебя там, у охраняемого дома, верно? Я прав?
   В первую очередь  необходимо  разговорить  того,  кого  допрашиваешь.
Заставить его принять  участие  в  разговоре.  Селитто  не  раз  пытался
объяснить Линкольну Райму технику допроса.
   - Ну да, наверное.
   Селитто поманил Джоди пальцем.
   - Для него самым лучшим было бы просто смыться. Но  он  не  поленился
занять позицию и попытался прострелить твою задницу.  Итак,  о  чем  это
говорит?
   - Я...
   - Это говорит о том, что Танцор не успокоится до  тех  пор,  пока  не
прикончит тебя.
   В разговор вмешался Деллрей, радуясь возможности в кои-то веки побыть
искренним.
   - А я полагаю, это не тот человек, которого  ты  хочешь  увидеть  под
своей дверью в три часа утра - на этой неделе, в  следующем  месяце  или
через год. Тут мы согласны, так?
   - Итак,  -  подвел  резюме  Селитто,  -  ты  согласен,  что  в  твоих
собственных интересах помочь нам?
   - А вы обеспечите меня - как это  называется...  ну,  когда  охраняют
свидетелей?
   - И да, и нет, - пожал плечами Селитто.
   - А?
   - Если поможешь, то обеспечим. Если не поможешь - нет.
   Красные глаза Джоди затянула влажная  пелена.  Было  видно,  что  ему
страшно. После несчастного случая Райму бывало страшно только за  других
- за Амелию, Тома, Лона Селитто. Самому же ему казалось, что  он  больше
никогда не испытает страх смерти.  Ему  стало  любопытно,  каково  жить,
постоянно боясь. Вести жизнь мыши.
   Слишком много способов умереть...
   Селитто, натягивая на себя маску доброго  полицейского,  сочувственно
улыбнулся Джоди.
   - Ты ведь был рядом с Танцором, когда он убил  полицейского.  Там,  в
подвале, да?
   - Был, точно.
   - Этот человек мог бы остаться в живых. И Бритт Хейл мог бы  остаться
в живых. И еще много-много других людей...  если  бы  кто-то  помог  нам
остановить этого подонка пару лет назад. Что ж,  ты  можешь  помочь  нам
остановить его сейчас. Спасти жизнь Перси, десяткам других. Это в  твоих
силах.
   В этом  и  состоял  талант  Селитто.  Райм  бы  продолжал  давить  на
маленького  бродягу,  запугивать  его,  возможно,   попытался   бы   его
подкупить. Но ему бы не пришло в голову попытаться воззвать к  крохотной
крупице порядочности, которую детективу удалось разглядеть в Джоди.
   Тот рассеянно мусолил страницы книги.  Наконец  он  поднял  взгляд  и
сказал, поразив Райма своей серьезностью:
   - Когда я вел этого человека к своему дому по тоннелям,  пару  раз  у
меня возникало желание столкнуть его в  канализационную  трубу.  Течение
там очень сильное. Унесло бы его до самого Гудзона. А еще мне  известно,
где в метро лежат металлические костыли. Когда он отвернулся бы от меня,
я мог бы схватить костыль и ударить его по голове. Честное слово,  я  об
этом думал. Но мне было очень страшно. - Джоди раскрыл книгу.  -  "Глава
третья. Борьба с  демонами,  находящимися  внутри  тебя".  Понимаете,  я
всегда бежал от трудностей. Мне никогда не удавалось встретиться  с  ним
лицом к лицу. Я думал, что смогу сделать это в тот раз, но не смог.
   - Что ж,  сейчас  у  тебя  есть  шанс,  -  сказал  Селитто.  Полистав
растрепанную книгу, Джоди вздохнул.
   - Что я должен делать?
   Деллрей поднял к  потолку  пугающе  длинный  большой  палец,  выражая
одобрение.
   - Сейчас подойдем и к этому, - сказал Райм, обводя взглядом  комнату.
- Том! - вдруг закричал он. - Том! Сюда! Ты мне нужен.
   Измученное лицо помощника высунулось из-за утла.
   - Да-а?
   - Я становлюсь тщеславным, - драматично заявил Райм.
   - Что?
   - Мне нужно зеркало.
   - Зеркало?
   - И большое. Да, и еще, пожалуйста, причеши меня. Я постоянно  твержу
об этом, а ты все время забываешь.
 
*** 
 
   Фургон компании "Ю. Эс. Хелскэр" подкатил к  ангару.  Если  на  двоих
рабочих в белых халатах, доставивших человеческие органы на сумму  свыше
четверти миллиона долларов, и произвели какое-то впечатление вооруженные
автоматами полицейские, оцепившие аэродром, они это никак не показали.
   Но все же они  вздрогнули  от  неожиданности,  когда  Кинг,  немецкая
овчарка подразделения по борьбе с терроризмом, обнюхал ящики  с  грузом,
проверяя, что там нет взрывчатых веществ.
   - Гм, следите повнимательнее за своей  собачкой,  -  с  беспокойством
заметил один из рабочих. - Там, в ящике, сплошные  деликатесы:  печенка,
сердце.
   Но Кинг был настоящим профессионалом. Он тщательно обнюхал  груз,  но
не стал пробовать его на вкус. Рабочие загрузили ящики в холодильники на
борту  самолета.  Перси  вернулась  в   кабину,   где   Брэд   Торгесон,
светловолосый молодой пилот, иногда выполнявший рейсы для  "Гудзон-Эйр",
заканчивал предполетную подготовку.
   Оба пилота уже совершили внешний  осмотр  самолета,  в  сопровождении
Белла, трех полицейских и Кинга. Первое и самое главное:  у  Танцора  не
было возможности подобраться  к  самолету.  Впрочем,  убийца  уже  успел
снискать себе репутацию способного материализоваться прямо  из  воздуха,
так что, вероятно, это был самый тщательный предполетный наружный осмотр
в истории авиации.
   Окинув взглядом пассажирский отсек. Перси увидела огоньки  работающих
холодильников с тем  удовлетворением,  какое  испытывала  всегда,  когда
оживали бездушные механизмы, творение рук человеческих. Для  Перси  Клэй
подтверждением   существования   Бога   служили   равномерное   жужжание
сервомоторов и трепет гладких металлических крыльев в тот момент,  когда
набегающий воздушный поток  создает  достаточную  для  отрыва  от  земли
подъемную силу.
   Изучая перечень необходимых работ. Перси вдруг испуганно  вздрогнула,
услышав над ухом громкое дыхание.
   - Ого! - воскликнул Брэд.
   Кинг, придя к заключению, что  в  кабине  взрывчатки  нет,  продолжил
осмотр внутреннего салона.
   Только что с Перси говорил Райм. Он сказал, что они  с  Амелией  Сакс
исследовали все резиновые манжеты и трубки, но не нашли ничего  похожего
на латекс, обнаруженный на  месте  катастрофы  под  Чикаго.  Криминалист
высказал  предположение,  что  Танцор,  возможно,  герметично   упаковал
взрывчатку в резину, чтобы ее запах не  могли  уловить  собаки.  Поэтому
Перси и  Брэду  пришлось  на  несколько  минут  выйти  из  кабины,  пока
специалисты из технической службы обошли весь самолет,  прослушивая  его
снаружи и изнутри сверхчувствительными микрофонами в поисках таймера.
   Все чисто.
   Пока самолет будет катиться  по  аэродрому,  вдоль  рулежных  дорожек
будут стоять полицейские в форме.  Фред  Деллрей,  переговорив  с  ФАГА,
добился засекречивания полетного плана. Таким образом. Танцор не  сможет
узнать, куда направляется  самолет,  даже  если  ему  известно,  что  за
штурвалом сидит Перси. Деллрей также связался с отделениями ФБР в каждом
из  мест  назначения.  На  всех  аэродромах  самолет   будут   встречать
специальные подразделения.
   И вот двигатели запустились. Брэд занял место второго пилота,  Роланд
Белл беспокойно ерзал в одном из двух  оставшихся  пассажирских  кресел.
Перси Клэй запросила центр управления полетами.
   - "Лир"  шесть-девять-пять  "Фокстрот  Браво"  компании  "Гудзон-Эйр"
готов выруливать на полосу.
   -  Вас  понял,  шесть-девять-пять  "Фокстрот  Браво".  Ваша   дорожка
ноль-пять, справа.
   - Дорожка ноль-пять, справа. "Фокстрот Браво" начал движение.  Легкое
прикосновение к рычагам управления, и волшебный самолетик  выкатился  на
рулежную дорожку, укутанную  ранними  весенними  сумерками.  Вела  "Лир"
Перси. Второй пилот может брать управление в воздухе, но  только  первый
пилот ведет самолет по земле.
   - Роланд, как вам, нравится? - окликнула летчица Белла.
   - Безумно, - мрачно ответил  тот,  с  опаской  выглядывая  в  большой
круглый иллюминатор. - Знаете, отсюда можно смотреть прямо  вниз,  такие
большие окна. Почему?
   Перси рассмеялась.
   - На огромных авиалайнерах пассажиров стараются  заставить  забыть  о
том, что они находятся  высоко  в  воздухе.  Крутят  фильмы,  кормят,  а
иллюминаторы крохотные. Но ведь так все удовольствие пропадает, верно?
   - И все же  я  вижу  в  этом  какой-то  смысл,  -  пробормотал  Белл,
зашторивая окно и впиваясь зубами в жевательную резинку.
   Перси  не  отрывала  взгляда  от  рулежной  дорожки,  всматриваясь  в
темноту.
   - Так, слушай наши действия, - сказала она Брэду.
   - Готов.
   - Разгоняемся, опустив закрылки  на  пятнадцать  градусов,  -  начала
Перси. - Я даю газ. Ты следишь за скоростью.
   Восемьдесят узлов, беру штурвал, плавный  подъем,  штурвал  на  себя.
Потом даю команду убрать шасси. Понятно?
   - Скорость восемьдесят, берешь штурвал, плавный  подъем,  штурвал  на
себя. Убрать шасси.
   - Хорошо. Ты следишь за  всеми  приборами.  Если  загорается  красная
лампочка до того, как начался подъем, ты громко говоришь:  "Стоп",  и  я
принимаю решение, продолжать ли взлет. Если это произойдет  после  того,
как мы оторвались от  земли,  мы  взлетаем  и  разбираемся  с  нештатной
ситуацией в воздухе.  Ляжем  на  курс,  а  ты  запросишь  разрешение  на
немедленную посадку. Понятно?
   - Понятно.
   - Хорошо. Что ж, поехали... Роланд, вы готовы?
   - Я-то готов. Надеюсь, вы тоже готовы. Постарайтесь не  выронить  изо
рта конфетку.
   Перси улыбнулась. Это же  выражение  употребляла  их  домработница  в
Ричмонде. Оно означало: "Сделай все как надо".
   Она прибавила газу. Стрелки приблизились  к  красной  отметке.  Взвыв
двигателями, "Лир" устремился вперед. Когда он проезжал мимо засады, где
убийца прикрепил бомбу к самолету Эда, Перси выглянула в окно и  увидела
двух полицейских.
   - "Лир" шесть-девять-пять "Фокстрот  Браво",  -  послышалась  команда
центра   управления    полетами,    -    останавливайтесь    у    начала
взлетно-посадочной полосы номер пять.
   - "Фокстрот Браво". Останавливаюсь у начала ВПП номер пять.
   Перси повернула штурвал, выруливая к полосе.
   Крошечный "Лир"  едва  возвышался  над  землей,  однако  Перси  Клэй,
усаживаясь в левое кресло, каждый раз ощущала себя на высоте  не  меньше
мили, даже если самолет еще бежал  по  бетону  аэродрома.  За  штурвалом
самолета она чувствовала себя на  вершине  могущества.  Все  ее  решения
выполнялись беспрекословно. Вся ответственность лежала на ее плечах. Она
была командиром.
   Перси посмотрела на приборную панель.
   - Закрылки на пятнадцать.
   - Закрылки на пятнадцать, есть, - эхом повторил Брэд.
   - "Лир" шесть-девять-пять "Фокстрот  Браво",  занять  позицию.  Пятая
ВПП, приготовиться к взлету.
   - "Фокстрот Браво", занимаю пятую ВПП, готов к взлету. Брэд  завершал
предвзлетную проверку.
   - Герметичность кабины - в норме. Выбор температуры - автоматический.
Бортовые огни зажжены. За тобой зажигание, трубка Пито и стробоскоп.
   Перси, проверив показания этих приборов, доложила:
   -  Зажигание,  трубка  Пито  и  стробоскоп  в   норме.   Вырулив   на
взлетно-посадочную полосу,  она  остановилась  строго  на  линии  осевой
разметки и сверилась с компасом.
   - Проверка указателя курса ноль пять. ВПП  пятая.  Набираю  мощность.
Она надавила на рычаг газа. Самолет покатился по  полосе  бетона.  Перси
ощутила под своей рукой руку Брэда.
   - Двигатели на полной мощности,  -  доложил  он.  -  Скорость  ожила.
Стрелка спидометра,  оторвавшись  от  подушки,  начала  медленно  ползти
вверх: двадцать узлов, сорок узлов...
   Стрелка тахометра прижалась к красной отметке. Самолет рванул вперед.
Услышав "о-оой!" из салона, где сидел бедняга Роланд  Белл,  Перси  едва
сдержала улыбку.
   Пятьдесят узлов, шестьдесят узлов, семьдесят...
   - Восемьдесят узлов, - доложил Брэд. - Двойная проверка.
   -  Подтверждаю,  -  откликнулась   Перси,   взглянув   на   показания
спидометра.
   - Скорость взлета, - пропел Брэд. - Бери штурвал. Убрав правую руку с
рычага газа. Перси взяла штурвал. Обтянутые пластмассой рога,  до  этого
бессильно  обмякшие,  вдруг  напряглись  от  сопротивления   набегающего
воздуха. Перси потянула штурвал на себя, задирая  "Лир"  на  стандартный
угол взлета семь с половиной градусов. Двигатели продолжали  размеренный
рев, и она, усилив давление на штурвал, довела угол  подъема  до  десяти
градусов.
   - Оторвались, - доложил Брэд.
   - Убрать шасси. Убрать закрылки. Включить курсовой демпфер.
   В наушниках послышался голос авиадиспетчера:
   -  "Лир"  шесть-девять-пять   "Фокстрот   Браво",   поворот   налево,
направление два-восемь-ноль. Свяжитесь с отделом вылетов.
   - "Фокстрот Браво", направление два-восемь-ноль. Спасибо.
   - Счастливого пути.
   Потянуть штурвал  чуть  сильнее.  Одиннадцать  градусов,  двенадцать,
четырнадцать...  Еще  несколько  минут  двигатели  будут   работать   на
максимальной мощности, потом  можно  будет  перевести  их  в  нормальный
режим.
   Перси  Клэй   слышала   у   себя   за   спиной   милый   сердцу   рев
турбовентиляторных двигателей. Поднимаясь вверх,  она  оставляла  позади
все заботы, тяжесть, боль. Оставляла позади смерть Эда и смерть  Бритта,
и даже этого жуткого убийцу, Танцора у гроба.
   Все горе, неопределенность, грязь остались далеко внизу, а она  стала
свободной. Вроде бы несправедливо, что ей удалось так легко  сбросить  с
плеч тяжелую ношу, однако дело действительно обстояло так. Ибо та  Перси
Клэй, что сидела в левом кресле "Лир", бортовой номер  Н695ФБ,  была  не
той  Перси  Клэй,  коротышкой   с   расплющенным   лицом,   единственной
притягательной силой которой были деньги ее отца.  Не  Перси-тролль,  не
Перси-боксер, не Перси-лягушка, неуклюжая брюнетка,  борющаяся  с  вечно
сползающими  перчатками,  окруженная  стройными   блондинками,   которые
встречают ее слащавыми улыбками, но  приберегают  злорадные  сплетни  на
потом.
   То была ненастоящая Перси Клэй.
   Настоящая была вот эта.
   Роланд Белл  снова  испуганно  ахнул.  Должно  быть,  он  опрометчиво
отдернул занавеску и выглянул в окно.
   -   Отдел    вылетов    аэропорта    "Мамаронек",    говорит    "Лир"
шесть-девять-пять "Фокстрот Браво". Высота две тысячи.
   - Добрый вечер, "Фокстрот Браво".  Поднимайтесь  на  шесть  тысяч.  -
Началась рутинная работа настройки аэронавигационных приборов на частоту
станций наведения, которые поведут реактивный "Лир" до самого