много пил,  хотя
и не походил на тех пьяниц, которых Фрайгейт когда-то знал.
     Питер считал, что Ли По, несмотря на свое явное превосходство во многих
аспектах, имел не больше шансов на "продвижение",  чем  он  сам.  Из  восьми
обитателей башни только Нур, Алиса и, возможно, Афра Бен со  временем  могли
стать кандидатами на "продвижение". Но была ли эта  стадия  такой  желанной?
Теоретически человек, приближаясь к этическому совершенству,  завершал  свое
существование в физической вселенной. Его ватан  исчезал  из  поля  действия
датчиков и поэтому считался поглощенным аурой божества. То есть он  сливался
с той невыразимой сущностью,  которую  люди  называли  Аллахом,  Богом,  или
Космическим Абсолютом.
     Теория утверждала, что  ватан  становился  частью  Творца,  теряя  свою
индивидуальность. С тех пор сознание "продвинувшегося" погружалось в  вечный
экстаз, уровень и качество которого оставались недосягаемыми для физического
тела.
     -Все это красивые слова,- размышлял Фрайгейт.-  А  вдруг  ватан  просто
разрушается и исчезает? Сначала красивый пузырь из  эктоплазмы,  а  потом  -
ба-бах! Но мне бы не хотелось превратиться  в  ничто?  Великий  нуль,  зеро,
нада! Неужели кто-то к этому стремится? А чем хуже обычная смерть? Возможно,
она даже лучше.  Последний  вздох  -  и  прощайте  тревоги,  душевные  муки,
разочарование и одиночество. О Смерть, где твое жало?
     Однако смерть не имела жала. Хотя, с другой стороны, она и не  жужжала,
как оса.
     Что-то находишь, что-то  теряешь  -  это  неизменный  закон  вселенной.
Вечная и совершенная экономика божественного мироздания.
     -Возможно, я и параноик, но все это напоминает мне большую жульническую
игру. А каковы мотивы и цели? Жулик должен что-то получить. Так кто же мечет
карты в этой игре? И что сейчас стоит на кону?
     Иногда Питеру казалось, что его мозг  распухает  от  этих  мыслей,  как
дрожжевое тесто в маленькой кастрюльке. Он чувствовал, что черепная  коробка
вот-вот  взорвется,  как  баллон  под  большим  давлением.   Наверное,   это
объяснялось тем, что его мысли почти ничем не отличались от горячего пара.
     -Подумать только! Мне сто тридцать два года, а я по-прежнему веду  себя
как студент-второкурсник. Неужели я так и останусь им навсегда?
     Этот второкурсник - умный дурачок, который сидел  в  нем  всю  жизнь  -
отвергал любые советы Нура и  не  давал  избавиться  от  балласта  тревожных
мыслей. Вместо этого он выставлял их напоказ и переводил  скорый  поезд  "П.
Фрайгейт" на запасные пути Великой железной дороги. К примеру,  как  сейчас:
на станции П.К.Б.Р.- "питающих камней на берегу Реки".
     Он наткнулся на тайну,  о  которой  Лога  никогда  не  упоминал.  Хотя,
возможно, этик рассказал бы им об этом, если бы его не убили. Как оказалось,
питающие камни на  обоих  берегах  Реки  служили  не  только  электрическими
разрядниками  для  подпитки  индивидуальных  граалей.  Они  наделяли   людей
напитками,  пищей  и  прочим  добром,  но  помимо  этого  содержали  в  себе
аппаратуру наблюдения. С помощью своих машин-соглядатаев этики могли  видеть
и слышать все, что происходило в зоне захвата питающих камней.
     Обнаружив это, Фрайгейт углубился в  исследования,  однако  их  масштаб
привел его в  замешательство.  Взяв  за  начало  первый  питающий  камень  в
полярной зоне, он начал сканировать правый берег Реки.  Каждые  две  секунды
компьютер подключал экран к очередному камню. Через  некоторое  время  Питер
понял, что при такой скорости он потратит двести тридцать два дня  на  обход
лишь первой из двух цепочек больших граалей. После этого он стал  пропускать
по двадцать камней и в течение десяти секунд наблюдать из  двадцать  первого
за окружающей обстановкой. Мелькание человеческих тел, Реки, равнины  и  гор
немного замедлилось, но через час его терпению пришел конец. Он  понял,  что
ему не охватить одним взором все человечество. Тем  более  что  восемнадцать
миллиардов находились не в долине, а в записях компьютера и колодце ватанов.
Но оставшееся количество могло лишить сил кого угодно.
     -Как всегда, слишком грандиозно,-  прошептал  он  себе  под  нос.-  Мои
амбиции на световой год опережают возможности.  Я,  словно  Один,  повис  на
ветке дерева за тысячи лиг от своих фантазий, и  они  умчались  вперед,  как
восьминогий Слепнир.
     Фрайгейт лишь изредка определял национальность людей, которые возникали
перед ним на экране. Некоторые из них предпочитали оставаться голыми, однако
большая часть носила юбки или набедренные повязки. Женщины добавляли к этому
незатейливому  наряду  небольшие  куски  полупрозрачной   материи,   которые
заменяли им бюстгальтеры. Расовая принадлежность узнавалась без труда,  хотя
иногда он сомневался в верности своих суждений.  Перед  ним  мелькали  лица:
испанские, итальянские, среднеевропейские, греческие, арабские...  Но  чтобы
точно установить национальность, требовался язык.  Из  динамиков  доносились
слова на тысяче диалектов, и он не отличал их  друг  от  друга.  К  счастью,
большинство людей говорило на эсперанто.
     Через два часа он почувствовал усталость.
     -Ладно, хватит скакать, как блоха. Перейдем от коллективного  просмотра
к личному знакомству!
     Не заметив ничего интересного вокруг камня,  на  котором  он  остановил
свой выбор, Фрайгейт подключился  к  следующему.  К  тому  времени  наступил
полдень. Обитатели долины обедали на берегу, болтали,  играли  в  карты  или
ловили рыбу. Некоторые расходились по  хижинам  или  скрывались  из  виду  в
бамбуковых зарослях. Питер  выяснил,  что  аппаратура  наблюдения  могла  не
только  показывать  крупный  план,  но  и  улавливала  разговоры  людей   на
расстоянии до  трехсот  футов.  Очевидно,  в  камне  находился  направленный
звуковой усилитель.
     В особом режиме компьютер демонстрировал на экране то,  что  доводилось
наблюдать  лишь  немногим.  Фрайгейт  с   восхищением   следил   за   яркими
многоцветными ватанами, которые крепились к головам людей и  завивались  над
ними искрящимися  смерчами.  Благодаря  небольшому  опыту  Питер  с  первого
взгляда определял "плохие" и "хорошие" цвета ватанов, хотя  термин  "плохой"
не обязательно означал зло. Черные и красные зигзаги указывали  на  слабости
характера и на склонность к обидам и гневу. Флуктуация и  изменение  цветных
сегментов отражали душевноэмоциональный настрой. По размерам и  форме  пятен
можно было судить о работе подсознания, определять состояние здоровья, да  и
всей нервной системы. Например, ватан больного человека мог иметь  множество
черных полос. Однако для более точного анализа требовалась помощь компьютера
или опытного специалиста, поскольку при визуальной  оценке  могли  возникать
серьезные ошибки.



                           Глава 18

     Внезапно он заметил человека с черным ватаном. На багровокрасных  краях
энергетического вихря скользили маленькие пурпурные молнии. Судя по  мощному
телосложению, этот мужчина вряд ли болел каким-то неизлечимым  недугом.  Его
рост достигал шести футов; белокурые волосы ниспадали на мускулистые  плечи,
а лицо с голубыми глазами можно было бы назвать красивым, не  будь  оно  так
искажено от гнева. Он осыпал проклятиями женщину, которая испуганно пятилась
от него и прикрывалась руками от пощечин. Мужчина говорил  очень  быстро,  и
его английская речь изобиловала блатными словами.  Однако  Фрайгейт  уловил,
что рослый блондин обвинял эту хрупкую женщину в измене.  Люди,  собравшиеся
вокруг них, неодобрительно качали головами, но никто из их не  вмешивался  в
ссору.
     Потом ватан мужчины  стал  абсолютно  черным.  Он  схватил  женщину  за
длинные волосы и начал избивать ее правым кулаком. Она  упала  на  колени  и
попыталась вырваться, но он злобно дернул ее за  волосы  и  нанес  несколько
сильных ударов по лицу. Из носа, рта и разбитой брови потекла кровь. Женщина
перестала кричать, и ее тело безвольно обвисло. Как только мужчина  выпустил
волосы, она упала на траву. Изо рта хлынула кровь, и в красную лужицу  у  ее
щеки выпали выбитые зубы.
     Он начал избивать несчастную  ногами,  но  люди,  подбежавшие  к  нему,
оттащили его прочь. Жертва неподвижно лежала на земле.
     Из ближайшей хижины выскочил мужчина. Упав на колени перед женщиной, он
приподнял ее голову и со стоном прижал  к  своей  груди.  Что-то  прошептав,
юноша нежно опустил любимую на землю, поднялся  на  ноги  и  быстро  зашагал
обратно к хижине. Все это время убийца, вырываясь  из  рук  дюжих  молодцов,
кричал, что это сука и грязная шлюха принадлежала ему. Он мог делать  с  ней
все, что хотел, и она получила то, что давно заслуживала.  Что  же  касается
Траки - парня, с которым она спала, то он, Билл Стэндиш, убьет его  так  же,
как и эту маленькую стерву.
     -Еще слово, и мы тебя повесим,- сказал мужчина, державший его за руку.-
А веревка по тебе давно уже плачет.
     Юноша - очевидно, тот самый Траки - вновь появился  в  дверном  проеме.
Увидев в его руке длинное копье, Стэндиш вырвался и побежал к Реке. Человек,
который грозил ему веревкой,  повернулся  к  Траки  и  закричал,  чтобы  тот
остановился. Не обратив на приказ вожака никакого  внимания,  юноша  обогнул
толпу людей и метнул копье. Наконечник вонзился в спину Стэндиша под  правой
лопаткой. Блондин упал лицом вниз на мелководье, но тут же поднялся и  начал
нашаривать древко копья дрожащей рукой. В этот момент Траки сбил его  с  ног
ударом  кулака.  Дюжина  мужчин  бросилась  за  ним  следом.  Они   схватили
кричавшего юношу и оттащили его от Стэндиша. Блондин изогнулся и, заорав  от
боли, выдернул кремневый наконечник из спины. Подбежав к  Траки,  он  вонзил
ему в живот копье и, прежде чем другие  успели  остановить  его,  поднял  на
древке пронзенное тело.
     Фрайгейта замутило. По лицу потекли крупные капли  пота.  Но  он  решил
досмотреть эту драму до конца. У него появились кое-какие  планы  по  поводу
Стэндиша.
     Один из мужчин, побежавших к убийце, сжимал  в  руках  большую  дубовую
дубину. Он ударил ею Стэндиша по голове, и тот просев в  собственную  плоть,
рухнул в воду. Его вытащили на берег, и какой-то мужчина, обследовав рану на
голове, раздраженно сказал:
     -Тебе не стоило бить его так сильно, Бен. Он мертв!
     -Стэндиш сам напросился,- ответил мужчина с дубиной.Да и какая разница?
Я думаю, мы бы все равно его повесили.
     -Твое мнение еще не закон! - вскричал его оппонент.
     -Успокойся, док! Если кто и заслуживал смерти, так  это  Стэндиш,угрюмо
проворчал мужчина, и  большая  часть  людей  согласилась  с  его  последними
словами.
     Фрайгейт узнал о смерти блондина раньше всех. Он видел, как  его  ватан
исчез, будто унесенный магическим  ветром.  Питер  отключил  экран  и  велел
компьютеру выявить синтетическую душу Стэндиша. Поскольку с  момента  смерти
не прошло и пяти минут, это оказалось несложным делом. Однако после  него  в
колодец уже успело попасть семнадцать других ватанов.
     -Сколько раз убивали Стэндиша до этого случая? - спросил  у  компьютера
Фрайгейт.
     Машина ответила, что в Мире Реки блондин погибал уже трижды.
     Мог ли  компьютер  найти  и  показать  воспоминания  Стэндиша  об  этих
трагических минутах?
     Ответ был положительным.
     Объяснив  машине  свое  понимание  термина  "жестокость",  Питер  велел
провести беглый подсчет всех эпизодов жестокости в жизни Стэндиша.
     -Начиная с пятнадцати лет.
     Для начала компьютер  определил  год,  с  которого  следовало  начинать
поиск.  Потребовался  час,  чтобы  выявить  моменты  жизни,   интересовавшие
Фрайгейта. Первый из них - в указанный  период  -  произошел  на  вечеринке,
устроенной в честь пятнадцатилетия Стэндиша в 1965 году.
     -Так! - прошептал Питер.- Значит, он родился в 1950 году.
     Компьютер прокрутил ему "фильм" об этом дне  рождения.  Мать  Стэндиша,
толстая низкорослая неряха,  вполне  соответствовала  его  отцу  -  большому
пузатому мужчине с испитым лицом, на котором выступали синие вены. Гости,  в
основном, состояли из уличных дружков Стэндиша. Дом  выглядел  загаженным  и
грязным, а мебель - старой и сломанной. Судя  по  замечаниям  гостей,  глава
семейства иногда подрабатывал плотником, но большую часть времени проводил в
соседних барах. Стэндиш перепил кислого  пива,  и  его  вытошнило  прямо  на
пирожки с салом и сандвичи  с  болонской  колбасой.  После  этого  вечеринка
закончилась. Когда гости разошлись, пьяные родители начали выкрикивать  друг
другу оскорбления и непристойности. В один момент ссора едва  не  перешла  в
драку, но потом угасла,  как  раздавленный  в  пепельнице  окурок.  Фрайгейт
вздохнул и отключил экран.
     Он объяснил компьютеру, что этот  эпизод  являлся  примером  вербальной
жестокости.  Ему  же  хотелось  увидеть  физическое  насилие.  Велев  машине
продолжать поиски в период с 1965 по 1975 год,  Питер  отправился  на  ужин,
который проходил в квартире Ли По.
     Во время ужина  он  узнал,  что  остальные  тоже  вели  самостоятельные
исследования. Например, Алиса пыталась найти своих троих сыновей, родителей,
брата и сестру.
     -Ты хочешь их воскресить? - поинтересовался Фрайгейт.
     В ее темных глазах мелькнула тревога.
     -Честно говоря, я еще не знаю. Мне просто хочется увериться, что с ними
все в порядке. Впрочем, если кто-то из них умер, я,  наверное...  что-нибудь
сделаю.
     Она понимала, что любой из  ее  родственников,  чей  ватан  оказался  в
колодце, мог навсегда остаться в небытии.  Воскресить  своих  родителей  или
детей могла только она сама. Однако ее тревожила возможность их появления  в
стенах башни - вернее, их вероятное отношение к ней и реакция на  то,  какой
она стала. Что, например, скажет ее мать, узнав о  любовной  связи  с  таким
отвратительным мужланом, как Дик Бертон?
     Кроме  того,  встреча  с  родственниками  могла  привести   к   большим
разочарованиям.  В  ее  эпоху  родители  не  находили  зазорным  помыкать  и
командовать своими детьми.  Но  в  Мире  Реки  не  существовало  различий  в
возрасте; все выглядели одинаково молодыми. К  тому  же,  после  многолетней
разлуки и родители и  дети  стали  совершенно  другими  людьми.  Между  ними
пролегла зияющая пропасть, такая же огромная, как этот новый и жестокий мир.
И преодолеть ее могли немногие.
     Но Алиса любила их - мать, отца, сыновей, сестру и брата.
     Фрайгейт отметил, что она ничего не сказала о  своем  муже  Реджинальде
Джервисе Харгривзе. Однако Питеру хватило ума не упоминать об этом.
     -Значит, ты еще их не нашла? - спросил он у Алисы.
     Отпив глоток вина из чаши, она произнесла:
     -Пока нет. Я дала компьютеру их имена, а также даты рождения и  смерти.
К сожалению, мне ничего не известно о смерти  Кэрила,  но  я  надеюсь  найти
какие-то сведения в копиях тех книг и газет, которые воспроизвела  для  меня
машина. Все это требует времени. Если кто-нибудь из них умер, я  обязательно
их воскрешу.  Но  если  они  живы,  отыскать  их  будет  непросто.  Конечно,
компьютер может начать сканирование по всей цепи питающих камней, однако для
успешного поиска мои  родственники  должны  оказаться  в  зоне  досягаемости
особых датчиков. И даже тогда вероятность  обнаружения  не  будет  превышать
сорока процентов.
     "Если Алиса никого не найдет, это  освободит  ее  от  решения  главного
вопроса,- подумал Фрайгейт.- Она боится их  воскрешения  и  в  то  же  время
мечтает о нем".
     -А тебе не хочется воскресить Льюиса Кэрролла? - спросил он.
     -Нет.
     Она не стала объяснять  свой  ответ,  и,  судя  по  ее  поджатым  губа,
дальнейшие расспросы Питера не привели бы ни к чему хорошему.
     Покинув застолье, Фрайгейт ушел в свои апартаменты. Вместо  того  чтобы
сразу лечь в постель, он решил перед сном посмотреть несколько  эпизодов  из
прошлого Стэндиша. Они настолько ошеломили его, что заснуть ему в  эту  ночь
больше не удалось. Грязный необразованный подросток превратился в мерзкого и
жестокого алкоголика. Фрагменты "фильма" воспроизвели всего  пару  дней,  но
Фрайгейту  стало  до  того  тошно,  что  после  этого  он  вообще   перестал
интересоваться воспоминаниями Стэндиша.
     В то время блондин нигде не работал. Он жил в домике сестры на  окраине
небольшого среднезападного города. Его двадцатилетнюю сестру можно  было  бы
назвать привлекательной,  если  бы  она  следила  за  собой  и  хоть  иногда
проявляла признаки ума. Ее дочь, белокурая голубоглазая  малышка,  выглядела
немного полноватой для своих трех лет - что,  очевидно,  объяснялось  плохим
питанием и огромным количеством "коки",  которое  девочка  поглощала  каждый
день. Фрайгейт осмотрел запущенную гостиную. Сестра блондина, которую  звали
Мейзи, лежала на почти развалившейся софе и пила пиво. Малышка,  спрятавшись
за потертое кресло, баюкала в углу потрепанную  тряпичную  куклу.  Время  от
времени на экране появлялась бутылка виски, которую Стэндиш подносил ко рту.
Судя по беседе, брат и сестра решили опохмелиться после вчерашней попойки.
     Стэндиш перевел затуманенный взгляд на сестру.
     -Где Линда? - спросил он.
     -Там,- буркнула Мейзи, махнув рукой в сторону стула.
     -Линда! Иди ко мне! - громко позвал блондин.
     Малышка, прижимая  куклу  к  груди,  неохотно  покинула  свое  убежище.
Стендиш расстегнул молнию на штанах и вытащил возбужденный член.
     -Смотри, какая игрушечка. Ты когда-нибудь видела такую штуку?
     Девочка отступила назад. Стендиш закричал, чтобы она  подошла  поближе.
Мейзи, покачиваясь, поднялась с кушетки.
     -Что ты делаешь, трахнутый придурок?
     -Заткнись, сучка. Сейчас трахнутой станет твоя дочь.
     Фрайгейта затошнило, но он не стал отключать экран, надеясь, что  Мейзи
заступится за дочь. Однако та, поспорив немного с братом,  махнула  рукой  и
вновь улеглась на софу.
     -Ладно, какая к черту разница! - сказала она, прикладываясь к бутылке.-
Все равно ей от этого никуда не деться. А так будет о  чем  вспомнить.  Надо
же! В три года! Собственный дядя!
     И она захохотала визгливым пьяным смехом.
     -Вот и я так думаю. Помнится, в семь лет тебя уже долбили во все  дыры,
верно?
     Мейзи ничего не ответила. Стендиш повернулся к девочке.
     -Иди сюда.
     Она покачала головой, и он закричал:
     -Иди сюда, сучонка! Или хочешь, чтобы дядя Билл задал тебе  трепку?  Не
бойся, дура! Тебе понравится...
     Фрайгейт не выдержал и отключил экран. Не в силах унять дрожь, он велел
компьютеру прокрутить "фильм" на три дня вперед.  В  то  время  Стэндиш  уже
находился за решеткой. Вместе с ним в тюремной  камере  сидели  двое  других
преступников, и он хвастался им, как нарезал резьбу у дочери своей сестры.
     -Маленькая стерва давно хотела этого.  И  я  дал  ей  то,  на  что  она
напрашивалась. А что тут плохого, правда?
     -Бедная малышка,- прошептал Фрайгейт.- О Боже!
     Отыскав в памяти компьютера телесную матрицу Стэндиша,  Фрайгейт  хотел
разрушить этот файл - разрушить до такой степени, чтобы ватан  безжалостного
насильника никогда не нашел пристанища в новом теле и был обречен на  вечное
блуждание в холодных просторах вселенной.
     Кусая губы и все еще сотрясаясь от дрожи, Питер встал  из-за  пульта  и
зашагал взад и вперед по комнате.
     -Черт побери!- шептал он.- Вот же дьявол!  Надо  отправить  его  в  ад,
вернуть обратно и снова бросить в адское пламя! Нет, возвращать  обратно  не
надо! Пусть веками горит в  геенне  огненной!  -  Он  подбежал  к  пульту  и
прокричал: -Когда я произнесу пароль, убери из памяти  все,  что  составляет
телесную матрицу Стэндиша!
     Машина ответила, что для  подобной  процедуры  он  должен  ввести  свой
персональный код, трижды подтвердить приказ об уничтожении телесной  матрицы
другого  человека,  а  затем  произнести  пароль,  который   бы   подтвердил
правомочность доступа к программе разрушения.
     -Тогда  поставь  телесную   матрицу   Стэндиша