знал  кода  станции,  и  Железовскому  пришлось
добираться туда с пересадкой: на метро - в Клиффорд-Сити на  Меркурии,
а оттуда на галионе местных линий - в сумеречную зону,  где  на  сорок
третьем меридиане располагался объект под названием "Терминатор-43".
    С высоты семи километров Меркурий производил впечатление абсолютно
дикого, мертвого, застывшего океана. Огненная гора в виде  гигантского
купола на горизонте справа - таким сквозь тон-экран виделось солнце  -
заливала северные склоны гор жидким золотом  света,  в  то  время  как
южные отроги тонули в глухом  бездонном  мраке.  Меркурий  имел  очень
разреженную атмосферу из  азота  и  инертных  газов,  но  и  она  была
способна рассеивать солнечные лучи, поэтому сумеречная  зона  планеты,
после того  как  "гора  Солнца"  скрылась  за  горизонтом,  освещалась
призрачным пепельным свечением неба, создающим удивительный, кажущийся
полупрозрачным дымчато-серый, с серебристым отливом мир. Кора  планеты
была здесь изъедена порами, пустотами, кавернами и напоминала слоистую
ледяную    коросту.     Исследовать     этот     каменно-металлический
губчато-блинчатый слой можно было только дистанционно  или  с  помощью
самостоятельной киб-техники, потому что опасность провалиться в  недра
планеты превышала допустимые пределы. Поселки исследователей, а  также
энергозаводы и  другие  сооружения  возводились  людьми  на  островах,
выдавленных когда-то из расплавленных пород астеносферы и застывших на
поверхности базальтовых куполов, твердых и монолитных. "Терминатор-43"
- один из ста восьмидесяти энергозаводов Меркурия  -  располагался  на
шестикилометровом горбу из базальта, а рядом, в километре, на плоском,
как стол, взгорье находился космодром с кораблями  снабжения,  ждущими
заправки. Кроме них, Железовский заметил одинокий спейсер  с  мозаикой
огней погранслужбы.
    Попутчиками  математика  были  молодые  энергетики  и   аварийщики
ремонтной бригады, и все они "фонили" в пси-диапазоне в обычной манере
острых на язык, общительных,  веселых,  искренних  парней  и  девушек,
трудолюбивых работяг, как окрестил такие натуры Аристарх.  До  посадки
он мог быть спокоен, ничего непредвиденного произойти не могло, однако
интуиция  подсказывала,  что  впереди  его   ждут   сюрпризы,   причем
неприятные. Ветерок опасности холодил пальцы рук  и  ног  и  заставлял
держаться в напряжении, хотя внутренний голос  продолжал  самоуверенно
нашептывать: ничего, прорвемся!..
    Галион миновал "окно" в куполе общетранспортного вокзала завода  и
без толчка опустился на серый квадрат  финиш-поля.  Пассажиры  гурьбой
высыпали наружу, шутками приветствуя динго  пропускного  контроля;  на
груди каждого загоралась и гасла голубая молния ответчика, разрешающая
вход.  На  костюме  Железовского  такая   молния   не   вспыхнула,   и
видеопризрак контрольного инка встал на его пути:
    - Извините, у вас не оформлен допуск. Кто вы и  по  какой  причине
хотите пройти на режимное предприятие?
    Последние  из  прилетевшей  смены  работники   завода   вышли   из
кубического помещения КИП в коридор, и голоса их затихли.  Железовский
достал из кармана золотую пластинку с выбитыми на пяти языках словами:
"Особые полномочия".
    - Понятно,   -   вежливо   сказал   фантом,   отступая.   -    Как
зарегистрировать ваше посещение?
    - Экскурсия, - пробасил математик.
    - В таком случае возьмите "гида", - он поможет вам  разобраться  в
хозяйстве завода, довольно сложном, смею вас уверить.
    В слепой  доселе  стене  помещения  протаяло  отверстие,  из  него
высунулся прозрачный лепесток с серо-коричневым "паучком". Железовский
молча взял "паучка" и прицепил на лацкан куртки. Он знал,  что,  кроме
выдачи информации, "гид"  сообщал  инку-координатору  завода  также  и
местонахождение экскурсанта. Делалось это, конечно, с благой  целью  -
обезопасить жизнь гостя, но в данном случае это обстоятельство  мешало
замыслу Аристарха и сковывало маневр.
    Пройдя  в  коридор,  соединяющий   КИП   с   собственно   заводом,
Железовский оказался на стыке трех коридоров, прямоугольных в сечении,
с ребристыми стенами и гладким черным полом. В нишах стыковочного узла
стояли "поплавки" -  кресла  индивидуального  транспорта,  похожие  на
половинки  грецкого  ореха,  и  платформы-антигравы  для   перемещения
грузов. Сосредоточившись, Аристарх нашел точки установки видеокамер  и
замазал их глазки испаряющейся через три  минуты  массой.  Затем  снял
значок "гида", прицепил к сиденью одного из "поплавков", поковырялся в
"Джордже" - водителе кресла и задал программу  движения  по  заводу  с
остановками в тех местах, где никогда не появлялись  люди.  "Поплавок"
мигнул стоп-сигналом и умчался по левому коридору. Аристарх же сел  на
платформу, тихо поплывшую центральным туннелем; ему не нужно было идти
далеко, искать склады, базы, магистрали пересечения потоков деталей  и
координаты сборочного цеха "шмелей",  если  такой  цех  здесь  был,  -
централь управления заводом располагалась в сотне  метров  отсюда,  на
глубине пятьдесят метров под  поверхностью  базальтового  плато.  Надо
было всего лишь добраться до пульта координатора и поработать с ним  в
режиме  "один  на  один".   Инк   завода   должен   был   знать   все,
запрограммированный  на  работу  в  режиме  разделения  задач:  выдачи
МК-батарей, основной продукции завода, и сборки "шмелей", о чем  знали
только   неведомые   программисты,   те,   кто   создал    великолепно
замаскированную систему производства миниатюрных автоматических убийц.
Впрочем, "шмелей" не  надо  было  создавать  заново,  достаточно  было
использовать технику, разработанную для других целей. Все зависело  от
того, в чьи руки попадала эта техника и с какой целью  использовалась.
"Шмели", например, успешно работали и под землей, и на других планетах
в качестве собирателей информации исследовательских комплексов.
    Платформа  остановилась  в  круглом  зале  с   четырьмя   дверями,
освещенном  панелями  дневного  света.  Железовский   напряг   зрение,
определил, за какой дверью находится  вход  в  централь,  достал  блок
компьютерных  спецопераций,  способный  работать   без   механического
контакта с терминалами других компьютеров. Через  несколько  минут  на
миниатюрном экранчике  блока  загорелась  комбинация  кода.  Используя
рацию блока, Железовский тем же  путем  ввел  сигнал  кода  в  дверной
автомат, задержал дыхание и шагнул сквозь ставшую бесплотной дверь.


                               Глава 11

    Верчение струй  и  потоков  иного  мышления  замедлилось,  Шаламов
пробился сквозь ливень чужих ощущений, электрические сполохи глубинных
уровней сознания "черного человека"  и  увидел  себя  стоящим  посреди
треугольного помещения, освещенного, как садовая беседка летом. Каждая
стена помещения имела  дверь;  та,  из  которой  он  вышел,  светилась
зеленым, и в ее глубине таяла надпись: "М-финиш".
    Метро,  догадался  Шаламов,  я  в   метро.   Хорошо,   что   один.
Преследователи, очевидно, отстали. "Что им  было  нужно,  хотел  бы  я
знать? Безопасность раньше так грубо не работала,  да  и  погранслужба
тоже. Бог с ними! Куда я попал? Где находится станция?"
    Голову  с  тихим  звоном  от  затылка  ко  лбу  проколола   тонкая
стеклянная игла щекотной боли, мягкие пальчики успокаивающе  погладили
затылок, и под черепом раздался гортанный голос:
    - Меркурий-сорок три, завод МК-батарей.
    - Спасибо, - поблагодарил Шаламов "черного", не обратив  внимания,
что говорит с ним напрямую, понимая маатанскую пси-речь.
    В помещении никого не было, но инк станции  видел,  кто  вышел  из
кабины - облик Шаламова в тот момент был далек от человеческого,  -  и
соединился с координатором завода для  консультации.  Разговор  длился
полторы секунды,  после  чего  инк  заблокировал  выход  из  метро  на
территорию завода  и  сложил  с  себя  ответственность  за  дальнейшее
развитие событий. А они не заставили себя ждать.
    Шаламов,  вернув  себе  обычный   облик,   попробовал   выйти,   а
убедившись, что автоматика стоит насмерть и не  пускает,  рассвирепел.
Сдерживать свои эмоции он уже не мог, достаточно  было  любой  мелочи,
чтобы вывести его из равновесия.
    Пробить дверь из жидкокристаллической основы с  подпиткой  силовым
полем ему не удалось,  и  весь  гнев  экзосенса  пришелся  на  дверной
автомат, тут же сгоревший от мощного электрического разряда.
    В коридоре Шаламов столкнулся  с  ремонтным  кибом,  бокс  которых
находился рядом, и, внедрившись в его память, выяснил,  где  находится
централь управления заводом. Он мог бы уйти отсюда и по метро,  однако
вспомнил свое желание посмотреть на  загадочную  "сферу  Сабатини",  а
завод, как и любое сооружение на других  планетах,  должен  был  иметь
свой транспорт.
    В централь  Шаламов  вошел  в  тот  момент,  когда  туда  ворвался
Аристарх Железовский, усыпив смену контроля - двух операторов. Всплеск
пси-поля долетел и до Шаламова, но подействовать на него не  мог,  для
этого требовалась иная мощность и  другая  резонансная  частота  поля.
Несколько  мгновений  они  смотрели  друг   на   друга   в   состоянии
стресс-бури, готовые к физической и пси-схватке, потом Шаламов  хрипло
рассмеялся.
    - Математик? Вот так встреча! Тебе-то здесь что понадобилось?
    - Хочу   кое-что   проверить,   -   пророкотал   Железовский,   не
расслабляясь ни на мгновение. - У меня мало времени, Даниил,  надеюсь,
наши интересы не пересекаются? Мне нужно  поработать  с  координатором
завода.
    - Работай на здоровье, не помешаешь, я хочу только  выяснить,  где
тут у них транспортный узел и что можно оттуда взять.
    Железовский вытащил из кокон-кресел безвольные тела операторов,  с
трудом влез на место старшего. Кресло спеленало его гибкими лепестками
коммуникаций.
    Шаламов оглядел треугольное помещение централи: стандарт, как и на
всех производствах с  компьютерным  управлением,  -  и  сел  в  другое
кресло. Подсоединиться к инку завода ему труда не  составляло,  как  и
Железовскому.
    На поиск нужной информации ушла минута. Шаламов  мысленно  пожелал
соседу успехов, получил в ответ образ рукопожатия и поспешил из  зала.
Но далеко уйти не успел:  тревога,  начавшаяся  после  его  выхода  из
метро, включила не только кибсистему ремонта, но и более мощную  силу,
заинтересованную в поддержании  двойного  режима,  в  котором  работал
завод. Если бы не это обстоятельство,  Железовский  закончил  бы  свой
диалог с инком без эксцессов  и  спокойно  ушел  на  Землю.  Появление
Шаламова сыграло на руку их общему противнику.
    Сигнал тревоги поступил в спецбюро завода в двенадцать  часов  дня
по местному времени. Спустя две минуты к  станции  метро  помчался  из
бункера с независимым энергоснабжением и аппаратурой пулевидный  флейт
с командой из трех человек и двух киб-универсалов, запрограммированных
соответствующим образом. Выяснение ситуации заняло немного времени,  и
поднятые  по  тревоге  оперативники,  одетые  в  кокосы  с   эмблемами
погранслужбы (хотя к пограничникам они, по вполне  понятным  причинам,
не  имели  никакого  отношения),   доложили   своему   руководству   о
проникновении на завод неизвестного. Поскольку такое развитие  событий
было предусмотрено планом защиты второго, секретного, контура  завода,
в действие вступила компьютерная сеть  анализа  и  выработки  решений,
включились инки организации под названием Орден,  целью  которой  была
дестабилизация социума с привлечением молодежных центров, и  на  завод
поступила команда захватить визитера живым и переправить  на  Землю  в
место с такими-то координатами. Предполагалось, что визитер - Аристарх
Железовский, математик  ИВК,  интрасенс,  владеющий  психотренингом  и
навыками рукопашного боя, поэтому вступать в открытую схватку с ним не
рекомендовалось, а при обнаружении советовалось тут же пустить  в  ход
парализаторы.
    Однако  "пограничники"  тревожной   группы   обнаружили   в   зале
управления не одного, а  двух  чужаков,  и  открыли  огонь  не  сразу,
пытаясь сориентироваться. Это позволило Шаламову и Железовскому, время
реакции  которых  составляло  сотые  доли  секунды,  понять,  что  они
обнаружены, и начать отступление.
    Трое оперативников были повержены в  течение  секунд,  и  тогда  в
действие вступили киберы, открывшие огонь из парализаторов. Оба  гостя
получили по дюжине парализующих игл, но у них еще хватило сил  вывести
из строя электронику киберов и занять места  в  аппарате,  на  котором
прибыли оперативники. Встретили их  уже  возле  транспортного  отсека,
куда направлялся Шаламов, в котором уже  начинали  закипать  злость  и
гнев. Он все воспринимал в искаженном свете, и атаку работников завода
также отнес в  разряд  попыток  захватить  его  с  целью  пресловутого
"лечения". Истинных намерений "пограничников" он не знал,  а  о  своем
спутнике уже успел забыть, даже не  поинтересовавшись  его  мнением  о
происшествии.
    Флейтов было два, людей в них - десять, киберов - четыре,  и  уйти
без драки было уже невозможно. Однако Железовский, получивший огромную
дозу парализующего снадобья, ослабел в борьбе с забытьем, реакция  его
притупилась, восприятие ухудшилось, и действовать так же  быстро,  как
Шаламов, он уже не мог.
    Прибывшие оперативники набросили на  беглецов  сетки-ловушки,  оба
разорвали их, но если Шаламов  успел  при  этом  перевернуть  флейт  и
уничтожить кибера, то Железовского хватило только на прыжок  навстречу
пятерке "пограничников" и трехсекундную схватку. Слабея,  он  сокрушил
второго кибера, вывел из строя четверых, но получил еще с полсотни игл
в плечи и голову и потерял сознание.
    Шаламов тоже заработал новую порцию снотворного  вместе  с  залпом
излучения гипноиндуктора и пришел  в  бешенство.  Дальнейшее  развитие
событий вышло из-под контроля защитников завода,  а  те  из  них,  кто
стоял далеко от места схватки и не потерял сознание сразу от пси-атаки
экзосенса, могли потом сообщить немногое.
    Сначала им показалось, что Шаламов "размножился" -  разделился  на
пятерых таких же мужчин. Затем каждый из его двойников  превратился  в
жуткого монстра, наполовину тигра, наполовину динозавра, с зеленоватой
пупырчатой кожей, гривой желтых волос по  спине  и  с  шестью  лапами!
Взгляды зверей были полны холодной, беспощадной, необузданной ярости и
дикой  ненависти,  они  прожигали,  ломали  волю,  вызывали   ужас   и
отвращение, физическую боль, и сопротивляться им было невозможно!
    Последним к месту схватки прибыл начальник аварийной  бригады.  Он
успел увидеть, как бежало по  коридору  странное  и  жуткое  существо,
оставляя за собой шлейф из клочьев огня и дыма...
    Шаламов, не потерявший на этот раз полностью человеческого  "я"  -
наступила адаптация  психики,  равновесие  земного  и  маатанского,  -
прорвался к выходу наружу, вышел из-под купола завода - без скафандра!
- и бегом преодолел километровую трассу до космодрома. Затем выгнал из
спейсера ничего не подозревающий экипаж и стартовал...
    Трое  молча  смотрели  на   гранд-оператора   завода   Николаеску,
директора - если вспомнить старинный термин.  В  первые  минуты  после
окончания операции и выявления второго,  законспирированного,  контура
по сборке "шмелей" он еще пытался как-то оправдаться, делать вид,  что
ничего не знал, теперь же, когда ему на стол бросили горсть готовых  к
работе "шмелей", только сопел и бросал взгляды  исподлобья.  Заявление
оператора-секунды, заместителя Николаеску, о том,  что  эта  резервная
линия  сборки  исследовательской  киб-техники,   предназначенной   для
дальних звездных экспедиций, якобы давно зарегистрирована  и  работает
под эгидой ВКС, не  выдерживало  критики  и  тем  не  менее  оказалось
правдой;  инк-координатор  ВКС  по  производству  сложной  пограничной
техники подтвердил регистрацию завода как производителя "шмелей", хотя
об этом, кроме него, никто в Совете не знал.
    - Уведите, - процедил Торопов сквозь зубы.
    Пограничники вывели Николаеску из зала.
    - Ваш хваленый Железовский не столько помог, сколько напортачил, -
продолжал командор погранслужбы. - Доказать теперь, что "шмели" должны
были использоваться в качестве летающих убийц, невозможно.
    - Да, - вздохнул  Шевчук,  понурившись,  -  противник  наш  многое
предусмотрел. И все же раскрытие инкогнито завода - это его поражение.
Хотя я согласен с вами,  что  Железовский  помешал  нам.  Если  бы  он
удержался от разведки!
    - Не в его характере сдерживать свои желания, -  тихо  проговорила
Боянова. - Его самомнением можно  пробивать  стены.  Итак,  подсчитаем
потери?
    - Лучше  это  сделать  в  управлении.  Что  касается  инцидента  с
участием Шаламова и Железовского,  то  потасовка  была  лихая:  десять
человек - видимо, спецкоманда по поддержанию  режима  секретности,  до
сих пор без сознания, а двое вообще в реанимации. Хотя я до сих пор не
понимаю, как они уцелели. Судя по  изменению  формы  коридора,  в  нем
произошел мощный взрыв.
    - На взрыв это  не  похоже,  -  возразил  Торопов.  -  Приборы  не
зарегистрировали следов энерговыделения, зато обнаружили  существенные
изменения структуры стен коридора.  Если  бы  произошел  взрыв,  людей
размазало бы по стенам, а они живы.
    Боянова вспомнила, какой  вид  имела  часть  коридора,  в  которой
произошла стычка Шаламова и  Железовского  с  группой  задержки:  ведь
коридор был прямоугольным, в этом же месте он  выдулся  несимметричным
пузырем, будто здесь в самом деле произошел мощный взрыв. Никто его не
слышал и не видел, но стены потекли и выгнулись, образовав полость.
    Боянова покачала головой.
    - Мне тоже не все ясно. На чьей стороне  был  Шаламов?  Зачем  ему
понадобилось появляться на заводе? И куда он ушел после драки?
    - По-видимому, Шаламов и Железовский нашли общий  язык,  -  сказал
Шевчук, - иначе никак не объяснишь результат  схватки.  Их  противники
применили  не  только  парализаторы,  но  и  пси-технику  внушения,  и
Железовский не смог справиться с атакой. Куда его уволокли, определить
пока не удалось, ну а Шаламов  захватил  спейсер  и...  -  Заместитель
комиссара сделал движение рукой. - Его найти будет проще,  спейсер  не
иголка.
    - Безумец этот ваш "сын сумерек", - буркнул Торопов, покосился  на
браслет, высветивший время. - По-моему, он не соображает, что  делает.
Как и супермен Железовский, впрочем.
    Боянова оценивающе посмотрел на Торопова, словно  вспомнив  о  его
существовании.
    - К слову, командор,  вы  знаете,  что  нападавшие  были  одеты  в
погранформу?
    Торопов нахмурился, сжал губы в бледную полоску.
    - Это  ничего  не  доказывает.  Ни  один  из  них  не  работает  в
погранслужбе. Пограничники дорожат честью мундира. Если я  вам  больше
не нужен, имею честь откланяться.
    Боянова задумчиво смотрела вслед главному пограничнику.
    - Я,  пожалуй,  тоже  пойду,  -  сказал  Шевчук,  понимая  чувства
женщины. - Закончу кое-какие дела, да и здесь еще есть работа.
    - Иди, - кивнула комиссар. - Не понимаю, мы все время опаздываем.
    - Ты имеешь в виду Шаламова?
    - Как ты думаешь, у нас есть шансы задержать его силой?
    Шевчук покачал головой.
    - Шансы задержать Шаламова силой колеблются  между  невероятным  и
невозможным. Наш неведомый противник уже пытался это сделать дважды. С
Даниилом нужно говорить на его языке, а не  на  языке  силы.  Кажется,
Железовскому это удавалось.
    - Вот и  отыщите  его  с  Рене  и  спросите,  как  он  это  делал.
Остановить Шаламова необходимо, пока он не натворил бед. Зачем он  им,
Алекс?
    - Кто, Шаламов?
    - Железовский. Ведь он уже не опасен для "хирургов",  вернее,  для
тех, кто стоит за их спиной, он сделал свое дело.
    Заместитель комиссара погладил бородку.
    - Значит, он выяснил что-то еще, что должно остаться  тайной.  Где
находится Центр и кто им руководит, например.
    - Если так, то