провал  операции.  Он  редко  нервничал,  никогда   не
паниковал, не чурался риска, если это касалось  только  его  самого  и
грозило неприятностями ему одному, но  и  бросаться  очертя  голову  в
схватку, в гущу событий,  не  зная  ориентиров  и  конечной  цели,  не
привык.
    - Свои проблемы обсудим позже, - сказал Ромашин,  каким-то  шестым
чувством оценив состояние Мальгина, -  поэтому  попрошу  высказываться
ближе к теме, касающейся наших гостей. - Он повернулся  к  хирургу.  -
Вся добытая информация и выводы экспертов будут зафиксированы в памяти
Умника, и вы сможете получить запись по возвращении на  Землю.  Помощь
наша, к сожалению, будет весьма незначительна, финал десанта не в нашу
пользу, так что не обессудьте. Итак, сначала вы, Фредерик.
    - Вынужден повторить эту очень неудобную фразу  "к  сожалению",  -
сказал главный кибернетик десанта, узкоплечий, с шапкой выгоревших  до
льняного блеска волос.  -  Все,  что  смогли,  мы  переписали  и  даже
демонтировали кое-какие из блоков памяти Джорджа, но едва  ли  удастся
восстановить из этого  электронного  хлама  что-то  путное.  Компьютер
получил сильнейший информационный  удар,  в  результате  чего  шоковые
наводки   разрушили   контуры   интеллекта   и   межцентровые   связи.
Единственное,  в  чем  мы  разобрались:  Джордж  не  был  подключен  к
маатанскому компьютеру и принял на себя  удар  от  пилота.  Да-да,  не
удивляйтесь, это обстоятельство выяснено совершенно точно, канал связи
координатора с эмканом пилота, слава Богу, сохранился.
    - Теперь  вы  сможете  оценить  не   только   качественно,   а   и
количественно информационную мощь мозга Шаламова, - добавил Ромашин.
    - Учтите еще вот что, - продолжал кибернетик. - Джордж,  очевидно,
подключился к мозгу пилота самовольно; это очень интересная деталь, но
для вас не главная, - зато может заинтересовать  процесс  подключения.
Время обратной связи "Шаламов  -  координатор"  не  превышало  десятых
долей секунды, но за эти мгновения Джордж, скорость операций  которого
близка к пределу Мука, пытался упорядочить хлынувший поток  информации
и успел частично перестроить электронную структуру мозга. Потом он все
равно был  "затоплен",  однако  четко  прослеживается  корреляция  его
оперативного поля со схемой маатанского компьютера.
    - Ну и что? - спросил Джума Хан, подождав.
    Кибернетик замялся, посмотрел на Ромашина.
    - Извините, если я чрезмерно усложнил объяснение...
    - Так давайте попроще, мы не обидимся.
    Фредерик  порозовел,  был  он,  по  сути,  еще  очень  молод,   но
ориентировался в разговоре с неспециалистами быстро.
    - В двух словах сказанное мной  сводится  к  следующему:  судя  по
состоянию  Джорджа,  принципы  мышления  вашего  пациента   близки   к
принципам  работы  маатанского  компьютера.  Предполагается,   что   у
Шаламова база этики - человеческая,  а  база  логики,  база  принципов
обработки информации - маатанская. Подчеркиваю - предполагается. Более
точную реконструкцию происшедших  событий  сможем  выдать  вам  только
после обработки массива полученных данных.
    - Информация нужна мне сегодня, не позднее... - Мальгин  запнулся,
потому что хотел сказать "не позднее десяти вечера", но в полете время
на спейсере отсчитывалось иначе. - Не  позднее  чем  через  шесть-семь
часов.
    Десантники, как по команде, одновременно посмотрели на Ромашина.
    - Надо - значит будет, - сказал Фредерик.
    - Вне всяких сомнений, - кивнул Ромашин. - Кто  еще  хочет  что-то
сказать гостям?
    - Добавлю,  -  Фредерик  посмотрел  на  Мальгина,  желая,  видимо,
произвести на него хорошее впечатление, - что сам маатании не смог  бы
починить свой проникатель, потому что необходимые для этого компоненты
находились на борту "Кентавра", а об этом знал только Шаламов. Он смог
разобраться в управлении маатанской  техникой  и  использовал  ее  для
ремонта системы связи. Это все.
    - У  меня  вопрос,  -  поднял  руку  верзила  с  несколько  сонным
выражением лица. - Вы хорошо знаете Шаламова?
    Хан и Мальгин переглянулись.
    - Достаточно, - сказал Хан. - Что вы имеете в виду?
    - Меня он интересует как личность.
    - Если  очень  коротко,  то  Шаламов  азартен,  упрям,  независим,
решителен, с твердой волей и любовью к риску.  Личность  своеобразная,
но сильная.
    - Это я и хотел услышать. Дело в том, что маатанский  компьютер  -
моя группа успела его "оживить"  -  носит  четкий  отпечаток  личности
оператора-человека, в данном случае -  Шаламова.  А  для  того,  чтобы
поменять знак императив-вектора обратной связи, нужно  обладать  очень
мощным интеллектом и несгибаемой волей.
    - Вы хотите сказать, что произошел обмен?  Шаламов  получил  запас
знаний маатанского компьютера, а тот - память пилота?
    - Более того, - сказал  ведущий  ксенопсихолог  десанта,-  Шаламов
воздействовал не только на маатанский инк, но и через него на  психику
"черного  человека",  из-за  чего  у  маатанина  произошел,  очевидно,
"сдвиг" в обратную сторону, в сторону "очеловечивания",  иначе  трудно
объяснить  его  поступок.  Нормальный  маатанин  никогда  не  стал  бы
беспокоиться за  судьбу  гуманоида,  а  спасенный  Шаламовым  по  сути
выручил своего спасителя, сообщив нам его  координаты.  Этот  поступок
еще требует анализа и влечет за собой интереснейшие последствия.
    - Это все,  что  мы  можем  сообщить  коллегам?  -  снова  спросил
Ромашин, вызвав отсчет времени на своем браслете.
    - Пока все, - ответил смущенный кибернетик за остальных.
    - Минуту, - сказал Мальгин через силу;  неожиданно  сжавший  горло
спазм мешал говорить. -  Я  бы  не  обратился  за  помощью,  имей  все
необходимые для операции Даниила сведения. Но  у  меня  нет  ни  капли
информации  по  физиологии,  биологии  и  психике  маатан.  Если  ваши
предположения об "очеловечивании" "черного человека" верны, то  у  нас
есть шанс выяснить все через этого спасенного Даном  маатанина.  Прошу
об одном: дайте мне возможность встретиться с ним.
    В зале возникла тишина. Ромашин оглядел свою команду, по губам его
скользнула тонкая иронично-понимающая усмешка.
    - Вы представляете последствия в случае конфликта с маатанами?
    - А вот  это  уже  ваша  забота,  -  огрызнулся  Мальгин.  Ромашин
засмеялся, за ним десантники. Джума Хан, улыбаясь, подмигнул хирургу и
поднял большой палец.
    - Хорошо. - Начальник отдела безопасности стал  серьезным.  -  Мне
нравится ваш подход к делу. Поскольку я предвидел аппетиты медиков, то
заранее  вышел  в  совет  с  просьбой  ради  спасения  жизни  Шаламова
разрешить локальный контакт с маатанином,  и  СЭКОН  дал  согласие,  а
специалисты  ИВК  разработали  варианты  сценария  встреч  с   "черным
человеком". Не буду говорить, какими методами и чего нам  это  стоило,
но мы вычислили местонахождение маатанина, спасенного Шаламовым.  Судя
по предварительным данным, он в  "сумасшедшем  доме",  если  применить
наши человеческие аналогии и  термины.  Видимо,  он  и  в  самом  деле
воспринял многое из того, чем был заполнен  мозг  пилота,  вот  его  и
решили изолировать. Честно скажу: если бы не это обстоятельство, мы не
рискнули бы провести операцию, против которой  до  сих  пор  возражает
председатель комиссии по контактам,  работающей  в  системе  Маата  на
"Эдипе-2". И все же речь идет не о нас, на  контакт  пойдете  вы,  что
намного усложняет подготовку и сопровождение операции, потому  что  вы
не профессионал-безопасник. Не  скажу,  что  риск  смертелен,  в  этом
случае СЭКОН не разрешил бы даже зондовой проверки, однако он все-таки
достаточно высок, и я вынужден официально получить  ваше  согласие  на
участие в операции.
    - Согласен, - твердо сказал Мальгин.
    - Ваш дублер?
    - Провалиться мне на этом месте, - поклялся Джума серьезно, - если
я откажусь.
    - Узнаю  по  когтю  льва,  -  пробормотал   Фредерик;   на   лицах
десантников  замелькали  улыбки:  многие  из  них  знали  нрав   врача
СПАС-службы.
    - Тогда перейдем к делу. - Ромашин кивнул. - Так как традиционного
РК-ВК-ИН [Радиоконтакт, визуальный контакт, информационный контакт.] с
маатанами не получается,  вступает  в  силу  специфика  работы  нашего
отдела, и,  пока  мы  будем  готовиться,  вам  придется  пройти  сеанс
гипнообучения для получения кое-каких жизненно необходимых сведений. -
Начальник десанта повернулся  к  своим  подчиненным.  -  Обойме  смены
усиления - на замену.
    Несколько    десантников,    в    том    числе    кибернетики    и
специалисты-инженеры, молча встали и вышли,  их  место  заняли  другие
безопасники. Проделано это было без единого слова, каждый человек знал
свои обязанности.
    Группа риска была готова к новой работе.


                               Глава 4

    Спейсер  начал  ориентацию  в  пространстве,  чтобы  прыгнуть   на
двадцать  девять  парсеков  и  выйти  у  Маата,  соблюдая   все   меры
предосторожности режима "инкогнито". На маневр  и  прыжок  ушло  около
часа, готовить, собственно, было нечего, все было давно подготовлено к
операции,  остальное  было  делом  техники,  а  компьютерная   техника
человека уже давно не подводила.
    За это время Мальгин успел пройти  сеанс  гипнообучения  и  владел
теперь   не   только   специфичной   терминологией   безопасников    и
пограничников, но и знал все приемы работы и  страховки  групп  риска,
подобных их  риск-обойме.  Кроме  того,  ему  прокрутили  пятиминутный
видеоклип психологической разгрузки, и намечавшиеся признаки усталости
отступили.
    Пока   "Конунг"   устанавливал   связь   со   станцией   "Эдип-2",
находившейся  в  системе  Маата  уже  семь  лет,   -   Ромашин   хотел
предупредить контакторов о предстоящей работе, - Мальгин перекинулся с
Ханом несколькими фразами и убедился в том, что оба они  реагируют  на
происходящее одинаково: не без волнения, но сдержанно и ровно. К  тому
же Джума умел слушать собеседника, что всегда нравилось Мальгину, и он
даже подумал мимолетно - почему же при  таких  достоинствах  Джума  не
смог удержать Карой Чокой? Но тут же пришла  мысль:  а  ты  почему  не
удержал Купаву? Тоже, видать, есть какая-то червоточина,  нивелирующая
личное благополучие и счастье? И Клим, усмехнувшись в душе, переключил
внимание на предстоящую работу.
    Процедура переодевания не заняла много  времени,  хотя  экипировка
нового десанта отличалась от  первого  -  в  Горловину  "серой  дыры".
Скафандры   десантников   представляли   собой    компьютеризированные
автономные   оболочки,   увеличивающие   вероятность    выживания    в
экстремальных условиях, снабженные усилителями  силы  мышц,  системами
защиты, реагирующими на  любую  потенциальную  опасность,  и  оружием,
имеющим шлемные системы наводки и управляемым мысленным приказом.
    Компьютер-инк скафандра Мальгина носил звучное  имя  Кир  и  очень
быстро оптимизировал работу систем скафандра, подгоняя их под личность
и особенности хозяина таким образом, что Клим почти  перестал  ощущать
его на себе.
    Опробовав  скафандр  в   движении,   Мальгин   занялся   проверкой
автономного  медицинского  диагностера-инка,  напичканного  множеством
сложнейших систем для записи и  анализа  состояния  живых  организмов.
Этот диагностер был специально  подготовлен  для  работы  с  неземными
существами.
    Джума Хан молча  наблюдал  за  действиями  хирурга,  хотя  мог  бы
спросить - зачем Мальгину диагностер: работать на аппарате  предстояло
ему.
    - Перекличка-проверка, - послышался пси-шепот Ромашина.
    - Второй готов, - отреагировал  Мальгин,  чувствуя  возбуждение  и
желание действовать.
    Десантники один за другим  выдали  готовность,  и  Ромашин  первым
вошел в кабину метро. Через минуту они  вышли  из  финиш-камеры  метро
спейсера  "Стратег",  прибывшего  раньше  для  анализа  обстановки   и
подстраховки основных  сил,  затем,  сопровождаемые  одним  из  членов
экипажа, опустились на горизонт  транспортного  обеспечения.  Их  ждал
необычного  вида  аппарат,   похожий   на   засохший   кленовый   лист
буро-желтого цвета, с загнутыми краями и утолщением в центре.  Размеры
его превосходили размеры десантного когга:  высота  утолщения  -  пять
метров, диаметр окружности "листа" - тридцать.
    - Это и есть когг, - пояснил Кир, едва Мальгин  успел  подумать  о
форме аппарата, - но его "динго" уже включен. Включай свой.
    Десантники превратились в черно-металлические туши маатан, один за
другим влезли в щель  люка.  В  неподвижности  и  молчании  потянулись
минуты ожидания. Вид черных фигур действовал  на  Мальгина  угнетающе,
ему почему-то казалось, что от них  веет  угрюмым  презрением  и  даже
угрозой, и  хотелось  быстрее  включиться  в  дело,  чувствовать  себя
хозяином положения, а не гостем на чужом пиру. В грузовом отсеке когга
было ровно столько места, чтобы десантники разместились стоя,  касаясь
друг друга  локтями  и  плечами,  так  что  иллюзорные  тела  "маатан"
проникали от соседа к соседу.
    Стоящая рядом глыба "черного человека" не  шевельнулась,  но  Клим
почувствовал хлопок по плечу.
    - Джума? - сказал хирург наугад.
    Раздался смешок Хана.
    - Я думал, ты меня не узнаешь.
    - У  меня  перед  ответственным   делом   развивается   импринтинг
[Импринтинг - обостренная чувствительность к окружению.].
    - Поди ж ты - у меня то же самое.
    - Хочу  пояснить,  -  сказал  Ромашин,  неотличимый  от  остальных
"маатан". -  Операция  уже  началась,  но  первыми  включились  обоймы
сопровождения, поддержки и обеспечения, всего около трехсот человек, а
наша задержка вызвана тем, что спейсер сейчас проводит захват и замену
настоящего маатанского аппарата нашим, чтобы не насторожить маатанскую
систему контроля пространства. Сам спейсер невидим для любых  радаров,
а наш когг будет имитировать форму маатанского шлюпа и копировать  его
сигналы. Мальгина снова охватило  чувство  неловкости  и  вины:  чтобы
помочь ему  сделать  свою  работу,  включились  огромные  человеческие
коллективы, вынужденные рисковать ради решения  чужой  проблемы  своим
здоровьем и,  может  быть,  жизнью,  привелись  в  движение  громадные
технические и энергетические ресурсы, и все это - ради спасения одного
человека. Не велика ли цена?..
    Эта мысль мелькнула и погасла:  Мальгин  вспомнил  выражение  глаз
Купавы,  растерянно-ждущие  лица  родителей  Шаламова.  Чувство   вины
растаяло.
    - Есть захват, - прошелестело в наушниках эмкана. - Пошел десант!
    Толчок был несильным, а движение не ощущалось вообще.  Эфир  вдруг
взорвался множеством голосов - на несколько секунд:
    - Сопровождение - форма "экстра", тройное дублирование!
    - Юг - на контроль атмосферы.
    - Реакция нулевая...
    - Север - планетарный контроль...
    - Реакция нулевая...
    - Вруб "абракадабры", отбой аналоговой связи!
    Тишина в эфире, потом дробь писков и гудков, снова тишина. Толчок,
совсем легкий.
    - Группа обеспечения! - Голос Ромашина.
    Несколько черных фигур отделились от толпы "маатан"  -  десантники
обоймы обеспечения пошли на работу. Истекла минута, другая...
    - Двойка и тройка - ваш выход!
    Как ни был Мальгин готов к вызову, все же вздрогнул, хотя рефлексы
сработали мгновенно и не дали ему замешкаться. Джума Хан последовал за
ним вместе с диагностером, "динго" которого превратил аппарат в  нечто
напоминающее пень с массой плотно упакованных корней.
    В световом диапазоне пейзаж Маата был угрюм, необычен и дик, в его
красках преобладали багровые и бурые тона, и казалось, что вся планета
окутана туманом. Объяснялось это просто: окно  прозрачности  атмосферы
было сдвинуто  в  сторону  ультрафиолетового  диапазона.  Кир  включил
нужный диапазон видения скафандра, "туман" растаял.
    Небо планеты показалось низким и плотным, по  его  темно-серому  с
бурыми пятнами фону неслись перистые светящиеся облака. Светило висело
над горизонтом в зеленом ореоле, неяркое и  негреющее.  Когг  произвел
посадку на плоской, как стол,  равнине,  в  центре  круглой  площадки,
засыпанной  слоем  янтарно-желтой,  светящейся  изнутри   гальки.   За
площадкой шла  твердая  почва,  напоминавшая  бетон  или  асфальт,  но
зеленовато-желтого цвета, с черным узором, похожим на след  древоточца
в коре дерева. В трех десятках метров от  когга  начиналось  небольшое
озеро, вернее, пруд строгой геометрической формы - трапеции, с  черной
водой и громадными дышащими  пузырями.  За  прудом  начинался  пологий
склон холма, поросший ярко-оранжевыми языками, гребнями и перепонками.
На холме стояло низкое уродливое здание с покоробленной черной крышей,
без окон и  дверей.  Слева  от  него  из  почвы  вырастали  немыслимые
конструкции, похожие на заросли из металлических шипов и проволоки,  а
справа шел ряд "парусов" - громадных рваных полотен из полупрозрачного
материала с прожилками, обрамленных металлически блестевшими полосами.
За ними виднелись какие-то увенчанные черными "розами" мачты и ажурные
башни. И замыкалось голое пространство  за  коггом  невысокой  стеной,
сложенной из грубых, плохо обработанных блоков  не  то  камня,  не  то
металла серебристого цвета.
    Тишина в этом мире царила  удивительная,  лишь  изредка  откуда-то
из-за стены доносился какой-то цокот и скрип.
    - К зданию! - раздался в  наушниках  голос  Ромашина.  -  Он  там,
внутри. Прошу быть  готовыми  к  отходу,  в  глубине  здания  отмечена
громадная концентрация энергии. Факт этот  непонятен  и  потому  особо
опасен!
    Мальгин  скомандовал  антиграву  старт  и  за   несколько   секунд
перенесся к зданию маатанского "сумасшедшего дома". За  углом  торчала
фигура маатанина на "журавлином гнезде" - не поймешь: то ли десантник,
то ли настоящий "черный человек". Ну да Бог с ним!
    Сплошная стена здания вдруг раскололась  щелью,  в  образовавшийся
звездообразный  пролом  скользнула  на  "гнезде"  блистающая  серебром
глыба.
    - Переориентировка  Умника:  персонал  клиники  одет   в   голубые
"зеркала", мы выглядим чужаками.
    - Принял, - отозвался Умник. - Меняю программу "динго".
    В ту же секунду цвет маатанских "комбинезонов", в том  числе  и  у
Мальгина, изменился на зеркально-голубой.
    - За мной! - "Маатанин" нырнул в проем двери, за ним Мальгин,  Хан
с диагностером и двое десантников.
    - Это верхний ярус, - на ходу бросил проводник обоймы обеспечения.
- Основной массив клиники  внизу,  глубина  неизвестна,  но  не  менее
двухсот  метров.  Очень   много   энергоисточников,   шумовых   помех,
невозможно ориентироваться. Такое впечатление,  что  у  них  тут  куча
работающих энергостанций!
    Они  двигались  по  широкому  коридору  с  гладким  черным  полом,
бугристыми стенами и багрово светящимся  потолком,  в  толще  которого
пульсировали прожилки голубого пламени.  Ни  одной  двери  Мальгин  не
заметил, но впереди справа стена коридора лопнула сразу в трех  местах
и в образовавшиеся проломы выплыли "черные люди".
    У Мальгина екнуло сердце: влипли!
    Первый маатанин, в фиолетовом "одеянии", что-то сказал:  в  голове
Мальгина захрипело и затрещало, словно валежник  в  лесу  под  ногами,
"перед глазами"  -  таково  было  впечатление  -  метнулись  пламенные
стрелы, складываясь в узор  фразы  чужого  пси-языка.  "Вам  здесь  не
место", - перевел Умник.
    - Мы  идем  одним  путем,  -  мгновенно   отреагировал   десантник
сопровождения. Умник послушно  перевел  фразу  на  маатанский:  треск,
шорох, скрип, вязь огненных лент.
    Не останавливаясь, они проплыли мимо замерших озадаченных  "черных
людей". Десантник, замыкавший группу, отстал, загородив коридор, выдал
угрюмое:
    - Проходите, не задерживайтесь.
    Чем  закончилась  встреча,  Мальгин  не  увидел,  проводник  вдруг
свернул в поперечный коридор, где возле открытой  двери  их  ждал  еще
один член риск-обоймы.
    - Здесь, - сказал сопровождающий, уступая дорогу.
    Мальгин не раздумывая устремился в проем  двери.