не   бездна
пространства - бездна времени, затянула, увлекла,  и  грохот  падения,
длившегося одну  пульсацию  сердца,  был  слышен,  наверное,  во  всей
Вселенной... Бездна сжалась в туннель, в трубу, в копье, в струну... -
брызнул в глаза свет -  гигантская  сфера  Солнца  вывернулась  сбоку,
мелькнула под ногами каменистая, отмеченная оспинами кратеров планета,
потом обзор закрыли металлические стены, и движение  остановилось!  Он
стоял в кабине метро спейсера "Ирокез", висевшего  над  Меркурием.  Он
был дома!
    Вершитель вернул его, мелькнула мысль. И вслед за ней  другая:  он
сам вернул себя. И на долгое время  остались  от  встречи  впечатление
величия, возвышенности и вместе с тем простоты происходящего, ощущение
присутствия при событиях  вселенского  масштаба  и,  наконец,  чувство
глубины, влекущей бездны. Это последнее переживание было беспредельно,
неизмеримо и невыразимо никакими словами.


                               Глава 9

    Этого я уже не помню, - тихо сказала  Боянова,  взглядом  попросив
поддержки у Шевчука.
    В кабинете их было трое:  комиссар,  его  заместитель  и  Столбов.
Видеопласт преобразил  помещение  в  гилею  -  пойменный  лес,  у  ног
инспектора плескалась  вода,  из  которой  вырастали  нежно-зеленые  с
голубоватым и салатовым налетом стволы лиственниц.
    - Дифференциальная амнезия, - пробасил Шевчук, поглаживая бороду в
некотором замешательстве.
    Столбов кивнул. Власта помнила все вплоть  до  момента  встречи  с
Шаламовым и то, как  она  возвращалась,  но  саму  встречу  память  не
сохранила.
    - Это меня надо казнить, - сокрушенно развел руками  Шевчук.  -  К
Шаламову обязан был пойти я,  в  крайнем  случае  Лютый,  комиссар  не
должен рисковать собой в таких обстоятельствах.
    - Ты тоже не Бог, - все так же тихо проговорила  Боянова,  жестоко
казнившая себя за ошибку. - И даже не интрасенс. С тобой случилось  бы
то же самое.
    - Зачем тебе это понадобилось?
    - Я  хотела...  -  Власта  дернула  плечом,  свела  брови,  словно
воспоминание стоило ей невероятных усилий. - Я хотела  предложить  ему
преодолеть  черное  отчаяние,  обрести  надежду  и  сохранить  чувство
смысла. Кажется, именно это я и сказала... не помню точно. И вообще?..
- Боянова будто очнулась, заговорила резко.  -  Комиссар  имеет  право
рисковать, где считает нужным. Или Совет уже  лишил  меня  полномочий?
Кстати, где Шаламов?
    Столбов покосился на Шевчука, промолчал.
    - А Мальгин?
    Снова тишина в ответ.
    Боянова подождала немного, выслушала мысленное  сообщение  Умника:
он принял вопросы комиссара как обращение к нему.
    Столбов знал о финале операции над Меркурием со слов Лютого  и  по
видеорепортажу Умника, но и для него появление неизвестно откуда Клима
Мальгина оказалось полной неожиданностью.
    Не  только  Калина  Лютый,  тренированный  специально,  обладавший
хорошей реакцией, но даже интрасенсы из  команды  пограничников  то  и
дело теряли Мальгина из  виду,  когда  он  "выпадал"  из  поля  зрения
вследствие огромной скорости передвижения. Миг - и он уже в  коридоре,
другой - Мальгин в  транспортном  отсеке,  третий  -  когг  за  бортом
спейсера, который, двигаясь убийственными темпами,  напоминает  трассу
световых штрихов. Но  и  Мальгин  не  успел  ничего  сделать,  Шаламов
опередил его, опередил буквально на доли секунды.
    Когг Бояновой оторвался от драккара "сына  сумерек"  на  мгновение
раньше, чем пристыковался Мальгин. Все подумали,  что  это  стартовала
комиссар, поэтому никто ничего не предпринял, пока следом не метнулась
машина Мальгина и в эфире не раздался его голос:
    - Боянова на борту драккара, без сознания, медиков сюда,  быстрее!
Шаламов в ее шлюпе, задержите его на пару  секунд,  отвлеките,  но  не
становитесь на дороге.
    Пограничники отреагировали мгновенно, однако советом  пренебрегли.
На когг Шаламова спикировал куттер Бегича, виртуозно повторил все  его
маневры и пристыковался - это на скорости-то в два десятка  километров
в секунду! Когг же из виража вышел таким образом, что в гнездо причала
спейсера  воткнулся  кормой  машины  Бегича.  Взрыва   не   произошло,
сработала аварийная система, но  пограничник  был  раздавлен  почти  в
лепешку, и реаниматорам пришлось повозиться, доставая  его  из  смятой
скорлупы куттера.
    Задержать Шаламова не удалось, двигался он не медленнее Мальгина и
успел уйти через метро спейсера на Землю. Двое  пограничников  видели,
как  по  переходам  туманным   вихрем   пронесся   жуткий   монстр   в
зеркально-ромбической броне, с  туловищем  человека,  но  с  ногами  и
лапами дракона и головой тигра. Правда, аппаратура видео, встроенная в
стены, описанного монстра не зафиксировала, фигура Шаламова  смазалась
от скорости и разглядеть ее не удалось, но,  по  мнению  специалистов,
бежал все-таки не человек.
    Мальгин вогнал свой шлюп прямо в ангар  десантного  терминала,  но
догнать Шаламова тоже не смог, а потом  потерялся  в  толпе  и  исчез.
Лютый его больше не видел...
    - Ищите, Димитр,  -  сказала  Боянова.  -  Ищите  обоих.  Мальгин,
конечно, не Шаламов, но  и  он  шатался,  питаясь  ветром  и  туманом,
неизвестно где и с кем встречался, что испытал, тоже неизвестно. Может
быть, он, как и Даниил, не выдержал стресса, превратился в химеру.
    - Лютый бы это заметил, - возразил Шевчук  ради  объективности.  -
Специалист он хороший.
    - Заметить это сложно. Шаламов тоже с виду - человек.
    - Я понял, - кивнул Столбов.  -  Комиссар,  для  ускорения  поиска
обоих  фигурантов  необходимо  привлечь  интрасенсов.   Они   вычислят
местоположение псинеуров...  простите,  Шаламова  и  Мальгина,  в  два
счета, гораздо быстрее, чем это сделаем  мы,  даже  вооруженные  самой
совершенной техникой.
    - Нет.
    - Извините, что настаиваю...
    - Я сказала - нет.
    - Ну-ну,  успокойся,  -  проворчал  Шевчук,  повернул   голову   к
инспектору. - Идите, Дмитрий, мы подумаем над вашим предложением.
    Столбов поклонился и вышел. Шевчук покачал головой.
    - Не понимаю твоей реакции, комиссар. Это из-за  сестры,  что  ли?
Боишься,  что  может  пострадать?  А  в  операции  с  Железовским  она
действовала лихо.
    Боянова  долго  молчала,  но  заговорила  о  другом,  тихо,  будто
беседовала сама с собой.
    - В детстве я много читала,  в  основном  приключения,  детективы,
страшные боевики, и  очень  жалела,  что  эпоха  преступлений  ушла  в
прошлое. Ан нет, эпоха  мастерски  задуманных  и  успешно  выполненных
преступных замыслов  далеко  не  завершилась,  и  завершится  ли,  вот
вопрос? Во всяком случае, пока существуют "черные люди" вроде  кнехтов
Ордена, Ландсберга и его своры. Ты думаешь, я сильно  переживаю  из-за
действий  Шаламова?  Между  прочим,  они   спровоцированы   подручными
Ландсберга, Рене  это  уже  доказал.  -  Комиссар  заглянула  в  глаза
заместителю. - Нет,  я  уверена,  что  как  бы  ни  был  страшен  "сын
сумерек", мы с ним справимся... как и с Мальгиным, если он  тоже...  А
волнуюсь я за судьбы молодых парней,  взявших  на  вооружение  лозунги
"Все  дозволено!"  и  "Я   хочу!".   Социоэтики   не   справляются   с
профилактическими мероприятиями - дошло до  конфликтов  и  привлечения
оперативных  средств  общественной  безопасности,  и  дело  берут  под
контроль глобалисты СКС  [СКС  -  сектор  кризисных  ситуаций  Высшего
координационного совета.].
    - Так серьезно? От кого ты узнала?
    - От Баренца. Только не верю я  в  обуздание  этой  стихии  толпы,
слишком далеко  зашел  процесс,  вплоть  до  метастазов...  -  Боянова
прервала сама себя. - Ты говорил об интрасенсах. Аргументы?
    Шевчук  ответил  не  сразу.  Оба  принимали  участие  в  мысленных
переговорах "спрута" в пределах  своих  зон  ответственности  и  давно
привыкли к заминкам в прямом разговоре.
    - О физическом превосходстве  интрасенса  говорить,  наверное,  не
стоит. Так? Или  стоит?  Твой  любимый  Железовский,  например,  может
стоять на одном пальце ноги, отжиматься на одном  пальце  одной  руки,
прыгать на два метра вверх с места... ну и так далее.  Не  впечатляет?
Но не это главное. Главное в том,  что  они  обладают  способностью  к
сенсопатии, то есть могут чувствовать друг друга в  особом  поле,  это
позволяет им мгновенно приходить на помощь и откликаться на зов. Кроме
того, они  обладают  пси-связью  без  усилителей  и  антенн,  способны
ускорять физиологические процессы... - Шевчук махнул рукой. - А  телом
владеют до мышечного предела.
    - Будущее  человечества.  -  Боянова  фыркнула,  вспоминая   слова
Железовского. - Сверхлюди!
    - Ты  недалека  от  истины,  -  спокойно  проговорил   Шевчук.   -
Интрасенсы на самом деле совершеннее нас с  тобой,  будущее  за  ними.
Каждый из них с рождения имеет цель, и проблем, что делать, куда  себя
деть, у них нет. Идея Столбова хороша.
    - Единственный ее недостаток - интрасенсы не хотят  помогать  нам.
Аристарх - исключение из правил.
    - И все же попробовать стоит.
    - Пробуйте, я не возражаю.
    На рабочем столе комиссара вспыхнул белый световой шарик,  надулся
и лопнул, разворачиваясь в виом. Комиссар и заместитель уставились  на
него, словно на провозвестника Апокалипсиса, но  это  звонила  Карина,
дочь Власты. Оба с облегчением вздохнули, переглянулись и  засмеялись.
Девочка смотрела на них из виома с недоверием и удивлением, она  редко
видела мать смеющейся.
    Шаламов отыскался через двое суток, учинив скандал  на  базе  УАСС
"Бырранга" на Таймыре.  Видимо,  он  все  время  крутился  неподалеку:
чей-то неф пограничники наблюдали и в Хатанге, и  у  озера  Таймыр,  к
тому же в тех местах видели странное облако с  глазами  -  пресловутый
богоид, но безопасники опоздали - Шаламов успел создать инцидент.
    Что он искал в здешних краях, осталось загадкой, может  быть,  его
просто  потянуло  на  старое  место  работы:  "Бырранга"  была   базой
спасателей-курьеров, а Даниил начинал свою карьеру спасателя именно на
ней. Весьма вероятно и то,  что  Шаламов  искал  старого  орилоуна  со
станцией  метро.  Он  мог   забыть,   что   орилоун   давно   перестал
существовать. Как  бы  то  ни  было,  факт  оставался  фактом:  бывший
спасатель заявился на базу, захватил "пакмак", полностью экипированный
и готовый к походу, и стартовал в неизвестном направлении. "Пакмак" не
был оборудован "дыробоем", то есть генератором свертки пространства  в
"струну", однако имел запас хода в две астрономические единицы  и  мог
долго  находиться  в  автономном  полете.   Задача   поиска   Шаламова
осложнялась, а вероятность трагического исхода его контактов с  людьми
увеличивалась. По счастью, на этот раз встреча не  повлекла  за  собой
гибель людей, хотя пострадавшие были.
    Столбов со своей обоймой прибыл  на  базу  спустя  двадцать  минут
после стычки, и ему поведали, как все произошло.
    Шаламов появился на  территории  базы,  расположенной  в  сосновом
бору, в семь часов  утра,  одетый  в  стандартный  кокос  и  ничем  не
отличимый от других работников  "Бырранги"  и  дежуривших  спасателей.
Почему он не сменил облик, умея это делать, также осталось тайной, но,
на его беду, он встретил именно тех, кто его знал и помнил. Дальнейшие
показания свидетелей разнятся в деталях, в основном  же  сходятся.  Не
смогли ответить на вопросы инспектора  лишь  четверо  непосредственных
участников событий, потому что находились в беспамятстве.
    Сначала с Даниилом столкнулся и попытался  заговорить  его  бывший
напарник по  курьерским  кенгуру  Висенте  Оросо,  давно  уже  ставший
драйвером-прима  и  командиром  обоймы  риска.  Поскольку  Шаламов  не
ответил, Оросо, удивленный его реакцией, догнал Даниила и, хлопнув  по
плечу, воскликнул:
    - Ты что, Дан, своих не узнаешь?
    Шаламов оглянулся и...
    - Это  было  нечто  жуткое!  -  торопясь,  глотая  слова,  говорил
свидетель, товарищ Висенте, с которым тот шел на дежурство. -  С  виду
человек как человек, ничего примечательного, а когда  Вис  его  задел,
этот ваш "сын сумерек" превратился в чудовище!  Рост  -  метра  два  с
половиной, туша черная, лоснится, снизу  вся  в  золотой  пластинчатой
броне, четыре лапы, а голова - крокодилья и тигриная  одновременно!  -
Спасатель, низенький, кругленький, как мячик, смахнул пот со лба.
    - А дальше? - спросил терпеливо  слушающий  Столбов,  разговаривая
одновременно с поискерами, Умником и членами группы.
    - Висенте упал, - пожал плечами  спасатель.  -  А  "крокодилотигр"
побежал по  коридору...  мне  тоже  стало  плохо,  все  поплыло  перед
глазами...
    Столбов отпустил свидетеля и нашел в коридоре место,  где  Висенте
Оросо окликнул Шаламова. Стены коридора выгибались  пузырем  и  слегка
серебрились. Здесь уже работали эксперты отдела, деловито  манипулируя
киб-аппаратурой  анализа,  обмениваясь  фразами   вроде   "структурные
изменения  на  уровне  кварка",  "лептонное  вырождение",   "инициация
нуклонного распада" и тому подобными.
    "М-да, непростой ты парень, Даниил! - подумал Столбов. - Прав  был
Лондон: лучше тебя не трогать".
    - Димитр, как дела? - донесла связь  вопрос  Бояновой,  днюющей  и
ночующей в управлении. - Моя помощь нужна?
    - Пока нет, - ответил  инспектор,  понимая  чувства  комиссара.  -
Реакция Шаламова на  контакт  становится  все  более  жесткой.  С  ним
практически невозможно работать, даже разговаривать - сразу  пси-атака
плюс прямое воздействие на окружающую среду.
    Боянова  немного  помолчала.  Пульсирующий  негромкими  радио-   и
пси-голосами эфир вливался в голову Столбова тихим водопадом  и  почти
не  воспринимался,  к  этому  оперативному   шуму   инспектор   привык
настолько, что ощущал его как деятельность  собственных  органов,  как
биение сердца или дыхание. Он и дома просыпался по ночам не от шума, а
от тишины.
    - Ваше мнение по захвату?
    Задумавшись о своем, Столбов чуть не сказал "а?". Он как раз вошел
в транспортный сектор базы, где тоже работали эксперты. Здесь  Шаламов
наткнулся на экипаж готового к работе  "пакмака",  в  результате  чего
трое спасателей оказались в шоке, а четверо их товарищей еле пришли  в
себя спустя час. В ангаре стояло еще  семь  машин:  две  распакованные
связки коггов, куттера и галионы, и все  они  были  изогнуты  странным
образом, будто  их  накрыло  неким  сферическим  полем  геометрических
искажений.
    - Да, - спохватился инспектор.  -  Мое  мнение:  операцию  захвата
отменить. У нас нет достаточно близкого к реальности императива, никто
не рассчитывал вариант захвата псинеура-экзосенса,  нечеловека  больше
чем наполовину. Прилетайте сюда, посмотрите на его следы.
    - Я видела его следы на Меркурии, - сухо отрезала Боянова.
    - Здесь его реакция еще сильней. А что будет,  если  он  обнаружит
обойму захвата...
    - Грош цена безопасности, если она не  способна  задержать  одного
человека, пусть и с задатками дьявола!
    Столбов хотел ответить так же резко, но передумал.
    - А что ваш Мальгин?
    - Мальгин исчез, - нехотя проговорил инспектор, зная, что  Боянова
в курсе всех событий и вопрос ее  скорее  риторический.  Инспектор  не
очень верил, что Клим Мальгин вмешается в розыск и  поможет  задержать
Шаламова, но не  терял  надежды.  Опасения  комиссара,  не  доверявшей
хирургу, были ему понятны,  однако  Мальгин  ему  нравился,  да  и  по
отзывам это был человек глубоко  нравственный,  не  верилось,  что  он
способен превратиться в такую же химеру, что и Дан Шаламов.
    - Готовьте захват обоих. - И голос Бояновой уплыл в шумы эфира.
    - Елки-палки! - вслух  сказал  Столбов,  точно  зная,  что  задача
невыполнима. Внезапный возглас заставил  его  сосредоточиться.  Кричал
кто-то из наблюдателей за пределами базы:
    - Смотрите, здесь эта штука с глазами!
    Столбов выбежал из ангара в коридор, нашел боковую дверь  во  двор
базы и успел увидеть над лесным гребнем легкое кисейно-белесое облачко
с точками внутри, уносящееся в небо. Не долетев до настоящих  облаков,
оно исчезло.
    Практически не нуждаясь в сне, первые  двенадцать  часов  дома  он
просто проспал. По-человечески. Лежа в  чистой  постели  на  хрустящих
белых простынях, пахнущих льном.  И  спали  мирно  все  многочисленные
сферы сознания, живущие в нем отдельно друг от  друга,  объединяющиеся
только по  воле  главного  "я"  -  личности  землянина  -  в  личность
вселенского существа.  Никто  не  тревожил  -  напрямую,  хотя  многие
искали, ждали, беспокоились за его судьбу: Железовский, Ромашин, Джума
Хан, Карой, Таланов, Заремба, оператор кримрозыска  Столбов,  комиссар
Боянова, отец... Мальгин отмечал это машинально, во  сне,  чувственное
поле по его желанию не отключалось, служа  каналом  связи  и  сторожем
одновременно, и все же он спал. Одного только он не  услышал,  пережив
мимолетное сожаление, - таинственного зова, в котором чудилось  что-то
знакомое, теплое, как запах хлеба. Он спал...  А  проснувшись,  ощутил
зверский голод и не успокоился, пока не утолил его, съев обед  на  три
персоны и гору фруктов. Подумал: все же надо признаться, что насыщение
по-человечески - это приятно.
    Устроившись в кресле, ощущая изрядно забытую  приятную  тяжесть  в
желудке, Мальгин попробовал позвать Купаву, но шуршащий океан пси-поля
не принес ответного эха, будто Купавы не было в живых. Тревожно заныло
сердце.   Заволновавшись,   он   слишком    резко    включил    центры
сверхчувствования, объединяющего пространствовидение, многодиапазонный
- от сверхдлинных радиоволн до  жесткого  рентгена  -  слух,  осязание
полей и тончайших колебаний вакуума, обоняние любых комбинаций  атомов
и молекул - в одно общее, объясняющее  суть  вещей  чувство-понимание,
вынесшее его за пределы Солнечной системы. Отозвалось лишь поле  связи
интрасенсов,  которые  чуть  ли  не  мгновенно  обнаружили   появление
мощнейшего   биопотенциала   и   попытались   объединенными   усилиями
идентифицировать личность. Купава не  отозвалась  и  на  этот  раз,  а
Мальгину после сжатия в нормальную пси-сферу пришлось наводить порядок
в квартире: взрывное выделение энергии  в  блин  раскатало  мебель  по
стенам и изменило структуру стен.
    Поразмыслив, не улетела ли Купава куда-нибудь  к  звездам,  хирург
принялся обзванивать знакомых и друзей: хотя  слово  "обзванивать"  не
совсем подходило к тому,  чем  он  занимался.  Не  прибегая  к  мощным
резонансам природной среды, он нащупывал линии коммуникации, ведущие в
квартиры или в рабочие модули, подключался к инкам или "домовым" и  за
несколько секунд узнавал новости.
    Аристарх Железовский после приключений на  Меркурии  и  в  "черном
социуме" Чернобыля лечился в Болгарии, у Забавы Бояновой.  Подключение
Мальгина он почувствовал, но сообразить, что это  такое,  не  успел  -
Клим оборвал связь. Он был искренне  рад,  что  этот  гигант  выдержал
испытания и не собирался отступать от своих замыслов.
    Игнат  Ромашин  отыскался  в  экспертном  отделе  управления,  где
готовился к походу в орилоунское метро, не ведая, что сделать это  уже
невозможно.
    Джума Хан дежурил в обойме подстраховки над  "сферой  Сабатини"  и
время от времени звонил Ромашину.
    Похоже, что они нашли общий язык и общие интересы,  подумал  Клим.
Интересно, как у него с Карой? Звонит он ей хотя бы или нет?
    Проверять эту мысль Мальгин, однако, не стал. Карой Чокой он нашел
дома  в  кругу  подруг.  Выглядела  она  великолепно,  в  беседе  была
остроумна и весела, а что крылось  за  этой  веселостью,  выяснять  не
хотелось. Но что-то она, вероятно, почуяла, когда Мальгин  смотрел  на
нее глазами "домового", потому что вдруг во время  разговора  прервала
фразу и оглянулась, и глаза ее стали огромными и черными.
    Заглянул Мальгин и в институт, поговорив с Гиппократом  и  выяснив
все решаемые в институте  проблемы.  Его  не  удивило,  что  лечкорпус
института полон пациентов,  зато  поразило  повышение  Ивана  Зарем