ся - тем более, последние пару дней явно не  добирал  до  нормы.
Из-за чехарды с Чертом, из-за ранения Энни - невзирая на  ее  заверения,
что рана тут не помеха. Хотя порез впрямь заживал  быстро.  Господи,  до
чего же славно вновь ощутить на себе тяжесть Энни!.. к слову,  вовсе  не
тяжелую... и встречать ее губы, настойчиво ищущие ласки. "Материализация
чувственных идей", да?
   И все-таки через час он уже катил на Горбунке  по  пустынным  улицам,
захваченных ливнем, оставив Энни нежиться в ванне. А  поскольку  в  этой
квартире прятаться было негде, положил пистолет поближе к ней.
   О событиях прошлой ночи Геральд был наслышан, даже проглядел  записи,
присланные Шатуном. Здешняя ситуация делалась все  занятней:  к  нелюдям
местного разлива  и  чужеродным  зверюгам  теперь  добавились  настоящие
пришельцы. И то, что для начала они  саданули  по  здешней  Пирамиде,  в
общем радует - пока взамен нее чужаки не выстроят свою. Но может,  те  и
другие изнемогут в борьбе? Хочется верить.
   Во всяком случае Алмазинскую конструкцию, еще вчера  такую  надежную,
порушили крепко. Прежде тут все было отлажено:  проклевывающихся  уродов
вылавливали, однако не истребляли и не убирали с глаз, а пристраивали  к
серьезному делу. Теперь же многие Хищники,  лишившись  Всадников,  вновь
вырвались на волю, примкнув к зверью, еще  не  охваченному  порядком.  И
город оказался захваченным дикой стихией. Вдобавок им овладевал  сумрак,
а облачный слой сделался настолько плотным, что Хищники  разгуливали  по
улицам уже и днем. Конечно, до полной силы не добирали, но  горожанам  и
этого хватало с лихвой.
   Для начала  барон  позвонил  Шилову,  с  которым  познакомился  через
Родиона. Тот откликнулся немедленно, проявившись на бортовом экране.
   -  Что  нового,  майор?   -   поинтересовался   Геральд.   -   Нарыли
чего-нибудь?
   Шилов только рукой махнул да  покривился  болезненно:  дескать,  куда
больше - одних голов несколько сот!
   - Может, Лущенко сам это натаскал? - спросил он. - Конечно, с помощью
прочих "бесов".
   - Не выходит, - возразил Геральд. - При всех своих суперкачествах  он
не уложился бы в срок. И не стал бы Лущ мараться - это ж не отсекать?
   - Да понимаю я, - вздохнул майор. - Но кто ж эти "быстрые, сильные" и
маленькие? Под такое подходит лишь сам Лущ.
   - Может, дети? Этакие вундеры.
   - Скажете тоже!
   - Не верите вы в нашу молодежь, - укорил  барон.  -  А  ведь  здешняя
среда сильней влияет именно на растущие организмы.
   - Ну что нам, еще и деток трясти? И не до расследований сейчас - сами
ж видите, что  творится  в  городе!..  Опять  приходится  ловить  всяких
психов.
   - А вы не ловите, - сказал Геральд.
   - Как это?
   - Да сразу вбивайте в землю. Зачем поддерживать  оборот  мерзавцев  в
губернии? Понятно ж, какое им найдут применение. И вам проще.
   - Так-то оно так, - пробормотал Шилов и вздохнул.
   Еще одна жертва долга! - усмехнулся барон. Или в  нем  уж  проснулась
совесть? Жалко птичек, видите ли. На этом и проигрывают хорошие люди.  С
другой стороны, иначе б они не остались хорошими.
   Затем он послал вызов Богомолу, не особенно надеясь на ответ. Но  тот
откликнулся, хотя выглядел озабоченным.
   - Шо такое? - сказал Геральд развязно. - Чем мы опять недовольны? Все
ж насколько портят характер проблемы с кишечником!
   - Ты от кого узнал номер? -  хмуро  спросил  Ульян.  -  Анька  успела
выболтать?
   - Щас, все выложу! А заодно исповедаюсь...  Ты  еще  не  принял  сан?
Вообще, борода тебе бы пошла - хотя паранджа закрывает надежней.
   - Или Гувер сплоховал? Вообще он скользкий... Неужто перекупил?
   - Слушай, ты  хоть  иногда  напрягай  мозги,  -  произнес  Геральд  с
неудовольствием. - Ведь атрофируются без употребления!
   - Один ты умный, да?
   - Твоя беда: мало читаешь. Бур наверняка сочинил больше книг, чем  ты
осилил за свою жизнь.
   - Зато я живой, - злорадно сказал Богомол, - а твоего Бура,  говорят,
собирали долго. И ведь какой слонище был!.. Да весь вышел.
   - Как сказать, Улей, как сказать. Может, не  весь?  Может,  его  дело
живет и побеждает, а  всё  вокруг  крутится  по  орбитам,  установленным
Кторовым? Но тебе этой механики не  понять  -  значит,  переживешь  Бура
ненадолго. У искусства, видишь,  свои  законы  и  прежний  опыт  тут  не
спасает, особенно когда с фантазией туго. А ты всегда летал низёхонько -
вот и напорешься на первый же холм.
   Озадаченно Ульян наморщил лоб, затем поинтересовался:
   - Ты чего, Гарри, тоже решил податься в сочинители?
   - Тяжелое наследство, а как же, - ответил он. -  Приходится  заменять
павшего товарища. И уж тебе разгуляться не дам, выстрою такую стену!..
   -  Кажись,  умник,  и  у  тебя  крыша  поехала,  -  заметил  Богомол,
усмехаясь. - Говорили тебе: надо быть ближе к народу.
   - Зачем? - удивился Геральд.  -  От  такого  народа  лучше  держаться
подальше. Тем более от лучших его представителей - в твоем лице.
   - Чем же я так не нравлюсь тебе? - опрометчиво спросил усач.
   - Ты в зеркало иногда глядишься? Что там может  нравиться!..  Знаешь,
Улей, как-то я решил покопаться в твоем прошлом - вплоть до первых лет.
   - Ну? - насторожился тот.
   - Это даже скучно, насколько ты оказался типическим -  действительно,
плоть от плоти. Папаша у  тебя  был  ничтожеством,  отводившим  душу  на
домашних. Конечно, разумение вбивали тебе  через  зад  -  у  нас  многое
делается этим способом, а результат угадать  нетрудно.  Правда,  не  все
становятся садистами, но ты оказался способным учеником - гены, гены!  -
и по примеру папеньки,  с  пеленок  утверждался  на  слабых.  Потом  это
сделалось потребностью, наложившись на созревание,  но  у  тебя  хватило
хитрости заручиться поддержкой властей, прежде чем дать  волю  мании.  А
что делается во благо чинуш, уже не считается криминалом -  чего  бы  ни
вытворял. А как ты умеешь себя  оправдывать!..  Ей-богу,  даже  завидно.
Обиды запоминаешь намертво, зато  долги  забываешь  в  момент  -  причем
искренне, я проверял. И так же легко  творишь  пакости.  Собственно,  ты
даже не  замечаешь  их,  облекая  в  вид,  скажем,  неаккуратной  фразы,
сказанной не к месту. А уж что затем последует, вроде бы не твоя вина...
Наверное, вот так и предал Бура? Обмолвился разок - и  прежнего  коллеги
как не бывало!
   - Ну-ну, не заговаривайся, - сказал Богомол. - Никого я не  предавал.
Вот меня - часто.
   - Я же говорю: устроился  на  зависть.  Какая  беззаветная  любовь  к
себе!.. Может, и меня подставил не ты? Такую яму вырыли - еле выбрался.
   - Я, что ли, копал? И резону нет - мне ты тогда не мешал.
   - Ага, - сказал барон. - А мешал я тогда Фомичеву. К этому ведешь?
   - Да  никуда  я  не  веду,  -  отказался  Ульян,  наверняка  даже  не
сообразив, как забавно все это выглядит. - Мало ли чего ты намыслишь?
   - И врешь - я мешал тебе, - прибавил Геральд. - Если  не  по  службе,
так по жизни. Наверняка и Фомичева надоумил ты. Твой почерк, Улей, -  не
отбрыкивайся. У меня же нюх на маньяков, забыл?
   - Своим нюхом, Гепард, ты уже достал всех!..
   - К примеру, Луща, - подсказал он. - Не скучаешь по соратнику?
   Выхватив за жидкие волосы голову  из  пакета,  лежащего  на  соседнем
кресле, барон придвинул ее  к  самой  камере,  вновь  заставив  Богомола
отпрянуть. Кажется,  Лущ  шевельнул  обескровленными  губами,  продолжая
цепляться за жизнь, - но в следующую секунду его  без  церемоний  сунули
обратно. Хватит тут одной говорящей  Головы.  Разве  поместить  их  друг
перед другом - пусть обмениваются вампирским опытом.
   - И кто из нас больной? - вопросил усач. - Не по-божески это, Гарри!
   - Лишь бы по-людски, - отрезал он. - С богом  сторговаться  проще.  А
твой "шакал" получил то, чем отоваривал других, - в  полном  согласии  с
законами жанра. Его пример - другим наука... Хотя не  для  тебя  писано,
верно? Ничего ты не извлечешь отсюда и напорешься на собственное острие.
   - Типун тебе...
   - Если раньше до тебя не доберусь я. А от меня улизнуть трудно -  сам
знаешь. Раз уж я вышел на охоту...
   - А называешь меня злопамятным. Еще  Иисус  говорил:  "любите  врагов
ваших" и "благотворите ненавидящим вам".
   - "Каким судом судите, таким будете судимы",  -  осклабясь,  прибавил
Геральд. - И скольких ты присудил к высшей мере, Улей?
   - Да ты понимаешь, для кого старался,  когда  кончал  Луща?  -  вдруг
повернул тот. - И кто теперь заделается в губернии главным "бесом".
   - Фомичев, вероятно?
   - Уж кто предатель - это Сашок, - вздохнул Богомол.  -  Ведь  столько
для него сделал!.. Нет у людей святого. А тебе как пакостил? И с  каждым
годом борзел пуще, набираясь сил у зверенышей. Теперь  учуял  выгоду  на
стороне, с Двором договаривается. Кого выкормил, а?
   - Смену, - ответил барон. - Вы стоите друг друга. Теперь уж кто  кого
слопает!..
   - А ты сам разве не проголодался?
   - Захочу есть, у тебя не попрошу. - И пожелал напоследок:
   - Провались!
   Экран погас. Наш хитрец  решил  ловить  на  живца,  подумал  Геральд,
усмехаясь. Причем единым махом рассчитывает  накрыть  обе  цели.  Небось
стратегом себя мнит - этакий кукловод, дергающий за нити. Дескать, ты уж
потрудись, дружок, расчищая мне место, а я со своими подручными перекрою
тебе отходы. Может, и карателей привлечет для верности... Идиот!  Решил,
будто я одержим мщением. Жди, жди меня в той дыре, готовь ловушку. "А мы
ударить вбок". Но за сведения спасибо -  теперь  ясно,  по  каким  делам
умотал Фомичев. И вряд ли он управится  с  ними  быстро.  Прямо  подарок
судьбы!..
   Геральд покосился на невзрачную самоделку, пристроенную  под  стекло.
Как и предупреждал Фант, прибор  плохо  показывал  направление,  зато  с
расстоянием справлялся лучше. А заодно  умел  еще  кое-что,  куда  более
странное, даже немыслимое. Хотя, если судить по здешним меркам...
   Персонал  Питомника  обитал  в  аккуратном  домике,  укрытом   позади
основного здания, в глубине  парка.  И  парк,  и  все  здешние  строения
окружал  высокий  забор,  поверх  которого   провели   несколько   рядов
проволоки, подключенной к немалому напряжению. Но кроме главных ворот  в
ограде предусмотрели пару секретных калиток, а к их  замкам  у  Геральда
имелись ключи -  благодаря  все  тому  же  Фанту.  Так  что  к  квартире
директора он пробрался без особенных затруднений. Дверь отворила молодая
женщина - рослая и фигуристая, хотя Фомичев был скорее щуплым. А лицо  у
нее оказалось милым на удивление.
   - Вы к Саше, да? - спросила она приветливо. -  А  его  нет.  Но  если
хотите, можете подождать. Обычно в это время он приходит обедать.
   - С вашего позволения, -  поклонился  Геральд.  Будто  в  стародавние
времена его доверчиво препроводили в  комнату,  умилявшую  обывательским
уютом, усадили в пышное кресло. Тотчас поднесли чаю, угостили  домашними
пирогами - ей-богу, такое расслабляет. А сквозь широкий проем  виднелась
детская,   где   двое    мальцов-дошколят    сосредоточенно    возводили
пластилиновую крепость, не обращая внимания  на  гостя.  К  компьютерным
играм их, видимо, еще не подпускали.
   - Серьезные парни, - с одобрением сказал Геральд. - Как зовут?
   - Никитушка и Славик, - сказала женщина, ласково улыбнувшись.
   Как он ни вслушивался, в произнесении имен не уловил разницы,  словно
оба малыша были ей одинаково дороги.
   - Близнята? - спросил небрежно.
   - Несхожи, да? - Хозяйка вздохнула и, сбавив голос, пояснила:
   - Никитку-то мы в роддоме взяли. Мать  при  родах  умерла,  отец  еще
раньше сгинул - вот мы с Сашенькой и решились. А  молока  у  меня  много
было, еще и сцеживать пришлось.
   Сочувственно покивав, барон спросил:
   - И что, родичей у малого не осталось?
   - Почему - есть тетя. Красивая, добрая, зовут Анной. Навещает  каждый
месяц, подарки привозит. Никитушка ее любит.
   - А не боитесь, что Анна захочет усыновить?
   - Ох,  боюсь,  -  призналась  женщина.  -  Так  ведь  тут  ничего  не
поделаешь.
   - Можно ведь запретить посещения, отвадить как-то...
   - Что вы, какие у меня права? Да и не по-людски это.
   Во так: "не по-людски". Оказывается, не изжили еще - кое-кто помнит.
   - Что-то задерживается хозяин, - заметил Геральд.
   Как тот киллер в подъезде: не случилось ли чего с клиентом?  А  когда
придет, что стану делать?  Обстановка-то  не  располагает  к  серьезному
общению.
   - Ой, Сашенька такой энтузиаст, -  сказала  она.  -  Прямо  горит  на
работе!.. Помните первых комсомольцев?
   - Как живых, - кивнул барон, будто сам и ставил их к стенке.
   Тихонько прыснув, Клавдия уточнила:
   - Нет, ну я про их отношение  к  труду.  Ведь  было  же,  наверно?  И
сейчас...
   Да уж, нынешняя работа Сашеньке по  нраву.  Всего  себя  отдает,  всю
мерзость выплескивает!.. Зато дома - светится.
   - Любите мужа? - брякнул Геральд  вполне  бестактно,  но  женщина  не
возмутилась, даже не удивилась - задумалась. Лицо ее омрачилась.
   - Не знаю, - сказала она честно. - Иногда Саша  меня  пугает  чем-то.
Хотя ведь не бьет? Даже не накричал ни разу. Ну, глянет иной раз...  как
на дурочку. Так я и впрямь не чета - Саша образованный, умный. На службе
его ценят, по телевизору показывают. И детей он любит... вроде бы.
   Ну да, на свой лад. Видела бы Клавдия, что Сашуля вытворяет со своими
подопечными!.. Или, как и Гувер, она предпочитает не знать лишнего? Да и
куда ей после таких открытий: в петлю?
   - Есть категория: отморозки с образованием, - произнес Геральд скорее
всего не к  месту.  -  Этакие  звероящеры,  вооруженные  знаниями,  даже
покрытые глянцем... но тем опасней иметь с ними дело.
   На это Клава промолчала, только опять  вздохнула.  И  почему  хорошие
женщины чаще достаются мерзавцам? Тоже, видно, требуется для  равновесия
- иначе же черт знает во что можно выродиться!.. А стать у нее и  впрямь
редкая: хоть сейчас  на  подиум  -  ныне  в  моде  красавицы-селянки.  И
народить могла бы еще нескольких без  особенного  напряга.  Но  здешнему
людоеду для маскировки довольно и одного  -  если  не  считать  второго,
навязанного Богомолом. Или тут у Саши запас на случай внезапного голода?
Во всяком случае, когда поставят перед выбором, долго не...  Или  это  я
оправдываюсь?  Дескать,  новый-то  Дракон  будет  гуманнее  прежнего,  а
подданные под ним задышат легче. Ню-ню...
   Засиживаться в гостях Геральд не стал - то есть не  больше,  чем  это
допускали  приличия.  Тепло  распрощавшись  с  хозяйкой,  тем  же  путем
выбрался из Питомника и  покатил  на  Горбунке  обратно,  вдруг  захотев
срочно увидеть Энни. Все же приятно, когда тебя ждут.  Собаку,  что  ли,
завести?
   Улицы были по-прежнему пусты, и так же хлестали  по  асфальту  струи,
образуя ручьи, а кое-где собираясь в  огромные  лужи,  которые  Горбунку
приходилось одолевать едва не вплавь. Здешний город не готовили к  таким
потопам,  и  ливневая  канализация  не  справлялась.  А  каково   сейчас
ползунам?
   Но далеко Геральд не уехал. Минуя очередной перекресток, он углядел в
стороне тело,  брошенное  посреди  дороги,  наполовину  притопленное,  и
тотчас  повернул  -  больше   из   любопытства.   Приблизясь   вплотную,
затормозил, вгляделся. И сразу понял, что порезвился здесь не человек  и
что это уже труп. Лежал он на спине,  раскидав  конечности,  и  выглядел
вполне целым... если  не  считать  малости.  Н-да,  приплыли.  Раньше-то
больше грозились вырвать  придатки,  а  тут  взялись  за  дело  всерьез.
Коллекционер, стало быть, - еще один. Мужество собирает. Своего, что ли,
недостает, раз приходится заимствовать?
   Задумчиво барон осмотрелся, прощупывая взглядом каждый закуток. После
схватки с Лущом обычный Хищник уже не так страшил, но недооценивать  его
глупо. С другой стороны, зверь тоже не идиот и боевое  авто  к  себе  не
подпустит.
   Что же, прогуляемся пехом.
   Набросив на плечи дождевик,  Геральд  дополнил  его  кожаной  шляпой,
чтобы не заслонять обзор капюшоном, и  выскользнул  из  Горбунка,  сразу
приготовив Eagles. Куда  идти,  он  уже  представлял,  даже  слышал  там
кое-что. Лишь бы и его не учуяли раньше времени.
   Избегая предательских луж, Геральд перебежал  к  стене  и  вдоль  нее
подкрался к раскрытым воротам, за  которыми  обнаружил  небольшой  двор,
стиснутый  обшарпанными  домами,  заставленный  старыми  ящиками.  Самые
подходящие декорации для убийства, а оба персонажа  уже  присутствовали,
разместившись строго по центру. Парень  был  крупный  и  умирал  трудно,
захлебываясь кровью, все еще пытаясь вырваться.  Но  упырь  оседлал  его
плотно, обеими руками вцепившись в плечи,  и  даже  урчал  от  сладости,
поглощая чужую мощь. Геральд почти видел, как из  бедняги  перетекает  в
Хищника жизнь. Затем тот выпьет и кровь, пока  свежая,  закусит  кусками
посочней, - но сперва главное: Сила.
   Прерывать трапезу, конечно, неучтиво, однако Геральд позволил  Eagles
вмешаться, стальным градом сметя упыря  с  жертвы.  Затем  и  обезглавил
зверюгу увесистым клинком, недавно взятым на вооружение, -  похоже,  без
секача в здешних условиях не обойтись.
   Хотя спасенный уже мало походил на жильца, Геральд  вызвал  SOS-иков.
Даже дождался, пока на улочку завернет броневик спасателей, и лишь затем
отъехал, спеша наверстать задержку.
   Но в ту же минуту на связь вышел Шувалов.
   - Кажется, у нас переворот, - сообщил он, мрачно усмехаясь.
   - Что, уже? - удивился Геральд. - Не успели до трона доковылять,  как
развязалась драчка!.. И кто на сей раз посчитал себя обделенным?
   - Гиршфельд. У Алексеева все же  поболе  ума,  да  и  трусоват.  А  у
Криворуковой хватает пороха лишь на склоки.
   - Так ведь и Гиршфельд раньше не возбухал?
   - Раньше - да. А нынче как с цепи сорвался.
   - А-а, - протянул барон.
   Симптомы впрямь знакомые - видно, зараза проникла уже и сюда.
   - Поспешите, Геральд Васильевич, -  сказал  Шувалов  -  Речь  идет  о
безопасности княгини. Честно говоря, опасаюсь за ее жизнь.
   - Еду, - вздохнул он.

Глава 24.
Исход

   Как ни забавно, мой "болид" все-таки вернулся  ко  мне  -  стараниями
симпатяги Шилова, под шумок сумевшего замять дело с кадешниками.  Кто-то
из домашних умельцев Трофима даже успел машину  подлатать  -  во  всяком
случае, мотор опять работал  сносно.  Целый  день,  не  покладая  колес,
"болид" мотался по городу, помогая мне выяснить, что творится тут  после
схватки пришельцев с нелюдями.
   Судя по  сведениям,  поступавшим  из  разным  мест,  местная  команда
потеряла многих. Наверняка выбыл коп-Валуев, так и не успевший полностью
озвереть. Скорее всего гикнулись Крокин, главный сторожевик,  и  Хрунов,
первый  чинуша,  успевшие  уйти  несколько  дальше.   Видимо,   накрылся
Жданович, засланный казачок. Коммунар Куприянов, поп Ювеналий  и  Филин,
директор  Компании,  похоже,  уцелели.  Но  главное,  выстоял   Алмазин,
нераздавимый наш Клоп. Из Хищников погибло не меньше трети -  однако  же
по всему выходило, что встреча не привела к поражению землян. А вот  что
стало с пятеркой Шейнина, пока неясно.
   Впрочем,  перед  самым  закатом  я  наткнулся  на  картинку,   прежде
показавшуюся бы мне невероятной. По крышам домов  за  одним  из  пришлых
гигантов гнался здоровяк, почти не уступающий ему  размерами,  а  силой,
видимо, превзошедший, раз оказался в роли преследователя.
   Зрелище впрямь было редкостным, такое лишь в кино смотрится простым и
легким. Но  я-то  отлично  представлял,  какие  мощности  требуются  для
подобных скачков с крыши на крышу и пробежек по вертикали -  чудовищные,
в буквальном смысле. А ведь на них не было доспехов с усилителями, да  и
никакой  скафандр,  насколько  знаю,  не  сдюжил  бы  такое.  Эти   двое
разбирались меж собой, будто остальные не в  счет,  -  ну  мельтешат,  в
лучшем случае, дошколята. При этом одному было  на  людишек  плевать,  а
второй всячески избегал крайностей, чтобы не наломать ненароком дров. Но
неотступно гнал первого через скученные кварталы, по крышам и  верхушкам