ахмуду   Бобекулы,   никогда   и   нигде   не
работающему и давно состоящему на  учете  в  комиссии  социоэтического
контроля. Одет Шаламов был в  серо-зеленый  комбинезон  из  материала,
напоминающего сморщенную слоновью кожу,  и  шагал  так  тяжело,  будто
весил не менее тонны. Дверь он открыл сам, хотя она  была  заперта  на
кодовый замок. Чем занимались в  этот  момент  гости  Махмуда  -  трое
девушек и четверо молодых людей в возрасте от девятнадцати до двадцати
шести лет  -  догадаться  было  несложно:  в  квартире  нашли  остатки
проекционного игрового комплекса "Иллюзион", доработанного "умельцами"
для показа-переживания незаконных сексофильмов - от эйфоросекс-шоу  до
наркомузыкальных, истощавших нервную систему.
    Шаламов искал Купаву, и она бывала здесь изредка; осталось тайной,
каким образом Даниилу удалось выйти на этот "притон".  Однако  молодые
люди повели себя не лучшим образом. Где находится Купава,  они,  может
быть, и не знали, но бесцеремонность гостя привела их в  ярость.  Если
бы они только догадывались, кто перед ними...
    Парни не ответили на  вопрос  гостя,  нагрубили  ему  и  принялись
выпроваживать из  квартиры,  подогреваемые  смехом  юниц.  Шаламов  не
ответил на остроумные выпады, и все закончилось бы хорошо, если бы  не
уверовавший  в  аргумент  силы  приятель  Махмуда  по   имени   Селим,
занимающийся в секции восточных единоборств,  который  решил  ускорить
проводы сейфмена. На толчки в спину Шаламов  ответил  не  сразу,  было
видно, что он борется с собой (именно так  восприняли  и  описали  его
колебания свидетели), но Селим толкнул еще раз...
    Удара не заметил никто, да  его,  наверное,  и  не  было,  но  вся
компания увидела вдруг летящего по воздуху приятеля, который  врезался
в потолок (!), затем в стену, сокрушив по пути проектор "Иллюзиона", и
остался лежать неподвижно. Парни вскочили,  бросились  к  Шаламову,  и
тогда он нанес свой знаменитый оглушающий пси-удар.
    Видения, возникшие при этом у молодых людей,  немного  отличались,
но основным для всех было  ощущение  прыгнувшего  на  них  чудовищного
зверя, похожего на монстров Апокалипсиса!  У  девушек  даже  во  время
рассказа в глазах плескался ужас, и Столбов, невольно  усмехнувшись  в
душе, подумал, что они надолго  запомнят  этот  "сеанс  удовольствия".
Компания была ему неприятна, такого  "зверинца"  он  не  видел  давно:
девицы размалеваны светящимися красками, парни  мылись  едва  ли  чаще
одного раза в полгода, и - о Боже! -  как  они  были  одеты!  Во  всем
вызов, броская вычурность, претензия на оригинальность,  суперэкзотика
и полное отсутствие меры.
    - М-да!  -  сказал  кобра  оперативников   Вольдемар   Хмелевский,
встретившись со Столбовым  взглядом,  когда  они  остались  наедине  в
разгромленной квартире. - Серьезный супротивник  этот  "сын  сумерек",
вишь какой сабантуй устроил.
    - И все же воздержитесь от прямого контакта, -  сказал  инспектор,
сравнивая впечатления пострадавших от этого  контакта.  -  Ни  в  коем
случае не идите на  конфликт,  а  тем  более  не  пытайтесь  применить
суггесторы и парализаторы.  Ромашин  когда-то  попробовал...  еле  жив
остался!
    - Обижаешь,  опер!  -  улыбнулся  блондин   Хмелевский,   высокий,
поджарый, энергичный. - У меня проколов еще не было.
    - И все же будьте осторожны. Учитывайте, что действия Шаламова  не
могут быть квалифицированы как форс-мажор,  а  поле  его  возможностей
настолько широко, что даже Умник не знает его пределов.
    - Мы тоже не лыком шиты. - Хмелевский сверкнул белыми зубами. - Но
действуем в пределах инструкции.
    - Быстрее ищите Купаву. Найдете ее - Шаламов сам придет к вам. Еще
раз осмотрите ее квартиру, разрешение соэтиков получено.
    - Мы там уже побывали и обнаружили  вот  это.  -  Командир  группы
протянул  Столбову  прозрачный  пакет,  в  котором  лежал   шарик   из
перламутрово-серого  тумана.  Впрочем,  не  тумана.  "Шарик"   казался
прозрачным и невероятно глубоким одновременно, и у инспектора родилось
впечатление, что из "шарика" затаенно кто-то смотрит на него...
    - Что это?
    - Ребята назвали эту штуковину "зрачком дьявола". Никому в руки он
не дается, только мне удалось заловить его в пакет с десятой  попытки.
Отнесу экспертам, пусть повозятся.
    Столбов сглотнул ставшую горькой слюну.  Он  был  ошеломлен  и  не
скрывал чувств: в руках безопасника лежала "магическая сфера", которую
Мальгин некогда принес к себе домой, забрав ее у Купавы.  Эта  "сфера"
была второй.
    О том, что он замечен и начался его розыск,  Шаламов  узнал  сразу
после возвращения домой: следы в квартире удалось идентифицировать без
усилий, а "домовой" дополнил выводы хозяина,  зафиксировав  переговоры
розыскников, но самое плохое крылось не в факте раскрытия инкогнито, а
в  пропаже  "эскалатора",  связанного  "струной"  метро  с  трансфером
Галактики. Скорее всего "эскалатор"  забрали  безопасники,  заметившие
его в гостиной: Шаламов вспомнил, что оставил кокон именно в гостиной,
ничтоже сумняшеся в его безопасности. Теперь же приходилось искать  не
только жену, но и кокон, что сулило нежелательные последствия.  Даниил
не боялся быть узнанным, но не хотел лишаться свободы  передвижения  и
действия. Не боялся он и того, что служба безопасности  ограничит  его
желание считаться только со  своим  собственным  видением  реальности,
полагая это видение истинным и  неоспоримым.  Конкурирующие  структуры
личностей человека и маатанина в глубинах его психики давно  пришли  к
обоюдному  согласию,  дополняя  друг  друга   в   попытках   осмыслить
встречаемые в пути миры. И хотя в своих странствиях  Даниил  достигал,
говоря словами древнего философа Вихерта, "такой туманной дали, что  у
него сначала отказывали чувства, а потом и разум", объединение  психик
сыграло положительную роль.
    Искушение полностью уйти в психику "черного  человека",  подчинить
остатки человеческого "я"  сознанию  маатанина  преследовало  Шаламова
постоянно, однако что-то все же останавливало его, какое-то слабое эхо
древней родовой памяти, следы погребенного в  глубинах  чужой  психики
культурного слоя человека, бессознательный зов всех образов души.  Зов
этот становился все глуше и тише,  раздавался  все  реже,  а  по  мере
угасания в душе человеческого падал и уровень адекватности  восприятия
мира, а  также  оценка  собственных  поступков.  Шаламов  не  понимал,
вернее, не хотел понимать и даже не задумывался  над  тем,  что  он  в
настоящий  момент  настолько  превосходит   по   возможностям   любого
человека, насколько  тот,  в  свою  очередь,  превосходит  крота.  Как
вселенная того же крота отличается от вселенной кошки, так и вселенная
Шаламова отличалась от  вселенной  обычного  человека,  не  способного
мыслить  сразу  в  шести  направлениях  и  решать  до  десятка   задач
одновременно. Решающую роль в организации  личности  Шаламова  сыграла
адаптация к обладанию: он имел что хотел  и  не  видел  препятствий  к
исполнению очередной прихоти. По сути,  он  стал  воплощенным  идеалом
философии дилайтменов, основанной  на  вседозволенности  и  предельной
степени потребления, однако оценить себя со стороны не мог.
    Досада на возникшие неудобства выросла в  гнев  и,  как  всегда  в
такие  моменты,  сработал  переключатель  потока  сознания  из   сферы
человеческой в психику маатанина.
    Обычно Даниил отключался начисто, ничего не  видя,  не  слыша,  не
чувствуя как человек,  так  как  при  попытке  параллельного  мышления
однажды получил изрядный болевой шок, но  все  же  изредка  задерживал
уход в небытие, надеясь если и не контролировать  поведение  тела,  то
хотя бы присутствовать при его деятельности в фазе "черного человека",
и на этот раз ему удалось продержаться почти минуту.
    Мир вокруг  мгновенно  преобразился,  соответственно  чувственному
восприятию "черного человека", имевшего около  трех  десятков  органов
чувств. Шаламов увидел свою квартиру, комнаты за  стенами,  весь  дом,
город, Землю и Солнечную систему одновременно!  Он  ощущал  не  только
тепло, тяжесть, трение о тело воздуха, но и электрические токи,  струи
излучений,  хоровод  электромагнитных  полей,  свечение  и   пульсацию
пси-полей и множество тончайших материальных образований, у которых не
было названия в  человеческом  языке!  Он  видел  свое  тело  изнутри,
чувствовал шорох крови, шипение химических  реакций  в  мышцах,  вихри
биоэнергетики и бег электронов по клеткам! А еще он  увидел  и  ощутил
мерность   пространства,   живое   горение   вакуума   и   призрачное,
пульсирующее, оглядывающееся течение времени!
    Вместе с восприятием окружающего мира изменилось и  мышление:  оно
стало многослойным, многоуровневым, узловатым, подчиненное  сложнейшим
законам сознания "черных людей".
    Небывалая глубина, невероятная сложность и необъятность  Вселенной
открылась Шаламову... и разом все  исчезло  в  красной  вспышке  боли.
Человеческое "я" не выдержало перенасыщения волной информации...
    Очнулся  он  через  сорок  с  лишним  минут,   привычно   проверил
"кладовые" памяти и  нашел  то,  что  ему  оставил  "черный  человек":
координаты эскалатора и предполагаемое местонахождение  Купавы.  Каким
образом "черный" Шаламова вычислил это, на основании каких  данных,  с
помощью каких методов, Даниил не знал, да и  не  интересовался.  Важен
был сам факт обладания необходимыми сведениями, а не пути их поиска.
    Кроме всего прочего, в памяти  появилась  информация  о  последнем
периоде жизни Купавы, в том числе о ее  нервных  срывах,  хотя  данное
известие не особенно взволновало бывшего спасателя.  Причины  нервного
расстройства жены были ему  понятны,  ибо  много  вселенных  назад  он
честно предупредил ее, что никогда не  появится  на  Земле,  пока  жив
Мальгин. Однако многое изменилось с  тех  пор,  Шаламов  вновь  ощутил
потребность в общении с Купавой и с легкостью  изменил  своему  слову,
оправдав  себя  тем,  что  Купава  будет  рада  увидеть  его  живым  и
невредимым. Логику доказательств он менял произвольно в зависимости от
настроения,  считая,  что  решения,  принимаемые  им,  непогрешимы.  С
восхитительной  инфантильной  наивностью,   порожденной   расщеплением
личности, он все еще считал себя спасателем.
    Дома оставаться было нельзя, безопасники могли вот-вот  "сесть  на
хвост"  и  установить  слежку.  Даниил  набрал  код  службы  поселения
Брянска, представился "странствующим дервишем" Световидом, и  дежурный
РСП дал ему адрес свободной квартиры  в  Кожице,  окраинном  экорайоне
города.


                               Глава 4

    Сияющая бездна  открылась  впереди:  свет  струился,  переливался,
плакал и смеялся, затягивал, обволакивал тело и растворял в себе...
    Переливы света были настолько красивы, что дух захватывало от этой
феерической гармонии, замирало сердце,  исчезали  все  чувства,  кроме
одного - чувства удивительного наслаждения...
    За   зеленой   гаммой    следовала    желтая,    потом    голубая,
малиново-фиолетовая, и заканчивала  цикл  серая,  в  которой  было  не
меньше оттенков, чем в любой другой. Тело отзывалось на  музыку  света
волнами такого неизъяснимого, не выразимого словами удовольствия,  что
хотелось петь, плакать, смеяться, кричать, испытывать боль и  в  конце
концов умереть...
    Световые веера стали  восприниматься  на  слух,  и  даже  кожа  на
голове, на груди, на кончиках пальцев рук и ног начала  вдруг  осязать
этот свет, как шелковистое прикосновение  крыльев  ангела.  Послышался
прекрасный, мягкий и теплый, бархатистый, словно  шкура  кошки,  звук,
влился в уши и потек по жилам,  из  артерий  в  вены,  достиг  сердца,
вызвал  взрыв  нежности  и  любви  к  неизвестному  существу,  ждущему
впереди. Захотелось вонзиться в  распахивающуюся  бездну  еще  глубже,
достигнуть Дна, самому превратиться в свет и звук и стать Бездной...
    Руки и ноги исчезли,  осталась  только  голова,  перепутавшая  все
чувства, потерявшая  в  водовороте  инобытия  всякую  ориентацию.  Она
начала  расти,  распухать,  заполнять  собой  бездну,  Галактику,  всю
Вселенную!.. Жизнь остановилась, хотя смертью  назвать  эту  остановку
было  нельзя.  Глубокая  тьма  проглянула  со  всех  сторон,  поманила
пальцем, затопила все вокруг тишиной. Истома и нега... ничего  больше,
только истома и нега...  Радужная  гамма  солнечного  света  сменилась
убаюкивающей мелодией лунного,  бестелесного,  прозрачного...  Нега  и
покой... медленно угас последний серебряный луч,  замолк  и  шепот  на
полуфразе тонкого намека... покой...
    Кто-то со знанием дела влепил ему пощечину, так  что  в  ушах  еще
долго плыл красный колючий звон.
    Человек в кресле, одетый в желтый спортивный костюм,  зашевелился.
Его лицо напоминало лезвие томагавка, горбоносое, смуглое, резкое.  Он
поднял голову, обвел комнату бессмысленным взором, дотронулся до  уха.
Рука наткнулась на золотую сетку-еж  эмкана,  замерла.  Сбоку  донесся
приглушенный мужской смешок. Человек повернул голову и встретил взгляд
другого мужчины, дородного,  седовласого,  с  лицом  стареющего  льва,
одетого в деловой костюм "эпок".
    - Итак, что скажете, генерал?
    - Потрясающе! -  "Индеец",  которого  назвали  генералом,  сбросил
эмкан, с трудом дотянувшись до подноса рядом с креслом, взял стакан  с
искрящимся золотистым напитком, выпил. Рука его дрожала.
    Седовласый  "лев"  снова  коротко  рассмеялся,  выключил  проектор
"Иллюзиона", скомандовал кибу убрать аппаратуру в шкаф.
    - Как  впечатления?  Сногсшибательно?  А  ведь  вы  прочувствовали
всего-навсего вступление в  сюиту  ля-минор  "Деление  бактерии".  Две
минуты. А если бы начали с финала - получили бы, образно говоря,  ожог
нестерпимого наслаждения. Ну а всего сеанса не выдержал бы даже я,  ее
создатель.  Слишком  глубок  транс,  медитация  достигает  фрейдовских
нейроцентров, наступает циклическое возвращение к насыщению,  организм
автоматически включает запись снова и снова...
    Лезвиелицый "генерал" покачал головой.
    - Это должно вести к полному разрушению психики,  профессор.  Нет?
Впрочем, для  молодежи  подобные  развлечения  как  раз  то,  что  она
требует:  думать  не  надо,  двигаться  не  надо,  мечтать  не   надо,
беспокоиться ни о чем не надо. Включил аппарат и получай что хочешь, в
меру фантазии, ограниченности или испорченности.
    - Вы не совсем правы.  Наркомузыка  и  техносекс  не  способствуют
абстрактному  видению,  они  "тренируют"   принципы   удовольствия   и
могущества,  овладевающие  сознанием  и  неокрепшей  психикой  молодых
весьма прочно. У них не остается ничего, кроме безразличия к  будущему
и  желания  исчерпать  все,  что  даровано  плотской  жизнью.   Ну   а
реализация... "Генерал" поднял руку, его собеседник замолчал.
    - Профессор, я знаю, что психосоциология - ваш конек, но  мне  она
ни к чему. Перейдем лучше ко второй, подводной части "айсберга"  вашей
деятельности. Что  интересует  вас  как  инспектора  Ордена  в  первую
очередь и что волнует патриархов Ордена во вторую? Кстати,  почему  вы
не воспользовались консорт-линией, а решили навестить меня лично?
    - Потому что и консорт-связь не обеспечивает  полной  секретности,
прокачивается  через  компьютерные  центры.  Агентурные  сети   сейчас
надежнее остальных  способов  связи.  Генерал,  к  сожалению,  не  все
делается  нами  чисто,  безопасность  заинтересовалась   деятельностью
"хирургов". Кто допустил утечку?
    "Индеец" помолчал, поморщился, допил тоник, сказал нехотя:
    - За самодеятельность он уже получил свое.
    - Вы утверждали, что кретинов не держите. Из-за  него  нам  теперь
приходится менять коды, названия основных  баз,  тактику  групп  и  их
обозначения.
    - Он молод,  горяч...  прирожденный  лидер-исполнитель.  Рвется  к
власти, ненавидит интрасенсов  лютой  ненавистью:  кто-то  из  них  не
поделил с ним девочку. Проколов больше не будет, ручаюсь.
    - Хорошо. Теперь главное - Шаламов, "сын сумерек", как назвали его
безопасники.  Ваша  задача:   найти,   усыпить,   применить   глубокое
пси-зондирование и выкачать все, чем набит его мозг.
    "Генерал" улыбнулся; примерно так же мог улыбнуться кусок льда.
    - Вы говорите так легко, будто Шаламов  -  обычный  человек,  хомо
ординарес.
    - Он опасен, я знаю, но не настолько, чтобы  мы  не  справились  с
ним. Бросьте на него всю макро- и микротехнику, а  также  погранхимию,
компьютерное обеспечение я  гарантирую.  В  крайнем  случае  примените
парализаторы, на Земле еще сохранились арсеналы с грифом "секретно".
    - Для поиска такой  фигуры,  как  Шаламов,  необходимо  установить
контроль над коммуникационными сетями.
    - Такой контроль  уже  установлен.  Мы  подготовили  инк  того  же
класса, что и Умник в УАСС, кодовое имя - Сапсан. С помощью  одной  из
вирусных  программ  он  вклинился  в  координационный   комп   Европы,
остальное - дело техники. Кстати, именно с его  помощью  мы  вышли  на
информбанки с данными об интрасенсах.  Выход  на  Сапсана  возможен  с
любого домашнего компа... если знать код распознавания. -  "Профессор"
протянул собеседнику черную кнопку с алой искрой света внутри.  -  Это
ключ к программе. Кроме вас, такие ключи имеют только  патриархи.  Что
вас беспокоит еще?
    "Генерал" кивнул, словно рубанул воздух своим узким лицом.
    - Не  что,  а  кто:  некто  Аристарх   Железовский,   биоматематик
Института внеземных культур. Есть подозрения, что он начал работать на
безопасность.
    - Ну  и  что?  Какую  угрозу   может   нести   движению   какой-то
биоматематик?
    - Прежде всего  он  талантливый  математик,  известный  в  научных
кругах, и способен вычислить утечку информации из оперсети управления.
Конечно, я пользуюсь надежным каналом  проникновения  в  сеть,  обходя
системы опознавания "свой-чужой", но в любой момент он может выйти  на
"след" официального канала и пойти дальше.
    - Зачем ему это надо?
    - Он не стандартный трудяга-программист, его не особенно прельщает
даже работа эфаналитика, поэтому он берется решать задачи,  совершенно
далекие от тематики ИВКа. "Мне интересно",  -  заявил  он  еще  одному
нашему подопечному Климу Мальгину.
    - Так  попробуйте  привлечь  его  на  нашу  сторону.   Задачи   по
разрушению не менее увлекательны, чем задачи по созиданию.
    - Попробуем, но вряд ли он согласится.
    - Тогда устраните его.
    "Генерал" снова улыбнулся.
    - Я безнадежный эстет, профессор, я не люблю убирать людей до того
момента, пока не возникнет ситуация - я или он. Мне хочется переиграть
его, хотя он интрасенс, а я нет.
    Настала очередь хмуриться профессору.
    - Не увлекайтесь, мон шер ами,  не  переоценивайте  себя  и  своих
людей. Вы уже ошиблись с оценкой Мальгина, упустив его дважды, а  ведь
он еще не интрасенс, лишь "куколка" интрасенса. Эти люди опаснее,  чем
вы думаете, наверное, они  действительно  представители  нового  витка
эволюции человека, за ними будущее... если  их  не  остановить.  Слава
Богу, что они ярые индивидуалисты, но стоит им  объединиться  -  и  мы
потеряем все! Представляете, что произойдет,  если  объединятся  люди,
способные  читать  мысли,  владеющие  телом  до  физического  предела,
могущие ускорять физиологические процессы, устанавливать  между  собой
связь на колоссальных расстояниях,  внушать  любой  образ?!  Остальное
человечество смирилось с их  появлением,  но  стоит  смириться  нам  -
исчезнет единственная сила, которая способна остановить их прогресс...
и нашу гибель.
    - Цель, достойная того, чтобы за нее... - "генерал" поднял  стакан
с напитком, - уничтожить любое препятствие. А с  Мальгиным  все  будет
нормально, мы найдем его, выкачаем все, что он знает, а  знает  он,  к
моему удивлению, немало.
    - Значит, надежды ваши оправдались?
    - Он хранит многие экзотические тайны "черных людей",  хотя  и  не
способен   почему-то   ими   воспользоваться.   Пар