Боянова помолчала.
    Голубой  отсвет  на  панелях  кабинета,   на   столе,   на   лицах
собеседников помутнел; светился объем  виома,  показывающего  одну  из
самых загадочных планет Солнечной системы - Нептун. Станция, с которой
велась передача, уходила в тень голубого гиганта.
    - Почему вы уверены, что Шаламов ушел в "серую дыру"?
    Теперь задумался Ромашин.
    - Не знаю, уверен и все, интуиция. Ему больше некуда идти, ведь он
- не человек... благодаря мне. И я обязан его найти.
    Женщина покачала головой, погасила виом  и  переключила  плоскость
поляризации стен кабинета. Стены стали  прозрачными,  однако  света  в
комнате не прибавилось: снаружи царил поздний вечер, солнце уже зашло.
Теперь Игнат видел лишь профиль хозяйки кабинета, обманчиво бесплотный
и нежный. Но голос ее не стал мягче:
    - Ваша вина очевидна, хотя я и не склонна  обвинять  вас  во  всех
грехах. И все же разрешить поход в "дыру"  не  могу.  Риск  не  просто
велик, он не просчитан, и ни у кого нет уверенности...
    - Если я не вернусь, то это коснется меня  одного,  я  ведь  пойду
добровольно.
    - Заявление эгоиста. А родных и друзей у вас нет?  Но  речь  не  о
том. В результате похода вполне может случиться нечто непредвиденное -
вроде колоссального взрыва или обращения "серой дыры" в "черную". Я уж
и не говорю, что Горловина может просто  захлопнуться,  похоронив  все
исследовательские  базы  под  мембраной  перехода.  Вы   знаете,   чем
закончился посыл в "дыру"  драккара  без  экипажа,  с  инком,  имевшим
жесткое условие "глянуть одним глазом" и вернуться?
    Ромашин знал.
    Ученые рассчитали оптимальную траекторию полета беспилотного шлюпа
внутрь  Горловины  и  запустили  драккар,   напичканный   "по   горло"
всевозможной научной аппаратурой, предусмотрев  все  необходимые  меры
безопасности. Два часа они  принимали  поступающую  с  борта  драккара
информацию, хотя он исчез из поля зрения  уже  через  сорок  минут,  а
потом инк шлюпа по имени Арджуна сообщил, что достиг "мембраны  закона
компактификации", и замолчал.
    Наблюдатели за пространством не зарегистрировали ни вспышки  света
или гамма-излучения, ни радиовсплеска, ни магнитного  эха,  но  спустя
минуту стало известно, что  площадь  торца  конуса  Горловины  скачком
сократилась  вдвое,  следствием  чего  был   катастрофический   выброс
полусотни зондов за пределы конуса - ни один из них не уцелел. Люди, к
счастью, не пострадали.
    Драккар вернулся (что уже было удивительно!) через трое  с  лишним
суток, вернее, его заметили после истечения этого  срока,  сам  он  не
подавал признаков жизни. С виду он  был  цел  и  невредим,  но,  когда
автоматы  вскрыли  корпус  шлюпа  в  изолированном  отсеке   спейсера,
изумлению ученых  не  было  предела:  внутри  драккара  царил  вакуум!
Абсолютный вакуум: ни частиц, ни каких-либо полей, ни излучения.  Все,
чем был заполнен шлюп, его оборудование, каркас, реактор, двигатель, а
также инк Арджуна, исчезли...
    - А что будет, если туда, в  Запределье,  пойдете  вы?  -  сказала
Боянова. - Или вы привыкли действовать по  старой  русской  пословице:
смелость города берет?
    Ромашин молчал.
    - Извините, я не хотела вас обидеть.
    - Ничего,   поделом   мне.   Когда    вы    начинаете    эвакуацию
исследовательской базы в Горловине?
    - Она уже начата. Последняя станция будет  свернута  через  месяц,
останутся одни инки. - Боянова что-то решала про  себя,  колеблясь.  -
Может быть, я предваряю тему скорого совещания по "серой  дыре"...  но
меня тревожит поведение маатанских  транспортов.  Проникатели  "черных
людей" начинают таранить Стража Горловины, исчезая при этом без всяких
последствий.  За   прошедшие   сутки   проникли   в   Горловину   семь
"динозавролетов", масса каждого - около триллиона тонн.
    - Ого! - сказал Ромашин негромко.
    Боянова посмотрела сквозь него.
    - Вот именно, если учесть эквивалентность  массы  и  энергии.  Что
скажете?
    - Пока ничего, дайте полный интенсионал. Кстати,  как  ведут  себя
"черные люди" на Маате?
    - Вы хорошо схватываете  суть.  Наблюдатели  докладывают,  что  на
Маате  заметно  активизировалась  деятельность  орилоунов,  а  "черные
люди", похоже, формируют флот.
    - Вот и ответ, - сказал Ромашин спокойно. - Они знают единственный
узел перенесения древних трасс, обмена с другими вселенными  -  "серую
дыру"  со  Стражем  Горловины,  и  если  "дыра"  начинает   зарастать,
закрываться, это не  может  их  не  встревожить.  Они  пришли  оттуда,
вернее, их творцы - Вершители - пришли оттуда, из Запределья, а теперь
они  начинают   возвращаться.   Это   эвакуация,   Власта,   эвакуация
по-маатански.
    - Зачем им уходить туда? Всем сразу? Ведь они нормально жили здесь
миллиарды лет.
    - Не знаю. Может быть, прошел их  срок,  закончилось  время  сбора
энергии и информации, может быть, их позвали, не  знаю.  Но  если  они
попрут в Горловину все сразу...
    - Я поняла. - Боянова включила свет и вырастила из стола эмкан.  -
В таком случае перестрахуемся. Извините, буду работать.
    Ромашин тихонько вышел, обдумывая собственную гипотезу и  все  еще
находясь под впечатлением своей проницательности.
    Спустя час после ухода эксперта в кабинете Бояновой собрались пять
человек: инспектор криминального розыска Дмитрий Столбов,  заместитель
комиссара по Внеземелью  Алекс  Шевчук,  председатель  СЭКОНа  Казимир
Ландсберг, командор погранслужбы Милослав Торопов и начальник  земного
сектора службы безопасности Рене Борда.
    - Сначала о деле Мальгина, -  начала  Боянова,  на  красивом  лице
которой лежала печать решительности и воли.
    - А разве уже есть дело? - спросил иронично настроенный Ландсберг,
обводя  всех  светло-голубыми  глазами,  в   которых   таились   искры
насмешливости.
    - Может быть, это  слишком  громко  сказано,  однако  наш  дорогой
нейрохирург контактировал с Шаламовым на пси-уровне, поэтому исключить
появление нежелательных последствий мы не имеем права.
    - Поведение  обычное,  -  проговорил  толстяк  Борда,  похожий  на
грустного бульдога, -  отклонений  в  психике  не  замечено.  Контакты
практически в пределах своего профессионального круга плюс  отец  плюс
эксперт  синклита  -  Совета  старейшин  Ромашин.  В  настоящее  время
готовится к эксперименту по чтению в своей собственной глубокой памяти
какого-то "темного знания".
    - О чем идет речь? - осведомился  прозрачноглазый,  русоголовый  и
русобородый Шевчук.
    - Поясню,  -  сказала  Боянова.  -  Мальгин  участвовал  в  финале
операции по захвату Шаламова и пытался лечить  его,  а  может,  просто
успокоить в прямой пси-связи.  Кое-какая  информация,  которой  владел
Шаламов, передалась и нейрохирургу.
    - То есть, по сути, он тоже "черный человек"?
    - По  сути  он  человек,  причем   с   очень   сильной   волей   и
самоконтролем, но запасов его "черных" знаний не ведает никто.
    - Джума  Хан  согласился  ассистировать  ему,  -  добавил  Столбов
флегматически, - так что подстраховка неплохая.
    - Хорошо, перейдем непосредственно  к  теме,  ради  которой  мы  и
собрались: дело Шаламова. Начинайте вы, Алекс.
    Шевчук, похожий на потомка старинного рода русских князей, кивнул.
    - Мы проверили два пути  Шаламова  в  Горловину  -  через  Маат  и
Орилоух, оба - отпадают. Даниил не появлялся ни в системе Маата, ни на
Орилоухе. Остается проанализировать еще два  пути:  через  только  что
открытый космический  объект  под  названием  Сфера  Дайсона  и  через
систему Нептуна.
    - Не понял логики, - проговорил хмуро внимательный,  хладнокровный
в деле, но нервный в  повседневной  жизни  Торопов.  -  Как  известно,
Шаламов ушел именно в систему Нептуна, на одну из  ее  лун  -  Тритон.
Зачем же искать его у Маата или на Орилоухе?
    - Естественно, мы сначала обследовали Нептун и его  свиту,  поиски
не прекращены и до сих пор,  я  имею  в  виду  -  поиски  орилоуна,  к
которому только и мог стремиться Шаламов. Кстати,  объект  примерно  с
такими параметрами  обнаружен  на  дне  атмосферы  Нептуна,  готовится
экспедиция. Что касается поисков Шаламова на Маате,  то...  обнаружены
свидетели,  показания  которых  дают  нам  основания  утверждать,  что
Шаламов ушел с  Тритона  по  сети  внутрисистемного  метро.  Отсюда  -
Маат...
    - Они что же, видели, как Даниил входил в метро?  Или  использовал
грузовую систему? - не сдавался  Торопов.  -  У  вас  имеются  данные,
которые неизвестны погранслужбе? Ведь мы работали и работаем вместе.
    Командор посмотрел на Шевчука, поглаживающего  бородку,  потом  на
Власту. Женщина тонко улыбнулась.
    - Не надо амбиций, Милослав. Ведь вы прекрасно понимаете, что  две
шпаги в одних ножнах не живут. Погранслужба  -  сектор  Даль-разведки,
служба безопасности - епархия УАСС. У нас разные цели и задачи.
    - Цель у нас одна, - все так же бесстрастно  произнес  Торопов,  -
безопасность человеческих коллективов.
    Боянова покачала головой:
    - Мы входим в систему защиты  человека  и  человечества  с  разным
историческим и социальным багажом. Но не будем дискутировать, не место
и не время. Я понимаю, вас задели  конфликты  между  нашими  и  вашими
представителями в Горловине, но это уже вина конкретных  людей,  а  не
самих служб. К этому вопросу мы еще  вернемся.  Итак,  Горловина.  Мы,
люди, сможем остановить ее сжатие в "струну"?
    - Нет, - покачал головой Шевчук. - Скудость знаний  о  структурных
механизмах регуляции "серой дыры" Стражем  Горловины,  об  уровнях  ее
организованности  и  энергетике  не  дает  ученым   возможности   даже
рассчитать  последствия  "схлопывания",   говорить   же   о   каком-то
управлении  этим  процессом  вообще   не   приходится:   в   Горловине
реализуются законы не нашей физики и метрики, не евклидовой, во всяком
случае. Чего стоит, например,  такой  эффект,  как  фединг  [Фединг  -
ослабление  или  прекращение  радиоприема  на  больших  расстояниях  в
результате  изменений  условий  распространения  радиоволн;  в  данном
случае речь идет о связи на "судорогах пространства".] ТФ-связи.  Даже
метро начинает давать сбои!
    - "Серая дыра" умирает от старости, - заметил председатель СЭКОНа,
- это один из самых древних объектов нашей Вселенной, если  вообще  не
самый  древний.  К  тому  же  процесс   ее   "схлопывания"   полностью
соответствует  теории  катастроф  [Всегда  возможно  такое  плавное  и
обратимое изменение независимых переменных, при котором в  окрестности
данной точки система терпит одну из элементарных  катастроф  (перегиб,
пик, гиперузел).]. - Ландсберг был физиком  и  совмещал  профессию  по
интересам с профессией по социальной необходимости, и неизвестно,  что
ему нравится больше.
    - Возможно, - сказал Торопов.  -  Похоже,  наш  уважаемый  эксперт
Ромашин прав: маатане начинают глобальную эвакуацию. Надо поторопиться
со своей.
    - А если они так взволновались, то  в  нашей  Галактике,  а  может
быть, и во всем метагалактическом домене, который мы ничтоже сумняшеся
назвали Вселенной, нет больше сохранившихся с начала  Большого  Взрыва
"серых дыр".
    Молчание в кабинете длилось несколько минут. Потом Боянова  надела
эмкан связи с Умником, инком отдела, остальные сделали  то  же  самое:
предстояло сформулировать решение и распределить конкретные задачи.
    - Лирика закончена, коллеги.
    - Наверное, не совсем, - проговорил Шевчук с ноткой сомнения. - По
сообщению наблюдателей с "Эдипа-2", час назад  орилоун  на  Маате,  их
единственная станция метро, исчез. А может быть, и взорвался.  На  том
месте  наличествует  приличная  воронка,  и  над  ней  до  сих  пор  в
колоссальном столбе светится воздух.
    Снова  кабинетом  завладела  тишина.   Боянова   повела   короткий
мысленный диалог с Умником, покачала головой.
    - Есть такое сообщение, попало  в  разряд  несрочных.  И  что  это
означает, Алекс?
    - Не знаю.
    Торопов поморщился.
    - Если уж безопасность не знает...
    Шевчук вдруг  медленно  встал,  глядя  перед  собой  отсутствующим
взором.
    - На Орилоухе ведь тоже стали взрываться старые орилоуны...
    - Ну и что? Не вижу связи.
    - Таймыр...
    - Что?!
    - Орилоун на Таймыре. А если и он попытается?..
    - "Три семерки" в эфир! - проговорила Боянова в ответ.
    Ромашин задумчиво смотрел на озеро сверху, сквозь прозрачный  борт
пинасса,  потом  перевел  взгляд  на  громадный  котлован,  в  котором
красовался  очищенный  от  торфа,  глины,  песка  и  грязи  Таймырский
орилоун. Котлован постоянно  заплывал  подпочвенными  водами,  вернее,
коричневой жижей, и техника откачки работала вовсю. Людей в  котловане
на самом орилоуне видно не было: отдел безопасности сыграл тревогу,  и
район озера был объявлен зоной непрогнозируемого риска.  Исследователи
заперлись  по  бункерам,  изучая  орилоуна  дистанционно,  с   помощью
автоматов.
    - "Софии  храм  передо   мной   блистал,   чаруя   всей   громадой
драгоценной" [Дж. Г. Байрон.],  -  продекламировал  спутник  Ромашина,
оставаясь сонно-невозмутимым.
    Игнат покосился на его глыбистые плечи, хмыкнул.
    - На храм он похож только издали, а вблизи  это  разрушающийся  от
старости замок, вернее, старинный многоэтажный панельный дом. Как  вам
его форма?
    - "Чтобы описать сие сооружение, я бы отдал червонный без  досады"
[Сервантес.], - снова негромко произнес  сосед,  демонстрируя  хорошую
начитанность и память. Говорил он таким гулким, внутренним, чуть ли не
"подземным" басом, что Ромашину казалось, будто у него от этого голоса
резонируют кости черепа.
    Спутником  эксперта  был  Аристарх  Железовский,  биоматематик  из
ксеноцентра Даль-разведки, согласившийся помочь Ромашину решить личную
проблему. То, что эта проблема называлась "поиск Шаламова",  математик
еще не знал.
    Колоритная фигура, подумал Ромашин мимолетно. Несколько  рисуется,
да и мышц нарастил  больше,  чем  требуется,  однако  в  рекомендациях
Грехова  и  Доброгнева  сомневаться  не  приходится.   Обычно   ученые
затрудняются отвечать, почему их интересует та или иная проблема.  Что
заинтересовало Аристарха? Ответит ли он, если спросить  напрямик?  Что
ж, посмотрим его в деле... если не откажется. Впрочем, не  отказал  же
он Мальгину...
    Железовский   вдруг   ухмыльнулся   -   улыбка   преобразила   его
скульптурное, каменно-неподвижное лицо  в  лицо  доброго  великана  из
детской сказки, - бросил взгляд на Ромашина, и тому показалось, что  в
голове его кто-то прошептал: "Не волнуйтесь, не откажусь".
    Игнат мотнул головой, наваждение прошло. Но сомнение осталось.  Он
готов был поклясться, что  Железовский  передал  ему  свою  мысль  без
всякой пси-рации.
    - Этот  орилоун  -  реализация  эллиптической  функции   Якоби   в
многомерном континууме, - сказал Железовский, доставая бинокль.  -  Но
много дислокационных нарушений. Могу посчитать, сколько он продержится
до схлопывания.
    - Что? - поразился Ромашин. - Вы можете... какого схлопывания?
    - Я работаю в ксенологическом центре,  -  снова  слегка  улыбнулся
Железовский, - и знаю все об орилоунах, "черных людях"... о Горловине.
О Данииле Шаламове. И чтобы не возникало вопросов в будущем: я работаю
с вами по Даниилу до тех пор, пока это мне интересно.
    - Откуда вы... откуда вы взяли, что работать придется по Шаламову?
    Математик прижал окуляры бинокля к глазам и превратился  в  статую
Геракла, выбирающего цель для охоты. Все позы Аристарха были настолько
скульптурными, что на ум невольно шли сравнения из древних сказаний  и
легенд о богах и героях.
    - Интуиция, - ответил наконец Железовский своим потрясающим басом,
в котором прозвучали нотки насмешливости и превосходства. -  Подойдите
к нему поближе.
    - Не пустят, - очнулся от транса Ромашин,  но  команду  автопилоту
дал.
    Пинасс плавно заскользил к громаде орилоуна, и тотчас  же  впереди
возникло в воздухе алое  светящееся  кольцо,  перечеркнутое  таким  же
крестом. Их просили остановиться. Затем по рации пришел запрос: кто  и
по какому поводу пытается проникнуть в зону риска?
    - Эксперт синклита УАСС Ромашин, - вздохнул Игнат,  отворачиваясь.
- Интерес сугубо личный. Я поброжу здесь вокруг немного,  а  чтобы  не
мешал, включите машину в поисково-опознавательную сеть.
    Пинасс пошел по кругу.
    Железовский достал  из  сумки,  с  которой  заявился  к  Ромашину,
видеокамеру   и   несколько   минут   снимал   орилоуна   с   колпаком
газоконденсатора и шарами пылесборника, а также пейзаж  вокруг,  потом
откинулся на спинку кресла и застыл неподвижно.
    - Этот орилоун  мертв,  иначе  давно  прекратил  бы  фонтанировать
газом. Что вы хотели поручить мне, какой расчет? Или прогноз?  Учтите,
эфаналитик я еще слабый.
    - Не прогноз, а действительно поисковый  расчет.  Я  даю  вам  всю
информацию по этому орилоуну, данные по анализу  пыли  и  газа,  а  вы
должны будете рассчитать, с  максимально  возможной  точностью,  район
Нептуна, из атмосферы которого  поступает  сюда  струя  газа  и  пыли.
Ученые как будто бы сделали подобные расчеты, но  я  им  почему-то  не
очень доверяю. Расчетам, разумеется.
    Железовский не пошевелился, вглядываясь куда-то в даль, не  сделал
ни одной попытки пошутить или возразить.
    - Попробую,  -  сказал   он,   помолчав,   -   это   действительно
неординарная задача. Вы хотите найти орилоуна на Нептуне?
    - Или на Тритоне. Шаламов ушел в систему  Нептуна,  его  видели  и
стационарщики на Тритоне, и динамисты у колец планеты. Если бы  я  мог
исследовать выходы орилоунской сети метро, я не бродил бы вслепую,  но
орилоуна на Маате уже нет, а на Орилоух и в Горловину  мне,  наверное,
уже не попасть. Да и этот орилоун, сами говорите, мертв, работает  как
мембрана: сюда пропускает, а обратно  нет.  Недаром  Шаламов  не  стал
пробиваться к нему.
    Солнце зашло, сумерки  завладели  землей  внизу,  и  краски  сразу
потускнели. Из красивой асимметричной "этажерки" орилоун превратился в
разваливающийся многоэтажный барак, с покрытыми плесенью  стенами.  Но
через минуту над котлованом зажгли мощные осветители, и орилоун  снова
засверкал белизной и муаровой вязью "настенной росписи".
    - Знать бы, оживет ли в Шаламове человек,  -  пробормотал  Ромашин
словно про себя. - Можно было бы просчитать  его  появление.  Или  все
человеческое в нем подавлено?
    - Вряд  ли,  -  пробасил  внезапно   Железовский,   умевший   быть
проницательным в нужный момент. - "Наши тела состоят  из  пепла  давно
угасших звезд" [Дж. Джинс.], помните? Люди - представители  вторичной,
если не энной, волны разума,  а  "черные  люди"  -  представители  уже
исчезнувшей ветви существ - нечто среднее между живым и неживым, между
разумом  и  сложным  инстинктом.  Правда,  человеческие  оценки  этого
разума, равно как и инстинкта, в данном случае не годятся.
    Ромашин с интересом посмотрел  на  математика,  мысленно  приказал
киб-пилоту: в Хатангу, к метро. Пинасс взял курс на юго-запад,  набрал
скорость.
    - Вы знакомы с информацией по "черным людям"?
    - Я в группе по их исследованию.
    Кажется, даже для  работника  моего  уровня  могут  быть  приятные
сюрпризы,  подумал  Игнат.  Аристарх  настоящий  подарок  судьбы.  Или
экспромты подобного рода кем-то готовятся?
    - Вы недоговорили.
    - Человек от маатанина отличается настолько, что  никакая  целевая
перестройка нервной системы не способна превратить первого во второго.
    - Но  зачем  тогда  чужая  генная  память  начинает   переделывать
человеческое тело, если не способна сделать полноценного маатанина?
    - Эволюция "черных  людей"  шла  иным  путем,  нежели  земная:  от
большого  числа  органов  с   небольшим   числом   степеней   свободы.
Динамические системы типа человека - у него около восьмисот мышц! - не
могут управляться из единого  центра,  должна  быть  иерархия  уровней
управления, а у "черных" нет  иерархии.  Маатанин  -