совсем  другая  резонансная
частота, другие параметры, но подействовало великолепно. Двое сразу  с
копыт, остальные сыпанули из квартиры с воплями, соседей  напугали.  А
ты вдруг...
    - Что? - Мальгин побледнел. - Не тяни душу.
    - Взял и сиганул в окно! Я не успел даже глазом  моргнуть,  не  то
что предупредить, что квартира Купавы находится  на  сто  одиннадцатом
этаже.
    Железовский снова гулко хохотнул.
    - Ну и?..
    - Ну  и  упал  ты  прямо  на  крышу  кафе...  спустя  две  минуты.
Представляешь? По всем законам  физики  ты  должен  был  лететь  всего
восемь секунд, а летел две минуты, и скорость у земли у тебя  была  не
восемьдесят метров в секунду, а всего пять. У тебя даже синяков нет.
    - Ты хочешь сказать?..
    - Именно. Каким-то образом тебе удалось замедлить падение. У  меня
на этот счет есть свое мнение, экзотическое, правда, но почему бы нет?
Мне кажется, твой  "черный"  смог  направить  хаотическое  броуновское
движение  молекул  тела   в   одном   направлении...   -   Железовский
остановился, увидев, что Мальгин смеется,  обидчиво  пробурчал:  -  Не
вижу, что здесь смешного.
    Клим перестал смеяться - смех был нервным, погрустнел.
    - Значит, я действительно наполовину "черный".
    - Хотел бы я быть таким "черным". Спи, я пошел,  вечером  еще  раз
зайду. Если вспомнишь, как тебе  удалось  замедлить  падение,  я  тебе
памятник поставлю.
    - Подожди. - Мальгин приподнялся на локтях. - А когда  я...  он...
нанес пси-удар, что почувствовал ты?
    Железовский похлопал хирурга по плечу, вышел из спальни и  ответил
уже из коридора:
    - То же, что и остальные.
    Ушел.
    Мальгин, покрывшись потом от слабости  и  боли  в  разбитом  теле,
доковылял  до  груды  одежды,  сунул  голову  внутрь  кокоса,   позвал
мысленно:
    - Харитон.
    - Живой?! - радостно поинтересовался в ответ инк.
    - Ты все записал, что происходило?
    - Всю кутерьму, мастер.
    - И то, как я падал?
    - Это был полет, мастер. Хотя я  не  понял,  как  ты  это  сделал.
Выздоровеешь - попробуешь разобраться сам.
    - Аристарх сказал, что из меня вылез "черный", как это выглядело с
твоей точки зрения?
    Харитон помолчал.
    - Пси-атака была очень сильной, Клим, я записал  параметры,  потом
поглядишь, а что касается наглядности... один из нападавших крикнул  в
панике: он нас сейчас разорвет! Понимаешь, о чем речь?
    Мальгин сел на корточки, спрятал лицо в ладонях, вспоминая ужас  в
глазах  Шумана,  знакомого  Купавы,  страх   в   глазах   Зарембы,   и
пробормотал:
    - Тигрозавр мне, увы, не подконтролен.


                               Глава 7

    Прежде  чем  вернуться   на   Землю,   они   встретили   еще   два
"динозавролета" маатан - световые копии некогда существовавших реально
кораблей. Видимо, их генерировала заросшая "серая дыра", по  причинам,
которых не знал  никто.  Может  быть,  это  были  "тени"  материальных
объектов, пытавшихся прорваться сквозь мембрану "серой  дыры"  в  этот
мир, а может, и просто информационно-световые  копии,  используемые  в
качестве вечных "памятников" погибшим.
    Понаблюдав за  действиями  исследователей  "серой  дыры",  которые
хитроумными  способами  пытались  запустить  в   Горловину   зонды   с
аппаратурой, Джума вернулся на Землю. Шансы  встретить  живых  "черных
людей", а вместе с ними и Шаламова,  с  каждым  днем  становились  все
призрачней, и на первое место в  душе  безопасника  начинали  выходить
личные проблемы, от решения которых зависело не только настроение,  но
и судьба.
    Джума по натуре был оптимистичен,  энергичен  и  самостоятелен,  с
изрядной долей честолюбия и хватки,  умел  работать  с  коллективом  в
любых условиях, мог увлечь людей за собой и увлечься  сам,  но  и  его
оптимизм имел пределы,  а  тем  более  в  обстоятельствах  длительного
конфликта с Карой, не то женой, не  то  подругой,  и  с  самим  собой.
Нарастание душевного  дискомфорта  когда-то  должно  было  разрешиться
кризисом, если этот процесс не остановить (знать бы - как?),  и  Джума
решил проявить настойчивость и решительность, чтобы наконец расставить
точки над "i" в отношениях с Карой, поскольку ни она сама, ни Мальгин,
этот загадочно колеблющийся человек-да, внезапно вмешавшийся  в  жизнь
Хана,  не  хотели  менять  создавшееся  зыбкое  равновесие   любовного
треугольника.  Вернее,  четырехугольника,  подумал   Джума,   вспомнив
Купаву, еще одну петлю завязавшегося узла, и мрачно улыбнулся.  Именно
существование Купавы и давало ему шанс в борьбе за Карой, хотя  он  до
сих пор не понимал, почему Мальгин принимает столько участия в решении
судьбы Купавы, женщины, по сути, посторонней, пусть и бывшей  когда-то
его женой.
    У него свой шариат [Шариат - предписанный путь (ислам.).], у  тебя
свой, ответил Джуме внутренний голос, и  безопасник  снова  улыбнулся,
беззлобно обозвав своего глубинного "я" шайтаном.  Внутренние  диалоги
не мешали ему работать и собираться, как и вести беседу с друзьями, но
на этот раз очнулся  Хан  уже  в  управлении,  двигаясь  к  резиденции
комиссара  безопасности.  Решение  созрело   исподволь,   пока   Джума
преодолевал колоссальные космические расстояния  от  "серой  дыры"  до
Земли.
    Боянова удивилась, увидев его в кабинете: она только что закончила
видеоселекторное совещание и готовилась к работе с секторами службы.
    - Хан? Что-нибудь случилось?
    - Извините, Власта, - пробормотал Джума, испытывая кратковременный
прилив нерешительности. - Отчет о кенгуру уже в машине, а пришел я  по
другому поводу... личному. Мне некоторым образом нужна свобода.
    Боянова едва заметно улыбнулась.
    - Разве вы не свободны?
    Джума заставил  себя  преодолеть  заторможенность,  ловя  себя  на
мысли,  что  оценивает  комиссара  как  женщину.  Она  бесспорно  была
красивой,  прекрасную  фигуру  не  мог  скрыть  никакой   костюм,   но
отсутствие мимики, видимых  эмоциональных  движений  души,  проявления
обыкновенных человеческих чувств придавали ей холодность  и  твердость
мраморной статуи, ожившей ради разговора с гостем.
    - Если говорить о свободе в узком смысле слова, то я  свободен,  а
если оценивать  мое  внутреннее  состояние,  то...  одиночество  -  не
синоним свободы.
    Боянова  внимательно  и  задумчиво  оглядела  безопасника,  жестом
пригласила сесть.
    - Вы хотите попросить отпуск? Почему не по ранжиру? Ни Шевчук,  ни
кадровая служба не ответили бы вам отказом.
    - Я никому ничего не хочу объяснять. Мне нужен отпуск на некоторое
время, на две-три недели, и причина - чисто личная, убедительная  лишь
для меня.
    - Карой, - проговорила Боянова полуутвердительно.
    Джума вздрогнул, с изумлением взглянув на комиссара, почувствовал,
что краснеет, и взял себя в руки.
    - Никак я под "колпаком"?
    Боянова рассмеялась,  превратившись  на  мгновение  в  обаятельную
девчонку, случайно забравшуюся в кабинет комиссара безопасности.
    - Я обязана знать все о своих сотрудниках, их проблемы  волнуют  и
меня. Берите отпуск  любой  длительности,  на  сколько  необходимо.  В
качестве утешения приведу высказывание одного из психологов:  "Человек
-  это  особое  существо,  которому  свойственна  постоянная   свобода
принимаемых  решений,  невзирая  на  любые  жизненные  обстоятельства"
[Портман А. Биология и душа. Цюрих, 1956.].
    - Классика, - мрачно сказал Джума. - Я тоже  изучал  психологию  в
свое время.  Там  есть  продолжение:  "Эта  свобода  включает  в  себя
возможность быть как нечеловеком, так и святым". Какую возможность  вы
пророчите мне?
    Комиссар покачала головой, с  откровенным  интересом  изучая  лицо
Джумы.
    - Вы умны, Хан, приятно в этом убеждаться время от времени, однако
не стоит причислять себя к сонму святых, в вопросе  вашем  есть  такой
намек. Вы нормальный человек, способный  ошибаться  и  причинять  боль
себе  и  другим.  У  меня  есть  знакомый,  который  делит  мужчин  на
случайников и шансеров.  Случайник  -  тот,  кто  пользуется  случаем:
удалось - хорошо, не удалось - ну и Бог с ним. Шансер  же  никогда  не
упускает  своего  шанса.  По-моему,   если   применить   к   вам   эту
классификацию, вы ушли от первого, но еще не пришли ко второму. Нет?
    - М-м-м... - промычал Джума, озадаченный, не знающий, что  сказать
в ответ. С подобной точкой зрения он еще не сталкивался, а  тем  более
не ожидал, что ее выскажет Власта.
    - Впрочем, может быть, я сужу слишком  пристрастно,  -  продолжала
Боянова. - В конце концов особенности характера не являются решающими,
всегда решает  позиция  личности.  Давайте  лучше  поговорим  о  ваших
друзьях.
    Джума  внутренне  собрался,  настороженно  посмотрел  в  умные,  с
проблесками иронии глаза Бояновой.
    - Кого вы имеете в виду?
    - Мальгина, Ромашина... Железовского. Все они меня  интересуют  не
только профессионально, но и как личности  достаточно  неординарные  и
одаренные.  Прежде  всего,  конечно,  Мальгин,  загадочный   богатырь,
способный справиться  с  шестеркой  хорошо  вооруженных  и  специально
обученных парней, а также без всяких  последствий  выпрыгнуть  со  сто
одиннадцатого этажа.
    Безопасник смотрел непонимающе, и Власта коротко рассказала ему  о
бое Мальгина с неизвестными лицами в квартире Купавы,  жены  Шаламова.
Джума посидел  немного,  огорошенный  новостью,  и  тихо  присвистнул,
забыв, где находится.
    - Вот именно, - произнесла  Боянова,  отвечая  мысленно  какому-то
абоненту  (минуту,  я  занята).  -  Нет   сомнений,   что   знаменитый
нейрохирург,  человек-да,  не  только  интрасенс  или  экзосенс,   как
утверждают наши аналитики, но и кто-то еще. Не хочу утверждать, что он
"черный человек", и все  же  Клим  обладает  неким  "темным  знанием",
являющимся основой магии и  колдовства  -  если  использовать  древние
термины, обозначающие границы человеческого познания.
    - Клим  -  колдун?  -   засмеялся   Джума,   но   осекся,   увидев
неудовольствие на лице комиссара. - Простите,  это  от  неожиданности,
никогда не думал о нем, как о...  маге.  Но  мой  Ка  [Ка  -  духовный
двойник,   жизненная    сила,    дается    человеку    при    рождении
(древнеегипет.).] говорит мне, что вы ошибаетесь.
    - У вас еще будет время убедиться в этом. Не знаю, есть  ли  Ка  у
вас, но у Мальгина он в наличии, и не один. Что касается Ромашина,  то
он авантюрист по натуре, хотя и предельно порядочен. Тем  не  менее  в
настоящее время он невольно является одним из факторов  дестабилизации
общественного  спокойствия   и   безопасности,   что   не   может   не
настораживать.
    - Ромашин?!  Как  может  быть   фактором   дестабилизации   бывший
начальник службы безопасности?
    - Вспомните прошедшие события: случай с погоней  за  Шаламовым  на
Маат, выстрел из "василиска" в Даниила,  в  результате  чего  личность
"черного человека"  возобладала  над  личностью  Шаламова,  потом  эта
неподготовленная атака на обрывок "сверхструны", в результате  которой
на Меркурии возникла "сфера Сабатини"... Этого мало? А к чему приведет
упрямый поиск Ромашиным входа в орилоунское метро? Способен ли он  сам
оценить это после совета Лондона "не искать Шаламова, потому что поиск
опасен"?
    Джума молчал.
    - Я не имею претензий к Ромашину как  к  человеку,  он  симпатичен
мне, умен, энергичен и... не менее загадочен, чем Клим Мальгин.
    - Ну, Мальгин ладно,  а  при  чем  тут  Железовский?  -  помедлив,
спросил окончательно сбитый с толку Джума.
    - Поисками Шаламова они занимаются втроем. - Боянова дала  понять,
что время аудиенции истекло. - И это опасно. Для людей и  всех  нас  в
том числе. Я не призываю  вас  вести  наблюдение  за  троицей,  что-то
предпринимать,  анализировать,  работать,  одним  словом,   но,   если
возможно,  просто  побудьте  с  ними  рядом,  подстрахуйте   Мальгина,
помогите ему... чем - не знаю сама, советом,  может  быть,  уважением,
добрым отношением, готовностью помочь наконец.
    Хан встретил прямой взгляд женщины и понял недосказанное.  В  душе
угрюмо шевельнулся второй "я", скептик и пессимист, но  Джума  не  дал
ему возможности высказаться. Пробормотав слова прощания, он  вышел  из
кабинета, унося в душе взгляд Бояновой, в котором сквозило сомнение  в
его способностях.
    Разговор с Бояновой не  принес  ожидаемого  облегчения,  а  пустые
комнаты  дома,  заполненные  тишиной  и  грустью,   усугубили   плохое
настроение. Однако Джума заставил себя встряхнуться и после  короткого
сеанса йогатренинга почувствовал прилив энергии.
    Переодевшись и оглядев себя в зеркале, он  остался  доволен  своим
внешним видом - целеустремленный,  сильный,  озабоченный,  но  знающий
себе цену молодой человек. Подумать, с виду вполне фартовый парень, но
именно подобные стандарты и не нравятся  Карой.  "И  все  же  изменять
имидж  не  стану,  пусть  будет  хоть  что-то  неизменное,  отвечающее
внутреннему мироощущению. Карой должна это понять,  иначе  нет  смысла
продолжать ее поиск в ней самой. Кстати, у нее скоро день рождения, не
забыть бы вовремя вручить подарок".
    Безопасник любовался игрой сережек, перстня  и  колье  из  лунного
камня - гарнитур "Лукавая Селена" и спрятал его  в  стенной  шкаф,  он
хранил его давно и с нетерпением ждал случая вручить адресату.
    Запирая дверь от квартиры, Джума  вдруг  заметил  у  порога  белый
квадратик  пластпапира.  На  двух  сторонах   квадратика   тотчас   же
проступили строки на  английском  языке:  "Информация  к  размышлению.
Грядет очищение Мира от скверны  инородцев-интрасенсов,  которые  есть
Болезнь  человечества,  ведущая  к   полному   его   вырождению.   Мы,
Чистильщики и Хирурги, призванные излечить  человечество  от  Болезни,
призываем всех в наши ряды. Кто не с нами, тот против нас! С  кем  ты,
гражданин Земли?"
    Джума хмыкнул, пожал плечами, спрятал карточку в карман и поспешил
к лифту. Дверь за спиной зажгла красный глазок, означающий, что хозяев
нет дома.
    Через полчаса, преодолев три тысячи километров от Ходжара, где  он
жил последние полгода, до Рязани, где располагался Институт  внеземных
культур,  Джума  входил  в  кабинет  директора  института,  академика,
доктора  ксенологии  Георгия  Дикого.  К  удивлению  безопасника,  его
приветствовал не директор, которого он знал в лицо, а Герхард  Маттер,
ведущий ксенолог по системе Орилоуха,  толстый,  громадный,  лысый,  с
роскошной черной бородой. Кокос Маттера был распахнут чуть  ли  не  до
пояса, оголяя  волосатую  грудь,  что,  впрочем,  было  в  его  стиле:
ксенолог никогда не обращал внимания  на  такие  мелочи,  как  одежда,
мода,  этика  и  отсутствие  вкуса.  Основным  принципом,  который  он
исповедовал,   был   принцип   удовольствия,    хотя    и    несколько
модернизированный: Маттер находил удовольствие только в работе.
    - Какие гости! - пророкотал он басом, не  таким  роскошным,  каким
обладал Железовский, но все же  впечатляющим.  -  По  делу?  Требуется
информация, анализ или точка зрения на события в погранзоне?
    - Ни то, ни другое, ни третье.  -  Джума  пожал  пухлую  волосатую
длань ксенолога. - Не ожидал увидеть вас в этом кресле.  Смена  власти
или случай?
    Маттер снял дужку эмкана - он работал с  компьютером,  и  световая
беготня на рабочем столе директора прекратилась.
    - Кратковременная подмена, только и всего. Георгий сидит сейчас на
Орилоухе, как один из руководителей комплексной экспедиции, а  текущие
дела надо изредка решать, вот и приходится заместителям  посещать  сей
приют на несколько дней. Что привело сюда безопасность?
    - Личный вопрос. Мне срочно нужно попасть на "Эдип-2".
    - Зачем? - удивился Маттер. - И почему обратились к нам? Разве  вы
не можете это сделать по каналам службы?
    - Мне не требуется разрешение,  -  сдерживая  раздражение,  сказал
Джума. - Я просто хотел поставить в известность руководство института,
что некоторое время проведу на станции.
    Ведущий ксенолог почмокал губами, выражая сожаление.
    - А вы знаете, в каких  условиях  работает  экспедиция  на  Маате?
"Эдип-2" переполнена, в каютах живут по два-три человека,  очередь  на
работу огромная, транспорта не хватает...
    - Как-нибудь устроюсь, я ненадолго, на день-два, а может  быть,  и
того меньше.
    - Что ж, дело ваше, я предупредил. Хотя, -  ксенолог  оживился,  -
работать на Маате - одно удовольствие! Как только меня сменят здесь, я
вернусь туда.
    - И неудобства вас не смущают? - флегматично заметил Джума.
    Маттер засмеялся, погладив бороду.
    - Так я же старожил-космен, "Эдип-2" - мое детище, я  больше  живу
на станции, чем на Земле, отвык от циркадного [Циркадный - суточный.].
Имеется в виду, что жизнь на космических исследовательских станциях не
подчиняется  суточному  ритму,  а  рассчитывается  в  зависимости   от
физиологических  потребностей  исследователей  ритма.  Так   и   быть,
занимайте мою каюту, номер четырнадцать, код - две двойки три тройки.
    - Спасибо! - с чувством сказал Джума, не ожидая такого подарка  от
Маттера.
    Спустя еще полчаса он выходил из  финиш-камеры  метро  на  станции
контакторов и ксенологов "Эдип-2",  преодолев  девяносто  парсеков  от
Земли (Солнца) до солнца Маата - звезды 102 Щита. Единственной мыслью,
вызывающей страх, была: не опередил ли его Мальгин?
    Станция "Эдип-2" представляла собой  незатейливый  трехсотметровой
длины параллелепипед с квадратным основанием  пятьдесят  на  пятьдесят
метров.  Внутри  параллелепипеда  располагалось  двадцать  лабораторий
ведомства ксенологов, две - коммуникаторов,  профессионалов  контакта,
полторы   сотни   кают   жилого   сектора,   станция   метро,   эллинг
исследовательского    транспорта,    материальная    база,    реактор,
двигательный отсек. Всем сложным хозяйством комплекса управлял инк  по
имени Ксенофонт,  второй  инк  -  Сократ  выполнял  роль  координатора
исследований и был связан с руководителями групп и компьютерами  Земли
сетью "спрута".
    Джума примерно знал расположение центра управления станцией  и  ее
основных зон, однако здесь, как и везде на подобного рода объектах  со
сложной структурой,  царила  компьютерная  избыточность  обслуживания,
создающая у работающих на станции чувство комфорта и  уюта.  Не  успел
безопасник выйти из финиш-камеры метро в коридор,  как  в  голове  его
зазвучал пси-голос инка-информатора:
    - Приветствую  вас   на   борту   станции.   Какое   предпочитаете
сопровождение?
    - Пока никакого, - ответил Джума, поразмыслив. - Мне  нужно  найти
каюту ксенохимика Карой Чокой.
    - Каюта сорок девять, четвертый горизонт, лифт прямо по  коридору.
Всех вам благ. Буду нужен -  высветите  кодовую  фразу:  "Ксенофонт  -
связь".
    - О'кей, - пробормотал Джума, выходя в длинный и светлый  коридор,
совершенно пустой в это время. На стене коридора вспыхнула  стрелка  с
надписью "к лифту".
    Сила тяжести на станции  соответствовала  марсианской,  ходить  по
коридорам было одно удовольствие.
    Чувствуя, как забилось сердце, Джума подошел  к  двери  с  номером
сорок девять и увидел мигающий алый зрачок, говорящий об отсутствии  в
помещении  хозяйки  или  хозяев.  Пережив  мимолетное   разочарование,
безопасник провел ладонью над глазком, скомандовал  мысленно:  "Сезам,
откройся!" Так они с Карой когда-то кодировали замок двери,  в  первое
время после медового месяца. Карой не  поменяла  код  и  здесь,  замок
сработал, дверь свернулась валиком, спряталась в стене. Джума вошел.
    Пограничный стандарт: две  комнатки  два  с  половиной  на  три  с
половиной метра, одна - рабочий кабинет, другая - спальня и  туалетный
блок. Чисто, уютно, в кабинете  витают  слабые  запахи  мяты,  сушеных
трав, а в спальне - духов "Морок". На столике  в  кабинете  пси-вириал
для  работы  с  компом,  футляр  тонфона,  кассета   с   разноцветными
кристаллами, подставка "домового", в стенном шкафу два  белых  кокоса,
стойка  с  программатором  зиркорн