стремились свести его к минимуму?
     В этот миг  из  дома  вышла  женщина.  Обворожительная  -  рыжеволосая,
зеленоглазая, белокожая, длинноногая, полногрудая, с  осиной  талией.  Черты
лица у нее были неправильные: нос чуточку длинноват,  верхняя  губа  малость
коротковата, а глаза посажены  немного  глубже,  чем  надо.  Но  вместе  они
создавали прекрасное, значительное и незабываемое лицо.  Женщина  была  пяти
футов и семи дюймов ростом, в белом  декольтированном  платье  из  мерцающей
ткани с разрезом на левом бедре, в белых босоножках на высоких каблуках.  Ни
драгоценностей, ни  жемчугов.  Только  на  правой  руке  блестел  серебряный
браслетик.
     -Познакомьтесь: Софи Лефкович,- с улыбкой представил  ее  Фрайгейт.-  Я
встретился с ней на конференции писателейфантастов в 1955 году. После  этого
мы переписывались и время от времени встречались на других конференциях. Она
умерла в 1979 году от рака. Ее дед с бабкой переехали из России в  Кливленд,
штат Огайо, в 1900 Году, а отец женился на  местной  уроженке,  чьи  предки,
испанские евреи, переселились в НьюАмстердам в  1652  году.  Забавно,  но  я
однажды виделся с первым иммигрантом из их рода, Абрамом Лопесом. Правда, мы
друг  другу  не  понравились;  он  оказался  ярым  фанатиком.  А  Софи  была
домохозяйкой,  но  принимала  активное  участие  в  деятельности   множества
организаций, в том числе и Национальной женской организации. Кроме того, она
заработала кучу денег писанием книг для детей под псевдонимом Бегония Уэст.
     -Я уверен, они прелестны, - серьезно  сказал  Бертон.-  Но  ты  же  сам
предостерегал меня от воскрешения писателей, помнишь?
     -Да, многие из них прогнили насквозь, но не все.
     Софи  оказалась  умной  и  интересной  собеседницей,  хотя  и  чересчур
склонной к каламбурам. Она, похоже, была чрезвычайно благодарна Фрайгейту за
свое воскрешение, а тот, в свою очередь, искренне ею восхищался.
     -Мы,  естественно,  собираемся  воскресить  еще  кое-кого.  Иначе,  без
компании,  мы  быстро  осточертеем  друг  другу.  Хотя  выбрать   подходящие
кандидатуры - дело нелегкое.
     -Он ищет  совершенства,  которого  все  равно  не  найдет,  -  заметила
Софи.Те, что совершенны, уже стали "продвинувшимися". Я ему говорю:  выбирай
более или менее подходящих, а если они нам не понравятся, пускай  выметаются
отсюда.
     -Если так  будет  продолжаться,-  сказала  Звездная  Ложка,башня  скоро
лопнет от перенаселения. Каждый воскрешенный начинает тут же воскрешать себе
приятелей.
     -В башне свободно может разместиться пара  миллионов  человек,возразила
Софи.
     -Но если каждый из них воскресит  еще  по  четыре  человека,  население
начнет расти в геометрической прогрессии, - сказал Бертон.
     -Это бы еще  полбеды,-  вмешался  Фрайгейт.-  Нам  грозят  неприятности
похуже. Намедни я разговаривал с Томом Терпином. Он говорит, две парочки  из
его мира пытаются обзавестись детьми. Они  велели  компьютеру  исключить  из
своего рациона противозачаточные  химические  вещества.  Том  рассердился  и
сказал  им,  что,  если   женщины   забеременеют,   им   придется   покинуть
Терпинландию. А они заявили, что им плевать.
     Собеседники  приумолкли,  потрясенные  новостью.  Этики   сделали   все
возможное, чтобы исключить появление детей, поскольку пространство Мира Реки
не было рассчитано на прирост  населения.  А  кроме  того,  свободные  места
предполагалось заселить воскрешенными, родившимися на Земле после 1983 года.
     -Весь проект летит псу под хвост,- сказал Фрайгейт.
     -Хуже - к чертям в преисподнюю!- отозвался Бертон.- Если он еще не там.
     -Ну, по-моему, на преисподнюю это мало похоже,- улыбнулась Софи, обводя
рукой их личный мирок.
     В воздухе раздавались птичьи трели - анахроничные звуки, поскольку птиц
в мезозойскую эру еще  не  было,  -  и  попискивание  парочки  енотов,  тоже
забредшей из более позднего времени. Снизу  доносились  басовитые  гортанные
крики бронтозавров, топот тираннозавров, носившихся с грохотом пассажирского
поезда или снежной лавины. Птеранодоны, размах крыльев  у  которых  достигал
тридцати футов, хрипло каркали, как простуженные вороны.
     -Это временное явление,- отозвался Бертон.
     Андроиды Дики и Ронни принесли  еще  спиртного.  Фрайгейт  с  Бертоном,
возможно вдохновленные присутствием андроидов,  начали  беседовать  на  свою
любимую тему - о свободе воли и  предопределении.  Фрайгейт  утверждал,  что
свободная воля играет более значительную роль в человеческой  жизни,  нежели
механические, химические или ядерные элементы. Бертон, напротив,  доказывал,
что в большинстве случаев выбор людей предопределен химическим  составом  их
организмов и привитыми в раннем детстве условными рефлексами.
     -Но некоторым людям удается изменить свой характер к  лучшему,-  сказал
Фрайгейт.- Они занимаются этим осознанно, прилагая немало труда,  и  усилием
воли преодолевают рефлексы, порой изменяют даже врожденный темперамент.
     -Я признаю, что свободная воля имеет значение в жизни некоторых людей,-
заметил Бертон.- Но  лишь  немногим  удается  эффективно  использовать  этот
инструмент.  В  большинстве  своем  люди  подобны  роботам.   А   счастливое
меньшинство способно развивать свою свободную волю  только  потому,  что  им
позволяют это делать гены. Таким  образом,  даже  свобода  воли  зависит  от
генетической предопределенности.
     -Должен тебе сознаться,- промолвил Фрайгейт,- что я запросил компьютер,
проводили  ли  этики  какие-то  исследования  в  области  свободы   воли   и
предопределения. Не с философской, а с чисто научной точки зрения. Компьютер
сказал,  что  у  него  гигантская  база  данных,  поскольку  первые   этики,
предшественники Моната, работали над  этой  проблемой,  а  затем  их  работу
продолжили люди Моната и их последователи,  земные  дети,  выросшие  в  Мире
Садов. У меня не было времени, чтобы просмотреть базу или хотя бы часть  ее,
но я, наверное, все равно ничего бы не понял. Поэтому я попросил выдать  мне
краткие  выводы.  Компьютер  сказал,  что  проект  еще  не  закончен,  но  с
некоторыми выводами он может меня ознакомить.
     Этики  давным-давно  составили  список  всех  хромосом,  установили  их
функции и  проанализировали  взаимовлияние  генов.  Поэтому  когда  они  нас
воскресили,  то  заменили  испорченные  гены  здоровыми.  С   точки   зрения
физической, химической и электрической мы оказались  в  идеальных  условиях.
Так что любые  развившиеся  потом  недостатки  имели  чисто  психологическое
происхождение. Конечно же,  наши  психические  и  социальные  рефлексы  были
оставлены. Если мы хотели от них избавиться, то  могли  это  сделать  строго
самостоятельно. Он или она должны были прибегнуть  к  свободной  воле,  если
таковая у них имелась и если они хотели к ней прибегать.
     -Почему ты мне об этом не рассказывал?- спросил Бертон.
     -Не сердись. Я просто хотел выслушать твое мнение, прежде  чем  открыть
тебе правду.
     -Ты просто хотел подставить мне подножку, а потом потоптать лежачего!
     -Почему бы и нет?- улыбнулся Фрайгейт.- Ты такой заядлый спорщик, такой
убежденный, догматичный и самоуверенный, что... Ну, я и подумал: неплохо  бы
раз  в  жизни  заставить  тебя  послушать,  а  то  ты  постоянно  подавляешь
собеседника.
     -Что ж, если это поможет тебе самоутвердиться, я не против,-  улыбнулся
Бертон.- В былые  времена  я  наверняка  бы  взбеленился.  Но  во  мне  тоже
произошли перемены.
     -Да, однако ты заставишь меня когда-нибудь заплатить за это.
     -Нет, не заставлю,- сказал Бертон.- Я прибегну  к  данной  мне  свободе
воли, дабы усвоить сей урок. Буду лелеять ее и беречь.
     -Посмотрим. И тем не менее...
     -Выводы!
     -Я постараюсь изложить их нормальным человеческим языком. Мы не  совсем
роботы, хотя Сэм Клеменс и тот писатель, о котором я рассказывал тебе,  Курт
Воннегут, утверждали обратное. Они говорили,  что  наше  поведение  и  мысли
стопроцентно определяются событиями прошлого и  химическим  строением  наших
организмов.  Теория  Клеменса  утверждала,  что  все,   происходящее   ныне,
предопределено всем, происходившим прежде. Скорость, с которой  первый  атом
при рождении Вселенной столкнулся со вторым атомом, и угол, под которым  они
разлетелись,  начали  цепочку  событий,  разворачивающихся  в   определенном
направлении. Мы  -  результат  того  первоначального  столкновения.  Ударься
первый атом о второй с другой скоростью либо под другим углом, и мы были  бы
иными. Воннегут об этом не говорил  ничего,  однако  он  утверждал,  что  мы
действуем и мыслим так, а не иначе из-за "негодных  химикалий",  как  он  их
называл.
     Как Клеменс, так и Воннегут порицали зло, но они игнорировали тот факт,
что сама их философия снимает со злодеев  вину  за  содеянные  преступления.
Ведь согласно их теории, личность не может не поступать так, как  поступает.
Спрашивается, зачем тогда так много писать о злодеях и клеймить их, если  те
ни за что не несут ответственности? Разве  может  убийца  отвечать  за  свое
преступление, разве могут богачи не эксплуатировать бедняков, а бедняки - не
позволять  себя  эксплуатировать,  разве  можно  винить  избивающего   детей
человека за жестокость, пуританина за нетерпимость и узколобость, либертинца
за  сексуальную  распущенность,  судью  за  мздоимство,  куклуксклановца  за
расовые предрассудки,  либерала  за  его  слепоту  по  отношению  к  открыто
провозглашаемым  намерениям  и  кровавым  методам  коммунистов,  фашиста   и
капиталиста за использование грязных средств  для  достижения  якобы  благих
целей, консерватора за презрение к простым людям и за благовидные  предлоги,
которыми он оправдывает их эксплуатацию? Можно ли обвинять Ивана Грозного, и
Жиля де Реца, и Сталина, и Гитлера, и Чан Кайши, и Мао Цзэдуна,  и  Менахема
Бегина, и Ясира Арафата, и  Чингисхана,  и  Симона  Боливара,  и  террориста
Ирландской  революционной  армии,  бросающего  бомбу  в  почтовый   ящик   и
отрывающего детям ноги? Можно ли их всех винить?  Нет,  если  ты  принимаешь
основы философии Клеменса  и  Воннегута.  Убийца,  растлитель,  насильник  и
расист так же не  заслуживают  порицания  за  свои  преступления,  как  люди
добродетельные не заслуживают похвалы. Все они ведут себя  так  из-за  своих
генов, или химических процессов, происходящих  в  их  организме,  или  из-за
психосоциальной обработки. Так зачем же тогда писать о  преступлениях,  если
сами писатели не в силах заклеймить преступников?
     А  затем,  согласно  их  собственной  философии,   что   так   уж   они
запрограммированы. То есть никакой их личной моральной заслуги тут нет.
     -Стало быть, эти двое утверждали,  будто  мы  просто  бильярдные  шары,
которые ждут столкновения с другими шарами и попадают затем в назначенный им
угол?- спросил Бертон, терпеливо ожидавший выводов.
     -Да.
     -Мне хорошо известна эта философия. Я даже написал о ней поэму, как  ты
знаешь. И все-таки даже те, кто не верит в свободу  воли,  всегда  поступают
так, будто она у них есть. Такова, наверное, человеческая природа. Возможно,
это заложено в генах. А теперь, если ты  не  возражаешь,  давай  перейдем  к
выводу.
     -Вывод не один, их несколько,- сказал Фрайгейт.- Вопервых, исследования
этиков доказывают, что умственный потенциал различных рас одинаков. Все  они
имеют в запасе равное количество гениев, людей блестящего ума, просто умных,
не очень умных и дураков. В 1983 году, когда я умер, мнения на сей счет были
весьма противоречивы. Тесты на интеллект  вроде  бы  показали,  что  средний
уровень негроидной расы на несколько пунктов  ниже  уровня  белой.  Теми  же
тестами было  установлено,  что  уровень  интеллекта  монголоидной  расы  на
несколько  пунктов  выше,  чем  у  белой.  Многие  уверяли,  что  эти  тесты
некорректны,  что  они   не   учитывают   влияние   социума,   экономических
возможностей, расовой предвзятости и так далее.  И  они  были  правы.  Тесты
этиков  доказывают,  что   все   расы   обладают   равным   интеллектуальным
потенциалом.
     Это противоречит твоим земным наблюдениям, Дик. Ты утверждал, что белые
умнее негров. Ты, правда, признавал, что американские негры  способны  стать
более "цивилизованными" и интеллектуально развитыми по сравнению  со  своими
африканскими собратьями. Но объяснял это тем, что у чернокожих янки  большой
процент "белой" крови от смешанных браков.
     -На Земле я много  чего  говорил  неправильно,  не  отрицаю,-  с  жаром
возразил Бертон.- Но, проведя шестьдесят семь лет в тесном, хотя и не всегда
добровольном общении с представителями всех рас, национальностей и племен, о
которых ты, быть может, даже не слыхал, я  изменил  свое  мнение  по  поводу
многих вещей. Я с чистым сердцем могу назвать любого ниггера своим братом.
     -Я бы на твоем месте не стал употреблять слово  "ниггер".  Оно  слишком
явно выдает твои прежние заблуждения.
     -Ну, ты понял, что я хотел сказать.
     -Да. Я помню строчку из твоего стихотворения "Разговор с  камнем",  где
ты критикуешь белого американца за то, что он  не  хочет  назвать...  э-э...
ниггера... своим братом. Впрочем, не тебе было бросать в него за это камень.
     -Я уже не тот, каким был прежде.  Когда  как  следует  потрешься  среди
людей, к тебе волей-неволей пристанут частички их кожи. И наоборот.
     -Ну, ты и на Земле изрядно потерся среди людей. Мало кто  путешествовал
так часто, как ты, общаясь при том со всеми классами, богатыми и бедными.
     -Это было слишком недолго. А здесь не только другие условия -  я  здесь
не просто терся среди них. Я был потрясен и  вывернут  наизнанку.  Такое  не
проходит для психического механизма даром.
     -Давай воздержимся от механистической терминологии,- сказал Фрайгейт.
     -Психический механизм - совершенно точный термин.
     -Психика не мотор, но тончайшее и сложное поле, создаваемое волнами.  И
не одно, а множество  полей,  я  бы  сказал,  суперполе.  Как  и  свет,  оно
существует одновременно в виде волн и частиц, то есть психических  волниц  -
волниц, образующих гиперкомплекс.
     -Выводы!
     -Ладно. Личность - это полуробот. Каждый из нас подчиняется требованиям
биологического механизма, то  бишь  тела.  Когда  ты  голоден,  ты  ешь  или
пытаешься раздобыть еду. Никому  еще  не  удавалось  возвыситься  над  собой
настолько, чтобы обходиться без еды  и  не  умереть  с  голоду.  Повреждения
черепно-мозговой и нервной системы, рак,  химический  дисбаланс  -  все  это
может повлиять на твои мыслительные способности, сделать  тебя  сумасшедшим,
изменить  твои  побуждения  и  отношения.  Невозможно  силой  воли  подавить
необратимые изменения, вызванные сифилисом, ядами, мозговыми травмами и  так
далее. И все мы рождаемся с набором генов, определяющих основное направление
наших интересов и вкусов, даже в еде. Не всем нравятся  бифштексы,  помидоры
или скотч.
     Опять-таки, некоторые  рождаются  с  таким  набором  хромосом,  который
делает их эмоционально более косными по сравнению с другими людьми. То  есть
они не могут так же легко, как окружающие, приспособиться к новым явлениям и
переменам. Они придерживаются старины и тех  элементов  культуры,  что  были
заложены  в  них  с  юности.  Другие  же  рождаются  более   податливыми   и
адаптируются с легкостью. Но иногда рассудок и логика могут повлиять на волю
личности, и та преодолевает собственную косность, размягчает,  так  сказать,
свою собственную натуру.
     Возьмем, к примеру, человека, воспитанного  в  догматах  ортодоксальной
христианской веры. Я имею в  виду  такого  верующего,  который  воспринимает
каждое слово Библии буквально. Он верит, что мир был сотворен за шесть дней,
что был вселенский потоп, Ной с ковчегом,  что  Господь  остановил  вращение
Земли, чтобы Иисус Навин со своими кровожадными иудеями успел при свете  дня
победить не менее кровожадных аморреев. Еву соблазнил змей, а  она,  в  свою
очередь, заставила Адама съесть плод с дерева познания добра и  зла.  И  так
далее. Как и его собратья по религии, этот  человек  игнорирует  накопленные
человечеством знания, доказывающие факт эволюционного  развития.  Он  читает
Библию - и не замечает,  что,  хотя  Земля  там  нигде  впрямую  не  зовется
плоской,  это  явно  подразумевается.  И,  опять-таки,  он  не  воспринимает
буквально требование Христа возненавидеть отца своего и мать свою. Он просто
не замечает всех этих  несообразностей.  Он  прячет  их  в  потайные  уголки
сознания. Или же стирает их из памяти, как с пленки.
     Но некоторые ортодоксы все же сталкиваются с доказательствами,  которых
хотели бы  не  замечать.  Железо  ударяет  о  кремень,  и  искра  падает  на
огнеопасный материал.  Пожар,  естественно,  неизбежен.  Человек  продолжает
читать и находит все новые доказательства, возможно, презирая и браня самого
себя за "греховное" любопытство. Но он узнает все больше и больше.  В  конце
концов рассудок убеждает его, что он  был  не  прав,  и  человек  становится
либеральным христианином, или атеистом, или агностиком.
     Где-то его генетическая защита дала течь, а может, там изначально  была
трещина, которая только и ждала, когда в нее хлынет вода.
     Но в любом случае человек сумел прислушаться к  доводам  рассудка  лишь
потому, что его генетический склад это позволил.
     -Мне казалось, ты говорил, что гомо сапиенс  наполовину  робот,произнес
Бертон.- Но ты описываешь роботов стопроцентных.
     -Нет. У роботов нет разума.  Они  умеют  пользоваться  логикой,  будучи
соответственно   запрограммированы.   Но   если   вы   представите    роботу
доказательство того, что его программа ошибочна,  он  не  сможет  отвергнуть
инсталлированную программу. А люди могут.  Иногда.  К  тому  же  роботам  не
приходится объяснять причины своих поступков. Они просто делают что-то  так,
а не иначе, между тем как люди должны объяснить, почему они делают  то-то  и
то-то, и они создают логическую систему  для  оправдания  своего  поведения.
Система может  быть  построена  на  ложных  предпосылках,  однако  в  рамках
собственного построения она, как правило, логична. Хотя и не всегда.
     Так вот  этики  утверждают,  и  могут  это  доказать,  что  даже  самые
генетически неподатливые натуры, даже подвергшиеся самой  суровой  обработке
личности способны  освободиться  -  хотя  бы  отчасти  -  из  своей  клетки,
вырваться за рамки той формы, в которой они были отлиты. То, что это удается
лишь избранным, этики объясняют наличием свободной воли и  демонстрацией  ее
возможностей. Зажатые в тиски, связанные путами люди не хотят меняться.  Они
счастливы в своем убожестве.
     -И этики могут это доказать?
     -Да. Хотя я должен признать, что недостаточно образован, чтобы  оценить
их находки. Я не знаю высшей математики и  микробиологии.  Тем  не  менее  я
принимаю их доказательства.
     -То есть абсолютной и окончательной уверенности у тебя нет,  не  правда
ли?- спросил Бертон.- Ведь до тех пор, пока ты не в состоянии точно  оценить
представленные ими доказательства, ты не можешь  знать  доподлинно,  что  их
открытия истинны?
     -Ну,  если  так  поставить  вопрос,  то  конечно.  Но  некоторые   вещи
приходится принимать на веру.
     Бертон громко расхохотался.
     -Если тебе не хватает умения,  чтобы  самому  произвести  исследования,
откуда ты можешь знать,  что  прочитанное  тобою  в  книгах  по  химии,  или
астрономии, или биологии - правда?покраснев, воскликнул американец.- Как  ты
можешь утверждать какие-то истины, не будучи в силах воспроизвести  опыт?  И
даже если ты его воспроизведешь, то вполне можешь ошибиться или склониться к
противоположной точке зрения, потому что...
     -Потому что я  склонен  к  ней  генетически?-  насмешливо  перебил  его
Бертон.- Потому что я запрограммирован верить в то, а не в иное?
     -По-твоему, выходит, человек вообще ни во что не может верить!
     -Правильно,- согла