на третий этаж к кабинету  Файбраса,  Джил
задыхалась от волнения. Секретарша сказала, что он ушел к себе - возможно,
отдохнуть. Она спустилась этажом ниже, к дверям его квартиры.  Перед  ними
стояла охрана - четыре человека, обычно сопровождавшие  его  повсюду;  эта
предосторожность  была  вызвана  парой  покушений  за  последние  полгода.
Преступников не обнаружили - скорее всего, они покончили с собой. Никто не
знал достоверно, откуда взялись эти люди; подозревали  происки  одного  из
враждебных государств, расположенных вниз по Реке,  откуда  могли  заслать
убийц. Файбрас полагал, что там еще не расстались  с  надеждами  захватить
месторождения руды, невиданные машины и оружие  Пароландо,  предварительно
прикончив его самого. Однако это были лишь предположения.
     Джил подошла к старшему охраннику.
     - Мне нужно поговорить с шефом.
     - Извините, - отрезал верзила по имени Смизерс, - но он  распорядился
не беспокоить его.
     - Почему?
     - Не могу знать, мэм, - Смизерс взглянул на нее с любопытством.
     - У него  там,  наверное,  женщина!  -  раздражение  победило  в  ней
осторожность.
     -  Нет,  не  женщина  и  никто  из  своих,  мэм.  -  Охранник  ехидно
усмехнулся. - У него гость, который прибыл сюда час назад  -  немец,  Фриц
Штерн, один из пилотов дирижаблей. Слышал, что он  командор  НДЕЛАГ...  не
знаю, что это такое. Но летал-то он побольше вашего!
     Джил едва удержалась, чтобы не стукнуть его по физиономии. Она знала,
что Смизерс не терпит ее; без сомнения, он с удовольствием преподносил эти
новости.
     - НДЕЛАГ, - она осудила себя за дрогнувший голос, -  это  "Нойе  Дейч
Люфтшиффартс  Актиен  Гезельтшафт".  Перед  первой  мировой  войной   была
компания ДЕЛАГ. Ее дирижабли перевозили в Германии грузы и пассажиров.  Но
о НДЕЛАГ я никогда не слышала.
     - По-видимому, ее создали после вашей смерти,  -  Смизерс  откровенно
наслаждался происходящим. - Я еще разобрал, как он говорил  капитану,  что
кончил академию в Фридрихсхафене в 1984 году... он дослужился до командира
супердирижабля "Виктория".
     Джил окончательно пала духом: сначала - Торн, теперь  -  Штерн!  Нет,
здесь ей нечего делать! Пожав плечами, она сказала  дрогнувшим  от  ярости
голосом:
     - Я... я повидаюсь с ним позже.
     - Да, мэм. Извините, мэм, - Смизерс криво усмехался.
     Джил  уже  шла  вниз  по  лестнице,   когда   сзади   раздался   стук
захлопнувшейся двери. Она резко обернулась.  Из  квартиры  Файбраса  вышел
незнакомец. Он остановился, холодно разглядывая стражу.  Парни  потянулись
за своими пистолетами. Перед  ними  стоял  высокий  широкоплечий  человек,
длинноногий, с удивительно тонкой талией. Светлые волосы вьющимися прядями
падали  на  лоб;  лицо,  красивое,  но  иссеченное   морщинами,   поражало
нездоровой бледностью. В левой руке он держал окровавленный кинжал, правой
выхватил из ножен меч. Вновь резко хлопнула дверь, и  на  пороге  появился
Файбрас, стиснув в кулаке рапиру. По его подбородку струилась кровь.
     - Штерн? - выкрикнул Смизерс.
     Немец  метнулся  в  сторону.  Путь  вниз  по   лестнице,   к   двери,
загораживала Джил, и он побежал к окну.
     - Не стрелять! Ему не уйти! - закричал Смизерс.
     Штерн прыгнул  на  подоконник  и  попытался  кинжалом  разбить  окно.
Толстое стекло не поддавалось, он  бил  по  нему  изо  всей  силы,  потом,
пошатнувшись, упал. Файбрас с охраной бросились  к  нему,  следом  спешила
Джил.
     Штерн поднялся на ноги, посмотрел на бежавших  к  нему  людей,  затем
перевел взгляд на выпавшее из его рук оружие, закрыл  глаза  и  рухнул  на
пол.



35

     Джил подбежала, когда Файбрас  щупал  пульс  распростертого  на  полу
человека.
     - Он мертв!
     - Что произошло, сэр? - спросил Смизерс.
     - Я могу лишь сказать, каким образом все случилось...  объясняй  сам,
если сможешь. Мы мирно болтали с ним за рюмкой. Все шло  нормально.  Вдруг
он вскочил, выхватил кинжал и попытался прикончить меня. Он выглядел  так,
словно в него вселился дьявол... но до того, пока мы выпивали - клянусь, я
не встречал более  уравновешенного  человека!  Но  что  с  ним  произошло?
Похоже, он умер от сердечного приступа?
     - От сердечного приступа? - переспросила Джил. - Никогда  не  слышала
тут о чем-то подобном. А вы?
     - Всегда что-то  происходит  впервые,  -  пожал  плечами  Файбрас,  -
особенно теперь, когда прекратились воскрешения.
     - Кожа на лице посинела, - заметила Джил. - Не похоже на инфаркт... А
он не мог принять яд? Правда, я не заметила, чтобы  он  подносил  руки  ко
рту...
     - Интересно,  где  он  мог  достать  цианистый  калий  или  синильную
кислоту? - возразил Файбрас. Он взглянул на Смизерса. - Заверните  тело  и
отнесите ко мне в спальню. Ночью спустите в Реку.
     - Да, сэр, - вытянулся Смизерс. -  А  как  же  ваш  подбородок,  сэр?
Вызвать врача?
     - Не надо, я заклею пластырем сам... И никому  ни  слова!  Ты  понял,
Смизерс? К вам это тоже относится,  Галбира.  Ни  одного  слова!  Не  надо
будоражить людей.
     Все покорно кивнули.
     - Как вы думаете, - спросил Смизерс, - этого  подонка  тоже  подослал
Барр?
     - Не знаю. Меня это не интересует... Займитесь им.
     Он повернулся к Джил.
     - А вы что здесь делаете?
     - Я хотела с вами поговорить, но лучше  попозже.  Сейчас  вам  не  до
меня.
     - Глупости, - поморщился Файбрас. - Со мной все о'кей. Пошли, Джил, я
только заклею царапину, и мы побеседуем.
     Джил шагнула в роскошно обставленную  гостиную  и  уселась  в  мягкое
кресло. Файбрас исчез в ванной; через несколько  минут  вернулся  с  белой
нашлепкой пластыря на подбородке.
     Беззаботно улыбаясь, будто ничего не произошло, он обратился к Джил:
     - Выпьем чего-нибудь? Вам нужно успокоить нервы.
     - Вы уверены, что только мне?
     - Ну, хорошо - и вам, и мне. Вы правы, я слегка взбудоражен. Хотя я и
удостоился славы супермена, но это не так.
     Он плеснул в наполненные льдом бокалы пурпурного вина.  Нигде,  кроме
Пароландо, не было ни льда, ни изделий из стекла, ни пластыря.  Во  всяком
случае, в других местах Джил  не  встречала  этих  атрибутов  цивилизации.
Несколько  минут  они  молча  потягивали  холодный   напиток.   Их   глаза
встретились, но ни один не произнес ни  слова.  Наконец,  Файбрас  нарушил
молчание.
     - Ну-с, церемониал можно считать законченным. Так почему вы хотели со
мной встретиться?
     Джил с трудом выдавливала слова. Казалось, они  застревали  у  нее  в
горле, едва пробиваясь сквозь преграду. Она замолчала и отхлебнула большой
глоток; теперь речь полилась свободнее. Файбрас не прерывал  ее  исповеди.
Он сидел неподвижно, устремив на нее пристальный взгляд.
     - Вот почему я здесь, - закончила Джил.  -  Я  должна  была  вам  все
рассказать, и поверьте - далось мне это непросто.
     - Ну, и в связи с  чем  вы  решили  вывалить  свои  тайны?  Узнали  о
гипнозе?
     Ей захотелось слукавить. Пискатор ничего не скажет Файбрасу,  в  этом
она была уверена.
     Джил поборола искушение.
     - Да, узнала. Вначале я не собиралась признаваться... но... мне  даже
страшно подумать о такой... таком исходе, как отстранение от должности,  -
у нее перехватило горло.
     - Если у вас случится приступ  во  время  полета,  хорошего  мало,  -
задумчиво произнес Файбрас. - С другой стороны, не считая  Торна,  вы  наш
лучший специалист. Конечно, Торн - опытный летчик, но вы... вы  не  просто
аэронавт - вы фанатично преданы делу. Таких людей немного, и мне ни в коем
случае не хотелось бы отстранять вас. Да я на это и не рискну, зная вас...
не хватает только, чтобы вы покончили самоубийством! Нет, не возражайте! -
Файбрас повелительно поднял ладонь.  -  В  гневе  и  отчаянии  вы  на  все
способны! Однако я должен побеспокоиться о безопасности  дирижабля  и  его
команды. И поэтому предлагаю вам следующее: если с сегодняшнего дня  и  до
момента отлета у вас больше не будет  приступов,  вы  остаетесь  на  своем
месте, - он задумчиво посмотрел  на  Джил.  -  Единственное  осложнение  -
поверить вам на слово. Ну, что же, придется! Я даже не  смогу  подвергнуть
вас гипнозу, чтобы узнать, говорите ли  вы  правду.  Если  я  это  сделаю,
получится, что я вам не  доверяю.  А  мне  неприятно  работать  с  людьми,
которым я не доверял хотя бы на сотую долю процента.
     Джил была готова броситься к нему с объятиями. Ее глаза  увлажнились,
она едва не всхлипнула от радости, но взяла себя в руки.  Подчиненному  не
подобает обниматься с начальством. К тому же, начальство  может  превратно
истолковать ее порыв и увлечь в свою спальню. Но тут же она одернула себя:
Файбрас всегда весьма корректно держался с женщинами.
     - Но как же быть с этой проверкой под гипнозом?  -  спросила  она.  -
Разве можно без нее обойтись,  когда  все  члены  экипажа  обязаны  пройти
испытание?
     - Есть другой выход.
     Файбрас встал, подошел к письменному столу, что-то черкнул  на  листе
бумаги и протянул ей записку.
     - Отдайте это доктору Грейвсу. Он сделает вам рентген.
     - Зачем? - удивилась Джил.
     - Это приказ командира, и извольте ему подчиняться. Однако, чтобы  вы
не чувствовали себя обиженной, я кое-что скажу вам. Речь идет  об  анализе
особого  рода...  психологическом  исследовании,  для   которого   я   сам
спроектировал аппаратуру. Все  остальные  его  тоже  пройдут,  однако  вам
предоставляется первая очередь.
     - Ничего не поняла, - пробормотала Джил, вставая. - Но я все  сделаю.
Благодарю вас.
     - Не стоит благодарности. А теперь - прямиком к доку Грейвсу.
     Когда она вошла в кабинет врача, тот, хмуря брови  и  свирепо  теребя
сигару, говорил по телефону.
     - Ну, ладно, Милт, я все сделаю! Но вы явно что-то не  договариваете,
и это мне не нравится!
     Он повесил трубку и повернулся к Джил.
     - Привет! Вам придется подождать начальника охраны Смизерса. Он сразу
же возьмет ваш снимок и отнесет Файбрасу.
     Доктор начал мерить шагами комнату, раздраженно попыхивая сигарой.
     - Вот черт! Он не позволил мне даже взглянуть на  снимок.  Интересно,
почему?
     - Он говорил о психологическом исследовании... Возможно, это  условие
является его частью.
     - Да разве может рентген головы  показать  изменения  в  человеческой
психике? Он что, меня самого принимает за психа?
     - Хороший вопрос! - ухмыльнулась Джил.
     Доктор бросил на нее грозный взгляд из-под нахмуренных бровей.
     - Ладно, красавица. Я не желаю мучиться ночами из-за всяких загадок и
тайн. Мое единственное желание - обрести тут немного тишины и  покоя...  Я
покинул грешную Землю в 1980 году и,  конечно,  не  знаком  с  позднейшими
открытиями в медицине. Подозреваю, что оно к лучшему.  Если  шеф  надеется
обнаружить неврастению и психоз с помощью рентгена, это его личное дело.
     Он резко повернулся к  Джил,  наставив  на  нее  сигару  словно  дуло
пистолета.
     - Однако меня интересует один вопрос... и я хотел  бы  узнать  у  вас
кое-что. Скажите, Джил, вы встречали людей, живших позже 1983  года  -  за
исключением Файбраса, разумеется?
     Джил удивленно подняла брови.
     - Не-ет, - нерешительно  протянула  она,  -  пожалуй,  не  встречала.
Странно, не так ли?
     Она едва не проговорилась о Штерне, но вовремя прикусила язык.
     - Я тоже, - кивнул Грейвс. - И я согласен с вами,  что  это  выглядит
чертовски странно.
     - Впрочем, хотя я проехала сотни тысяч миль и видела тысячи людей,  я
не могла поговорить со всеми. Насколько мне известно,  уроженцы  двадцатом
века нигде не образуют большую группу, они рассеяны  среди  других  людей,
растворились в их массе. Поэтому нет ничего удивительном,  что  далеко  не
каждому удается встретить человека, жившего после 1983 года.
     - Да? Все может быть... А вот и Смизерс со своими  парнями!  Ну,  моя
дорогая,  как  сказал  лис  курице,  приготовьтесь  демонстрировать   свои
внутренности.



36

     Газета "Ежедневные вести" (владелец - государство Пароландо, издатель
- С.К.Бегг), выдержки из разных номеров.
     "Дмитрий ("Митя") Иванович Никитин, в настоящее  время  третий  пилот
"Парсефаля". Родился  в  1885  году  в  городе  Гомеле,  Россия,  в  семье
предпринимателя. Его  отец  был  владельцем  кожевенной  фабрики,  мать  -
учительницей музыки. Никитин включен в команду в связи с тем, что  он  был
первым  пилотом  дирижабля  "Россия",  построенного   французской   фирмой
"Лебоди-Жийо" в 1905 году по заказу русского правительства.
     Главный инструктор полетов мисс Джил Галбира утверждает, что,  по  ее
мнению, опыт Мити  недостаточен,  но  в  процессе  тренировок  он  проявил
великолепные  способности.  Однако,  по  слухам,  он  -  большой  любитель
спиртного. Прислушайтесь к нашему совету, Митя! Подальше от бутылки!".
     "...Издатель не собирается подавать в  суд  на  Никитина.  В  кратком
интервью, которое мистер Бегг дал в больнице, он заявил: "Я бы  предпочел,
чтобы меня вывел из строя кто-нибудь поприличнее этого  подонка.  Когда  в
следующий раз он явится в мой кабинет, я буду начеку. Но арестовать его не
дам! Не потому, что жалею, нет! Я сам хочу вправить ему мозги, и  палка  у
меня наготове!"
     "...Этторе Ардуино - итальянец (а кем же еще  ему  быть?),  но  он  -
блондин с голубыми глазами, и при его молчаливости и неприязни к  чесноку,
может сойти за шведа. Как известно, он появился  в  Пароландо  два  месяца
назад и сразу же был включен в группу,  проходящую  тренировочные  полеты.
Его прошлое связано со знаменитой и  трагической  эпопеей  Умберто  Нобиле
(см. на стр.6 биографию этого славного сына Рима). Ардуино служил  главным
механиком на дирижаблях "Норвегия" и "Италия". "Норвегия"  совершила  свой
первый перелет через северный полюс  12  мая  1926  года.  Во  время  этой
экспедиции было установлено отсутствие обширных  земель  между  полюсом  и
Аляской, что опровергло гипотезу великого путешественника и  исследователя
Роберта Е.Пири (1856-1920), первого человека, достигшего северного  полюса
в 1909 году. (Надо добавить, что Пири сопровождали  негр  Мэтью  Хэнсон  и
четыре эскимоса, чьи  имена  остались  неизвестными;  в  действительности,
Хэнсон первым ступил на полюс).
     "Италия", миновав северный полюс, столкнулась с сильнейшим  встречным
ветром. Корпус судна мгновенно обледенел. Казалось, катастрофа  неминуема;
но вскоре лед растаял, и полет продолжался. Однако спустя некоторое  время
корабль  начал  медленно   снижаться.   Команда   пыталась   противостоять
обледенению, но ветер сорвал запасную гондолу, она зацепилась за дирижабль
и своей тяжестью потянула его вниз. Люди с  ужасом  следили  за  падением;
затем гондола рухнула и освобожденный корабль вновь взмыл в небеса.
     В последний раз Этторе Ардуино видели стоявшим на мостках  у  правого
двигателя падающей гондолы. Как рассказывал  один  из  членов  экспедиции,
доктор Френсис Бегоунек из Пражского института связи (Чехословакия),  лицо
Ардуино  с  выражением  страшного  отчаяния  мелькнуло  перед   ними   как
трагическая маска. "Италия" улетела, и больше его  никто  не  видел  -  на
Земле, разумеется.
     Ардуино рассказывает, что  он  погиб  от  холода  уже  после  падения
"Италии" на лед. Его история, вместе с  чудовищными  подробностями  гибели
экспедиции Нобиле, будет опубликована в четверг. После подобных  испытаний
никто из здравомыслящих  людей  не  решился  бы  предложить  Этторе  вновь
подняться  в  воздух.  Но  этот  отважный  человек  сам  выразил   желание
участвовать еще в одной полярной экспедиции. Что бы там  ни  толковали  об
итальянцах, но бесстрашия у них не отнимешь. Правда,  они  скорее  храбры,
чем мудры; но тем более вероятно, что Этторе  станет  самым  блистательным
членом команды "Парсефаля".
     "...в отчаянии налегал на весла, пытаясь пересечь Реку,  пока  сеньор
Ардуино целился в него из пистолета "Марк-4". Но то ли оружие  было  не  в
порядке, то ли рука сеньора Ардуино дрогнула - наш  незабвенный  издатель,
по словам очевидцев, лишился только мочки правого уха..."
     "...новый издатель попытается учесть просьбу президента Файбраса и не
допускать излишней вольности выражений в газете".
     "...Сеньора Ардуино освободили  из-под  стражи,  взяв  с  него  слово
улаживать в дальнейшем свои  проблемы  ненасильственными  методами.  Вновь
созданная Коллегия гражданскою суда намерена  впредь  с  подобными  делами
апеллировать к президенту Файбрасу как к верховной инстанции.  Правда,  мы
запамятовали о мистере Бегге, и должны признать, что..."
     "...Метцинг был в 1913 году  командиром  эскадрильи  морской  авиации
Германской империи и летал на дирижабле "Цеппелин Л-1". Девятого  сентября
1913 года, во время  маневров,  он  поднялся  в  воздух  вместе  со  своим
экипажем.  Здесь-то  и  произошла  гибель  первого   морского   дирижабля,
вызванная отнюдь  не  промахами  команды,  а  незнанием  метеорологических
условий в верхних слоях атмосферы;  в  те  времена  наука  о  предсказании
погоды была в зачаточном состоянии. Бешеный  шквал  швырнул  "Л-1"  вверх,
затем опрокинул в воду. Дирижабль с крутящимся  пропеллером  погрузился  в
Гельголандскую бухту, и  Метцинг  погиб  вместе  со  своими  людьми...  Мы
приветствуем в Пароландо опытнейшего командира и очаровательного человека,
но надеемся, что он не потянет за собой шлейф своих злоключений".
     "...В последнюю минуту! Только что с верховьев Реки к нам прибыла еще
одна опытнейшая женщина-аэронавт -  Анна  Карловна  Обренова.  Из  краткой
беседы, предшествующей ее встрече с президентом Файбрасом, мы узнали,  что
она была капитаном грузовом дирижабля "Лермонтов",  принадлежавшего  СССР.
Она налетала 8584 часа, что больше 8342 полето-часов мисс Галбиры  и  8452
часов мистера Торна.  Подробный  рассказ  об  Обреновой  будет  помещен  в
завтрашнем номере. А сейчас можем лишь сказать, что она -  просто  персик,
румяное яблочко!"



37

     Все это было весьма забавно, но не смешно.
     В свое время появление мужчины, налетавшего больше  часов,  погрузило
Джил в отчаяние. К счастью, Торн не обладал властолюбием и  напористостью;
канадец хотел только попасть в команду дирижабля - в  любом  качестве.  Но
могла ли она предполагать, что  очередной  соперницей  станет  женщина?  В
семидесятых годах двадцатого столетия женщины-пилоты еще  были  величайшей
редкостью. По словам Файбраса, после  1983  года  наступила  эра  огромных
цельнометаллических  дирижаблей;   эта   дата   являлась   рубежом   между
поколениями аэронавтов,  и  Джил  не  могла  конкурировать  с  теми,  кому
посчастливилось родиться позже.  Однако  лишь  один  из  этих  властелинов
воздуха сумел добраться в Пароландо - но вряд ли его появление можно  было
считать удачным.
     И тут - эта женщина, Обренова! Она обладала не только большим  летным
стажем; она провела  в  воздухе  восемьсот  шестьдесят  часов  в  качестве
командира огромного советского дирижабля!
     До сих пор командный состав "Парсефаля" еще не был объявлен, но  Джил
понимала, что миниатюрная блондинка может стать для  нее  самым  серьезным
конкурентом. Собственно, уже стала. На  месте  Файбраса  Джил  выбрала  бы
именно ее. Но,  с  другой  стороны,  до  полярной  экспедиции  "Парсефаля"
оставалось  лишь  два  месяца,  и  вряд  ли  эта  русская  успеет   пройти
достаточную подготовку. За тридцать четыре года, проведенных на Реке,  она
многое утратила. Ей  предстоит  месяц  тренировочных  полетов  с  Джил  на
"Минерве" и месяц работы на большом дирижабле. Сможет ли она  восстановить
забытые навыки? Вероятно. Во всяком случае, сама Джил сумела бы.
     Она сидела  вместе  с  сослуживцами  в  конференц-зале,  когда  Агата
привела туда Обренову. При взгляде на нее сердце Джил судорожно  забилось.
Анна, маленькая, стройная женщина с  длинными  ногами  и  высокой  грудью,
была, что  называется,  красоткой  с  обложки  журнала:  вьющиеся  светлы