;  он  не  сумеет  ни
предоставить нам транспортные средства, ни оказать помощь.
     "Я вынужден действовать очень осмотрительно, - заявил мой гость. -  И
вам тоже следует молчать об этом разговоре.  Вы  можете  открыться  только
одиннадцати избранникам".
     "Но как же мне их узнать? -  недоуменно  подумал  я.  -  Как  до  них
добраться? Где они?"
     - Задаваясь этими вопросами, я в то же  время  испытывал  волнение  и
гордость. Подумать только - один из Тех, кто  пробудил  нас  от  смерти  и
создал этот мир, просит меня о помощи! Я - Савиньен  Сирано  де  Бержерак,
слабый человек, отмечен и избран среди миллиардов!
     "Вы сделаете то, о чем я вас прошу?" - произнес незнакомец.
     "Непременно, - ответил я. - Даю слово! А  свое  слово  я  не  нарушаю
никогда!"
     - Джил, не буду больше  вдаваться  в  подробности  нашего  разговора.
Скажу лишь, что он велел мне передать Сэму Клеменсу приказ найти  человека
по имени Ричард Френсис Бартон, одного из избранных. Мы должны отправиться
с ним в  Вироландо  и  в  течение  года  поджидать  остальных.  Если  даже
соберутся не все, нам нужно через год отправиться в путь.  Сам  незнакомец
обещал появиться в ближайшее время.
     - Итак, мне предстояло разыскать Клеменса, жившего где-то  за  тысячи
лье, и помогать ему в строительстве большом корабля. Я уже знал, кто такой
Клеменс, хотя он родился  спустя  сто  восемьдесят  один  год  после  моей
смерти. Кому же знать, как не мне? Ведь я спал  с  его  женой...  Когда  я
заикнулся об этом, незнакомец пробормотал: "Да, я знаю".
     "Но это обстоятельство запутывает все дело, - сказал я. - Что будет с
Ливи? И захочет ли великий Клеменс взять нас на борт своего судна в  такой
ситуации?"
     "Что для вас важнее, - с оттенком нетерпения прервал  он,  -  женщина
или спасение мира?"
     "Все зависит от моего отношения к этой  женщине.  Правда,  с  позиции
великой и гуманной миссии по спасению мира это, конечно не аргумент.  Увы!
Я гуманист, но совсем не хочу терять Ливи".
     "Отправляйтесь к нему, и будь что будет. Возможно, женщина предпочтет
именно вас".
     "В делах любви Сирано де Бержерак не подчиняется  чужим  приказам,  -
гордо заявил я. - Лишь сердце - мой вожатый!"
     Он встал и со словами: "Мы еще увидимся", вышел из хижины. Я  подполз
к порогу (онемевшие ноги еще не держали меня) и распахнул  дверь.  Там  не
было никого. Полумрак, звезды  в  небесах  -  и  ни  единого  следа  моего
странного гостя.
     - На следующее утро я заявил Ливи, что мне надоели здешние места и  я
жажду полюбоваться этим новым славным миром. Хотя еще в  земной  жизни  ей
наскучили странствия,  она  не  оставила  меня;  мы  отправились  в  путь.
Дальнейшее вам известно.
     Джил  охватило  ощущение  ирреальности  происходящего.   Она   верила
рассказу  Сирано,  одновременно  ощущая  себя  героиней  фильма  ужасов...
актрисой, которая не знает ни своей роли, ни текста. Она покачала головой.
     - Нет, о дальнейшем я ничего не знаю.  Что  произошло  между  вами  и
Клеменсом? Он знал больше вас? Появились ли остальные избранники этика?
     - Этик встречался  с  Клеменсом  дважды.  Сэм  называл  его  Икс  или
Таинственный Незнакомец.
     - Да, у него есть книга с таким названием, - вспомнила Джил. -  Очень
грустная и горькая история, исполненная пессимизма.  А  Незнакомец  -  это
Люцифер.
     - Он мне о ней говорил. Ну, а знал он не больше  меня.  Единственное,
что еще сказал ему Незнакомец, касалось метеорита, который  он  сбросил  с
небес  на  землю  будущего  Пароландо.  -  Сирано  задумчиво  уставился  в
иллюминатор, за которым неслись клочья белесого тумана. - Но  Сэм  нарушил
слово. Он рассказал все Джо Миллеру и Лотару фон  Рихтгофену...  Эти  двое
очень близки к нему... Они не  сумели  бы  понять  ни  его  поведения,  ни
поступков.
     - Со временем в Пароландо  появились  и  другие  избранники  -  рыжий
гигант по имени Джонстон и... Файбрас.
     Джил смяла сигарету:
     - Файбрас! Но он...
     - Совершенно верно, - кивнул Сирано. -  Оказалось,  что  он  один  из
агентов, о которых предупреждал этик.
     К сожалению, больше встреч с Незнакомцем у нас не было, и  многого  я
так и не выяснил. Мне кажется, наш Икс был бы весьма удивлен,  узнав,  что
Файбрас представился Сэму как один из двенадцати  избранных.  Увы!  Скорее
всего, он был шпионом. Но кто же такие Торн и Обренова?
     - Джонстон и Файбрас добавили что-нибудь к рассказу Сэма?
     - Об этике? Нет. К Джонстону он явился лишь однажды, а Файбрас вообще
не любил говорить на эту тему. Может быть, он действительно принадлежал  к
двенадцати избранникам? Этик мог не распознать  агента...  Файбрас  хорошо
играл свою роль. Но лишнего он не болтал, - Сирано сделал паузу,  потом  с
тоскливым вздохом произнес: - На  самом  деле  меня  тревожит  лишь  одно:
почему наш Икс так и не появился...
     Неожиданно Джил вся напряглась.
     - А вдруг... вдруг Пискатор - тоже агент?
     Сирано пожал плечами, недоуменно приподняв брови:
     - Пока он не вернется, мы можем только гадать.
     - Игра, контригра, игра против  контригры...  -  медленно  произнесла
Джил. - И семь покровов Майи - барьер иллюзий, разделяющий Их и нас...
     - Что? А, вы говорите об индуистском учении иллюзорности...
     Сирано снова бросил взгляд в иллюминатор и после паузы сказал:
     - Знаете, я не думаю, что Пискатор - их агент.  Он  делился  со  мной
своими  подозрениями...  он  считал,  что   на   нас   надвигается   нечто
таинственное и темное...
     В дверь постучали.
     - Капитан? Это Грисон, старший третьей поисковой группы. Мы осмотрели
все помещения, кроме штурманской рубки. Нам подождать?
     - Входите, - велела Джил и, повернувшись к Сирано, добавила: - Мы еще
поговорим с вами. Слишком много загадок свалилось нам на голову.
     - Сомневаюсь, что у меня есть разгадки к ним.



62

     Прошло трое суток.
     Они  похоронили  погибших  в  море.  Их  тела,   завернутые,   словно
египетские мумии, в белые полотнища, скользнули одно за другим вниз  через
отверстия в стене. Джил стояла в густом  тумане,  наблюдая,  как  исчезают
белые коконы, и тщетно пытаясь уловить всплеск.  Страх  смерти  терзал  ее
душу.
     Смерть опять  стала  неотвратимой  реальностью,  неотъемлемой  частью
бытия. Надежда на вечную жизнь покинула  мир.  Здесь,  в  этом  мрачном  и
таинственном месте, смерть витала  незримой  тенью  и  ужасала  не  меньше
холода, сырых ветров и вздымающихся темных туч. Джил отошла  на  несколько
шагов в сторону, и туман сразу поглотил фигуры и голоса ее спутников.  Она
даже не слышала звука собственных шагов.
     Подойдя к отверстию в стене и просунув туда плечи, она  прислушалась.
Ни звука; даже рев морских волн у подножия Башни не  долетал  сюда.  Здесь
все было далеким, даже то, что находилось на  расстоянии  вытянутой  руки.
Пустыня, настоящая пустыня! Отсюда нужно  бежать  -  бежать,  чтобы  вновь
обрести себя.
     Но Пискатор не вернулся. Она полагала, что японец застрял там  не  по
своей воле: он или мертв, или тяжело ранен, или захвачен в плен.  В  любом
случае они не в силах ему помочь и недельное ожидание лишено смысла.  Джил
объявила команде, что они улетают в конце пятого дня.
     Люди приняли это известие с явным облегчением. Страх и  неуверенность
терзали их, нервы были натянуты до предела. Четырехчасовую вахту у  купола
пришлось сократить до двух часов. У некоторых начались  галлюцинации,  они
видели в тумане тени, слышали чьи-то голоса. Один из стражей  даже  поднял
стрельбу, утверждая, что из тумана на него надвигалась огромная фигура.
     При первом осмотре судна на нем не нашли  ни  бомб,  ни  передатчика.
Опасаясь ошибки, Джил приказала повторить поиск. К тому  же,  ей  хотелось
занять людей делом. На этот раз осмотрели и наружную поверхность  корпуса,
проверили все, просветив фонарями каждый квадратный фут от носа до  кормы.
Торн еще до отлета мог  припрятать  взрывчатку  внутри  наполненной  газом
оболочки. Для ее проверки требовалось выпустить водород,  запасы  которого
пополнить здесь было невозможно. Ну, а пока не обнаружен передатчик,  надо
было продолжать поиски. Конечно, Торн, находившийся в  медицинском  отсеке
под неусыпным наблюдением, не мог сейчас до него добраться;  однако  лучше
исключить любые неожиданности.
     Джил тревожилась и по другому поводу.
     - Сэм расстроится, когда узнает, что с моря нельзя попасть в Башню, -
сказала она Сирано. - Но, допустим, кто-то из его людей проберется  наверх
и сумеет преодолеть коридор. А дальше... дальше с ним может  произойти  то
же, что и с Пискатором.
     - Вполне возможно, - хмуро ответил Сирано. Он любил японца не  меньше
Файбраса.
     - Скажите, Файбрас ничего не говорил вам о лазере,  установленном  на
"Марке Твене"?
     - А-а! - оживился Сирано. - Как же  я  мог  забыть!  Лазер!  Конечно,
Файбрас рассказывал мне про это чудо.  Вы  думаете,  он  способен  пробить
стены Башни?
     - Не знаю. Этот металл обладает фантастической прочностью... Но  надо
попробовать.
     Француз опять впал в уныние.
     - А как быть с горючим? Мы не можем лететь к Клеменсу  за  лазером  и
потом возвращаться сюда. В этом случае нам не хватит топлива  на  обратный
путь в Пароландо.
     - Надо забрать у Сэма лазер, потом отправиться за горючим в Пароландо
и подготовить новую экспедицию.
     - Большая потеря времени. К тому же, есть  еще  одно  обстоятельство:
упрямец Клеменс может не отдать нам лазер.
     - У меня даже мысли об этом не возникает, - медленно сказала Джил.  -
Похоже, другого способа проникнуть в Башню не существует.
     - Вы совершенно правы. Но вы рассуждаете логически, а Клеменс  иногда
не в ладах с логикой. Хорошо, поживем - увидим.
     Захваченная новой идеей, Джил решила не тратить  время  в  бесплодном
ожидании  Пискатора.  Если  японец  ранен  или  захвачен  в  плен   живыми
существами или роботами, они ничем не могут ему  помочь;  для  этого,  как
минимум,  требовалось  проникнуть   в   Башню.   Или   получить   какую-то
принципиально новую информацию.
     С этой мыслью Джил, в сопровождении Сирано, направилась в медицинский
отсек, чтобы допросить Торна. Канадец сидел в постели; его левая нога была
прикована цепью к  металлическому  стояку.  При  виде  посетителей  он  не
проронил ни слова. Джил тоже молчала, внимательно  разглядывая  его.  Торн
прикрыл глаза; лицо его выражало странную смесь непримиримого  упорства  и
покорности судьбе. Люцифер был повержен, но не  утратил  ни  гордости,  ни
силы духа.
     Джил обратилась к нему:
     - Не хотите ли вы объяснить свои действия?
     Торн молчал.
     - Нам известно, что вы подложили бомбу в вертолет. Вы  убийца,  Торн.
Файбрас, Обренова и их спутники погибли при взрыве.
     Он широко раскрыл глаза, но  выражение  лица  не  изменилось.  Слабая
улыбка - скорее, только намек на улыбку - скользнула по его губам. Или  ей
только почудилось?
     - Вы обвиняетесь в преднамеренном убийстве, и я обязана отдать приказ
о вашем расстреле. Однако мы хотим избежать ошибки. Вы  можете  признаться
или привести любые доводы в свою защиту.
     Он смотрел на нее неотрывно, тяжелым и холодным взглядом.
     - Конечно, вы знаете о шариках... крохотных черных шариках? Мы  нашли
их у Файбраса и Обреновой.
     В его глазах мелькнул  страх.  Или  только  волнение?  Он  побледнел,
мучительная гримаса исказила лицо.
     - В вашем мозгу тоже есть такой шарик?
     Торн выругался и сказал:
     - Мне делали рентгеновский снимок головы. Разве Файбрас взял бы меня,
обнаружив что-нибудь?
     - Не знаю, - возразила Джил. - Принял же он Обренову, так  почему  он
должен был отвергнуть вас?
     Торн покачал головой.
     -  Послушайте,  я  буду  вынуждена  приказать  Грейвсу  сделать   вам
трепанацию черепа.
     - Только потеряете время, - ответил он. - У меня в  голове  нет  этой
штуки.
     - Полагаю, вы лжете. Зачем имплантируют этот шарик?
     Молчание.
     - Вы ответите или нет?
     Вмешался Сирано.
     - Куда вы собирались лететь на похищенном вертолете?
     Торн крепко сжал губы, потом спросил:
     - Я думаю, вы так и не смогли попасть в Башню?
     - Один из нас прошел.
     Торн вздрогнул, его лицо покрылось мертвенной бледностью.
     - Один? Кто же это?
     - Я отвечу вам лишь тогда, когда вы все выложите.
     Торн упрямо вздернул подбородок и перевел дыхание.
     - Я не стану ничего говорить, пока мы не попадем на  "Марк  Твен".  Я
расскажу все лишь Сэму Клеменсу; здесь - ни слова. Если вы хотите,  можете
вскрыть мой череп. Это жестоко... и это будет стоить мне жизни, но  вы  не
узнаете ничего.
     Джил увела Сирано в соседнюю каюту.
     - На борту "Марка Твена" есть рентгеновский аппарат?
     - Не помню. Спросим их, как только возобновится связь.
     Они возвратились к Торну. С минуту он пристально смотрел им в  глаза,
потом с трудом, словно презирая себя за слабость спросил:
     - Этот человек... он вернулся?
     - Не все ли вам равно?
     Торн, видимо, колебался,  собираясь  что-то  сказать,  но  неожиданно
тишину разорвал его хриплый хохот. Он смеялся!
     - Ну, что ж, - решила Джил, - летим к судну. Поговорим там,  если  вы
не надумаете сделать это раньше.
     Проверка оборудования дирижабля заняла не более часа. Затем  отвязали
канаты и последние члены экипажа взошли на борт.  В  кресле  пилота  сидел
Сирано. Медленно, осторожно, он  начал  поднимать  "Парсефаль"  в  воздух,
развернув пропеллеры вверх. Из баков выпустили водный балласт, и дирижабль
круто взмыл в небо. Через  десять  миль  Сирано  стал  постепенно  снижать
высоту полета, направляя дирижабль к расщелине, через которую они проникли
в этот туманный ад.
     Джил стояла у ветрового  стекла,  напряженно  вглядываясь  в  белесую
пелену. На миг ей показалось, что она слышит рокот  волн,  свист  ветра  и
заунывные стоны неприкаянных душ.
     - До свидания, Пискатор, - пробормотала она. - Мы еще вернемся...
     Поток воздуха швырнул дирижабль в узкое ущелье и  с  силой  вытолкнул
наружу. По словам Сирано,  они  вылетели  словно  новорожденный  из  чрева
матери, жаждущей отделаться от него. Свет, сверкающее солнце и вид  зелени
внизу привели всех в экстаз. Из отсека в отсек неслись восторженные крики,
песни и смех.
     Как только "Парсефаль" поднялся на достаточную высоту,  Аукусо  начал
налаживать связь с "Марком Твеном". Через час ему удалось нащупать в эфире
Клеменса.
     Джил только начала свой доклад, как Сэм в возбуждении  прервал  ее  и
принялся рассказывать о предательском нападении  Грейстока.  Она  молчала,
потрясенная дурной вестью; вскоре пространные и  подробные  описания  Сэма
начали ее раздражать. Главное было уже ясно - корабль уцелел.
     Наконец, Клеменс выложил все.
     - Ну, я отчитался вчистую. Теперь ваша очередь. А где Файбрас?
     - Погодите... я же не успела сказать вам и двух слов.
     Она подробно изложила все, что случилось за последние пять дней.  Сэм
слушал  с  огромным  напряжением,  лишь  изредка  прерывая  ее  невнятными
восклицаниями.
     - Итак, Файбрас мертв, и вы полагаете,  что  он  -  один  из  Них?  -
дрогнувшим голосом произнес он, когда Джил закончила. -  Может  быть,  это
слишком поспешный вывод? Предположим, черный шарик имплантирован и  другим
людям в каких-то научных целях... Ну, скажем,  одному  из  тысячи  или  из
десяти тысяч... Не знаю, зачем... Возможно, шарик излучает волны,  которые
Они регистрируют в процессе исследований, или он дает возможность  следить
за выбранными объектами.
     -  Не  думаю,  -  возразила  Джил.  -  Хотя  мне  бы  очень  хотелось
согласиться с вами. То, что Файбрас -  один  из  Них...  -  она  судорожно
сглотнула и добавила едва слышно: - Мне ненавистна даже мысль об этом...
     - Мне тоже. Но сейчас самое важное - ваш вывод о  том,  что  наземная
экспедиция бессмысленна. Я  построил  два  судна  напрасно,  -  он  горько
рассмеялся. - Впрочем, не совсем так. Я  строил  их  ради  самого  долгого
путешествия - даже если это путешествие в никуда...  К  тому  же,  у  меня
осталась другая цель - король Джон! Я должен схватить его  и  расквитаться
за все!
     - Но вы заблуждаетесь, Сэм.  Я  уверена,  что  мы  сумеем  попасть  в
Башню... Правда, для этот нужен лазер.
     Клеменс  замолчал,  и  Джил  поняла,  что  он  пытается  совладать  с
охватившим его удивлением.
     - Вы имеете в виду?... - Сэм был явно смущен. - Значит,  Файбрас  вам
все рассказал? Ну что за безрассудный, беспринципный тип! Я же просил  его
молчать! И он прекрасно знал, как важно сохранить это в тайне! А теперь  в
рубке все уже в курсе дела - они здесь ловят каждое ваше  слово.  Придется
мне взять с  них  клятву  молчать,  но  я  не  уверен,  что  это  помешает
распространению слухов. Ну, Файбрас, попадись он мне!
     Помолчав, Сэм добавил:
     - Давайте  продолжим  наш  разговор  на  судне,  чтобы  не  сболтнуть
лишнего. Как вы  понимаете,  нас  постоянно  подслушивают  радисты  Джона.
Можете себе представить их восторг, если они узнают о наших планах! Да они
будут облизываться как свиньи, нашедшие свежую коровью лепешку!
     - Извините, что так получилось, - голос Джил был полон  раскаяния,  -
но  нам  необходимо  посоветоваться.  Желательно  поднять  лазер  на  борт
дирижабля без посадки. - Она помолчала. - Только с его  помощью  мы  можем
проникнуть в Башню, мистер Клеменс. Иначе вся наша работа и  смерть  людей
теряют смысл.
     - А мне он нужен, чтобы уничтожить Джона!
     Джил пыталась сдержать раздражение.
     - Подумайте,  Клеменс,  что  важнее  -  свести  счеты  с  Джоном  или
разгадать тайны этого мира? В конце  концов,  мы  можем  оба  использовать
лазер. Я верну его вам.
     - Черта с два - вернете! Если вернетесь  сами,  в  чем  я  не  совсем
уверен! При следующей попытке вас могут схватить. До сих пор Они сидели  в
своей Башне как мыши, посмеиваясь над кошкой, что тычется в узкую нору.  И
что же вы думаете, мыши останутся мышами,  когда  лазер  начнет  сокрушать
стены Башни? До они тут же прихватят вас, как Пискатора! И что  дальше?  -
Сэм закашлялся, послышалось проклятье и щелчок зажигалки -  он  прикуривал
сигару. - Ну, а теперь представьте, что металл не поддается лазеру?
     - Все может быть...  попробуем.  Это  единственный  способ  закончить
дело.
     - Ну, хорошо, хорошо. Вы рассуждаете логично,  вы  совершенно  правы,
поэтому не будем продолжать  спор.  -  Я  человек  здравомыслящий;  отсюда
следует, что лазер вы получите. Однако здесь есть одно большое  "но",  как
однажды сказала испанская королева: сначала вы доберетесь до короля Джона.
     - Не понимаю... Что вы имеете в виду, Сэм?
     - А вот что: я хочу совершить налет  на  "Рекс".  Ночью  пошлем  туда
вертолет и выдернем Джона с постели  как  морковку  с  грядки!  Желательно
взять его живым, но если это не удастся, я не буду сильно расстроен.
     - Это глупо! Глупо и отвратительно! - возмутилась Джил. - Ради  вашей
авантюры мы должны рисковать вертолетом и жизнью людей! Мы можем  потерять
и то и другое - а вертолет у нас остался только один.
     Сэм тяжело задышал.  Наконец,  справившись  с  гневом,  он  заговорил
ледяным тоном.
     - Это выглядит глупостью  только  в  ваших  глазах.  Напомню  -  если
удастся схватить Джона, отпадет  необходимость  думать  о  "Рексе"  как  о
противнике. Сколько будет спасено жизней! Покончим с Джоном, и  пусть  его
место займет первый помощник. Кто бы он ни был - я желаю ему удачи! А  мое
самое большое желание - чтобы Джон не избежал кары за свои преступления...
чтобы он не властвовал над  моим  прекрасным  кораблем,  ради  которого  я
работал как вол, сражался,  интриговал,  лил  кровь  и  пот...  который  я
выстрадал! Мне надо только одно - чтобы этот мерзавец,  выдающий  себя  за
человека, стоял передо мной! И я скажу этой мрази, этому ничтожеству  все,
что думаю о