- Если надо, сядем, - Сирано не замедлил с ответом.
     Он был бледен, но владел собой безукоризненно.
     "Парсефаль" двинулся вниз сквозь тучи. На круглом экране радара четко
обозначились очертания  огромного  цилиндра,  но  изображение  расплылось,
когда дирижабль приблизился к верхнему торцу Чаши.
     Лучи  прожекторов  осветили  раскинувшуюся  под   ними   тускло-серую
металлическую  площадку.  Из  кабины  были  видны  огненные  сполохи,   но
разглядеть вертолет не удавалось. Дирижабль медленно проплыл  над  тусклым
пламенем костра; пропеллеры встали  горизонтально,  выравнивая  гигантский
корабль.
     Сирано  осторожно  опускал  "Парсефаль".  Условия  для  посадки  были
идеальными - почти полное безветрие. Сотни сквозных отверстий у  основания
стен, окружавших торец Башни, создавали ветровой поток  примерно  до  пяти
узлов - легкий бриз по шкале  Бофорта.  Такой  ветерок  не  смог  бы  даже
шевельнуть листву на деревьях, и неопытный аэронавт вряд ли бы обратил  на
него внимание. Но Сирано, видимо, понимал, что это слабое дуновение  может
прижать огромный дирижабль к стене; виртуозно маневрируя  двигателями,  он
уравновесил давление ветра на носовую часть "Парсефаля" и продолжал спуск.
     Джил не вмешивалась в действия пилота; сейчас  в  его  руках  была  и
жизнь экипажа, и судьба экспедиции. Скорчившись  над  пультом  управления,
Савиньен де Сирано де Бержерак, поэт и дуэлянт,  вел  труднейший  в  своей
жизни поединок. И он не нуждался ни в помощи, ни в сочувствии.
     Дирижабль резко сбросил скорость, красный огонек  мигнул  на  панели,
открылся нижний люк. Вниз сбросили стропы,  и  четыре  десятка  аэронавтов
скользнули по ним в туманную мглу.  Потеряв  лишний  груз,  корабль  начал
приподниматься, и Джил приказала выпустить часть водорода. Ей не  хотелось
зря расходовать  газ,  но  сейчас  не  было  другой  возможности  удержать
воздушное судно от немедленного взлета.
     С носа и кормы сбросили  другие  стропы;  люди,  находившиеся  внизу,
повисли на них, пытаясь сбалансировать огромную серебристую сигару. Сирано
медленно подвел "Парсефаль"  к  стене  и  выключил  моторы;  теперь  судно
дрейфовало на небольшой высоте.
     Двое из наземной  команды  метнулись  к  отверстиям,  чтобы  выяснить
источник ветра. Через минуту они доложили по рации, что эти  круглые  дыры
действительно порождают воздушный поток, направленный к  центру  площадки;
он был слаб, но устойчив, и дирижаблю не грозил внезапный  удар  о  стену.
Остальные аэронавты подтащили сброшенные с носа и кормы канаты и, протянув
их сквозь отверстия, закрепили судно. "Парсефаль" завис в  двадцати  ярдах
от стены.
     Джил надеялась, что  ветер  не  изменится  -  малейший  порыв  грозил
катастрофой. Удар о стену - и лопасти пропеллеров  будут  сломаны,  моторы
выведены из строя, двигательные отсеки искорежены.
     Из среднего люка спустили лестницу. Джил и Пискатор  торопливо  вышли
из рубки, миновали центральный коридор и спустились вниз. Их  ждал  доктор
Грейвс с белой сумкой в руках.
     Вертолет разбился в тридцати ярдах от купола. Они направились  сквозь
туман  к  тускло  мерцавшему  огню;  подойдя  ближе   к   обломкам,   Джил
содрогнулась.  Она  не  могла   себе   представить   Файбраса   мертвым...
мужественного, блестящего Файбраса!
     Он лежал в нескольких ярдах от пылающего корпуса, на том  месте,  где
его настиг удар. Почерневшие останки его спутников громоздились  в  кабине
вертолета.
     Грейвс отдал свой фонарь Пискатору и склонился  над  телом  капитана.
Дым смешивался с туманом и темными хлопьями уносился  вверх.  Тошнотворный
запах горящего бензина и обугленной человеческой плоти ударил  в  лицо,  и
Джил, ощутив мгновенный приступ дурноты, пошатнулась.
     - Держите прямо лампу! - резко бросил Грейвс.
     Опомнившись, она заставила себя взглянуть на тело: порванная  одежда,
кожа  обгорела  с  головы  до  ног.  Но  лицо  Файбраса  почти   не   было
обезображено; он недолго оставался в пламени. Успел ли он  выскочить?  Или
взрыв выбросил его из машины?
     Джил не могла понять, почему доктор так долго и тщательно осматривает
труп; она хотел уже задать вопрос, как вдруг Грейвс выпрямился и спросил:
     - Как вы собираетесь поступить с останками?
     - У нас нет пенных пламегасителей, чтобы сбить огонь с  вертолета,  -
ответила Джил безжизненным голосом,  и  махнула  рукой  старшему  наземной
команды:
     - Петерсон, доставьте тело  на  борт.  Только  сначала  укройте  его.
Остальные пусть идут со мной.
     Через несколько минут они стояли перед куполом. В свете  направленных
на него прожекторов,  он  показался  Джил  похожим  на  эскимосское  иглу.
Внимательно рассмотрев серый колпак, она поняла, что его оболочкой  служил
тот же металл, из которого была воздвигнута Башня.  Нигде  никаких  следов
сварки, ни одного шва; казалось, полусферу просто выдули  на  поверхности,
словно огромный пузырь.
     Весь десантный отряд собрался неподалеку от арочного входа  в  купол;
люди ожидали распоряжений Джил.  Лучи  света  от  их  фонарей  терялись  в
похожем на пещеру проходе. Он тянулся ярдов на десять, затем  поворачивал,
образуя коридор десятифутовой ширины; свод его находился примерно на такой
же высоте.
     Над аркой  входа  виднелись  два  горельефа  с  эмблемами.  Вверху  -
полукругом - символическая радуга; ниже - полный круг с изломанным крестом
внутри. Джил узнала его - то был египетский анк.
     - Радуга символизирует жизнь и воскрешение,  -  задумчиво  произнесла
она.
     - Простите, что перебиваю, - вмешался Пискатор. - Крест внутри  круга
является  еще  и  астрологическим  символом  Земли...  Правда,  тот  крест
обычный.
     - Ну, а радуга - символ надежды. Если вы помните  Ветхий  Завет,  это
знак Божий избранному народу.
     Пискатор взглянул на нее с любопытством.
     Джил помолчала, стараясь подавить охвативший ее благоговейный  страх,
в тайной надежде, что он останется незамеченным для окружающих. Затем  она
твердым тоном распорядилась:
     - Я войду туда. Вы, Пискатор, останетесь здесь.  Когда  я  окажусь  в
конце прохода, то подам сигнал, и вы  направитесь  ко  мне  -  если  я  не
обнаружу ничего опасного. В противном случае  вы  с  людьми  вернетесь  на
корабль и  улетите.  Это  приказ,  Пискатор.  Я  оставляю  вас  капитаном.
Коппенейм - славный малый, но он неопытен, да и характер у вас потверже.
     Пискатор улыбнулся.
     - Файбрас не давал нам разрешения садиться - и тем не менее вы на это
пошли. Могу ли я бросить вас в опасности?
     - А я не могу подвергать опасности судно и жизнь ста человек.
     - Что ж, понимаю вас. Я буду действовать  сообразно  обстоятельствам.
Согласитесь, что это разумно. И не забудьте, у нас еще есть Торн.
     - Ну, проблемы надо решать по очереди.
     Джил повернулась и пошла к входной арке. В проходе  за  ней  замерцал
слабый свет.
     После некоторого замешательства  она  двинулась  дальше.  Когда  Джил
шагнула в коридор, яркая вспышка света осветила ее с ног до головы.



59

     Джил остановилась. Пискатор окликнул ее.
     - Что там за свет?
     Она повернулась к нему.
     - Не знаю. Непонятно, откуда он падает... смотрите, у меня нет тени!
     - В чем же дело? Вы...
     - Ничего не понимаю. Как будто я окунулась в густое месиво. Дышать не
могу... и нет сил сдвинуться с места.
     Наклонившись вперед,  словно  преодолевая  невидимый  барьер,  она  с
трудом сделала три шага и замерла как вкопанная.
     - Должно быть, это какое-то силовое поле. Ничего ощутимого и видимого
нет, но я чувствую себя мухой, попавшей в паутину.
     - Возможно, поле действует на металлические застежки?
     - Не думаю, они бы разомкнулись. Но сейчас я попробую...
     Ощущая неловкость под взглядами толпы мужчин, она расстегнула  кнопки
и одежда свалилась к ногам. В  воздухе  было  морозно.  Передергиваясь  от
холода, стуча зубами, Джил вновь попыталась продолжить путь, но не  смогла
преодолеть  невидимую  преграду.  Она  нагнулась,  чтобы  поднять  платье,
удивившись, как легко ей далось это движение. По-видимому, неведомая  сила
действовала лишь в горизонтальном направлении. Джил отошла на пару шагов и
набросила одежду. Затем начала отступать - медленно, осторожно, пока снова
не миновала арку, у которой столпились люди.
     Она повернулась к Пискатору.
     - Попробуйте теперь вы.
     - Думаете, мне больше повезет? Ну, что же, попытаюсь.
     Японец скинул одежду и нагим вступил  в  проход.  Джил  с  удивлением
заметила, что поле не действует на него  -  по  крайней  мере  на  ближнем
участке. Он почти добрался до поворота и  крикнул,  что  ощущает  какое-то
противодействие; теперь он шагал медленней, лоб его покрылся каплями пота.
Наконец, Пискатор дошел до поворота и остановился, переводя дыхание.
     - Я вижу открытый подъемник - сообщил он. - Коридор кончается у него.
     - Вы можете пройти туда? - спросила Джил.
     - Кажется, да...
     Двигаясь, как актер в кадрах замедленного фильма, он с трудом  шагнул
вперед и скрылся за поворотом.
     Прошла минута, две. Джил стремительно бросилась под арку.
     - Пискатор! Пискатор!
     Ее  голос  звучал  незнакомо  и  странно,   будто   внутри   коридора
действовали неведомые законы акустики. Ответа не было.
     Там, за поворотом, он мог ее не услышать, но Джил продолжала кричать.
Вокруг царило молчание, невидимый барьер сдавливал  грудь.  Ей  оставалось
одно - вернуться к своим спутникам и предложить им попытать счастья.
     Мужчины пошли парами. Одни продвигались быстрее, другие -  с  трудом;
до поворота никто не смог добраться.
     Включив портативный передатчик, Джил приказала  оставшимся  на  судне
покинуть "Парсефаль" и подойти к  полусфере.  Полсотни  человек  потерпели
неудачу; но, может быть, повезет одному  из  сорока  двух,  идущих  им  на
смену.
     Сейчас ее люди столпились у входа,  похожие  на  призраков  в  густом
тумане.  Джил  смотрела  на  них,  ощущая  свою   отстраненность,   полное
одиночество - может быть, самое мучительное в ее жизни, хотя  ей  довелось
изведать немало часов отчаяния и скорби.  Туман  оседал  на  лице  ледяной
маской,  перед  глазами  стояла  картина  погребального  костра  с  телами
Обреновой, Метцинга и других. А  Пискатор,  исчезнувший  в  этом  странном
коридоре - где он? Что с ним? В силах ли он вернуться или продолжить путь?
Для нее и остальных возвращение оказалось нетрудным. Так почему же  он  не
возвращается? Впрочем, она и представить себе не могла, с  чем  столкнулся
он там - за поворотом.
     Она пробормотала строку Вергилия - "Не труден доступ к Аверну..." Как
там дальше? После стольких лет трудно припомнить.  Если  бы  в  этом  мире
существовали книги! Вдруг стихи всплыли в ее памяти:
     "Не труден доступ к Аверну; Ночи раскрыты и дни ворота черного  Дита;
Но шаги обратить и на вышний вырваться воздух  -  Это  есть  труд,  -  это
подвиг".
     Да, есть одно существенное  расхождение  с  реальностью:  войти  туда
трудно всем, кроме одного; но выбраться удалось всем, и лишь одному  -  не
под силу.
     Она вызвала по рации Сирано.
     - Капитан на связи.
     - Слушаю, мой капитан...
     - Сирано, вы плачете?
     - Да, да! Я нежно любил Файбраса и не стыжусь своих слез. Ведь  я  не
бесстрастный англосакс!
     - Выбросьте  все  из  головы  и  возьмите  себя  в  руки.  Нам  нужно
заниматься делом.
     Сирано всхлипнул.
     - Я понимаю вас и готов работать. Каковы ваши приказания?
     - Пусть вас  подменит  Никитин.  Я  хочу,  чтобы  вы  доставили  сюда
двадцать пять килограммов взрывчатки.
     - Слушаюсь. Вы собираетесь подорвать Башню?
     - Только вход.
     Прошло полчаса.  Люди  с  судна  должны  были  вот-вот  подойти.  Они
спускались  по  одному,  соблюдая  строгую  очередность.  Если  сорок  два
человека покинут судно одновременно, оно взмоет вверх. Джил вглядывалась в
туман; наконец, она увидела свет фонарей и услышала голоса. Окликнув людей
из новой смены, она коротко ввела их в курс дела.
     Ни один не  отказался  повторить  попытку  первой  группы;  аэронавты
дружно направились к арке, но пройти по коридору не смог никто.
     - Ладно, ничего не поделаешь, - решила Джил.
     Взрывчатку заложили у купола с противоположной  стороны  от  входа  -
Джил боялась, что взрыв повредит подъемник и может погубить Пискатора.
     Все отошли к дирижаблю, и техник нажал кнопку  взрывного  устройства.
Раздался оглушительный грохот. Задыхаясь и кашляя  от  едкого  дыма,  люди
бросились  вперед.  Когда  темная  пелена  рассеялась,  Джил  с   тревогой
взглянула на купол. Он был невредим.
     - Этого следовало ожидать, - пробормотала она.
     Джил снова принялась звать Пискатора; ни звука в  ответ.  В  ней  еще
тлела слабая надежда, что японец жив. Она вновь вошла под арку, но, как  и
в первый раз, далеко продвинуться не удалось.
     Если бы у них был перископ, чтобы с  его  помощью  осмотреть  участок
коридора за поворотом! Возможно, это решило  бы  дело.  Но  в  их  судовом
хозяйстве ничего подобного не имелось. Джил, однако, не хотела  сдаваться.
На "Парсефале"  имелась  маленькая  мастерская.  Если  собрать  тележку  и
установить на ней фотокамеру с дистанционным управлением, то  они  получат
хотя бы снимки... Не слишком много, но лучше, чем ничего. Главный  механик
полагал, что он сумеет за час соорудить такое устройство. Она отослала его
на корабль и распорядилась, чтобы три  человека  заняли  пост  у  входа  в
купол.
     - Радируйте мне, если появится Пискатор.
     Возвратившись на судно, она позвонила в мастерскую.
     - Вы сможете работать в полете? Даже при сильном ветре?
     - Без сомнения, мэм. Будет чуть трудней, но это неважно.
     Отвязать судно и подняться в воздух - это заняло не больше пятнадцати
минут. Никитин пролетел над Башней, потом опустился к ее подножью -  туда,
где дрейфовал  похищенный  вертолет.  Море  было  неспокойно,  мелкие,  но
сильные волны бились о подножье Великой Чаши. Вероятно, вертолет  ударился
о стену. На первый взгляд, если судить по экрану локатора, машина почти не
пострадала.
     Аукусо продолжал вызывать Торна по радио, но безуспешно.
     Приблизиться к вертолету они не рискнули - дирижабль мог удариться  о
стену. Никитин держал судно на  небольшой  высоте,  направляя  его  против
ветра. Был открыт  нижний  люк,  и  на  воду  спустили  надувную  лодку  с
подвесным мотором; ее экипаж состоял из трех человек.
     Лодка двинулась к  Башне.  Минут  через  десять  Бойнтон,  старший  в
команде, доложил:
     - Мы рядом с вертолетом. Он врезался в стену, но понтоны предохранили
аппарат. Лопасти винта целы. Сами понтоны тоже не пострадали. Подождите...
Сейчас мы справимся с этой чертовой качкой и осмотрим кабину.
     Через пару минут вновь раздался его голос:
     - Пропп и я перешли в вертолет. Торн здесь! Он весь в крови.  Похоже,
получил пулю в грудь... Лицо тоже задето. Но он жив!
     - Есть ли там что-нибудь похожее на вход?
     - Сейчас, нужно зажечь фонарь. Он, правда, слабоват... Нет, ничего не
видно, сплошной металл.
     - Интересно, почему он опустился там? - Джил повернулась к Сирано.
     - Нам остается только гадать. Возможно, торопился... боялся умереть.
     - Куда же он летел?
     - Да, сплошные загадки... И ответы мы получим только  применив  самые
жесткие методы допроса.
     - Пытка?
     Длинное смуглое лицо Сирано посуровело.
     - Да, хоть это бесчеловечно. Цель никогда не оправдывает  средства...
ложный,  но  соблазнительный  тезис,  который  лишь   помогает   уйти   от
ответственности... Знаете, мне никого не приходилось пытать - и, дай  Бог,
не придется. Может быть, Торн даст добровольные показания,  когда  поймет,
что у него нет другого выхода. Но я сомневаюсь. Этот тип  выглядит  весьма
неподатливым.
     Вновь зазвучал голос Бойнтона.
     - С вашего разрешения, мисс Галбира, я подниму вертолет. С ним все  в
порядке. Мы доставим Торна в дирижабль.
     - Действуйте, Бойнтон, - ответила Джил. -  Если  вертолет  в  рабочем
состоянии, поднимитесь потом к вершине Башни. Мы будем там чуть позже.
     Через десять минут оператор радарной установки доложил, что  вертолет
в воздухе. По словам Бойнтона, все шло нормально.
     Оставив Коппенейма в  рулевой  рубке,  Джил  направилась  в  грузовой
отсек. Торн, закутанный в полотнища, был уже на борту, но еще не пришел  в
сознание. Она пошла вслед за людьми, которые несли раненого в  медицинский
отсек, где им сразу занялся доктор Грейвс.
     - Он в шоке, но думаю, что я его приведу в чувство,  -  сказал  врач.
Потом он бросил острый взгляд на Джил. - Однако учтите, сразу  допрашивать
его нельзя.
     Джил оставила у двери двух охранников и вернулась в рубку управления.
Дирижабль уже набирал высоту, направляясь к вершине Башни.  Через  полчаса
"Парсефаль",  лениво  вращая  пропеллерами,  вновь  завис  над  посадочной
площадкой в двухстах ярдах от  купола.  Механики  выкатили  из  мастерской
сооруженную  ими  тележку.  Ее  спустили   вниз,   прикрепили   к   ручкам
стержни-удлинители и протолкнули в  коридор  до  поворота.  Быстро  сделав
шесть снимков, аэронавты вытянули тележку назад.
     Джил схватила снимки, проявленные аппаратом в момент съемки; руки  ее
дрожали.
     - Его там нет!
     Она протянула снимки Сирано.
     - А это что? Небольшое возвышение и дверь в конце  прохода...  Похоже
на подъемник, но без кабины и тросов.
     - Не думаю, чтобы Они нуждались в таких  примитивных  устройствах,  -
заметила Джил. - Очевидно, Пискатор преодолел силовое поле и вошел в лифт.
     - Но почему он не вернулся? Он же знает, как мы беспокоимся.
     Сирано сделал паузу и добавил:
     - Он так же знает, что мы не можем оставаться здесь вечно.
     Теперь перед ними стояла другая задача.



60

     Джил вновь приказала поднять дирижабль вверх и  распорядилась,  чтобы
команду собрали в грузовом отсеке, самом большом  на  корабле.  Затем  она
прошла  туда  сама,  и  коротко  обрисовала  людям  ситуацию.   Фотографии
переходили из рук в руки.
     - Мы останемся здесь на неделю, затем улетаем. По своей воле Пискатор
не пробудет там так долго. Если он не вернется через... скажем, двенадцать
часов, будем считать, что он в плену. Или произошел несчастный  случай,  и
Пискатор ранен или погиб. Мы не можем выяснить, в чем дело.  Единственное,
что в наших силах, - ждать.
     Ни у кого из членов экипажа не возникло мысли  бросить  Пискатора  на
произвол  судьбы.  Но  Джил   почувствовала   напряжение;   людей   пугала
необходимость провести еще семь дней в этом зловещем и  мрачном  месте,  в
преддверии адских врат.
     Однако впереди было немало дел. Вертолет Файбраса уже  чуть  дымился;
из него вынесли тела погибших, затем механики приступили к осмотру машины,
чтобы установить причину взрыва. Другая группа извлекла пули из пробоин  в
корпусе второго вертолета. Трое часовых  продолжали  дежурить  у  входа  в
Башню.
     Перед тем, как уйти в кают-компанию,  Джил  переговорила  с  доктором
Грейвсом.
     - Торн начинает приходить в себя, ему явно лучше, - сообщил врач.  Он
в раздумье потер лоб длинными пальцами и произнес:  -  Вот  что  еще...  Я
сделал вскрытие и осмотрел  мозг  Файбраса...  вернее,  то,  что  он  него
осталось. Хотя осмотр был чисто внешним, мне удалось обнаружить  небольшой
черный шарик, вживленный в лобные доли. Сначала я принял его  за  осколок,
попавший в голову Файбраса при  взрыве...  но  он  совершенно  гладкий,  и
механики говорят, что в машине не было ничего подобного.
     - Вы полагаете, что шарик хирургическим  путем  имплантирован  в  его
мозг?
     - Возможно... Но пока я не осмотрю другие тела, ничего  определенного
сказать не могу. Для этого требуется время, а я не должен спускать глаз  с
Торна.
     Сдерживая дрожь в голосе, Джил спросила:
     - Значит, вы все-таки допускаете воз