- что
имеешь сообщить нового?
   Я расселся, вытянув ноги почти до ванны. Не столько в пику  ему,  сколько
ради экономии сил. Если  нынче  их  потребуется  хотя  бы  вполовину  против
вчерашнего… А свой отчет начал с кокетливых фраз:
   - "Вышло плохо - видно сразу. Я работал по приказу".
   - Что? - нахмурился главарь.
   Ну времена! Уже и цитируя фильмы, можно прослыть эрудитом.
   - Другими словами, за  отчетный  период  возникло  больше  вопросов,  чем
ответов. Вроде и узнал не так мало…
   - Например?
   - Во всяком случае, Калида в этом замешан крепко. Впечатление,  будто  он
гребет под себя городское отребье, всех здешних беспредельщиков.
   - И дурак, - бросил Аскольд. -  Кому  нужна  шваль?  Половина  их  психи,
остальные - тупари, без соображения и навыков. Из них Семью не построишь.
   - Калида и не собирается. Эти ваши братства, знаешь  ли…  Есть  и  другие
способы держать подчиненных в узде.
   - Например?
   - Страх, - ответил я. - Старое, испытанное средство. Отлично  заменяет  и
долг, и честь… даже любовь.
   - Чтобы боялись, нужна сила. Откуда она у Калиды?
   - Ну, видимо, накопил уже достаточно средств, чтоб  обзавестись  бригадой
ликвидаторов. И ребята, доложу тебе, там собрались ушлые -  с  некоторыми  я
уже имел дело.
   - И?..
   - Больше не хочу. Ноги-то, как видишь, унес.
   - Если они такие грозные, - усомнился Аскольд, - как же толстячок с  ними
справляется? Вдруг кто потребует прибавки к зарплате, а заказать его  Калида
не успеет? Нет,.. без сильной гвардии не обойтись.
   Игнорируя мое присутствие, Аскольд дразнил изнывающих подружек,  запустив
пальцы под их ягодицы. Или  это,  наоборот,  -  демонстрация?  И  что  хочет
показать: как мало нуждается в Лане?
   - Ничего, что к вам лицом? - спросил я. - Моя трепотня не мешает?
   - Присоединяйся, - позвал он. - Что ты как неродной?
   - Недосуг, - отказался я, не слишком заботясь, как услышит  это  Аскольд:
одним словом или тремя. - Это вы сплошь  родственники.  И  занимаетесь,  как
понимаю, кровосмешением.
   - Сей орган, как и любой  другой,  требует  тренировки,  -  наставительно
произнес Аскольд. - Не моя вина, что женушка не справляется.
   Мне, что ли, ее на путь наставить?
   - Лучше бы мозги чаще упражнял.
   - Одно другому не помеха.
   - А знаешь, что от избытка секса слабеет соображение?
   - То-то ты такой умный! - съязвил он.
   Двойняшки захихикали в унисон. Маленькая, но аудитория - как же без  нее?
Я помолчал, с интересом разглядывая их прелести, отблескивающие  в  сумраке.
Затем сказал:
   - Есть у собачников термин "развязать" - не слыхал? Так  вот  я  завязал…
временно. Голова сейчас важнее головки.
   - Понятно, - хмыкнул Аскольд. В монахи, значит, подался. Из своего гнезда
скит устраиваешь. Видел я одну  из  твоих  послушниц  -  с  такой,  пожалуй,
завяжешь!
   - Думаешь, стану метать бисер? - пожал я плечами. -  Развратнику  нудиста
не понять.
   Тут меня посетила занятная мысль, и, пока не забыл, решил ее обкатать:
   - Насколько знаю, при вхождении в Семью бандята приносят клятву.
   - Присягают на верность, да, - кивнул  Аскольд,  настораживаясь.  -  Что,
наконец самого потянуло?
   - Ща, разбежался!
   - Тогда при чем тут присяга?
   - Хотел узнать, прибавляет ли она верности твоим  браткам  или  остается,
как обычно, сотрясанием воздуха.
   - А черт его знает! - искренне ответил главарь. - Может, и  прибавляет  -
тем, кто доверчивей. Хуже-то не будет, верно?
   - А вот у Калиды присяга работает.
   - Как это? Ты ж говорил, страх!
   - Любую угрозу можно перешибить другой,  прямой  и  непосредственной.  Но
тамошние нукеры на угрозы плюют.
   - Может, у них родичи в заложниках?
   - Это ты у Кобы заимствовал? - полюбопытствовал я. - На многих действует,
но ведь не на всех? И уж во всяком случае - не на маньяков.
   - Господи, они-то при чем?
   - При том, что у Калиды завелись и эти. И  не  где-нибудь,  а  в  ближнем
круге. Как тебе такое?
   Аскольд покачал головой. - Храбрецом толстун никогда не  был,  -  заметил
он. - Уж не вставил ли в них выключатели?
   - Фантастики насмотрелся?
   - А разве сложно? Чуть кто возбухнет - р-раз!..
   - Говорю ж: дело не только в страхе. Они на самом деле верны Калиде.
   - "Но я другому отдана…" -  вдруг  процитировал  Аскольд,  совершенно  не
выносивший поэзии. - Все-таки не мешает одного вскрыть.
   - Тебе бы самому не повредил рубильник!
   - Можно ж и по науке? Просветить  там,  скальпельком  аккуратно…  У  меня
найдется знакомый хирург.
   - Поищи лучше гипнотизера. А то и колдуна.
   - Чего-чего?
   - Во всяком случае, тут не простое внушение.
   - Притормози, - велел главарь. - Это уж не фантастика - фэнтези.
   - Сейчас не до терминологии, - пренебрег я. - Равновесие  нарушилось,  не
чувствуешь? Грядет новый передел.
   - В чью пользу?
   - Будто поверишь, если скажу… Хотя, - я хмыкнул, наткнувшись на довод,  -
ты не заметил странностей в ухватках Носача?
   Аскольд бросил в меня напрягшийся взгляд, будто рапирой кольнул:
   - Ты о чем?
   - "Моя Земфира охладела", так?
   - К чему ведешь, я не пойму!
   Я снова ухмыльнулся, не без злорадства:
   - Думаешь, Носачом его за шнобель прозвали? Нюх у него  редкостный!  А  к
нюху есть полезное качество: он всегда на стороне побеждающих.
   - По-твоему, он переметнулся? Да я ж его в землю вобью!
   - Чем гневаться, оценил бы: такой чуткий прибор!.. Ты ведь  хотел  знать,
куда дуют нынешние ветра?
   - А знаешь, что случилось прошлой ночью? - вдруг спросил главарь.
   Еще бы, за эту ночь со мной стряслось столько всякого!
   - Ну?
   - Потопили одно из моих судов, "Орла". Не выплыл никто,  хотя  до  берега
было рукой подать.
   - И что это значит? - прикинулся я непонимающим. - Твоя версия?
   - Лишь у  Грабаря  есть  подходящая  посуда,  чтоб  устроить  абордаж.  А
свидетелей оставлять, ясное дело, ни к чему.
   - Ты сказал: до берега близко. Что, видели зарево?
   - Точно.
   - И слышали что-то?
   - Взрывы.
   - А выстрелы? Ночью, да над водой, звуки разносятся на километры.
   - Нет.
   - Странно, да? - сказал я. - Что за абордаж без пальбы!
   - Думаешь, торпеда?
   - Ага, и подводная лодка, - подхватил я. - Неслабо  разжился  Грабарь,  и
все, лишь бы тебя достать!..
   Лицо главаря потемнело. Но он лишь спросил:
   - Тогда что, ракеты?
   - Я осмотрел ваше пожарище, - сказал я. - Склад будто атаковали  с  моря.
Но от ракет был бы иной эффект. Кстати, сторож не всплыл?
   Аскольд покачал головой, затем добавил:
   - Но до того, как полыхнуло, якобы раздалась очередь.
   - Прощальный салют. Может, под головешками отыщется ствол.
   - Кажись, и у тебя есть версия?
   - Тебе ж неинтересны домыслы? По моим ощущениям, парень погиб, а  что  до
виновников… - Я пожал плечами. - Когда в деле фигурируют море и ночь,  можно
ожидать чего угодно.
   - Это похоже на почерк Грабаря. Он давно мне в затылок дышит.
   - Много ты смыслишь в почерках, - фыркнул я. - Тоже мне - эксперт!

***

   Не люблю служить громоотводом, но лучше бы Аскольд выплеснул  раздражение
на меня. Не так опасно для общей ситуации.
   - Слыхал же, у Грабаря подстрелили сына? - прибавил я.
   - Да хоть всех! Старику давно пора сделать укорот.
   - Как бы и он не решил, что это твоя работа.
   - Если б я наехал, - снисходительно пояснил Аскольд, - сделал бы умней.
   - Это ты знаешь. Возможно, и я. А вдруг Грабарь посчитает иначе?
   Нехотя главарь представил, буркнул:
   - Ну?
   - Ты же мнишь себя умным? Вот и думай! Кому на руку сия чехарда?
   - По-твоему, это Калида затеял передел?
   - До сих пор ему перепадало, чем брезговал крупняк.  А  теперь  сделалось
тесно в своей нише. Вот и решил стравить вас, чтоб высвободить пространство.
   - Ты так уверенно говоришь!
   - Я знаю Калиду. Хитрым он был всегда, а сейчас накопил силу.
   - Да откуда у этого шибздика?
   - Вот и я думаю: откуда?
   - А чего ты так выгораживаешь Грабаря? Наводит на подозрения!
   - Не люблю очевидных решений. Тебя сейчас будто подталкивают к тому,  для
чего ты уже созрел. Не обидно оказаться настолько управляемым?
   - А доказательства?
   - Не в суде. Я знаю, ты знаешь…  Мало?  Фокус  не  прошел.  Аскольда  так
просто на кривой не объедешь.
   - Как раз я не знаю пока, - отрезал он. -  Вообще,  Род,  разочаровываешь
меня. Заявился с домыслами, стращаешь Калидой. Да кто ж его убоится?
   - Дерьмо быстро слипается. А рассыпано оно нынче всюду.
   - Ты на кого намекаешь?
   Я усмехнулся:
   - Вообще я имел в виду Калиду и его присных. А ты что подумал?
   - Ты понимаешь, что у нас Семья? - сказал  Аскольд.  -  Не  какое-то  там
сборище отребья!..
   - Тоже мне, боевое братство! - фыркнул я. - Уж мне известно, у  кого  тут
львиная доля. Не вы первые спекулируете на родстве  -  японцы  тоже  на  нем
экономику  поднимали.  Но  они  придумали  и  другое:  четкую  регламентацию
отношений и поступков - долг, подменивший чувства.
   - Как у тебя, что ль?
   Помолчав, я спросил:
   - Ась?
   - Нет, кроме шуток, -  сказал  Аскольд,  посмеиваясь.  -  Мне  интересно,
отчего ты честен со мной. И с другими. Ведь тебе плевать на нас.
   - Честность - товар, сам ведаешь.
   - И на прибыль тебе плевать, - отмахнулся  главарь.  -  Ты  на  методиках
навариваешься нехило - зачем тебе сверх?
   - Я эстет, - пояснил я. - Люблю красивое: природу, женщин, поступки…
   - Ну да, сакура в снегу, сады из камней, - хмыкнул он. - Самурай!.. Еще и
чистюля, верно?
   - Верно. А грязь - любая - негигиенична.
   - И тут выхожу я, весь в белом…
   Красотки вновь захихикали, как по  команде.  Им  бы  комедии  озвучивать,
подсказывая тупому зрителю, где смеяться.
   - Считай это патологией, - предложил я. - Зачем усложнять? К тому  ж  это
не единственный мой бзик.
   - А что еще?
   - Еще я верю в совесть. Слыхал про такое?
   - Ну-ну, - проворчал Аскольд. - И с чем это едят?
   - Тебе, конечно, трудно поверить, но между всеми людьми  -  имею  в  виду
нормальных - присутствует связь. Так вот с нею  сейчас  происходят  странные
трансформации. В целом ее, видимо, не стало меньше. Но  ближних  тут  впрямь
возлюбили как себя - за счет дальних, любовь к которым сошла на нет.
   - Надо ж, какой ужас, - вздохнул главарь и потискал двойняшек. - Вам тоже
страшно? Ах, мои сладкие!..
   Заворочавшись, он  вместе  с  ними  перебрался  за  стол,  где  поджидали
тарелки, полные овощей,  зелени,  и  поднос  с  ломтями  слегка  прожаренной
говядины. Аскольд и раньше уважал ее с  кровью,  а  теперь  заимел  привычку
рвать мясо руками. И девицы охотно поддержали его в этом. А жирные руки  все
трое, дурачась,  вытирали  друг  о  друга,  благо  рядом  полно  воды.  Надо
признать, такие ухватки вполне  гармонировали  с  наготой,  а  вот  интерьер
следовало менять. К примеру, сгодилась  бы  пещера  с  жарким  костерком  по
центру и закопченным сводом, в которой я побывал вчера.
   - Совесть, хм, - снова заворчал Аскольд. - А кто трындел, что  в  мистику
ни за какие коврижки? Это ж надо - совесть!..
   - Я говорил: есть вера, а есть суеверия. Да  и  в  вере  разброс  адовый.
Кто-то верит в бородатого хмыря за облаками, который всем делает "козу"; я-в
совесть как объединяющее начало… Ну, для упрощения представь ее как круговую
поруку в масштабе Вселенной.
   - А шарика тебе уже мало?  -  спросил  главарь.  -  Ладно,  теперь  скажи
что-нибудь по делу. Нас-то сейчас чего затрагивает?
   - Люди перестают  реагировать  адекватно,  понимаешь?  Слишком  у  многих
отказывают тормоза. Единственное, что еще удерживает большинство, -  тот  же
страх.
   - А разве когда-то было иначе?
   - Ну, поздравляю!.. По себе судишь? Тогда с тобой опасно вести дела.
   - Есть еще выгода, - успокоил он. - Пока что ты нужен мне.
   - Пока - что? Пока и твой ветер не переменится? А есть такие, кто  пойдет
со мной до конца?
   - В дурдоме пошуруй, - посоветовал Аскольд. - Там им самое место.
   Секретарки разом засмеялись, не прекращая  умасливать  хозяина  в  четыре
руки. Похоже, и этому в споре с одиночкой требуется поддержка.
   - Жизнь пошла, а? - подивился я. - Маньяки делаются  нормой,  совестливых
записывают в психи.
   - Мой бедный Род, - с  прохладной  улыбкой  молвил  главарь,  -  тебе  не
достигнуть вершин. Слишком отвлекаешься на ерунду.
   - Так ведь карабкаемся по разным склонам. Не понял еще?
   - Ты о чем?
   - Хочется наследить в Истории? Да ради бога! Принимай эти грязевые ванны,
пока не пропитаешься насквозь.
   - Вопрос в цене, - сказал Аскольд. - Нормальную цену я готов платить.
   - Вопрос в цели, - возразил я. - Власть ведь тоже средство, как  и  секс.
Думаешь, достиг вершины, сделался Царем мира? А это  сперма  прокатывает  по
бугоркам наслаждения, побуждая всаживать корень снова и снова. Это инстинкт,
понимаешь? Живность запрограммирована на продолжение рода, а ты, как  бобик,
следуешь программе. И еще разглагольствуешь о цене!
   - Пусть средство, - уступил он. - Для больших свершений, для благих  дел…
А?
   - Ты ж гордишься холодным умом. Вот и вспомни, скольких ты уже сдал  либо
столкнул с карниза, пока карабкался наверх.  В  таких  делах  либо  холодная
голова, либо иллюзия чистых рук - третьего не дано.
   - То есть или сволочь, или дурак? - уточнил главарь, нехорошо улыбаясь. -
И кто я, по-твоему?
   - А уж это сам выбери, - предложил я, не мелочась.
   - Был бы дурак, давно убрал бы тебя с глаз долой. И не слушал бы ересь.
   Краем рта я усмехнулся: "Вот и выбрал".
   - Или, думаешь, за тебя вступятся? А это уже напоминало сведение счетов -
всплыла давняя обида!
   - Давай разберемся, - сдерживаясь, предложил я. - Что выиграешь ты, убрав
меня, и что потеряешь… Конечно, если ты еще способен разбираться.
   Последняя фраза была, наверно, лишней… а может, и нет. Я ведь  впрямь  не
боялся его, и лучше бы Аскольд это усвоил. Пусть подозревает тут подвох -  я
ведь спец по сюрпризам, - пусть вспомнит мои  приступы  ярости,  которые  не
остановить первой пулей. Пусть думает, что за мной большие силы - к примеру,
федералы. Или даже ЦРУ.
   - По-моему, нас не туда повело, - с неудовольствием  заметил  Аскольд.  -
Вообще, я что тебе поручал?
   - А и вправду - что?
   - Разберись с шарашкой на  канале,  -  распорядился  он,  явно  играя  на
публику. - Нужно выведать, откуда поступают эти ляльки. Уж не прорыл ли  кто
тоннель сквозь весь шарик?
   Ну да, из самого Сан-Франциско прямиком в наш зачуханный городок.
   - Хочешь знать, что говорит мой внутренний голос? - спросил я.
   - Ну? - заинтересовался главарь.
   - Да пошел ты!..
   И все ж от логова контрабандистов я двинулся к трех-этажке,  где  обитали
странные ребята. Напрасно Аскольд понукал - меня и самого влекло  туда,  как
магнитом. Хотя все, что  можно  подглядеть  через  тамошние  окна,  исправно
поступало к Дворецкому и каждую заснятую сценку я мог просмотреть  на  любом
удалении от  объекта.  Завесу  молчания,  окутывающую  таинственное  здание,
удалось обойти без особых проблем, выловив в Океане программку,  позволявшую
читать с губ. Я даже снабдил озвучивание  подлинными  голосами,  записав  их
снаружи дома, - благо все четверо, похоже, не применяли повышенные  тона.  И
так же безмятежны, благостны были их лица. За такими  лицами  можно  следить
часами, заряжаясь их спокойной уверенностью. Кто бы знал, как  утомили  меня
людские хвори! Ведь почти не осталось  полноценных,  вменяемых.  Маньяки  да
параноики лишь крайние проявления общего недуга, и чуть  не  всякий  выкажет
патологию, стоит копнуть глубже.
   Как и ожидалось, картинки  не  содержали  полезной  информации.  Если  не
считать имен четверки: Ника, Стелла, Влад, Стае. Никой звали как раз  ту,  с
песочными волосами. Хотя Стелла смотрелась не хуже, на свой лад, - белокожая
брюнетка с прекрасным ликом и роскошными формами.
   Сегодня я посвятил слежке не один час, благо ребята  вели  себя  активно,
разъезжали по городу почти безостановочно.  Меня  если  и  замечали,  то  не
обращали внимания, будто успели узнать лучше, чем я их. Впрочем, это было бы
не сложно, потому что  я  не  понимал  ничего.  По  первому  слою  странники
гляделись обычно, если исключить безупречный облик. Но  чем  занимаются,  на
чем навариваются, как поддерживают достаток?  Или  им  башляют  на  стороне?
Тогда кто: федералы, западники… пришельцы, нечистая сила? Тьфу!
   Официозов ребята сторонились, но и с  торгашами  дел  не  вели,  то  есть
версия с контрабандой не катит. Если  они  посещали  кого,  то  не  в  самых
благополучных кварталах; иногда даже вывозили оттуда что-то, чего я  не  мог
разглядеть  за  темными  стеклами,  -  грузы  или  людей.  А  больше   всего
озадачивали их средства связи. Пару раз я видел, как они переговаривались из
машины, забыв или не позаботясь поляризовать стекла, но перехватить разговор
не удавалось. То есть  я  даже  не  мог  засечь  источник  радиоволн,  будто
странники применяли иной принцип. Господи, какой!.. Гравитационный, что  ли?
Но в Океане про это ничего нет.
   Так ничего не расчухав тут, я вернулся к своему  персональному  зверинцу,
выбрав для рассмотрения еще один занятный экземпляр.
   К гильдии карателей Хвощ прибился не  от  хорошей  жизни.  Досталось  ему
крепко. Сперва квартирные грабилы с бессмысленным изуверством вырезали семью
его сестры,  затем  кто-то  изнасиловал  дочь-малолетку  -  прямо  в  лифте,
остановив кабинку между этажами. Понять чувства брата и отца нетрудно, но  в
данном случае праведный гнев обернулся потребностью убивать. То есть задатки
зверя в Хвоще присутствовали изначально - впрочем, как у  многих.  Но  одним
для их активации  приходится  пережить  потерю  близких,  другим  достаточно
увидеть агонию ребенка, попавшего под машину. И жизнь сразу  обретает  новый
смысл, а сила черпается из  умирающих  под  твоими  руками  -  жуткая  сила,
несравнимая с прежней. Даже мне знакомы эти ощущения, и вот этого я боюсь  в
себе больше всего. Когда тобой начинает управлять Голод…  Отличить  хищников
от профи, убивающих за деньги, несложно. Первые всегда стараются  сблизиться
с жертвой,  сомкнуться  с  нею  в  момент  гибели,  чтобы  забрать  энергию,
выбрасываемую при агонии.
   Так вот, Хвощ не из тех, кто всаживает пули с полукилометра или  минирует
машины. Правда, ему-то еще требуются оправдания для свирепости.  Но,  может,
те, кто убил его сестру, тоже себя чем-то оправдывали. Судя по почерку,  там
порезвились абреки, а уж им есть что предъявить гяурам.
   Мы съехались на пригородном пустыре окно к окну и  на  треть  приспустили
стекла, чтобы говорить без помех.
   - Ну, в чем проблема? - сразу спросил Хвощ. Он мало  изменился,  несмотря
на новое ремесло. Вполне обыкновенное  лицо,  даже  симпатичное  -  если  не
знаешь, кто он. А как узнаешь, начинает работать воображение.
   - В сынке Грабаря, - сразу ответил я. - Вам не заказывали?
   - Ну-у, Род, - протянул каратель, - кто  ж  о  таком  говорит!..  Или  не
знаешь правил?
   - Грабарь ищет убийцу, - пояснил я. - А старик он настырный, сам  знаешь.
Если не хочешь лишних хлопот, просто скажи "нет", и я перемещу вас  в  конец
списка. Это ведь не против правил?
   -  Мы  не  убийцы,  -  оскорбился  Хвощ.  -  Каждый  заказ  выносится  на
рассмотрение трибунала. И только если объект заслуживает приговора…
   - Ладно-ладно, народные мстители! Может, и денег не берете?
   - Каждый труд требует оплаты. А у нас повышенный риск.
   Надо ж, и тут подвели базу!
   - Так что там насчет сынка? - напомнил я. - Постигла его ваша кара?
   - Ведь он, я слышал, паренек безобидный, - уклончиво ответил Хвощ.
   - Ну да, только очень любил девиц, не слишком заботясь  о  взаимности.  А
иногда даже забывал расплачиваться. Кто-то ведь мог подумать и  решить,  что
ее изнасиловали. Для вас это достаточное основание? Только не  заливай,  как
скрупулезно вы проводите расследование!
   С сожалением  каратель  вздохнул  -  видно,  на  эт