таваясь  на   планете   и   занимаясь
непонятными делами. Мне непонятными, - подчеркнул Кузьма корректно.  -
Я почти не интересовался историей заповедных зон,  так  что  извините,
мастер.
    Мальгин откашлялся.
    - Перенесите меня куда-нибудь в другое место. - Он  хотел  сказать
"на Европейский материк", но Кузьма вряд ли знал, что это такое, а тем
более не знал, где его искать.
    Равнина смазалась,  превратилась  в  туманную  плоскость  и  снова
проявилась твердой массой, хотя пейзаж  стал  иным.  Теперь  она  была
похожа на коралловый слой толщиной  в  километр  с  порами,  выемками,
кавернами и трещинами, в которые вполне мог влезть слон. Те же цвета -
серый и белый, те же зеркальные блики, проблески металла и  перламутра
и мертвое спокойствие.  Руины  какого-то  гигантского  преобразователя
энергии? Кладбище отходов? Мертвый лес? Кто знает...
    Что-то сверкнуло в глубине "кораллового" поля, как алая звездочка,
погасло и  вспыхнуло  вновь.  Кузьма,  видимо,  тоже  заметил  огонек,
включил осветители. Из упавшей темноты, как из ямы, звездочка  засияла
сильней.
    - Что это? - спросил Мальгин, затаив дыхание.
    - Маяк, - сказал  Кузьма  после  некоторого  молчания.  -  Вернее,
эталон местного стандарта покоя. Природные условия в  заповедной  зоне
вплоть до физических констант поддерживаются с его  помощью  на  одном
уровне все последние тысячелетия.
    Мальгин уловил в пси-голосе Кузьмы  нотки  нетерпения  и  заставил
себя сбросить покрывало меланхолии. Этой Земле он был чужим.  Впрочем,
он  был  чужим  всем  и  каждому  в  этом  времени,  в  том  числе   и
Кузьме-негуману,   обладавшему   невероятной    любознательностью    и
чувствовавшему себя своим в любой  эпохе.  Кузьма  знал  много,  очень
много, невероятно много, по мнению человека, но и он не  мог  ответить
на глобальные вопросы  Мальгина,  хотя  собеседником  был  прекрасным.
Впрочем, ответы на некоторые вопросы он должен знать, подумал Мальгин.
    Организму потребовался воздух, и Кузьма по просьбе гостя  наполнил
его каюту смесью азота и кислорода. Надышавшись всласть, хирург  хотел
поблагодарить хозяина и откланяться, но вспомнил о "сфере Сабатини".
    - Кажется, я догадываюсь, о чем речь, - заявил Кузьма. - В  земной
истории существовала легенда, я помню ее не точно, о титане  по  имени
Микульо Сельониновитч, который много веков носил в  своей  суме  "тягу
земную". Никто не  мог  эту  суму  поднять,  даже  знаменитые  по  тем
временам богатыри Ильо Муромитц, Дон Кихот и  Святогор.  На  самом  же
деле то была не "тяга земная", а реликтовая "сверхструна", упакованная
законами  иной  вселенной  и  способная  храниться  только  в  суме  -
специальном боксе с определенными условиями. В один из дней к  Микульо
Сельониновитчу заглянул Вершитель в образе некоего Агента Ро-машинного
и в споре с ним выдернул "струну" из сумы, в результате чего произошла
мгновенная разгерметизация "струны" и превращение ее в Провал  -  узел
пересечения метавселенных с разными свойствами. Этот Провал существует
до сих пор, и я знаю, что он  каким-то  образом  связывает  не  только
домены, но и времена в нашей вселенной. Вершители пользуются им,  хотя
принципов я не знаю.
    Агент Ро-машинный... Мальгин улыбнулся,  вызывая  в  памяти  образ
Игната Ромашина. М-да! Войти в легенду наравне с былинными  богатырями
может далеко не каждый.
    - Посмотреть на "сферу"... э-э... Провал можно?
    - К сожалению, нет. Когда-то он был привязан к  поверхности  одной
из планет системы, потом планета упала на центральную звезду - Солнце,
и теперь "сфера" находится где-то в толще остывающей  звезды,  изредка
взламывая ее кору вследствие каких-то процессов. Еще во времена вторых
землян - кошачьих, после вас вторых, Вершители поставили возле  звезды
широкошумящий маяк, такие обычно ставятся в  районах  бедствия,  и  он
продолжает работать до сих пор. Правда, сейчас он  светится  только  в
длинноволновом диапазоне, но и лет с момента  установки  прошло  более
трехсот миллионов.
    На черном фоне "слева"  по  фронту  обзора  Мальгина  вспыхнуло  и
ритмично запульсировало оранжевое колечко.
    - Только машины Вершителей способны работать так долго, -  добавил
Кузьма с ноткой восхищении. - Мой корабль - тоже их работа.
    Мальгин нашел глазами еще один светящийся объект - единственный на
весь  здешний  космос.  Звезда  была   невероятно   далека,   объемное
дальновидение  Мальгина  не  брало  ее,  не   позволяло   оценить   ни
количественно, ни качественно, да и спектр ее был  какой-то  странный,
линейный, в очень узком диапазоне, будто горела стеариновая свеча,  но
свечой этот объект  быть  не  мог.  Вершители...  Не  их  ли  "фонарь"
светится?..
    - Я пробовал лететь в том направлении, -  сознался  Кузьма,  -  но
дойти не смог. По мнению некоторых моих коллег, это одна из реализаций
Абсолюта - абсолютной непознаваемости, например, хотя,  по-моему,  это
конец одной из "сверхструн", уходящей в никуда, в  бесконечность  или,
на худой конец,  во  Вселенную  Вершителей.  Проверить  идею  пытались
многие, не удалось никому.
    - Может быть, это на самом деле сооружение Вершителей?
    - Почему бы и нет? - легко согласился Кузьма. -  Некоторые  из  их
сооружений  мне  встречались,  масштаб  поразительный,   но   цели   в
большинстве случаев остались неясными.
    - А что именно вы встречали?
    - Например,  объемную  пространственную  решетку  псевдорегулярной
структуры поперечником в миллиард световых лет, собранную из  погасших
звезд. Концы  решетки  размыты  и  светятся  в  широком  диапазоне  от
инфракрасного до жесткого гамма. Коллеги утверждают,  что  это  машина
поворота времен, но едва ли они сами понимают смысл  утверждения.  Или
еще пример: ансамбли "черных дыр", не сливающихся в одну, что само  по
себе уже  чудо.  Энергонасыщенность  этих  областей  чудовищна,  обмен
информацией в таких  системах  возможен  только  потоками  гравитации.
Ходят слухи, что это "преобразователи топологии", а также ограничители
расширения   вселенной,   узлы   перехода   топологически    связанных
вселенных-доменов, но опять же это только слухи, точных данных нет. По
рассказам   предшественников,   якобы    видевших    Вершителей,    те
экспериментируют с вакуумом. Нравится?
    Мальгин вздохнул. Эмоциональная оценка деятельности Вершителей  не
нужна была ни  ему,  ни  Кузьме.  Бог  на  то  и  Бог,  чтобы  вершить
грандиозные дела. Хотя, с другой стороны, восхищаться есть чем. Кто же
они такие - Вершители? Как выглядят?
    - Доставьте меня обратно... на Спутник.
    Через  минуту  Кузьма  выполнил  просьбу  и  отбыл  в  неизвестном
направлении,  пожелав  Мальгину  удивительных  встреч  и   счастливого
возвращения домой. Его корабль сгинул, как  привидение:  вот  он  был,
торчал рядом со Спутником ощутимо массивной глыбой, а вот  его  уже  и
нет. Ни взрыва, ни вспышки, ни звука. "Динозавролеты"  маатан,  вернее
Вершителей, ходили бесшумно.
    Мальгин проверил время: по его расчетам, прошло двадцать  часов  с
минутами,     скоро     должен     был     появиться      таинственный
Живущий-за-Пределами,  и  снова  волнение  охватило   хирурга.   Запас
терпения подошел к концу, хотелось наконец определиться и узнать  свою
судьбу. Интуиция подсказывала, что встреча будет необычной и  главной,
остальные встречи не шли ни  в  какое  сравнение  с  ней,  потому  что
Живущий-за-Пределами мог быть только Вершителем или существом,  равным
ему по возможностям.
    Оставшиеся до назначенного срока полтора часа хирург  потратил  на
обследование Спутника,  окончательно  убедившись,  что  существа,  его
строившие, были двоякодышащими: они жили в  воде,  но  могли  недолгое
время дышать воздухом. Точный их облик восстановить не удалось, прошло
слишком много времени с момента постройки Спутника, и блоки памяти его
полностью  разрушились,  но  по  конфигурации  сохранившихся   кресел,
рабочих модулей, помещений отдыха и бытовых мелочей  Мальгину  удалось
построить изображение землянина-три, "псевдолягушки", и он с невольным
облегчением  (хотя  это  не  имело  никакого  значения)  признал,  что
землянин-три на обычную лягушку походил мало. У  этого  существа  были
мощные, как пружины, кузнечикообразные ноги с ластоподобными ступнями,
туловище  в  чешуйчатом  панцире,   конусовидная   голова   и   вполне
человеческие руки с пятью  длинными  пальцами,  между  которыми  росли
перепонки. Мальгин вздохнул. Rana сапиенс [Rana - лягушка (лат.).] ему
понравилась. Волнение, вызванное приближением рандеву,  увеличивалось,
но, честно сказать, Мальгин не делал особых  попыток  успокоиться:  на
этой встрече он хотел быть человеком со всеми его слабостями и болями,
силой и гордостью. Несколько раз  он  начинал  рисовать  в  уме  облик
Живущего-за-Пределами, но фантазии не хватало, а футур-память так и не
заработала, хотя в маатанском "блоке" памяти  сведения  о  Вершителях,
пусть отрывочные и противоречивые, но хранились.
    - Встречаюсь с ним, но не знаю, кто  он,  -  пробормотал  Мальгин,
удобно расположившись в центре пологого икосаэдра - здесь когда-то был
центр управления Спутником. - Говорю с  ним,  но  не  знаю  его  имени
[Чаньское изречение (древнекит.).]. Жаль, что  никто  не  научил  меня
законам теургии [Теургия - прямое воздействие на верховного Бога.].
    И вдруг что-то изменилось вовне. У Мальгина возникло  впечатление,
что пространство вокруг стало твердым, словно гранитная  толща,  а  он
вмурован в  гранит,  как  древний  трилобит  в  известняковую  породу.
Ощущение быстро прошло, но тут же  возникло  новое:  внутри  Мальгина,
точнее в его желудке, пророс чей-то глаз и стал осматриваться  вокруг,
без особого удивления, озабоченно и деловито. Клим увеличил  плотность
нервного поля, охватывая "глаз", и тот  стянулся  в  точку,  исчез.  В
следующее  мгновение  на  голову  хирурга  обрушился  оглушающий  удар
мощного пси-поля, так  что  несколько  секунд  он  барахтался  в  этом
кипящем океане, полуослепший, почти потерявший  сознание,  но  яростно
сопротивляющийся  неведомой  силе.  Кто-то  заглянул  в  него,   одним
взглядом охватил всю память, прочитал прошлое и  высчитал  будущее,  и
отпустил его, машущего кулаками во все стороны.  Напряжение  схлынуло,
поток пси-излучения ослаб.
    - Прошу прощения, - проговорил кто-то внутри Мальгина, выписав эту
фразу огненными буквами на струящемся фоне мысленного контакта.
    Мальгин собрался с силами и отгородился от чужого "пси-прожектора"
тонкой "фанерой"  блока.  Голова  прояснилась,  вернулась  способность
видеть и чувствовать пространство.
    Ничего в его положении  не  изменилось:  он  по-прежнему  висел  в
центре полости. Спутник все так же плыл по  орбите  вокруг  пра-Земли,
пустой и почти мертвый, никого не было рядом с ним, никто не  появился
внутри него.
    Но сгусток пси-поля продолжал пульсировать где-то  рядом,  Мальгин
ощущал эхо  его  излучений,  чувствовал  колоссальную  мощь  исполина,
сдерживаемую волей, некоторое время пытался определить  местоположение
пришельца, пока с благоговейным  ужасом  и  восторгом  не  понял,  что
источником поля... является он сам!
    Живущий-за-Пределами не прибыл на встречу  сам  как  личность,  он
просто послал по "струне"  психоматрицу,  завладев  мозгом  (и  телом)
собеседника, но оставив нетронутой его биологическую структуру.
    - Не совсем так, - тотчас же откликнулся гость. - Я - постличность
Живущего и вернусь, когда он захочет. Я  его  продолжение,  и  только,
хотя мою сущность нельзя передать словами и символами людей.
    - Бог того, чего не может быть в принципе, - вырвалось у Мальгина.
    Ответом был понимающий смешок.
    - Нечто вроде этого... если бы вы сами понимали смысл  формулы.  Я
понимаю ваши чувства, но  пусть  смысл  Живущего-за-Пределами  -  имя,
которое  весьма  точно  дал  мне  ваш   друг   Кузьма,   -   останется
непроявленным, не возражаете? Чтобы понять его, нужен совершенно  иной
аппарат мышления и восприятия, а вы  всего  лишь  человек,  хотя  и  с
некоторыми задатками существа Границы.
    - Но и вы не Вершитель, - буркнул Мальгин.
    - О, конечно нет, - не обиделся Живущий-за-Пределами. -  Вершитель
- это недостижимый идеал и для нас,  живущих  за  пределами  обитаемых
миров. Вершитель - это Великий Предок и одновременно не менее  великий
потомок всех мыслящих, достигший абсолюта, имя которому  смысл  жизни!
Нам же, равно как и вам, людям, предстоит долгий и мучительный  подъем
к этому абсолюту, и я уверен, что мы дойдем.
    - А мы-то уж точно не дойдем.
    - Кто знает, - философски заметил Живущий.
    - То есть?! - удивился Мальгин. - Вы  хотите  сказать...  но  ведь
человеческая цивилизация умерла!
    - Когда-нибудь  вы  тоже  дойдете  до  тезиса:  нельзя   со   всей
определенностью утверждать, что смерть есть противник жизни.  С  одной
стороны - Вселенной не нужен разум, чья эволюция основана на агрессии,
насилии и лжи. С другой - человек есть одна  из  бесчисленных  попыток
Природы познать самое себя, и поэтому упрекать человека во всех грехах
не стоит.
    - А разве возможна эволюция, основанная не на агрессивной или хотя
бы не на конкурентной реакции на мир?
    - Возможна, - грустно сказал гость. -  Для  Вершителей,  например,
эволюция есть  вопрос  личных  усилий,  для  нас  эволюция  -  игра  с
меняющимися правилами, в которой не  меняется  лишь  одно  -  ценность
жизни в любых ее проявлениях.
    - И все же человек  в  основе  своей  добр,  -  упрямо  гнул  свое
Мальгин. - Вряд ли он вымер сам, без помощи извне.
    Живущий-за-Пределами огорчился,  эмоциональный  фон  его  пси-речи
стал грустным.
    - Но самым опасным врагом, которого ты встретишь, будешь всегда ты
сам [Ф. Ницше.], - процитировал он. -  Ты  сам  подстерегаешь  себя  в
пещерах и лесах.
    Он мог бы не продолжать, Мальгин  и  без  него  помнил  дальнейший
текст изречения, но Живущий все так же грустно закончил:
    - Ты будешь сам для себя и еретиком, и колдуном, и прорицателем, и
безумцем, и скептиком, и нечестивцем, и злодеем. -  Помолчав  немного,
добавил: - Только немногие из вас, людей, способны на отдачу души,  не
прося ничего взамен, а главное, все вы, как  гребцы  в  лодке,  сидите
спиной к будущему [Выражение принадлежит американскому ученому Ф.  Дж.
Дайсану.].
    - Сидели...
    - Сидите, - возразил Живущий. - Если вас нет здесь  и  сейчас,  то
для Вселенной вы есть,  где-то  там  и  вчера,  но  есть.  К  тому  же
существует такая нехитрая штука, называемая ветвлением Вселенной.
    - Я знаю.  Где-то  существует  Метавселенная  с  точно  такими  же
параметрами, где есть Солнце и Земля, и друзья мои... (и я и Купава, -
добавил Клим уже для себя).
    - Вы знаете лишь половину истины, - вторая половина заключается  в
существовании ансамбля миров. Это означает, что  каждая  Метавселенная
ветвится не как дерево - вне ствола,  сама  в  себе.  То  есть  каждая
величина данной  вселенной  есть  слагаемое  всех  величин  каждой  из
ансамбля вселенных.
    Сказать, что Мальгин был ошеломлен, - значит ничего не сказать.  С
минуту он оцепенело переваривал услышанное, но  так  как  к  дискуссии
такого масштаба он готов не был, то и  не  стал  продолжать  тему.  На
протяжении многих  дней  спустя  ему  предстояло  анализировать  слова
(мысли)   Живущего-за-Пределами   и   дивиться   их   реальной   силе.
Единственное, что он сказал в ответ, было:
    - Поистине Вселенная - шедевр Сатаны!
    Живущий-за-Пределами  улыбнулся  -  так  расшифровал  его  реакцию
Мальгин, - но промолчал. Кипение мыслей хирурга, борьбу идей,  попытки
анализа  он,  вероятно,  видел,  однако  отвечал  только   на   хорошо
сформулированные или перенасыщенные эмоциями вопросы.
    - И все же я не понял высказывание Держателя Пути, - не  удержался
Мальгин в финале своих размышлений. - Он сказал,  что  у  человечества
есть шанс... а оно вымерло, несмотря на этот шанс.
    - Вы  все-таки  ограниченны,  как  и  всякий  человек,   -   снова
погрустнел Живущий. - В  отличие  от  других  интрасенсов,  вы  больше
землянин, чем они, и все еще находитесь на полпути к истинной свободе.
То, что для вас - реальность, для вселенной - сценарий того, что может
быть. И факт одновременно. Это трудно воспринимается, так что  примите
как данность, как один из  законов  этого  мира,  который  вы  еще  не
открыли.
    Мальгин некоторое время боролся с собой, пытаясь  найти  в  памяти
нужные сведения, свои и маатанские, но вынужден был отступить.
    - А вы можете забросить меня еще дальше в будущее?
    - Могу, но тогда ваш шанс вернуться домой будет сведен к нулю.
    - Почему?
    - С течением  времени  начинает  сказываться  правило  возрастания
принципиальной невосстановимости  событий,  следствие  закона  природы
этой вселенной: не существует полностью обратимых процессов.
    Мальгин помолчал.
    - А что ожидает этот космос в будущем? Я имею  в  виду  достаточно
отдаленное будущее.
    - Через  двести  триллионов  лет  стэгспансия  -  фаза  застойного
расширения - закончится и начнется... - Живущий-за-Пределами  замялся:
- Простите за неточность. Фаза расширения сменится  сжатием  по  очень
простой причине: из-за экспериментов Вершителей.
    - Что это за эксперименты?
    - О, Вершители экспериментируют  только  в  глобальных  масштабах,
вряд ли их дела  можно  оценить  воображением.  Они  изучают  тезис  о
неустойчивости  материальной  структуры  этого  мира  к   варьированию
фундаментальных  физических  констант,   исследуют   границы   законов
конфайнмента [Конфайнмент - невылет кварков из элементарных  частиц.],
жонглируют сотнями уровней реальности, поворачивают стрелу  времени...
что им в конце концов и удалось.
    - Зачем?!
    Живущий-за-Пределами молчал минуты две.
    - Они не всесильны. И пытаются привлечь внимание того,  кто  может
все! И ждут его. И пытаются постичь смысл слова "всемогущ".  Но  я  не
уверен, постижимо ли это в принципе.
    Мальгин снова был ошеломлен  и  одновременно  разочарован.  Прошло
немало времени, прежде чем он пришел в себя.
    - Но вы только что говорили... Вершитель  -  Великий  Предок...  и
потомок... Разве он не?.. Значит, существует кто-то еще более великий?
    - Не знаю, - опечалился Живущий.
    - Не знаете?!
    - А чем я лучше Вершителя? Я всего лишь одна  из  его  реализаций,
как Свидетели,  Строители  Пути,  Хранители,  Искатели,  Ограничители,
Кладовые Памяти и тому подобное. Я всего-навсего  Живущий-за-Пределами
Знаний, и тайн на мою жизнь хватит. Да и едва ли в  Большой  Вселенной
есть кто-то, кто знает все! В том числе и тот, кого ждут Вершители.  А
теперь прощайте, непроснувшийся,  может  быть,  мы  и  встретимся  еще
когда-нибудь, тем более что мы связаны нитью кармы.
    - Постойте, - быстро сказал Мальгин, - есть два вопроса...
    - Если бы два, - заметил Живущий  с  улыбкой.  -  А  то  ведь  сто
двадцать два, верно? И зачем Вершителям маатане, и куда они везли груз
информации и энергии, и существуют ли еще реликтовые "сверхструны",  и
где те Пределы, за которыми я живу, и где искать друзей... а?
    Мальгин глубоко вздохнул, расслабляясь, улыбнулся в ответ.
    - Да, вы правы. Но хоть бы на один вопрос вы ответите? Что  значит
"мы связаны нитью кармы"?
    - Это значит, о непроснувшийся брат мой, что мы - я, вы, Паломник,
и Кузьма-негуман, и Держатель  Пути  -  суть  воплощения  Вершителя  и
связаны его дыханием. Всеми, кто тебя услышал, был ты сам. Просыпайся,
колдун!
    Мальгину  показалось,  что   он   раздвоился:   половина   его   -
человеческое тело - осталась в недрах Спутника, а вторая  рванулась  в
космос, причем сразу во все стороны, и тут же пси-прожектор  Чужого  в
голове погас. Огромный, невероятно огромный мир, распахнувшийся было в
сознании, сжался до пределов  черепной  коробки,  гулкий  медный  удар
сердца  потряс  организм,  открывшаяся   внизу   бездна,