л Фрайгейт.- Да и то несерьезно.
     Бертон знал, что Питер говорил неправду. Фрайгейт оказывался в  тюрьмах
Мира Реки несколько раз - включая, мучительное рабство  у  Германа  Геринга.
Впрочем, он опять мог ссылаться  на  какую-то  метафору,  о  которой  Бертон
ничего не слышал. Фрайгейт был любителем  метафор  и  веселых  каламбуров  -
изворотливый остряк и милый лжец, который, оправдывая себя, обычно цитировал
фразу Эмили Дикинсон: "Успех в потоке лжи". Хотя порою он  говорил  о  себе,
как о "писаке, который за неимением нужных слов  описывает  реальность  тем,
что привычно умещается в руке".
     -Ладно, капитан, что мы будем делать дальше?- спросил Фрайгейт.
     Прежде всего они решили осмотреть свои новые  апартаменты  и  перенести
туда вещи, которые считали необходимыми. Чтобы  не  расходиться  по  одному,
осмотр проводили вместе, по ходу дела выбирая себе спальные  комнаты.  Алиса
облюбовала самую дальнюю от Бертона комнату, и тот лишь свирепо  усмехнулся,
узнав, что рядом с ней поселится Питер Фрайгейт.
     Американец никогда не скрывал своей влюбленности в Алису Плэзнс Лидделл
Харгривз, и его безответное чувство  считалось  в  их  группе  общеизвестным
фактом. Между тем он влюбился в нее еще в  1964  году,  когда,  просматривая
книгу о Льюисе Кэрроле,  увидел  две  ее  фотографии  в  возрасте  десяти  и
восемнадцати лет. Позже Фрайгейт написал мистический рассказ "Валет червей",
в котором тридцатилетняя Алиса изображалась  в  роли  детектива-любителя.  В
1983 году он  организовал  сбор  публичных  пожертвований  для  установления
монумента на семейном кладбище Харгривзов в Линдхарсте,  где  находилась  ее
неприметная могила.  Однако  времена  тогда  были  тяжелые,  сбор  дал  лишь
незначительную сумму, а потом Фрайгейт умер, так и не дождавшись  завершения
проекта. Тем не менее, он надеялся, что теперь над могилой Алисы возвышалось
мраморное изваяние, на котором она изображалась сидящей за чайным  столом  в
одной компании с Мартовским Зайцем, Соней и Болванщиком.  Выше  нее  светило
только солнце и сияла улыбка Чеширского Кота.
     Встреча с реальной Алисой еще больше разожгла его любовь, вопреки тому,
что могли бы ожидать циники. Чувства,  навеянные  грезами,  обрели  телесную
основу, но он и словом не обмолвился о своей  страсти  ни  самой  Алисе,  ни
Бертону. Фрайгейт уважал и любил этих двух  людей  так  сильно,  что  боялся
необдуманным поступком бросить тень на их статус  и  честь.  Тем  более  что
Алиса не проявляла к нему ни малейшего расположения, хотя, в  принципе,  это
ничего не значило, поскольку она в подобных  случаях  предпочитала  скрывать
свои чувства. В ней уживались две противоречивые личности - Алиса на людях и
Алиса в личной жизни. Возможно, существовала и третья персона, но о ней  она
ничего не знала и не желала знать.
     Несмотря на тревогу, вызванную утренними событиями, они обустроились на
новом месте еще за два часа до ленча. Решив не выдвигать из  ниши  приборную
панель, Бертон велел компьютеру воспроизвести экран и  клавиатуру  на  голой
стене. При желании он мог бы затребовать их на полу или на потолке,  но  это
создало бы только  дополнительные  трудности.  Кроме  того,  на  полу  лежал
толстый  ковер,  который  несведущий  человек  посчитал  бы  персидским  или
сирийским. Его смоделировали в Мире Садов, после чего  информационная  копия
была отправлена в  башню,  где  главный  компьютер  воспроизвел  оригинал  в
масс-энергетическом конвертере.
     Экран возник на ближайшей стене - примерно  на  уровне  лица.  Если  бы
Бертон ходил по комнате, изображение следовало бы  за  ним,  перемещаясь  на
другие стены.
     Назвав имя и идентификационный код Логи, Бертон потребовал  указать  то
место, где находилось живое тело этика. Компьютер тут же  ответил,  что  его
тело, как таковое, нигде не обнаружено.
     -Значит, он все-таки умер!- прошептала Алиса.
     -Где информационная копия, снятая с тела Логи?- спросил Бертон.
     Чтобы просканировать тридцать пять миллиардов  записей,  хранившихся  в
глубинах башни, компьютеру потребовалось всего лишь шесть секунд.
     -Оно не обнаружено.
     -О, мой Бог!- воскликнул Фрайгейт.- Неужели его запись стерли?
     -Необязательно,- ответил Нур.- Компьютер мог дать нам  такой  ответ  по
указанию незнакомца.
     Если мавр был прав, опрос компьютера не имел никакого  смысла.  Тем  не
менее, Бертон задал еще один вопрос:
     -Кто-нибудь может приказать тебе не подчиняться последним  приоритетным
командам?
     Нур засмеялся. Фрайгейт покачал головой и тихо произнес:
     -Ну, ты, парень, и даешь!
     На экране появился ответ: "НЕТ".
     -Я    приказываю    тебе    считать    все    мои    будущие    команды
приоритетными,продолжал Бертон.- С настоящего времени все предыдущие команды
отменяются.
     "ОТКАЗАНО. НЕФУНКЦИОНАЛЬНО".
     -Кто имеет право на изменение директив и команд?- спросил Бертон.
     "ЛОГА. КГР-12У-373-Н".
     -Но Лога мертв!
     Надпись на экране не изменилась.
     -Можешь ли ты подтвердить, что Лога мертв?- повторил Бертон.
     "ОТВЕТ ВНЕ ОБЛАСТИ ПАМЯТИ".
     -Кто может командовать тобой во время отсутствия Логи?
     На экране появились имена восьми людей  и  их  идентификационные  коды.
Ниже каждого имени мигала надпись: "ДОСТУП ОГРАНИЧЕН".
     -И насколько же нас ограничили?
     Ответа не последовало, поэтому Бертон сформулировал вопрос по-другому.
     -Укажи пределы доступа для восьми операторов, список которых ты  только
что представил.
     Экран потемнел и через шесть секунд заполнился перечнем команд, которые
компьютер соглашался принимать от каждого из них. Мерцающие буквы оставались
на стене  около  минуты.  Через  шестьдесят  секунд  новая  страница  текста
сменилась следующей, и к тому времени, когда на экране появилась строка  под
номером 89, Бертон понял, к чему привело его указание.
     -Это может продолжаться часами,- сказал он остальным.Машина выдает  нам
подробный список всех доступных команд.
     Приказав остановить показ, Бертон велел компьютеру отпечатать  перечень
в восьми экземплярах.
     -Я даже не смею спрашивать о списке запретов. Боюсь, он может оказаться
бесконечным.
     Бертон потребовал проверить все 35793 помещения,  и  через  пару  минут
компьютер доложил, что, кроме восьми землян, в башне не обнаружено ни одного
живого существа. Как, впрочем, и мертвого тоже.
     -Однако  мы   знаем,   что   Лога   имел   несколько   тайных   убежищ,
незарегистрированных в памяти компьютера,- задумчиво произнес  Бертон.-Он  о
них почти ничего не говорил, но одна из этих комнат нам все же известна. Вот
только где искать остальные?
     -Ты думаешь, что незнакомец прячется в одной из них?спросил Нур.
     -Не знаю. Во всяком случае, это вполне возможно. Надо попробовать найти
его тайные норы.
     -Мы можем сравнить реальные размеры башни с теми  параметрами,  которые
указаны на схемах,- сказал Фрайгейт.-  Но,  мой  Бог!  Такая  работа  займет
несколько месяцев, и комнаты могут оказаться настолько  хитро  запрятанными,
что мы их все равно не найдем.
     -Кроме   того,    это    почти    также    интересно,    как    очистка
плевательниц,добавил Терпин.
     Устроившись на круглом стуле у большого пианино,  он  начал  наигрывать
"Рэгтайм ночных кошмаров". Бертон подошел к нему и встал рядом.
     -Нам очень нравится слушать твою игру,- сказал он, хотя на  самом  деле
его раздражала музыка подобного  типа.-  Но  сейчас  мы  обсуждаем  жизненно
важный вопрос, в буквальном смысле этого слова. Теперь не время развлекаться
и переключаться на что-то другое. Нам необходим ум каждого из нас. Иначе  мы
все можем погибнуть из-за того, что кто-то не принял участия в обсуждении.
     Руки Тома продолжали бегать по клавишам,  как  два  больших  паука.  Он
взглянул на Бертона, и его губы растянулись в улыбке. Долгое, утомительное и
опасное путешествие уменьшило вес музыканта до ста семидесяти  пяти  фунтов.
Однако, попав в башню, он упорно поглощал еду и спиртное, и теперь его  лицо
снова сияло, как полная луна. Большие зубы казались ослепительно  белыми  на
фоне темной кожи, которая, кстати, выглядела немного светлее, чем  у  самого
Бертона.  Темно-коричневые  волосы  не  завивались  маленькими  кольцами,  а
ниспадали на плечи волнами. На Земле он мог бы сойти за  белого,  но  вместо
этого предпочел остаться в черном мире американских негров.
     "Я простой ниггер, которого вы  можете  пнуть,  когда  захотите,как  он
иногда шутил, говоря о себе.- И даже в  Хорошей  Книге  сказано,  что,  если
белая нога бьет по черной  заднице,  в  этом  нет  никакого  греха,  ибо  то
творится лишь пользы ради".
     После этого он обычно заливался веселым смехом, совершенно не  заботясь
о том, как относился к его словам собеседник.
     -Мне показалось, что легкое музыкальное сопровождение лишь украсит ваши
умные речи. Сам-то я не очень рассудителен.
     -У тебя прекрасные  мозги,  и  они  нам  могут  здорово  помочь,ответил
Бертон.- Кроме того, в нашей маленькой армии на счету каждый солдат. Если мы
начнем разбредаться  по  углам,  игнорируя  реальную  опасность,  наш  отряд
превратится в дезорганизованную толпу.
     -А ты, значит, будешь нашим  командиром,  верно?-  с  усмешкой  спросил
Терпин.- Ладно, парень, ты меня убедил.
     Резко оборвав мелодию, он убрал руки с клавиш и поднялся.
     -Веди нас, славный Макдафф.
     Подавив вспышку гнева, Бертон отошел к столу. Терпин следовал за ним по
пятам, вероятно, строя за его спиной  смешные  гримасы.  Как  только  Бертон
остановился у кресла, музыкант самодовольно занял свое  место  и  с  улыбкой
уставился в потолок.
     -Я предлагаю отложить обсуждение ситуации до того момента, когда мы все
ознакомимся с содержанием списка,- произнес Бертон, указывая на  устройство,
которое складывало и брошюровало листы, вылетавшие из прорези в  стене.-  Мы
можем составить реальный план действий только после того,  как  поймем  свои
возможности и ограничения.
     -На это уйдет немало времени,- сказал де Марбо.- Похоже, здесь даже  не
книга, а целая библиотека.
     -Тем не менее, нам придется с ней ознакомиться.
     -Ты говоришь об ограничениях, и в  этом  есть  резон,-произнес  Нур.-Но
даже при ограниченном доступе к компьютеру  мы  обладаем  огромными  силами,
которые не снились даже величайшим королям Земли. Такие силы создают большие
возможности, и потому их следует рассматривать как собственную слабость. Они
будут подталкивать нас к злоупотреблениям и  небрежности.  И  я  молю  Бога,
чтобы нам хватило твердости противостоять их соблазнам.
     -В каком-то смысле мы действительно подобны богам,- сказал  мечтательно
Бертон.- Люди, наделенные божественными силами, или, вернее, полубоги.
     -Полудурочные боги,- поправил его Фрайгейт.
     Бертон взглянул на него и с улыбкой сказал:
     -Мы через многое прошли  на  Реке,  и  она  молотила  нас,  как  зерно,
отсеивая мякину. Я надеюсь, нам удастся одолеть  и  это  испытание.  Хотя...
поживем - увидим.
     -Поэтому ищите врага не среди чужаков, а в самих себе,подытожил Нур.
     И смысл его слов был понятен каждому.



                           Глава 3

     Древнегреческий  философ  Гераклит  утверждал,  что  судьбу  определяет
характер.
     Бертон вспомнил об этом, расхаживая взад и  вперед  по  своей  спальне.
Впрочем,  Гераклит  немного  ошибался,  поскольку,  несмотря  на  бесспорное
своеобразие, характер каждого человека формировался под влиянием  окружения.
Любое окружение тоже  являлось  уникальным,  и  каждое  место  во  вселенной
по-своему отличалось от других. Более того,  характер  человека  можно  было
рассматривать как часть среды его  обитания.  Таким  образом,  судьбы  людей
зависели не столько от их  характера,  сколько  от  частных  возможностей  и
воздействий окружения, которое включало в себя и весь человеческий род.  Эго
человека содержало в себе память о каждом месте, в  котором  тот  когда-либо
обитал. В  каком-то  смысле  эти  воспоминания  состояли  из  более  плотной
эктоплазмы, и поэтому именно они определяли направления и пути,  по  которым
двигался  их  передвижное  обиталище,  то  есть  человек,   считавший   себя
независимым.
     Еще один мудрец, на этот раз еврей, сказал, что "нет ничего нового  под
солнцем".
     Древний проповедник никогда не слышал об эволюции и не  знал,  что  под
этим самым солнцем время от времени возникали все новые и новые виды.  Кроме
того, он не учитывал уникальности каждого новорожденного ребенка -  существа
доселе невиданного под солнцем и  луной.  Как  и  все  мудрецы,  проповедник
говорил лишь полуистины.
     И все же, он сказал правду, заявив, что есть время для действия и время
для бездействия. Хотя некоторые греческие философы не согласились бы с  ним,
настаивая на том, что бездействие  уже  само  по  себя  является  действием.
Философские разногласия греков и евреев определялись их отношением  к  миру.
Гераклита интересовала абстрактная этика, а проповедника -  ее  практическое
приложение. Первого озадачивал вопрос "почему", второго - вопрос "как".
     Бертон решил, что в этом мире проще жить под  лозунгом  "как".  Но  для
понимания всего потенциала человечества им требовалось исследовать  "как"  и
"почему". Отбросив второе, они вели бы себя неверно и с первым.
     Вместе с семью другими землянами он пробрался в башню,  возведенную  на
полюсе посреди северного моря. Этот огромный водоем, диаметром в  шестьдесят
миль, окружала горная гряда, высота которой достигала двадцати тысяч  футов.
Великая Река, впадая в море, отдавала ему почти  все  свое  тепло,  а  затем
вытекала с другой стороны, чтобы  вновь  продолжить  свой  бег  по  планете.
Густой туман, подобный мгле у входа в ад, скрывал башню  до  самой  вершины,
несмотря на то что она возносилась  на  десять  миль  от  поверхности  моря.
Основание  башни  находилось  ниже  вод  -  глубоко  под  землей  на  уровне
пяти-шести миль.
     Центральная шахта башни вмещала в данный  момент  несколько  миллиардов
ватанов. Этот термин, обозначавший искусственные души, этики заимствовали  у
существ, которые исчезли миллионы лет назад. Неподалеку  от  башни,  глубоко
под землей, располагались  огромные  помещения,  где  хранились  записи  тел
тридцати пяти миллиардов землян, которые жили между 100000  годом  до  нашей
эры и 1983 годом от Рождества Христова.
     Когда в  этом  мире  умирал  кто-нибудь  из  людей,  главный  компьютер
направлял  соответствующую  запись  в   конвертер,   и   тот   воспроизводил
воскрешенное тело на берегу Реки. Ватан, или невидимая  синтетическая  душа,
которая содержала в себе все, что  делало  человека  чувствующим  существом,
притягивалась к телу, как железо к магниту. В момент их  соединения  мужчина
или женщина, умершие сутки назад, оживали.
     Из тридцати пяти миллиардов людей Бертон умирал,  пожалуй,  чаще  всех.
Как человек, переживший семьсот семьдесят семь смертей, он  мог  бы  считать
себя рекордсменом. Лишь несколько других отчаянных храбрецов вели на Земле и
в Мире Реки такую же активную жизнь, как он. Ему явно недоставало триумфов и
сладких мгновений, но зато с избытком хватало неудач и  тревог.  И  хотя  он
любил говорить, что плохого и хорошего случалось с ним  поровну,  книга  его
жизни писалась, в основном, красными чернилами, то есть цветом  крови.  Весы
его судьбы все время склонялись в сторону  бед,  но,  несмотря  на  это,  он
отказывался объявлять себя неудачником. Бертон и сам не знал, что заставляло
его сражаться и цепляться за жизнь. Возможно, он все еще надеялся  выправить
судьбу и внести в нее провозглашенное равновесие.
     А что потом?
     Он даже представить не мог своего будущего.  Однако  это  "что  потом?"
питало пламя его свечи.
     И вот, после сотен воскрешений, подгоняемый силами, которые  ускользали
от его  понимания,  Бертон  оказался  в  огромной  башне  на  вершине  мира.
Насколько он знал, это  здание  воздвигли  для  того,  чтобы  дать  землянам
какой-то шанс бессмертия - не физической вечности, а  возвращения  к  Творцу
или, вернее, растворения в том, что породило их сознание.
     Создатель, если таковой действительно имелся, по каким-то  причинам  не
наделил разумные существа бессмертными душами. На самом  деле  это  понятие,
которое так долго фигурировало в религиях, оставалось прекрасной мечтой,  то
есть желанным, но нереальным явлением. Однако разум превратил сказку в быль,
и этики создали души. По правде говоря, Бертон и другие земляне не возражали
против их проекта. Людей возмущало лишь тот факт,  что  у  них  не  спросили
согласия. Этики никому не оставили выбора. Нравилось это человеку  или  нет,
он все равно становился Лазарем. Более того, ему никто не объяснял причин  и
способа воскрешения.
     По  словам  Логи,  им  просто  не  хватило   бы   времени   для   таких
предварительных бесед. Если бы, к примеру, тысяча их агентов тратили по часу
на опрос тысячи человек, то на все  мероприятие  потребовалось  бы  тридцать
пять миллиардов часов. При увеличении числа агентов до пятидесяти  тысяч  на
подобные интервью ушло бы полмиллиона часов. Причем, их  людям  пришлось  бы
работать по двадцать четыре часа в сутки примерно пятьдесят семь лет.
     А  что  бы  изменил  подобный  опрос?  Почти  ничего.  От   воскрешения
отказалось  бы,  максимум,  десять  или  двенадцать  миллионов.  Даже  такой
пессимист, как Сэм Клеменс, не задумываясь, выбрал  бы  жизнь,  несмотря  на
свои заверения, что он нуждается лишь в вечном покое и безмолвии смерти. Ему
наверняка  захотелось  бы  взглянуть  на  другую  планету,  условия  которой
отличались от земных, а сотня различных доводов заставила  бы  его  изменить
свои взгляды на тщетность и суетность существования. То же самое касалось  и
всех других людей, которые по тем или иным причинам считали, что их жизнь на
Земле была неудачной, жалкой и недостойной воспоминания.
     -Нам  приходилось  рассматривать  все   человечество   как   однородную
массу,рассказывал  Лога.-  Иначе  мы  просто  не  управились  бы   с   таким
количеством людей. Тем не менее, я настоял на нескольких исключениях,  одним
из которых стал ты. Много лет назад мы дали тебе  возможность  увидеть  тела
людей перед их воскрешением, и твой рассказ положил начало  первому  мифу  в
истории Мира Реки.  Чуть  позже  наш  человек  посетил  канадца  Ла  Виро  и
поделился с ним сведениями,  на  основе  которых  возникла  Церковь  Второго
Шанса. Ее  миссионеры,  распространяя  учение,  раскрывали  людям  некоторые
истины относительно их нового положения. Они  ставили  акцент  на  этических
причинах воскрешения в  этом  мире  и  утверждали,  что  только  духовное  и
моральное развитие личности может привести человека к окончательной  свободе
и бессмертию.
     -Почему же вы сами не сказали нам правду? - спросил его Бертон.
     И прежде чем Лога заговорил, он уже нашел ответ на свой вопрос.
     -А-а, понимаю! По той же причине,  по  которой  вы  не  могли  провести
предварительный опрос.
     -Все верно. Но даже если бы мы появились в долине и рассказали  вам  об
истинном положении дел, нам поверило бы только несколько процентов от общего
числа людей. Более того, наши учения были бы извращены  и  по  этой  причине
отвергнуты почти каждым человеком. Я не спорю, данный подход имел свои плюсы
и минусы. Тем не менее, мы  считали  его  наилучшим,  поскольку  помнили  об
ошибках, совершенных нашими предшественниками во время таких же процедур  на
других планетах. Помимо прочего, в День Воскрешения нам пришлось бы говорить
с землянами на сотне тысяч языков, но  и  тогда  нас  многие  просто  бы  не
поняли. Весть об истинном пути развития разошлась по Миру  Реки  лишь  после
того, как Церковь Второго Шанса сделала эсперанто общим языком планеты.
     -Я даже боюсь спрашивать о предыдущих проектах...- замялся Бертон.-  Но
все-таки скажи, какой