себе  нанести  вред
другим. Марс здесь не прав. Просто Дан болен, вот и все. Клим  вылечит
его, вы только найдите. До свидания.
    "Мне бы  твою  веру,  девочка!  -  с  неожиданной  тоской  подумал
Ромашин. - Когда личность ломается - это одно, последствия такой ломки
предсказуемы и поступки человека легко предугадать, а  когда  личность
раздваивается и не знаешь, маатанин с тобой контактирует, динозавр или
человек, - это совсем другое дело. Тогда дело из рук вон плохо! Потому
что  приходится  не  только  страховаться,  но  и  перестраховываться,
шарахаться из крайности в крайность и совершать ошибки, не поддающиеся
формализации и расчету..."
    Над столом всплыло алое  кольцо  аварийного  вызова,  пронзительно
свистнул сигнал интеркома. Ромашин дотянулся и снял блокировку сенсора
ответа.
    - Они появились  на  Орилоухе,  -  доложил  возникший  из  воздуха
дежурный по отделу. - Все трое: Шаламов, Мальгин и "черный человек".
    - Где именно?
    - Квадрат аш-сорок один-юг, "дефиле духов". Самое загадочное место
на планете, по-моему, - добавил дежурный. - Ландшафт  там  никогда  не
держится более суток, то и дело плывет и трансформируется.
    - Готовьте "струну" на Орилоух. Шевчуку с обоймой усиления прибыть
туда же. Тренажу отбой "три девятки" в эфир! От меня только  что  ушла
Купава, жена Шаламова, прошу взять ее под наблюдение. Кто знает, вдруг
ее супруг неожиданно объявится на Земле, возможности у него имеются. А
для этого случая включите в постоянную  готовность  тревожную  обойму.
Все!
    - "Три девятки" проиндексированы?
    - АА.
    - Может быть, "Шторм"?
    - Нет, - отрезал Ромашин. - Выполняйте.
    Дежурный кивнул, исчезая.
    - Держись, Мальгин! - вслух сказал Ромашин, делая шаг к  двери.  -
Все теперь зависит от тебя.
    Когда-то состязание в силе и ловкости, открытая схватка  с  силами
зла, кто бы их ни олицетворял -  природа  или  человек,  стремительный
темп  событий  были  его  стихией,  способствующей  вскрывать  резервы
организма  и  полнее  почувствовать  вкус   бытия;   теперь   же,   на
шестидесятом году жизни, на "пороге мудрости", как говорили  философы,
такие схватки расценивались уже как акты  отчаяния  после  проигранной
дуэли умов. Безопасник обязан выигрывать бой  до  его  начала,  только
тогда он специалист своего дела. Правда, если  приходится  вступать  в
борьбу с опозданием, как  в  случае  с  Шаламовым,  когда  принципы  и
правила  игры  навязываются  извне,  ультимативно,   то   времени   на
обдумывание адекватного ответа почти не остается...


                               Глава 6

    Мальгин напрягся, но не испугался - Шаламов почувствовал  это  без
удивления, как само собой разумеющееся; Клим был не  робкого  десятка,
но чувствовалось, что на душе у него  тьма  и  мука.  На  мгновение  у
Шаламова  в  ответ  шевельнулось  чувство  жалости,   желание   как-то
успокоить друга, однако тут же в  голове  родилось  знакомое  ощущение
проскочившей электрической искры: щелк! - и волна безразличия потушила
желание, как вода - затлевший фитиль.
    - Возвращайся, Клим, - глухо сказал Шаламов. - Я вернусь на  Землю
сам, когда мне будет нужно. Этот "ледяной айсберг" - то же самое,  что
метро на Маате - Хранитель Пути, только  он  еще  молодой,  ему  всего
несколько  тысяч  лет.  Все  они  наполовину  растения,  а  наполовину
животные плюс интеллект. Когда-то их  вырастили  Вершители,  пришедшие
сюда из другого  мира,  и  с  тех  пор  они  живут  как  флорафиты,  а
функционируют как живые станции метро. На Страже Горловины ты видел их
скелеты, там они почему-то не прижились... хотя с ними мне еще не  все
ясно. Залезай внутрь "горы", ищи "окно" и уходи на Землю.
    - А разве они имеют связь с Землей?! - невольно изумился  Мальгин.
- И никто из людей этого не знает?
    - Скелет заплыл почвой и распознать его издали очень сложно.
    - В таком случае орилоуны посещали Землю?
    - Задолго до появления на  ней  человека,  поэтому  легенд  об  их
пришествии не сохранилось. К тому же, вероятнее всего,  орилоуны  сами
не путешествовали.
    - Что ты имеешь в виду? По крайней мере один из орилоунов - тот же
Хранитель Пути - сидит на Маате.
    Шаламов почувствовал нарастающее  раздражение:  время  уходило  на
пустопорожнюю болтовню, игру в вопросы и ответы, разговор затягивался,
Мальгин явно тянул паузу - для того чтобы их  успели  заметить  земные
наблюдатели, вдобавок "черный человек" начинал приходить в себя.
    - На Маате сидит не орилоун, а универсальная транспортная  машина,
квазиживой  организм,   созданный   или,   если   хочешь,   выращенный
орилоунами. Живых орилоунов еще никто не видел, даже  маатане,  а  все
"орилоуны", с кем  имели  дело  наши  пограничники,  ксенопсихологи  и
контакторы, - это изделия Вершителей, наделенные разумом в необходимых
для функционирования пределах. Так что наши специалисты искали способы
контакта с "машинами" орилоунов, если их так можно назвать. -  Шаламов
хихикнул: прорвалась одна  из  эмоций  его  былого  "я".  -  Есть  еще
вопросы? Уходи, Клим, ради Бога, мне  действительно  некогда  с  тобой
возиться.
    - Тогда  ответь  на  последний  вопрос.  -  В  мысленном  "голосе"
Мальгина отразилось его возбуждение, волнение, изумление и  недоверие.
- Значит, на Орилоухе... нет живых орилоунов?!
    - Я же сказал - нет.
    - А откуда ты знаешь?
    - Ты же только что утверждал, что вопрос  последний.  Знаю,  Клим.
Как и все маатане.
    "Черный человек" рядом шевельнулся.  Шаламов  переключил  диапазон
мыслесвязи и быстро спросил по-маатански:
    - Маатанин решил покончить с собой? Или хотел по  "струне"  "серой
дыры" уйти в иное пространство? Зачем?
    - Я исчерпать моменты бытия, - ответил "черный человек"  почти  на
чистом русском языке. Шаламов даже присвистнул от удивления:  в  языке
маатан не существовало местоимения  "я",  и  говорили  они  о  себе  в
третьем лице, а его спаситель  вдруг  свободно  перешел  на  пси-язык,
адекватный земному разговорному.
    - Ты явно прогрессируешь, старик!
    - Мне более тысяча лет, хомо,  -  продолжал  маатанин,  не  слушая
пилота, - и я устать хранить в себе жизнь. Хомо получить представление
о цель жизни маатан?
    - В самых общих чертах, но хочу разобраться глубже.
    - Мне жаль, но я ничем не помочь. Силы иссякать и долго удержать в
себе жизнь я не смочь, и это очень опасность для хомо.
    - Чепуха, - отмахнулся Шаламов,  -  не  отказывайся  от  беседы  в
небезопасной для себя ситуации, ответь лучше на вопрос: зачем  ты  это
сделал?
    - Что есть? Точность формулировка вопрос, хомо.
    - Сообщил обо мне на Землю зачем?
    "Черный человек" помолчал: в мозгу  Шаламова  вспыхивали  и  гасли
странные картины, соответствующие переживаниям негуманоида, но что они
означали, спасатель  не  понимал,  несмотря  на  приобретенные  знания
маатанских обычаев, истории и психологии.
    - Хомо знать, что есть обратная  связь?  Когда  он  открыть  шлюзы
компьютера проникателя, я быть подключен другая сторона. И теперь я  -
наполовину хомо...
    - Об этом я не подумал. Но все, что  ни  делается,  -  делается  к
лучшему, я ведь тоже - наполовину маатанин, хотя  меня  это  беспокоит
мало. К тому же есть желание  разобраться  во  всех  "складах"  памяти
вашего компьютера, которые остаются закрытыми для  меня  до  сих  пор.
Помоги осмыслить их и применить. Зря я, что ли,  гонюсь  за  тобой  по
Галактике?
    - Хомо сейчас есть наполовину маатанин, ему  этот  мало?  А  стать
маатанин он не смочь, как бы ни хотеть, им надо  родиться.  Хомо  быть
чужой для соплеменники и не стать свой для маатан, у нас разность цели
существования.
    - Цель жизни есть жизнь.
    - Цель жизни - ничтожество хаоса в  пространстве  жизни,  хомо,  а
люди способность поддерживать стабильность уровень энтропии  только  в
масштабах оболочка свой тело, увеличность энтропия окружающей среды. И
при этом называть себя разумными. Маатане жить иначе.
    - Люди разумны, потому что стремятся познать мир.
    - Как хомо мочь познать мир, не познав себя? Ему пора знать  смысл
маатанской цивилизации:  объем  используемость  информация  стремит  в
бесконечность, и ее принципиальность невозможность  ни  запомнить,  ни
освоить. Зачем тогда? Все связи с хомо -  лишнесть.  Не  трать  время,
хомо, у маатан и людей разность цель жизни, им не понять друг друга.
    - Но раньше маатанин был вообще некоммуникабелен,  и  все-таки  мы
нашли общий язык.
    - Кто знать, хомо, можно ли считать этот разговор, мне для общение
достаточность один контур память, в то время как  я  вмещать  миллиард
такой  контур.  Люди  устроенность  проще,  их  место  внизу  лестницы
эволюции, как и у всех биологические существа.
    - Место людей - между богами и зверьми, - пробормотал  Шаламов.  -
Маатанин ошибается. Еще раз по-хорошему прошу помочь  расшифровать  во
мне криптогнозу, мне это очень важно.
    - Пусть хомо не обольщаться, помочь ему мочь только  соплеменники,
например, один из них, что приходить ко мне ради хомо. Он рядом, пусть
хомо обратиться к он.
    - Что?! Мальгин приходил к тебе? Когда? Зачем?
    - Он хотел познать  маатан,  чтобы  вылечить  хомо.  Прощальность,
хомо. Я уходить, время мой возвращение в колыбель придти.
    - Дан, - послышался извне слабый пси-вызов.
    - Что? - очнулся Шаламов, услышав наконец, что его окликают.
    - Я спрашиваю, кто построил Стража Горловины?  -  повторил  вопрос
Мальгин, ничего не понявший из разговора Шаламова с маатанином.
    - Не знаю, - машинально ответил Шаламов. - Его никто не строил, он
выращен задолго до появления в космосе Орилоуха и Маата. Снова  ты  со
своими дурацкими вопросами?.. Это  правда,  что  ты  был  на  Маате  и
встречался с "черным"?
    - Правда.
    - И что ты узнал?
    - "Черный  человек"  получил  отпечаток  твоей  личности,  Дан,  и
положение его в его мире от этого не улучшилось.
    - Чепуха,  его  положение  меняется  не  от  внешних  причин,   не
подходите к маатанам со своими мерками. Так ты узнал, как  меня  можно
вылечить?
    - В общем...  да,  хотя  подтекст  твоего  вопроса  явно  скрывает
иронию.
    - Да потому, что никто не знает точно, от чего меня надо лечить. И
я не знаю, Климушка. И разговор о моем лечении излишен.  Прощай.  Или,
как  сказал  "черный":  прощальность.  Вряд  ли  мы  когда-нибудь  еще
встретимся.
    - Ты изменился, Дан. Раньше ты больше думал о своих друзьях...  не
говоря о Купаве. Неужели ты забыл о ней?
    - Шел бы ты к черту?! - выругался Шаламов. - Достал-таки! О Купаве
я позабочусь сам, не трогайте вы эту тему!  Дайте  мне  разобраться  с
этим булыжником, возомнившим  себя  "вершиной  эволюции",  вот  тогда,
может быть, и вернемся к старой теме.
    Спасатель  включил  антиграв,   устремляясь   вслед   за   "черным
человеком".
    Он не знал, что Мальгин в это время борется с собой, решая вопрос,
включать "василиск" или нет. Время шло, но гипнотизатор так и  не  был
задействован... В  последнее  мгновение  Мальгин,  обливаясь  холодным
потом, заблокировал выстрел и успел скомандовать  скафандру  следовать
за двумя "черными людьми", уносящимися прочь...
    Маатанин не свернул к "ледяной горе" орилоунского "живого  метро",
а  направился  к  стене  ущелья,  возле   которой   росла   сложнейшая
головоломная конструкция, от взгляда на которую  в  душе  пробуждались
древние атавистические страхи и тревоги.
    - Ваш  друг  следует  за  нами,  -  предупредил  Джордж.   Шаламов
оглянулся: Мальгин  в  защитном  скафандровом  комплексе  спасателя  -
камуфляж под  маатанина  он  выключил  -  держался  в  кильватере  как
привязанный.
    - Черт с ним, - буркнул Шаламов. - Я его понимаю: он меня  упустил
и теперь будет лезть из шкуры, чтобы оправдаться перед  безопасностью.
Македонский в свое время выразился правильно: избави  меня,  Боже,  от
друзей, а с врагами я и сам справлюсь. Будет надоедать - остановим.
    - Он вооружен.
    - Не имеет значения. Я его  знаю,  он  не  способен  выстрелить  в
человека, которого  считал  своим  другом  всю  жизнь.  Так  воспитан.
Догоняй "черного".
    Но догнать "черного человека" они не успели. Впереди вдруг с ревом
разверзлась земля, из гигантской трещины выметнулся бешено вращающийся
смерч дыма пополам с огнем, все вокруг зашаталось, загрохотало,  волна
искажения  пробежала  по  ущелью,  меняя  очертания  предметов,  скал,
строений и конструкций. Ударивший от смерча вихрь  увлек  Шаламова  за
собой, закрутил, бросил вниз,  едва  не  разбив  о  голую  поверхность
обнажившегося скального дна. А потом на месте смерча вырос жуткий,  ни
на  что  не  похожий  стеклянно  просвечивающий  призрак,  заполненный
"рыбьей икрой". Приглядевшись, Шаламов понял, что каждая  "икринка"  -
на самом деле не то птичий, не то человеческий глаз!
    В первые  мгновения  Шаламов  опешил  и  упустил  фигуру  "черного
человека" из виду, но Джордж не сплоховал, выполняя приказ  хозяина  и
не  обращая  внимания  на  свистопляску  орилоухской  природы  вокруг.
Маатанин вонзился  в  тело  "призрака",  превратился  в  черную  струю
жидкости, эта струя собралась в каплю и нырнула в растущую  трещину  в
дне ущелья. Джордж замешкался, прежде чем  повторить  маневр  "черного
человека", и Шаламов крикнул:
    - Вперед, не дрейфь!
    - Мы в зоне полтергейста [Полтергейст -  шум,  игра  духов.],  это
опасно.
    - Вперед, я сказал!
    - Предупредите хотя бы вашего  друга.  Кстати,  чую  локацию,  нас
догоняют.
    Шаламов оглянулся и увидел,  как  в  ущелье  стремительным  копьем
падает десантный когг.
    - Молодцы, быстро нас вычислили. Клим, слышишь меня?  Не  ходи  за
мной, нянчиться с тобой я не смогу.
    - Я тебе не мешаю.
    - Мешаешь!  -  В  Шаламове  вдруг  на  мгновение  проснулся  некто
свирепый, яростно агрессивный; волной  поднялся  слепой  гнев,  затмил
рассудок. Спасатель тут же опомнился, но Мальгин уже тормозил.
    - Так-то лучше. - Шаламов унял поднявшуюся было в голове  боль  и,
не оглядываясь, нырнул в тело танцующего, меняющего  форму  глазастого
"призрака".
    Мальгин, беспомощный, потерявший сознание  от  пси-удара,  остался
висеть в воздухе, не отвечая на тревожные запросы Клауса  и  командира
десантного шлюпа.


                           ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

                              НЕЧЕЛОВЕК


                               Глава 1

    Причудливые видения, то жуткие и угрюмые,  то  сказочно  красивые,
как танцующие эльфы, посещали его все реже и реже, и наступил  наконец
день, когда Мальгин проснулся с ясной головой и без тяжести в сердце.
    Он лежал один в комнате с  распахнутым  во  всю  стену  окном,  за
которым пели птицы и шелестели  кроны  деревьев,  заслонявших  солнце.
Кровать была нормальной, без видимых медицинских приспособлений, но  у
стены  висел  пульт  медицинского  комбайна,  и  Мальгин  понял,   что
находится в лечебнице.
    Легкий ветерок заносил в комнату  запахи  свежескошенного  сена  и
меда. Где-то далеко родился странный звук, поющий,  нежный,  звенящий,
легкий,  пробудивший  древнюю  родовую  память  и  ассоциации  чего-то
патриархально идиллического, вроде вкуса парного молока, рожка пастуха
и колокольчика на шее коровы...
    "Коса, - вспомнил Мальгин, - кто-то недалеко точит косу".
    Ему до зуда в руках захотелось самому взять в руки  отполированное
руками цевье и пройтись по лугу,  оставляя  за  собой  ровную  дорожку
выкошенной травы. Он встал, прошлепал в плавках к окну и выглянул.
    Так, все ясно, третий  этаж  клиники  СПАС-центра.  Неясно  только
одно,  как  я  здесь  оказался...  и  сколько  времени  провалялся   в
постели...
    Сзади послышался шорох открываемой  двери.  Мальгин  оглянулся.  В
палату входил  начальник  отдела  безопасности  Ромашин,  из-за  спины
которого выглядывал улыбающийся Джума Хан с букетом полевых цветов.
    - Доброе утро, - скупо улыбнулся  и  Ромашин,  протягивая  сильную
руку. - Как вы себя чувствуете, больной?
    - А разве  я  больной?  -  Мальгин  ответил  на  рукопожатие  и  с
удовольствием хлопнул ладонью по ладони подмигнувшего Хана. Ему он был
рад искренне.
    Джума критически оглядел хирурга, ткнул пальцем в живот,  вздохнул
сожалеюще:
    - Отощал малость, кожа да кости...
    Все трое засмеялись. Клим напряг мышцы, приподнял врача и  положил
на кровать.
    - Ладно, ладно, убедил, - сказал тот, вставая. - Вижу, что  здоров
как бык. Рад видеть тебя в форме.
    Мальгин сел на кровать, Ромашин и Хан уселись  напротив,  вырастив
кресла из стены.
    - Как я здесь очутился?
    - А что вы помните? - спросил Ромашин.
    Клим нахмурился. Чудовищные метаморфозы орилоухской природы встали
перед глазами, удивительный колеблющийся  "призрак"  смотрел  на  него
миллионом глаз, судорога ломала стену ущелья, а напротив висел "черный
человек" - Шаламов, и не хватало решимости включить гипнотизатор...
    - Мне показалось, что на меня прыгнул какой-то зверь, - проговорил
Мальгин. - Потом вспоминаются всякие  кошмары,  но  это,  видимо,  уже
последствия.
    - Нам удалось вытащить вас в последний момент. Едва  десант  пошел
вверх, ландшафт ущелья полностью изменился: на его месте выросло нечто
вроде  чаши,  заполненной  кипящей   лавой.   Подобные   трансформации
ландшафта вообще характерны для Орилоуха, так что вы чудом остались  в
живых.
    Помолчали.  Мальгин  никогда  не  предполагал,  что  ему  на  роду
написано испытать так много необычных приключений в космосе, далеко от
Земли, но он был рад, что  выдержал  эти  незапланированные  им  самим
испытания.
    - Что с Шаламовым? Вы его... задержали?
    - Нет, ушел, к сожалению. Вместе с "черным человеком". И  где  они
находятся в данный момент, никто не знает. Во  всяком  случае,  ни  на
Орилоухе, ни на Маате, ни  в  Горловине  они  не  появлялись.  Кстати,
почему вы не воспользовались  "василиском"?  -  Ромашин  покосился  на
Джуму Хана, который ответил ему таким же косым взглядом.
    Мальгин задумался, потом тихо сказал:
    - Мне почему-то казалось, что это... вроде удара в  спину.  Он  не
знал, что у меня есть гипнотизатор... а я хотел предупредить, но так и
не смог.
    - Ты молодец,  -  заявил  Джума  убежденно.  -  Это  тебя  спасло.
Излучение гипнотизатора "переключило"  бы  личность  Шаламова  на  его
альтер эго - второе "я", на личность "черного  человека",  а  тот  мог
отреагировать гораздо агрессивнее.
    - Я в это не верю, - вежливо возразил Ромашин, - но  объективности
ради  приходится  признать,  что  Даниил,  видимо,  обладает   особыми
психофизическими  способностями.  По  вашей  записи  мы   расшифровали
разговор Даниила с маатанином и выяснили  многое  из  того,  что  было
непонятным  до  сих  пор.  У  "черного  человека"  наступил   какой-то
жизненный кризис, так  сказать,  "соблазн  небытия",  он  ищет  то  ли
смерти, то  ли  забвения,  а  Шаламов  жаждет  разобраться  в  запасах
маатанских знаний, "записанных" у него в  мозгу.  Судя  по  всему,  он
очень изменился. Если  раньше  он  был  просто  увлекающейся  натурой,
бескорыстной и прямой, хотя и не без проявлений беспечности, то  после
бегства его уверенность гипертрофировалась в самоуверенность, воля - в
своеволие,  независимость  -   в   авторитарность,   решительность   и
жесткость, и базируется все это на прогрессирующем равнодушии.
    Мальгин с недоверием посмотрел на гостя.
    - И все эти выводы вы сделали на анализе одного разговора?
    - К сожалению, не только. Расщепление личности  Шаламова  -  факт,
подтвержденный множеством косвенных улик, и никуда от него не  деться.
Да,  конечно,  биологическая  основа  человека  требует  физически   и
психологически  напряженной  жизни,  такими  нас  вырастила   природа,
запрограммировала  эволюция,  но  если  нормальный   человек   успешно
подавляет агрессивность и хищнические  инстинкты,  доставшиеся  нам  в
наследство от предков-динозав