ами,  она  спросила  у
Бертона позволения прийти к нему в квартиру.
     -Зачем?
     -Я устала делить По с пятью другими женщинами, хотя он почти не уделяет
нам внимания. То пьет со своими дружками, то  занимается  исследованиями.  А
кроме того... я не желаю его объятий.
     Бертону не надо было спрашивать, чьих объятий она желает.
     -Ли По в курсе, что ты мне звонишь?
     -Да. Я сказала ему час назад. Он рвал и метал, а потом...
     -Он не бил тебя?
     -Нет, он женщин не бьет, надо отдать ему должное. По крайней  мере,  не
физически.
     -Ну и что потом?
     -Потом? Ах да! Он  улыбнулся,  благословил  меня  и  сказал:  он,  мол,
надеется, что я с  тобой  буду  счастлива.  Правда,  тут  же  все  испортил,
прибавив, что он в этом сомневается.
     -Я хочу потолковать с ним,- сказал Бертон, вставая с кровати и  надевая
кильт.
     Черные глаза Звездной Ложки расширились:
     -Зачем? Ты думаешь, я лгу?
     -Нет, конечно, нет! Просто мне не хочется,  чтобы  он  думал,  будто  я
боюсь встретиться с ним лицом к лицу. А кроме  того,  мне  будет  неприятно,
если он решит, что я увел тебя тайком.
     -О, так он не думает! Я сказала ему, что ты понятия не  имеешь  о  том,
что я тебя хочу.
     -А вот это как раз вранье, - сказал  Бертон,  не  упрекая  ее,  однако.
Вранье вранью рознь, и ложь китаянки относилась к  "невинной"  категории.  А
кроме того, кто он такой, чтобы упрекать кого-либо за лицемерие?- Я все-таки
поговорю с ним, если он не спит.
     -Нет, он не спит, но он не велел, чтобы его беспокоили. У  него  сейчас
женщина. Он только что ее воскресил. Сказал, что она заменит меня. Бедняжка.
     -Возможно,-  откликнулся  Бертон.-  Хотя  сейчас  она,   должно   быть,
преисполнена к нему благодарности за воскрешение из мертвых.
     Бертон  не  был  влюблен  в  китаянку.  Однако  он  не  считал   любовь
обязательным условием для приятной связи  между  мужчиной  и  женщиной.  Он,
безусловно, любил Алису - ну и куда их завела эта любовь?
     -Ладно, приходи,- сказал он.- Я велю компьютеру впустить тебя.
     Звездная Ложка прекратила хлюпать носом и просияла, словно солнышко  на
рассвете.
     -Только поправлю макияж и соберу  свои  вещички.  Ты  же  хочешь  меня,
правда?
     -Не хотел бы - не приглашал, - ответил Бертон.
     Заснуть ему удалось только в пятом часу.



ГЛАВА 24

     Бертон позвонил трем женщинам в их спальню,  а  затем  обоим  мужчинам,
которые ночевали в отдельных комнатах. Пожелав им доброго утра,  он  сказал,
что велел компьютеру обучить их, как с ним работать. После чего пригласил их
прийти вечером на еженедельное  собрание  восьмерки  -  вернее,  теперь  уже
больше чем восьмерки.
     -Потом можете делать все, что вам заблагорассудится. Я буду позванивать
вам время от времени или даже загляну,  если  вы  не  против.  А  вы  можете
звякнуть мне, если возникнут какиенибудь вопросы.
     Все пятеро не скрывали своего разочарования. Они явно считали,  что  он
должен быть при них неотлучно, пока они не приспособятся к здешней жизни. Но
делать было нечего.
     Бертон  с  китаянкой  позавтракали,  откушав  яиц  au  beurre  noir(*),
оладушков с черникой и инжира со сливками. Потом они  полетели  в  маленький
мирок Бертона, Телем, названный в честь мифической страны, описанной Рабле в
"Гаргантюа и  Пантагрюэле".  Девизом  ее,  согласно  старику-французу,  было
"Делай что хочешь". Бертон переиначил  его  в  "Делай,  что  хочет  Бертон".
Возможно, впрочем, что ему следовало назвать свой  мир  Багдадом-в-Башне.  В
центре его Бертон соорудил  небольшой  город  с  замком,  похожим  на  место
действия "Тысячи и одной ночи" в представлении романтика  или  голливудского
продюсера. Из западного угла просторного помещения вытекала река и,  обогнув
город, скользила змейкой к востоку, теряясь в песках пустыни  неподалеку  от
входа. Вокруг города  бродили  свирепые  львы  и  леопарды,  а  также  стада
газелей, антилоп, страусов и  прочих  пустынных  жителей.  В  речке  плавали
крокодилы и бегемоты, а джунгли кишели обезьянами, виверрами и птицами.

(*) С пережаренным маслом (фр.).

     Все население Телема в данный момент  состояло  из  китаянки  и  самого
Бертона. Он собирался позже поселить здесь приятных для себя  людей,  однако
не торопился.
     В двадцать ноль-ноль они со Звездной Ложкой явились на вечеринку,  хотя
и не без  приключений.  Чернокожий  мотоциклист,  теперь  уже  с  чернокожей
женщиной за спиной, вихрем промчался мимо, махнул рукой и  крикнул,  на  сей
раз, правда, без ругани:
     -Эй, Бертон, что происходит?
     Через несколько секунд они увидали, как по коридору бредет сама по себе
большущая свинья, цокая копытцами.
     -Бог ты мой! - воскликнул Бертон. - Это что за диво?
     -Не знаю, - ответила Звездная Ложка. - Я говорила с Афрой сегодня днем,
и она тоже несколько раз натыкалась на каких-то незнакомцев. В основном они,
наверное, из мира Тома Терпина. По крайней мере, она так  думает,  поскольку
они чернокожие. Но как-то она столкнулась с дюжиной человек, похожих с  виду
на цыган.
     -Цыган? Кто их мог воскресить?
     Они вошли в квартиру Нура, окунувшись в море  веселого  шума  и  смеха.
Алиса тоже была здесь, одетая по своей любимой  моде  двадцатых  годов.  Она
мельком улыбнулась им, но так и не подошла поговорить.  Бертон  ожидал,  что
вызовет всеобщее удивление, появившись в паре с  китаянкой.  Однако  Ли  По,
похоже, уже всем разболтал. Если  он  и  ревновал,  то  не  показывал  вида.
Реалист по натуре, китаец  понимал,  что  демонстрация  ревности  не  только
ничего не даст, но и заставит его  потерять  лицо.  Кроме  того,  Ли  По  не
страдал от отсутствия компании или секса.  Он  успел  воскресить  уже  сорок
мужчин и сорок семь женщин, бывших его знакомыми  в  прежней  земной  жизни.
Семь женщин были его любовницами, каждая в свой день недели. Но  сегодня  он
привел с собой только одну.
     -Они  сопровождают  меня  на  наши  встречи  по  очереди,сказал  китаец
Бертону.
     -Со временем им наскучит этот гарем, и они  воскресят  себе  каждая  по
мужчине,- откликнулся Бертон.- Что ты тогда будешь делать?
     -Ничего,- улыбнулся Ли По.- Я не тиран. Я просто  воскрешу  себе  новых
подруг. Рано или поздно это неизбежно  произойдет,  поскольку  нынешние  мне
надоедят. Или же я им надоем, как ни трудно мне в это поверить.
     Бертон представил  себе  кишащий  людьми  мир  Ли  По.  Когда  наступит
перенаселение, избыток выплеснется в квартиры. То же самое творилось  сейчас
в мире Тома Терпина.
     -Дружище, я просто не знаю, что сказать,- пожал  плечами  Терпин.  -  Я
начал их воскрешать, а потом они вышли  из-под  контроля.  Они  сами  начали
воскрешать людей, те - тоже, и пошло-поехало.  Теперь  с  этим  воскрешением
сплошная морока.
     Бертон рассказал ему о чернокожем мотоциклисте.
     -Это Билл Уильямс, - ухмыльнулся Терпин. - Я понятия не имею,  кто  его
поднял из мертвых. Я мог бы выяснить, конечно, но что толку? Кстати,  он  не
американский негр. Он русский.
     -Русский?
     -Ага. У него была  занятная  жизнь.  Тебе  надо  бы  как-нибудь  с  ним
поболтать.
     Бертон, когда вошел, сразу заметил Галла, Нетли, Крук, Страйд и  Келли.
Они стояли в двух углах - мужчины в одном, женщины в другом, общаясь  только
между собой. Бертон провел их по комнате, чтобы представить  присутствующим.
Но Фрайгейт, похоже, успел распустить о них слухи, поэтому, хотя новенькие и
вызывали любопытство, с Галлом и Нетли многим из гостей было не по себе.  Да
кому угодно стало бы не по себе в, компании  двух  третей  нечистой  троицы,
составляющей Джека Потрошителя. На Нетли это подействовало столь  угнетающе,
что он довольно  рано  ушел.  Бертон,  выйдя  в  коридор,  втихаря  приказал
компьютеру последить за бывшим кучером.
     Заметив, что Страйд, Крук и Келли чувствуют себя не  в  своей  тарелке,
Hyp подошел к ним и быстро их развеселил. Он одинаково свободно держался  со
сливками общества и его низами, с образованными  людьми  и  необразованными,
богатыми и бедными, быстро вписываясь в любую  компанию  и  нигде  не  теряя
достоинства.  Через  некоторое  время  к  ним  присоединились  Афра  Бен   с
Фрайгейтом, и Hyp оставил своих подопечных,  остановившись  в  конце  концов
возле Галла. Бертону стало любопытно, и он подошел к ним поближе.
     Галл рассказывал Нуру о Лоренцо Доу - человеке, который обратил доктора
в свою веру. Доу родился в Ковентри, округ Толланд, штат Коннектикут, в 1777
году.  Обладавший  богатым  воображением,  впечатлительный  мальчик,  увидав
однажды ангела - по крайней мере, так он утверждал, - сделался  набожным  не
по годам. В юности он стал странствующим священником, связанным,  правда  не
очень тесно, с методистской церковью. Он был самым активным и  известным  из
всех раннеамериканских миссионеров. Его знали повсюду  -  от  штата  Мэн  до
Южной Каролины и от Нью-Йорка до пустынных берегов  Миссисипи.  Прослышав  о
том, что где-то живет хотя бы горстка людей, он отправлялся в путь на лодке,
в повозке, верхом или пешком и произносил им свои эксцентричные и бессвязные
проповеди.
     Когда его воскресили из мертвых в Мире Реки, он был удивлен, однако  не
слишком. "Кое в чем я  ошибался,-  заявил  он  своим  воскресителям,-  но  в
основном был прав".
     Доу не сомневался, что ангел, виденный  им  в  детстве,  был  одним  из
создателей Мира Реки - мира,  представляющего  собой  этап,  пройдя  который
достойные могли продолжить свою жизнь в  лучшем  мире.  Как  и  шансеры,  он
верил,   что   все   должны   стремиться   к    моральному    и    духовному
самоусовершенствованию. Но,  в  отличие  от  шансеров,  Доу  не  верил,  что
конечной целью является растворение в божественной сущности. Нет, эта Река -
нечто вроде чистилища, в котором Бог и его ангелы дают людям еще один  шанс.
Те, в ком свершится великая духовная перемена, перейдут в другой мир, где их
воскресят опять. Неудачники же умрут здесь, навсегда обратившись в прах.
     -Встречал я ваших ангелов,- сказал Бертон.- Они всего  лишь  мужчины  и
женщины. Кстати, все они, кроме одного,  родились  на  Земле  и  умерли  там
детьми.   Монат   -   единственное   исключение.    Негуманоид    внеземного
происхождения, он возглавлял весь этот проект.  Оглянитесь  вокруг  -  разве
наша башня похожа на ангельское сооружение?
     -Безусловно, похожа,- ответил Галл.- Этот Лога, о котором вы  говорите,
он... Он, должно быть, падший ангел.
     -Вы просто спятили, приятель, - заявил Бертон и отошел.
     -Этот человек воскресит массу своих  единоверцев,  -  сказала  Звездная
Ложка, - и скоро в коридорах шагу нельзя будет ступить,  не  наткнувшись  на
кого-нибудь из них. Они не дадут нам покоя.
     -Мы укроемся в Телеме. Туда они не пролезут.
     -Неприступных мест, как и людей, не бывает.
     Звездная Ложка пришлась Бертону впору, как приходится по ноге мягкая  и
удобная туфля. И не только в переносном смысле. Когда Бертон  снимал  обувь,
он тут же забывал о ней до тех пор,  пока  не  приходила  пора  надевать  ее
снова. Китаянка, казалось, не имела ничего против того, что ее игнорировали,
когда Бертон был занят исследованиями или работал с компьютером. Она и  сама
немало времени проводила за пультом. В общем, она  была  чудесной  подругой,
занимательным собеседником и старалась не быть  Бертону  в  тягость.  Умная,
образованная,  Звездная  Ложка  хорошо  знала  китайскую  поэзию,  прекрасно
рисовала и изумительно играла на китайской лютне.  Страстная,  искушенная  в
любовных играх и раскрепощенная, она, однако, не возмущалась,  если  Бертон,
поглощенный своими занятиями, не прикасался к ней целую неделю.
     Звездная Ложка жаловалась лишь на то,  что  не  может  переселить  сюда
своих родителей. Мама ее жила в долине, отца же китаянке найти не удалось.
     -Ты  не  будешь  возражать,  если  я  все-таки  сумею   перетащить   их
сюда?спросила она как-то.- Возможно, когда-нибудь мне это удастся. Они могут
поселиться в отдельной квартире, чтобы не мешать тебе. А я буду навещать  их
только с твоего согласия.
     -Конечно,-  согласился  Бертон.-  Можешь  переселить  сюда  всех  своих
братьев и сестер. А также тетушек, дядюшек и кузенов.
     Он не мог бы помешать Звездной Ложке,  даже  если  бы  захотел,  но  не
собирался говорить ей об этом. Зачем разочаровывать  человека,  который  так
хочет вам угодить? Да, она была прекрасной подружкой.
     -Меня удивляет, что она так и не стала здесь более самостоятельной, чем
была в долине Реки,- сказал Фрайгейт, когда Бертон заговорил с  ним  на  эту
тему.- Конечно, она воспитана в традициях китайской культуры восьмого  века,
но  в  долине  ей  пришлось  столкнуться  со  многими  другими   культурами.
Обыкновенно жизнь на берегу Реки эмансипирует женщин.
     -Не всегда,- возразил Бертон.- У нее была  трудная  жизнь,  и  это  еще
мягко сказано. Ты же знаешь ее печальную  земную  историю.  А  в  долине  ей
пришлось не легче. Ее  там  насиловали  много  раз,  хотя,  похоже,  это  не
причинило ей особых душевных страданий.
     -Похоже-то похоже, но не забывай, что она очень сдержанна.
     -Ну конечно, восток - дело тонкое.
     -Она очень красива.
     -Исключительно. Должен признаться, я польщен тем, что она так  страстно
меня желала. И все же...  я  по-прежнему  предпочел  бы  белую  и  не  столь
блестящую блондинку, которая была бы предана мне.
     -Если найдешь такую и сумеешь воскресить, будь осторожнее  со  Звездной
Ложкой. В ней куда больше огня, чем кажется.
     Через несколько дней  после  вечеринки  Бертон  с  китаянкой  собрались
навестить  Фрайгейта  в  его  мире   и   уселись   в   специальные   кресла,
сконструированные Бертоном. Они были  больше  обычных  и  находились  внутри
герметичных пластиковых сфер трехдюймовой толщины.  Лучеметы,  торчавшие  из
оболочки, могли стрелять в любых направлениях - вперед, назад, вверх и вниз.
     -Кого ты боишься?- спросила  Звездная  Ложка,  увидевшая  бронированные
кресла впервые.
     -Я никого не боюсь,- ответил он,- но я  почти  никому  не  доверяю.  По
коридорам рыщет слишком много неизвестных личностей. К тому  же  у  нас  нет
никакой уверенности, что в башне не прячется кто-то из этиков.
     Кресла взмыли над минаретами и куполами, покрытыми золотым  сплавом,  в
котором сверкали громадные драгоценные  каменья,  и  полетели  над  рекой  и
джунглями к выходу. Бертон нажал кнопку на  пульте,  передававшую  по  радио
закодированную команду "сезам, откройся".  В  кресле  Звездной  Ложки  такой
кнопки не было, ибо Бертон  отказался  сообщать  ей  код.  Она  нерешительно
спросила его почему, и он объяснил ей,что не хочет  рисковать:  а  вдруг  ее
кто-нибудь схватит и выпытает кодовое слово?
     -Но кому это нужно?- удивилась она.
     -Возможно, никому. Однако это не исключено.
     -А что, если кто-нибудь схватит тебя?
     -Я предусмотрел такую возможность.
     Китаянка не стала спрашивать, какие, меры предосторожности  он  принял.
Ведь эту информацию у нее тоже могли выудить под пытками.
     На круглой площади не было ни одного человека,  только  роботы  убирали
мусор. Остановив кресло перед входом в мир Фрайгейта, Бертон громко окликнул
американца по  имени.  Через  несколько  секунд  на  экране  появилось  лицо
хозяина. Дверь распахнулась, и кресла вплыли в тесную прихожую. Вторая дверь
открыла перед ними мир, в  котором  солнце  стояло  десятью  градусами  ниже
зенита,  температура  была  восемьдесят  пять  по   Фаренгейту,   а   воздух
перенасыщен влагой. Они пролетели над очень густыми буйными  джунглями,  над
речкой с притоками и над большими полянами. В  воде  и  по  берегам  ползали
громадные зубастые крокодилы.  Перед  глазами  то  и  дело  мелькали  головы
здоровенных рептилий на длинных шеях, а однажды через поляну грузно протопал
ископаемый ящер в тяжелой броне. Над  креслами  носились  крылатые  ящеры  -
птеродактили. Всех этих чудищ  не  было  в  архивах  этиков,  поскольку  они
прибыли на Землю  через  семьдесят  миллионов  лет  после  того,  как  вымер
последний динозавр. Но Фрайгейт  создал  компьютерные  копии  ископаемых,  и
теперь они царили в джунглях.  В  центре  бробдингнежского  помещения  стоял
каменный монолит двухсот  футов  вышиной  с  гладкими  крутыми  стенами,  на
которые невозможно было забраться. На верху монолита  находилась  резиденция
американца - на плоской поверхности в десять  акров  посреди  острова  стоял
особняк в стиле середины  XIX  века,  окруженный  широким  рвом,  в  котором
плавали утки, гуси и лебеди.  Бертон  со  Звездной  Ложкой  приземлились  на
зеленой лужайке возле дома.
     Питер  Фрайгейт  сидел  в   окружении   трех   собак   на   веранде   в
кресле-качалке, слушал "Музыку на воде" Генделя и потягивал мятный коктейль.
На коленях у него лежал сиамский  кот.  Собаки  -  настоящие  собаки,  а  не
компьютерные копии - с лаем спрыгнули  с  веранды  и  подбежали  к  Бертону.
Громадный ротвейлер, немецкая и шотландская овчарки, они все втроем носились
вокруг гостя, виляли хвостами и поскуливали от  удовольствия,  когда  он  их
поглаживал. Фрайгейт встал, лишив  кота  удобного  ложа,  и  поздоровался  с
гостями.  Одет  он  был  в  белую  льняную  рубаху,   расшитую   египетскими
иероглифами, и белый же льняной кильт по колено.
     -Приветствую  вас  во  Фрайгейтландии,-  сказал   он   с   улыбкой.   -
Присаживайтесь.- Он кивнул на два кресла-качалки.- Что будете пить?
     Фрайгейт хлопнул  в  ладоши,  и  в  дверях  появились  два  андроида  в
лакейских ливреях.
     -Что, похожи?- спросил  хозяин.-  Я  сделал  их  точными  копиями  двух
президентов, которых всегда не любил. Одного зовут Хитрюга Дики, а другого -
Ронни. Вот этот, у которого вид проныры, Дики.- Фрайгейт помолчал.-  Хозяйка
дома спустится через минутку.
     -Так ты решился в конце концов обзавестись подругой?удивился Бертон.
     -Да. Собаки  и  кошки  -  замечательные  друзья,  они  никогда  вам  не
противоречат. Но я соскучился по разговорам и другим вещам.
     Слуги принесли напитки - скотч для Бертона и вино для  Звездной  Ложки.
Бертон вытащил из кармана гаванскую сигару, и Дики, моментально подскочив  к
нему, щелкнул зажигалкой. Ронни поднес огонек к сигарете китаянки.
     -Да, такая жизнь по мне!- сказал Фрайгейт.- Я летаю над джунглями  и  с
огромным удовольствием наблюдаю за своими динозаврами. А чтобы  тираннозавры
не пожирали бронтозавров, я кормлю их мясом  на  раздаточной  станции  возле
монолита. Но все равно поддерживать баланс  между  хищниками  и  травоядными
довольно трудно. В один прекрасный день мне это, наверное, надоест. И  тогда
я ликвидирую юрский период, заменив его меловым. Я собираюсь последовательно
воссоздать  все  эволюционные  периоды  до  эпохи  плейстоцена.  И  на   нем
остановлюсь. Мне всегда ужасно нравились мамонты и саблезубые тигры.



ГЛАВА 25

     Бертон отмахнулся от мухи.
     -Неужели тебе необходимо такое правдоподобие?
     -Тут и москиты тоже есть. Вечерами мне приходится скрываться от  них  в
доме. Я не хочу, чтобы здешний мир был стерильным раем  без  мошек.  В  свое
время я проклинал мух, москитов и муравьев и не мог  понять,  зачем  Господь
наводнил ими Землю, отравляя нам существование. Теперь я  понимаю.  Они  для
меня источник наслаждения.  Когда  они  закусают  тебя  до  смерти  -  не  в
буквальном  смысле,  разумеется,  -  и  ты  наконец  укроешься  в   каком-то
недоступном для них местечке,  само  их  отсутствие  доставляет  несказанную
радость.
     Звездная Ложка посмотрела на него так, будто он слегка с  приветом.  Но
Бертон понимал американца.  Чтобы  испытать  настоящее  удовольствие,  нужно
сначала помаяться. Оправдать существование  зла,  безусловно,  нетрудно.  Не
будь его на свете, откуда  бы  мы  знали,  что  добро  -  это  добро?  Хотя,
возможно, зло  не  так  уж  необходимо.  Иначе  почему  этики  всеми  силами