ишла   не   к
кому-нибудь, а к тебе, и о Джуме ты в тот момент не вспомнил.  Вступил
на дорогу - иди до конца".
    "А шел бы ты сам!" - сказал Мальгин  себе-первому  с  отвращением,
оглядываясь на дом Гзаронваля. Ему показалось, что из  окна  посмотрел
ему в спину кто-то угрюмый и неприязненно-враждебный.


                               Глава 6

    В институт идти не хотелось. Вообще никуда не хотелось.  Сообщение
Зарембы о замене Таланова хотя и взволновало Мальгина, однако думал он
сейчас о другом и планов своей дальнейшей судьбы в качестве  директора
не строил. Поскольку не знал, где искать Гзаронваля, а вместе с ним  и
Купаву (наверняка она в компании спасателя), то решил  прогуляться  на
Таймыр, посмотреть на орилоунское метро.
    Шел пятый час вечера по Москве и девятый  -  по  долготе  Таймыра,
когда Мальгин вышел из кабины  второго  таймырского  метро  в  Хатанге
(первая станция располагалась в Норильске), ближайшего к  океану  и  к
озеру Таймыр, на северной оконечности которого был найден утопленный в
землю орилоунский "скелет".
    Пока Мальгин искал транспорт, способный  доставить  его  в  нужное
место, стемнело. Такси так далеко за город не летало, а  рейсовый  неф
уходил в десять по местному времени, так  что  предстояло  провести  в
Хатанге целых полтора часа; но поскольку Мальгин не любил изнывать  от
безделья, то и решил погулять вокруг  станции  метро,  не  рассчитывая
встретить кого-нибудь из знакомых.
    Еще дома  он  несколько  раз  порывался  позвонить  Карой,  то  ли
объясниться, то ли просто убедиться, что она  есть  и  не  желает  его
видеть, потом все же нашел в себе силы не звонить.  Он  не  знал,  что
скажет  ей  при  встрече,  а  мямлить:  "Как  дела?  Как  жизнь?   Что
собираешься делать вечером?" - не хотел. Каприз судьбы, толкнувший  их
навстречу друг другу, был  непонятен,  хотя  в  глубине  души  Мальгин
чувствовал: всему виной не логика и трезвый расчет и не любовь,  может
быть, а желание уйти от одиночества, признаться  в  котором  не  могли
себе ни он, ни Карой. И все же странно, что его снова потянуло к  этой
женщине, словно в доказательство известной истины: очарование  разлуки
скоротечно... как и очарование встречи, впрочем. Ведь давно все решено
и взвешено: нет в мире второй Купавы... или есть?
    "Зато совершенно точно есть Карой,  -  проговорил  знакомый  голос
внутри Мальгина. - И брось  притворяться,  что  можешь  справиться  со
своим желанием увидеть ее снова. Это было бы, кстати,  лучшим  выходом
из положения. Купава к тебе не вернется,  даже  если  -  не  дай  Бог,
конечно, - что-то  произойдет  с  Шаламовым,  она  просто  мечется  от
одиночества, не найдя в себе достаточно сил для поддержки, а один ты -
половина пары".
    "Но Карой меня не любит, она же сама сказала об этом просто, прямо
и открыто..."
    "А ты точно знаешь, что такое женская любовь? Ее  формула:  правда
хорошо, а счастье лучше..."
    "Я не знал, что ты циник".
    "Я - это ты, дорогой мой, но циничного я  ничего  не  сказал,  это
народная мудрость. Не узнаю тебя, ты стал  слишком  раздражительным  и
легко выходишь из равновесия. Неблагополучие души -  хуже,  чем  любая
физическая болезнь. Может быть, тебе пора отдохнуть  от  дел,  мастер?
Полечиться?"
    "Нет, я справлюсь".
    "Что ж, хотелось бы верить..."
    Клим очнулся и, озираясь, попытался определить, куда  его  занесли
ноги.
    По-видимому, он вышел не к центру города, а, наоборот, на окраину.
Сзади за деревьями вставало облако света  центральной  части  Хатанги,
впереди в сгущающейся темноте вырастали  редкие,  мозаично  светящиеся
башни  жилых  кварталов,  соединенные  дорожками   из   хрусталита   с
зеленовато светящимся покрытием. Чуть вправо виднелась стена какого-то
мрачного низкого здания, дорожка огибала его и исчезала за  поворотом.
Слева начинался пустырь или луг, за которым Мальгин разглядел какие-то
неясно очерченные громады, увенчанные вертикальными алыми  огнями  или
гроздьями алых искр. Заинтересовавшись, повернул в ту сторону.
    Конечно, он шел по  лугу,  заросшему  невысокой  травой,  пушицей,
цветущей камнеломкой, княженикой и мхом,  обошел  несколько  островков
карликовой  березы  и  наткнулся  на  невидимую  в  темноте  узорчатую
металлическую ограду в рост человека. Оглянувшись - не видит ли кто? -
подпрыгнул и,  помогая  руками,  перемахнул  через  ограду  на  другую
сторону.
    Тот же луг с теми же цветами и травой, но луговые ароматы здесь не
превалировали: все  перебивали  запахи  озона  и  металла,  к  которым
примешивался  тонкий,   горьковатый   аромат,   напомнивший   Мальгину
космодром.
    Первая темная громада высотой в четырехэтажный дом оказалась,  как
он уже понял, спасательным шлюпом с  включенными  габаритными  огнями,
подогнавшим свою форму под формулу "отдых-ожидание".  Перед  Мальгиным
простиралась  взлетно-посадочная  площадка  курьерских  коггов.  Возле
каждой  машины  торчал  "журавль"  с  "клювом"  энергопитания,   около
некоторых хлопотали многорукие киберпогрузчики, но большинство  шлюпов
было погружено в сторожкий сон - ожидание тревоги. Лишь у тонкой спицы
орбитального лифта на дальнем конце поля, где  располагался  вокзал  и
пост управления, то и дело сверкали молнии, с  шипением  стартовали  и
садились дежурные машины.
    Вдруг Мальгину показалось, что над полем пролетел бесшумный  косяк
электрических птиц  или  рой  светляков.  Кольнуло  в  груди:  хирургу
почудилось что-то знакомое в этом "рое",  отзвук  былого  происшествия
заставил работать память, но "птицы" поднялись  выше  и  затерялись  в
небе. Ощущение неуютной причастности к непонятному явлению  усилилось.
Мальгин был уверен, что уже видел где-то нечто подобное, однако память
не торопилась выдать ему нужное воспоминание, не хватало зацепки.
    Обойдя когг, Мальгин двинулся к зареву рабочей зоны и наткнулся на
спешащего по дорожке человека.
    - Чокко, ты?
    - Нет, - ответил Мальгин.
    - Кто это еще? - Вспыхнул фонарь. - Кто вы?  Каким  образом  здесь
оказались? Ба! Да никак это хирург Мальгин! Ну и сюрприз!
    Человек осветил себя, и Клим узнал Жостова, начальника  курьерской
группы спасателей.
    Черт возьми, это же их база! - сообразил хирург с удивлением.  Как
я не догадался раньше? Дан говорил, что база в Хатанге, а  я  забыл...
Везет же!
    - Здравствуйте, Прохор, - пробормотал он. - Я,  кажется,  случайно
попал туда, куда  надо.  Вы  не  можете  подбросить  меня  к  северной
оконечности озера Таймыр?
    Жостов хмыкнул, выключил фонарь; темнота вокруг сгустилась.
    - Вас искал Ромашин, спрашивал, не интересовались ли вы кем-нибудь
из моих ребят.
    - Когда?
    - Когда спрашивал или когда интересовались? Если первое, то с  час
назад. Кстати, он тоже должен быть там, куда вы проситесь. Вообще-то у
меня другой маршрут... да и не уверен я, можно ли вам на Таймыр, там у
них  развернулись  какие-то  непредвиденные  события,  зона  объявлена
"квадратом гарантированного риска"...
    - Что за события? Нашли Шаламова?
    - По-моему, нет, но... пограничники закрыли зону наглухо.
    - Что же делать?
    Жостов помолчал, изучая лицо хирурга, выступившее из темноты из-за
включившегося освещения кормового  люка  ближайшего  к  ним  когга.  В
кармане у начальника отряда пискнул вызов.
    - Ладно, попробую помочь. Пойдемте, через минуту стартуем.
    Жостов  свернул  к  шлюпу,   возле   которого   началась   быстрая
предстартовая суматоха: появились, как по мановению волшебной палочки,
киберы, какие-то механизмы, люди.
    - Понимаете, рейсовый неф на  север  отправляется  в  одиннадцатом
часу, - забормотал Мальгин, обрадованный и смущенный одновременно, - и
я решил прогуляться... а тут стемнело... увидел огни...
    - Рейсовые маршруты на север Таймыра отменены, - не  оборачиваясь,
бросил Жостов, - так что считайте, вам повезло.
    По старинной поговорке - везет  дуракам  или  влюбленным,  подумал
Мальгин. Дураком  я  вроде  бы  не  был,  а  быть  влюбленным  хочется
взаимно... что весьма проблематично в создавшейся ситуации. Пока что я
способен только разрушать взаимность...
    Он споткнулся, подумал: не хватало еще, чтобы  я  себе  что-нибудь
сломал...  И  вдруг  отчетливо  понял,  что  видел  над  ВПП  не  стаю
светящихся птиц, а...  орилоунский  автомат  с  "миллионом  глаз"!  Он
дважды встречался с ним в Горловине, на планете-кубе и на Орилоухе. Но
почему "глазастый" объявился здесь, на Земле? Что ему надо? За кем  он
наблюдает?..
    Мальгин похолодел.
    Как это - за кем? За Шаламовым, конечно! А это значит, что Дан и в
самом деле на Земле... а может быть, и здесь близко, на Таймыре...
    - Что остановились? - оглянулся Жостов, подходя к осветившейся при
его приближении капсуле лифта. - Поторопитесь, у нас мало времени.
    Мальгин очнулся и безмолвно  последовал  за  руководителем  группы
спасателей-курьеров.
    В рубке Жостов  критически  оглядел  костюм  хирурга  и  остановил
пробегающего мимо парня с пышной шевелюрой.
    - Чокко, принеси кокос на мой размер. - Повернулся к  Мальгину.  -
Вам лучше переодеться, в цивильном вас туда не пропустят, а так будете
как все.
    Клим кивнул, все еще находясь под  впечатлением  своего  открытия.
Шаламов был где-то рядом, и существовал реальный  шанс  встретиться  с
ним. Хорошо, что "миллионноглазый" орилоун попался на глаза  в  нужный
момент, подумал хирург, теперь я буду готов  к  неожиданностям,  а  то
совсем расслабился. Мне и в самом  деле  везет.  Спасибо  случаю,  что
столкнул меня с Жостовым, мужик он умный и деловой. Черта б  с  два  я
добрался без него к озеру...
    Переодевшись  в  компенсационный  костюм  спасателя   с   эмблемой
курьерского сектора  на  предплечье,  Мальгин  уселся  в  предложенное
кресло в кабине десанта и  затих.  Кроме  него,  в  кабине  находилось
четверо  молодых  людей,  ведущих  разговор  о  спорте;  из  динамиков
интеркома доносились голоса членов экипажа,  приглушенный  говор  двух
десятков людей - экипажей других машин, тоненькие посвисты  автоматов;
перед мысленным взором хирурга  проплывали  сумрачные  пейзажи  Маата,
лица тех, кто участвовал вместе с  ним  в  десанте,  напряженное  лицо
Джумы и красивое нежное лицо Карой, потом возник земной пейзаж с лесом
и  отцом  в  лодке,  подзывающим  к   себе...   Очнулся   Мальгин   от
прикосновения.
    - Ну и нервы у вас, - с одобрением сказал нависший над ним Жостов.
- Ребята сказали, что вы уснули, едва  сели  в  кресло.  Мы  почти  на
месте, пойдемте, покажу вам объект.
    В видеорубке когга, предназначенного для работы командира  десанта
- пилот сидел отдельно в коконе пси-управления, - продолжалась эфирная
перекличка многих десятков людей, раздавались  команды,  писк,  гудки,
скороговорка и бормотание  автоматов,  резкие  многотональные  сигналы
кодовых сообщений. Жостов поднес к голове дугу  эмкана,  и  тотчас  же
стены и пол рубки растаяли, Мальгин оказался  висящим  в  воздухе  над
ночной землей, вернее, над черным зеркалом  озера.  Прямо  перед  ним,
километрах в десяти от шлюпа, вырастала из  земли  колоссальная  струя
светящегося тумана или пыли, бьющая в небо и тающая где-то  на  высоте
двух десятков километров,  хотя  точно  оценить  высоты  этого  факела
Мальгин, конечно, не мог.
    - Что это? - спросил он тихо, уже догадываясь, что произошло.
    - Ромашин тоже здесь, - ушел от прямого ответа Жостов. - Я  высажу
вас на берегу, недалеко от  бункера  управления  СПАС-обоймой,  а  там
сориентируетесь.
    Мальгин молча пожал руку спасателю.
    Через минуту упругий язык десантного лифта выплюнул его на плотный
песок берегового откоса, и когг Жостова  растаял  в  ночи,  мигнув  на
прощание кормовыми огнями.
    Мальгин вдохнул в себя  воздух  и  закашлялся:  не  горький  и  не
кислый, но резкий запах перехватил дыхание. Амбре, однако... Пыль! Так
пахнет лунная пыль, подумал хирург, зажимая нос рукой.  Значит,  факел
на горизонте - фонтан пыли. Не  лунной,  конечно,  но,  похоже,  и  не
земной. Неужели Жостов не знал, что дышать в  этом  угаре  практически
нельзя? На него это не похоже.
    Вглядываясь в бьющий в высоту факел, Мальгин двинулся к  мигающему
огнями  десятиметровому  диску  драккара,  который  на  данный  момент
представлял собой временный мобильный бункер  управления  ситуационной
работой. Рядом то и  дело  садились  и  взлетали  пинассы,  куттеры  и
черепаховидные  галеоны  чистильщиков.  Их   уносило   круговертью   к
недалекому факелу, но из ниоткуда возникали новые аппараты,  садились,
взлетали, уходили, как выстрел в темноту, оставляя  штриховые  очереди
трасс мигающих габаритных огней.
    Людей почти не было видно, лишь изредка  из  финишировавших  машин
выскакивали командиры групп  с  надвинутыми  респираторами,  одетые  в
такие же кокосы, что и Мальгин, и  ныряли  обратно,  чтобы  освободить
место прибывающим машинам, принадлежащим  чуть  ли  не  всему  спектру
земных специальных служб и ведомств.
    - А вы почему без респиратора? - окликнул Мальгина какой-то  рыжий
детина с бородой, выбивающейся из-под маски.  -  Немедленно  наденьте!
Герои тут не нужны, а газ еще не исследован.
    - Рад бы... - развел руками Клим, чувствуя, как  в  голове  поплыл
легкий звон.
    - Присылают же растяп! - рявкнул детина и махнул рукой  в  сторону
драккара. - Быстро внутрь, в тамбуре есть маски-фильтры.
    Мальгин не заставил  себя  ждать.  Надев  респиратор,  вздохнул  с
облегчением,  но  голова  прояснилась  не  сразу,  видимо,   в   газе,
затопившем окрестности озера, были компоненты, вызывающие нечто  вроде
кислородной эйфории. Побродив по кольцевому  коридору,  уступая  место
спешащим пограничникам в синей форме и  безопасникам  в  серо-голубой,
Мальгин набрел на десантный отсек и вошел.
    Отсек был на удивление просторен и почти пуст. У  висящей  подковы
пульта располагались в креслах операторы, еще трое стояли  у  виома  с
плавающими по всему объему визирными метками и вспыхивающими  зелеными
и красными цифрами.  Виом  показывал  светящийся  факел  с  кружившими
вокруг мотыльками исследовательских и тревожных машин.
    Входившие в зал люди  подбегали  к  сидевшим  у  пульта,  получали
инструктаж и кассеты программ, убегали, снова  возвращались.  Один  из
стоявших у виома обернулся, и  Клим  узнал  Ромашина;  его  респиратор
висел на шее. Собеседниками Игната были Майкл Лондон и  Калина  Лютый,
дружески  кивнувший  Мальгину.  Лондон  что-то  сказал  им,  и  бывший
начальник отдела безопасности, не удивившись появлению хирурга, быстро
подошел к нему.
    - Уж полночь близится, а Германа все нет... но вот он  появился...
нежданно-негаданно. У вас случайно нет индивидуального метро?  В  зону
сейчас попасть невозможно.
    - Меня пропустили по блату. Что тут происходит?
    - Потом  поделитесь  опытом  проникновения  в  закрытые  зоны.   А
происходит  следующее:  исследователи  орилоунского  метро  попытались
забраться в него поглубже, но в  нем  что-то  сработало,  и  он  начал
генерировать джет.
    - Что, простите?
    - Термин астрофизиков:  джет  -  высокоскоростная  струя  газа  из
области формирования молодых звезд. В общем, к "скелету" метро подойти
нельзя, из него со скоростью двадцать километров в секунду бьет  струя
пыли и газа. К счастью, обошлось  без  жертв.  Пытаемся  локализовать,
готовим "панцири" для похода в  метро,  может  быть,  сможем  заткнуть
глотку этому вулкану.
    Мальгин молча смотрел на колоссальную струю серебристого свечения,
перечеркнувшую небосвод.
    - Кого вы ищете? - спросил Ромашин, тоже  посмотрев  на  факел.  -
Шаламова здесь нет.
    Клим встрепенулся.
    - Я видел орилоуна...
    - Что вы сказали?!
    - Я видел  ту  странную  штуку  с  глазами,  которую  встретил  на
Орилоухе и в  Горловине.  Помните?  Полупрозрачное  облако,  а  в  нем
миллион вполне человеческих глаз.
    - Где?
    - В Хатанге. - Мальгин рассказал,  при  каких  обстоятельствах  он
оказался на стартодроме базы курьеров-спасателей.
    Ромашин секунду смотрел на него, как на предвестника апокалипсиса,
потом стремительно подошел к продолжавшим беседовать Лондону и Лютому.
Их разговор длился полминуты, затем Лютый бросился из зала, Лондон сел
за пульт, а Ромашин вернулся к хирургу.
    - Задали вы нам задачу. Выходит,  Шаламов  притащил  на  Землю  не
только "черного человека", но и автомат с неизвестными нам  функциями.
Дело осложняется. Кстати, вы хорошо помните свой поход  на  Маат?  Так
вот "клиника", где вы встречались с "черным  человеком",  не  имеет  к
медицине      никакого      отношения.      Это      нечто       вроде
информационно-энергетического центра. Вам это ни о чем не говорит?
    Мальгин подумал, пожал плечами.
    - Нет. Но если это энергоцентр, что там делали с маатанином?
    - Насколько я понял объяснения ксенологов,  у  "черного  человека"
что-то не в порядке с балансами энергии. У маатан вообще  энергобаланс
весьма странен, они больше получают, чем тратят, то есть  представляют
собой своеобразные живые аккумуляторы, а вот у нашего  маатанина  этот
запрограммированный генами баланс нарушился, он стал излучать  больше,
чем получать. - Ромашин помолчал,  посматривая  то  на  пульт,  то  на
безучастное лицо Мальгина, потом что-то вспомнил и достал  из  кармана
значок, найденный Климом дома. - Узнаете?
    - Мой значок?
    - Если бы значок. Есть предположение, что это... материализованный
обрывок "суперструны", связывающей некогда наш мир с иной вселенной!
    Клим фыркнул. Ромашин остро взглянул ему в глаза.
    - Что, не воспринимается? Моя реакция тоже была под  стать  вашей:
как это можно материализовать "струну",  по  сути  -  пространственное
измерение! Оказывается, можно. Не  нам,  конечно,  природе.  Время  на
границе  этого  "значка"  застыло,  поэтому  он  кажется   вещественно
осязаемым. Самое удивительное в нем - его "конструктивное" исполнение.
Видите, его внешняя форма -  гиперболоид  вращения  на  тонкой  ножке,
внутри - точно такой  же  гиперболоид,  который  крепится  к  внешнему
ножкой, внутри того - еще  один,  и  так  до  бесконечности!  Так  что
гипотеза физиков правомерна.
    - Не понял. - Мальгин наконец проявил  интерес,  слегка  удивился,
потом до него дошел смысл сказанного. - Как до бесконечности?!
    - В прямом смысле этого слова. - Ромашин подкинул тяжелый "обрывок
суперструны", довольный произведенным эффектом. - У  русской  матрешки
пять-шесть   сестер   одна   в   другой,   а   у   этой   штуки    ряд
гиперболоидов-чашечек уходит в бесконечность.  Специалисты  с  помощью
нейтринных умножителей насчитали больше триллиона чашечек, одна меньше
другой, но так и не дошли до конца, не хватило глубины микроскопов. То
есть последняя "чашка" этого "значка" по  размерам  меньше  не  только
атома, но и нуклона [Нуклон - класс  элементарных  частиц,  в  который
входят нейтрон и протон.]!
    Мальгин перевел дыхание, он был ошеломлен.
    - Из чего же тогда он сделан? Не платина, конечно, и не осмий?
    - По цвету и массе действительно похоже, но не  осмий,  не  металл
вообще и никакое другое вещество. Физики предложили  кучу  объяснений:
устойчивые  конфигурации  известных  частиц  типа  нейтрино,   глюоний
[Глюоний - частица, "склеивающая"  кварки  в  элементарные  частицы.],
мезовещество, "вспененный вакуум" и черт знает что еще. По-моему,  они
сами плохо разбираются в своих гипотезах. Но реально дело обстоит так:
неизвестно что,  сделанное  неизвестно  из  чего  и  неизвестно  каким
образом. Лично я склоняюсь к уже  высказанному  мнению:  это  "обрывок
суперструны", соединявший наш мир с иным во времена Большого взрыва.
    - Я могу забрать?
    - Пока  нет.  -  Ромашин  спрятал  "значок".  -  Это  вещественное
доказательство, говоря языком следствия, да и физики  готовы  за  него
продать душу не только  мне,  но  и  дьяволу.  Лишь  один  специалист,
изучавший эту "